Текст книги "Потапыч"
Автор книги: Павел Беляев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Под прикрытием Риты я пробился к нашим. Они выстроились вдоль стеночки и держали друг друга за руки, чтобы не потеряться в этой сумасшедшей толкотне. Лену они положили на бок и прижали к стене собственными ногами, соорудив что-то вроде живой ограды.
– Что будем делать? – проорал я, и, хотя расстояние между нами было не больше полутора метров, Глюкер кое-как меня услышал.
– Не знаю! – в панике визжал он. – Если двинем куда-нибудь, нас просто затопчут. Но тупо ждать тоже нельзя! Потому что, боюсь, когда толпа рассосётся, это будет значить только одно.
– Что всех сожрали крысы? – надрывая голосовые связки, предположил Рита.
– А ты быстро учишься! – одобрил толстый. – Для спортсмена.
– Пошёл ты! – очевидно, Рита понял шутку, но не оценил.
– Свет! – вдруг заголосили хором девчонки. – Да свет же, ну!
Мы задрали головы.
Два широких луча быстро ползли по стене верхнего этажа, а потом переместились на бушующее человеческое море.
Верхние ряды по-прежнему наседали и пытались протолкнуть впередиидущих, а ближе к центру – там, где столкнулись два потока беженцев, – вовсю кипела драка. Для размахивания кулаками места не оставалось, поэтому бились локтями, коленями и часто зубами. Кусались в смысле.
Я наблюдал за всем этим пару мгновений, а потом снова посмотрел наверх. Луч мазнул по головам ещё раз, а потом ударил по глазам, на миг ослепив меня.
– Они справились, – с облегчением выдохнул я. – Миха! Мишаня, мы тут!
Я принялся орать и размахивать руками у себя над головой, как будто Мишка мог пробиться сейчас сюда через всех этих людей и вытащить нас. Как будто высвобожденные мобильники могли дать ему для этого какие-нибудь суперсилы.
– Диман! Какого?.. – начал Мишка и осёкся.
Передо мной прямо на голову какого-то длинного пацана прыгнула уродливая тварь. Она вся была покрыта жёсткой бурой щетиной, а передние лапы больше всего напоминали передние хищные лапы-косы богомола. Морда чудовища, кажется, походила на крысу, но в тот момент я плохо её разглядел – тварь быстро отвернулась. А вот хвост наверняка был крысиный.
Второй луч, видимо от фонаря Киры, выхватил из темноты ещё одну такую же. Потом ещё.
Чудовища карабкались по кружевным перилам, которые запросто можно было использовать в качестве лестницы, и нападали на всех, до кого могли добраться.
Твари лезли снизу, что – слава богу – довольно быстро дошло до всех, кто оказался на этой лестнице.
Все, кто ещё был способен передвигать ноги, ломанулись наверх.
– Сваливаем! Быстро! – заорал Рита.
Он, уже больше не церемонясь, обхватил Лену под мышками за грудь и что есть мочи пошёл наверх. Плечами и локтями он расталкивал всех, кто оказывался на пути. Кажется, это давалось Рите не так чтобы очень легко, однако по крайней мере он продолжал идти.
Мы старались не отставать и по возможности держаться той просеки, которая на несколько секунд оставалась после Риты. Шли друг за другом.
– Закрывайте дверь! – орала какая-то девчонка лет пятнадцати-шестнадцати, когда мы с ребятами уже оказались на этаже травматологического отделения. И её совершенно не заботило, что за нами ещё куча народа. – Закройте чёртову дверь!
Рита уложил Лену на каталку, которая тут стояла прямо посреди коридора около процедурного кабинета. Новенькая к этому времени уже успела где-то разжиться подушкой и заботливо подоткнула её сестре под голову.
Мы валились с ног от усталости. Никогда, ни до, ни после той ночи, мне больше не приходилось так умотаться.
Нас колотило от всего пережитого. В какой-то момент страх быть затоптанными на той лестнице даже вытеснил потусторонний ужас от прорвавшихся к нам существ.
Мы расположились вокруг каталки в разных позах. Софа навалилась прямо на неё и тяжело отдувалась. Рита уселся с краю. Глюкер опёрся спиной на стену и съехал по ней на бетонный пол, где и остался сидеть. Соня стояла, привалившись плечом к дверному косяку процедурного. Я остался тут же – стоять рядом с Соней, уперевшись ладонями в колени.
– Наши все? – спросил Миха, водя лучом от фонарика нам по лицам. Мы жмурились, закрывались ладонями и нестройно отвечали, что мы тут.
