Текст книги "Потерянная богиня"
Автор книги: Патриция Симпсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
– Кто вы? – спросила Карисса. – Что вы делаете в моем доме?
– Я пришла за своим, Карисса Спенсер, – хорошо поставленным голосом проговорила она, не меняя выражения холодных глаз.
"Откуда она знает мое имя? И что у меня есть такое, что принадлежит ей?"
– Что значит "за своим"?!
– За золотым диском Сахмет, матери всего сущего и великой волшебницы.
Карисса заставила себя не глядеть на ящик, зная, что Уолли Дункан нашел его как раз там.
– Почему вы ищете его здесь?
– Потому что его украл ваш отец Джулиан Бедрани-Спенсер, и я знаю, что он здесь.
– Украл?!
– Да! – Она скривила красный рот. – Он обворовал святилище и за это поплатился жизнью.
– Это был несчастный случай.
– Несчастный случай? Ха! – Женщина положила крышку. – Гранитная плита упала на вашего отца и его помощника не случайно.
– Мне говорили, в пирамидах часто бывают ловушки.
– Пусть говорят что угодно. Стражи убили его, чтобы он не узнал слишком много о сфинксе и не унес вещи, которые не принадлежат ни ему, ни его миру. Его надо было остановить.
– А я-то думала, это мой голос привел в движение приспособление, и плита упала…
– Вы ошибались.
Карисса смотрела на тучную женщину. Многие годы она корила себя за смерть отца, хотя Ашерис убеждал ее, что ее вины в его смерти нет. Теперь и эта старуха говорит, что ее крик не имел никакого отношения к гранитной плите… Однако она что-то сказала о мести. Что это? Насколько ей известно, ее отец был египтологом из любви к истории, а не потому, что хотел кому-то или чему-то отомстить. Она обхватила себя руками.
– Вы сказали о мести. Что это значит?
– Ваш отец хотел раскрыть суть власти Сахмет. Он хотел разрушить святилище. – Она рассмеялась. – Дурак!
– Мой отец не был дураком!
– Пусть так. Но он был упрямцем! И он ничего не знал о том, что хотел разрушить.
– Зачем ему это было надо?
– В своем невежестве он уверился, что святилище отобрало у него женщину, которую он любил.
– Ташариану?
Женщина прищурилась.
– Что вам известно о Ташариане?
– Ничего, кроме имени, – торопливо произнесла Карисса, проклиная себя за глупость.
Она замолчала, придавленная страхом. Почему она произнесла это имя? Почему она вообще разговаривает со старухой, которая ненавидит ее отца? Почему она не прикинулась дурочкой? Она посмотрела на старуху и словно впервые увидела ярко-красные губы и брови уголком. Неужели это госпожа Хепера?! Теперь она гораздо старше, и морщины на ее толстом лице глубже, но что-то все-таки осталось знакомое. Неужели и в самом деле перед ней госпожа Хепера?! Неужели она разговаривает с той самой безжалостной женщиной? Карисса стояла не дыша, зная, какая власть и жестокость прячутся за улыбкой старухи. Она решила тщательно обдумывать свои слова.
– Это странное имя я нашла в журналах отца. Кажется, он был к ней привязан. У них был роман.
– Отношения вашего отца и Ташарианы Хигази быстро начались и быстро закончились. Они не были предназначены друг другу. Судьба определила Ташариане стать жрицей Сахмет. Однако ни она, ни твой отец не захотели признать мудрость богов. Любовь переполняла их. Они верили, что смогут быть вместе, хотя богиня разводила их в разные стороны. – Старуха покачала головой. – Глупые, глупые люди. Они думают, что можно взять то, что принадлежит богине, и не заплатить за это.
– Богине? – переспросила Карисса. – О чем вы говорите? Уже давно нет богов Древнего Египта.
– И в этом вы, миссис Спенсер, ошибаетесь. Когда Нил родится заново, богиня Сахмет начнет новую жизнь. Она восстанет от сна, и воссияет славой Хет-ка-пта.
