Текст книги "В бегах. Цена свободы"

Автор книги: Павел Стовбчатый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Это я, Игорь Львович, – назвал я его по имени-отчеству и дождался, пока он узнает, кто этот «Я». И он узнал, мгновенно.

– Ты?! – Сообразить, почему я оказался здесь, он уже и не успел. Четыре хлопка, и оба мента упали на землю. Оттаскивать их в сторону уже не было времени. Не сговариваясь, мы бросились к столовой и спустя несколько минут были возле нее.

– Там люди, Граф!

Он понял это и сам. Из столовой доносился какой-то шум, слышались и голоса. Мы просчитались, столовая работала и ночью или до самого отбоя. Тюрьма забита до отказа, все ясно. Я перезарядил «ствол» и двинулся к двери. Проклятье! Она была заперта изнутри.

– Стучи, – сказал Граф Картохе. – Быстрее! Нет, иди к окну…

– Они откроют, пусть стоит здесь, – придержал я Картоху за рукав шинели и, затарабанив в дверь, отошел в сторону. Вокруг было тихо, никакого движения, словно тюрьма вымерла. Очень тихо, как, собственно, и полагается в тюрьме, в тюремном дворе. Тюремная стена находилась от нас совсем близко, я даже видел силуэт охранника на ближайшей к нам вышке. За дверью кто-то завозился, бряцнул засов или крючок. На пороге возникла фигура. «Зэк», – облегченно вздохнул я, распознав в возникшем своего. Картоха воспрянул духом тоже.

– Чего так поздно работаете? – проявил он инициативу и наехал на работягу, как настоящий мент. Даже плечи расправил.

– А нам велели, гражданин прапорщик, – пояснил тот и отошел в сторону.

– Велели? Режим прежде всего! – рявкнул Картоха и смело шагнул внутрь. Я и Граф влетели следом за ним.

– Тихо! Не шевелиться! – взмахнул я «стволом», оценивая обстановку. Граф уже запирал дверь. В столовой было всего двое, два молодняка лет по двадцать. Запах вареного пшена и картошки ударил мне в нос. – Выключить вентилятор, живей! – приказал я, и один из пацанов тотчас отрубил вентилятор. Стало тихо, как в склепе.

– Кто в подсобке? – спросил Граф, указывая на дверь в глубине помещения.

– Никого. Там картофелечистка, – ответил ему второй.

– Точно?

– Можете посмотреть. – Пацан было собрался идти туда, но я остановил его. Как они некстати! Что бы мы ни говорили им, они наверняка бросятся на вахту, как только наши головы исчезнут в дыре лаза. Но и не убивать же сопляков! Я вопросительно посмотрел на Графа. – Некогда.

Он все понял.

– Картоха, запри их в подсобке, если там нет окон.

– Нету, – отозвался пацан и охотно последовал туда. Второй пошел следом.

Граф тут же подхватил увесистый табурет и несколько раз ударил им по полу. К счастью, пол был выложен из кафеля, а точнее, из его отходов. Пока он бил табуретом, я высмотрел какую-то железную болванку и несколько раз изо всей силы ударил ею.

– Годится, хватит! Теперь – в сторону. – Граф бросил табурет и метнулся в сторону. Я тоже.

– Сейчас громыхнет, – прошептал он, укрываясь за котлами.

Картоха быстро запер мальцов и присоединился к нам. И тут меня осенило. Никто ведь из нас не знал, где именно громыхнет. А если прямо под нами? Или под котлом? Я сказал об этом Графу, но он даже не отреагировал, сидел и молчал. Черт! Либо уверен и знает где, либо не хочет поддаваться моим страхам. Прошло минуты три, но никакого взрыва не последовало. Занавесок на окнах не было, и, если бы кто-то из ментов заглянул в этот момент в столовку, он бы увидел троих зэков, сидящих на корточках за ближним к окну котлом. В руках одного был «ствол», причем с глушителем. К счастью, во дворе по-прежнему было тихо. Я уже начал нервничать и дергаться, как вдруг снизу, из-под пола, раздался ответный стук. Стучали как раз возле котлов. По крайней мере, мне так показалось. То есть почти там, где сидели мы.

– Я врежу, – сказал Картоха, но Граф остановил его взмахом руки и покрутил пальцем у виска. Идиот!

