355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Памела Уэллс » Сердцеедки. Правила любви » Текст книги (страница 5)
Сердцеедки. Правила любви
  • Текст добавлен: 27 марта 2017, 16:30

Текст книги "Сердцеедки. Правила любви"


Автор книги: Памела Уэллс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава десятая

Правило 19: Если встретишь бывшего своей подруги, не рассказывай ей об этом.

Келли раньше любила среду. В этот день они с Уиллом работали волонтерами в приюте для животных. Приют находился на окраине города, на тихой проселочной дороге. Здесь было спокойно и мирно.

А самое главное, у Келли была возможность работать бок о бок с Уиллом.

В эти часы ей казалось, что у них все отлично.

Однако в это среду Келли со страхом ждала окончания занятий и своей смены в приюте. Память о разрыве еще была свежа, а Уилл продолжал хранить молчание. Интересно, Уилл появится в приюте?

Обязательно появится. Келли знала, что Уилл ни за что не пропустит свою волонтерскую работу, даже если его маму положат в больницу. Он был таким целеустремленным и твердым. Работа в приюте будет отлично смотреться в его личном деле, когда он подаст заявление в колледж, и Уилл ни за что не пожертвует этим.

Может, Келли стоит прогулять? Колледж для нее – это туманная мечта, что-то весьма и весьма отдаленное. К тому же Келли не нужно быть выпускницей Гарварда, чтобы стать журналистом. Нужна только энергичность и креативность, а у нее и того, и другого в избытке. Если преподаватели будут хорошими, то какая разница, как будет называться колледж и сколько будет стоить обучение в нем?

Подошла Алексия. Ее рыжая копна волос ниспадала на плечи естественными волнами. Келли мечтала иметь такую шевелюру. Ее прямые волосы не держат завивку даже с целым флаконом лака для волос. А цветом они походят на линялую тыкву.

– Проводишь меня до машины? – спросила Алексия.

– Конечно.

Они пошли по коридору. Алексия застегнула молнию куртки.

– Кстати, я сегодня видела Уилла в библиотеке.

– Алексия! – вскричала Келли.

Алексия встревожилась.

– Что?

– Правило девятнадцать! Если встретишь бывшего парня своей подруги, не рассказывай ей об этом!

Алексия почесала нос.

– Ах, да, верно. Извини.

Господи! И это человек, который придумал весь этот Кодекс!

Они вместе толкнули тяжелую входную дверь и вышли на морозный воздух. Келли тут же начала дрожать и натянула на голову капюшон.

– Так что он делал в библиотеке? – Почему бы не спросить? К тому же, Алексия сама подняла эту тему.

– Он приходил к брату.

– А-а. – Что ж, по крайней мере, он был не с девушкой. Погоди-ка, а точно ли? – А Бриттани была с ним?

Алексия покачала головой.

– Нет, он был один.

Хорошо. Во всяком случае, он еще не переключился с Келли на другую девушку. Хоть он и встречался с другими девушками во время их так называемых отношений, Келли была уверена, что больше времени он все-таки проводил с ней. Они были вместе каждый вечер пятницы и почти всю субботу. А еще по средам работали в приюте.

Интересно, Уилл хотя бы грустит, что они больше не вместе? Может, уже скучает по Келли? Господи, как же она соскучилась по нему. Вслух она бы в этом ни за что не призналась, но себя не обманешь. Во время обеда она искала его взглядом. Раньше они сидели в столовой вместе.

Дойдя до машины, Келли попрощалась с Алексией и вытащила ключи. Она села за руль и несколько минут не двигалась, обдумывая возможные варианты. Можно прогулять работу в приюте. А можно поехать и повести себя в сложившейся ситуации по-взрослому. Приюту нужна ее помощь. Другим придется работать больше, чтобы компенсировать ее отсутствие, а это нечестно.

Вздохнув, Келли выехала со школьной стоянки и направилась в приют.

* * *

Въехав на стоянку приюта, Келли сразу заметила машину Уилла – черный двухдверный BMW.

Келли взглянула на часы. До начала работы оставалось пять минут. Еще можно уехать. Сбежать, пока не рвануло копившееся весь день напряжение.

Но она не сбежит. У нее есть ответственность перед животными и перед приютом; она не может из-за парня подводить всех остальных.

