Текст книги "Сердцеедки. Правила любви"

Автор книги: Памела Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Памела Уэллс
Сердцеедки
Правила любви

Посвящение

Всем девушкам, пережившим сердечную боль, пусть эта книга вдохновит вас

Глава первая

Сидни Ховард стояла возле раздевалки и разглядывала свой ноготь. Он зацепился за молнию куртки и поломался. Сидни открыла косметичку, вот только маникюрных ножничек, которые она всегда носила с собой, там не оказалось. Наверное, потому что Дрю, ее парень, опять брал их и положил куда угодно, только не в косметичку. Дурацкая у него привычка – никогда не класть вещи на место.

Дверь женской раздевалки открылась, и оттуда высыпала стайка девчонок из группы поддержки. Потом из раздевалки показалась Николь, капитан группы поддержки. На ее лице толстым слоем лежала свежая косметика.

Николь глянула на Сидни и что-то шепнула своим подружкам. Те рассмеялись.

Сидни хмыкнула. Да ради бога.

А через несколько минут из своей раздевалки вышел Дрю. Его темные волосы были еще влажными после душа.

– Привет! – сказал Дрю.

– Привет. – Сидни шагнула к нему, и они вместе вышли из школы через черный ход. Свежий снег скрипел под ногами. Морозный воздух тут же обжег лицо. Сидни подняла воротник куртки.

– Надо было надеть куртку потеплее, – заметил Дрю.

– Я не думала, что будет так холодно.

Даже сейчас, в темноте, Сидни видела его голубые глаза. Дрю вообще был великолепен, но глаза всегда казались ей необыкновенными. Они были настолько ярко-голубыми, что почти светились. Она часто посмеивалась: мол, если они когда-нибудь потеряются в пещере, то его глаза заменят фонарик и помогут им выбраться.

Ребята дошли до парковки.

– Я хотела спросить… – начала Сидни.

– Послушай, – одновременно с ней заговорил Дрю.

Сидни кивнула.

– Ты первый.

– Сегодня будет вечеринка, – пробормотал Дрю, нервно дергая молнию сумки. – У Крэга. В честь окончания семестра и сдачи экзаменов. Он очень хочет, чтобы мы пришли.

– Не знаю. Я думала, мы просто посидим у тебя дома.

Он застонал.

– Мы и так каждый день сидим дома, Сид.

Где-то на парковке бухали басы магнитофона. Вокруг одной из машин столпились несколько футболистов и девочек из группы поддержки. Сидни в их круг никак не вписывалась. Да она и не хотела. Она была президентом третьего курса и состояла в Почетном обществе. Тусовки не укладывались в ее понятие веселого времяпрепровождения.

– Неужели тебе хочется туда ехать? – спросила она. Крэг Тьеро жил на самой окраине Бич Фолз, а это добрых тридцать минут езды. Сидни надеялась, что это заставит Дрю передумать. Он терпеть не мог водить машину.

– Да. Очень, – ответил он.

Так. Промах.

– Мне что-то не хочется ехать.

– Сид, да ладно тебе…

И тут за спиной Сидни раздался визг. Мелькнула грива светлых волос, и Николь повисла на шее у Дрю.

– Потрясающая игра! – вскричала она, немного отстранившись и положив руку ему на грудь.

Сидни знала каждую клеточку этой груди, например, тот крошечный шрам в виде креста – это старший брат кинул в Дрю камнем, когда они были маленькими. А тут вдруг какая-то Николь Робинсон водит руками по его груди.

За последний год Дрю из тощего, никому не известного баскетболиста превратился в безумно популярного форварда основного состава команды. Сидни не могла не заметить, что ее скромный, застенчивый парень вдруг стал чуть ли не «мачо» всей школы Бич Фолз. И что каждая вторая девчонка теперь мечтала заполучить его. А ведь еще два года назад, когда они с Дрю начали встречаться, о нем никто и знать не знал.

Дрю улыбнулся, явно довольный вниманием Николь.

– Мы не смогли бы победить без группы поддержки.

– Ой, да перестань, – проворковала Николь, игриво потрогав его бицепс.

Сидни притопнула ногой. Ну же, Дрю, думала она, лови намек.

– Ладно, – сказал Дрю, на миг встретившись взглядом с Сидни. – Увидимся на вечеринке.

Николь кивнула.

