Текст книги "Беспроигрышная ситуация (ЛП)"

Автор книги: Памела. Памела

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Undo by Sanna Nielsen

Naked by MaKenzie Thomas

Enchanted (Taylor’s Version) by Taylor Swift

This Is It by Oh The Larceny

Lay All Your Love On Me by Dominic Cooper, Amanda Seyfried

Close by Nick Jonas, Tove Lo

Ehsas Jdid by Nancy Ajram

Touch My Body by Mariah Carey

Love Story by Indila

Shameless by Camila Cabello

Ride by SoMo

Safety Net by Ariana Grande, Ty Dolla Sign

Only You by Ric Hassani

In The Stars by Benson Boone

This by Megan McKenna

1+1 by Naika

Всем, кому говорили, что ваши

мечты слишком далеки, – дерзайте,

бросьте вызов и сделайте их своими.

Тот, кто любит что-то, найдет в этом царство.

– АРАБСКАЯ ПОСЛОВИЦА

Для тех, кто хочет пропустить особо пикантные сцены,

или для тех, кто хочет сразу перейти к ним.

Как вам будет угодно.

Здесь свободная зона от судей…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЛУКАС

ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД

Забавно, что именно в тот момент, когда вы думаете, что во всем разобрались, жизнь подбрасывает вам кривой шар, проверяя вашу силу и решимость.

Это может быть что угодно – от маленьких камешков на вашем пути до больших холмов, которые, кажется, невозможно преодолеть, и, похоже, в последнее время в моей жизни появилось несколько чертовски больших холмов.

Мой менеджер по маркетингу внезапно уволился на прошлой неделе, и теперь я остался со всей этой бумажной работой и планом открытия отеля.

Отель откроется через шесть месяцев, а значит, мне нужно нанять кого-то как можно скорее.

Еще хуже то, что Джеймс Харлоу, семейный адвокат, уже здесь.

– Как уже говорилось на прошлой неделе, – начинает он, – мистер Аюб, ваш дядя, внес некоторые изменения в свое завещание, учитывая его стремительно ухудшающееся здоровье.

У моего дяди Антуана, который мне как отец, три месяца назад обнаружили рак легких.

Врач сказал, что жить ему осталось в лучшем случае год, но Антуан – боец.

Он не позволил раку помешать ему жить дальше – во всяком случае, пока.

– Есть основания полагать, что он не проживет и года. – Продолжает Харлоу с сомнением в голосе.

От его слов у меня начинает пульсировать в висках, и я массирую пальцами это место.

Меня не интересует информация, которую я уже знаю.

Я отпускаю пальцы с висков и беспокойно постукиваю ими по столу, а затем бросаю взгляд на часы – тонкий намек на то, чтобы он поторопился.

У меня действительно нет времени на это.

– Ближе к делу. – Выдавливаю я из себя, не сводя с него глаз.

Харлоу беспокойно переминается с ноги на ногу, его прежняя нервозность усилилась из-за моего тона.

Он делает глубокий вдох, прежде чем продолжить.

– Новый пункт, на котором настаивает мистер Аюб, заключается в том, чтобы вы… – Он на мгновение замешкался, тщательно обдумывая, как продолжить. – Ну, как вы знаете, он заявил, что вы должны жениться до сорока лет.

Я смотрю на него в недоумении.

Это условие было четко сформулировано моим дядей много лет назад.

Однако сейчас, когда до достижения этого проблематичного рубежа осталось шесть лет, я не могу понять, почему Харлоу заговорил об этом именно сейчас.

Его несвоевременное напоминание только усиливает пульсацию в моих висках.

Харлоу присаживается на свое место, смотря куда угодно, только не на меня.

– Мистер Аюб внес некоторые изменения. Вы должны жениться до открытия нового отеля, чтобы получить право на управление бизнесом.

Я недоверчиво уставился на него.

– Что вы имеете в виду?

Он тяжело сглотнул.

– Чтобы стать владельцем отеля после смерти дяди, вы должны жениться раньше, чем предполагалось.

Мои эмоции закипают, и я чувствую, как внутри меня нарастает гнев.

