Текст книги "Сердцеедки. Правила любви"

Автор книги: Памела Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Рейвен протянула ей кусок картона в форме надгробия. На нем было написано имя Дрю.

– Мы не забыли про тебя. Вот, держи.

Сидни взяла картонку.

– Глупости все это. – И встала.

– Сядь, – сказала Алексия. – Если не хочешь, можешь не участвовать.

– Мы еще не расстались окончательно, вы же знаете. – Но чем больше Сидни говорила об этом, тем больше начинала сомневаться сама. Никогда они еще не ссорились так сильно. И не произносили слов «Все кончено». Они не из тех пар, которые все время сходятся и расходятся.

И чем дольше затягивалось их молчание, тем больше Сидни начинала верить, что они на самом деле расстались. И все же сжигать надгробие с его именем казалось ей неправильным. Тогда они уже точно никогда не помирятся, а сейчас еще оставался призрачный шанс.

Глаза у нее повлажнели, и несколько слезинок скатились по щекам. Черт возьми, опять плакать? Да еще перед подругами?

– Оставь пока себе, – предложила Алексия. – Если помиритесь, выбросишь. А если… в общем, возьми.

Сидни кивнула и убрала картонку в сумочку. Она выбросит ее после того, как наконец поговорит с Дрю. Ведь он в конце концов позвонит, правда же?

Глава восьмая

Правило 10: Не думай о вашем совместном прошлом. Если поймаешь себя на том, что думаешь об этом, щелкни по руке резинкой для волос.

Рейвен вытащила из кармана джинсов смятый листочек с расписанием. Сегодня был первый понедельник после разрыва и первый день нового семестра. Что может быть хуже?

Хуже мог быть только урок, где она встретится с Калебом. К счастью, сегодня, вроде, обойдется без этого.

Рейвен внимательно изучила расписание. Единственный предмет, перекочевавший с прошлого семестра, это оркестр. А следующим уроком будет история США.

Правда же, очень весело?

Хотя, призналась себе Рейвен, есть что-то возбуждающее в том, что Джордж Вашингтон в свои двадцать с небольшим был полковником армии Соединенных Штатов и командовал тремя сотнями солдат. Мужчина, обладающий властью, особенно привлекателен. Как, например, Калеб, который является капитаном футбольной команды.

– А, черт, – пробормотала Рейвен, вспомнив об их разрыве и о Кодексе.

«Я только что нарушила правило», – подумала она.

Кстати, которое? Она вытащила из шкафчика свой дневник с Кодексом расставания. Вчера она купила в лавке белый блокнот и украсила его обложку, позаимствовав у мамы кое-что из художественных принадлежностей.

Рейвен вырезала из открытки сердечко и, разрезав его пополам, приклеила сверху. Потом красным маркером витиевато написала «Кодекс расставания». Очень просто, но со вкусом.

На внутренней обложке тем же маркером Рейвен переписала все правила Кодекса. И вот сейчас, пробежав по ним пальчиком, она остановилась на пункте 10. Не думай о вашем совместном прошлом. Если поймаешь себя на том, что думаешь об этом, щелкни по руке резинкой для волос.

Порывшись в рюкзаке и в шкафчике, резинки она не нашла. Что, в общем, и неудивительно, ведь Рейвен почти никогда не делала хвостики – либо носила волосы распущенными, либо убирала их заколкой.

– Привет. – Сзади подошла Келли, побрякивая зелеными пластиковыми браслетами.

– Я только что нарушила правило, – сказала Рейвен, захлопнув дверцу шкафчика. В этот момент к ним бочком подошла Сидни. – Мне нужна резинка для волос, чтобы шлепать себя по руке каждый раз, как подумаю о Калебе.

Сидни прислонилась к шкафчикам и прижала к груди свою сумку.

– У меня только одна, и та на мне, – сказала она, заправив выбившуюся прядь за ухо. Сидни поджала тонкие губы, что еще больше подчеркнуло ее высокие скулы.