– Конечно. Пока. – Она, игнорируя Сидни, помахала ему пальчиками и направилась к стоянке.

– Что это было? – Сидни подбоченилась.

Дрю нахмурился и отвел взгляд.

– Она поздравляла меня с победой.

– А мне кажется, это было гораздо больше, чем поздравление. – Сидни глубоко вздохнула. Она доверяла Дрю, но не так-то просто делать вид, что не замечаешь, как с ним флиртуют другие девчонки. Или что они смотрят на тебя просто как на препятствие на своем пути.

Порой Сидни хотелось, чтобы Дрю оставался все тем же застенчивым, неуклюжим парнем, который считал, что нет ничего веселее, чем в пятницу вечером вместе делать домашние задания, и что тусовки только для болванов.

– Думаю, Николь на тебя глаз положила, – сказала Сидни.

Дрю пожал плечами.

– Ну и что?

Сидни вздохнула и покачала головой.

– Ничего. Пойдем. Кстати, ты не брал мои маникюрные ножнички? Я их нигде не нахожу.

– Так что насчет вечеринки?

Сидни надеялась, что он уже забыл о вечеринке.

– Давай обсудим это в машине. Я замерзла.

– Ладно. – Он направился к машине. Сидни с трудом поспевала за его широким, размашистым шагом. Дрю отпер пассажирскую дверь своего грузовичка, а сам направился к водительской двери.

Сидни нахмурилась.

– Может, я поведу?

– Нет, – ответил он и залез в кабину.

Что случилось? Машину всегда водила Сидни, потому что Дрю ненавидел очки, а контактные линзы надевал только на матчи, потому что от них у него слезились глаза. Когда она уселась рядом с ним, он открыл ящичек для перчаток и достал оттуда очки.

Пока они выезжали со школьной стоянки, Сидни на полную мощь включила печку и направила вентиляторы себе в лицо. Щеки у нее чуть не отмерзли.

– Так ты брал ножнички?

– Посмотри в пепельнице.

Она открыла пепельницу, и из нее вывалились ножнички, булавки и тюбик гигиенической помады.

– Черт возьми, Дрю! – Она нагнулась, чтобы все это собрать.

– Оставь, – сказал он.

– Да оно по всему полу разлетелось.

Он остановился на светофоре.

– Ну и что? Это мой грузовик.

Сидни застонала и скрестила руки на груди.

– Отлично. Как угодно.

Дрю ничего не ответил, и в кабине повисло неловкое молчание. Он ехал через центр города, мимо темных витрин. Рождественские гирлянды все еще опутывали деревья, хотя после Рождества прошло уже несколько недель. В Бич Фолз электрические гирлянды оставляли на весь год для «украшения города». По крайней мере, именно так ответил мэр, когда один из граждан задал ему вопрос через «Бич Фолз Газет».

Дрю свернул на улицу Палмер и подъехал к дому Сидни. Притормозив, он повернулся и спросил:

– Так ты идешь на вечеринку или нет?

Сидни откинулась на спинку сиденья. Кажется, он не собирается отступать. Ну почему нельзя взять и забыть про это?

– Что ты будешь делать, если я откажусь?

– Пойду один.

Она удивленно приподняла бровь.

– Ты пойдешь без меня? – Они всегда проводили выходные вместе. А если поврозь, то на то бывала веская причина. Например, семейное торжество или еще что-нибудь такое. Сидни представила, что Дрю появится на какой-то вечеринке один, и все внутри сжалось в комок.

На вечеринке будет уйма девушек. В частности, Николь Робинсон. Сидни просто терпеть не могла Николь. Бесило все – платиновые волосы, акриловые ногти с французским маникюром, перебор с автозагаром. А больше всего бесило ее отношение – словно Сидни не стоила внимания, словно Николь не понимала, что Дрю мог найти в такой замухрышке.

Может, Сидни нужно просто пойти на вечеринку? Спрятать подальше упрямство и стеснительность и пойти?

– Сид. – Дрю покрепче ухватился за истертую кожу руля. – Мне не хочется торчать дома. Хочется пойти куда-нибудь и развлечься.

– Когда-то тебя это устраивало.

– Да, но теперь уже не устраивает.

Сидни попыталась заглянуть ему в глаза. Лицо у нее горело от зародившегося гнева и страха.

– Что ты хочешь сказать, Дрю? Что тебе наскучило проводить время вдвоем?