Как будто весь мир сговорился против меня, а я не могу передохнуть.

Чтобы занять руки, я сжимаю их в кулаки и смотрю куда угодно, только не на Харлоу.

Почувствовав мое волнение, он бросается собирать свои вещи и оставляет мне новое завещание.

– Я оставлю вам копию, чтобы вы с ней ознакомились.

Глубоко вздохнув, я пытаюсь успокоиться, хотя не могу отделаться от мысли: Что, черт возьми, мне делать?

Я ослабляю галстук. Все это испытание сделало невозможным любую попытку полноценно вздохнуть. Идея найти женщину, на которой можно жениться в течение шести месяцев, просто смехотворна.

Даже если бы я был готов, как могла бы любая разумная женщина согласиться выйти за меня спонтанно, без любви или эмоциональной связи.

Это просто шутка.

Я выпустил горький смешок. Это будет настоящий шторм.

Помните холмы? Они только что превратились в гору.

С тех пор как я узнал о диагнозе моего дяди, я постоянно чувствую этот узел в животе, и он удваивается в размерах каждый раз, когда я приезжаю к нему в отель.

Отель Ayoub d'Or был делом всей его жизни. Ну, не считая воспитание нас с братом.

Он взял нас к себе после смерти родителей и начал потихоньку готовить к тому, чтобы мы стали его приемниками, когда он решит уйти на пенсию.

Лиам никогда не проявлял особого интереса к бизнесу, поэтому его роль заключается в контроле за нашими международными отелями.

Но, судя по тому, что я вижу – он предпочитает путешествовать и развлекаться, что я считаю неприемлемым, особенно учитывая болезнь нашего дяди.

Мы не разговаривали уже три месяца, и это его вина – я намерен выполнить свои обязанности перед дядей.

Именно поэтому я направляюсь в его офис.

Как бы мне не было неприятно это признавать, я хочу найти другой способ сделать это.

Тот, который не включает в себя женитьбу.

Дверь в его кабинет открыта, но я все равно стучу.

– Привет, Ammo, мы можем поговорить? – Спрашиваю я, подходя к дяде.

Я никогда не называл его по имени.

Он ливанец, а в Ливане считается неуважением называть старших по имени, и, поскольку меня воспитали в духе ливанской морали, я зову его дядя Ammo.

Он медленно поворачивает голову в мою сторону и встает, приветствуя меня своей блестящей улыбкой, отчего узел в моем животе увеличивается втрое.

С тех пор как он узнал о своем диагнозе, он работает больше, чем когда-либо, пытаясь погрузиться в работу несмотря на то, что она явно отнимает у него силы, как душевные, так и физические.

Даже с учетом того, что я вижу его лицо насквозь – усталость проступает в каждой его морщине, но я не решаюсь сказать ему, чтобы он сбавил обороты.

В последний раз, когда я затронул эту тему, он разозлился и из-за сильного гнева был прикован к постели на два дня.

Когда врачи заговорили о химиотерапии, он решительно отказался от нее.

Несмотря на то, что они предлагали тонкую нить надежды, небольшой шанс на выживание, он отверг его.

Его позиция в отношении лечения отражала гордое неповиновение – непоколебимый отказ подчиниться лечению, которое могло бы продлить его пребывание с нами.

Это решение отличалось упрямством, которое одновременно разочаровывало и причиняло боль всем окружающим, хоть и причина отказа от химиотерапии крылась в его желании не ослабеть в последние месяцы жизни.

Он не хотел жертвовать тем подобием силы и контроля, за которые цеплялся, даже если это означало потенциальное продление его жизни.

Несмотря на то, что это разбивает мое сердце на кусочки, я поступаю осторожно, всегда уважая его выбор.

– Привет, сынок.

Он жестом показывает на стул перед своим столом, указывая, что мне следует присесть.

Не говоря ни слова, я подчиняюсь, немного нервничая, когда устраиваюсь в кресле.

Его кабинет выглядит так же, как и всегда, – аккуратный и безупречно организованный, со стопками папок и бумаг на полках.

На стенах висят наши с Лиамом фотографии за все эти годы.

Я не могу забыть воспоминания, связанные с этими фотографиями, – наш смех, приключения и времена, когда все казалось идеальным.