Мы затаили дыхание. И наконец рвануло, да еще как рвануло! Но не в столовой, нет, а где-то далеко от нас. Раз и следом другой. Я ничего не понял, зато понял Граф; он подскочил к окну и, приложив руки к лицу, чтоб было лучше видно, что там, во тьме, стал всматриваться вдаль. Через пару секунд поманил меня. Прильнув к окну, я увидел зарево. Горело где-то на задворках тюрьмы.

– Это фейерверк, для отмазки – сказ Граф. – Теперь очередь за нами.

Мы снова засели за котлы, но на этот раз ждать почти не пришлось – глухой взрыв, прогремевший под землей, вырвал из пола комья и целые куски почвы, кафель. Все это ударилось в потолок, стены и окна. Раздался звон битого стекла, лязг металла. Нас слегка присыпало землей и разным ошметьем. Я пригнул голову пониже и машинально обхватил ее руками. Прошло минуты две, мы ждали.

– Вперед! – услышал я голос Графа, и лишь затем посмотрел на пол. Лаз был открыт. Дыра примерно в метр диаметром находилась перед нами.

– Добро пожаловать, братуха! – высунулась из провала чья-то черная, бородатая голова и тотчас позвала к себе Графа. Он уже собрался лезть и сам. – Лучше головой вперед, – посоветовал Бородатый и скрылся внизу.

«Как четко и по уму», – подумал я, вспомнив о взрыве на задворках тюрьмы. Между ними была связь, телефоны… Как только мы начали стучать, они подали сигнал и рванули там. Отвод ментам. Сейчас вся свора местных легавых, да и все легавые города, бросятся туда. Террористический акт, пожар! Пока они очухаются и врубятся, что к чему, мы будем уже далеко. Я влез в проем последним. Может быть, потому, что я не спешил. В самом деле, куда спешить? Даже если эти огольцы вырвутся из подсобки и полетят на вахту, их не сразу поймут в суматохе. Но вряд ли они так быстро выломают обитую жестью дверь. К тому же страх вряд ли погонит их наружу. Ментам же сейчас не до нас. Конечно, кто-то из них наверняка натолкнется на трупы офицеров, когда будет бежать туда, где рвануло. Плевать!

Окинув прощальным взором помещение столовой, я скрылся под землей. Лаз был достаточно узким и низким. Я видел впереди себя прыгающий свет, иногда почти пропадающий. «Фонарик», – догадался я. Картоха полз впереди меня, значит, фонарь у Графа. Я прополз метра четыре или, может, чуть больше и вдруг услышал чей-то голос слева: «Смелее, братуха. Дальше будет шире». В лицо мне ударил яркий свет, затем кто-то поймал мою руку и всунул в нее фонарь. «Бери. Я – за тобой». Это был Бородатый. Я с ходу навел на него луч и увидел вместительную нишу в стене. Бородатый сидел в ней на корточках, рядом с ним лежал небольшой мешок и автомат. Теперь я понял, почему он так быстро высунулся из лаза, когда громыхнуло. Спрятался в нише от взрывной волны, хотя взрыв наверняка был целенаправленным.

– Давай, давай, некогда, – еще раз поторопил он меня и достал другой фонарик. – Минут через пять здесь все засыплет… – Он завозился за моими ногами, как только я прополз мимо него. Картоха находился от меня метрах в трех впереди, он кряхтел, медленно продвигаясь вперед. Когда мы проползли еще минут пять, лаз стал намного шире. Я с облегчением расправил плечи и встал на четвереньки. Ползти стало легче, скорость движения резко увеличилась. Сзади рвануло, под коленками сильно вздрогнула почва. Я остановился и повернулся назад – свет фонаря ударил мне в лицо, Бородатый был совсем рядом.

– Далеко еще до выхода? – спросил я его, когда он подполз поближе. Голос мой звучал глухо, неестественно.

– Еще минут десять – пятнадцать. Ползи.

Я прибавил оборотов и больше ни о чем не спрашивал. Минут через пятнадцать, преодолев последние метры, я выполз наружу. Это был подвал, я не ошибся. Тусклая лампочка освещала небольшое помещение, в центре которого, присев на корточки, уже сидели Граф, Картоха и еще двое незнакомцев. В подвале ничего не было, лишь деревянные ящики в углах и несколько ржавых железных бочек. Я поздоровался с этими двумя за руку и отряхнул брюки и куртку. Они смотрели на меня с нескрываемым любопытством и интересом, словно встретили человека с Луны. Я немного растерялся, почувствовав себя в центре внимания. Наконец из лаза показался Бородатый. Один из незнакомцев достал мобильник и с кем-то связался.