Дрю развернулся и облокотился на дверцу.

– Почему ты всегда по-своему истолковываешь мои слова?

– Но это же ты намекнул, что я скучная.

В последнее время такие перепалки случались часто. Причиной могло стать что угодно – от цвета рубашки Дрю до горчицы, которой не должно быть в гамбургере Сидни.

Она не могла объяснить, почему они ссорились. Когда завязывался скандал, она уже не могла остановиться. Словно смотрела на аварию в замедленной съемке – видела, что вот-вот это случится, но не могла предотвратить.

Дрю в последнее время стал напористым, он заставлял ее ходить на попойки с друзьями по команде. Сидни всех их поголовно считала идиотами. Эволюция обошла этих парней стороной. И вели они себя, как пещерные люди.

– Я не говорил, что ты скучная, – сказал Дрю. – Мне всего лишь хочется, чтобы мы с тобой выходили в люди и развлекались, а не просто сидели и пялились в телевизор.

– Дело не в том, что мы смотрим телевизор, а в том, что мы вместе. Именно так и поступают пары – они проводят время вместе. А не ходят на вечеринки, чтобы разойтись и напиться каждый сам по себе.

Он сжал зубы и набрал в грудь побольше воздуха.

– Разве я говорил, что нам обязательно надо пить?

– Но ведь ты хочешь выпить. А потом мне среди ночи придется везти нас бог знает откуда.

Дрю вскинул руки.

– Знаешь что, Сид, с меня хватит.

Она застыла.

– Что?

– С меня хватит!

– Чего хватит?

Он вздохнул и добавил чуть тише:

– Хватит наших с тобой отношений.

Сидни задохнулась.

– Ты что… – Она с трудом сглотнула, чувствуя, как к горлу подкатывает желчь. – Ты уходишь от меня?

Он немного поерзал, глядя в окно. Его молчание было красноречивее любых слов.

Потрясение сменилось злостью.

– Отлично! – Сидни вылезла из машины и хлопнула дверцей. Она протопала к дому по расчищенной дорожке, и под ногами захрустел снег.

На крыльце Сидни остановилась и оглянулась, надеясь, что Дрю бежит следом. Но он уже отъезжал от тротуара, быстро переключая скорости. Она проводила взглядом красные огоньки его грузовичка, пока они не скрылись за поворотом.

Что, черт возьми, сейчас произошло?

Она почувствовала, как на глаза наворачиваются жгучие слезы, но лишь поглубже вдохнула. Прядь иссиня-черных волос упала на лицо.

Это просто еще одна ссора в длинной череде недавних скандалов. Дрю и Сидни еще ни разу не расставались… во всяком случае, вот так.

Завтра они помирятся, уверяла она себя. Завтра они все уладят, все будет хорошо.

Глава вторая

Из огромных динамиков на стене гремела рок-музыка. Она была настолько громкой, что Рейвен Валенти едва слышала собственное дыхание. Да и песня была плохая. Ударные заглушали аккорды гитары, отчего вся композиция больше напоминала армейский марш под барабаны.

Отец, который в прошлом неплохо пел, научил Рейвен разбираться в музыке, находить ее достоинства и недостатки. У нее вошло в привычку анализировать песни. Так студенты-филологи выискивают в книгах орфографические и пунктуационные ошибки. Порой она с трудом высиживала на репетиции оркестра. Не то чтобы она была виртуозом-флейтистом, но… некоторым людям вообще не дано заниматься музыкой.

Она с трудом протолкалась через импровизированный танцпол в гостиной и прошла в бильярдную. Ее парень, Калеб, как раз был там. Он согнулся над столом, нацеливая удар. Двинул кием, и биток, прокатившись по сукну, ударил полосатый шар. Тот стукнулся о бортик и залетел в угловую лузу.

– Калеб, – позвала она.

– Шшш. – Калеб нахмурился. – Восьмой шар в левую боковую лузу, – выкрикнул он. Через несколько секунд восьмой шар закатился ровно туда, куда надо. Калеб выпрямился и улыбнулся Кенни, стоявшему у него за спиной. – Плати, приятель.

Кенни отдал двадцатку. Калеб сунул ее в карман джинсов.

– Калеб, – снова окликнула его Рейвен и поманила пальцем.

Он подошел и обнял ее за талию. От него пахло пивом и гелем для укладки волос.