Но наряду с этими теплыми воспоминаниями меня не покидает чувство пустоты и грусти, от которого в груди завязывается тяжелый узел.

Он откидывается на спинку стула, наклоняется вперед и сжимает пальцы перед лицом, глядя на меня с терпеливым выражением.

– Харлоу приходил сегодня утром и…

Я осекаюсь, и его улыбка мгновенно исчезает.

– Ты пришел спросить меня о завещании.

Его голос низкий и размеренный.

Я не могу связывать себя узами брака, но не могу и разочаровать его.

– Я пока не хочу жениться.

– Почему?

Выражение лица моего дяди остается нейтральным.

– Ты не можешь быть серьезным. – Я насмехаюсь. – Во-первых, я не знаю никого, кто хотел бы выйти за меня или я за них, а во-вторых, я не женюсь только ради этого.

Он хихикает.

– Enta zaki ya Лукас, и очень красивый парень, ты легко найдешь себе хорошую жену. А если нет, я тебе помогу.

Я недоверчиво смотрю на него.

Неважно, что я умный.

Я думал, что «попросить» жениться – это одно, а вот чтобы он это устроил – совсем другое.

Увидев мое выражение лица, он начинает смеяться, но это быстро переходит в хриплый приступ кашля, и его лицо слегка краснеет, пока он борется.

Когда я встаю, чтобы помочь, он поднимает руку, показывая, чтобы я остановился.

Через несколько мгновений он приходит в себя и снова заговаривает.

– Я хорошо тебя учил, Лукас. Ты гордый человек. У тебя есть цели, и ты знаешь, как следовать своим инстинктам, но ты невероятно упрям; мулу с тобой не сравниться. – Говорит он хриплым голосом.

Я хмыкаю и отвожу взгляд.

Я не упрямый. Я просто… амбициозен.

– Я знаю, что ты позаботишься о моей империи, когда меня не станет. Ты уже делаешь это, но я хочу, чтобы кто-то был рядом с тобой. – Он поднимает дрожащие руки. – Когда меня не станет, кто продолжит мое наследие?

Когда меня не станет, кто продолжит мое наследие?

Я знаю, что он считает нас с Лиамом своими сыновьями, и каким бы ни был бизнес его наследием, я знаю, что мы тоже им являемся, поэтому мысль о том, что его не станет, словно нож в груди.

Я всегда верил в то, что нужно поддерживать нашу фамилию, но теперь, когда на меня давят, требуя жениться, традиции словно стали удушающей цепью на моей шее.

Это похоже на предательство всего, что я себе представлял.

Мечты о дружеском общении, о совместной жизни теперь омрачены нависшей тенью долга.

Да, я продолжу его наследие, но мысль о том, что меня принуждают к браку как к средству достижения цели, приводит меня в ярость.

Я не хочу быть шахматной фигурой, которой манипулируют ради чьих-то целей.

Я не жениться только для того, чтобы получить наследство.

– Я не марионетка, которой можно манипулировать в твоих интересах, и я не женюсь только для того, чтобы получить наследство. – Резко отвечаю я, почти жалея о своем тоне. Почти. – У меня есть свои планы и цели, и я не позволю никому диктовать мне, как жить. Ты сам сказал, что я уже обо всем позаботился. Разве этого недостаточно?

Улыбка дяди исчезает, а его взгляд становится ледяным.

– Может, ты и мой сын, Лукас, но ты также являешься важной частью моего бизнеса.

Я неловко отодвигаюсь, прекрасно понимая, к чему ведет этот разговор.

– Так ты позволишь тому, что ты построил, попасть в руки какого-то незнакомца, если я не женюсь? – Спрашиваю я, пытаясь воззвать к его чувству семейной верности.

– Ты забываешь, что у меня два сына. – Холодно отвечает он.

Он всегда был неравнодушен к Лиаму.

В его глазах он не может сделать много плохого.

Он просто «заблудшая душа», которой нужно руководство, но я знаю, что Лиам никогда не возьмет на себя такую ответственность, да он и не сможет.

Пить, веселиться и трахать последнюю супермодель – вот что у него получается лучше всего.