– Все нормально. Выходим по одному, – сказал он и пояснил, куда и как следовать, когда мы выйдем из подвала.

– «Тойота», «скорая» стоит в пяти метрах от дома. Вы ныряете в нее, мы с Борманом, – он кивнул на Бородатого, – садимся в тачку.

– Возьми! – Борман протянул Графу короткоствольный автомат и, не удержавшись, бросился обнимать его как родного.

– Потом, потом. – Тот, что был с телефоном, явно нервничал и спешил.

Один за другим мы стали выходить из подвала и подниматься вверх. Я не успел толком ничего рассмотреть, но понял, что дом частный, одноэтажный. Мы заскочили в «скорую», где сидели еще двое, не считая шофера. Окна в доме были темными, это я заметил уже из машины.

Шофер резко рванул с места, и машина понеслась вперед. Свет в салоне был выключен, и потому я не сразу узнал Слона, с которым тоже когда-то сидел; лишь после того как он заговорил вполголоса, я понял, кто находится рядом со мной.

– Где Витя? – спросил я его, уже догадываясь, что Тоска ждет меня где-то на месте.

– Едет, – ответил Слон. – Все ништяк, Михей.

– То есть?

– Он едет на машине впереди нас, не волнуйся. Сопровождение на уровне, есть даже гранатомет! – Слон явно гордился своим участием в таком крутом деле и вряд ли думал об опасности. Для него все происходящее явно было приключением, щекотанием нервов, и только. Граф прикурил папиросу и пыхнул ароматным, но специфическим дымком анаши. «Сейчас ему будет хорошо», – подумал я, вглядываясь в окна машины. Мы мчались на большой скорости по городу, и по тому, как уверенно и четко вел тачку водила, я понял, что за рулем сидит профессионал. Проскочив мост через Каму, машина въехала в полосу сплошного леса, который заслонял небо по обе стороны от дороги. Трасса была неосвещенной, и лишь дорожные знаки и указатели «загорались» от света наших фар, словно подмигивая спешащим беглецам.

– В Закамск? – узнал я знакомые места.

– Да, – ответил шофер. – Туда.

– Далековато вообще-то.

– Зато без шухера, – заметил Слон. – Здесь если и попадутся менты, мы знаем где. Да и потом их будет двое-трое от силы.

– Как сказать, – усомнился я. – Связь у ментов сейчас хорошая.

– Не успеют. Шеф все просчитал. Потом расскажет, – назвал он Тоску шефом.

– Ну и ладно.

Глава седьмая

Ехать до Закамска было не менее тридцати километров, я это знал. И хотя Закамск и считался городом, ментов там действительно было намного меньше, чем в других районах Перми. Здесь находились заводы и предприятия и в основном жил рабочий класс. И все-таки тридцать километров… Почему Тоска выбрал этот маршрут? Неужели не было возможности тормознуться в центре? Хотя как посмотреть… Пятеро и трое, это уже много. Вместе никак, только по отдельности. Стало быть, две хаты. А сколько глаз вокруг! И какой грандиознейший хипиш начнется в области! Уже начался, поди. Мы едем, а менты уже шуршат вовсю. Сколько времени прошло с момента взрыва? Минут тридцать, около того. Не так уж и мало. Дорога была неважная, машину то и дело потряхивало на выбоинах. Все молчали. Я определил, что мы вот-вот оставим лес и вынырнем на открытое место. Начнутся дачи и поселки.

Молчание Графа заставило меня призадуматься – то ли изменился я, то ли он. Возраст, усталость? Ему ведь далеко за сорок. Я заметил в нем перемену, большую перемену. Какая-то необъяснимая печать вырисовывалась на его исхудавшем лице. Не вырисовывалась даже, а проступала. Но мы были взволнованны, говорили о побеге, и у меня не было времени думать о какой-то печати. К тому же эта «дурь», «план»… Он ведь без конца курит анашу, как перед смертью! Годы берут свое, факт. Или он что-то предчувствует? На душе у меня стало тревожно, очень тревожно. Внезапно, резко, до холодка. Все прошло слишком уж гладко, гладко и быстро. Три трупа и один раненый, но без сучка и задоринки, словно по мановению чьей-то невидимой руки. Так не бывает, нет. Конечно, помог глушитель, внезапность, дерзость, но все же…

Одного мента я не жалел, того дерзяка в камере, но вот козла майора и совсем незнакомого мне его спутника было жаль. Кому сказать и кто поверит? Смешно. Свои не поймут, чужие плюнут. Эх, скинуть бы лет десять – пятнадцать с плеч… Я отогнал от себя глупые мысли и тоже закурил. Лес действительно кончился, вдали засветились огнями дома. Едва я успел сделать несколько затяжек, как шофер резко затормозил.

