Текст книги "Сердцеедки. Правила любви"

Автор книги: Памела Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава семнадцатая

Правило 9: В течение трех месяцев после разрыва не позволяй своему бывшему говорить с тобой дольше двух минут. Ты не должна становиться ему другом.

Обычно в выходные Келли спала допоздна. Как приятно было проснуться, взглянуть на светящийся циферблат будильника, увидеть ярко-красные цифры 8:00, а потом снова укутаться в одеяло, вспомнив, что сегодня суббота. Мягкая подушка манила назад, и Келли с удовольствием закрывала глаза и проваливалась в сон.

Это как съесть некалорийное шоколадное мороженое с печеньем – вкусно, великолепно.

Вот только кто-то уселся на ее кровать и принялся прыгать и кричать.

– Просыпайся! Ты весь день проспать хочешь?

– Мам, – сонно пробормотала она, – хватит!

– Ты так весь день пустишь насмарку, – сказал Тод.

И другой голос рассмеялся. Это был голос не ее брата. Келли натянула на себя одеяло. Все медленно вставало на свои места. В ее компьютерном кресле сидел Дрю.

Она не в первый раз, проснувшись, обнаруживала Дрю у себя в доме. Но обычно все же не в ее спальне.

– Чего тебе надо? – хрипло спросила Келли.

– Мы не хотим, чтобы ты всю свою жизнь бездарно продрыхла, – сообщил Тод, ущипнув ее за щеку.

Келли попыталась стукнуть его по руке, но была слишком сонная и вялая, потому не успела.

– Я лучше посплю.

– Мы приготовим тебе завтрак, – пропел Тод.

Келли тут же протерла глаза.

– Что вы сделаете?

Тод посмотрел на Дрю.

– Что ты сделаешь?

– Я? – Дрю приподнял бровь. – Можно подумать, я умею готовить.

– А какое вам вообще дело, сплю я или нет?

Он перестал крутиться в кресле.

– Тод хочет, чтобы ты сегодня поиграла с нами в футбол.

Теперь настала очередь Келли удивленно приподнимать брови.

– В футбол?

– Да, нам не хватает одного игрока, – пояснил Тод.

– Тод, я не умею играть в футбол.

– Ну и что? – встрял Дрю. – Тод тоже не умеет. Тоже мне беда.

Тод что-то швырнул в Дрю, а тот ловко поймал. Келли густо покраснела, увидев, чем они перебрасывались. Это был ее бюстгальтер! Она выскочила из постели и выхватила его из рук Дрю. Келли сунула бюстгальтер в корзину – подальше от чужих глаз.

– Ты встала – это уже хорошо, – сказал Тод. – Давай позавтракаем и на поле! – Он приобнял ее за плечи и вытолкал из комнаты.

– Ненавижу тебя, – бормотала Келли.

Тод провел рукой по ее волосам.

– А я тебя люблю!

– Мам!

Мама выглянула из гостиной.

– Тод, отпусти сестру!

Тод рассмеялся и ослабил хватку.

– Ладно.

Они направились на кухню. Отец допивал утренний кофе. Он поставил пустую кружку в раковину и повернулся к ребятам.

– Тод, я же велел тебе не приставать к сестрам.

Тод вздохнул.

– Понял-понял.

Мистер Вейтерс поцеловал Келли в лоб.

– Спасибо, папа, – шепнула она. Он подмигнул ей и ушел в гостиную.

Келли уселась за стол.

– Ну, так чем вы меня накормите?

Тод стал открывать дверцы шкафчиков, потом распахнул холодильник.

– Если я приготовлю тебе завтрак, ты пойдешь играть с нами в футбол?

Она застонала.

– Мне обязательно надо чем-то платить за твою любезность? – На самом деле физические упражнения ей бы не помешали. Вчера, когда Келли надевала джинсы, ей с трудом удалось застегнуть на них молнию.

– Ты просто стой в воротах и делай грозный вид, – посоветовал Тод.

– Ладно, – вздохнула она. – Тогда омлет с сыром.

