Текст книги "Лорд-дикарь"
Автор книги: Патриция Коулин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Почувствовав иронию в его голосе, Ариэл забеспокоилась.
– Вы считаете, что он невыполним? – спросила она.
– Я, будучи человеком, не проявляющим к браку ни малейшего интереса, не имею права быть судьей в данном вопросе.
– Понимаю. Тогда, возможно, вы осуждаете меня за то, что я разработала определенную стратегию и следую ей?
– Совсем наоборот. Приятно встретить женщину, которая имеет трезвую голову и не руководствуется эмоциями, как это делают все другие представительницы прекрасного пола.
Ариэл разгладила на коленях юбку и улыбнулась:
– Приятно встретить человека, которого не отпугивает такая женщина.
– Отпугивает? Меня? Что за глупость? Наоборот, мне так нравится ваш рациональный подход к браку, что я готов вам во всем помогать.
– Вы? – спросила с удивлением Ариэл, но, заметив его насмешливую улыбку, с подозрением спросила: – Каким образом?
– Как я уже успел заметить, вы совершенно неискусны во флирте.
– Мне кажется, я уже призналась в этом.
– На ваше счастье, я обладаю этим искусством в совершенстве.
– Прекрасно! – воскликнула Ариэл с язвительной улыбкой. – Но я пока не вижу, каким образом ваш флирт с мистером Пенроузом может помочь мне завоевать его.
– Скоро увидите, – заверил ее Леон, вставая с кресла. – Начиная с завтрашнего утра мы поменяемся ролями. Я буду давать вам уроки, а вы, дорогая учительница, будете моей ученицей.
– Вы будете учить меня флирту? – спросила Ариэл, глядя на Леона с недоверием. – Каким образом?
Леон подошел к ней и легко поднял с кресла.
– Вот каким, – ответил он.
Глядя Ариэл в глаза, он ухватился за концы ее бархатного пояса и стал медленно наматывать их на кулак. Один оборот, второй, и вот они уже стоят, тесно прижавшись друг к другу. Ее настороженный взгляд сказал Леону, что она догадывается о его намерениях.
– Бедная учительница, – пробормотал он, – вы действительно так невинны, как хотите казаться?
В глазах Ариэл появился испуг. Вот уж чего он меньше всего ожидал увидеть. Любопытство – да. Любопытство могло привести их обоих к приятным удовольствиям.
– Право же, я не заслуживаю, чтобы вы обо мне так думали, – тихо сказала Ариэл.
Леон рассмеялся, и его смех был мягким и приятным.
– Расслабьтесь, – сказал он, – и я научу вас всему, что вам положено знать.
– А что мне положено знать?
Леон почувствовал неуверенность, прозвучавшую в её голосе, и притянул ее к себе еще ближе. Теперь между их телами был только его кулак. Его рот почти касался ее щеки, и он всей грудью вдыхал ее запах. Вид ее голых плеч и округлой нежной груди приводил в трепет.
– Для начала, – ответил он, – вам положено знать вот это.
Неделями он мечтал, что наступит время и он будет держать ее в своих объятиях. Просыпаясь ночью, он фантазировал, как это будет выглядеть. Сколько раз он пытался убедить себя, что его ждет разочарование, что в действительности все будет не так, как ему мечтается.
Поддерживая одной рукой спину Ариэл, он другой рукой поднял ей голову и приблизил ее лицо к своему. На долю секунды их взгляды встретились. В ее глазах он увидел смесь страха и любопытства. Одному Богу известно, что прочитала она в его глазах. Буря чувств бушевала в его душе, и он не знал, какому из них отдать предпочтение. Он только старался, чтобы инстинктивная страсть не выплеснулась из него и не испортила все дело.
Его рот жадно прижался к ее губам, и в этом поцелуе было все: его долгое воздержание, желание ее все эти тягостные шесть недель, бесконечное томление за обедом, когда она сидела напротив него в этом чудесном, мерцающем как лунный свет платье, и он, глядя на нее, думал, какова на ощупь материя да и сама хозяйка. Теперь он знал, что и то, и другое были нежными и бесконечно влекущими.