– Хет-ка-пта?
– Черная земля. Так называется эта земля на языке ее народа. Не на английском, миссис Спенсер, не на арабском и не на греческом. На языке Сахмет. Слишком долго Хет-ка-пта склонялся перед чужестранцами. Богиня все изменит.
– Как?
Старуха ухмыльнулась.
– Увидите. Египет скоро узнает месть Сахмет, богини времени и пространства, матери всех богов. Она сбросит всех неверующих в море и очистит землю для тех, кто верит в нее. Потом один за другим проснутся остальные боги: Пта – ее брат и супруг, Нефер-тем, ее сын, и все прочие боги и богини. И они вновь станут править на этой земле.
Карисса усомнилась в здравом уме старухи после этого заявления, однако ей даже в голову не пришло усомниться в ее власти и ее гневе. Она шагнула к ней.
– Я с удовольствием отдам вам золотой диск, если у вас есть доказательства того, что он принадлежит вам. Однако сначала вы должны отдать мне то, что принадлежит мне, – мою дочь.
– Ту, которую зовут Джулия.
У Кариссы чуть не остановилось сердце. Значит, все-таки священнослужительницы похитили Джулию…
– Да!
– Она вам не принадлежит. Она – земное воплощение богини. Рождена смертными, но не для этого мира.
Не для этого мира! Карисса девять месяцев носила свою дочь, кормила ее своим молоком, растила и любила ее. Кто это сказал, что Джулия ей не принадлежит?! Между ними самая неразрывная связь, какая только может быть между матерью и дочерью!
– Она еще маленькая девочка! Ей всего шесть лет!
– Вы сами знаете, что она необычный ребенок. У нее голос, знак. Мы ждем ее уже тысячи лет. Ни у кого не было такой божественной силы, ни у кого не было такой чистой родословной.
– Чепуха!
– Вы сами знаете, что это не чепуха, миссис Спенсер!
– Она – мой ребенок!
– Рожденный из вашего тела ребенок – и только.
– Нет!
Старуха расхохоталась.
– Разве не смешно, что Джулиан Спенсер, дилетант в истории и вор, стал отцом женщины, вернувшей святилищу утраченную богиню?
– Она не богиня! Она ребенок! Ей нужна мать.
– Ерунда. Она уже переросла вас, миссис Спенсер.
– Нет, я вам не верю!
– Не беспокойтесь о ней. Она счастлива с нами. Это она рассказала мне о диске.
Карисса потеряла дар речи. Джулия счастлива?! Она не скучает по маме и папе?! Эта женщина врет! Она скрывает, что Джулию сторожат, как когда-то сторожили Ташариану. Неужели они ее пытали, чтобы она рассказала им о ящике?!
– Я должна видеть Джулию! – воскликнула Карисса. – Пусть она сама мне скажет, что счастлива.
– Это невозможно, миссис Спенсер.
– Тогда вы не получите лунный диск.
– Не получу? – Старуха вновь расхохоталась. – Уж не думаете ли вы, что можете меня остановить?
– Да. Уходите. Немедленно.
– Уйти?
Она откинулась назад и все хохотала, хохотала…
– Ваш муж, если мне не изменяет память, не в силах прийти вам на помощь?
В ярости от слов старухи, от страха за Джулию, от своего бессилия Карисса потеряла над собой контроль и бросилась на нее, но не сделала и двух шагов, как старуха что-то бросила ей в лицо, отчего у нее тут же потекло из глаз и носа. Она остановилась, не в силах открыть глаза, чтобы посмотреть, что делает страшная гостья, к тому же ей стало трудно дышать. Легкие у нее горели огнем. Все вокруг потемнело, и Карисса упала без сознания.
Когда она пришла в себя, голова ее лежала на подушке, а над ней склонился садовник Хамид со стаканом воды в руке.
– Как вы себя чувствуете, миссис Спенсер?