Для нее было нехарактерно являться в школу в таком растрепанном виде. Мало того, что черные волосы были забраны в банальный хвост, так Сидни еще натянула на себя тренировочные штаны и свитер с капюшоном. Ничего плохого в этой одежде не было, Рейвен часто видела Сидни в таком наряде, но только после школы. В школе же она одевалась строго – рубашечки, джемперы, поло. Как будто рекрутеры от колледжей поджидали за каждым углом, чтобы завалить предложениями примерных учеников, которых в средней школе Бич Фолз олицетворяла Сидни.

– У меня есть, – сказала Келли. – Вообще-то я специально купила нам всем по резинке. Именно из-за этого правила, ведь не думать о наших бывших практически невозможно. – Она вытащила из сумки небольшой пакетик из супермаркета и запустила в него руку. – Вот. – Келли вручила Рейвен зеленую резинку для волос.

На плотной ткани был нарисован четырехлистный клевер.

– На удачу, – объяснила Келли.

– Точно. – Рейвен надела резинку на запястье, оттянула ее и отпустила. – Ох, черт, больно. – Она потерла покрасневшую кожу.

– Знаю, – отозвалась Келли. – С субботы я уже раз пятнадцать проделала это. Но, кажется, начинает работать.

Сидни фыркнула и выпрямилась.

– У вас синяки появятся, если вы будете продолжать в том же духе.

– Не появятся, если я перестану думать о том, кто отныне будет для меня безымянным, – заявила Келли. – Что, собственно, и требуется, так ведь?

– Наверное.

– Вот, у меня и для тебя есть одна.

Сидни взяла резинку и сунула ее в карман.

– Ты уже говорила с Дрю? – осторожно спросила Рейвен. Судя по плохому настроению и неряшливому виду Сидни, скорее всего, нет.

– Собираюсь поговорить сегодня, – с деланным безразличием ответила Сидни. – Надо было дать ему время остыть.

– Ну да. – Рейвен хотелось, чтобы Сидни уже взглянула правде в глаза. Они расстались, и по всему видно, Дрю вовсе не торопится мириться.

– Ладно, я пойду, скоро звонок. – Сидни поправила рюкзак на плече. – До встречи. – Она двинулась по коридору и вскоре исчезла за углом.

– Мне тоже пора, увидимся за обедом, – бросила Келли, отбыв в противоположном направлении.

– Да, увидимся.

Рейвен пошла в коридор С, где располагались кабинеты истории, и, едва свернув за угол, чуть не налетела на какую-то девчонку.

– Ох! – выдохнула та и тут же вскричала: – Рей-Рей! А я как раз ищу тебя.

– Привет, Лори, – сказала Рейвен.

– Я слышала, что случилось позавчера на вечеринке у Крэга. – Лори сморщила носик и откинула за спину русую косичку. – Мой брат порой бывает таким болваном.

Рейвен пожала плечами. Она была с этим полностью согласна, но обсуждать сейчас Калеба и его неуважительное отношение совсем не хотелось. Тем более с его младшей сестрой. Лори дружила с Рейвен, но ей не удавалось ничего утаить от Калеба. Брат и сестра были друзьями не разлей вода. Что, на взгляд Рейвен, было немного странно.

– Погоди, – сказала Лори, видя, что Рейвен хочет проскользнуть мимо нее. – Я, в общем-то, хотела спросить, сможешь ли ты заглянуть в эти выходные на прием в честь бар-мицва[1]1
  По достижении 13-летнего возраста еврейский мальчик считается физически взрослым, становится ответственным за свои поступки и становится «бар-мицва» – обязанным исполнять религиозные заповеди.


[Закрыть] Симона. Ты же знаешь Симона. Он без ума от тебя.

– Не знаю. – Рейвен переминалась с ноги на ногу. В любую секунду мог раздаться звонок. – Мне кажется, это не очень удачная затея.

Лори фыркнула.

– Ты шутишь? Да все будет отлично. Калеб должен в шесть уйти домой выгулять собак. Ты можешь прийти к шести, поздороваться с Симоном, а потом смыться. – Она шагнула поближе к Рейвен. – Сделай это ради Симона, пожалуйста.