Ему не раз говорили, что среди прочих его достоинств главное, что он терпеливый любовник, но сегодня это терпение куда-то улетучилось и осталась только голая, не подвластная ему страсть. Он языком раздвинул ее губы и проник в теплую влажную глубину ее рта.
Ариэл стояла неподвижно в его объятиях. Кончиками пальцев Леон водил по ее спине, ощущая шелковистость кожи и тонкий костяк ее позвоночника.
Его рука переместилась ей на шею, туда, где росли мягкие завитки волос, и эта ласка отдалась в нем такой страстью, что он, на миг переведя дыхание, приник к ее губам еще более жарким, требовательным поцелуем.
Ариэл вся подалась ему навстречу, и из его груди вырвался стон, когда ее крепкие груди прижались к его груди. Он почувствовал, как она положила руки ему на плечи и, сжавшись, ждал, что она вот-вот оттолкнет его. Однако, к его удивлению, ее пальцы вцепились в его плечи, сжимая в кулаке мягкую шерсть его пиджака.
Он ожидал, что ее нежное тело вызовет в нем бурю чувств. Он ожидал, что ее запах, сравнимый разве только с запахом небес, заставит его целовать ее снова и снова, что он будет на краю неземного блаженства. Но он никак не ожидал, что она ответит на его поцелуи.
Конечно, в мечтах он представлял себе именно это. В них она всегда отвечала страстью на его страсть, со стоном подчинялась его воле и шептала такие нежные слова, за которые любой мужчина готов заплатить куртизанке самую высокую цену. Правда, сейчас она молчала, но все же отвечала на его поцелуи. В этом не было ни малейшего сомнения, и Леон почувствовал, как страсть с новой силой охватывает его.
Ее язык осторожно и неуверенно касался его языка, пробуждая в нем самые разные эротические видения, связанные с ее несомненным природным талантом. Леон прервал поцелуй и кончиком языка очертил ее припухшие розовые губки. Ариэл сделала то же самое с его губами.
Все идет великолепно. Он чувствовал, как сильно бьется его сердце и из-под ног уплывает земля.
Леон снова притянул к себе Ариэл, пытаясь размотать с руки пояс, чтобы их охваченные страстью тела соприкоснулись. Он обнимал и целовал ее снова и снова. Его руки распустили ей волосы, и они мягкими кольцами упали ей на плечи.
Он посмотрел на нее, такую взъерошенную, с расширенными от возбуждения глазами, с распухшими влажными губами, и остатки здравого смысла покинули его. Его самообладание лопнуло, как растянутая пружина. Ничего не соображая, горя лишь одним желанием почувствовать ее тело, Леон просунул руку за корсаж ее платья, и она наполнилась нежной округлостью ее груди.
Ариэл рванулась назад и уперлась ладонями в его вздымавшуюся грудь:
– Пожалуйста, милорд, вы не должны…
– Нет, – резко возразил он, притягивая ее за плечи к себе. – Это вы не должны. Вы не должны говорить нет маркизу. Таков закон, не так ли?
Щеки Ариэл горели, она покачала головой.
– Нет, – ответила она.
– Тогда какой смысл быть маркизом? – прошептал он, почесывая большим пальцем у нее за ухом и глядя голодным взглядом на ее рот.
– Я уверена, вы найдете достойную женщину среди людей своего круга, – ответила Ариэл.
– Я уже нашел женщину, которая меня интересует, – последовал ответ. – Иди ко мне ближе, Ариэл.
Ариэл продолжала упираться ему в грудь.
– Право, сэр…
– Леон, – перебил он ее. – Я не привык, чтобы женщина называла меня сэром, когда я с ней занимаюсь любовью.
– Мы не занимаемся любовью, – ответила Ариэл, стараясь увернуться от его пальцев, которыми он нежно водил по ее шее.
– Но я добиваюсь этого, – возразил Леон.
– Возможно, – ответила Ариэл, – но продолжения не последует.
– Последует, – настаивал он, водя губами по ее шее и с восторгом сознавая, что она вздрагивает от его прикосновений. – Вы забыли, что в моих жилах течет благородная кровь? Насколько я понимаю, здесь, в Англии, это дает мне право делать все, что я захочу. А я хочу заниматься с тобой любовью всю ночь напролет, милая Ариэл.
