Текст книги "Сердцеедки. Правила любви"

Автор книги: Памела Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава девятнадцатая

Правило 24: Ты никогда не должна просить своего бывшего снова начать встречаться с тобой, не позволяй ему видеть, как ты оплакиваешь ваш разрыв.

Сидни нажала на тормоз, уверенная, что безымянная грунтовка, которую она разыскивала, должна быть где-то рядом. Метрах в пятнадцати впереди, в плотной стене деревьев виднелся просвет. Сидни свернула на узкую дорогу и ругнулась, когда несколько веток чиркнули по лобовому стеклу.

Какого черта она приехала сюда?

Час назад, когда Сидни позвонила Крэгу Тьеро, это показалось неплохой идеей. Но теперь, пробираясь в полнейшей темени через неприветливый лес, Сидни всерьез подумывала повернуть назад.

Так было бы надежнее, но Сидни устала от этой надежности. Да и есть ли она вообще? Сидни считала, что их с Дрю отношения более чем надежны. Она даже не предполагала, что может потерять его, и к чему это привело?

Нет, твердо сказала она себе, в этом мире нет ничего надежного. Она все дальше углублялась в лес и наконец увидела за деревьями огонек. Она добралась до места назначения – до гнездышка Тернера. Точнее, до заброшенного амбара на сорока акрах земли дедушки Мэтта Тернера. Дед никогда сюда не заглядывал, и Мэтт постоянно устраивал тут вечеринки. По крайней мере, так говорили.

Найдя свободное местечко среди двух десятков автомобилей, Сидни припарковалась и вышла из машины. Сердце в груди бешено колотилось.

«Я не боюсь этих людей», – снова и снова повторяла она, словно мантру. Но внутри образовалась пустота и ладони вспотели, хотя на улице было довольно прохладно.

Только Сидни подошла к амбару, как маленькая дверца вдруг распахнулась ей навстречу. Мимо прошла какая-то парочка, Сидни обдаю волной гремящего рока и запахом пива. Она зашла внутрь и прижалась к стенке, пытаясь осмотреться.

В амбаре было тепло – воздух согревался от разгоряченных тел и огня, пылавшего в каменном очаге посреди амбара. Сигаретный дым поднимался к потолку и уходил в щели между досками.

Сидни осматривала лица в надежде найти хоть кого-нибудь из знакомых, но никого не узнавала. Нет, всех этих людей она раньше видела, но никогда с ними не общалась.

В углу Крэг Тьеро разговаривал с Лизой, казначеем школьного совета. Слава богу, хоть кто-то знакомый. Сидни стала пробираться к ним.

– Сидни! – закричал Крэг, заметив ее. Его личико херувима раскраснелось, наверное, от танцев. Несколько кудряшек прилипли ко лбу. На Крэге была простая белая футболка, но поверх нее красовался галстук в форме ананаса. – Не думал, что ты придешь.

– Да я чуть не передумала, – ответила Сидни, тревожно оглядываясь по сторонам. – Это не совсем мое.

– Брось. Надо же когда-то повеселиться, – подмигнул ей Крэг. – Дай-ка, я принесу тебе что-нибудь выпить.

Интересно, он имел в виду воду или алкоголь? Сидни решила не уточнять и согласилась. Крэг тут же исчез в соседней комнате.

– Здорово, что ты приехала, – сказала Лиза. – Давно хочу поболтать хоть с кем-то, у кого мозги, а не опилки. – В ушах у нее болтались огромные золотые кольца. Рыжие мелированные волосы были забраны в хвост.

Сидни рассмеялась, разглядывая остальных девчонок.

– Ты про Мелоди? – Она кивнула на блондинку, в весьма откровенном топе и мини-юбке крутившуюся возле жаровни.

Лиза страдальчески вздохнула.

– Да. Слышала бы ты ее полчаса назад. Она пыталась убедить меня, что становится умнее от какой-то воды.

– Чего? – нахмурилась Сидни.

– Ага. Называется «Мозголит». Мелоди клянется, что в этой воде содержатся какие-то травы, которые усиливают образование клеток мозга.

– Бог ты мой! Как она до десятого класса-то добралась?

Лиза покачала головой.