– Нет! – воскликнул я, оглядевшись. – Хали-Гали! Он всё ещё там!
Мы посмотрели на дверь и обмерли.
Несколько ребят покрепче уже практически закрыли двери и держали их изо всех сил, чтобы не впустить остальных. Всех тех, кто ещё оставался на лестничной клетке.
Кого они бросили на съедение крысоподобным тварям.
Вот только они не знали, что вся больница поражена этой заразой и безопасного места нет нигде.
Мы втроём – я, Миха и, как ни странно, Рита – переглянулись, а потом, не сговариваясь, бросились к дверям. По пути мы успели прихватить с собой палки, а потом нас догнал Глюкер с бомбочками.
Уже у самого выхода нам пришлось немного поработать локтями, чтобы освободить проход. Миха с Ритой даже успели раздать нескольким особо резвым молодчикам пару «лещей», чтобы те малость поостыли.
– Вы с дуба рухнули! – голосил Глюкер, который в потасовке участия не принимал, но зато взял на себя функцию нашего, так сказать, рупора. – Там такие же ребята, как и вы! Ничем не хуже! Там наш друг, который, честно говоря, раз в сто лучше вас всех, полудурков! Уж он бы вас не бросил подыхать! Эй, Хали-Гали! Держись там, мы скоро!
Так совместными усилиями, работая локтями, кулаками, палками и меля языком, мы не просто распахнули двери, но даже протолкались к лестнице против бурного течения, которым хлынули на нас обезумевшие от страха пациенты, коих чуть заживо не закрыли с ужасными чудовищами.
И в этот момент раздалась настоящая канонада из взрывов, помноженная на большие пространства больничных лестниц. Короче, грохот стоял такой, что у меня заложило уши настолько, что несколько минут я ничего не слышал от слова «совсем».
Но это был хороший знак. Потому что когда мы пробились к перилам, то увидели Хали-Гали в окружении ещё двух тёмных, кажется мужских, фигур. Эти пацаны руками и ногами пытались отбиваться от нескольких наседавших чудовищ разом, а Хали-Гали, наш отчаянный гений и чёртов герой, зажигал сразу по несколько бомбочек и бросал в самую гущу, прямо туда, где всё ходило ходуном от бурых шубок.
Я, Глюкер и Рита на миг вцепились в деревянные поручни перил, пытаясь лучше разглядеть, что там происходит. Наверное, мы были просто растеряны – всё-таки пробиваться через хоть и многочисленных, но таких простых и понятных ребят чисто морально куда проще, чем столкнуться с целым бушующим морем чудовищ.
Наверное, всё-таки хорошо, что было темно. Если бы мы смогли разглядеть всё отчётливо, то сто процентов сошли бы с ума. Я-то уж точно.
– Глюкер, где твои бомбы? – выпалил я.
– Ща всё будет!
И, следуя примеру Хали-Гали, толстый чиркнул о коробок сразу несколько бомбочек и бросил в самую гущу существ.
Грохнуло. Запищали. Кто-то завыл.
– Ребят, – сказал Мишка, – мы тут с Кирой ещё кое-что прихватили.
Мы повернулись к нему. Чтобы лучше разглядеть, пришлось сощуриться и с некоторым трудом сфокусировать зрение.
Миха держал наши вывернутые наизнанку прищепки, из которых мы смастерили самострелы.
Самострелы!
– Хали-Гали, – заорал Глюкер во всю моченьку своих лёгких. – Дуй сюда! Прикрываем!
Мы чиркнули спичками, а потом резко надавили на жёсткую скобу прищепок, и вниз полетели маленькие горящие стрелы. Больше половины которых, правда, потухло ещё в полёте. Но несколько всё же долетели! Долетели!
Глюкер шарахнул своим детским динамитом.
Хали-Гали тоже бросил несколько бомбочек и вместе с теми пацанами, которые помогали ему отбиться, медленно пошёл наверх.
Ещё через минуту к ним сбежал Рита и, размахивая «осиновым» колом, принялся разбрасывать тварей, как кегли для игры в городки.
Когда ребятам удалось оторваться более чем на две ступеньки, Глюкер решился на отчаянный шаг: он зажёг спичку и, засунув её в коробок с бомбочками, бросил прямо перед наступающими рядами крыс.
– Открывайте рот, а то ща контузит! – заорал он сразу же после этого. – Я в каком-то кине видал!
Мы поразевали рты, и грохнуло.