Карисса мигнула и оглядела библиотеку, почти удивляясь, что в ней нет старухи. Однако ее в самом деле не было – и, скорее всего, золотого диска тоже.
– Миссис Спенсер!
Он подал ей носовой платок, и она высморкалась, хотя глаза ее все еще слезились, да и нос тоже был мокрым.
– Я… – Слова застряли у нее в горле. Она закашлялась, но отпила воды, и ей полегчало. – Спасибо, Хамид.
– Она с вами что-нибудь сделала?
Он внимательно осмотрел ее. Карисса подняла голову, удивляясь, когда он мог видеть старуху.
– Нет.
– Вам повезло. Госпожа Хепера могла вас убить.
Значит, это все-таки была госпожа Хепера!
– Вы ее знаете?!
– Она когда-то давно прислала меня к вам.
Карисса отшатнулась от него. Хамид послан госпожой Хеперой?! Он следил за ними все эти годы и обо всем докладывал священнослужительницам…
– Не бойтесь, саида. Госпожа Хепера послала меня сюда, думая, что я буду служить Сахмет. А я, по правде говоря, служил не ей.
– А кому?
– Ташариане Хигази.
Мороз пробежал у Кариссы по спине. Жизнь Ташарианы запутывалась все больше.
– Вы были ее слугой?
– Не совсем. Я был к ней очень привязан. Она пела как ангел. Я знал ее еще девочкой. И видел, как она стала красивой женщиной. Она всегда была добра ко мне. Что-то в ней было особенное…
Карисса опять похолодела.
– Так вы – Джабар? Вы служили в школе, в которой она училась?
Настала очередь Хамиду удивляться. Он даже отпрянул.
– Как вы меня узнали?
– Мне о вас рассказывали, только я не знала, что это вы. Ведь это вы починили музыкальную шкатулку Ташарианы?
– Да. Верно.
– Я должна была бы обратить внимание на сходство… Но у вас теперь другое имя.
– Чтобы меня не узнали.
– Все эти годы вы тайно следили за Джулией? Зачем?
– Я бы все сделал для Ташарианы. Я бы умер за нее. И когда жрицы послали меня приглядывать за Джулией, я обрадовался.
– Почему? Какое отношение Джулия имеет к Ташариане?
– Они из одного рода. Обе Избранные, помечены одним знаком. Правда, вскоре жрицы выяснили, что у Ташарианы была не совсем чистая кровь, и она поэтому не могла стать живой богиней.
– Если вы знали, что Джулию похитят, почему же не предупредили нас?
– Я надеялся, она не подойдет, как и Ташариана, и вернется живой и здоровой. Ей бы никто не причинил вреда. И все опять шло бы, как раньше. Может быть, мне даже разрешили бы и дальше наблюдать за красавицей Джулией и ухаживать за вашим садом. Но… – Он пожал плечами. – Она подошла.
– Что значит "подошла – не подошла"?
– Я не знаю, саида. Это какой-то древний метод, известный только жрицам. Они определяют чистоту крови, наследственность.
– Они думают, что Джулия богиня?
– Да. Поэтому я здесь, миссис Спенсер. Мы должны найти Джулию, а то ее убьют.
– Что значит "убьют"?!
– Она будет убита – тогда возродится богиня.
– Как?! – Карисса вскочила. – Когда?!
– Ее принесут в жертву Нилу, саида. Ее дух отлетит к небу, чтобы перевоплотиться в Сахмет, Мстительницу, которая, как думают священнослужительницы…
– Хватит о Сахмет! Говорите о Джулии. Когда это должно случиться?!
– Не знаю. Это зависит от звезд.
– Но вы знаете хотя бы, где она?! – кричала Карисса, не в силах сдержать себя. – Вы знаете, где ее прячут?!
– Наверное, там, где сфинкс.
– Исчезнувший сфинкс? – У Кариссы вспотели ладони. – Которым был убит мой отец?
– Да. Простите.