Крепким поцелуем Леон снова прижался к ее губам, и на какую-то долю секунды ему показалось, что она застонала и стала мягкой как воск. Но внезапно, отвернув лицо, она стала твердой, как металл. Ее голос прозвучал громко и внятно:
– Прекратите. Прекратите немедленно. Леон с удивлением посмотрел на нее.
– Почему? – спросил он.
– Потому что я не хочу.
Ее слова подействовали отрезвляюще. На миг ему показалось, что она просто дразнит его, он внимательно посмотрел ей в лицо. Ее глаза были холодными, лицо таким же серьезным, как в тот день, когда она требовала вернуть ей ножницы. Она была полна решимости, бесстрашия и необыкновенной гордости.
Леон улыбнулся.
– Я хочу… – начал он.
– Я не хочу, – прервала его Ариэл.
Леон выпрямился во весь рост и сверху вниз посмотрел на нее. Ни один мускул не дрогнул на лице Ариэл. Леон мог предположить десяток причин, по которым она могла заставить его прекратить ласки: мораль, неподходящая обстановка, мнение общества да все, что угодно, и ему на все это глубоко наплевать. Но она сказала совсем другое, и это больно задело его. Будь проклята ее откровенность.
Потому что я не хочу.
Его совершенно не интересовало, что скажут в обществе или что подумают слуги, застав их вместе, как расценит его поведение священник из соседнего прихода, но, оказывается, его волновало, что подумает о нем эта женщина.
Женщина, которая проявила к нему столько тепла и заботы, как больше никто на этой грешной земле. Гораздо больше, чем он заслуживает. Женщина, которая терпела все его выходки, его грубость, которая обладала необыкновенной способностью и злить, и утешать.
Леон попытался напомнить себе, что Ариэл в сговоре с его врагами. И не только в сговоре, но даже мечтает выйти замуж за одного из них, поэтому его не должно волновать, что она подумает, скажет или почувствует. Однако волновало. До настоящего момента он даже не знал, как сильно терзается из-за всего этого.
Не надо брать ее силой, думал Леон, не надо прибегать к таким уловкам, как наматывание пояса на руку, чтобы привлечь ее к себе, не надо искушать ее поцелуями и лаской.
Он не должен был этого делать, пусть даже его тело требовало удовлетворения страсти, охватившей его так сильно, что он потерял рассудок. Он должен признать поражение и возложить всю вину только на себя. Его тело стало его собственным врагом.
Но чем больше Леон думал, обвиняя себя, тем сильнее вскипали в нем злость и раздражение. Он резко оттолкнул Ариэл. Глаза его стали темными и недобрыми.
– Насколько я понимаю, вы готовы вовсю целоваться, а дальше ни-ни. Что это – эмоциональная закрепощенность?
Слова Леона так же холодны, как воздух в комнате, куда не доходило тепло камина.
– Я не давала повода думать обо мне иначе, милорд.
– Правильно, не давали, – ответил Леон с насмешливой улыбкой, четко чеканя каждое слово. – Уверяю вас, впредь я буду сдерживать свою любовь.
– Вы, наверное, шутите, милорд.
– Отнюдь. Никогда в жизни я еще не был так серьезен. Спокойной ночи, Ариэл. Вам надо хорошо выспаться.
Поднявшись наверх, Леон обнаружил у дверей своей комнаты Фаррела с ключами.
– Сегодня вы меня не запрете, мой жирный дружок, – сказал он твердо. – Отныне вам не придется сторожить мою клетку. – Протянув Фаррелу раскрытую ладонь, Леон потребовал: – Ключ.
Фаррел спрятал связку ключей за спину:
– Мисс Холлидей не приказывала мне давать вам ключ.
– Разве? Должно быть, она забыла. Как вам известно, у нее сегодня был очень напряженный день.
Фаррел недовольно засопел. Его маленькие глазки на жирном лице забегали.
– Мне все равно… – начал он.
– И мне все равно, – прервал его Леон. – Если вы сейчас же не отдадите мне ключ, я выбью из вас его силой. Может, вы в этом сомневаетесь? Кажется, у вас нет с собой ремня, чтобы проучить меня?
Толстяк нерешительно переминался с ноги на ногу.