Несколько – может, чуть больше, чем несколько – крыс успели пробежать, но следующих за ними размолотило в фарш.
– Офигеть, – поражённо выдохнул Глюкер, совершенно не ожидавший такого эффекта, и закрыл рот.
После этой дерзкой атаки в рядах тварей проскользнуло замешательство. На какой-то момент они все остановились, переваривая произошедшее. Наверное, это был явный и самый лучший признак того, что у них есть какие-то зачатки разума. Но самое главное, что это дало нам время помочь Хали-Гали дотащиться до отделения и даже закрыть двери.
– Теперь все! – выпалил я, задыхаясь. От пережитого, от того, с какой скоростью и какими физическими усилиями это всё пришлось пережить, в груди у меня горело огнём, но я всё-таки был счастлив. Хали-Гали жив, он с нами. Мы отбили его, когда казалось, что всё уже кончено!
Как будто подслушав мои мысли, Глюкер похлопал нашего заводилу по согбенной спине и спросил:
– Ты как? Жив? Жив… Ёлы-палы, Хали-Гали, ты жив!
И толстый крепко обнял нашего «рядового Райана».
– Хорошо, – кивнул Мишка. – Тогда разбирайте.
Рядом с Леной на кушетку из Мишкиного кармана перекочевали телефоны. В основной массе это были смартфоны, среди которых нашлось два кнопочных и даже один КПК древнего образца – с выдвижной клавиатурой. Правда, никто так и не признался, чей это антиквариат. В какой-то момент я хотел забрать его себе, но постеснялся – всё-таки чужое. Хотя вещь классная. Дурак тот, кто не признался.
Тем временем твари несколько раз предприняли попытку вломиться, но старые двери с «замыленными» стёклами каким-то чудом выдержали этот натиск, и на время всё стихло.
Однако мы знали, что это ещё не конец. Далеко не конец.
Глюкер оглядел нас и спросил:
– Что будем делать?
А действительно, что?
Мы стояли посреди мрачного больничного коридора, который освещался лишь уличными фонарями, кое-как пробивавшемся в торцевые окна с двух сторон этажа. В паре мест, правда, ещё были распахнуты палаты, из которых слабо сочилась какая-то жалкая пародия на свет.
Я увидел, как переглянулись Софа и Рита, и тут же ощутил резкий укол ревности. Возможно, переглянулся и ещё кто-то, – не знаю, в эдакой темени поди разбери – но, в общем-то, для меня главным было, что друг с другом переглянулись вот именно эти двое.
Только один человек рядом не обращал на нас внимание.
Вика стояла у своей сестры и всё наглаживала её голову. При этом новенькая всё твердила ласковые слова – одни и те же по кругу, как какое-то заклинание.
Было очень душно от того, сколько народа собралось – считай, сразу три отделения набилось в узком коридоре травматологии.
Вопрос «Что делать?» звучал не только из уст Глюкера. Его то и дело можно было услышать из самых разных участков толпы. А также: «Что это было?» Звучали самые глупые и нелепые предположения от позвать взрослых – хотя все уже наверняка знали, что те спят мёртвым сном – до попытаться сбежать через окно.
Смыться в окно, ага. С пятого-то этажа.
Другие ребята похватались за телефоны (не всегда свои) и до полного безумия тыкали пальцами в сенсорные экраны и скрипели силиконовыми кнопками в тщетных попытках дозвониться хоть до кого-то.
– Тупая идея. Когда Она приходит, то связь перестаёт работать, – сказала Вика, не отрываясь от сестры.
– Так что нам, блин, делать? – ещё раз спросил Глюкер, только уже громче. – Ты одна уже с ней сталкивалась, расскажи, чего нам ждать?
– Я уже говорила.
– Я этого не слышал, – настаивал толстый.
Новенькая уж было открыла рот, как её прервал карикатурный смех, как у диснеевских злодеев. Он прокатился по коридору, отразился от выкрашенных стен. У нас на головах волосы встали дыбом.
– Давай, Викуля, расскажи ему обо мне! Мы же с тобой давние подруги! Ты познакомишь меня со своими новыми друзьями?
Девчонка вцепилась в своего медведя и задрала голову. Я видел, как её силуэт вертится туда-сюда. Мне казалось, что новенькая пытается понять, откуда доносится голос, но это оказалось не так.