– Ты видела, как я уделал Кенни?

Она хмыкнула, но улыбнулась:

– Да, но я бы не сказала, что ты – настоящая бильярдная акула.

Он рассмеялся, наклонился и поцеловал ее в шею.

– Не хочешь подняться наверх? – Он многозначительно приподнял бровь.

– Не сейчас. – Мать Рейвен была права: парни думают о сексе постоянно. Впервые Рейвен переспала с Калебом пару месяцев назад, и с тех пор он постоянно поднимает эту тему.

– Пойдем, выпьем что-нибудь. У меня в горле першит от дыма. – Вечеринка была в разгаре, и в каждой комнате уже висела дымовая завеса. Сигаретный дым не просто пропитал воздух, он стал самим воздухом.

– Я хочу посмотреть следующую игру. – Калеб кивнул в сторону бильярдного стола. – Но ты принеси мне что-нибудь, ладно? Можно пива.

Она вздохнула:

– Хорошо. – И прошла на кухню. Из динамика неслась уже другая песня, чуть получше, но все равно далеко не идеал. Интересно, подумала Рейвен, это коллекция Крэга, или кто-то привез свои диски. Если Крэга, то у парня и впрямь плохой вкус. Впрочем, Рейвен это ничуть не удивило.

В прихожей она едва увернулась от распахнувшейся входной двери – вошел Дрю. Один.

– А где Сидни? – спросила Рейвен, не видя рядом с ним своей подруги.

Дрю скривился.

– Не хочу об этом говорить.

Рейвен нахмурилась. Странно. Дрю и Сидни всегда были вместе, как две половинки одного целого. Может, написать Сидни смс? У них явно что-то стряслось.

Дрю оглядел толпу из нескольких десятков человек, слонявшихся по фойе.

– Ты Тода не видела?

Рейвен покачала головой.

– Я недавно говорила с Келли, она сказала, что он едет.

Дрю чертыхнулся и закрыл глаза. Похоже, он злился. Потом вытащил телефон, набрал номер и приложил трубку к уху.

– Тод? Где тебя черти носят? – Дрю кивком попрощался с Рейвен и снова вышел на улицу.

Рейвен направилась в кухню. Там народу было не меньше, чем в гостиной. Все наполняли красные пластиковые стаканчики пивом из большого бочонка. Рейвен тоже наполнила стаканчик. Потом открыла холодильник и взяла бутылочку простой воды. Развернувшись, с кем-то столкнулась. Пиво в стаканчике едва не выплеснулось. Она тут же поставила его на стол, пока не пролила на свою раритетную футболку.

– Эй! – возмутилась Рейвен, но тут же кивнула. – А, привет, Горас!

И сердце забилось чаще, его зеленые глаза жадно ощупывали ее фигурку. Горас вместе с Рейвен играл в школьном оркестре.

– Привет, Рей.

Чей-то локоть врезался ей в ребра.

– О-ох.

– Пойдем, – прокричал Горас. – Вон там побезопаснее. – Он схватил ее за руку и протащил сквозь толпу алчущих пива в темную кладовку.

– Спасибо.

– Да не за что. – Он улыбнулся, и у нее в животе затрепыхались бабочки. У него в глазах всегда горел такой огонек, а в хрипловатом голосе звучали такие теплые нотки, словно он знал о ней, о Рейвен, что-то, чего она сама никому не рассказывала.

Осознав, что они с Горасом одни в темной комнате, Рейвен покраснела и отвела глаза. В прошлый раз, оказавшись вот так наедине, они целовались. Это было с месяц назад, когда они с оркестром ездили на региональный конкурс. В тот день Рейвен поругалась с Калебом, а потом еще и оркестр плохо выступил на конкурсе. У Рейвен было паршивое настроение, а Горасу удалось ее развеселить. Она поцеловала его в минуту слабости, не более того. С тех пор Рейвен избегала его и в школе, и в мамином кафе, где он работал по вечерам.

Рейвен не хотелось, чтобы они оба испытывали неловкость. Вот как сейчас… когда она не могла думать ни о чем, кроме того поцелуя.

Бабочки забились еще сильнее, и Рейвен осторожно попятилась к двери. Черт возьми, у нее ведь есть парень.

– Знаешь… – начала Рейвен, пытаясь заполнить возникшую паузу. – Ты извини, что я не ответила на твое сообщение… Я просто…

– Все нормально, Рей.