Келли закрыла машину и вошла в приют. В нос тут же ударил запах животных. Собачий корм, кошачьи метки, грязная собачья шерсть. Моррис, старший офицер ветеринарного контроля, заулыбался, увидев Келли. Его пухлые щеки округлились еще больше.

– Добрый день, Келли! – сказал он, приподнимая шляпу. Моррису было сорок с небольшим, и он обожал собак и рептилий. Он был самым большим авторитетом по рептилиям в Бич Фолз. Не сказать, что здесь была такая уж большая популяция рептилий, и Келли всегда удивлялась, почему он вообще занялся их изучением.

Сама она больше любила собак. Особенно мелких пород. Она пыталась уговорить маму купить бостонского терьера, но пока безуспешно.

– Привет, Моррис, – поздоровалась Келли, обошла стойку и направилась в ванную. Там она переоделась в рабочую одежду: черные трико и серая рубашка с длинным рукавом, которая стремительно линяла и белела. Да, это была рабочая одежда, но весьма стильная.

Заперев сумку в шкафчике, Келли открыла дверь в помещение, где стояли клетки с собаками. Уилл был там. Он сидел на корточках и из шланга промывал сточный желоб. Собаки лаяли друг на друга, а может быть, и на Келли.

Уилл не поднял головы и не поздоровался с ней.

Чем дольше Келли наблюдала за ним, тем быстрее у нее начинало колотиться сердце. Язык вдруг стал весить целый пуд. Кстати, о весе… сегодня утром она не бегала. Келли опустила глаза, проверяя, не выпирает ли живот.

Заметка: надо бегать!

Келли с трудом сглотнула и втянула в себя воздух.

– Привет, – наконец выдавила она. Что ж, это вышло почти непринужденно.

Уилл оторвался от работы и оглянулся.

– Привет. – Он выпрямился. – Почему от тебя не было ни слуху, ни духу?

Келли нервно крутила часы на руке. Неужели он до сих пор не догадывается? Может, стоит быть с ним честной? Может, он узнает, что ее тревожит, и поймет, как серьезно она подходит к их отношениям и как ей важно, чтобы она была единственной? Может, он поймет, как любит ее, и откажется от Бриттани?

Келли мысленно фыркнула. Ну, уж это вряд ли.

– Уилл, – начала она, но тут снаружи заскулила собака.

Уилл бросился на улицу, где располагались внешние вольеры. Келли помчалась за ним. У немецкой овчарки, поступившей только вчера, в сетке-рабице застряла лапа. Уилл осторожно освободил ее и сказал:

– Пожалуй, выгуляю его. – Возле рта у него клубилось белое облачко пара, а щеки раскраснелись от мороза.

Уилл вернулся и надел куртку.

– Ты закончишь чистить сток? – спросил он, снимая с крюка голубой поводок.

– Конечно.

– Да, и вычистишь им клетки?

Вообще-то на этой неделе была его очередь чистить клетки, но Келли все равно ответила:

– Ладно.

Уилл поблагодарил ее и вышел. Когда за ним захлопнулась дверь, Келли прислонилась к стене и потерла виски. Она, наверное, нарушила сразу несколько правил. Вроде бы, там было правило насчет того, что нельзя разговаривать с бывшим?

Было.

Келли вышла в приемную.

– Эй, Моррис.

Моррис отложил книгу.

– Проблемы с собаками?

– Нет, у них все в порядке. Просто мне надо поговорить с тобой.

Он развернулся в кресле и заложил ногу на ногу. На поясе у него брякнула большая связка ключей.

– Что стряслось?

– Мне нужно перенести мои смены на другие дни. Причем прямо с сегодняшнего дня.

– Планы изменились?

Келли энергично кивнула.

– Это личное.

– Хорошо. Как насчет воскресенья? У меня в воскресной смене людей не хватает.

– Подходит. Спасибо.

Теперь, когда все утряслось, ей стало легче. Нет Уилла – нет стресса. Во всяком случае, она на это очень надеялась.

* * *

Натянув шерстяные перчатки, Келли завела мотор и на полную мощность включила обогрев.