– Ты меня спрашиваешь?

Подошел Крэг с двумя стаканами в руках.

– Вот, – протянул он стаканы девушкам. – Тониром для прекрасных дам.

Лиза взяла стакан и начала потягивать через соломинку.

– Тониром? – переспросила Сидни, беря второй стакан.

– Да, тоник с ромом, – пояснила Лиза. – Один из коктейлей, изобретенных Крэгом.

– Лучший, – поправил ее Крэг. – Ты попробуй.

Сидни сначала понюхала, но уловила только запах цитрусового тоника. Потом глотнула, и напиток тут же согрел ее.

– А здесь вообще есть алкоголь?

Крэг кивнул.

– В этом-то и прелесть: ты не чувствуешь спирта, когда он смешан с тоником. И напиваешься быстрее.

– Я вообще-то за рулем, – сказала Сидни. Ее прежняя сущность бубнила, как назойливая муха. Сидни мысленно отмахнулась от нее.

– Я – развозящий, – сказал Крэг, – так что не волнуйся, доставлю тебя домой в целости и сохранности. – Тут кто-то из толпы окликнул его. Он повернулся и помахал рукой. – Долг зовет! Пейте, дамы. Наслаждайтесь.

Когда он ушел, Сидни повернулась к Лизе.

– Ты собираешься напиться?

– Спрашиваешь! – Лиза отпила немного коктейля. – Иначе зачем я здесь?

– Я еще никогда не напивалась, – неожиданно для себя призналась Сидни. Раньше ее это не беспокоило, но теперь казалось, что это так нелепо.

– Все когда-то бывает в первый раз, – улыбнулась Лиза. – И уж поверь мне, вряд ли это будет в последний.

Неужели Дрю таскался на эти вечеринки, чтобы напиться? И от Сидни он хотел этого? Чтобы она стала живее, чтобы вела себя, как все эти ребята? Оказавшись тут, она поняла, что это не так уж и плохо. Может, она все же переборщила? А Дрю был прав: пора попробовать что-то новое в жизни, пора немного поразвлечься. Сидни не хотелось сейчас оглядываться на прошлое. Ей казалось, что все то время, что она просидела дома, делая уроки, было растрачено впустую.

– До дна! – воскликнула Лиза, отбросив соломинку.

Сидни тоже убрала соломинку и приложила стакан к губам. Она наконец увидела его донышко и глянула на Лизу.

– Обновим! – предложила та, взяла Сидни за руку и потащила в комнату с баром.

* * *

Сидни споткнулась и расплескала коктейль. Крэг подхватил ее, и она засмеялась.

– Сядь, – велел он, вытащив для нее расшатанный барный стул. Сидни села. – Похоже, ты немного перебрала, Чатни[3]3
  Чатни – индийская кисло-сладкая фруктово-овощная приправа. – Прим. пер.


[Закрыть]. – Крэг забрал у нее из рук стакан и выплеснул содержимое прямо на бетонный пол.

За последние пару часов к ней каким-то образом прилипло прозвище Чатни.

– Это потому что в тебе много сахара, специй и немного уксуса! – объяснил Крэг. Сидни попыталась урезонить его, заметив что в чатни должны быть еще и фрукты, но он только отмахнулся. – Ну и что? – И пожал плечами.

А потом она затеяла состязаться с Брэдом Бейкером, кто больше выпьет стопок с виски, и толпа, подбадривая ее, взвыла:

– Давай! Давай! – И Сидни, конечно же, победила.

Зато теперь все вокруг качалось взад-вперед, и даже усидеть на стуле было сложно. Она уткнулась в грудь Крэга.

– Дрю будет просто в ярости, если появится тут, – задумчиво произнес Крэг.

– Дрю, – пробормотала Сидни, пытаясь вспомнить, почему Дрю должен быть в ярости. Потом рассмеялась, так что по щекам потекли слезы. – Мы же расстались.

– Да. Знаю.

– Так что ему все равно.

– Ручаюсь, что нет.

Даже пребывая в алкогольном тумане, Сидни вдруг начала надеяться, что Дрю действительно не все равно, а значит, он все еще любит ее.

– Позвони ему.

– Ну уж нет!