Рейвен чувствовала, что готова поддаться на уговоры, и не знала, как выйти из этого положения. Похоже, Симон действительно очень ждет ее прихода. Калеб всегда говорил, что Симон влюблен в нее. Ей не хотелось огорчать парня.

– Ладно. Приду ненадолго. Но я не хочу встречаться с Калебом.

Лори энергично кивнула.

– Ясно дело. Я сделаю так, что его к тому времени не будет.

Над головой залился трелью звонок. Рейвен чертыхнулась – этот звук раздражал ее, да и в журнал запишут опоздание.

– Я побежала! – Лори поспешила в свой класс, на ходу нервно теребя косички. – Увидимся позже.

– Да, хорошо, – отозвалась Рейвен и побежала к кабинету истории.

Их учитель, мистер Баннер, поправил очки и раздраженно оглядел Рейвен.

– Вы опоздали.

– Извините. Первый день. – Она пожала плечами и одарила его улыбкой, за которую отец выложил целое состояние.

Мистер Баннер кивнул в сторону класса.

– Садитесь.

Рейвен облегченно вздохнула. Не хотелось бы начинать семестр с записи об опоздании. Два опоздания – и тебя в качестве наказания оставляют после уроков, а Рейвен это ненавидела. В прошлом семестре ей пришлось частенько отбывать его, потому что из-за Калеба она постоянно опаздывала. Впрочем, Калеб, как правило, отбывал наказание вместе с ней, и они обменивались записочками.

Рейвен обвела взглядом класс, выискивая свободное место. Местечко нашлось за последней партой. Она двинулась к нему, но тут же застыла, увидев, кто сидит рядом.

Горас.

За пару секунд ее сердце от спокойно-размеренного ритма скакнуло до бешено-колотящегося. Вдруг закружилась голова, а ноги стали ватными. Такого с Рейвен никогда еще не бывало. Обычно с парнями она вела себя уверенно и небрежно. Что же вдруг такое случилось при виде Гораса?

Она застыла в нерешительности, пытаясь найти другое место. Хотя точно знала, что другого не будет. И почему в этом кабинете так мало парт? Вот в кабинете английского было аж пять свободных парт, и люди могли выбирать.

– Если вы наконец сядете, мы начнем, – поторопил ее мистер Баннер.

– Извините, – пробормотала Рейвен и двинулась по проходу к свободной парте. Стул жалобно скрипнул. Рейвен положила ногу на ногу и попыталась успокоиться и вернуть душевное равновесие.

– Места, на которых вы сидите сейчас, – четким командным голосом объявил мистер Баннер, – останутся за вами до конца семестра.

Несколько девушек, сидевших у окна, заулыбались и тут же повернулись к парням, расположившимся рядом. Рейвен покосилась влево и взглянула на Гораса. Тот, как всегда, застенчиво улыбнулся и пригладил рукой непослушные светло-рыжие вихры.

Губа у него все еще была припухшей после удара Калеба, но, похоже, уже заживала. Рейвен тут же ощутила чувство вины и поспешно отвела взгляд.

Она привыкла быть в центре внимания, особенно у парней. Но еще ни разу из-за нее никого не били по лицу. Ей нравилось флиртовать с парнями – просто, чтобы посмотреть, что они будут делать, но с Горасом все пошло как-то не так.

Она в какой-то момент потеряла контроль над ситуацией. Наверное, когда он поцеловал ее в автобусе. Рейвен до сих пор не могла понять, что тогда вселилось в нее. А теперь надо разрядить обстановку, пока все не рвануло.

* * *

Алексия обожала книги, а значит, обожала библиотеку. Это было ее любимое место. Школьная библиотека или публичная городская – без разницы. Все они были замечательными.

Поэтому, получив утром на руки расписание и увидев, что в качестве четвертого факультатива наконец-то получила должность помощника библиотекаря, Алексия пришла в восторг. Целый час провести в библиотеке? Перелистывать книги, выдавать их, просматривать аннотации на обложках? Что может быть лучше?

Да ничего.

Вот разве что, войдя в библиотеку и обогнув стойку, чтобы сообщить библиотекарю о своем прибытии, она столкнулась с Беном Дэниелсом.