– Дрю, тащи сюда миску и ложку, – скомандовал Тод, исчезая в кладовой.

Дрю достал из буфета большую красную пластиковую миску, а потом открыл ящик со столовыми приборами.

– Я не знаю, что происходит, – сказал он извиняющимся тоном.

Тод вернулся из кладовки с пакетом сухих завтраков. По дороге прихватил пакет молока. Он наполнил миску хлопьями и залил их молоком. Потом сделал широкий приглашающий жест.

– Ваш омлет с сыром, миледи.

– Это? Это мой омлет с сыром?

– Это самое лучшее, что я смог изобразить. – Тод потрепал ее по плечу. – Кушай. Нас ждут великие дела. Я пойду, оденусь. – И он вышел из кухни.

Келли взяла ложку и попробовала хлопья. Наверное, не стоит жаловаться, ведь хлопья менее калорийны, чем омлет.

– Как ты можешь по собственной воле проводить с ним столько времени? – спросила она у Дрю.

Тот пожал плечами.

– Тод – полный придурок, и я на его фоне смотрюсь выигрышно.

Келли рассмеялась, забыв, что у нее полный рот хлопьев. Она тут же прикрыла рот рукой. Проглотив, Келли сказала:

– Неплохо.

Дрю улыбнулся, явно польщенный и сам удивленный своим неожиданным остроумием.

– Спасибо.

На какое-то мгновение Келли забыла, что Дрю разбил сердце Сидни. Правильно ли, что она с ним разговаривает? Не предатель ли она? Да, но как же ей не разговаривать, если он почти все время торчит у них дома?

И все же Келли испытывала угрызения совести, что сидит и как ни в чем ни бывало болтает с ним, в то время как Сидни, наверное, рыдает от одиночества. Как бы она ни демонстрировала, что совершено счастлива, подруги прекрасно понимали, что за крепким фасадом Сидни скрывает настоящую боль и одиночество.

А страдает ли Дрю?

Келли стала украдкой наблюдать за ним. Взгляд его неоново-голубых глаз бы устремлен в окно, на задний двор. Рукой Дрю подпирал подбородок. Вид у парня был довольно усталый.

– Готовы? – Тод вошел в кухню, застегивая на ходу куртку. Потом он нетерпеливо потер руки. – Вы еще не доели ваш омлет?

– Очень смешно, – огрызнулась Келли.

* * *

Алексия не играла в футбол. Она вообще не занималась спортом. И тем не менее в субботу в девять утра она была на поле. И о чем она только думала, соглашаясь на это?

Ответ: она вообще не думала.

Бену Дэниелсу удавалось остановить передачу импульсов в ее мозгу, именно поэтому Алексия торчала сейчас на жутком холоде на футбольном поле. Пять градусов выше нуля, если уж быть совсем точным.

Как только она увидела, как на парковку въезжает черный BMW Уилла Дэниелса, мозг опять вошел в ступор, и мороз был напрочь забыт. Ведь в окне она увидела Бена Дэниелса.

Они припарковались рядом с грузовичком Дрю, откуда как раз вылезали Дрю, Келли и Тод.

Алексия подбежала к забору. На Бене были куртка, черные тренировочные штаны и поношенный серый свитер. В накладных карманах зияли дырки, а обшлага куртки были надорваны. Волосы торчали во все стороны, как будто Бен только что вылез из кровати и даже не подумал причесаться.

– Привет! – сказал он, отпирая калитку. – Ты пришла!

Алексия улыбнулась.

– А ты, кажется, удивлен?

– Точно. – Он замолчал и посмотрел куда-то вправо. – Погоди-ка секунду. Пойду, скажу Таннеру, каким придурком он смотрится в голубом.

Бретт Таннер шел к ним по полю в сопровождении еще нескольких парней.

– Ладно, я тут подожду.

– Ага. Две секунды. – И Бен отошел.

Чувствуя, как возросла уверенность, Алексия прошла в открытую калитку, надеясь догнать Келли. Интересно, она тоже будет сегодня играть? Хорошо бы да, поскольку, похоже, кроме них с Алексией, других девушек на поле не было.