Он ничего не знает о бизнесе, и как бы я ни любил своего брата, я никогда не позволю ему все испортить, и мой дядя это знает.

– Мы оба знаем, что он не годится ни на что, и он никогда не согласится жениться. – Говорю я, чувствуя, как в душу закрадывается отчаяние.

Дядя уже не в первый раз поднимает тему женитьбы. Хотя я надеялся, что он передумает.

– Тогда тебе предстоит принять правильное решение. – Его взгляд перемещается вверх, в сторону от меня, как будто он просит Бога о помощи. Он снова смотрит на меня, его лицо более суровое, чем прежде. – Новость о моей болезни стала известна, и наши заинтересованные стороны начали говорить. Это их шанс заявить о себе и изменить линию престолонаследия. Когда я говорю «их», я имею в виду Мишеля Бомона. Он как лев, ожидающий нападения, и мой рак – его самое большое открытие. Несмотря на то, что ты нравишься остальным, и я знаю, что хочу – чтобы ты занял этот пост. Мишель убедил их, что необходимо провести голосование, что мы должны придерживаться положения о браке и оценить тебя, независимо от ситуации. Вот почему нам нужно, чтобы они больше доверяли тебе. Это начиналось как семейный бизнес, и все заинтересованные стороны придерживаются старой моды. Они больше уважают семейного человека и будут голосовать против тебя, если не будут тебе доверять. Мы не можем себе этого позволить.

Его тон окончательный.

Любопытствуя, я требую подробностей.

– Почему?

– Семейный человек будет более надежным и часто ассоциируется с более сильными ценностями, такими как верность, преданность и честность. То, что тебя воспринимают как любящего и преданного семьянина, говорит о сильном характере. Они поверят, что ты работаешь не только ради отелей, но и ради будущего своей семьи. Это укрепит твоих долгосрочные обязательства и стабильность в деловых отношениях.

– Я один и тот же человек с женой или без нее. Поэтому мой выбор будет таким же.

– Ты говоришь это сейчас, Лукас, но реальность не подчиняется твоим желаниям. Я не позволю твоему упрямству поставить под угрозу все, что я построил. Женитьба и обеспечение своего положения не подлежат обсуждению; в противном случае вы можете полностью отказаться от всего. – В его глазах мелькают эмоции – то ли чувство вины, то ли что-то более неуловимое, я не могу понять. Однако это его не останавливает. – Найди ее, или это сделаю я.

Я смотрю на него, кипя от досады. Как он может так поступать со мной?

Я сжимаю руки в кулаки, пытаясь совладать со своими эмоциями.

Он вызывающе смотрит на меня, не желая отступать.

Это полное безумие.

И все же в глубине души я осознаю, насколько велики его ожидания, и не могу позволить себе разочаровать его.

Хочу я этого или нет, но это происходит, и, хотя я не позволю ему диктовать мне свою жизнь, особенно когда речь идет о выборе жены, я должен найти способ справиться с этим, чего бы мне это ни стоило.

Стиснув зубы, я неохотно киваю в знак согласия.

– Ты делаешь правильный выбор. – На его губах играет лукавая улыбка. – Посмотри на это с другой стороны, сынок, возможно, ты найдешь удовольствие в семейной жизни.

Да, верно.

Я не люблю людей, и уж точно не люблю, когда люди лезут в мое личное пространство.

Вся эта ситуация означает, что мне придется делить квартиру.

И с тем графиком, который у меня есть, это, скорее всего, будет случайная женщина, потому что о том, чтобы попросить мою бывшую подругу, не может быть и речи.

Она пытается помириться с тех пор, как мы расстались пять лет назад, но я никогда не любил ее, и я не думаю, что она когда-нибудь любила меня.

Внутренний голос шепчет, что я не заслуживаю того, чтобы меня к этому принуждали, но я отгоняю его.

Это моя обязанность – моя обязанность перед семьей и нашим наследием.

И я сделаю это, чего бы мне это ни стоило.

Неужели так трудно найти хорошую и достойную женщину для женитьбы?

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЛЕОРА

– Вы уволены.