– Я только делаю свою работу, – захныкал он. – Вы не можете упрекать за это бедного парня.
– Не могу? Еще как могу. Вы будете удивлены, если узнаете, что я о вас думаю.
Фаррел стал беспокойно оглядываться назад.
– Я ничего не могу поделать, – сказал он. – Мне приказано запирать вас на ночь.
– Этот приказ был отдан до моего чудесного преображения. Тебе ведь приказали запирать лорда-дикаря, не так ли?
Фаррел нерешительно кивнул.
– Как тебе известно, – продолжал Леон, – ситуация резко изменилась. Теперь я Леон Дюванн, маркиз Сейдж. – Выговаривая свой титул, он удивился, как не подавился этими словами. – Ты и теперь будешь настаивать на том, чтобы запирать меня? Так ты дашь мне ключ или нет?
– Да, сэр, – ответил Фаррел, тряся от страха головой. – Я хотел сказать: да, милорд. Да, лорд Сейдж. Вот ключ. Возьмите его.
Ключ упал в протянутую ладонь Леона, и он с удивлением подумал, какое магическое действие оказал на Фаррела его титул. Неудивительно, что титулы так высоко ценятся в Британии, если даже этот жирный дурак при одном упоминании его имени задрожал от страха. Хотя для Леона титул Сейджа и все связанное с ним не больше, чем грязь под ногами, он решил, что в будущем будет прибегать к этой магической силе.
– Вам еще что-нибудь понадобится сегодня, милорд? – спросил все еще дрожавший Фаррел.
– Само собой разумеется, – ответил Леон. – Ты сделаешь мне большое одолжение…
– Готов служить, милорд.
– …если с этого момента раз и навсегда исчезнешь с моих глаз. Катись отсюда ко всем чертям.
Леон вошел в комнату и запер за собой дверь. Бросив ключ на серебряный поднос, стоявший на прикроватной тумбочке, он сорвал с шеи платок и бросился на кровать. Ему надо хорошо надо всем поразмыслить, что нелегко, так как все его мысли занимала Ариэл. Он все еще чувствовал запах ее волос, вкус губ и еще сильнее желал ее. Но к сожалению, приходилось признать, что он ничуть не взволновал ее.
Как смеет она говорить, что ни один мужчина не вызовет у нее ответного чувства? Ни один – это слабое для него утешение. Сколько бредовых мыслей в голове этой маленькой кокетки! Ни один. Так не бывает, и это ему хорошо известно. Разве он сам не думал, что обладает иммунитетом против любви? А ведь он мужчина. Сколько самых прекрасных, самых известных в мире прелестниц прошло через его руки, и ни одна не взволновала его. И надо же было такому случиться, чтобы упрямая школьная учительница с глазами, как безоблачное летнее небо, закралась в его сердце.
Ариэл – женщина, которая может любить и быть любима. Она еще не осознала этого. Надо что-то делать. Возможно, даже придется пойти на некоторые уступки Каслтону и его компании, лишь бы подольше подержать ее около себя. Ариэл Холлидей даже не понимает, какой вызов бросила ему, заявив, что не способна ни на какие чувства.
Леон продолжал строить планы, как покорить сердце Ариэл. Он будет помогать ей завоевывать сердце этого отвратительного коротышки Пенроуза и шаг за шагом срывать с нее оболочку неприступности. Он докажет ей да и себе самому, что она ничем не лучше других глупых и самоуверенных женщин. Он раскрепостит ее, и она даст волю чувствам. Но он будет делать это осторожно, день за днем продвигаясь к намеченной цели.
Если она хочет иметь любовника, то получит его.
Глава 10
Леон Дюванн, возможно, и не дикарь, решила Ариэл на следующее утро, но явно сумасшедший. Ну кому, как не сумасшедшему, может прийти в голову мысль обучать ее флирту?
Она встала, как всегда, рано, умылась и оделась по-будничному. Повинуясь внезапному порыву, украсила свое скромное серое муслиновое платье кружевным воротничком цвета слоновой кости и камеей, принадлежавшей когда-то ее бабушке и служившей украшением только в самых торжественных случаях.