Пройдя по боковой дорожке, Алексия направилась к парковке. Там Келли беседовала с Уиллом. Келли нахмурилась, потом покачала головой. Она скрестила руки на груди. Даже отсюда, издалека, было видно, как от холода дрожат ее губы.

К счастью, снег вчера растаял. Снегопад, возможно, еще будет, но самая суровая часть зимы уже позади. На носу март, а для Алексии это всегда было признаком того, что весна вот-вот вступит в свои права.

Не доходя до машин, Алексия глянула на часы. Келли беседует с Уиллом уже больше двух минут. Алексия подошла к ним.

– Уилл, ты не будешь возражать, если я украду Келли на пару слов?

Уилл мотнул головой.

– Я тебе позвоню, – сказал он Келли. Та ничего не ответила.

Когда Уилл отошел, Алексия повернулась к подруге.

– Ты только что нарушила девятое правило.

Келли подняла на нее виноватые глаза.

– От него трудно отделаться, когда он начинает говорить.

– Значит, надо стараться, иначе Кодекс просто не будет работать. Что ему от тебя нужно?

– Спрашивал, не видела ли я его ручку.

Алексия с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.

– Ручку?

– Да. – Келли нахмурилась. – Знаю. Это так нелепо. Но это его любимая ручка и, полагаю, довольно дорогая. Он ее уже несколько недель не может найти и спрашивает, не забыл ли он ее у меня дома.

– Ты нарушила правило и разговаривала с бывшим из-за какой-то ручки?

– Вообще-то, строго говоря, я уже нарушала это правило, поскольку вынуждена была разговаривать с ним в приюте, но…

– Келли!

Та пожала плечами.

– Что?

Алексия только вздохнула.

– С тебя за это надо снять кучу очков.

– Не знала, что мы играем на очки!

– Если бы играли, ты была бы на последнем месте.

Подруги рассмеялись.

– Я не очень сильна в соревнованиях, – глубокомысленно изрекла Келли. – Так что, мы обе играем сегодня в футбол?

Алексия вздохнула.

– Похоже на то.

* * *

– Я не соображаю в геометрии, – говорила Келли.

Алексия кивала. Она пыталась сосредоточиться на словах Келли, но было не так-то просто слушать ее и все время следить за Беном. В школе он был записным клоуном, но здесь, на футбольном поле, Бен был деловит и собран. И Алексии нравилось, как он руководил игрой, как подшучивал над соперниками, когда те промахивались.

Кто-то отдал ему пас. Бен легко принял его на лету и побежал в ее сторону. Интересно, а она должна что-нибудь делать? Может, защищать ворота? Алексия до сих пор смутно понимала правила игры. Она вскинула вверх руки, это в данной ситуации показалось ей самым логичным.

И тут…

Бам!

Что-то врезалось в нее, и Алексия упала на землю. При этом нога ее застряла в какой-то ямке. Боль вспыхнула в лодыжке и сразу разлилась по всей ноге. Алексия сморщилась и перекатилась на бок, отчаянно кусая губы, чтобы не закричать и не расплакаться, как ребенок. Первые пять секунд были невыносимыми. Но чем дольше она кусала губы, тем тише становилась боль, и вскоре осталось только тупое нытье. Вся спина была в грязи. Алексия села.

– Алексия! – крикнула Келли.

– Я в порядке, – пискнула Алексия. По крайней мере, она надеялась, что все в порядке.

– Можешь встать? – спросил Бен.

Она кивнула, но глаза защипало от слез. Бен обнял ее за талию и поднял на ноги. Она попыталась перенести тяжесть на ушибленную ногу, и от этого в лодыжке снова запульсировала боль, но уже не такая острая. В остальном все было нормально.

– Таннер, – рыкнул Бен, – какого черта ты думал?

Бретт Таннер, подбоченившись, стоял чуть в сторонке.

– Я ее не заметил, – ответил он. – Прости.

Наверное, это он врезался в Алексию. Она кивнула ему.

– Ничего.

– Я отвезу тебя в больницу, – сказал Бен. – Где твои ключи?

– Не надо, – покачала головой Алексия. – Я в порядке. Смотри, я могу ею шевелить. – Она покрутила стопой. – Нога не сломана. Надо, наверное, просто льда приложить, и станет лучше.

Бен сжал губы и, обдумав ее слова, согласился.

– Хорошо. Тогда я отвезу тебя домой.

Алексия вытащила из кармана ключи и вручила ему. Он снова обнял ее за талию и повел с поля. От него пахло морозной свежестью и каким-то сладким мускусным одеколоном.

– Я тебе нужна? – спросила Келли, шагая вслед за ними.

– Нет, я в порядке.

– Ладно, позвони мне, когда сможешь.

Бен довел Алексию до машины, открыл для нее пассажирскую дверцу и помог осторожно устроиться. Потом обошел машину, сел на место водителя и завел мотор.

– Я немного побуду с тобой, чтобы убедиться, что все в порядке. Похоже, тебе придется потерпеть меня пару часиков, – улыбаясь, заявил Бен.

Алексия невольно улыбнулась, несмотря на ноющую боль в ноге. Застрять с ним на пару часов вовсе не так уж плохо.

* * *

– Лучше? – спросил Бен.

Алексия откинулась на подушку, которую он тщательно взбил для нее.

– Отлично. – Болеутоляющее, которое он дал, как только они добрались до дома, подействовало, и теперь, если не шевелить ногой, Алексия чувствовала себя прекрасно. Наверное, поболит пару дней, но, слава богу, перелома нет.

Бен обшарил гостиную в поисках пультов дистанционного управления. Собрав пульты от телевизора, стереосистемы и кабельного телевидения, он сложил их все на журнальный столик рядом с ней – чтобы она могла до них дотянуться.

– Хочешь что-нибудь попить? Или поесть?

– Воды, – ответила Алексия, испытывая неловкость оттого, что Бен вынужден прислуживать ей.

– Воды. Понял.

Его не было добрых десять минут. Он вернулся, неся вазу с фруктами и стакан воды с весело позвякивавшими кубиками льда.

– Тебе полезно есть фрукты. Особенно сейчас, для восстановления сил.

Алексия рассмеялась.

– Можно просто выпить витамины.

– Это совсем не то же самое. В витаминах нет естественных антиоксидантов, которые есть в свежих фруктах.

– О! – Она отпила из стакана и покосилась на виноград. Вообще-то она не очень любила фрукты, но если Бен считает, что они сейчас необходимы, то, пожалуй, он прав. Он был просто ходячей энциклопедией. Алексия бросила в рот несколько виноградинок. Они были свежие, упругие. – Спасибо.

– Да пожалуйста. Когда твои родители возвращаются?

– Сказали, что вернутся к девяти. – Они уехали на весь день в Хартфорд навестить брата.

– Я побуду с тобой, пока они не вернутся.

– Не надо. Тебе вовсе незачем за мной ухаживать.

– Да мне все равно нечем заняться. – Бен уселся в кресло сбоку от дивана. – А у тебя могут фрукты закончиться или еще что-нибудь. Ты же не заставишь их появиться усилием воли?

Она рассмеялась, чувствуя, как по телу расплывается усталость. Надо бы поспать.

– Что ж, спасибо, что остался.

– Пожалуйста.

Облокотившись на локоть, Алексия надолго припала к стакану с водой. От активных упражнений на свежем воздухе в горле пересохло. Когда она оторвалась от стакана, рука вдруг дрогнула, и Алексия пролила воду на себя.

– Вот черт. – Что с ней сегодня такое? Куда подевались координация и навыки моторики?

– Сейчас. – Бен подскочил и исчез на кухне. Вернулся он с бумажными полотенцами и тут же принялся вытирать воду с пола.

– Спасибо. – Алексия положила руку на подлокотник и только тогда поняла, что ее рука всего в паре сантиметров от лица Бена.

– Алексия? – Голос его стал мягким, дыхание коснулось ее щеки. Его непослушные вихры после игры в футбол намокли и теперь несколько прядей прилипли ко лбу, закрывая глаза.

– Да? – отозвалась Алексия.

– Можно, я тебя поцелую?

Вот теперь ей снова стало жарко, и она густо зарделась.

– Ты серьезно?

– Да.

– Я… э… – Она вдруг потеряла дар речи. От Бена пахло виноградом. А что если у нее изо рта будет пахнуть, как от вспотевших ног? Она всегда думала, что ее первый поцелуй будет тщательно спланирован, так что она успеет почистить зубы и кинуть в рот мятный леденец. Бен же ломал все ее планы! Она чуть было не попросила его подождать пару минут, пока она сходит в ванную и почистит зубы (дважды, а может, и трижды).

А что если она все сделает неправильно? В смысле, не зубы неправильно почистит, а поцелует его неправильно. Что если она пустит в ход язык, когда Бен рассчитывает просто чмокнуть ее в губы? Как люди понимают, что нужно делать в такой ситуации?

– Я сосчитаю до пяти, – сказал он, все еще сидя на корточках у дивана. – Тогда не будет так неловко.

Это что, так положено? Говорить о поцелуе, прежде чем начать целоваться? Алексия понятия не имела, ведь она никогда раньше не целовалась!

– Раз…

У нее заныло в желудке.

– Два…

И тут Бен поцеловал ее. От неожиданности дыхание застряло в горле. Все мысли тут же улетучились, и она запустила пальцы в его вихры, притянув поближе к себе.

«Я целуюсь с парнем, – отстраненно подумала она. – И это прекрасно».

Глава восемнадцатая

Правило 2: Не звони на автоответчик или голосовую почту своего бывшего, чтобы просто послушать его голос.

– Рейвен, пожалуйста, отработай за меня вечернюю смену, – попросила мисс Валенти. – Я никому не могу дозвониться, а мне так нужно посидеть над этим дизайн-проектом. – Она кивнула в сторону стола, заваленного цветной бумагой и старыми семейными фотографиями.

– Мам! – Рейвен судорожно перебирала в голове возможные отговорки. Много задали? Надо написать большое сочинение? Заболела?

– У меня никого нет, кроме тебя, дорогая. И это всего на один вечер. Ты же знаешь, я не стала бы тебя просить, если бы не нуждалась в твоей помощи.

Это правда. Мама никогда не просила ее поработать в «Скрапе», и сейчас, глядя на ее озабоченное лицо и нахмуренные брови, Рейвен было трудно сказать «нет».

Она вздохнула.

– Ладно, давай заключим сделку.

– Разумную?

Рейвен кивнула.

– Вполне.

– Давай попробуем.

Рейвен рассказала маме, что они решили провести «Свободный микрофон» для сбора средств на покупку новой униформы для оркестра. Потом намекнула, что им нужно место для этого мероприятия, причем бесплатно.

Мисс Валенти нахмурилась и потерла переносицу.

– Устроить вечеринку – это огромный труд.

– Знаю. Но тебе не придется ничего делать.

– Дай-ка, я посмотрю календарь. В какой день они собираются это проводить?

– Тридцать первого марта.

Мисс Валенти пролистала свой ежедневник.

– Что ж, у меня на этот вечер ничего не запланировано, так что я, пожалуй, соглашусь, если ты заменишь меня сегодня.

Сидни будет в восторге, теперь у совета есть помещение для проведения благотворительного вечера для сбора средств на дурацкую форму, вот только Рейвен совсем не радовало, что ей придется работать. Что, если у Гораса тоже сегодня смена? Желудок связало узлом. На то были причины, приятные и не очень. Ей всегда хотелось видеть его, но когда они встречались, между ними возникала напряженность. Хотя, наверное, это только с ее стороны. Горас, казалось, везде чувствовал себя комфортно, даже в школе. Он, словно хамелеон, легко сливался с окружающим. И все его любили. Ну, то есть, кроме Калеба.

– Ладно, пойду, приготовлюсь, – сказала Рейвен. – Во сколько я должна там быть?

– В четыре.

Она взглянула на часы, висевшие на стене. Оставался всего час. Лучше бы поторопиться.

* * *

– Хочешь, я приеду? – сказала в трубку Сидни. Она сидела на кухонном табурете, поджав под себя ноги.

– Да нет, я в порядке, – отказалась Алексия. – У меня полно таблеток, и спать хочется.

– Хорошо. – Сидни попыталась вложить в голос побольше бодрости, но на самом деле ей хотелось выбраться – куда угодно. В доме стояла такая тишина, что слышно было, как за спиной тикают часы. Эти часы в форме рыбины отец купил, когда они пять лет назад ездили все вместе в отпуск в Канаду.

С той поездки, казалось, прошла целая вечность.

Сидни каждый день боялась, что вот-вот встанет вопрос о разводе. Она не сомневалась, что ее родители любят друг друга, но теперь они совсем не проводят время вместе.

Мисс Валенти и мистер Эндрюс (у них так и остались разные фамилии, потому что мисс Валенти всегда ратовала за свою независимость) развелись семь лет назад, и Сидни никогда не видела Рейвен такой подавленной, как во время их развода.

Сидни пугало, что ей, возможно, предстоит пройти через такую же боль. С другой стороны, у мистера Эндрюса был роман на стороне, что еще больше осложняло их развод.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала Алексия, выдернув Сидни из ее мыслей.

– Если тебе что-нибудь понадобится, позвони. – Господи, пусть ей что-нибудь понадобится. Например, компания! Сидни просто сойдет с ума, если в ближайшее время не выберется из дома.

Они попрощались, и Сидни повесила трубку. Она облокотилась на стол и подперла рукой подбородок. Уроки сделаны, по телевизору смотреть нечего, а папа читает у себя в комнате.

Сегодня суббота и совершенно нечем заняться!

Она гипнотизирующе смотрела на телефон. Руки так и чесались, и она не удержалась – взяла его и стала пролистывать список звонков. Самый ранний звонок был от пятого февраля. Номера Дрю в этом списке даже не было. Последний раз он звонил, наверное, месяца полтора назад.

Сидни набрала его номер. Она понятия не имела, зачем. Если Дрю ответит, она на ходу придумает какую-нибудь отговорку. Во всяком случае, попытается.

Просто сейчас больше всего на свете ей хотелось услышать его голос.

После третьего гудка включилась голосовая почта, и Сидни закрыла глаза, слушая Дрю.

– Это Дрю. Оставьте сообщение после звукового сигнала. – Бип.

Сидни нажала отбой, но его голос все еще звенел у нее в ушах.

Это Дрю. Это Дрю.

Теперь он увидит, что она звонила и поймет, что она жалкая брошенка.

Она уткнулась в ладони. Все идет наперекосяк. Хотелось взять чипсы, запереться у себя в комнате и смотреть круглосуточный канал с фильмами. Раньше зимними вечерами они с мамой всегда смотрели этот канал.

«Как бы мне хотелось, чтобы мама была сейчас рядом», – подумала Сидни.

Когда рыба на стене издала плеск, ознаменовав, что прошел час, Сидни подняла голову и протерла глаза. Она попыталась собрать чувства в кулак и выбросить их, словно камешек, пущенный по глади озера.

Может, Дрю прав. Может, им действительно нужна свобода. Время, когда можно быть самим собой – а не просто чьей-то половинкой – время на развлечения.

Сидни дотянулась до столика и взяла телефонный справочник. Открыла его на букве «Т», нашла то, что искала, и набрала номер.

Когда на другом конце подняли трубку, Сидни набрала побольше воздуху – первый глоток воздуха для новой Сидни – и сказала:

– Привет, Крэг. Это Сидни. А где сегодня вечеринка?

* * *

Первое, что чувствовалось при входе в «Скрап» – это аромат молотых зерен кофе. А уже потом можно было уловить запахи шоколада, ванили, чая и клея. Помещение для занятий аппликацией располагалось отдельно и было достаточно вместительным – там стояло два десятка рабочих столов. Целый стеллаж был заполнен цветной бумагой, а на отдельных подставках были разложены наклейки, ножницы и другие аксессуары.

Субботний вечер был временем кофеманов. Любители аппликаций предпочитали заниматься утром, преимущественно в рабочие дни, пока их дети были в школе.

Рейвен сразу направилась в заднюю комнату, украдкой глянув в сторону кофе-бара. Достаточно было увидеть светло-рыжие вихры за кофе-машиной, чтобы понять, что Горас тоже сегодня работает. У Рейвен слегка закружилась голова, и улыбка тронула губы.

Смена продлится пять часов. И Рейвен проведет столько времени рядом с Горасом… нет, она не собирается сходить с ума по парням. Она вообще поклялась оставить Гораса в покое. В ее взаимоотношения с противоположным полом словно все время вмешивалась некая разрушительная сила.

Оставив пальто и сумочку в кабинете мамы, Рейвен вышла в кафе и заняла место за прилавком. Горас не видел ее, так как в это время обслуживал кого-то. На нем были совершенно убитые, вылинявшие на коленях джинсы. Сидели они на нем свободно, но – м-м-м – просто великолепно, особенно в сочетании с голубой рубашкой. Его кожаные ботинки поскрипывали, когда он бегал от кофе-машины к холодильнику.

– Привет! – сказала Рейвен, встав за прилавок.

Горас развернулся.

– Рей! – На его лице появилась улыбка. – Что ты тут делаешь? – Он вернулся к приготовлению заказа – налил молока в ледяной кофе.

– Мама попросила заменить ее. – Рейвен облокотилась на прилавок. – Ты во сколько заканчиваешь?

– Я работаю до закрытия. – Он размешал напиток, сделал сверху розочку из взбитых сливок и подал чашку ожидавшей женщине.

– Тогда, похоже, мы работаем вместе, – заметила Рейвен.

– Ага. – Горас поднял повыше кожаный браслет на запястье и закатал рукава рубашки. – Это хорошо?

Рейвен взглянула на Гораса. Он напряженно наблюдал за ней.

– Ну да. А почему, собственно, нет?

Он склонил голову набок и тоже облокотился на прилавок.

– Да ладно тебе, Рей. Ты же и сама прекрасно видишь, что между нами происходит что-то странное. – Это прозвучало скорее как констатация факта, чем как обвинение, но Рейвен от этого почувствовала себя виноватой, ведь она понимала, что напряженность между ними возникает только из-за нее.

– Я… э-э… – Она чувствовала, что краснеет под его взглядом. Что она могла ответить на это?

Горас подошел совсем близко, так что Рейвен чувствовала его запах. Пахло от него зимой – ледяным ветром и елкой.

– Послушай, не нужно ничего объяснять. Я просто хочу убедиться, что мы все равно можем оставаться друзьями.

Сердце у Рейвен застучало быстрее, а ладони мгновенно вспотели.

– С удовольствием, – ответила она. – Останемся друзьями.

– Отлично. – Горас кивнул в знак согласия.

– Простите, – окликнула их дама. Рейвен сразу признала ее грязные, белые патлы. Это была завсегдатай кафе – Мэри, или Меридит, или что-то в этом роде. Она работала секретарем у Дэниелса, но вела себя так, словно была главным адвокатом города. Считала, что все должны из кожи вон лезть, чтобы угодить ей. Насколько Рейвен помнила, она всегда заказывала маленький латте и полпорции мятного ликера, смешанного с половинкой эспрессо с обезжиренным молоком, но с пенкой из цельного молока. Это был самый сложный коктейль, который Рейвен когда-либо приходилось смешивать. И вообще, ну зачем этой Мэри пенка из цельного молока? Какая разница?

– Я бы хотела сделать заказ, – заявила Мэри/Меридит, что-то листая в своем телефоне.