– Давай, Крэг. Позвони.

– Да не буду я звонить ему, когда ты тут лопочешь на фоне.

На мгновение музыка затихла – кто-то менял диск. Через несколько секунд из скрытых динамиков ударила песня в стиле R&B.

– Йо-хо! – закричала Сидни. – Обожаю эту песню! – Она поднялась и начала танцевать. Тут к ней подошла Лиза и взяла ее за руку. Они кружили вместе, пока Сидни не потеряла равновесие и не плюхнулась в старое кресло, смеясь до коликов.

– Сидни?

Она открыла глаза и в то же мгновение услышала, как где-то неподалеку чертыхнулся Крэг.

– Дрю? – сказала она, потом встала и подошла к своему бывшему. – Дрю! Где ты был? – На нем была старая армейская куртка со стоячим воротником, которая так нравилась Сидни. В ней его широкие плечи смотрелись особенно впечатляюще.

– Ты что, напилась?

Как приятно было чувствовать его руки на талии и взгляд его кристально-голубых глаз… как же она скучала по этим ощущениям… а ведь прошло всего… сколько? Наверное, слишком много. Как она вообще могла жить без Дрю?

– Мы расстались, – сказала Сидни, прильнув к его груди. Потом обняла его и сцепила руки за спиной. – Не отпущу.

– Сидни. – Голос вибрировал у него в груди.

– Слушай, приятель, извини. – Это был Крэг. – Я не думал, что она так наберется. Правда. В нее словно бес вселился.

– Я отвезу ее домой, – сказал Дрю.

Сидни оторвалась от него и наткнулась на Крэга.

– Я не хочу домой. Там скучно. И тихо. Дома со мной никто не разговаривает. – Слезы затуманили ей взор. – Сделай мне еще тонирома, Крэг. – Она шмыгнула и вытерла глаза.

– А это как Дрю скажет, – ответил Крэг, подняв руки вверх и отступив назад.

– Ах, так? Отлично. – Сидни решительно прошла к бару и сама взяла новый стакан.

– Тебе не надо больше пить. – Дрю забрал у нее стакан.

– Отдай.

– Тебе хватит, Сидни. Послушай меня.

– Черт возьми, Дрю! Я веселюсь! Ты же этого хотел, разве нет?

Дрю поставил стакан на поднос.

– Я не это имел в виду.

Стены еще больше начали шататься у нее перед глазами, но она уже постепенно начала приходить в себя и теперь плакала.

– Я не хочу домой, Дрю. Мне там невыносимо.

Дрю взял ее лицо в ладони, и на мгновение ей показалось, что он поцелует ее, но нет, он просто пытался удержать ее, чтобы заглянуть в глаза.

– Я останусь с тобой, пока ты не уснешь.

– Правда?

Он вытер слезы с ее щек.

– Да, если ты согласишься сейчас уехать и позволишь мне отвезти тебя домой.

– Но ты меня больше не любишь.

– Люблю.

– Тогда почему ты порвал со мной?

Он вздохнул.

– Сидни, давай не здесь. – Он откуда-то достал ее пальто и накинул ей на плечи.

Лиза помахала на прощание, Сидни кивнула ей и вышла на морозец. Дрю отвел ее к своему грузовичку и помог залезть внутрь. Даже сам пристегнул ее. В кабине было тепло, уютно и темно, и, сама того не заметив, Сидни вскоре уснула.

* * *

– Сидни, просыпайся.

Она открыла глаза и взглянула на Дрю. Может, их разрыв был всего лишь кошмарным сном?

Нет, пульсирующая боль в голове, сухость во рту и кульбиты в желудке говорили о том, что все было наяву, и ее ночная пьянка тоже.

Пока они сидели в грузовичке Дрю на подъездной дорожке к ее дому, боль вдруг усилилась, алкогольное отравление стало еще тяжелее, и Сидни пришлось пулей вылететь из кабины. Вскоре содержимое ее желудка оказалось на земле.

Дрю неожиданно оказался рядом. Сидни почувствовала тепло его руки у себя на плече. Потом он обнял ее. Сидни оперлась на его руку и медленно пошла вперед, с трудом переставляя ноги, словно к ним были привязаны пудовые гири.