Спускаясь по лестнице, Ариэл думала о том, что весь заведенный в доме порядок нарушен раз и навсегда. Впервые со дня своего приезда в этот бывший дом Пенроуза она не имела никаких планов на день. У Ариэл было ощущение, что, начиная со вчерашнего вечера, чья-то всемогущая рука разделила ее жизнь надвое: на то, что было, и то, что ждет впереди. Неясное будущее не могло не волновать ее. Но еще большее волнение вызывали в ней пробудившиеся чувства, названия которым она пока не знала, но не могла их контролировать, как прежде. Если вообще когда-нибудь могла, честно призналась девушка самой себе.
По заведенному обычаю Ариэл прошла в гостиную, взяла с полки книгу и стала ждать, когда придет Сейдж, чтобы вместе пойти завтракать, хотя она очень сомневалась, что ей, начиная с сегодняшнего дня, придется давать ему уроки правильного поведения за столом. У него прекрасные манеры, думала она, не в силах сдержать улыбку. Как ему удалось дурачить всех все это время?
– Что это вы читаете с таким интересом?
Она подняла голову и увидела стоящего в дверях Сейджа. Вздрогнув от неожиданности, Ариэл выронила книгу.
Ариэл казалось, что после вчерашнего вечера чудесных перевоплощений уже ничто не сможет удивить ее, но она ошибалась. Вид Леона, чисто выбритого, безупречно одетого в темно-серую визитку и облегающие замшевые брюки, буквально потряс ее. Он выглядел джентльменом до кончиков ногтей.
– Так что же это за книга? – спросил он.
Прежде чем Ариэл, горло которой внезапно пересохло, собралась с силами ответить, он поднял с пола книгу, взятую ею наугад с полки. Она настолько была погружена в свои мысли, что даже не удосужилась посмотреть на название.
– «Современные методы ирригации земли». – Леон с интересом посмотрел на Ариэл. – Вы обладаете большим чувством юмора, – добавил он.
– Да, обладаю, – с вызовом ответила Ариэл. – Иначе как бы я прожила рядом с вами эти несколько недель?
Леон послал ей ослепительную улыбку:
– Вы совершенно правы. Я как-то не подумал об этом. Надеюсь, вы хорошо выспались, у вас хорошее настроение и вы не передумали, чтобы я давал вам уроки, не так ли, Ариэл?
– Мне кажется, вы сегодня весело настроены, – заметила девушка.
– Не отрицаю. День обещает быть интересным. Интересным? Вот, значит, какое слово он выбрал для определения предстоящих уроков по обучению флирту.
– Хочу предупредить, что все ваши попытки обречены на полный провал, милорд.
– Леон.
– Простите, не поняла?
– Леон, – повторил он. – Это мое имя, и я бы предпочел, чтобы в будущем вы меня так называли.
– Боюсь, не смогу выполнить вашу просьбу. Называть вас по имени – значит неуважительно к вам относиться.
– Почему?
– Вы маркиз, и я должна называть вас в соответствии с вашим титулом.
– Навряд ли меня можно считать маркизом, – возразил Леон. – Черт возьми, я даже не настоящий англичанин и отказываюсь следовать вашим дурацким правилам, как правильно меня называть.
– Как вам угодно, милорд.
– Ради Бога, женщина! – воскликнул он. – Я…
– Ну ладно, пусть будет по-вашему, – прервала его Ариэл.
– Так-то лучше. А теперь, надеюсь, вы не будете возражать, если я тоже стану называть вас по имени?
Опять он заманил ее в ловушку. Как это легко у него получается!
– Хорошо, не буду, но только тогда, когда мы одни.
– Вот и договорились.
Леон подошел к Ариэл и предложил ей руку:
– Разрешите сопровождать вас к завтраку, Ариэл. У меня сегодня волчий аппетит.
Единственно хорошим из всей стряпни миссис Фаррел был завтрак, но, возможно, Ариэл это только казалось, так как обычно вечерний обед был настолько отвратительным, что Ариэл вставала из-за стола голодной и именно по этой причине завтрак казался ей вкуснее. Сегодня же она едва взглянула на поставленную перед ней тарелку с ветчиной и, думая о своем, ела, не ощущая ее вкуса. Она всячески пыталась повернуть ход мыслей в другом направлении, но стоило ей взглянуть на сидящего перед ней элегантного мужчину, как они опять возвращались в привычное русло.