– Что же ты молчишь? Я ведь всё делала для тебя. Ты не хотела ложиться спать – я сделала так, чтобы тебя некому было уложить. Тебя вечно бесила эта Ленка-зазнайка, свет в окне для мамы, – я избавилась от неё! Почти. Так бы и случилось, если бы ты не начала вести себя как дура! Ты была бы свободна, Вика!
Новенькая тем временем подбежала ко мне и, схватив за руку, направила луч от моего телефона на стену, после чего принялась шарить им вдоль этажа.
– Что ты делаешь? – шёпотом спросил я.
– Ищу зеркала или типа того, – в тон мне прошипела новенькая.
– …а ты оказалась такой неблагодарной, – вздохнул потусторонний голос и умолк.
Всё так же, не отпуская моей руки, Вика навела луч на мыльные стёкла запертых дверей этажа. На миг там отразились все мы: перепуганные, взъерошенные, исцарапанные. А в следующее мгновение эти стёкла разлетелись вдребезги от того, что новенькая швырнула в них деревянным стулом, на котором раньше сидела за своим столом постовуха.
Сказать, что мы были удивлены, – это ничего не сказать, мы просто офигели.
– Ну, и на фига ты это сделала?! – возопил Глюкер, ожидая, что прямо сейчас в образовавшуюся прореху полезут те стрёмные твари, похожие на крыс, только с лапами-косами, как у богомолов.
– Она может пройти сюда через зеркало или любую другую фигню, где ты отражаешься! – прокричала Вика. Как и Глюкер, она была на грани истерики. – Любую!
– Чёрт! – после этих слов толстый психанул и от злости принялся со всей дури пинать ни в чём не повинный стол первого поста.
Это он даже не до конца понял всю глубину того, что только что сказала новенькая. Наверняка не понял. А вот я понял, и вдруг резко стало холодно до того, что затряслась челюсть.
Мы все стояли, повернувшись к разбитым дверям. Фонарики от наших телефонов нервно шарили по ним, отчего мрак вокруг нас стал как будто бы более плотным. Кира и Соня держали наготове бомбочки, а Глюкер с Михой заряжали самострелы. Рита стоял, вскинув кол, как средневековый копейщик.
Другие ребята тоже вооружились кто чем. Высокий худощавый пацан с загипсованной рукой где-то разжился шприцем. И теперь, сняв с иглы колпачок, держал шприц перед собой, как нож. Ещё несколько парней намотали на ладонь бинты и подобрали осколки.
Те, что потрусливее, частью забились в угол напротив выхода, а частью убежали вглубь коридора, но не слишком далеко – чтобы видеть всё происходящее.
Я смотрел на них со всё возрастающей тревогой, уже зная, что ребята ждут беды совсем не оттуда, откуда следовало бы. Тварей на лестнице было так много, что, если бы они захотели, они бы просто снесли эти двери, и кучка подростков, которые подпирали их собой да кушеткой, не смогли бы помешать. А это только на лестнице. Но ведь были ещё и те, кто всё ещё находился в стенах. И те, что любили прятаться под кроватью.
На самом деле чудовища могли напасть откуда угодно и в любой момент. А раз так, значит, сейчас они не собирались этого делать. Нас всех просто собрали, как стадо, в одном загоне, но… Для чего?
Я протолкался вперёд на несколько шагов и остановился.
– Эй, Хали-Гали, – шёпотом позвал я, – как ты думаешь, почему они не нападают?
– Не х-хотят. Ждут.
– Чего? – спросил я, сам не знаю зачем, ведь и так всё понял. Наверное, просто не хотел себе в этом признаваться. И новенькая только подтвердила мои опасения, буркнув:
– А сам-то как думаешь?
Тем временем началось движение. Несколько тварей попытались лениво забраться внутрь, но их тут же накрыло градом из бомбочек, горящих спичек, осколков битого стекла и какой-то непонятной фигни, которую не удалось разглядеть.
Крысоподобные существа быстро втянулись назад. Одна шмякнулась на пол с нашей стороны, и её тут же пригвоздил к полу остриём палки Рита. Правда, я думаю, что к тому моменту существо уже было мертво.
Больше попыток прорваться не было. Чудовища громоздились друг на друга и заглядывали внутрь, но и только.
По сравнению с тем, что они творили, когда мы были на лестнице, это казалось просто каким-то детским садом.
И я знал почему: они ждали свою хозяйку. Ту самую, что способна выйти из любой отражающей поверхности. И большинство из нас в тот момент, держали в руках больше двух десятков дверей для неё.
Да, я имею в виду наши телефоны. Мы думали, что они – наше спасение, потому что на них можно включить фонарик, но всё обстояло совершенно наоборот – любой наш мобильник потенциально мог впустить эту сущность в наш мир.