– Тшш, – прошептал Дрю, войдя в дом и заперев дверь.

– Папа не проснется, – услышала Сидни свой голос. Пожалуй, слишком громкий. А может, Дрю ее даже и не расслышал.

Через кухню они прошли в холл, а оттуда благополучно добрались до комнаты Сидни. Отец так и не проснулся – как всегда он ничего вокруг себя не замечал. А мама давным-давно углубилась в другую жизнь, полагая, что дочь всегда будет такой же, даже если матери не будет рядом. Но Сидни была уже совсем другой. Уже ничего не будет таким, как прежде.

– В ванную, – объявила она и направилась в ванную комнату, заперев за собой дверь. Сидни почистила зубы, с трудом разлепляя глаза. Беспокойство заставляло ее торопиться. Она боялась, что, вернувшись, не найдет Дрю.

Она прополоскала рот и открыла дверь. Дрю все еще был в комнате – сидел на кровати, откинувшись на спинку. Сидни с трудом сняла туфли. Потом надела домашние шорты и залезла под одеяло, свернувшись клубочком возле Дрю.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она долго молчала, решая, как правильнее ответить на этот вопрос. Если она скажет, что в порядке, Дрю уйдет? И что он имел в виду? Будет ли ее снова тошнить? Или стабильно ли ее эмоциональное состояние?

– Бывало лучше, – промычала она. – Ты останешься надолго?

Он гладил ее по волосам, убирая прядки со лба. Сидни задрожала. Вот по таким мелочам она скучала больше всего.

– Пока ты не уснешь, – ответил Дрю.

– Останься до утра. Я так скучаю по тебе. – Она придвинулась ближе и обвила его одной ногой. – Это невыносимо – жить без тебя.

В повисшей тишине отчетливо слышался стук его сердца. Сидни чувствовала, как оно бьется у него в груди. А она все прижималась и ждала ответа.

– Дрю?

– Засыпай, Сидни.

Пульсирующая боль в голове и отяжелевшие веки кричали: да, сон – это сейчас то, что нужно. Сидни снова прижалась к Дрю. Если это в последний раз, то пусть она запомнит это именно так. Не хотелось все портить очередным спором.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Ты же знаешь, что я тоже тебя люблю.

Засыпая, она снова и снова повторяла про себя эти слова.

Глава двадцатая

Правило 14: Имена бывших не упоминаются, если только эту тему не поднимает та, которая с ним порвала.

Правило 19: Если встретишь бывшего своей подруги, не рассказывай ей об этом.

В воскресенье все четыре подруги встретились в доме Алексии. На улице снова шел снег – легкие воздушные хлопья. Но ветер был такой сильный, что никому не хотелось никуда выходить.

Чайник на плите засвистел, и Алексия выставила на стол три кружки.

– Я разолью, – сказала Сидни. – Ты сиди.

Алексия, прихрамывая, доковыляла до стула. Отек на лодыжке спал, синяка не было, только немного болело. Алексия прекрасно могла разлить чай сама, но спорить с Сидни было бесполезно.

Сидни разлила кипяток по кружкам.

– Кто какой будет? – спросила она.

– Мне зеленый, – отозвалась Алексия.

– А какой я пила в прошлый раз? – Келли задумчиво прикусила нижнюю губу. – Апельсиновый с чем-то?

– Дикий сладкий апельсин, – подсказала Алексия. – Посмотри в шкафчике, Сид. У холодильника.

Сидни открыла шкафчик и почти сразу отыскала там нужную пачку. Разложив пакетики по кружкам, она подала чай на стол.

– Рей, а ты что будешь?

– Ничего. – Рейвен крутила в руках солонку. – Я чуть попозже попью воды.

– Все нормально? – спросила Алексия, макая свой пакетик в кипяток.

Рейвен отставила солонку в сторону.

– Все отлично. – Она подняла голову и ослепительно улыбнулась.

Алексия могла поспорить, что что-то случилось. Рейвен так улыбается, только если 1) ненавидит тебя, но не хочет этого показывать, или 2) ей очень плохо, но она не хочет подавать виду, поэтому притворяется, что у нее все отлично. Алексию очень огорчало, что Рейвен не хочет рассказать, что же произошло. Почему она таится от подруг?