– Вы сегодня не голодны? – прервал Леон ее размышления. Вытерев рот, он отложил салфетку и позволил служанке унести пустую тарелку.
Ариэл с удивлением посмотрела на большие порции ветчины и датского пудинга на своей тарелке. Ей казалось, что она уже час сидит за столом и жует.
– Не очень, – ответила она и сделала служанке знак, чтобы та унесла ее тарелку.
– Вы хорошо спали? – спросил Леон.
В его голосе звучала насмешка, и Ариэл захотелось ответить, что она крепко спала, а не крутилась с боку на бок, думая о нем.
– Конечно же, я совсем не спала, – ответила она. – Почти всю ночь думала о вас.
– Какое совпадение, – ответил Леон, и его глаза засветились нежностью. – У вас возникали какие-нибудь задние мысли?
– Для этого нужно иметь основания, а я о вас почти ничего не знаю, кроме того, что вы хорошо образованы, имеете хорошие манеры и можете вести себя прилично, если, конечно, захотите.
– Что же вам хочется знать обо мне? – спросил Леон, откидываясь на спинку стула.
Все, хотела сказать Ариэл, которой действительно хотелось узнать о нем все, но, заметив огонек настороженности в его глазах, она не решилась вымолвить это слово.
– Ну хотя бы начнем с того, как вам удалось стать таким образованным.
– Самым обычным путем – я учился.
– Пожалуйста, уточните.
– Хорошо. Сначала – школа. Правда, на островах школы не очень хорошие, потому читать и писать меня учил… – Леон замолчал, и на его лице появилась загадочная улыбка. – …вы бы назвали его государственным деятелем. Позже, когда я стал жить при дворе, у меня были частные учителя, ну а потом я окончил университет в Париже.
– И это вы называете обычным путем? – искренне удивилась Ариэл.
Леон пожал плечами:
– Более или менее. Я учился легко, а не грыз гранит науки. Ариэл отодвинула чашку и в возбуждении приблизила к Леону лицо:
– У меня к вам миллион вопросов.
– У нас мало времени для миллиона вопросов. Вы можете задать мне только два.
– Любые?
Ариэл хотелось как можно больше вытянуть из него, но его настороженный взгляд подсказал, что ему неприятен этот разговор. Его нежелание говорить о себе делало его жизнь еще более загадочной. Что такое было в его прошлом, о чем он упорно не желал вспоминать? Как ей побольше узнать о нем, задав всего два вопроса?
Что вы за человек? – так и подмывало спросить Ариэл. Этот вопрос ее мучил с самого начала. Странно, живя с ним бок о бок в течение стольких недель, она знала о нем только то, что он любит спать с открытым окном и предпочитает вишневое варенье всем другим.
– Расскажите мне о вашей матери, – наконец решилась она.
– Это не вопрос.
Ариэл закатила глаза и с расстановкой спросила:
– Не будете ли вы так добры рассказать мне о своей матери?
– Да. У вас остался еще один вопрос.
– Это несправедливо, – запротестовала Ариэл. – Да – это не ответ.
– Еще более несправедливо, что вы сидите здесь и развлекаетесь на мой счет.
– У меня и в мыслях этого не было. Я не хотела вас обижать. Мне кажется вполне естественным знать все о человеке, с которым…
– Пожалуйста, – сказал Леон, поднимая руку, чтобы остановить ее, – не надо никаких извинений. Я не сомневаюсь в вашей искренности. Просто я еще не привык к тому, чтобы кто-то интересовался мной, не преследуя никаких корыстных целей.
– И все равно мне очень жаль, что я вызвала у вас неприятные ассоциации.
Улыбка Леона стала более теплой.
– Не извиняйтесь. У меня нет никаких ассоциаций. У вас остался еще один вопрос. Постарайтесь правильно использовать его.
– Хорошо.
Любопытство разбирало Ариэл, но она решила быть осторожной, чтобы еще более не осложнять ситуацию и, однако, она не смогла удержаться:
– Как выглядела ваша мать?