– В чем дело? – Граф очнулся и подался к перегородке, разделяющей нас и водилу.

– Остановились впереди. Что-то не так, – пояснил тот и приложил к уху телефон.

– Дорога перекрыта. Три тачки с легавыми проверяют всех! – К нам уже бежали из первой машины. Когда дверь открылась, я увидел Тоску и еще одного рядом. Я спрыгнул на землю и крепко обнял его. – В чем дело, Витя? Где менты?

– Влипли. Кажется, влипли, Михей. – Он запыхался и был очень взволнован.

– Говори, не тяни. Где менты?

– Впереди. Там мой человек. Он только что позвонил мне и сказал, чтобы мы сворачивали куда угодно. Дорога полностью перекрыта легавыми, трясут всех. Там уже небольшая пробка образовалась. Вот блядство!

– Куда можно свернуть? Думай быстрее, брат!

– Вот поселок, но нас слишком много. Здесь всего сорок – пятьдесят домов. Я думал, прорвемся! Эх! – Он выругался от души и посмотрел по сторонам.

– Выхода нет. Поворачиваем назад, едем несколько километров и гасимся в лесу. Мотыль, – повернулся он к водиле, – свяжись с задней машиной и поясни. Быстрее! – Витя захлопнул дверцу «тойоты» и побежал к своей тачке.

Интуиция не обманула меня – начинается! Мы моментально развернулись и помчались в обратном направлении. Вскоре показался лес.

– Что будем делать, Граф? – спросил я, не особо надеясь на вразумительный ответ. Но анаша была для Бори обычным делом, лекарством, совсем не тем зельем, чем она являлась для других. Он курил ее, почитай, с детства и давно привык, прикурился.

– Твой Витя дал маху, – сказал он без тени укора в мою сторону. – Я знал, что так будет, знал…

– Знал?! Почему же ты не переиграл все, не настоял на другом варианте?

– Я сидел в тюрьме, как и ты. Думали и решали другие. Дорешались. Ладно, что толку болтать! Братва и так сделала невозможное, и спасибо им за это. Еще не конец, всего не предусмотришь, Михей.

– Мы просчитались, – подал голос Слон. – Переиграли… Зная вас, менты не должны были рассчитывать на то, что вы рискнете вырываться из города сразу. Это глупо. Именно поэтому шеф и решил двигать в Закамск. Думал, успеем до шухера. А они выставили целую бригаду. Вот твари! – Слон заерзал на сиденье, словно его кольнули булавкой в задницу.

Дела… Что мы станем делать в лесу и как долго там продержимся? Кругом – поселки и люди, нас слишком много. Днем никуда не высунешься, засекут влет. Я начал нервничать и злиться на обстоятельства. Плохой признак. С передней машины позвонили и спросили, где останавливаться. Мы шли на большой скорости и с каждой минутой приближались к городу. Менты могли быть и там, на подъезде.

– Пусть тормозит, где удобней, где можно свернуть, – сказал Граф. – Выйдем и решим.

Передняя машина проехала еще несколько сот метров и свернула в лес. Мы последовали за ней. Въехав поглубже и подальше от трассы, так чтобы нас не было видно даже в том случае, если местность начнут освещать фарами, мы остановились. Когда все сошлись, я насчитал целых тринадцать человек вместе с нами, на душе стало чуть спокойнее. Можно воевать и отбиваться. Тоска с ходу начал оправдываться и объяснять ситуацию, но я остановил его.

– Главное в том, что нас не засекли, Витя. Не гони коней. Вы сделали больше, чем могли, Граф прав, о чем речь.

– Не успокаивай меня, я знаю, что дал маху. Простите подлеца, просчитался. – Он сплюнул на землю и виновато опустил голову вниз.

– Если бы успели, сейчас бы уже пили коньячок и баловались с девочками. Ручные девочки-то, неделями сидят на месте, все ровно. Вот блядство! – Он искренне досадовал из-за случившегося.

