Текст книги "Беспроигрышная ситуация (ЛП)"

Автор книги: Памела. Памела

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА СОРОК

ВТОРАЯ

ЛУКАС

Поиски Леоры начинаются почти инстинктивно.

Сейчас она нужна мне как никогда.

Когда я выхожу из комнаты, она внезапно появляется и бросается ко мне с распростертыми объятиями.

Леора обхватывает меня, ее руки надежно обвивают мою талию.

Это желанное объятие, и я обнимаю ее так же крепко, чувствуя, как тепло ее присутствия омывает меня.

Когда она отпускает меня, я оглядываюсь по сторонам.

Жерар и Эстель проходят мимо, тепло улыбаясь и приветствуя нас.

Их поддержка успокаивает.

Однако Мишель пробивается сквозь толпу, его лицо искажено злобой.

Не говоря ни слова, он хватает Милену и силой уводит ее прочь.

Недоуменное выражение лица Милены усугубляет растерянность Леоры.

Сквозь хаос прорывается ее обеспокоенный голос.

– Что там произошло, Лукас?

Ее глаза полны беспокойства, а в тоне чувствуется тревога.

Я вздыхаю, проводя пальцами по волосам.

– Ты останешься, даже если новости будут плохими? – Спрашиваю я, в моем голосе звучит неуверенность.

Ничего не могу с собой поделать, Леора – это все.

Она – все, чего мне не хватало, и все, что мне нужно.

Как я прожил тридцать четыре года без нее – не знаю.

Но теперь, когда она у меня есть, я никогда ее не отпущу.

Она – единственная женщина, которая заставила меня задуматься о создании собственной семьи, единственная женщина, которую я хотел бы видеть матерью своих детей.

Она снова обнимает меня, прислонившись головой к моей груди.

– Конечно, я останусь с тобой. Я просто хочу тебя.

Я целую ее в макушку.

– Хорошо, потому что мы победили.

– Что? – Она смотрит на меня, в ее глазах стоят слезы. – Они голосовали за тебя?

Я улыбаюсь ей, нежно обнимая ее лицо ладонями.

– Да, они голосовали. Жерар Моро и некоторые другие выступили в мою защиту, и попытки Мишеля очернить нас провалились. Мы в безопасности, Леора. План Антуана сработал.

В итоге пять из семи заинтересованных сторон приняли меня в качестве преемника, и после действий Мишеля я сомневаюсь, что он останется с нами надолго. Возможно, это стало последней каплей. Многие были недовольны им на протяжении последних лет, и теперь, возможно, найдется достаточно людей, чтобы коллективно проголосовать за его уход. Луи, с другой стороны, скоро забудет об этом, ведь ему нравится зарабатывать деньги, а с моими планами на будущее он так и сделает.

Леора снова обнимает меня, слезы радости сменяются тревогой в ее глазах.

– Это все, чего я хотел. – Говорит Антуан, и мы оба оборачиваемся, чтобы посмотреть на его улыбку.

Его глаза блестят от непролитых слез, и я иду обнять его покрепче, прежде чем обнять Лиама.

Но когда я снова смотрю на дядю, выражение его лица меняется. Это уже не та горделивая улыбка, которую я только что наблюдал; вместо нее – безмятежная и довольная, излучающая глубокое удовлетворение. Его глаза передают глубину благодарности и любви, которая задевает меня до глубины души. Прежде чем я успеваю полностью осознать этот момент, время словно ускоряется, и с неожиданным толчком он падает на землю.

– Ammo. – Кричим мы с Лиамом, бросаясь к нему, и на всех наших лицах отражается паника.

– Звони 112! – Срочно кричу я, и Леора тут же вскакивает, быстро набирая номер службы спасения, а затем с удивительной быстротой спускается за нами на землю.

– С ним все будет в порядке. – Шепчет она, ее голос – успокаивающая мелодия посреди бешеной симфонии, окружавшей нас.

Однако в ее глазах читается общий страх, отражение неопределенности, витающей в воздухе.

– Все в порядке. Я готов.

У дяди низкий голос, и мы наклоняемся, чтобы лучше его слышать, но он больше не говорит.

Его глаза закрываются, а дыхание ухудшается, становясь все более тяжелым.

Каждая секунда кажется вечностью, пока мы ждем помощи.

– Где эта чертова скорая?

Боль в голосе Лиама отдается в моей груди.