Сначала она подумала, что это Уилл. Они были близнецами, с одинаковыми каштановыми волосами, зелеными, как мох, глазами и волевыми подбородками. Но достаточно было одного взгляда, чтобы заметить различия.

Уилл всегда красиво и аккуратно зачесывал волосы. Он носил застегнутые до воротника рубашки и джемперы с джинсами или брюками-хаки. Бен же почти всегда надевал свободные штаны с большими карманами. Даже сейчас, в разгар зимы. Волосы у него были нестриженные, всклокоченные и вились до плеч.

В общем, Бен был портретом неряшливого Уилла.

– Эй! – сказал он хрипловатым голосом. – Ты – Алексия?

Прозвенел звонок, и Алексия бросила сумку на стул.

– Да.

Бен облокотился на стойку и небрежно скрестил ноги.

– А друзья зовут тебя Ал?

– Нет.

– Лекси?

– Нет.

– Алекс?

Вздохнув, Алексия села.

– Просто Алексия, благодарю. – Где же библиотекарь? И почему Бен здесь? Он ведь не будет вторым помощником?

Хотя у нее не сложилось собственного мнения о Бене – ведь они практически никогда раньше не общались, – но говорить с ним казалось чем-то вроде предательства. Его брат-близнец четыре дня назад бросил ее лучшую подругу.

– Ладно, пускай Алексия, – согласился Бен и уселся на соседний стул. Бен немного сутулился, а длинные ноги вытянулись далеко вперед. – А я – Бенджамин, но люди зовут меня Жамин.

Алексия фыркнула и посмотрела на Бена.

– Неправда.

Он застонал.

– Ну ладно-ладно, не зовут. Но было бы здорово, если бы звали.

У нее на губах невольно заиграла улыбка, но Алексия тут же спрятала ее.

– Я буду звать тебя Беном.

– Полагаю, тебе придется часто называть меня по имени, потому что ты влюбишься в меня без ума. Да. – Он откинулся на спинку стула. – Дамы меня очень любят. И я не могу их винить. С моим-то умом и красотой.

Скажи это какой-нибудь другой парень, Алексия, скорее всего, проигнорировала бы такое заявление, но выражение лица Бена и его саркастический тон говорили о том, что парень просто хотел ее рассмешить. И это ему удалось.

Бен выпрямился.

– Вот видишь, я же знал, что где-то в уголках губ у тебя пряталась улыбка. Но мне кажется несправедливым, что ты надо мной смеешься. Ты не считаешь меня красавцем? Остроумным?

Алексия снова улыбнулась. Просто не удержалась.

– Ну, ты… ээ…

– Давай, скажи, – поддразнил он ее. – Скажи, что я – второй Бред Питт. Я знаю, знаю. – Он вскинул руки, не давая ей ответить. – Мне часто это говорят.

Алексия сморщила носик.

– Нет? – спросил он. – Не Питт?

– Скорее… ммм… Дженсен Эклс.

– Да? Дженсен? – Он тут же глянул на свое отражение в окне. – Никогда об этом не думал.

В этот момент дверь открылась, и вошла школьная библиотекарша, миссис Халовей, с кружкой кофе в одной руке и стопкой книг – в другой.

– Простите, я опоздала. – Библиотекарша пронеслась мимо Алексии в свой кабинет. Там она сгрузила вещи на стол, схватила папку и вышла обратно. – Бен, – она посмотрела на Бена поверх очков, – разве тебе не положено быть сейчас в другом месте?

– Точно. Я забыл.

– Вот-вот. – А Алексии она сказала: – Дай мне еще пару минут, дорогая. И мы начнем. Мне надо позвонить. – Она снова ушла в свой кабинет.

– Полагаю, мне пора, – сказал Бен.

Алексия поднялась.

– А я думала, ты – второй помощник библиотекаря. – Она постаралась не выдать своего разочарования. – У тебя не будет неприятностей из-за опоздания?

– He-а. Сейчас у меня факультатив – я работаю помощником лаборанта в компьютерном классе. Я уже второй семестр этим занимаюсь, и миссис Файервезер определенно питает ко мне слабость, честное слово.