– Но он же под песком! Семь лет назад я сама видела, как он ушел в песок!
– Там должен быть вход, саида. Я провожал госпожу Хеперу к машине и слышал, как она приказала везти ее в святилище. Когда жрицы говорят о святилище, они имеют в виду сфинкса.
– Значит, надо ехать туда.
Хамид кивнул.
– Придется кое-что захватить, – сказала, высморкавшись и вытерев глаза, Карисса. – Ждите меня в гараже.
– Да, саида. А мистер Эшер?
– Пусть поспит. Он сегодня нам не помощник.
Карисса написала Ашерису записку, объяснив, куда поехала. Потом, взяв два фонарика, веревку, лопату и древнего садовника, она отправилась в Восточную Пустыню.
18
Первые лучи солнца уже окрасили небо в нежные розовые и желтые тона, когда они подъехали к огромным камням, где, как считается, под песком покоится сфинкс. Через несколько часов солнце поднимется над головой, и пустыня превратится в огненный ад. Карисса боялась, как бы старый Хамид не заболел.
Она остановила "лендровер" за камнями, надеясь уберечь его от чужого взгляда, выскочила из машины и надела шляпу, все еще чувствуя усталость после бессонной ночи. Сидя за рулем, она решила во что бы то ни стало найти вход в святилище, отыскать Джулию, пусть даже это будет стоить ей жизни.
Они пошли по песку в том направлении, в каком семь лет назад ее вел Ашерис, когда налетела буря, которая похоронила и сфинкса, и все надежды что-нибудь узнать о нем. Как же ей найти его, не говоря уж о двери, в которую можно войти? Если даже священнослужительницы были тут недавно, их следы давно уже замел песок.
– Ну, Хамид, – спросила Карисса, останавливаясь, чтобы дать ему передохнуть, – ты хоть имеешь представление о том, куда нам идти?
– Нет, саида.
– Ты уверен, что сфинкс был тут?
– Да, это так.
Карисса прищурилась, пожалев, что забыла захватить солнцезащитные очки, и стала смотреть на необозримое песчаное пространство. Ничто здесь не говорило об исчезнувшем когда-то огромном сфинксе. Копать тут – все равно что искать иголку в стоге сена. Она бы попыталась, конечно, но где взять время?
– Раз священнослужительницы входят и выходят, то должен быть какой-нибудь знак. Куча песка, ветка.
– Наверное, да. – Хамид вытер лоб рукавом. – Но это может быть и ловушка.
– Возможно. Но все равно надо искать!
Карисса посмотрела на камень позади, пытаясь вспомнить, где он был семь лет назад, но у нее ничего не вышло.
Почти отчаявшись, она приказала Хамиду сидеть и ждать ее, а сама принялась ходить кругами, надеясь на что-нибудь набрести или, в конце концов, хотя бы провалиться в яму. После смерти отца она боялась этого места.
Прошло несколько часов, прежде чем Карисса бросила поиски, заметив, что Хамиду совсем плохо на солнце. Ей тоже было неважно. Хорошо бы довести машину до дому, не заснув по дороге…
– Может быть, мистер Эшер нам поможет? – сказал Хамид, пытаясь как-то подбодрить ее. – Может, он помнит?
– Может быть, – хрипло отозвалась Карисса, боявшаяся за Джулию, которая уже две ночи проводит со жрицами богини Сахмет, и завела машину. – Нам лучше поискать кого-нибудь, кто видит сквозь песок.
– Такого же нет, саида!
Карисса произнесла свою тираду, не задумываясь над ее смыслом, просто иронизируя над собой. Однако ей тут же пришло в голову, что это вовсе не так фантастично, как кажется на первый взгляд.
– Есть. Это Уолли! – произнесла она, отъезжая от каменной кручи.
– Уолли? Какой Уолли?
– Американский ученый. У него есть специальное оборудование, с помощью которого он может видеть под песком, под землей, под водой.
– Не верю. Такого не может быть.