Алексия взяла блокнот.

– Вы готовы?

– Ага. – Келли подула на дымящийся чай.

– А что мы делаем? – поинтересовалась Рейвен. Она выпрямилась и сложила руки на коленях.

– Мы решили еще раз пройтись по Кодексу и, может, что-то подкорректировать, – ответила Алексия.

– Мне кажется, он работает прекрасно, – сказала Рейвен.

– Да, но в пятницу вечером ты встречалась с парнем, – загнула палец Алексия, – а это против правил.

– Я с ним не встречалась, просто мы хотели вместе провести время.

– Ты с кем-то встречалась? – удивилась Сидни. – С кем?

Рейвен обиженно надулась, поэтому Алексия ответила за нее:

– С Заком.

– Он – симпатяга, – задумчиво протянула Келли. – Похож на какого-то греческого бога.

– Не важно, встречалась ты с ним, целовалась или просто проводила время, – заявила Алексия. – Все равно ты нарушила правило. Поэтому я вчера много думала и кое-что записала. Вот!

– А ты не могла бредить под действием обезболивающих? – поддела ее Рейвен, беря в руки лист бумаги.

– Очень смешно!

Рейвен зачитала вслух:

– Дополнительные правила. Правило 26: не целуй парней как минимум три месяца с момента разрыва.

Правило 27: Не позволяй себе влюбляться в течение трех месяцев с момента разрыва.

Рейвен отложила листок и взглянула на Алексию.

– Правило 28: уйди в монастырь, потому что после выполнения всех этих правил у тебя уже никакой жизни не будет.

– Рейвен! – Алексия посмотрела на подругу. С ней точно что-то происходит, ведь обычно она не бывает такой придирчивой.

Рейвен вздохнула и пригладила волосы.

– Извини. Я просто… немного устала.

– С тобой что-то произошло вчера вечером? – спросила Сидни, держа в ладонях горячую кружку чая.

Рейвен покачала головой, но в глаза не посмотрела.

– Мне нравятся эти правила, – заявила Келли. – Они вполне разумны.

– Думаю, мне не составит труда выполнить правило 27, – согласилась Сидни. – Я, может, теперь целый год ни в кого не смогу влюбиться.

– Кстати, как у тебя дела? – заботливо поинтересовалась Алексия. – Тебе уже легче?

Сидни пожала плечами, отхлебнула чай и только потом ответила:

– Я в порядке. Конечно, я скучаю по Дрю… но со мной все нормально.

– Я слышала, ты вчера немного распоясалась, – прищурилась Келли.

– От кого ты это слышала?

На лице Келли проступила досада на саму себя.

– М-м… э… вообще-то, от Дрю.

– Когда ты с ним разговаривала?

– Сегодня. У нас дома. Он пришел к Тоду.

Сидни отвела глаза.

– Понятно.

– Ты только что грубейшим образом нарушила правила, – сказала Рейвен, отогнув уголок листка, который дала ей Алексия. – Номер… неважно какой… не упоминать имя бывшего.

– Это правила 14 и 19, – подсказала Алексия. – Ты не должна упоминать имя бывшего парня своей подруги или рассказывать о том, что видела его.

– Она сама меня спросила! – попыталась оправдаться Келли. – Мне что, врать ей?

Рейвен и Алексия переглянулись.

– Хм… – протянула Алексия.

Рейвен пожала плечами.

– Голосую за внесение поправки, – сказала Келли.

Алексия достала из сумки тетрадь с Кодексом и открыла ее.

– Возможно, стоит внести поправку. Врать не хорошо. А если так? Правило 28: Не лги своей подруге насчет ее бывшего, даже если это влечет нарушение вышеозначенных правил. А?

– Неплохо, – одобрила Сидни.

– Отлично, – кивнула Келли.

– Ну вот, мне придется черкать в своем журнале, – просопела Рейвен, записывая на листочке новое правило. – А я так все красиво оформила.

– Да что с тобой сегодня такое? – спросила Сидни.

Рейвен скривилась.

– Просто устала. Я же сказала.

– Когда ты устаешь, ты становишься глупой, а не желчной.