Алексия рассмеялась, потому что учительница информатики была старше ее матери, и от нее пахло нафталином.

– А еще, – продолжил Бен, – она слепа, как броненосец. Вполне возможно, она сейчас беседует с дверью, свято веря, что это я.

Алексия нахмурилась.

– Как броненосец?

– Да, у этих животных очень слабое зрение. Вот видишь, пообщаешься со мной побольше – нахватаешься полезных знаний.

– Например, о зрении животных?

Бен улыбнулся.

– Точно. Так что теперь, если тебе придется спасаться от броненосца, ты будешь знать, что лучше не убегать, а прятаться. Он тебя не найдет.

Алексия прошла за ним к двери компьютерного класса, располагавшегося тут же, в библиотеке.

– Даже думать не хочется, как трагически могла бы закончиться моя жизнь, не пообщайся я с тобой.

– Я прямо-таки вижу заголовки в газетах: «Убитая броненосцем». Действительно, трагично.

– Бенджамин, – строго воскликнула миссис Халовей. – Немедленно в класс, пока миссис Файервезер не отметила тебя как отсутствующего.

– Иду-иду. – Бен кивнул Алексии. – До встречи.

– Пока.

Он открыл дверь компьютерного класса и исчез внутри. Алексия подошла к окошку. Миссис Файервезер поправила очки на носу, посмотрела на Бена, потом улыбнулась и кивнула. Похоже, это опоздание сойдет ему с рук. Бен отошел от учительского стола и исчез из поля зрения. Алексия уже собиралась отойти от двери, но тут Бен появился снова и приложил к стеклу записку.

МИССИС ФАЙЕРВЕЗЕР ТОЛЬКО ЧТО ПОПРОСИЛА МЕНЯ ЖЕНИТЬСЯ НА НЕЙ. ЧТО МНЕ ОТВЕТИТЬ?

На лице у него была паника.

Алексия рассмеялась. Потом одними губами ответила:

– Скажи ей, что ты уже женат.

Он округлил глаза, изображая гнев.

– Вот спасибо.

– Всегда пожалуйста, – ответила она, сияя.

Когда он отошел от двери, Алексия вернулась за стойку, чтобы получить от миссис Халовей инструкции. Невысокая, кудрявая библиотекарша показала ей компьютерную базу данных и каталог. Алексия кивала и отвечала «Хорошо» или «Конечно». А еще она каждые пару минут поднимала голову и смотрела на дверь компьютерного класса в надежде снова увидеть Бена.

Глава девятая

Правило 3: Не пиши бывшему письма или смс, рассказывая, как скучаешь по нему.

Сидни набрала на своем телефоне сообщение для Дрю:

где ты был в эти выходные? ты не позвонил, нам надо поговорить, скучаю по тебе.

сид

Она нажала кнопку «Отправить», захлопнула телефон и сунула его в карман сумки.

Ну вот, на это-то он точно ответит.

Сидни беспокойно ерзала на стуле.

Ей казалось, что она впустую тратит время, сидя на уроке и слушая, как старый, глухой мистер Симон монотонно бубнит, каким будет следующее письменное задание.

Она думала, что в первый день занятий по новому предмету им всего лишь изложат несколько общих правил и раздадут учебники.

Это, конечно, тоже довольно скучно. Особенно, если тебе надо быть в другом месте. Точнее, надо кое с кем поговорить. Дрю все еще числился среди пропавших без вести, хотя некоторые очевидцы утверждали, что видели его в стенах школы. Но факт остается фактом: Дрю был где-то, где не было ее, Сидни.

До сих пор у них не было ни одного общего урока, что не могло ее не расстраивать, ведь они вместе составляли расписание. А миссис Хант, завуч, обещала, что сделает все возможное, чтобы они оба попали на те занятия, которые выбрали.

Однако первый урок оказался холостым выстрелом, как и второй час самостоятельных занятий. Поначалу она подумала, что Дрю просто отсутствует, но потом поговорила кое с кем из его друзей, порасспрашивала, видели ли они его сегодня. Они отвечали коротко и неохотно, словно знали что-то такое, чего не знала она.