– Посмотрите. Я ему позвоню, как только мы доберемся до дому. Он нам поможет, я уверена.
Однако найти Уолли Дункана оказалось делом не из легких. Почти весь день он работал на отдаленных участках, и с ним нельзя было связаться. Вечером, однако, он перезвонил сам и сказал, что прилетит первым же самолетом. К несчастью, он уже пропустил последний рейс, и пришлось ждать до утра. Ашерис обещал быть в девять в аэропорту и сразу же повезти его на то место, где погребен под песком сфинкс. Уолли сказал, что готов ехать куда угодно, лишь бы оборудование не задержали в багажном отделении.
Ашерис положил трубку и повернулся к Кариссе.
– Ты должна отдохнуть, иначе от тебя будет мало толку.
Карисса кивнула. Все тело до последней косточки болело, но сна не было ни в одном глазу. Она радовалась, что Ашерис сам поговорил с Уолли, приняв его в союзники. Ашерису полезно научиться доверять посторонним, тем более ученому с современным оборудованием. Карисса буквально молилась, чтобы Уолли им помог. На него была последняя надежда. Если он не найдет вход, они не смогут искать Джулию…
– Взять тебя на руки и отнести в постель? – спросил Ашерис.
– Нет. – Когда-то этот вопрос имел для них двоякий смысл. Но теперь она услышала в нем только то, что было на поверхности. – Я сейчас иду.
– Попросить Айшу налить тебе ванну?
– Это было бы чудесно! – Она уже направилась к двери и вдруг остановилась. – А что ты собираешься делать?
– Позвоню инспектору полиции и узнаю, как там у него.
– Хорошо.
И она отправилась в ванную.
Через несколько часов Кариссу разбудил яркий лунный свет, проникавший в комнату через незанавешенное окно. Сначала ей показалось, что кто-то включил электричество в ее комнате, но потом она разобралась, в чем дело. Карисса села в постели и удивилась, увидев спящего Ашериса в кресле возле двери. Она чуть не заплакала, вспомнив, как, пойманная в ловушку в сфинксе, провела с ним ночь, и он, тогда еще пантера, охранял ее так же, как теперь, до самого утра.
Карисса соскользнула с кровати. Она чувствовала себя на редкость отдохнувшей и полной сил.
Накинув на себя легкий халат, она взяла музыкальную шкатулку: ей не терпелось узнать, что еще может сообщить Ташариана. По пути к двери она остановилась еще раз взглянуть на любимое лицо и на цыпочках вышла. Конечно, надо было бы рассказать обо всем Ашерису, но она пока не хотела этого делать: сначала нужно самой узнать до конца все, что случилось с ее отцом и юной певицей.
Карисса шла в сад. Вокруг луны появился круг, и он становился все больше и больше по мере того, как она приближалась к пруду. Вполне возможно, он предвещает хамсин – сухой и знойный ветер, который часто налетает из пустыни в конце апреля или в начале мая, поднимая песок и скрывая солнце. Карисса очень хотела, чтобы хамсин еще немножечко помедлил, пока они с Ашерисом найдут сфинкс. Во время песчаной бури не пройти, не проехать, не говоря уж о бесполезности даже самого совершенного оборудования. Тогда Джулия будет потеряна для них навсегда…
Словно подтверждая ее страхи, по пруду пробежала мелкая зыбь, ветерок пошевелил ей волосы, а в зарослях папируса закричала какая-то птица. Потом ветер стих.
Поеживаясь, Карисса завела шкатулку, напевая уже знакомую мелодию. Голос у нее дрожал, потому что она никак не могла побороть в себе страх за дочь, но постаралась взять себя в руки и настроиться на рассказ Ташарианы, надеясь узнать что-нибудь полезное для Джулии.
Через несколько секунд Ташариана появилась на поверхности пруда. Она печально покачала головой, потом вздохнула и, сложив руки, начала говорить.