Потрясающе. Великолепно. Идеально.

– Вы меня слышали, мисс Дэвис?

Агнес – стерву-начальницу, месяц назад повысили до должности менеджера, и с тех пор она вела себя как задница.

Она работает в компании уже четыре года; она талантлива, но всегда была немного аутсайдером.

Я пыталась уговорить ее присоединиться к нашим обедам по средам, но она каждый раз отказывалась, и я решила, что она не заинтересована в том, чтобы заводить друзей.

Я даже приносила ей кофе каждое утро, но все, что я получала, – это жесткую улыбку и кивок.

Видимо, кофе – не путь к ее сердцу.

И вот я сижу перед ней и получаю увольнение.

Она не проявляет абсолютно никаких признаков сожаления или вины, в то время как мое лицо, вероятно, такое же белое, как стены ее унылого офиса.

Кто не украшает свой офис?

Здесь даже нет ни одного растения.

– Вы не можете просто уволить меня без причины.

Я делаю глубокий вдох, стараясь не потерять сознание.

– Вообще-то могу, Леора. Ваша работа считается «по собственному желанию», что означает, что компания может расстаться с вами в любое время и по любой причине. Однако в данном случае у нас есть причина. Но, с другой стороны, теперь вы сможете взять небольшой отпуск, и работа не будет висеть у вас над головой.

Последнюю фразу она произносит с язвительной злобой.

Вот оно. Мой отпуск.

Поездка, которая была одобрена полгода назад.

– Меня уволят, потому что я собираюсь в поездку? Старшее руководство уже одобрило мой отпуск, и вы тоже. – Говорю я.

Я всегда знала, что у нее есть что-то против меня.

Эта женщина была бичом моего существования с тех пор, как я начала работать на этой должности.

И пусть это не работа моей мечты, но работа есть работа, а девушка должна есть.

Ведь так?

Как бы мне не нравилась эта работа и окружающая обстановка, я действительно хороша в том, что делаю.

Я работаю помощницей маркетолога в маркетинговой фирме, и недавно моя нагрузка увеличилась, когда мне дали больше клиентов.

У меня были лучшие результаты, я получала наибольший доход от каждого порученного мне счета, и была на пути к повышению – по крайней мере, я так думала.

– Нет. Я увольняю вас за то, что вы оставили внутренние документы, которые мог найти клиент. Вы знаете, сколько мне пришлось потрудиться, чтобы предотвратить ущерб, который вы нанесли? Ваши действия были серьезным нарушением политики компании, и вы поставили под угрозу конфиденциальность и безопасность важной информации. К сожалению, ваши действия привели к серьезным последствиям. После разговора с вышестоящим руководством, у меня нет другого выбора, кроме как уволить вас из Momentum Marketing.

Ледяное чувство пронизывает меня, леденя кровь.

Какого черта?

Я никогда не оставляла без внимания никаких бумаг, особенно внутренних.

Я всегда следила за соблюдением конфиденциальности.

Должно быть, это ошибка.

Я знаю, что была немного напряжена и устала на последнем мероприятии, которое мы проводили с одним из моих счетов, и выпила несколько бокалов шипучки, чтобы успокоить нервы, но я не помню, чтобы оставляла какие-либо бумаги.

В данный момент мой замутненный разум не может ничего вспомнить.

Неужели я это сделала? Я случайно оставила бумаги?

Я чувствую, что у меня затекли руки, а сердце колотится со скоростью света.

Я пытаюсь заговорить, но она не выдерживает.

– Мне жаль, но это то, что нужно сделать. Просто подпишите эти бумаги, и вы сможете получить выходное пособие – в вашем случае за три месяца, что более чем справедливо. – Она постучала пальцами по столу, а затем добавила: – А теперь, если вы не возражаете, мне нужно на встречу.

– Но я…

– Если вы хотите покинуть компанию с достоинством и рекомендательным письмом, советую вам подписать бумаги.

Я вздыхаю.

Мне нужно это рекомендательное письмо, если я хочу найти другую работу в этой отрасли, поэтому я подписываю бумаги, медленно встаю и прохожу через стеклянные двери, где меня встречают мои коллеги – все они смотрят на меня с широко раскрытыми глазами.