Обычно время в приюте пролетало незаметно, но сегодня оно тянулось нескончаемо долго. Работы было много – выгулять собак, почистить вольеры, накормить кошек. Но поскольку Уилл маячил где-то рядом, Келли никак не могла сосредоточиться. И уж совсем не помогало то, что он все время пытался поговорить с ней.

– Может, сходим куда-нибудь вместе?

– А что ты делаешь сегодня вечером?

– У вас английский будет вести Джейкобс?

Ответы: Нет. Ничего. Нет.

Однако произнести это вслух она почему-то не могла. Ее мозг словно отказывался работать рядом с Уиллом.

Ей хотелось сказать: «Послушай, Уилл, ты – никудышный друг, и я не хочу больше тратить на тебя время». Но если быть честной с собой, то надо признать, что это не совсем так. Уилл действительно никудышный друг, но ей очень хотелось быть с ним! И в этом все дело. Ему не нужны любовные отношения, а ей – нужны. Он хотел иметь все преимущества без каких-либо обязательств. Но больше он не получит бесплатных пряников. Она этого не допустит, как бы сильно он ей ни нравился.

Прежде чем выехать со стоянки, Келли позвонила Алексии.

Подруга тут же взяла трубку.

– Ты занята? – спросила Келли. – Я закончила работу в приюте, но домой ехать не хочется. Мама сегодня готовит стейк с картошкой, а я терпеть не могу стейк.

Келли услышала, как Алексия что-то громко схрумкала, прежде чем ответить:

– Сегодня по телевизору марафон Фалькон Бич. Хочешь, посмотрим вместе?

– Еще бы! Буду у тебя минут через десять.

Когда Келли постучалась, дверь открыла мама Алексии. Ей было далеко за сорок, и буйные рыжие копны Алексия унаследовала от нее. Вот только доктор Басс носила короткое каре, а Алексия – распущенные длинные кудри. У обеих был идеально прямой, тонкий нос и небольшая россыпь мелких веснушек.

– A-а, здравствуй, Келли! – сказала доктор Басс. – Давно тебя не видела.

Келли вспыхнула. Доктор Басс права, она действительно была так занята Уиллом, что совсем перестала уделять время Алексии. Почему так получается, что когда у девушки появляется парень, весь остальной мир для нее тускнеет? Любовь и впрямь слепа. И к тому же нема.

– Да я… мне надо было подтянуть кое-какие предметы, – соврала Келли.

На кухне включился миксер. Доктор Басс поморщилась.

– Это мой муж пытается приготовить коктейль из пырея, – сказала она. – Пойду лучше посмотрю, пока все это не оказалось на потолке. Алексия в гостиной.

– Спасибо.

Келли действительно нашла Алексию в гостиной – та с пакетиком чипсов сидела на диване. Хотя в тот момент, похоже, ее больше волновал красавчик на экране, а не чипсы в руках.

– Привет! – Келли тоже плюхнулась на диван, запустила руку в пакет с чипсами и вытащила целую пригоршню. – Ох, ты! – Она наконец глянула на экран. Там улыбался блондин с очень красивым телом. Куда красивее, чем у Уилла. У того, можно сказать, вообще не было тела. Да, он считал калории и занимался фитнесом, но практически не загорал. К тому же у него был абсолютно плоский живот. Вот его брат-близнец Бен… это да! Вот уж у кого фигура – загляденье. Келли много раз видела его с голым торсом.

– Это Джейсон, – сказала Алексия, кивнув в сторону телевизора. – Он – красавчик из Фалькон Бич.

Келли прикусила нижнюю губу.

– Я вижу.

Когда началась реклама, Алексия наконец повернулась к Келли и, забросив в рот чипсы, спросила:

– Ну, как все прошло в приюте?

Келли вздохнула и сжала губы. Она собиралась сказать, что не хочет это обсуждать, потому что все это ее угнетает, но потом вдруг, против воли, призналась:

– Я нарушила миллион правил, заговорив с ним. Как мне хочется забыть о нем!

– Перестань нарушать правила и забудешь, – посоветовала Алексия. – Для этого мы Кодекс и придумывали.

Келли слизнула с пальцев соль от чипсов.