– Рыпаться пока не стоит, я думаю так. А ты? – повернулся Граф ко мне.

– До утра нет, а на рассвете нам придется разделиться. Витя с братвой поедет в одну сторону, другие – в другую. Мы пойдем сами.

– Я никуда не поеду и пойду с вами, – твердо заявил Борман. – Базару нет.

– Я тоже, – сказал тот, что был вместе с нами в подвале. Тип с телефоном, его прозывали Вальтом.

– А мы? – Остальные трое из пятерки Графа вопросительно смотрели то на меня, то на него.

– У вас нормальные ксивы, выедете как следует. Где ждать, мы решим.

Граф конечно же понимал, что даже в лесу орава ни к чему. Тем более все вооружены. Пятеро тоже много, считал я, но что с ними делать, если они не хотят бросать родственника? Возможно, за ними были солидные «хвосты», «дела», этого я не знал, зато просек, что этот Борман явна не подарок. Похоже, специалист по «мокрому» и взрывчатке, видимо побывал в Чечне, судя по кликухе. Валет смотрелся поскромнее, поинтеллигентней; автомат, который он держал в руках, не очень-то шел ему. В лесу было довольно холодно, и мы, проговорив с полчаса, почти все втиснулись в «тойоту», оставив несколько человек наблюдать и слушать лес.

Куда двигаться, в каком направлении? – вот в чем была основная загвоздка. Куда бы ни направлялись, нам никак не миновать населенных пунктов. Лагеря и вольные поселения находились поглубже, километрах в ста двадцати – ста пятидесяти от нас. Там – глушь, лес, воля, но как туда дойти?..

Тоска предлагал свой вариант, его суть сводилась к тому, чтобы мы трое – я, Картоха и Граф – въехали в город днем поодиночке. Не за рулем, нет, но сидя рядом с шофером. Я – с Тоской, Граф – с кем-то другим, Картоха – в «тойоте». Затем вернуться за остальными либо пусть добираются сами, как пожелают. Он напирал на то, что днем проскочить в город незамеченными гораздо легче. Как бы ни трясли менты тачки, всех не пересмотришь. «Всех и не надо, – возражал ему я, – они натасканы, не волнуйся. Смотрят на лица еще до того, как тачка приблизится вплотную. Возраст, пол, внешний вид. Если проскочу я, не проскочит Граф – слишком приметный, слишком бледный и худой. Фото – у ментов в кармане. А «ствол», Витя? Оставить здесь и двигаться с пустыми руками? Сдаться просто так после всего?! Где гарантия, что нас не тормознут? Ехать с автоматом? Почти стопроцентный «запал» в случае остановки и шмона. Даже если чудом не опознают. В любом случае придется стрелять, в любом. А это уже петля, конец. Город не лес…». Только теперь я по-настоящему понял, как безрассудно и глупо было ехать в Закамск. Эх, Витя, эх, Тоска! Троих можно было оставить совсем рядом с тюрьмой, где-нибудь на тихой «точке». Побоялся, наверное, думал, что так или иначе кто-то заметит. Подальше, подальше от места – вот что им руководило. Сейчас поздно вздыхать, сейчас необходимо думать, думать так, чтобы лоб трещал. Граф больше говорил со своими, я – с Витей и Слоном. И это понятно, было о чем говорить, было что вспомнить. Когда я рассказал Вите в деталях, где и почему меня связали, он только присвистнул от изумления.

Нам всем уже хотелось спать, но спать нельзя было. Я спросил его о Елене, которая так много сделала для нас в тюрьме:

– Как ты укатал эту красавицу врачиху? Такие дамочки не очень-то сговорчивы. Я не ожидал, свободы не иметь.

Витя мигом загордился и вкратце поведал мне историю ее «падения». Муж Елены – хлипкий мужичонка типа Пузика – работал зубным техником в какой-то клинике, потом открыл собственное дело. На него частенько наезжал рэкет и вообще все кому не лень, вытряхивая из бедолаги последнее. Жена долго терпела это безобразие и в конце концов обратилась к Вите. Оказывается, они жили почти по соседству. Витя быстро уладил все дела и вскоре заменил лысого толстяка, который был старше Елены на десять лет, в постели. Все это время Елена безотказно и четко выполняла разные Витины поручения, касающиеся тюрьмы. Он дарил ей дорогие подарки, но никогда не платил прямо за ту или иную услугу. В общем, это была любовь или почти любовь. Так я понял.