Рассказ Ташарианы. Луксор. Египет. 1966 год.
– Это пятая часть моей истории. Не знаю, сколько я еще смогу рассказать, потому что мои силы на исходе. Мне все труднее концентрировать свою волю, но я все же продолжу. Может быть, кому-то моя история поможет в будущем. По крайней мере, я предостерегу мир от святилища Сахмет и ее служительниц. Они есть и они очень опасны. Я рада, что сумела воспользоваться их знаниями, чтобы записать свою историю на обелиски, которые когда-нибудь будут использованы против них.
Начинаю с зимы 1966 года. Я опять в Луксоре. Много месяцев мне удавалось скрываться от госпожи Хеперы. В поисках работы я побывала во всех больших и маленьких городках Египта, но каждый раз, стоило мне только устроиться, госпожа Хепера находила меня, и я вынуждена была бежать дальше. Вскоре я уже не могла скрывать своего положения, и мало кто хотел брать на работу незамужнюю женщину, ждущую ребенка. К осени у меня совсем не осталось денег, мне некуда было податься, к тому же я плохо себя чувствовала – то ли из-за беременности, то ли… Я больше не верила, что Джейби найдет меня, но я не позволяла себе думать, что он меня не ищет. Правда, через несколько месяцев я все-таки отчасти убедила себя, что он живет в доме Петри и женился на Кристин. Еще и поэтому я боялась с ним встретиться. Если бы он узнал, что я беременна от него, он бы из чувства долга ушел ко мне, а этого я бы не вынесла. Я хотела, чтобы Джейби пришел ко мне, ведомый любовью.
Единственной моей радостью, побуждавшей меня бороться за жизнь, был мой ребенок. Я еще не заглядывала в его глазки и не слышала его голосок, но уже чувствовала как он шевелится внутри меня. Я любила своего ребенка больше всего на свете, – наверное, даже больше Джейби Спенсера. Когда мне приходилось спать под открытым небом, я уходила подальше от дороги и обнимала свой живот, зная, что скоро он родится и я буду любить его всю жизнь.
Я была одна и нездорова, поэтому шла на юг. Туда, где я все знала. В Луксор. В Луксоре я забыла о предосторожностях, забыла даже закрывать лицо.
Слуги госпожи Хеперы схватили меня, а у меня даже не было сил защищаться. Я была голодна, измучена жаждой, и они с легкостью заполучили меня, после чего отвели в большой дом на окраине города на восточном берегу Нила.
– Ага! – Госпожа Хепера ходила вокруг кровати, на которой лежала Ташариана, и кивала на ее живот. – Маленькое приключение в Штатах, как я вижу, не осталось без последствий.
Ташариана не отвечала. Ее вымыли, накормили, уложили в постель, и теперь она с трудом держала глаза открытыми – только благодаря своей ненависти к госпоже Хепере.
– Или ты понесла от министра?
Ташариане стало противно даже при одном воспоминании об этом человеке. Неужели он сказал госпоже Хепере, что переспал с ней? Подавив поднимающуюся рвоту, Ташариана закрыла глаза.
– Ребенок от Джулиана Спенсера, – ответила она, и голос ее дрогнул.
– Я так и думала. – Госпожа Хепера презрительно фыркнула. – Ты не слушала меня, когда я говорила тебе о мужчинах. Ты думала, что знаешь все лучше меня.
Ташариана не желала, чтобы госпожа Хепера винила Джулиана в ее беременности.
– Это я так хотела, госпожа Хепера.
– Хотела иметь ребенка?
– Да.
– Ну и дура! – воскликнула госпожа Хепера. – Дура!
Ташариана медленно подняла веки и взглянула на нее.
– Если я такая дура, госпожа, зачем вы потратили столько сил и времени, чтобы отыскать меня?
– Потому что я много лет занималась твоим голосом. Теперь пришло время отдавать долги.
– Я не хочу петь в опере, – солгала Ташариана.
– При чем тут опера? Я говорю о твоем истинном предназначении.