– Легко тебе говорить. – Она почувствовала себя нытиком и решила сменить тему. Если продолжить обсуждать Уилла, то она расплачется или впадет в депрессию, которая закончится шоколадной комой. – А как у тебя день прошел? В классе появились красавцы? – Келли приподняла бровь.

Алексия пожала плечами и забрала у подруги пакетик с чипсами.

– Да я бы не сказала.

Вот только – Келли была в этом уверена – Алексия врала. Щеки у нее стали пунцовыми – она всегда краснела, когда лгала или пыталась уклониться от темы, и ее веснушки чуть темнели. Смешно, правда? Но хоть Келли и обожала обсуждать парней и любовные дела, она знала, что Алексия не из тех, кто будет откровенно говорить на эту тему. Выпытывать же слишком жестоко.

Глава одиннадцатая

Правило 13: Не спи с бывшим.

Правило 17: Не поддерживай отношений с родителями, сестрами, братьями, кузинами и другими членами семьи твоего бывшего.

– Кстати, давно хочу спросить, – начала мама Рейвен, размазывая по дну стеклянной формы для выпечки специальный соус для лазаньи, – тебе удалось попасть в класс тригонометрии?

Прошла уже целая неделя с начала занятий. Рейвен удивлялась, что мама не проверила ее расписание еще в понедельник. Это, наверное, потому что мисс Валенти теперь почти все время работала, так как купила себе магазинчик «Скрап». Магазин стал для Рейвен настоящим благословением. Мама была занята и перестала совать во все свой нос.

– Дорогая? – переспросила мисс Валенти.

Рейвен вывалила спагетти в дуршлаг и хорошенько встряхнула его над раковиной. Может, если притвориться занятой, то мама перестанет забрасывать ее вопросами.

– Рейвен, ты меня слышишь?

Ладно, пора действовать.

Рейвен поставила дуршлаг на кастрюлю и повернулась к маме.

– Нет, не удалось. Класс был уже укомплектован, – солгала Рейвен. Она даже и не подавала туда заявление. Кому в здравом уме придет в голову изучать такую ерунду? Рейвен с трудом продралась через необходимый минимум по геометрии. И уж конечно, не собиралась усложнять себе жизнь, подписавшись еще и на тригонометрию. Вместо этого, в качестве последнего зачета по математике, Рейвен выбрала бухгалтерский учет. Но маме сообщать не собиралась.

Мисс Валенти пришлось покинуть колледж после первого курса, когда родители отказались платить за ее обучение. А отказались они потому, что мисс Валенти была беременна Рейвен. Валенти, чисто итальянская семья, всегда мечтали, чтобы их единственная дочь вышла замуж за «хорошего итальянского парня». Узнав о том, что их дочь беременна и собирается замуж за афроамериканца, они умыли руки.

Мама Рейвен мечтала стать педиатром. И теперь, спустя семнадцать лет, мисс Валенти или 1) наказывала Рейвен за то, что та стала причиной окончания ее образования (можно подумать, это Рейвен сделала ее беременной!), или 2) воплощала через дочь свои несбывшиеся мечты.

Мама заставляла Рейвен выбирать самые сложные предметы, чтобы ее приняли в какой-нибудь из университетов Лиги плюща[2]2
  Лига плюща – неформальная ассоциация, состоящая из восьми элитных университетов (Брауновский, Гарвардский, Йельский, Колумбийский, Корнелльский, Пенсильванский, Принстонский и Дартмутский) Соединенных Штатов Америки, которые находятся на северо-западе страны.


[Закрыть]
. У Рейвен должно быть все то, чего была лишена ее мама. Мисс Валенти словно хотела исправить все свои ошибки.

Рейвен могла только предполагать, что сказала бы мама, узнав, что дочь вовсе не горит желанием учиться в университете Лиги плюща. Ха, можно подумать, Рейвен туда поступит! Вообще-то она еще сама не знала, чем хотела бы заняться после школы, но продолжение учебы не числилось в списке ее приоритетов. Келли настойчиво советовала Рейвен податься в модельный бизнес, но Рейвен была не такая фанатка моды, как Келли. Одежда не приводила ее в экстаз.