Они точно знают, что только что произошло.

– Леора…

Майк, мой муж по работе, подходит ко мне и обнимает за плечи, провожая к моему столу.

Стол, на котором мне теперь предстоит навести порядок, когда-то был украшен личными штрихами, включая мотивационные цитаты, прикрепленные к доске объявлений, и упругий суккулент, ловящий свет.

Каждый предмет – маленькое свидетельство того, сколько сил я вложила в это место.

– Агнес сошла с ума! Ты лучшая в команде. – Говорит он, когда я наклоняюсь к нему на секунду-другую, чтобы рассказать обо всем, что только что произошло.

– Ты бы никогда так не поступила. Я был с тобой почти всю ночь. – Продолжает он.

Я резко останавливаюсь, когда в памяти всплывают воспоминания.

Я помню, как отлучилась, чтобы пойти в туалет, но все остальное я помню как в тумане.

Неужели я случайно оставила те бумаги?

– Не знаю, Майк. Я помню, что попросила Агнес подписать соглашение, а потом сразу же отправилась на мероприятие из офиса, чувствуя себя совершенно опустошенной. Все, что было после этого, как в тумане. Что, если я случайно взяла бумаги с собой?

Он хмурится.

– Это бессмысленно. Ты слишком много контролируешь, чтобы так поступать. Она поймет свою ошибку и перезвонит тебе до того, как ты вернешься из Ниццы, не волнуйся. – Он наклоняется ближе и шепчет: – Я собираюсь узнать правду.

Я обожаю этого мужчину.

Без него я не знаю, как бы я справилась со всем этим.

Нам всем нужен такой Майк в жизни – желательно, чтобы у него был муж, который печет самое райское печенье с шоколадной крошкой – восхитительное лакомство, которым он никогда не забывает поделиться со мной.

– Ну, по крайней мере, я получу предварительный отпуск перед отпуском.

Я пытаюсь сказать это позитивно, но выходит неуверенно.

– Вот именно! Теперь ты сможешь посещать все эти кафе с Джоном. Те, о которых ты твердила нам неделями.

Он прав: несколько недель назад я наткнулась на список десяти лучших мест для завтрака в городе, которые я так хотела попробовать, но так и не нашла для этого времени.

Не то чтобы график Джона позволял это сделать, даже если бы мне удалось это сделать.

Однако теперь, похоже, у меня есть все время в мире.

Я спускаюсь по лестнице через две ступени, торопясь добраться до своей двери и попасть домой.

Лестница скрипит под ногами, напоминая мне о всех фильмах ужасов, которые я когда-либо смотрела.

Я живу в старом здании с лифтом, который является смертельной ловушкой, а я ненавижу лифты.

Три года назад я попала в ловушку и с тех пор не ступала в нее ни ногой.

Прошло несколько часов, прежде чем мне помогли, и все это время мне казалось, что стены рушатся.

Каждая минута была наполнена всепоглощающим чувством ужаса.

Когда меня наконец нашли, я лежала в позе эмбриона и плакала.

Оглядываясь назад, я понимаю, что в тот день у меня случился первый приступ паники.

Я помню, как Джон, мой парень, отнес меня домой, положил на кровать и держал меня всю ночь, утешая, пока паника не ушла.

Он всегда был невероятной системой поддержки, и я не могу дождаться возвращения домой, потому что в данный момент мне очень нужна поддержка.

Вот почему я преодолеваю шесть лестничных пролетов на каблуках, чтобы попасть домой к Джону.

Мое сердце бешено колотится, и мне трудно дышать.

Мои прекрасные туфли Aurelie Nude Jimmy Choo этого не заслуживают.

Я купила эти туфли, чтобы отметить хорошое выполнение обязанностей на работе.

Подумать только.

Я думала, что хорошо справляюсь с работой.

Ноги болят, но мне все равно – я просто хочу быть дома.

Как я буду платить за квартиру? Покупать еду?

Я вздыхаю, надеясь, что Джон будет голосом разума и заверит меня, что мы все решим.

Что он поможет оплатить счета, пока я не встану на ноги.