В какой-то момент ей показалось, что он разозлился и вот-вот выскочит из комнаты. У нее возникло впечатление, что между ними встала стена льда, прозрачного и холодного, от которого и в комнате вдруг стало холодно. Настолько холодно, что ей даже почудилось, что изо рта повалил парок. По рассказам Каслтона Ариэл знала, что его мать умерла от какой-то загадочной болезни, когда Сейдж был совсем маленьким. Она подумала, что он, никогда не знавший отца, будет вспоминать о матери с теплотой и нежностью. Однако его мрачный вид говорил об обратном.
Наконец, оторвав взгляд от какой-то невидимой точки за ее спиной, Леон посмотрел ей в глаза.
– Она была очень красивой, – сказал он, – и никогда не смеялась. Не то чтобы никогда, но не так, как вы. Когда вы смеетесь, я вспоминаю нежный шум водопада, под струями которого я так любил стоять маленьким мальчиком. Теплая вода ласкала меня, и я хотел, чтобы это никогда не кончалось.
Ариэл грустно покачала головой.
– Не считайте мой смех чем-то особенным, что отличает меня от вашей матери, – сказала она, стараясь хоть немного развеселить Леона. – Некоторые находят, что я смеюсь слишком много.
– Они ошибаются, – последовал ответ. Леон отвернулся и стал смотреть в окно. В комнате повисла напряженная тишина. – Вы когда-нибудь смотрели на ночное летнее небо, когда звезды так низко, что кажется, будто вы можете дотянуться до них рукой? – спросил Леон, не глядя на Ариэл.
– Очень часто, – ответила она, отлично понимая, какое небо он имеет в виду.
– Моя мать была похожа на эти звезды: всегда близкая и всегда далекая. Когда ее убили, я…
Не отрывая взгляда от окна, Леон резко оборвал себя.
К горлу Ариэл подступил комок, слезы душили ее. Ее собственная семья всегда была рядом, но она легко могла вообразить, что значит для маленького мальчика находиться вдали от матери и рано ее потерять, если даже сейчас, будучи взрослым мужчиной, он не может говорить о ней без горечи. Ей захотелось найти правильные слова, чтобы утешить его, если такие слова вообще существуют.
– Леон, – позвала Ариэл.
Он вздрогнул и посмотрел на нее невидящим взглядом. Похоже, он совершенно забыл о ее существовании. По его плотно сжатому рту и холодным глазам Ариэл поняла: он жалеет, что открылся ей.
Ей захотелось утешить его, сказать что-нибудь приятное, но прежде чем она нашла нужные слова, Леон быстро вскочил со своего места.
– Ну что, начнем? – спросил он, стараясь казаться веселым, несмотря на мрачное выражение лица. Невидимая завеса встала между ними, и Ариэл не решилась ее нарушить. – Вчера вечером я обещал вам полную поддержку в вашем деле и считаю своим долгом сдержать обещание.
– В моем деле? – рассмеялась Ариэл. – Вы выражаетесь слишком благородно.
– Вы правы, благородство ни при чем, когда речь идет об обольщении мистера Пенроуза.
Ариэл вскочила со стула и с удивлением посмотрела на Леона:
– Обольщении?!
– Обольщение, флирт. Какое это имеет значение? Слова здесь не играют роли. Важен результат. Неужели вы думаете, что вам удастся избежать неизбежного!
Ариэл в своих мечтах покорить мистера Пенроуза старалась не думать об этом неизбежном. Она понимала, что после замужества, если такое случится, ей придется делить с ним постель, но зачем сейчас думать об этом. Мосты будут сожжены, когда она одолеет переправу. Если думать о неприятностях заранее, то можно надолго испортить себе настроение.
– Вы понимаете, что в браке у вас возникнут некоторые обязанности по отношению к мужчине? – настаивал Леон.
– Я все прекрасно понимаю, – ответила Ариэл с возмущением. – Я не маленькая девочка, которая держится за мамину юбку.
– Рад это слышать, – сказал насмешливо Леон. – Это значительно облегчает нашу задачу.
– Но я совершенно не согласна с тем, что моя попытка завоевать расположение мужчины может быть названа обольщением.
– А как же иначе, ведь ваша конечная цель – добиться того, чтобы он надел на ваш палец обручальное кольцо и в дальнейшем обеспечил материальное положение вашей семье.