– О каком?
– Ты должна послужить Сахмет. Стать служанкой богини.
Ташариана приподнялась на локтях.
– О чем вы говорите, госпожа?
– Я говорю о твоем голосе, который был дан тебе богиней, чтобы ты послужила ей и спасла Египет.
– Спасла Египет? Как? От чего?
– Плотина, которую теперь возвели, разрушает древний уклад жизни. Ее нужно уничтожить.
– Асуанскую плотину?!
– Да. Тысячелетия наши люди жили на берегах Нила, получая от него рыбу и богатые земли. Асуанская плотина все меняет в нашей жизни. Она погубит Египет.
– Нет, совсем наоборот! Теперь феллахи выращивают несколько урожаев, не боясь наводнений и не рассчитывая на нильский ил.
Госпожа Хепера покачала головой.
– Они пользуются химическими удобрениями и отравляют нашу землю. Мы пьем и едим отраву.
Ташариана молчала, не в силах спорить со старухой.
– Расплодились улитки. Они не умирают, потому что нет сухого времени года. Казалось бы, ерунда, правда? Однако феллахи от них очень страдают.
– Они могут с ними бороться.
– А деньги? У феллаха тяжелая работа, но денег ему не хватает. Ты сама знаешь. А они сосут из него соки и лишают его надежды на завтра. Богиня Сахмет сердится. Она хочет, чтобы Асуанская плотина была уничтожена.
Ташариана откинулась на подушку, с трудом веря, что это не сон. Восемь лет она прожила с этой женщиной в одном доме и не знала, что Хепера так предана богине. Конечно, для нее не было тайной, что госпожа Хепера творила какие-то обряды, но о таком фанатизме она даже и подумать не могла!
Госпожа Хепера хочет, чтобы Асуанская плотина была разрушена. Та самая плотина, которую только что возвели… Рядом с ней теперь огромное озеро, и если госпожа Хепера осуществит свой план, погибнет множество людей, будут разрушены города, деревни, унесены потоком многие памятники древности.
– У вас есть план? – спросила Ташариана, желая получить как можно больше информации.
– Мне нужна твоя помощь.
– Моя?! – Ташариана не поверила своим ушам. – Моя?
– Твой голос. Я учила тебя петь не только Кармен.
– А как мой голос может справиться с плотиной?
– Ты удивишься, милочка, но… – улыбнулась госпожа Хепера и сложила руки на животе. – Усиленный лунными дисками Сахмет, твой голос может двигать горы.
– Нет! – Ташариана покачала головой. – Я не хочу! Погибнут люди! Много людей.
– У тебя нет выбора. Ты должна подчиниться приказу богини.
– Нет!
Госпожа Хепера ухмыльнулась.
– Ты не представляешь, как сильна богиня. Но вначале ты должна пройти проверку, достойна ли ты быть Избранной.
Она взяла с подноса чашку чая и протянула ее Ташариане.
– Выпей это, дорогая, а то я, кажется, расстроила тебя.
– Почему это я должна быть расстроенной? – закричала Ташариана, безуспешно пытаясь встать с постели. – Не хочу я никакого чая!
Локтем она выбила чашку из рук госпожи Хеперы, облив ее платье.
– Безголовая девчонка! – взвизгнула госпожа Хепера, отскакивая от кровати. – Али! Али!
– Вы травили меня много лет своим чаем, разве не так?! – кричала Ташариана, придвигаясь к двери, хотя она знала, что скоро придет Али и заставит ее подчиниться, как он это сделал утром на базаре. – От вашего чая у меня вечно туман стоял в голове!
– Ты всегда была нервной девочкой.
– Нет!
– Тебя было трудно держать под контролем. Истеричка!
– Нет!
Она добралась до двери как раз в ту минуту, когда появился широкоплечий и коротконогий Али, обжигая Ташариану огненным взглядом.
– Али, держи ее, пока я вернусь.
– Слушаюсь, саида.