Как по команде, парамедики бросаются к нам, оттесняя нас в сторону, чтобы они могли приступить к работе.

Леора берет мою руку в свою, по ее лицу текут слезы.

Я не могу осознать всю серьезность ситуации; я оцепенел.

Мне страшно, и паника в груди нарастает, но я не могу этого допустить. Потому что он поправится. Ему должно стать лучше. Он не может нас бросить. Он не может меня бросить.

– В его легких скопилось много жидкости, это состояние известно как плевральный выпот. – Объясняет доктор Руссо, ее тон размерен. – Рак поразил плевру, вызвав воспаление и нарушив нормальный баланс жидкости. Это привело к чрезмерному скоплению жидкости в плевральном пространстве, окружающим легкие. В результате нарушилась дыхательная функция, и он упал в обморок.

Мягкий голос Леоры дрогнул, когда она спросила:

– Ему станет лучше?

Доктор делает глубокий вдох, прежде чем продолжить, ее глаза выражают смесь сочувствия и печали.

– Мне очень жаль, – мягко говорит она, – но его рак сильно распространился. На этой стадии прогноз неблагоприятный, и мы не сможем его вылечить. Сейчас мы сосредоточены на том, чтобы обеспечить ему максимально возможный уход, чтобы справиться с симптомами и сделать его жизнь максимально комфортной.

В голове крутятся мысли «что-если» и «если-бы», мучающие меня возможностью того, что я мог изменить ход событий.

Почему он не сказал нам? Почему мы не потребовали ответов?

Волны вины обрушиваются на меня, каждая из них несет в себе груз упущенных возможностей.

Рука Леоры на моей руке приносит небольшое утешение, но чувство вины грызет края моего сознания.

Слова доктора эхом отдаются в моем сознании, и я не могу избавиться от преследующей меня мысли, что, возможно, я подвел его.

– Мы можем его увидеть? – Спрашивает Лиам.

– Сейчас он спит, но вы можете войти. – Отвечает доктор, ее голос звучит мягко.

Дверь тихонько скрипит, когда Лиам толкает ее, открывая тускло освещенную комнату, где неподвижно лежит наш дядя.

Ритмичное гудение аппаратов – единственный звук, нарушающий тяжелую тишину.

Я следую за Лиамом, осторожными шагами мы входим в комнату.

Он подходит к кровати и смотрит на нашего дядю, который кажется еще более хрупким, чем когда-либо, под бледным больничным светом.

С губ брата срывается тихий вздох, и он шепчет:

– Привет, Аmmо. – Его голос едва слышен.

Он поворачивается ко мне, в его глазах блестят непролитые слезы.

– Что, если он никогда не проснется, Лукас? Что, если…

Он обрывается. Слезы текут по его лицу, я тут же обнимаю его, прижимая его голову к своему плечу. В моей голове повторяются одни и те же вопросы, но ради Лиама я должен быть сильным. Я тоже не могу сломаться.

– Лукас, Лиам. – Слабая, но искренняя улыбка дяди доносится до нас, когда он говорит. – Мальчики, вы были для меня подарком.

На моих глазах наворачиваются слезы, но я смаргиваю их:

– Все будет хорошо. – Успокаиваю я, мой голос трещит от эмоций, когда я сажусь рядом с ним.

Лиам присоединяется ко мне, и мы вместе окружаем его своим присутствием.

Я наблюдаю за тем, как наш дядя собирается с силами, чтобы заговорить, и в животе у меня завязывается узел. Его глаза, хоть и усталые, излучают столько любви.

– Обещайте мне, что будете заботиться друг о друге.

Мы с Лиамом обмениваемся взглядами.

– Мы обещаем, Аmmо. – Задыхается Лиам.

Я киваю в знак согласия, мой собственный голос застревает в горле.

Он пытается улыбнуться в ответ, но кашель прерывает его, оставляя на губах пятна крови.

Выражение лица Лиама меняется с неуверенной надежды на озабоченность, когда он смотрит на меня.

– Полегче, Аmmо. – Тихо говорит Лиам, его голос звучит как утешительный шепот. – Не напрягайся.

Его взгляд останавливается на мне, и он улыбается слабой, но ласковой улыбкой.

Внезапно аппараты начинают пищать, прерывая нежный обмен мнениями.

Я сжимаю руку дяди, отчаянно надеясь на знак, что он все еще с нами.

Глаза Лиама расширяются, на его лице проступает паника, и он смотрит на меня, ища подтверждения. Комната словно смыкается вокруг нас, а воздух становится все гуще от неопределенности.