В прошлом году мы с Джоном пережили несколько трудных периодов.

Его музыкальная карьера развивается, что невероятно, ведь это значит, что он добивается своих целей, но это также означает, что у него больше нет времени на меня.

Мы познакомились в баре однажды вечером, когда он выступал, и меня сразу же потянуло к нему.

Я помню, как увидела его на сцене, такого застенчивого и милого.

Он шел к своему месту на сцене, почти не глядя на зрителей.

Я чувствовала его нервозность, и у меня сжалось сердце.

Но тут свет сфокусировался на нем, и его пальцы начали перебирать струны гитары.

Он смотрел прямо на меня, сверкая голубыми глазами и улыбаясь такой милой улыбкой, которая могла бы соперничать с теплом летнего солнца.

Казалось, он черпал смелость во мне, потому что когда он оглядел аудиторию, его переполняла уверенность.

Я помню, как меня неудержимо влекло к нему, и я хотела его, так или иначе.

С того вечера у него появилось немало поклонников, большинство из которых – красивые женщины.

И, честно говоря, в некоторые дни я не уверена, что мне это нравится.

Я счастлива, что он занимается любимым делом – он этого заслуживает.

Но какая-то часть меня чувствует, что я всегда на втором месте и что меня можно заменить.

Когда я слишком много думаю об этом, меня охватывает чувство бесполезности и ничтожности.

Мое сердце учащенно бьется от этих навязчивых мыслей, и сегодняшняя неудача не помогает.

Когда я подхожу к своему этажу, какая-то часть меня нервничает, рассказывая ему о случившемся.

Я знаю, что он скажет, что я заслуживаю лучшего, но это не изменит того факта, что я чувствую себя неудачницей.

Я знаю, что заслуживаю большего.

Я заслуживаю работать в месте, где меня ценят, где я могу учиться и развиваться.

Momentum Marketing мне не подошла. Я лучше, чем они.

Когда я наконец дохожу до своей двери, мое сердце бьется слишком сильно, я потею и вижу черные точки.

Мне действительно нужно начать заниматься спортом.

– Джон, я дома! – Восклицаю я, ставя на пол коробку со всеми своими настольными вещами и снимая каблуки.

Облегчение наступает мгновенно, и я испускаю долгий, звучный вздох.

Мысленная заметка: перестать бояться лифта или начать носить с собой пару кроссовок.

Никто не отвечает. Странно. Джон обычно уже дома.

– Джон, ты дома? – Снова зову я.

Когда я направляюсь на кухню в поисках записки, которую он всегда оставляет, когда уходит, мои брови нахмуриваются в замешательстве.

Ни на холодильнике, ни на кухонном острове ничего нет.

Странно.

– О Боже! – Кричит хриплый женский голос, испугав меня.

Это был…? Неужели наша соседка трахается посреди дня? Ей лет шестьдесят.

Я, конечно, рада за нее, но я на такое не подписывалась.

Я бросаюсь к ящику, который принесла с работы, чтобы достать наушники, но стоны продолжаются:

– Да. Да. Да, вот так. Не останавливайся. НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ!

Голос становится громче и почему-то звучит ближе.

С затаенным чувством ужаса я задаюсь вопросом, не доносится ли он изнутри квартиры.

Громкие стоны сопровождают стоны, отражающиеся от стен, – они звучат слишком отчетливо, чтобы доноситься извне.

Раздается еще один стон, уже громче, и, похоже, из моей собственной спальни.

Неужели кто-то вломился сюда, чтобы потрахаться? Я знаю, что у нас отличный матрас, но грабители об этом не догадываются.

Я сжимаю в руке телефон, готовая вызвать полицию, пока иду к своей комнате.

Дойдя до двери, я медленно открываю ее.

Это не сосед.

Это не грабитель.

Это Джон.

– О, черт, детка.

Его голос приглушен, но не потому, что он старается не шуметь.

Нет, он приглушен, потому что его голова лежит между ног рыжей, а его член, кажется, застрял у нее в горле.

Я застыла на месте, наблюдая за разворачивающимся передо мной предательством.

Похоже, я недостаточно хороша для чего-то или кого-то, в конце концов.