Али грубо прижал ее к себе, и Ташариана, сознавая бесполезность своих усилий, не сопротивлялась. Но она не позволила себе расслабиться, представляя его усмешку. От его взгляда у нее мурашки бежали по коже.
Госпожа Хепера вернулась через несколько минут со шприцем. Она воткнула иглу в предплечье Ташарианы.
– Считайте до десяти, мисс Хигази, – сказал Али. – Раз, два…
Ташариана уже плохо слышала его издевательский голос, а потом и вовсе провалилась во тьму.
Когда Ташариана пришла в себя, она обнаружила, что лежит на каменном ложе в темной комнате без окон. Краски на стене меняли оттенки, и Ташариана поняла, что это результат действия того «лекарства», которое ей ввела госпожа Хепера. Она попыталась сесть, но не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, хотя не была связана. Неужели госпожа Хепера решила наказать ее параличом? Неужели она теперь до конца своих дней обречена быть узницей госпожи Хеперы? Неожиданно острая боль пронзила ей живот. У нее даже слезы навернулись на глаза, и она постаралась дышать ровно и глубоко. Боль стихла, стала ноющей.
Как укол повлияет на ее ребенка? Ей даже думать не хотелось, что ребенку в ее животе так же плохо, как ей.
Где она? В подвале у госпожи Хеперы? Она огляделась и увидела свечи в медных подсвечниках возле ног и головы. На тело со вздутым животом была накинута полотняная простыня, украшенная золотым шитьем по краю. На руку, которую она не могла поднять, кто-то надел кольцо с головой львицы, в глазах которой сверкали рубины. Судя по всему, она лежит на алтаре. Что замыслила госпожа Хепера? Как бы то ни было, Ташариана решила думать только о том, как сбежать.
Двигать она могла только глазами. И уж ими-то она воспользовалась! Однако она не нашла двери. Окон тоже. Настенные росписи показывали богиню Сахмет во всех ее воплощениях. Вот она очаровательная женщина с головой львицы в возбуждающем танце перед своим братом-мужем. Вот она черная пантера, обрушивающая свой гнев на головы врагов. Скорее всего, это не частный дом, а святилище.
Боль вновь пронзила тело Ташарианы. Ребенок задвигался у нее в животе, причиняя ей нестерпимую муку, – ведь она не могла выбрать более удобное положение. Пытаясь одолеть боль, она забыла о побеге.
Ташариана не знала, сколько времени прошло, прежде чем помещение заполнилось людьми. Она услышала шарканье сандалий, отдававшееся эхом в пустой комнате, и открыла глаза, заметив, что дверь скрывала одна из росписей. Пять женщин, одетых в белое и с убранными назад волосами, сверкая драгоценностями, образовали кольцо вокруг алтаря. Они жгли благовония, играли на систре и костяных трещотках. У одной женщины, вставшей посредине, на шее была закреплена шкура черной пантеры, украшенная золотом и лазуритом. Ташариана совсем не удивилась, узнав в ней госпожу Хеперу.
Простерев над ней руку, госпожа Хепера посмотрела на нее.
– Мы лишили твое тело движения, Ташариана, чтобы исполнить наши обряды. Но дух твой не спит.
С величественным видом госпожа Хепера повернулась к женщине, державшей поднос с металлическими и деревянными предметами. Ташариана в ужасе смотрела на них. Они выбрали огромную иглу дюймов в шесть с очень острым концом. Что они собираются делать?
Ташариана попыталась сказать, что ее тело неподвижно, что ей больно, и вспомнила, как ее готовили к "операции" в школе госпожи Эмид. Тогда она тоже не чувствовала наркоза. Может быть, он на нее вообще не действует? Доктор Ширази дал ей небольшую дозу, но ведь и госпожа Хепера уверена, что ее тело ничего не чувствует. Что же делать?
В ужасе она смотрела, как госпожа Хепера, что-то напевая, поднимает иглу над головой.