Остаток урока тянулся бесконечно долго. Сидни от души надеялась, что весь семестр так продолжаться не будет. Она вообще-то любила писать сочинения, но все портил мистер Симон. В его изложении и прыжки с парашютом покажутся столь же захватывающими, как наблюдение за сохнущей краской.

Когда прозвенел звонок, Сидни быстро собрала вещи и ринулась в коридор Б, где находился шкафчик Дрю. Она ждала, что он появится там, но уже через несколько минут толпа поредела – все расходились по классам на следующий урок. А Дрю так и не появился.

И тут она заметила Крэга Тьеро – он как раз сворачивал за угол.

– Крэг! – окликнула она, бросившись догонять его. – Эй, ты не видел Дрю?

– Видел. Только что говорил с ним в кабинете самостоятельных занятий.

Так у него четвертым уроком самостоятельная работа? Он что, специально попросил все передвинуть?

– Так э-э… – Так что?! Что именно она должна сейчас сказать? Как ей расспросить Крэга и не показаться назойливой и мелочной? Искусство выуживать информацию всегда казалось ей непостижимым. У Келли это выходило куда лучше. Может, потому что она такая живая и общительная? Ей легко удавалось с самым невинным видом задавать вопросы и ничуть не показывать своей заинтересованности.

– Ладно, Сид, мне пора, а то сейчас звонок будет, – сказал Крэг. – Я и так сегодня уже схлопотал одно опоздание. – Он развернулся и побежал, но потом оглянулся: – Знаешь, мне жаль что у вас с Дрю так вышло. Такой облом. Ты – классная цыпочка. – Он подмигнул. – Пока.

Сидни застыла посреди коридора.

Что он хотел этим сказать? Что за облом? Может, Дрю что-то такое сказал? Или, хуже, сделал что-то, о чем она не знает?

От этой мысли к горлу подкатила тошнота.

Над головой звенел звонок. Сидни ринулась в туалет и со всей силы захлопнула за собой дверь. Потом прошла в кабинку, заперлась и наклонилась над унитазом.

Когда тошнота немного откатила, Сидни вышла из кабинки и тяжело опустилась на металлическую скамью, стоявшую вдоль стены. Крэг говорил серьезно? Или он, как всегда, шутил? Это вполне в его духе – подстроить ей скандал с Дрю. Он такой придурок.

Но чем больше Сидни думала об этом, тем больше понимала, что все складывается одно к одному. То, что Дрю ее избегает, и то, что сказал Крэг, могло означать только одно: между ними действительно все кончено.

КОН-ЧЕ-НО.

Но это же невозможно! Эти четыре дня его молчания чуть не доконали ее. Еще один день она просто не выдержит. Беспокойство и тревога буквально разрывали Сидни.

И только по щекам покатились слезы, как телефон в сумке завибрировал. Сидни судорожно достала его. Это пришло сообщение от Дрю:

поговорим во время большой перемены, давай встретимся в моем грузовичке после этого урока.

дрю

– И это все? – пробормотала она. Ни «Я тебя люблю», ни «Я тоже по тебе скучал», ни «Все это недоразумение, и мне не терпится тебя увидеть».

Сообщение было такое холодное и отчужденное, что ей вовсе не хотелось выходить из туалета и уж тем более встречаться с ним на большой перемене. Может, сказаться больной и пойти домой? Дрю всегда ухаживал за Сидни, когда она болела. Ее и впрямь тошнит.

А что если он не придет? И будет еще четыре дня избегать ее? А ведь четыре дня – это все равно что год! Нельзя откладывать разговор еще на четыре дня. И потом, если ее не будет в школе, то Николь Робинсон сможет преспокойно преследовать Дрю на переменах…

Сидни чертыхнулась. Она не позволит этому случиться! Дрю ее. Он всегда был ее.

Если он хочет поговорить, что ж, поговорим. Но она не даст этому разговору закончиться настоящим разрывом.