В машине стоял галдеж, порой было трудно разобраться, кто что говорит. Наклонившись ко мне поближе, почти к самому моему уху, Тоска зашептал: «Отрывайся со мной, не дури. Через две-три недели тебя никто не узнает. Пластическая операция, и все дела. Надежный человек есть, сделает чисто».

Я немного подумал и отказался. Без слов. Либо я погибну вместе с Графом, либо мы прорвемся и на сей раз. Ни о чем другом я даже не думал. Наши «часовые» уже несколько раз сменились, было три с четвертью ночи, когда меня начал одолевать сон. Но спать, а точнее, дремать можно было только сидя, точь-в-точь как на забитой до отказа людьми пересылке, в какой-нибудь этапной камере, где временно находятся сто или двести человек одновременно с разных концов нашей необъятной страны.

Борьба со сном давалась мне с трудом. «Жаль, нет чифира. Не догадалась братва». Витя, Слон и еще несколько человек разошлись по машинам, в салоне стало просторнее. На ум пришли слова Тоски: «Отрывайся со мной». Пожалуй, он прав, это единственный вариант из всех возможных, при котором я буду иметь хоть какие-то шансы. Все другие – зола, ничто, оттяжка времени, и только. Впятером нам тоже не прорваться, факт. Но как бросить Графа, как?! Смогу ли я спокойно жить потом, когда снова доберусь до Тамбова или куда-нибудь еще, смогу ли? Суд и ад – все в нас, к чему притворяться и держать Христа на стороне? Но эти мысли… Они ведь приходят не только к таким, как я. Своя рубашка ближе к телу, все так. Еще немного – и будет утро, а мы ничего не решили. Нет, в любом случае надо валить от Перми хотя бы километров на сорок, лесом. Здесь если и встретятся нам менты, их будет не так много. А город… Город не для нас, во всяком случае сейчас.

Граф не спал, и я тут же сказал ему все, что думаю. Он долго молчал, пока в разговор не встрял Картоха.

– Нечего и думать, Граф, Михей прав. Я неплохо ориентируюсь в лесу и, думаю, выведу вас в Свердловскую область. Если повезет, – добавил он на всякий случай.

– У нас ни хера с собой нет, одни деньги. Где мы возьмем жратву, курево, чай? Будем стрелять птиц и волков? – Граф ухмыльнулся.

– Волков здесь почти нет, есть рыси. Можно и стрельнуть раз-другой, что делать? Дня два мы сможем идти на собственном соку, не сдохнем. Воды хватит, кругом ручьи. Хуже с куревом, это да. – Картоха замолчал.

– Курить соберем здесь, что осталось, – сказал я. – Не густо, но кое-что есть, нас тринадцать человек… Будем экономить, курить одну на всех. Возможно, кого-то встретим по дороге.

– И что? Попросим закурить?

– Возьмем. – Я понял, на что намекает Граф. Поселки и деревни нам придется обходить за версту, а о свидетелях не может идти речи вообще. Каждый, кому «посчастливится» встретиться с нами, уже обречен. В противном случае нас погубит наша же жалость. Здесь все ясно. Но и то, что мы кого-то встретим, не вызывало сомнений.

Борман и Валет внимательно слушали нас, но сами молчали. Да и что они могли сказать? В конце концов мы остановились на том, что нам всем необходимо вздремнуть хотя бы два-три часа перед дальней дорогой. Время еще было, светает на Урале поздно, и мы, кое-как разместившись в машинах, предались сну.

Было почти девять утра, когда мы начали прощаться с теми, кто уезжал, а точнее, готовился разъехаться в разные стороны. Мы собрали около четырех пачек курева, несколько зажигалок и еще кое-какую мелочь, которая могла нам пригодиться. Чего было в достатке, так это оружия и денег.

– Может быть, мы поступаем глупо, Витя, – сказал я на прощание Тоске, – зато не подставляем никого из вас. Езжайте с богом, сейчас вам нечего бояться, а мы уж как-нибудь. Вы для нас и так много сделали…

Мы обнялись, и я пошел по тропинке меж деревьями, не оборачиваясь назад. Граф, Картоха и два братка пошли следом за мной и вскоре догнали меня. Мы услышали, как заурчали моторы за нашими спинами. Здравствуй, лес! Теперь мы в твоей власти. Никто из нас не знал, сколько дней и ночей нам предстоит провести в этом лесу, никто не знал, что нас ждет впереди.