Рейвен хотелось бы попутешествовать – это, должно быть, весело. Можно с друзьями или с тем, кто на тот момент будет ее парнем. Ей хотелось увидеть Калифорнию, и Новый Орлеан, и Лас-Вегас! Ей хотелось хоть год пожить и подышать без маминой опеки. Мисс Валенти, словно ястреб, все время нависала над Рейвен, задавала вопросы и командовала.

И вот сейчас она смотрела на нее взглядом, полным разочарования.

Рейвен вздохнула и скрестила руки на груди.

– Что?

Мисс Валенти пожала плечами.

– Если бы ты озаботилась этим раньше, ты попала бы в класс тригонометрии. – Она кивнула на дуршлаг со спагетти. – Передай мне, пожалуйста.

Рейвен взяла кастрюлю и поставила ее на кухонный стол, где мама колдовала над лазаньей.

– Я пойду, приму душ. – Рейвен сейчас вовсе не хотелось вступать в споры с мамой – голова и так пухла от разных мыслей. Например, о приеме в честь бар-мицва Симона. И о возможности встретиться там с Калебом. Рейвен до сих пор не могла разобраться в своих чувствах к нему.

То она скучала по нему так, что ныло в груди. А в следующую минуту становилось стыдно, что она вообще с ним связалась. Все говорили, что Калеб ей не подходит, что он придурок. Но он был очень даже милым.

– Ты не поможешь мне с ужином? – Мисс Валенти укладывала спагетти в форме для запекания.

– Я иду на прием в честь бар-мицва Симона.

– То есть, ты не будешь ужинать с нами? Ты же знаешь, я люблю, когда мы собираемся за столом все вместе.

Мисс Валенти любила читать книги и журналы по воспитанию. Стоило какому-нибудь доктору или психологу посоветовать что-нибудь, она тут же пыталась воплотить это в жизнь. И неважно, насколько нелепой была идея. Вот прочитала, что излишний доступ детей к средствам массовой информации отдаляет их от родителей, и с тех пор свела к минимуму проникновение поп-культуры.

Мама ввела ограничение на просмотр телевизора – не больше часа в день. Таблоиды и журналы мод, как полагают специалисты, являются причинами подростковых проблем с фигурой, поэтому девочкам запретили их читать.

Мнение экспертов в доме почиталось как святыня, а родители Алексии и вовсе были возведены в божественный ранг.

– Я, наверное, к ужину еще не вернусь. Прости.

– Ладно, думаю, мы можем сделать сегодня исключение. – Мисс Валенти взяла пучок спагетти и аккуратно разложила его в формочке. – Только постарайся все же не задерживаться допоздна.

– Мам, это всего лишь бар-мицва. Не думаю, что они будут праздновать до полуночи. – Вообще-то Рейвен плохо себе представляла, что такое бар-мицва, но почему-то ей казалось, что это не повод для полноценной вечеринки.

– Рейвен, – мисс Валенти подняла голову и вздохнула, – просто… будь дома к двенадцати, хорошо?

Рейвен кивнула. Пожалуй, это будет не так трудно исполнить, учитывая, что у нее больше нет парня. Жизнь теперь станет унылой.

* * *

Рейвен припарковала свой «ниссан» на стоянке банкетного зала «Лун Каст». Солнце начинало садиться, окрашивая небо над горизонтом в розовые и оранжевые тона. Снегопад прекратился еще утром, но по улицам гулял такой сильный ветер, что метель не утихала.

Салон маленькой машины заполняли звуки «Three Days Grace». Хор пел «Я лучше буду чувствовать боль, чем вообще ничего». Алексия в прошлые выходные, сразу после всех этих разрывов сказала то же самое. Но ей-то легко говорить, ей еще никто не разбивал сердце.

Интересно, каково это – вообще ничего не чувствовать. С одной стороны, Рейвен больше не придется грустить, злиться и разочаровываться в парнях. А с другой – она никогда не испытает радостного возбуждения и головокружения, как сейчас, глядя на огромное здание и гадая, там ли Калеб. Лори обещала, что его к этому времени уже не будет, но Рейвен в душе надеялась, что встретит Калеба.

Ей хотелось увидеть его, потому что сегодня в своем черном шелковом платье и туфлях без каблуков она выглядела потрясающе. К тому же, волосы после душа были послушными и лежали на плечах ровными, иссиня-черными волнами. Во всяком случае, лягут, когда она войдет внутрь и снимет куртку. Рейвен сначала хотела ехать без куртки, потому что в теплой зимней одежде трудно выглядеть сексапильно, но было слишком холодно.