* * *

Сидни натянула пальтишко и застегнула его, чтобы спрятать дурацкий свитер с капюшоном, который так непредусмотрительно надела сегодня. Она посмотрела на свои старые, серые армейские треники и растоптанные черные кроссовки. И о чем она только думала, собираясь утром в школу? Надо было надеть джинсы, которые мама привезла ей осенью. Они очень выгодно подчеркивали фигуру. Но Сидни была так подавлена, так устала от переживаний, что не хватило сил выбирать одежду.

На улице затянутое свинцовыми тучами небо окрашивало все вокруг в серые тона. Все казалось тусклым и унылым – под стать настроению. Сидни сунула руки в карманы. От дыхания образовывались маленькие белые облачка.

Остановившись у первого ряда машин на парковке, она стала выискивать грузовичок Дрю. Мимо, к красной машине пробежала парочка. Девушка смеялась над чем-то. А парень, улыбаясь, смотрел на нее.

Чего бы только Сидни не отдала, чтобы снова быть вот такой счастливой? Еще можно все повернуть назад. Если она не поговорит с Дрю, будет ли считаться, что они окончательно расстались? Может, если избегать разговора достаточно долго, этого и не произойдет?

Но тут ей на плечо легла чья-то рука. Сидни обернулась – на нее в упор смотрели ярко-голубые глаза Дрю.

– Дрю.

– Готова? – спросил он, поигрывая ключами от машины. Сегодня он уложил волосы гелем, и теперь спереди у него торчал кривой кок. Сидни терпеть не могла, когда он пользовался гелем. Может, он сделал это нарочно, чтобы показать, что ему больше нет дела до ее мнения?

– Да, я просто… искала твою машину.

– В третьем ряду, – сказал он и направился туда неторопливой походкой. Под его ботинками поскрипывал снег. Сидни замешкалась. От страха в животе все скрутило узлом. Она поглубже вдохнула и со всей решимостью нагнала Дрю.

Он отпер дверь со стороны пассажирского сиденья, а потом обошел машину. Прежде чем усесться рядом с Сидни, он надел очки. Вставив ключ в зажигание, Дрю завел машину и поехал в «Рикко» – небольшую кулинарию, торговавшую на выезд. Она держалась на плаву только благодаря доходам, выручаемым во время большой перемены в средней школе Бич Фолз.

Сквозь большое окно Сидни видела, что несколько столиков внутри заняты, а у прилавка выстроилась очередь.

Дрю обогнул кирпичное здание песочного цвета и подъехал к переговорному устройству. За ними сразу пристроились еще две машины, приглушившие двигатели.

Из динамика донесся женский голос:

– Добро пожаловать в «Рикко». Что будете заказывать?

– Индейку и диетическую колу, – ответил Дрю. Потом повернулся к Сидни. – А ты что будешь?

Она пожала плечами. Есть ей почти не хотелось, но если она откажется, Дрю подумает, что она разыгрывает драму.

– Как обычно.

Дрю снова повернулся к переговорному устройству:

– Сэндвич с тунцом и диетическую колу.

Расплатившись за еду, Дрю поехал в парк, где они обычно обедали. На игровой площадке перед парковкой никого не было. Пруд, где летом плавали утки, замерз и был завален снегом.

Дрю припарковался и заглушил мотор.

– Ну, – сказал он, вставив соломинку в банку с колой, – так о чем ты хотела поговорить?

– Ты же меня сюда позвал, – ответила Сидни, отломив небольшой кусочек сэндвича. Она помяла его в руках, потом нерешительно сунула в рот.

Дрю шумно выдохнул и только потом ответил:

– Ты мне написала, что нам надо поговорить. – Он откусил свой сэндвич. – Передай мне салфетку, пожалуйста.

Сидни заглянула в пакет с едой. Там салфеток не было, и тогда она открыла ящик для перчаток. Она всегда держала там запас салфеток.

– Спасибо, – промычал Дрю. Вытерев рот, он отложил еду и взялся за банку с колой.

Сидни не отрывалась от своего сэндвича, но чувствовала на себе взгляд Дрю. В голове крутилось многое, но что сказать, Сидни придумать не могла. Она не из тех, кто раскрывает свою душу – или задает вопросы, на которые не хочет услышать ответы. И в то же время рациональное начало подсказывало ей, что надо все выяснить до конца. Сидни терпеть не могла оставлять что-то недосказанным.