Лиам отпускает руку и бросается к двери, крича о помощи медицинскому персоналу, ожидающему снаружи.

Я непоколебимо стою рядом с дядей, сердце гулко стучит в груди.

– Еще нет. Ma tetrekna, Ammo, bisharafak, ma tetrekna.

Я умоляю его не покидать нас, остаться с нами еще немного.

Я чувствую себя маленьким мальчиком, который умолял родителей остаться, не оставлять его одного.

В моем голосе звучит отчаяние, страх потерять человека, который был опорой и любовью в нашей жизни.

В комнате воцаряется тревожная тишина: медики снуют вокруг моего дяди, отчаянно уговаривая Лиама и меня убраться.

Но их слова теряются в хаосе.

Я их не слышу, в ушах стоит гул, который, кажется, усиливается с каждой секундой.

Мои глаза прикованы только к дяде, наблюдая за тем, как он борется за то, чтобы не заснуть.

Сопротивляясь порыву уйти, чья-то рука цепко хватает меня за руку, уводя из комнаты.

Коридор не дает никакого убежища.

Он стерильный, холодный, и запах антисептиков теперь пронизывает меня насквозь.

Ко мне тут же подбегает Леора, ее глаза изучают мое лицо, на них написано беспокойство.

Однако ее слова растворяются в буйстве моего сознания.

ГЛАВА СОРОК

ТРЕТЬЯ

ЛУКАС

– Ты не сказал ни слова с тех пор, как мы ушли с похорон. Пожалуйста, скажи что-нибудь, хоть что-нибудь. Что я могу сделать?

Голос Леоры пробивается сквозь тяжелую тишину, установившуюся между нами.

Похороны стали свидетельством того, какое влияние мой дядя оказал на жизнь людей.

Друзья со всех уголков мира приехали выразить свое почтение.

В церкви эхом разносились рассказы о его приключениях, смехе, который он дарил людям, и их общие воспоминания.

Ни один глаз не был сухим. Это было прекрасное прощание, празднование хорошо прожитой жизни и напоминание о том, что он всегда будет с нами. Как бы пусто я сейчас ни чувствовал, по крайней мере, я знаю, что он любил меня всю жизнь, и это будет продолжаться с Леорой.

Тусклое, холодное освещение автостоянки отбрасывает жуткие тени на наши лица.

Я перевожу взгляд на нее, ее красные опухшие глаза отражают горе, которое тяготит мою грудь, словно свинцовый якорь.

Все, что я хочу сделать, – это утешить ее, обнять и сказать, что все будет хорошо, но у меня нет сил ни на что.

– Того, что ты рядом со мной, достаточно. – Удается вымолвить мне, и мой голос дрожит от тяжести горя.

Это правда.

Она – это все.

То, что она рядом со мной, – самое большое утешение, которое я могу найти в этой всепоглощающей тьме.

Она – самый ценный подарок, который мог оставить мне мой дядя, и который я не оценил, когда он впервые познакомил нас.

Я лезу в карман костюма и достаю письмо, которое вручил мне наш адвокат после похорон. И Лиам, и я получили по одному письму.

Он прочитал свое на месте и сломался.

Тогда я не был готов – не хотел падать духом перед ним. Но сейчас, почему-то сидя в машине с Леорой, я готов встретиться лицом к лицу с тем, что находится в этом письме.

Леора протягивает руку и кладет свою на мою.

– Ты сможешь это сделать. Я с тобой, до конца.

Дрожащими пальцами я осторожно вскрываю конверт. Сердце бешено колотится, когда я начинаю читать, каждое слово – острое напоминание о человеке, которого больше нет с нами.

Мой дорогой Лукас,

Моя гордость и радость.

Когда я сажусь писать эти слова, мое сердце тяжелеет от осознания того, что это может быть последний раз, когда я смогу выразить тебе свои чувства таким образом.

Жизнь – хрупкая и прекрасная штука, сын мой, и именно в такие моменты мы по-настоящему ценим ее быстротечность.

Я хочу, чтобы ты знал, Лукас, как много ты для меня значишь и как я безмерно горжусь тем, каким человеком ты стал. Ты вырос в удивительную личность, человека с замечательным характером и непоколебимой силой. Я всегда знал, какой потенциал в тебе заложен, даже если не всегда выражал это в самых мягких выражениях. Я подталкивал тебя, потому что верил в тебя и знал, что ты способен достичь величия. Ты превзошел даже мои самые смелые ожидания.