И нечего краснеть. Я говорю правду. Ведь вы хотите стать миссис Пенроуз, разве нет?
– Хочу, – подтвердила, еще больше смутившись, Ариэл.
– Тогда вы должны посмотреть правде в глаза и твердо идти к намеченной цели. Ведь вы не ставите себе целью стать его другом, служанкой или адвокатом?
Ариэл покачала головой.
– Тогда перестаньте настаивать на этих позициях.
– Но…
– Ваша цель – стать его женой, наперсницей, любовницей, не так ли?
Ариэл сглотнула и снова кивнула.
– Тогда так и скажите, – приказал Леон. – Скажите мне, что вы хотите на самом деле. Скажите мне правду, Ариэл.
– Я хочу стать его женой. – И?
– И наперсницей. – У Ариэл закружилась голова, и она ухватилась за край стола. – И… о, неужели обязательно об этом говорить?
– Да. Если вы найдете в себе мужество признать это, то вам станет легче идти к намеченной цели, в противном случае вы никогда ее не достигнете.
– Но я думала…
– Что вы думали? – насмешливо спросил Леон. – Что если будете содержать в порядке его бухгалтерию, то это возбудит его? Что вы распалите его страсть, тщательно готовясь к урокам? Что, став половой тряпкой, сможете пробудить в мужчине пылкую любовь?
– Господи, нет. Поверьте! – воскликнула Ариэл, окончательно смущенная неожиданным поворотом беседы. – Мне и в голову не приходило вызывать в Филипе Пенроузе какую-то страсть.
– Поверьте мне, – передразнил ее Леон. – Она, видите ли, никогда об этом не думала. А стоило подумать, если вы хотите, чтобы он продел вам в нос – о, прошу прощения! – надел на палец кольцо.
– Может, для другого мужчины это и важно, но мне кажется, мистеру Пенроузу нужна честная, разумная, заботливая жена.
– Напрасно надеетесь. Если вы хотите заполучить его, вам придется распалить его страсть. Неужели вы этого не понимаете? Это же ясно как день. Я ставлю вопрос ребром: или вы признаете это, или я умываю руки. Мне кажется, я напрасно теряю время.
Ариэл не знала, что ответить. Ладони ее внезапно вспотели, и она незаметно вытерла их о платье. Ее так и подмывало сказать ему: да, он напрасно теряет время, как свое, так и ее собственное, ей совсем не нужна его помощь ни в этом вопросе, ни в каком другом. Однако, несмотря на смущение и все возрастающее возмущение от того, что он осмелился завести с ней такой разговор, практичность в ее характере подсказала, что в его доводах есть определенная логика.
Если бы они сейчас обсуждали карту звездного неба, она могла бы с ним поспорить со знанием дела, даже несмотря на его уверенную самонадеянность, но, к сожалению, о небесных делах она знала больше, чем о земных. А он, кажется, в этом вопросе очень хорошо подкован или, во всяком случае, все тщательно обдумал. Если она действительно хочет достичь желаемой цели, глупо отказываться от помощи, от кого бы она ни исходила.
– Не могу сказать, что мне все это нравится, – ответила наконец Ариэл, – но обстоятельства таковы, что я должна сделать все возможное, чтобы стать женой мистера Пенроуза.
– И?
– Ну хорошо, – сдалась Ариэл, – стать его наперсницей и… любовницей.
– Погромче и с чувством, – приказал Леон.
– Наперсницей и любовницей.
– Вот так-то лучше. Правда, чувства маловато. Поработайте над этим.
– Но как? Я даже не знаю, как к этому приступить.
– Это очень легко, – ответил Леон с такой уверенностью, что Ариэл невольно подумала: а вдруг его план сработает?
– Начнем с вашей походки, – сказал Леон. – Поднимитесь к себе наверх и наденьте прогулочные башмаки. Мы идем гулять, Ариэл.
Несмотря на холодный мартовский ветер, дувший с востока, земля оттаяла, превратив лужайки в грязное месиво. В выбоинах выложенных камнем дорожек образовались глубокие лужи. Ариэл с трудом представляла, как долго они смогут выдержать прогулку по такой погоде, к тому же еще учитывая цель ее.