А самое главное – Рейвен просто скучала по Калебу. И это ужасно, потому что на вечеринке в прошлое воскресенье он обошелся с ней, как с дерьмом собачьим. Но все же… она не могла выкинуть его из головы.

Всю неделю Рейвен почти не видела его в школе. У них не было общих занятий, а шкафчики находились в разных концах здания.

Кто-то постучал в стекло автомобиля. От неожиданности Рейвен подпрыгнула и прижала руку к груди.

– Что ты тут делаешь? – крикнула Лори. – Весь вечер собираешься просидеть в машине?

Рейвен заглушила мотор. Потом бросила в рот освежающую таблетку со вкусом корицы (она терпеть не могла мятные) и глянула на себя в зеркало.

«Хорошо выглядишь», – сказала она сама себе. Если Калеб там, у него точно слюнки потекут.

Рейвен открыла дверцу и вышла из машины. Лори ждала ее, кутаясь в малиновую куртку. Из-под куртки виднелось красное платье.

– Пойдем скорее – там тепло! – Лори побежала на высоких каблуках по обледеневшей и заснеженной стоянке, на ходу придерживая подол платья.

Рейвен порадовалась, что выбрала туфли без каблука. Тут можно шею свернуть. Вот поэтому она любой ценой старалась избегать высоких шпилек. В прошлом году мама купила ей туфли на высоких каблуках. Рейвен надела их на золотую свадьбу бабушки и дедушки. Это был первый и последний раз.

Лори придержала дверь. Ледяной ветер ворвался следом, но Лори быстро захлопнула дверь. Потом скинула куртку, повесила ее и пригладила рукой растрепавшиеся волосы.

Рейвен тоже сняла куртку, встряхнула волосы и облизала накрашенные помадой губы.

– Ого! – Лори оценивающе оглядела ее. – Ты выглядишь горячей штучкой!

– Спасибо. Это подойдет для бар-мицва?

– Разумеется. Просто отлично. Пойдем. – Лори взяла Рейвен за руку и потянула к двери.

В главном зале гремела музыка. Скрипки аккомпанировали флейтам и каким-то струнным инструментам. Хотя музыка была не совсем во вкусе Рейвен, надо признать, в ней слышались зажигательные танцевальные ритмы.

На залитой светом сцене орудовал ди-джей. Остальная часть комнаты была погружена в темноту, если не считать мерцавших на каждом столике свечей. На танцполе было тесно от детей и их родителей.

Мимо прошла девчушка лет тринадцати с огромным облаком сладкой ваты.

– Мама выложилась ради этого приема, – прокричала Лори. – Наверное, потому что Симон – младший. Попозже еще будет караоке.

– Ух, ты, – восхищенно протянула Рейвен, оглядывая зал и неосознанно выискивая там Калеба.

– Симон вон там, – подсказала Лори. – Пойди, поздоровайся с ним.

Лори обогнула несколько столиков.

– Привет, Симон! Смотри, кто пришел!

Симон увидел Рейвен и расплылся в улыбке. Он поднялся со стула.

– Спасибо, что пришла, Рейвен!

Рейвен не смогла удержаться и улыбнулась в ответ. Мальчишка был такой милый и красивый. Особенно сегодня, в черных бархатных брючках и белой рубашке. Шелковый галстук казался новым и накрахмаленным до хруста. Черные волосы были уложены гелем. Не Калеб ли помогал младшему брату укладывать волосы? Он всегда опекал брата и сестру. Да, из Калеба вышел никудышный ухажер, зато старший брат из него получился отменный.

– Я не могла не поздравить тебя. – Рейвен положила руку на плечо Симона. Тот вспыхнул от удовольствия.

– А почему тебя всю неделю не видно было?

Рейвен нахмурилась. И что прикажете отвечать?

– Попозже, Симон, ладно? – выручила ее Лори. – Главное, сейчас она здесь.

– Но…

– Симон!

– Ладно, ладно, хорошо.

К ним подошла миссис Пласкофф, мама Калеба.