– Да нет, не нормально. – Она отвела глаза. – Надо было все объяснить… Или…

– Возможно. – Он пожал плечами. – Но я и так вроде бы понял.

Конечно. Это же очевидно. Он считает ее стервой. И, скорее всего, так оно и есть – поцеловать его, а потом избегать.

– Мне надо идти.

Она повернулась, но Горас схватил ее за руку.

– Погоди.

Она остановилась. Тепло его ладони было приятно. У Рейвен даже мурашки по руке побежали.

– Горас, я…

Он поцеловал ее. Ничего страстного и неистового – просто легкое, невинное касание губ. Он словно боялся, что спугнет ее, если будет более напористым.

– Рейвен!

Она тут же отпрянула от Гораса и повернулась к кухне. Окрик перекрыл шум вечеринки.

Калеб.

Губы сжаты, лицо красное.

– Какого черта ты здесь делаешь? – заорал он.

– Извини, – прошептал Горас.

– Ты тут ни при чем.

– При чем.

Толпа расступилась, пропустив Калеба. Он вошел в кладовку и буквально навис над Горасом.

Рейвен взяла Калеба за руку.

– Давай уйдем.

Он выдернул руку.

– Не тронь мою девушку, – сказал он Горасу.

Горас был гораздо мускулистее, но ростом уступал Калебу добрых десять сантиметров. Рейвен не хотела драки. Не хватало еще, чтобы Горас пострадал из-за нее.

– Прекрати, Калеб. – Рейвен попыталась оттащить Калеба, но он оттолкнул ее. Горас подхватил Рейвен, не дав упасть, и этим тут же воспользовался Калеб – он ударил Гораса кулаком в лицо. Горас повалился на Рейвен. Разбитая нижняя губа тут же распухла, и из нее потекла кровь.

– Калеб! – вскричала Рейвен. Горас тем временем вытер кровь рукавом рубашки. – Как ты мог! Я просто поверить не могу!

Калеб наклонился к ней.

– Значит, один-один, Рейвен, потому что я тоже поверить не могу, что ты изменяла мне с недоделанным придурком из оркестра.

– Я тебе не изменяла!

– Ах, ну да! А как еще назвать этот поцелуй? Просто невинное приветствие между двумя придурками из оркестра? Так все оркестровые придурки делают, да?

– Прекрати! Не смей так говорить!

– Как? Придурки из оркестра? – Голос его все повышался и повышался.

Рейвен решила больше не обращать на него внимания и помогла Горасу подняться на ноги.

– Ты в порядке?

– Жить буду.

– Да-да, Рейвен, поняньчись с ним, – встрял Калеб.

– Ты ударил его по лицу.

– Знаешь что? – Калеб рубанул рукой воздух. – Между нами все кончено.

– Калеб! – Рейвен побежала за ним. – Остановись.

Когда она добежала до гостиной, музыку приглушили для «живого» представления: Калеб схватил Тину Стронг, блондинку со второго курса, и поцеловал ее. А после поцелуя сказал:

– Как тебе такое понравится, Рейвен? – и исчез в другой комнате, оставив двух остолбеневших девушек.

Рейвен застыла на месте. Рот открыт, руки безвольно повисли. Неужели Калеб ее бросил? Есть ли тут ее вина? В конце концов, она первая поцеловала Гораса. Может, она заслужила это.

Может быть.

Она прошла обратно к кладовке и ничуть не удивилась, не найдя там Гораса. Рейвен прислонилась к стене и закрыла глаза. Ах, если бы прокрутить весь вечер назад.

Ну почему ее любовная жизнь всегда такая сложная? Ее лучшая подруга, Алексия, наверное, сказала бы, что Рейвен слишком часто меняла парней и всегда выбирала не тех.

Но Калеб ей нравился. Да, у него тот еще характер, да, он задира, но когда они только начинали встречаться, он дарил ей цветы и каждый вечер желал спокойной ночи. Он казался ей тем самым. Она даже думала, что он станет ее первым настоящим парнем. Рейвен очень хотела найти того, в кого она сможет влюбиться. Выбор парней был огромен. Почему же она никак не могла найти самого лучшего?