– Мы действительно окончательно расстались? – спросила она наконец, оторвавшись от заиндевевшего окна и повернувшись к Дрю. Он смотрел на нее в упор. У Сидни мелькнула мысль, что эти глаза скоро будут смотреть на кого-то другого. Вряд ли он долго будет один. Вот, например, Николь только и ждет, когда можно будет подобрать его. И другие девчонки в школе – человек двадцать, не меньше.

Сидни не могла позволить ему уйти.

– Извини, Сид, – сказал он и отвел глаза. Она проследила за его взглядом и увидела, как по снегу скачет белка. Теперь, наверное, каждый раз при виде черной белки Сидни будет вспоминать этот момент: боль и осознание.

Глупая белка.

– Есть какая-то особая причина? – решилась спросить Сидни.

После небольшой паузы он ответил:

– Нам уже не весело вместе.

– Ты хотел сказать, со мной не весело.

– Я этого не говорил.

– Но ты так подумал.

– А ты теперь умеешь читать мысли?

– Не будь придурком.

Дрю хлопнул ладонями по коленям.

– А вот и вторая причина.

– Что именно?

– Вот это. Споры. Это глупо! Каждый раз, когда мы оказываемся вместе, мы начинаем спорить.

– Мы не спорим.

Дрю вздохнул, покачал головой и, заведя мотор, дал задний ход и выехал со стоянки.

– Куда ты едешь?

– Назад, в школу.

– У нас еще пятнадцать минут. – Сидни показала на часы, встроенные в плеер на панели.

Дрю ничего не ответил, только решительно пересек перекресток.

– Ты теперь со мной и разговаривать не будешь?

– Нет.

– Почему?

– Разговоры ведут к новым спорам. Если я не буду отвечать, – Дрю скосил на нее глаза, – то и споров не будет.

– Нет, Дрю. Остановись. Нам надо разобраться.

– Не с чем тут разбираться.

– Мы были вместе два года! И ты считаешь, что это ничто?

– Я считаю, что это были хорошие отношения, которые сейчас себя исчерпали.

Сидни откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди.

– Все дело в Николь? Она тебе нравится? Вы уже стали парой?

Дрю притормозил у знака СТОП и повернулся к Сидни.

– Нет! Все дело в нас, Сидни. В тебе и во мне, и больше ни в ком. Поняла? – Дрю застонал и выпрямился. Вдавив педаль газа, проехал пустынный перекресток. Грузовичок разбрызгал колесами кашу из подтаявшего снега.

Щеки Сидни полыхали огнем. Подбородок дрожал от подкатывавших слез. Она сглотнула.

– Если все дело только в нас, почему мы не можем это уладить? – Голос у нее сорвался. Дрю наверняка понял, что она вот-вот расплачется, но не обратил на это внимания.

– Потому что не можем.

– Ты клянешься, что не любишь кого-то другого?

– Клянусь.

Это немного развеяло ее страхи, но совсем чуть-чуть. Может, ему просто нужен небольшой перерыв? Она могла бы с этим смириться.

Остаток пути до школы они проехали молча. Тишину нарушало только гудение вентиляторов, гнавших в салон теплый, сухой воздух. Когда Дрю припарковал автомобиль, Сидни без единого слова вылезла и вместо того, чтобы пойти к школе, свернула влево.

– Ты куда? – окликнул ее Дрю.

Сейчас ей было не до школы и не до рюкзака, оставшегося в шкафчике. Ей было плевать, что отец узнает о прогуле и запрет ее дома. Все равно ей не с кем гулять.

Возле своей машины она достала из кармашка ключи и отперла дверцу. В этот момент ее и нагнал Дрю.

– Сид, ты куда?

– Домой, – ответила Сидни и захлопнула дверь у него перед носом. Он скривился, провел рукой по волосам и разворошил свой кок. Волосы теперь торчали в разные стороны, как булавки из подушечки.

– Прости, – снова сказал он. Сидни завела мотор, сдала назад и, ни разу не обернувшись, выехала на дорогу.