– Дорогой, – сказала она Симону, – пойди, поздоровайся с кузеном из Иллинойса. – Тут она заметила Рейвен. – A-а, Рейвен, милая! – Она обняла девушку. От миссис Пласкофф всегда пахло розами. – Я слышала, что произошло. Мне так жаль. Мой старший сын, клянусь, порой совсем не думает, что делает. – Она покачала головой, но копна крашеных рыжих волос, намертво уложенная тонной лака, даже не шевельнулась.

Рейвен улыбнулась. Ей нравилась мама Калеба. Она была громогласная, но чрезвычайно милая.

Миссис Пласкофф склонилась к Рейвен и прошептала ей на ухо:

– Он возле чаши с пуншем, если ты хочешь с ним поговорить. – Миссис Пласкофф выпрямилась. – Пойдем, Симон. Рада была повидать тебя, Рейвен. – И мама с сыном растворились в толпе.

Рейвен повернулась к столу, на котором стояла чаша для пунша. Калеб с пластиковым стаканчиком в руке был там. Он смотрел прямо на Рейвен, но рядом с ним стояла какая-то девушка.

Он тоже был в парадной одежде и в галстуке – точно таком же, как у Симона. Лицо гладко выбрито.

Девушку Рейвен не знала. Ей было лет семнадцать, но она изо всех сил старалась выглядеть старше – тонна косметики на лице и толстая черная подводка для глаз. Тонкие губы обведены ярко-красным карандашом, а грудь изрядно увеличена бюстгальтером с накладками, так что декольте в платье с глубоким вырезом выглядело вполне прилично.

– Что это за девушка рядом с Калебом? – спросила Рейвен у Лори.

Лори посмотрела в их сторону и простонала:

– Это подруга нашей кузины из Тель-Авива. Она с самого приезда висит на Калебе.

Рейвен попыталась отогнать нахлынувшую ревность, но та уже укоренилась в груди. Хоть они и с Калебом расстались, у Рейвен все равно оставалось ощущение, что она имеет на него определенные права. Уж побольше, чем какая-то девчонка из Тель-Авива.

Рейвен расправила плечи и решительно двинулась к парочке. Туфли-лодочки весело постукивали по дубовому паркету, словно подбадривая Рейвен. Она остановилась возле Калеба и украдкой стала рассматривать соперницу. Лицо у нее было в пятнах, а на носу красовался прыщ. Брови выщипаны неровно, а тональный крем – на два тона темнее, чем кожа.

Рейвен нацепила улыбку.

– Привет. – Взгляд, которым они с Калебом обменялись через весь зал, придал Рейвен уверенности, что его чувства к ней еще не остыли, и он не отвергнет ее в присутствии врага.

– Привет. – Калеб поставил стаканчик на стол и сунул руки в карманы брюк. – Что ты тут делаешь?

Заиграла классическая рок-композиция. Взрослые на танцполе встретили ее гиканьем и задвигались в такт музыке.

Рейвен сцепила руки за спиной.

– Я подумала, что надо зайти и пожелать Симону всего наилучшего.

Девушка оглядывала Рейвен, словно чуя угрозу с ее стороны.

«Ты, небось, даже не знаешь, кто такой Симон», – подумала Рейвен.

– Молодец, – кивнул Калеб.

Рейвен отметила про себя, что ее черное платье отлично сочетается с его черным костюмом. Они бы смотрелись такой чудесной парой на фотографиях.

– Мы можем поговорить? – спросил Калеб, а девушку рядом опалил жестким взглядом, в котором читалось: «Проваливай».

Девушка обиженно поджала губы, но отошла.

– Конечно. – Рейвен осталась довольна таким исходом.

Калеб мягко взял ее за руку и провел к двери. Рейвен оказались на кухне, где трудились несколько человек – складывали оставшееся угощение, мыли посуду. В кухне пахло соленой рыбой и куриным бульоном.

Калеб провел Рейвен в холл, а оттуда – в пустую комнату, скорее всего, в гардеробную. Он уселся на диванчик, стоявший вдоль стены, и похлопал рядом с собой.

– Присядь на минутку.

Рейвен колебалась. Калеб вел себя так мило, а она понимала, что нарушает правила, ей нельзя находиться с ним рядом. Но и оставить все, как есть, она не могла.