Может, потому что его не существует? Либо это, либо ей просто суждено всегда оставаться одной. От этой мысли Рейвен замутило. Одной. Она терпеть не могла одиночество. Она не хотела прожить жизнь, как ее мать, которая все вечера просиживала дома с единственным хобби – составлением коллажей из фотографий.

Как нелепо!

В кармане зазвонил телефон. Сердце радостно забилось. Может, это Калеб хочет извиниться? Она посмотрела на экран. Сидни.

– Привет.

– Рей? – Голос у Сидни был хриплым.

– Ты плачешь? – спросила Рейвен.

Сидни шмыгнула носом.

– Ты не можешь заехать за мной? Я не хочу сидеть дома.

Точно, у них с Дрю что-то случилось. Рейвен это сразу почувствовала. Она на время отложила в сторону собственную драму.

– Ну, конечно. Буду у тебя через полчаса, хорошо?

– Спасибо.

– До встречи. – Рейвен захлопнула телефон и вышла.

Глава третья

Келли Вейтерс разглядывала свое отражение в темной витрине закрытого магазина. Хмм. Она отвела полы пальто в стороны, чтобы получше рассмотреть фигуру. Да, под грудью имелась одна жировая складочка, а в остальном – очень даже неплохо.

На тротуар падал свет из окон Художественной галереи Бич Фолз. Келли глянула на часы и чертыхнулась – прием уже начался. Она ускорила шаг, радуясь, что надела туфли на плоской подошве, а не на шпильках. Мало того, что Келли вышла из дома с опозданием минут на десять, так еще и припарковаться в центре оказалось невозможно. Большинство магазинов уже закрылись, но всего в квартале отсюда работал ресторан Фредерика, а по пятницам у них самый наплыв посетителей. Там в это время ошивались почти все студенты, поскольку зимой в Бич Фолз делать больше было нечего.

Войдя в галерею, Келли сняла шерстяные перчатки и убрала их в сумочку. Как ей хотелось, чтобы поскорее пришла весна. Зима – совсем не ее время года. Да и ничье, наверное. Если, конечно, вы не делаете бизнес на сноубордах.

Келли увидела нескольких школьных знакомых и кивнула им, проходя мимо. Уилла она обнаружила в дальнем углу. Он оживленно жестикулировал и что-то объяснял Бриттани, девчонке из их школы. Она была высокой и тощей, и вся ее фигура буквально кричала, что Бриттани – будущая модель «от кутюр». А вот Келли была совсем другого типа и считала себя то стройной, то вдруг – толстушкой.

Келли почувствовала укол ревности и нахмурилась, не зная, вправе ли она подойти и прервать разговор, раз они с Уиллом что-то вроде пары, или же это будет слишком грубо. Она сделала несколько осторожных шагов в сторону.

Уилл заметил ее.

– Извини, – сказал он Бриттани.

Чувство облегчения растопило все тревоги, и Келли улыбнулась. Если он предпочитает разговор с ней, а не с Бриттани, значит, она ему нравится больше. Пожалуй, стоит снова походить в спортзал. И перестать есть так много шоколада. Это было ее ахиллесовой пятой во всех начинаниях с диетой. К тому же ее брат Тод всегда уговаривал Келли на ночные вылазки за фастфудом, поскольку мама совершенно не умела готовить, а это тоже не способствовало поддержанию стройной фигуры. А вот мама Рейвен готовила потрясающие итальянские блюда и всегда настаивала на том, чтобы Келли осталась у них обедать…

– Привет, – легко выдохнул в ухо Уилл и осторожно поцеловал ее в щеку. – Опаздываешь, – сказал он уже без улыбки.

– Извини. – Келли убрала за ухо прядку волос.

– Ладно. – Он вздохнул. – Хочешь посмотреть мои картины?

– Конечно.

Он отвел ее к дальней стене, где до этого беседовал с тощей Бриттани.

– Вот они. Моя любимая – «Воздушные змеи». – Он кивком показал на абстрактную картину, написанную в ярких детских красках. Были ли там какие-то воздушные змеи – неясно.

– А вот эту, – продолжил Уилл, – я не мог дописать несколько недель. Стоило мне поднести кисть к холсту, как что-нибудь менялось. – Он глубокомысленно подпер пальцем подбородок и погрузился в созерцание собственной работы. – Но мне нравится то, что получилось в итоге.

Келли взглянула на вторую картину. На ней было изображено голубое лицо на фоне чего-то зеленого. Может, листвы деревьев? Если честно, Келли ничегошеньки не смыслила в искусстве. Особенно в искусстве Уилла. Она, конечно, могла насладиться «Моной Лизой» или ставшей в последнее время столь популярной живописью в стиле фэнтези. Но это было настоящее искусство, там было на что посмотреть. Над этими картинами не приходилось ломать голову, анализировать или интерпретировать их. Вслух она этого говорить, конечно, не стала.

– Ух ты, – с деланным благоговением воскликнула Келли. – Это великолепно, Уилл.

– Да. – Он кивнул, чуть скривив в улыбке рот. – Кстати, хорошо выглядишь сегодня, – добавил он, покосившись на Келли.

– Спасибо. – Она снова улыбнулась и прикусила губу, чтобы удержаться и не завопить от радости. Хоть какой-то прок от ее сегодняшнего опоздания. – Может, пройдемся? – предложила она. – Хотелось бы посмотреть на картины других художников.

– Конечно. – Он взял ее за руку и повел прочь от своих картин. Галерея оказалась куда больше, чем думала Келли. Раньше она тут никогда не бывала. За той стеной, где висели картины Уилла, оказалась еще одна комнатушка. Там были развешаны черно-белые фотографии.

В комнате никого не было. Отличная возможность посвятить Уилла в планы на День святого Валентина. Ведь до него осталось всего несколько недель. Келли вкладывала в этот день глубокий смысл, и если все пойдет, как задумано, то он станет не просто праздником, а днем, когда она потеряет свою девственность.

Они с Уиллом уже несколько месяцев вместе. Правда, без близости, а Келли очень хотелось закрепить статус пары. А когда это делать, как не в День всех влюбленных?

– Этот парень неплох, – сказал Уилл, – но его стиль здесь немного не в формате. Он не вписывается в общепринятые рамки. Да и татуировок у него много.

– Татуировки – это плохо? – спросила Келли.

– Искусство должно быть на холстах, а не на теле. – Он обнял ее за плечи и привлек к себе. – По крайней мере, я так считаю.

– Понятно. – Келли прижалась к нему покрепче. От него пахло лакрицей и мылом. Очень интересное сочетание. – Знаешь, – сказала она, не зная, как поднять тему Дня святого Валентина. Она с таким трепетом ждала его и боялась, что сглазит, если скажет об этом вслух.

Наконец она решилась:

– Я для нас с тобой приготовила сюрприз.

– Да? – спросил Уилл, не отрываясь от фотографий, развешанных на стене.

– Я подумала, что на День святого Валентина мы могли бы забронировать столик в ресторане, а потом, может быть…

– Погоди. – Он отстранился, чтобы взглянуть ей в глаза. – Ты планируешь что-то особенное? На День святого Валентина? – Он нахмурился. – Но я не могу. По-моему, я предупреждал тебя, что занят.

– Занят? – Нет, он не говорил ей об этом. – А что ты делаешь?

Он провел рукой по волосам – наверное, проверял идеальность укладки.

– Бриттани пригласила меня на ужин. Я не могу отказаться, ведь я уже согласился.

– Бриттани? – Келли запнулась на этом имени. На лбу выступили бисеринки пота. Вот поэтому-то она и не хотела говорить об этом вслух.

– Келли, – в своей серьезной, взрослой манере сказал Уилл. – Ты же знаешь, у нас с тобой не те отношения.

– Я знаю. Я думала… – Впрочем, сейчас уже неважно, что именно она думала. Келли постаралась выжать из себя хоть какое-то подобие улыбки. – Я знаю, что у нас не те отношения. Просто я подумала, что было бы неплохо сходить куда-нибудь вместе.

– Да, – с явным облегчением откликнулся он. – Ну, может, в следующее воскресенье куда-нибудь прогуляемся?

– Да, можно. – Ей удалось изобразить радость. Не хотелось, чтобы Уилл понял, в каком она состоянии на самом деле – абсолютно раздавлена. Келли надеялась, что они проведут все выходные вместе. Она хотела, чтобы они стали настоящей парой. Наконец-то. После столь долгого ожидания. Она-то думала, что если все время будет рядом с Уиллом, если будет хвалить его и поддерживать в бесконечных факультативных занятиях, если будет демонстрировать, как много он для нее значит, то он наконец начнет воспринимать их отношения всерьез. По крайней мере, именно такую тактику для обуздания Козерогов предлагал журнал «Семнадцать».

Пока они обходили остальные залы галереи, говорил только Уилл. Келли не хотелось поддерживать беседу. Чего ей хотелось, так это побыстрее оказаться дома, снять с себя всю эту нелепую одежду и влезть в уютный спортивный костюм. Она вдруг перестала казаться себе стройной.

Осмотрев все экспонаты, люди стали сбиваться в группки в центре зала. Уилл потянул Келли за руку и представил ее Бриттани. Келли знала Бриттани. Ее все знали. Зачем специально представлять их друг другу? Почему бы Уиллу просто не воткнуть Келли кинжал в сердце и тем самым избавить себя от лишних беспокойств?

– Мы с тобой еще толком и не общались, – сказала Бриттани, пожимая руку Келли.

– Да. Приятно наконец поболтать, – солгала Келли. Вблизи Бриттани была еще симпатичнее. У нее были тонкие черты лица и милый румянец на щеках. Ну, как Келли тягаться с ней?

– Ты идешь на ужин после выставки? – спросила Бриттани.

– Э… какой ужин? – Келли посмотрела на Уилла, ожидая объяснений.

– Я забыл, – тут же нашелся Уилл. – Мы все идем на ужин в «Бершетти». Ты тоже приглашена.

Не похоже, чтобы он очень уж хотел ее приглашать. Келли была уверена, что он вовсе не забыл, а намеренно не пригласил раньше.

Келли вдруг сильно затошнило. Она извинилась и поспешила в туалет. К счастью, там никого не было, и она позволила себе пролить несколько слезинок. Немного придя в себя, Келли со злостью смахнула слезы и посмотрела на себя в длинное зеркало.

Может, она излишне драматизирует? Ну что с того, что они с Уиллом не проведут День святого Валентина вместе? Она уже несколько месяцев пытается перевести их отношения на серьезный уровень. Но сдаваться еще рано. Может, Бриттани, несмотря на всю свою внешнюю привлекательность, окажется редкой стервой, и Уилл, пообщавшись с ней поближе, бросит ее?

Воспряв духом, Келли покинула туалет и направилась в главный зал галереи. Только сейчас тут было намного тише, и народу стало меньше. Она огляделась в поисках Уилла. Его не было. Она обошла всю галерею, но так и не нашла его.

Тогда она подошла к первому встречному – им оказался парень в очках с широкой черной оправой – и сказала:

– Извините… – Парень обернулся. – Вы знаете Уилла Дэниелса?

– М-м, да, слышал о нем, – ответил он.

– Вы его не видели?

– Видел. – Он повернулся к входной двери. – Он ушел минут пять назад.

– Вы уверены?

– Абсолютно. – Он снова повернулся к стене с фотографиями.

– Спасибо, – пробормотала Келли и поспешила на улицу. По пути в галерею она видела автомобиль Уилла, припаркованный на другой стороне улицы. Сейчас же на том месте и в помине не было его черного БМВ.

Келли вытащила из сумочки сотовый телефон и набрала номер Уилла. Она долго слушала гудки, и наконец на том конце ответили.

– Уилл? – спросила она.

– А… нет, это Бен.

Келли нахмурилась. Неужели она набрала номер его брата-близнеца?

– Уилл забыл свой телефон дома, – пояснил Бен. – Может, хотите оставить ему сообщение, которое я забуду ему передать? Мне нравится забывать про его сообщения и смотреть потом, как он бесится, когда я вспоминаю о них спустя несколько дней. У него лицо сразу багровеет и…

Келли издала смешок и перебила Бена:

– Нет, спасибо, не надо.

– А, ну как хотите.

Келли нажала отбой и убрала телефон обратно в сумочку. Уилл бросил ее в галерее. И даже не попрощался. Как он мог так поступить?

И вот тут слезы хлынули по-настоящему. Келли вытерла их рукой и размазала тушь. Ну, отлично, теперь она рыдает и выглядит просто отвратительно.

Еще два часа назад Келли была полна надежд, что после Дня святого Валентина они с Уиллом станут настоящей парой. А теперь все летело в тартарары. Уилл порвал с ней. А хуже всего было то, что они и не были по-настоящему вместе.

Самое время утешиться порцией мороженого «Чанки-Манки». Надо бы его переименовать в «Горе мне, горе». Будет продаваться на ура.