Любой.
Любой?
– Все слушайте меня! – я заорал, что только было сил. Народ вздрогнул и опасливо покосился в мою сторону, но ненадолго. Всё внимание по-прежнему оставалось прикованным к дверям. – Включайте экраны! Живо!
Никто даже ухом не повёл.
– Вы что, оглохли?
На этот раз мне ответили. Какая-то бледная до синевы девчонка повернула ко мне остренький носик и сказала:
– Ты дурак? Батарея сдохнет. У меня и так чуть-чуть осталось.
Я схватился за голову.
– Вы что, не понимаете? – воскликнул я. – Та, кто только что говорил с нами, куда страшнее этих! Но она может прорваться к нам только через отражающие поверхности! Девчонки, ну, вы же сами периодически используете свои телефоны как зеркальце!
Кажется, я таки до них достучался. Один за другим дисплеи стали оживать, освещая лица своих хозяев и отбрасывая на них уродливые тени.
Над нашими головами снова прокатился издевательский хохот. Хриплый, чуть похрюкивающий. Хохот существа, у которого не было ничего человеческого. Хохот твари, абсолютно чуждой этому миру.
– Какой умный мальчик. Нашёл выход – молодец!
Крысиная королева – или кто она там была на самом деле? – как будто бы сокрушалась, но я чувствовал в этом какой-то подвох.
И очень быстро стало ясно, в чём он.
– Ребята, – дрожащим голосом сообщила всё та же бледнолицая девчонка, – один процент. Сейчас же…
Она не успела договорить, телефон издал тонкий пронзительный писк и погас. Заряд кончился. Фонарик и дисплей погасли.
И в этот же момент прямо из черноты сенсорного стекла показалась серая когтистая лапа. Она впилась девчонке в лицо и потянула на себя с такой силой, что получилось, будто девочка со всей силой врезала себе в лоб телефоном.
У девчонки на лбу пролегла алая полоса, а по экрану расползлась тонкая паутинка трещин.
Не знаю, как бы это повлияло на Крысу, потому что та успела убрать свою лапу в самый последний момент – прямо перед ударом.
– Ну, что, умный мальчик? Кажется, надо думать заново… Что ты будешь делать, когда все они погаснут?
Кажется, ей было очень весело.
На какой-то миг мы все сосредоточились на уровне заряда своих гаджетов. И этим тотчас воспользовались твари из коридора.
Они ворвались внутрь так быстро, что никто не успел и глазом моргнуть. Это лишний раз доказывало, что мои подозрения по поводу того, что никто не собирается нас тотально уничтожать – просто согнали в одно место, как скот, непонятно для чего – оказались верными.
Мы не знали, куда смотреть и за чем следить. Было страшно упускать из виду крысобогомолов, потому что никто не мог даже предположить, что они станут делать, прорвавшись за двери. И вместе с тем все понимали, что надо контролировать уровень заряда батареи. А ещё приходилось постоянно касаться пальцем экрана, чтобы он не погас.
Кто-нибудь наверняка скажет, что для этого необязательно постоянно тыкать, достаточно просто зайти в настройки и отключить функцию перехода в режим сна. Да, разумеется, любой бы так и сделал.
Дома.
Лёжа на привычном диване, в спокойной обстановке.
Но не когда у тебя над головой носятся потусторонние твари с лапами-косами, а каждая секунда, на которую ты сосредоточился на чём-то другом, может стоить тебе жизни.
Когда сел и потух второй телефон, из него тотчас появилась когтистая лапа и полоснула хозяина мобильника по лицу. От страха и боли тот выронил девайс, но телефон не разбился. Пацан оказался не промах и сразу всадил пятку ему прямо в экран. Но ничего, целёхонек. Тогда кто-то подсуетился и врезал по нему ножкой кушетки. Тоже не помогло – телефон оказался каким-то суперпротивоударным.
Из неработающего динамика раздался тихий издевательский смешок.
– Ваш мир выглядит всё интереснее! Что вы станете делать теперь?
Кто-то уже вдвоём приподняли кушетку и изо всех сил опустили её ножку на телефон. Раздался тихий «хруп», и наконец-то по экрану поползли трещины.
Иногда хорошо, что не существует полностью неубиваемых мобильников.
В толпе прокатилось такое облегчение, будто мы уже победили. Как если бы мы вышли из этой проклятой больницы.
А потом мобильники начали дохнуть один за другим.
По этажу разнёсся истошный визг девчонок.
Ничего плохого пока не происходило, но наше воображение уже дорисовывало самые страшные картины, какие только можно придумать. Тем более что косорукие твари находились там вместе с нами.
Вокруг всё вернее сгущался мрак. И не помогали оставшиеся с полным зарядом телефоны – их мощности явно недоставало на то, чтобы осветить весь коридор. Тем более при таком скоплении народа.
Размытые изломанные тени то и дело кружились по стенам. Они то скрывали в себе, то выпускали наружу вновь уродливых пришельцев из другого мира. Твари жались по углам и по-над стенами. Они окружили нас, отрезав все возможные пути отступления, и пока просто наблюдали.
А мы не знали, долго ли продлится их бездействие.
– Эй, Хали-Гали, есть светлые мысли? – прошипел Глюкер.
– Й-эсли й… й-её м-ожет впус-стить люб-ая отр-раж…
– Хали-Гали, короче! – в панике возопил Глюкер. – Ещё немного – и нам точно хана!
– Н-нада исп-портить ф-се эк-краны!
– Идея огонь! – одобрил толстый. – Об стену лупить будем?
Кажется, портить что-то – это уже по моей части, поскольку, не тратя время на разговоры, я выхватил у Глюкера самострел и оторвал от него скобу для прищепок, которую мы использовали как спусковой крючок. Острым концом я исцарапал свой экран так, что на нём стало сложно что-то разглядеть. Чтобы толком нельзя было отразиться. Потом продемонстрировал дисплей нашему паникёру.
– По фигу как, – сказал я, – всем, что под руку подвернётся. Тогда даже если все мобилы погаснут, она не сможет до нас добраться. Слышите? Надо испортить наши экраны! Жизнь дороже мобильника!
Ребята смотрели на меня как на круглого дурака. Ну, конечно, кто же в здравом уме будет портить собственный телефон? Родители за такое по головке не погладят. Да и новый когда ещё купят?
– Вы чё, блин, издеваетесь? – заорал Глюкер, и только после этого до всех начало доходить, что на одной чаше весов их обожаемые гаджеты, а на другой – собственные жизни.
Началось истязание телефонов. Несчастным девайсам доставалось по самое «не хочу». Их разбивали об углы столов и дверных проёмов. Их топтали ногами. Ломали об колено. Ребята поумнее царапали экраны в надежде на то, что сенсор заменить проще, чем купить новый телефон.
Самым удивительным было видеть лица. Такое ощущение, будто царапины наносились не на чёрные стёклышки, а на собственную кожу. Многие расправлялись со своими телефонами со слезами на глазах. Кто-то вообще плакал навзрыд. Ещё бы, некоторым пришлось очень долго мечтать, упрашивать родителей, а то ещё и вкалывать, получая хорошие оценки, прежде чем им подарили желаемую модель.
Да и чего греха таить? В мобильном телефоне вся наша жизнь. Все номера друзей, фоточки, видео, шпаргалки. Вся переписка. Тут все без исключения пароли – зачем их запоминать или записывать, если мобила сама способна хранить данные в себе? Любой вход автоматически. Всё привязывается к номеру и почте. Одно цепляет другое. Пройдут дни, пока ты восстановишь доступ ко всему, что составляло твою жизнь. И это, дай бог, если ты догадался вовремя сделать бэкап на облаке. А если нет? По закону подлости ты в итоге восстановишь всё, кроме самого нового и необходимого.
Короче, я понимал тех, кто портил свои телефоны с таким видом, будто с него сдирали кожу.
Но жить всё равно хотелось больше.
Видимо, мы были на верном пути, потому что это твари терпеть не стали. Как только наша решимость уничтожить все отражающие поверхности стала очевидной, чудовища с руками-косами как по команде бросились на нас. Не прошло и двух секунд, как истерично замигали фонарики, а визжащие дети вместо того, чтобы расправиться со своими гаджетами принялись беспорядочно носиться по коридору в надежде найти где-то спасение. Которого по-прежнему не было.
Раздался грохот – уронили что-то тяжёлое, скорее всего шкаф с лекарствами. Тут же что-то разбили. Хлопнули двери. Снова что-то разбилось. Кто-то завыл, как ненормальный. То есть буквально завыл, как какой-то зверь.
Но мы точно знали, что воет человек.
Я получил по носу, а потом кто-то сбил меня с ног.
– Хали-Гали! – кричал Рита. – Где Хали-Гали?