Это точно, подумала про себя Алексия, но вслух говорить не стала.

Рейвен вздохнула и запрокинула голову – значит, она измотана морально.

– Меня просто… беспокоит… кое-что.

– Что именно? – продолжала выпытывать Сидни.

Рейвен покачала головой.

– Не хочу об этом говорить. Пока.

– Это парень, да? – Алексия понимающе приподняла бровь. Она прекрасно знала этот безумный взгляд, так Рейвен смотрела, когда думала о парне, который ей нравился. Но в этот раз, похоже, она боялась признаться в симпатии не только вслух, но даже самой себе. Может, именно поэтому она в таком дурном расположении духа?

Рейвен не ответила, а резко встала, отодвинув стул. Тот проскрипел по кафельному полу.

– Мне нужно в дамскую комнату, – сказала она и, не дожидаясь реакции подруг, выскочила из кухни.

– Как думаете, пойти за ней? – спросила Келли. – Может, не стоило припирать ее к стенке расспросами о парнях?

Сидни покачала головой.

– Надо дать ей остыть.

– Ясно, как божий день, что все дело в парне, – простонала Алексия. – Девчонки, вы не думаете, что она снова сошлась с Калебом?

– Будем надеяться, что нет, – отозвалась Сидни. – Калеб – болван стоеросовый, и Рейвен наконец-то это поняла. Наверняка тут замешан кто-то другой.

Алексия закрыла ручку колпачком и сунула ее за корешок блокнота.

– Может, ей испортило настроение новое правило о том, что нельзя заводить новые влюбленности?

– Может, только Рейвен была не в духе еще до того, как мы начали говорить о новых правилах, – резонно заметила Келли.

– Точно. – Сидни кивнула и снова взяла в руки кружку с чаем. – Я думаю, что она пытается бороться с этой влюбленностью, и из-за этого у нее портится настроение.

– Если дело действительно в этом, то такая борьба только пойдет ей на пользу, – сказала Алексия.

* * *

Новые правила? Рейвен зарычала от злости. Потом взяла салфетку и высморкалась. Она прекрасно справлялась с правилами, пока не появился Горас и не усложнил все до крайности. Рейвен знала, что нарушила правило 27 еще до того, как оно было придумано.

Бесполезно отрицать: она влюбилась в Гораса. И влюбилась по уши. Это, конечно, не значит, что она даст волю своим чувствам.

Нет.

Нет.

Нет.

Она не может. Она не станет этого делать.

Горас – друг, о каком только может мечтать девушка. И будет просто ужасно потерять такого друга. Это будет трагедия, потому что Рейвен не сможет больше дружить с ним, если – точнее, когда – они расстанутся. Каким бы добрым ни было его сердце, и каким бы всепрощающим ни был он сам, Горас не сможет выжить после Рейвен Разрушительницы и выйти из всего этого с улыбкой на лице.

Вот этим-то и было вызвано ее дурное настроение. Она не могла заполучить единственного парня, которого хотела. И от того влюбленность становилась еще сильнее. Вполне естественно желать то, что тебе недоступно, но Рейвен это превращало в суперстерву. Она вовсе не хотела выплескивать свое плохое настроение на подруг. Оно просто перло из нее. Рейвен знала, что они отнесутся к этому с пониманием, надо только уйти поскорее, пока гадкое настроение не завладело ею полностью.

Она вышла из ванной и вернулась на кухню. Подруги говорили о ней. Щеки Рейвен вспыхнули от смущения. Ей бы следовало все рассказать им, ведь для того и существуют подруги. Но почему-то не хотелось говорить об этом сейчас. Может, ей лучше пойти домой и повесить наконец шторы на окна? Развешивание штор прекрасно ее отвлечет.

– Эй! – Она опустила глаза. – Извините меня за то, что срывала на вас плохое настроение. Я лучше пойду, пока окончательно все не испортила.

– Рей, тебе не надо уходить, – сказала Алексия.

– Да, – кивнула Келли, – оставайся.

Рейвен покачала головой и взяла свою сумку.

– Мне нужно немного побыть одной, понимаете?

Келли поднялась и обняла ее.

– Если мы тебе понадобимся, позвони, ладно?

– Позвоню. Спасибо.