Твои родители, да упокоятся их души с миром, лопались бы от гордости, если бы могли видеть тебя и твоего брата сейчас. У тебя глаза твоей матери, Лукас, и каждый раз, когда я смотрю в них, я вижу отражение ее тепла и доброты. Я вижу, что в тебе живет ее дух. Когда я смотрю на решимость Лиама, я вижу твоего отца. Вы двое – живое наследие той любви, которую испытывали друг к другу ваши родители.

До встречи с Леорой, признаюсь, я беспокоился о тебе. Я боялся, что ты и дальше будешь нести на своих плечах всю тяжесть мира и не позволишь никому разделить твои тяготы и радости. Но когда в твоей жизни появилась Леора, я стал свидетелем преображения.

Она подходила тебе так, что это было поистине удивительно. Я видел, как она помогает тебе нести мир, как облегчает бремя, которое ты так долго нес. Самое главное, она показала тебе, как принимать любовь. Ты, мой дорогой сын, всегда был дарителем. Твое сердце безгранично, и твоя способность любить не знает границ. Однако я понимаю, что принимать любовь часто было для тебя проблемой. Чтобы разрушить эти барьеры, нужен человек особого типа, и Леора – именно такой человек. Она показала тебе, что нужно не только дарить любовь, но и позволять себе любить в ответ. Когда я пишу эти последние слова, пожалуйста, пойми, что моя любовь к тебе вечна. Я любил тебя всю вашу жизнь. Не думай, что если меня не станет, то я перестану тебя любить. Я буду наблюдать за тобой, мой дорогой Лукас, и направлять тебя свыше.

Со всей моей любовью,

Аmmо Антуан.

PS: Лукас, ya ebni , не откладывай подарок Леоре, который ты давно хотел ей сделать. Жизнь слишком коротка, чтобы ждать, и она заслуживает всей любви и счастья в мире. Пусть каждый момент будет на счету, и пусть ваша любовь друг к другу сияет ярко.

– Лукас…

Голос Леоры затихает, и когда я смотрю ей в глаза, то не могу увидеть ее ясно.

Все расплывается в дымке горя и потери.

Что-то теплое стекает по моей щеке, потом еще и еще.

Не успеваю я опомниться, как Леора хватает меня.

Ее рука обхватывает мою голову, она прижимает меня к своей груди, и я чувствую странную смесь уязвимости и силы.

Уязвимости, потому что я позволяю себе сломаться, признать, что мне нужно утешение и силы, потому что ее любовь – это буй, который не дает мне полностью утонуть.

Я позволяю себе по-настоящему скорбеть. Я оплакиваю человека, который был не только моим опекуном, но и моим путеводным светом. Его безусловная любовь сформировала из меня человека, которым я стал, и его отсутствие оставляет невосполнимую пустоту.

Леора поддерживает меня во всем этом, ее руки – убежище утешения и понимания.

Она шепчет успокаивающие слова, и мягкий тембр ее голоса – бальзам на мою разбитую душу.

Ее пальцы с нежностью гладят мои волосы, и в ее объятиях, среди потоков моего горя, я кое-что понимаю.

Эту истину я знал давно, глубоко в сердце, но сейчас, в этот момент, я нашел в себе мужество озвучить ее.

– Я люблю тебя. Я люблю тебя. – Шепчу я, и слова срываются с моих губ, словно секрет, который наконец-то раскрыт. – Я люблю тебя уже очень давно. Я должен был сказать тебе раньше.

Леора крепче прижимает меня к себе, и я чувствую, как ее сердце бьется синхронно с моим. Какое-то время она молчит.

Затем она осторожно поднимает мою голову, вытирая пальцами капающие слезы.

Ее глаза наполняются нежностью, и она произносит те слова, от которых в моем сердце становится тепло.

– Я тоже тебя люблю. – Тихо говорит она, ее голос несет на себе тяжесть ее собственных эмоций.

Я наклоняюсь и захватываю губы Леоры своими.

Наш поцелуй – это нежный танец эмоций, молчаливое признание в любви, которая безмолвно расцвела между нами. Из двух эгоистов, связанных соглашением, мы превратились в нечто большее.

То, о чем я и на миллион лет не мог подумать.

Мы стали тем, что я всегда видел между своими родителями.

Наконец-то я нашел это.

По мере того, как наш поцелуй становится все глубже, мир вокруг нас уходит на задний план, его значение уменьшается.

Груз горя на мгновение уходит, сменяясь сладким, утешительным объятием ее.

В этом поцелуе мы находим силу и обещание светлого завтра.

В этом поцелуе я знаю, что, какие бы горы ни подбрасывала мне жизнь, я смогу взобраться на них вместе с Леорой.

ЭПИЛОГ

2 ГОДА ПОСЛЕ

ЛЕОРА

Прошло два года с тех пор, как мы с Лукасом возобновили наши клятвы на этот раз мы поженились по-настоящему.

Предложение Лукаса было просто волшебным – момент, которому место на страницах романтического романа.

Он сделал его во время нашего первого совместного отпуска, который он с нежностью называл «отложенным фальшивым медовым месяцем», увез меня в Ливан.

Красота этой страны, богатство ее истории и теплота ее жителей оставили неизгладимый след в моем сердце.

Лукас возил меня по своим любимым местам, проводя через всю страну.

Но именно посещение Хариссы, его абсолютного любимого места, стало моментом, который я буду лелеять вечно.

Во время поездки по ухабистой канатной дороге на вершину горы, когда мое сердце колотилось от волнения и страха, Лукас опустился на одно колено и снова сделал мне предложение – на этот раз он подарил мне кольцо своей матери.

Это золотое кольцо, украшенное пленительным синим сапфиром в центре и двумя бриллиантами, обнимающими его.

Я думала, что умру, не только от высоты, но и от переполнявшего меня чувства любви и радости.

В тот волнительный и страшный момент я поняла, что с радостью посмотрю в лицо чему угодно, лишь бы мы были вместе.

Сейчас, когда я готовлюсь к празднованию своего тридцатого дня рождения, я не могу не размышлять о том невероятном путешествии, которое привело меня сюда.

– С днем рождения, Ya Amar. – Шепчет Лукас, наклоняясь, чтобы поцеловать мои губы, и я наслаждаюсь его прикосновением.

– Спасибо. – Шепчу я ему в губы, а затем наклоняюсь, чтобы оказаться на уровне глаз нашего малыша Антуана, который сейчас является центром нашего мира.

– Наконец-то ты скажешь свои первые слова? Скажи: «С днем рождения, мама». Пожалуйста, просто скажи мама, мама. – Игриво призываю я нашего годовалого ребенка.

Его появление стало для меня полной неожиданностью, которой я дорожу больше, чем самой жизнью.

Мы узнали, что я беременна, во время нашего первого совместного Рождества. Очевидно, Лукас узнал об этом раньше меня. У меня никогда не было регулярных месячных, поэтому я не задумывалась о том, что это поздно. Он упомянул, что заметил, как сильно меняется мое настроение и что я выгляжу постоянно уставшей. Я помню тот момент, когда он осторожно заговорил об этом, его глаза наполнились волнением и теплом, от которого у меня заколотилось сердце. Он невероятный отец.

Лукас хихикает над моей слабой попыткой.

– Он уже сказал свое первое слово. Ты просто расстроилась, что это слово было «баба».

– Не помню. – Поддразниваю я, и тут же Антуан решает вмешаться.

– Баба, баба, баба. – Повторяет он. Маленький предатель.

Когда я поднимаю голову, то вижу Лукаса с его веселым взглядом и озорной ухмылкой на лице.

– Ты не помнишь, что, дорогая? – Невинно спрашивает он.

– Ладно, ты выиграл, но подожди, скоро он станет маменькиным сынком.

Это долгосрочная игра, и я готова в нее играть.

Нанося последние штрихи на украшения для вечеринки, я не могу не улыбаться от предвкушения.

Софи, Аделин и Лиам прилетают.

Я так по ним соскучилась.

Лиам возвращается домой примерно раз в три месяца, но Софи и Адди я не видела целый год – с тех пор как родила своего маленького мальчика, который привнес в нашу жизнь еще больше радости и любви.

Они уже балуют его подарками, заставляя меня волноваться перед тем, что будет дальше.

Двери лифта открываются, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Аделину, спешащую ко мне – нет, не так, она спешит мимо меня, чтобы поприветствовать своего любимого племянника.

– Привет, мой сладкий малыш. – Воркует она, забирая его у Лукаса, осыпая поцелуями и лаской.

Тем временем Софи и Лиам идут ко мне, но, как обычно, в их взглядах есть что-то неловкое, что вызывает у меня любопытство.

– С днем рождения, красавица. Я скучала по тебе. – Говорит Софи, крепко обнимая меня, и ее голос наполнен неподдельным теплом.

Лиам вторит ей:

– С днем рождения, невестка.

Когда все они переключают свое внимание на Антуана, я поворачиваюсь к Лукасу и шепчу:

– Перестань зависать. Ты делаешь это очевидным.

– Я не зависаю. – Шепчет он в ответ, и в его глазах появляется гордый блеск.

– Нет, зависаешь. А теперь прекрати.

– Мы ведь расскажем им сегодня, верно?

Его рука движется ко мне, но я отталкиваю ее, бормоча:

– Так осторожно.

Лукас идет следом, и когда мы доходим до Софи, я смотрю на него и киваю, призывая его спросить ее о том, что мы обсуждали.

– Почему вы ведете себя странно? – Спрашивает она нас.

– Мы не ведем себя странно. Просто у Лукаса есть вопрос, который он хотел бы задать тебе. Верно, Лукас?

– Верно. – Лукас прочищает горло, прежде чем продолжить. – Я слышал, что ты отличный дизайнер интерьеров, Софи, и, как ты, наверное, знаешь, мы открываем новый отель в Нью-Йорке.

Он снова прочищает горло, и мое нетерпение берет верх.

– Он хочет спросить тебя, будет ли тебе удобно работать над проектом интерьера?

Софи моргает, все еще обдумывая неожиданное предложение.

Ее глаза метались между мной и Лукасом, словно пытаясь понять, не шутка ли это.

Наконец по ее лицу расплывается заразительная улыбка, превращаясь в выражение неподдельного восторга.

– Лукас! Леора! – Начинает она, ее голос наполнен благодарностью. – Я не могу поверить, что вы доверили мне нечто столь грандиозное. Конечно, я сочту за честь взяться за этот проект. Вы не пожалеете.

Мы с Лукасом обмениваемся торжествующими взглядами.

Это был сюрприз, который мы готовили несколько месяцев, и лучшей реакции мы и ожидать не могли.

Она идет к Аделине, довольная новостью, а я наклоняюсь к Лукасу и шепчу:

– Может, стоило сказать ей, что Лиам будет курировать новый отель?

– Зачем нам это делать?

– Потому что они всегда так странно ведут себя рядом друг с другом. – Говорю я, немного беспокоясь о том, как они будут работать вместе.

Я не знаю точно, почему они неловкие, но они просто не сработались.

Это странно, потому что Софи потрясающая, и Лиам тоже.

Они с Аделин уже ведут себя друг с другом как братья и сестры, поэтому я не понимаю, почему у них возникают проблемы, но я делаю все возможное, чтобы исправить ситуацию.

– Давай оставим это сюрпризом. Так она не сможет убежать, и они быстро станут друзьями. – Говорит Лукас, довольный своим планом.

Будем надеяться, что он сработает, потому что у меня не хватит терпения на еще одну неловкую вечеринку.

Задувая свечи на своем праздничном торте в окружении людей, которых я люблю больше всего на свете, я загадываю тихое желание.

Это желание – пожелать еще больше лет, наполненных любовью, смехом и приключениями с Лукасом и моими людьми рядом со мной.

Наше совместное путешествие только началось, и мне не терпится увидеть, куда оно приведет нас дальше.

– Что ты загадал? – Спрашивает Аделина.

– Еще одного племянника или племянницу. – Предлагает Лиам, его палец застрял в ручке маленького Антуана.

На этот раз, когда Лукас тянется ко мне, я не отталкиваю его.

Вместо этого я прислоняюсь к нему, когда его рука обнимает мой маленький бугорок.

– Не нужно тратить на это желание. – Говорит он с такой гордостью, что это озаряет всю комнату и заставляет мое сердце разрываться. – На самом деле мы ждем еще одного ребенка.

Наши друзья и родственники взрываются аплодисментами, и я не могу не смеяться над их реакцией.

Радость в комнате ощутима, и я чувствую себя самым счастливым человеком на свете.

В самый разгар празднования Лукас наклоняется и шепчет мне на ухо:

– Я люблю тебя, Леора.

Я поворачиваюсь к нему, и мое сердце замирает от умиления.

– Я тоже тебя люблю, Лукас.

И в этот прекрасный момент я понимаю, что нахожусь именно там, где мне суждено быть.

КОНЕЦ.