– Я приму, – кинула Рейвен Горасу.

– Хорошо. Если понадоблюсь, я буду в подсобке, – ответил он. – Твоя мама просила кое-что переставить.

Рейвен кивнула и проводила его взглядом.

– Простите, – снова напомнила о себе Мэри/Меридит, – но я спешу.

Ну, конечно. Наверняка ей надо разложить бумаги по папкам. Рейвен едва сдержала раздражение.

– Извините, – сказала она вслух, излучая радушие. – Что вам подать?

* * *

Вечер прошел неплохо, думала Рейвен. Неловкость между ней и Горасом как-то сама собой рассосалась. Теперь было куда проще находиться рядом с ним.

Рейвен включила кофе-машину и стала заливать кипяток, чтобы смыть остатки зерен. Затем она взялась за щетку и принялась чистить автомат.

Горас запер входную дверь и перевернул табличку на витрине.

– Ты занялась автоматом?

– Да.

– Тогда я помою термосы. – Он взял из-под прилавка два термоса и направился в подсобку.

Солнце зашло пару часов назад, и на улице было темно. А ведь еще и десяти часов нет. На то, чтобы убрать и закрыть кафе, у них уйдет минут двадцать, а потом… потом Рейвен нечего делать. Интересно, какие планы у подруг?

Прибрав на стойке, она сложила всю грязную посуду в таз и отнесла в подсобку, где располагалась большая раковина. Горас как раз заканчивал с термосами.

– Давай, я буду споласкивать, если хочешь, – предложил он, убирая термосы. – Я тут уже закончил.

– Да, хорошо.

Рейвен наполнила раковину горячей водой и начала мыть посуду, а Горас засучил рукава.

– Как думаешь, ты будешь работать тут в ближайшее время? – спросил он, открывая кран.

Рейвен пожала плечами.

– Возможно, если маме опять понадобится помощь.

– Мне понравилось работать с тобой. – Он отрегулировал напор и стал смывать пену с чашек, которые она передавала. – Мне вообще нравится общаться с тобой, Рей.

– Мне тоже.

– Так давай общаться почаще. Как друзья. Тебе не стоит избегать меня… из-за того, что было.

– Да я и не пыталась…

– Пыталась, еще как, – возразил Горас, но с улыбкой.

Рейвен не ответила, потому что: 1) не знала, что на это сказать, и 2) он был прав.

– Знаешь, – продолжил Горас, – я все думаю, не стоило мне целовать тебя в автобусе и на той вечеринке. Тогда мы могли бы…

– Прекрати.

Он глянул на нее.

– Почему?

– Ты в этом не виноват. И не смей об этом думать.

– Тогда в чем дело?

Рейвен бросила губку в мыльную воду и вытерла руки. Как же объяснить? И если ей удастся подобрать для этого слова, поймет ли Горас? Наплевать на Кодекс. Сейчас не до того, чтобы соблюдать правила, сейчас надо было уберечь Гораса от неприятностей. Отношения с Рейвен равносильны тому, что рядом находится неразорвавшаяся атомная бомба. Неужели он этого не замечает? Для всей школы не секрет, что Рейвен меняет парней, как перчатки, именно в этом ее вчера обвинил Калеб.

Может, Горас любит, когда ему причиняют боль?

Она решила, что он, по крайней мере, заслуживает откровенности.

– Я не хочу причинить тебе боль.

Он зарычал.

– А может, я хочу рискнуть.

Рейвен покачала головой.

– Это ты сейчас так говоришь…

– Рей.

– Что?

– Ты слишком сурова к себе.

– Горас, ты заслуживаешь лучшей девушки, чем я.

– Лучше тебя никого нет.

У нее в горле встал комок. Такого ей никто никогда не говорил. Ни один из тех парней, с кем она раньше встречалась. А сколько их было? Двадцать? Джордан вела статистику.

Рейвен похлопала ресницами.

– Спасибо… за такие слова.

– Я говорил искренне.

Она улыбнулась.

– Знаю.