Рейвен села, но постаралась сохранить дистанцию.

– Послушай, – начал Калеб, – я в тот вечер выпил и совершенно взбесился. И потом, ты не можешь меня винить, ведь ты же целовалась с другим парнем.

– Я не собиралась с ним целоваться. И уж тем более, не хотела ранить тебя. – Рейвен вспомнилась поездка в автобусе после конкурса оркестров. Как они с Горасом сидели на заднем сиденьи, и его рука перебирала ее волосы. Рейвен отвернулась от Калеба, опасаясь, что он прочтет все это в ее глазах.

– Я знаю, что ты не хотела ранить меня. – Он пересел так, чтобы смотреть ей в лицо. – Но ты ранила.

Его слова звучали искренне, но Рейвен могла поклясться чем угодно, что сейчас в нем говорила не любовь, а задетая гордость.

– Что ж, я рада, что мы поговорили, – сказала Рейвен. Ей вдруг стало очень неуютно. Словно бы подсознание подсказывало, как это неправильно, что она сейчас сидит рядом с ним.

– Я тоже. – Он помолчал. Потом придвинулся ближе и взял ее за руку. – Я не хочу, чтобы мы ненавидели друг друга.

– У меня нет ненависти к тебе.

Похоже, Рейвен переборщила с черным платьем и обаянием, которое включила, чтобы отогнать от Калеба соперницу.

Здесь, вдалеке от общего зала и гремящей музыки, было почти тихо. Рейвен подумала, не слишком ли часто она дышит, и не истолкует ли Калеб это превратно. На нее накатывал приступ клаустрофобии, а вовсе не возбуждение.

Рейвен попыталась встать, но Калеб еще крепче сжал ее руку.

– Подожди. – Он обнял ее. – Я скучал по тебе.

– Калеб…

Он приподнял ее подбородок и поцеловал. Рейвен остановила его не сразу, просто застыла от неожиданности. Она столько раз целовала его раньше. Но сейчас все было так просто и естественно, словно она надела уютный, но старый и дырявый свитер, который давно пора выбросить. Калеб обнял Рейвен за талию и подтолкнул к кушетке.

Жар прилил к щекам, а разум кричал: «Остановись!»

Рейвен выскользнула из-под Калеба и буквально спрыгнула с кушетки.

– Что такое? – спросил Калеб.

– Мы расстались.

– Но можем соединиться. – Он поднялся. – Я хочу, чтобы мы снова были вместе.

Сейчас он говорил это только потому, что хотел близости. Видимо, в этом и состоял весь план. Для этого Калеб и увел Рейвен сюда, в уединенное местечко, подальше от посторонних глаз.

Но она не собиралась спать с ним. Не только потому, что тем самым нарушила бы Кодекс. Просто это идиотизм, и подруги никогда не простят ей такого. Правда, совсем не обязательно рассказывать им об этом. Но сама-то она будет знать, что намеренно нарушила одно из самых важных правил.

– Я ухожу, – объявила она и поправила волосы. Потом открыла дверь и вышла в коридор.

Калеб побежал следом.

– Подожди, Рей!

– Не называй меня так. – Почему-то в его устах это прозвище звучало глупо.

– Я всегда называл тебя так. Прекрати, слышишь?

– Я уже все сказала!

– Если ты не хотела снова быть со мной, зачем тогда отгоняла от меня Яэль, как будто приревновала ее?

Рейвен замедлила шаг.

– Кто такая Яэль?

– Девушка, с которой я разговаривал, когда ты подошла.

Она тряхнула головой. Что тут ответишь? Это была большая ошибка.

– Рейвен, черт возьми! Не будь такой стервой! – Калеб сказал это грубо, точно как в тот вечер, когда порвал с ней. Если бы здесь была Алексия, она бы сказала, что Рейвен не заслуживает такого обращения.

А какого она заслуживает, Рейвен понятия не имела. Она, конечно, не принцесса, которой надо прислуживать – но называть стервой?

Она остановилась у двери, взялась за ручку, а потом обернулась к Калебу и сказала:

– Не будь ты таким кретином, мне не пришлось бы превращаться в стерву.

С этими словами она распахнула дверь и выбежала на улицу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю