Текст книги "Кольцо Огня"

Беатриче и Рысенок шли вдоль правого берега Тибра. После разговора с Якобом Малером в кафе Святого Евстахия оба находились в отвратительном настроении. Рысенок выглядел совсем подавленным, Беатриче молчала.

– Вот. Я потерял его примерно здесь, – сказал мужчина. – Это случилось, когда погасли все огни, и он побежал. Буквально одна секунда… и его больше не было видно. Я решил, что он пересек Тибр, и побежал на ту сторону.

– А на остров ты ходил? – спросила Беатриче, указывая на мост Честио, который вел к острову Тиберина.

– Нет, – признался Рысенок.

Беатриче попыталась мысленно реконструировать сцену. Если мужчина побежал на юг, значит, он мог добежать до моста Честио, пересечь площадь, выйти на мост Четырех Голов и там выбежать на другую сторону реки.

– Пойдем посмотрим на остров, – предложила она.

Двое пересекли насыпь, внимательно осматривая парапет. Несколько замерзших голубей гулили на черепице.

– Все, что мы делаем, абсолютно бесполезно, – ворчал Рысенок, опираясь на парапет. Несмотря на морозную декабрьскую погоду, он тяжело дышал и постоянно потел. – Что мы надеемся найти? Этот чемоданчик может быть где угодно. Если он выбросил его в реку, то найти его будет невозможно. И что нам делать? Надеть водолазные маски и пытаться разыскать его на дне, в грязи? Он сам не знает, чего сказал.

Беатриче не ответила. Она продолжала идти, потом неожиданно задала волновавший ее вопрос:

– Что точно ты знаешь о Малере?

Рысенок надавил на снег каблуком сапога.

– Он змея. Он жесток. Он дьявол. Говорят, что он самый лучший.

– Самый лучший убийца… – с сомнением произнесла Беатриче.

– Джо считает, что это поручение может изменить нашу жизнь. И что мы должны гордиться тем, что работаем с ним.

– С кем это с ним?

Рысенок провел ногой по снегу.

– Малер в Италии по поручению другого человека.

– Кермита, – тихо сказала Беатриче.

– Геремита, – поправил ее Рысенок. – Это не кличка. Это его имя.

– Геремит? Кто он по национальности? Англичанин?

– Наполовину китаец, наполовину голландец, насколько я знаю. Но его полное имя еще хуже: Дьявол Геремит.

– Дьявол Геремит? – Беатриче вымученно улыбнулась. – Очень ободряющее имя. А где он живет?

– В Шанхае, в сказочном небоскребе… – Рысенок сплюнул на землю. – Говорят, что он такой ненормальный, что ни разу оттуда не выходил.

– В каком смысле?

– В том смысле, что ни разу не выходил на улицу. Он организовал всю свою жизнь внутри. Как гигантское царство из стекла и цемента. По-моему, он из тех психов, которые боятся заразы, боятся прикоснуться к другим людям, боятся зараженного воздуха… Откуда мне знать? Он ненормальный. Совсем ненормальный.

– Или интеллигентный убийца, как Якоб Малер.

– Тсссс! – сказал Рысенок. – Ты с ума сошла? Нас могут услышать!

– Хорошо, невероятный Якоб Малер, – исправилась Беатриче, – змей, дьявол, самый лучший… работает для ненормального Дьявола Геремита. В итоге мы работаем на двух сумасшедших, которые хотят найти чемоданчик любой ценой, даже если придется руками ощупать дно Тибра. Тебе это кажется нормальным?

Двое быстро пересекли остров Тиберина, глядя вокруг в поисках чего-нибудь, что могло бы навести их на след этого человека. Не найдя ничего, они отправились на другой берег, переходя его по мосту Четырех Голов.

– Джо советовал задавать поменьше вопросов, – пробурчал Рысенок.

– Я и не задаю.

– Мы шутим с огнем, девочка. А я совсем не хочу, чтобы он меня обжег.

– Он посоветовал мне даже не произносить его имени.

– Кто?

– Малер. Вчера, в машине. Он даже не хотел, чтобы я произнесла имя «Геремит».

Рысенок пожал плечами.

– Ну так не произноси.

– Это так страшно?

– Он диктует нам правила. А его правило таково: ни одного лишнего слова.

Беатриче остановилась и наклонилась, чтобы рассмотреть какую-то вещь, наполовину занесенную снегом.

– Что это? – спросил Рысенок.

Беатриче вертела вещь в руках. Это шапочка для душа, на которой написано: «Отель Домус Квинтилиа».

«ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЕ КАФЕ»

На улице Кондотти было полно народу. Хлопья снега покрывали цветные гирлянды и засыпали улицу, рисуя геометрические контуры вокруг фонарей. Улица Тринита ди Монти была освещена белым светом и пестрила цветными шапками, шубами и необычными костюмами.

«Древнегреческое кафе» находилось в нескольких шагах от площади, в окружении сияющих витрин. Снаружи табличка из потемневшего мрамора обозначала едва заметный вход. Войдя внутрь, посетитель попадал в элегантную анфиладу залов с круглыми столами. На стенах висели картины с золотыми рамками, офорты девятнадцатого века, портреты, статьи из старых газет, мечи в ножнах, огромные старинные зеркала.

Официанты в черных костюмах сновали между столами с подносами, на которых красовались горячие напитки и ароматные булочки. Посетители болтали на десяти разных языках, в тени статуй и фигур циклопов, которые торчали из колонн, словно тропические растения.

– Какое фантастическое место… – произнесла Мистраль, прижимая к себе сумочку, в которой лежал ее альбом для рисования и карандаши с мягким грифелем.

– А что именно мы ищем? – спросил Харви.

– Что-то, – ответила Электра, расстегивая пальто.

– Наконец-то зашли в тепло, – заметил Шенг, поправляя рюкзачок на плечах с риском повредить статую.

– Осторожно с этой штукой, – остановила его Электра.

Прежде чем выйти из гостиницы, они положили в рюкзак все содержимое чемоданчика.

Ребята проходили между столиками, обходя официантов или жующих синьор. Они с любопытством осмотрелись, проходя в глубину кафе, – тихий и спокойный зал, вход в который перегораживала красная веревка, был полон старинной мебели.

– Говорят, в этом зале встречались многие знаменитые люди… – пояснила Электра, она знала город и практически все его заведения как свои пять пальцев. – Политики, писатели, артисты, поэты. Говорят, что в этом зале родилось множество великих идей.

– А почему туда нельзя входить? – спросил Шенг.

– Чтобы не разрушить, – ответила Электра. – Теперь это практически музей.

Харви рассеянно рассматривал картины на стенах. Сцены охоты, портрет Папы Римского, романтический пейзаж, статья из газеты двухсотлетней давности… Все очень интересно, конечно… Но много световых лет отделяло от того, что могло бы его заинтересовать.

– Зачем мы сюда пришли? – спросил Харви во второй раз.

– Не знаю, – призналась Электра. – У нас есть зонтик. А он сказал нам прийти сюда.

– Горячий шоколад? – предложил Шенг, нюхая воздух.

Они сели за ближайший свободный столик, наслаждаясь местами на самых удобных диванчиках, и заказали четыре шоколада. Мистраль достала свой альбом для рисования и начала делать какие-то быстрые наброски.

– Ты хорошо рисуешь… – заметила Электра, глядя, как кончик карандаша постепенно превращает безликий белый лист в изображение зала, который их окружает.

Мистраль не ответила, сосредоточившись на своем наброске.

Шенг фыркнул. Он поставил рюкзак под стол и крепко придерживал его коленями.

– Думаю, надо у кого-нибудь спросить, – через некоторое время предложила Электра. – А то мы ничего не узнаем.

– И что ты хочешь спросить? – сухо уточнил Харви.

– Мы в тупике.

– Извините… – обратилась Электра к официанту, который принес им шоколад.

– Электра, нет, – тихо сказал Харви, пытаясь ее остановить.

Но было слишком поздно.

Девочка показала клетчатый зонтик и спросила:

– Один человек оставил нам это. Он ваш?

Посмотрев на зонтик, официант очень сильно удивился.

– На самом деле да, – ответил он. – Мы называем их «зонтиками на всякий случай». Этот синьор сказал вам, как он называется?

– Нет, – призналась Электра. – Мы надеялись, что вы знаете.

– Он был странным, – вмешался Шенг, – с белой бородой и безумными глазами.

Мистраль перевернула листок в своем альбоме и начала быстро набрасывать новый рисунок.

Официант взял в руки зонтик:

– Когда вы с ним повстречались?

– Вчера.

– Это был достаточно высокий человек, с седой бородой, одетый в темный плащ, – уточнил Шенг, рисуя руками в воздухе.

– Примерно такой, – заключила Мистраль, показывая рисунок.

– А! – воскликнул официант. – Так это профессор!

– Профессор?

Официант энергично кивнул:

– Один из наших самых любимых клиентов. Вчера он растерялся из-за снегопада и не знал, как вернуться домой. Он замечательный человек, но немного не в себе, как все ученые. Меня не удивляет, что он попросил вас вернуть за него зонтик. Это уже чудо, что он не потерял его где-нибудь. Вы его ученики?

– Не совсем… – пробурчал Шенг.

– Он приходил вчера? – осведомилась Электра.

– Естественно. Он каждый день приходит. Кстати… – Официант посмотрел на часы. – Нет, еще рано. Будем надеяться, что до четырех никто не займет его столик.

– Какой столик? – уточнила Электра.

– Вон там, в глубине слева, перед ограждением, – ответил официант, указывая рукой на него.

Ребята повернулись посмотреть на столик, и он продолжил:

– Профессор приходит каждый день и садится на свое обычное место, вон там. И если кто-нибудь сидел, он мог стоять над ним молча, пока тот, кто занял его место, не возмутится и не уйдет.

– А что он преподает? – растерянно спросила Мистраль.

– Вот этого я не знаю. Более того: может быть, он даже не профессор. Он просто всегда носил с собой книги.

– И?..

– Он сидел и читал их за своим столом, спокойно. Так могло длиться по нескольку часов. Если люди начинали толпиться вокруг, то он отгонял их. А вот детей никогда не трогал. Он принимался рассказывать им истории. Историю Древнего Рима и императоров. Рассказывал о Цезаре, о Нероне…

– Нерон – это кто? – спросил Шенг.

– Если подождешь до половины пятого, можешь сам спросить у профессора, – ответил официант.

– Боюсь, это будет трудно, – цинично заметил Харви.

– Нерон – это проклятый император Рима, – сказала Электра. – Он вошел в историю, потому что поджег город… хотя, может быть, это всего лишь легенда.

– Мило, – отозвался Шенг.

– Нет. Он ни для кого не был милым, – сказала Электра. – После его смерти его дом был разрушен, статуи разбиты, а его лицо стерли со всех памятников.

– Правильно. «Даннация мемориа», как говорил профессор, – вмешался официант, который, кажется, неплохо разбирался в этом вопросе.

– «Стереть из памяти» на латыни, – пояснила Электра своим друзьям. – Как если бы его никогда не существовало.

– Как и профессора, – вполголоса заметил Шенг.

Официант вернулся к клиентам. Как только он скрылся в другом зале, ребята бросились к столику профессора.

Он был круглым, на два места, со столешницей из светлого мрамора и тремя деревянными ножками. Рядом стояли два мягких стула, обтянутых красным бархатом.

– Интересно, была ли какая-то причина, по которой он всегда садился именно здесь? – спросил себя Харви, осматриваясь. – Например: отсюда отлично видно весь бар и вход.

– Никто не может подойти к тебе сзади, – предложил Шенг.

– Одно из самых тихих мест в зале, – добавила Мистраль.

– Но, помимо этого, ничего особенного.

– И на стенах ничего такого… – заметила Электра. – По крайней мере… кажется.

Мистраль осмотрелась в поисках какого-нибудь указания.

– Дай я сяду на твое место, – предложил ей Шенг, резко вставая со стула.

В этот момент он задел локоть девочки и уронил на пол ее альбом и карандаши.

– Ой, извини! – Шенг наклонился, чтобы поднять их, но в тот же миг застыл от изумления.

– Хао! – воскликнул он. И снова: – Хао!

Он протянул Мистраль ее альбом, встал на колени под столом и сказал:

– Смотрите! Здесь внизу надписи и… А это что такое?

– Что? – спросил Харви, вставая на колени рядом с ним. – Вот это да…

Доска, на которой лежал мрамор, покрыта строками непонятных букв, цифр и значков. На ней практически не осталось свободного места. Среди этого безумного текста какая-то узкая и длинная вещь приклеена к доске двумя полосками скотча.

Шенг оторвал одну, затем другую полоску скотча.

– Вот, – удовлетворенно заключил он.

И выложил на мраморную столешницу пластиковую карточку-пропуск, на которой написано:

ГЕРЦИАНСКАЯ

БИБЛИОТЕКА

улица Грегориана, 30

Научный зал – 4 зал

Альфред Ван дер Бергер

Рим

– Ну и ну!.. – удивленно воскликнул Харви.

Электра провела рукой по пластиковой карточке, как будто хотела убедиться, что она на самом деле существует.

– Значит, профессора зовут Альфред Ван дер Бергер? – задумчиво произнесла она.

– Очень приятно, – ответил Шенг.

– Может быть, сообщить полиции? – предложил Харви.

– А может быть, он оставил нам еще одно указание, – предположила Электра. – И мы должны пойти туда, пока туда не пошел еще кто-нибудь.

– Кто-нибудь из… них? – скептически спросил Харви.

Электра посмотрела на него внимательно:

– Именно.

– Ты знаешь, где эта библиотека? – спросил Шенг.

Электра распустила волосы.

– Нет. Но я знаю, где улица Грегориана.

– Далеко отсюда? – обреченно осведомился Шенг.

– Десять минут – если быстрым шагом.

БИБЛИОТЕКА

В доме номер 30 по улице Грегориана их встретила устрашающая дверь. Она была выполнена в виде распахнутой пасти какого-то чудовища. Ее огромные ручки торчали из ноздрей чудовища.

– Ого! – воскликнул Шенг, увидев ее. – И мы должны сюда войти?

– Я даже не подумаю, – сказала Мистраль. – Если хотите, идите, я вас здесь подожду.

А Электре здание и это чудовище показались симпатичными.

– Это же просто дверь! – весело воскликнула она.

– Адская дверь, я бы сказал, – проговорил Харви, проводя пальцами по волосам. – Этого нам и не хватало, чтобы приободриться: дворец чудовищ.

Электра показала остальным карточку профессора и подошла к двери:

– Внутри должна быть всего-навсего библиотека.

Шенг указал на порог:

– А я тут вижу только огромные зубы.

Харви подтолкнул его сзади и зашел вместе с ним.

Мистраль осталась снаружи и стала рассматривать здание демонического вида. Улица вокруг этого фасада была пуста: казалось, здание как будто специально создано для того, чтобы люди как можно реже проходили мимо.

– Ты не очень симпатичный, – сказала Мистраль, обращаясь к чудовищу. – Подождите, я тоже пойду! – крикнула она вслед ребятам.

Дверь отворилась, и их взору открылся темный дворец без окон. Они увидели перила и лестницу, ведущую к металлической двери. Блестящая табличка указывала, что вход в библиотеку находился именно здесь, но дверь была закрыта на магнитный замок, на котором была подвешена бумажка с надписью:

ЗАКРЫТО

– Вот здесь и закончилось наше исследование, – саркастически заявил Харви. – Что бы мы ни должны были здесь найти, мы это не найдем.

Электра почувствовала острое разочарование. Она попыталась постучать, но ни одна живая душа не ответила.

– По-моему, тут никого нет, – сказала Мистраль, рассматривая вывеску.

– Пойдемте домой! – настаивал Харви.

Шенг пытался толкнуть дверь, потом заметил магнитный замок. Он взял карточку профессора и провел ею по щели замка.

Дверь открылась с ободряющим щелчком.

Шенг толкнул ее так, чтобы можно было разглядеть, что за ней.

Длинный пустой коридор.

– Ну вот, ребята, теперь открыто, – сказал он, протягивая карточку Электре.

Войдя в коридор, они услышали шум автомата с кофе. Пластиковый стаканчик, жужжание аппарата, вода лилась в стакан, а затем звук «бип» дал понять, что операция завершена.

Тут же появилась дама среднего возраста с кофе в руке. Она отпила глоток, заметила ребят и на секунду замерла.

– Как вы сюда вошли? – удивленно спросила она.

Электра вышла вперед и, не замедляя шага, подошла к ней.

– С карточкой… дяди, – ответила она.

Синьора мельком посмотрела на пропуск профессора. Это была стройная, сухая женщина.

– Вы не видели вывеску? – строго спросила она.

– Да… но мы все равно решили попытаться войти.

– Извините, но я это спрошу… – не унималась женщина.

Она отпила кофе.

– Что происходит? За двадцать лет работы здесь я никогда не видела четверых подростков, которые любой ценой хотели бы войти в библиотеку, – сердито сказала она.

– Нам нужно… – начала Электра.

– И избавьте меня от истории про подготовку школьного сочинения. Я все равно вам не поверю.

Электра резко замолчала: библиотекарша практически прочитала ее мысли.

Но тут Мистраль сделала шаг вперед и протянула свой альбом.

– Это из-за дядиной тетради, – объяснила она, склонив голову. – Он просто с ума сходит без своих записей, и он решил, что оставил их тут, на своем рабочем столе. Мы договорились: мы вернем ему тетрадь, а он купит нам четыре порции горячего шоколада.

Библиотекарша оценивающе посмотрела на девушку.

– Четыре порции горячего шоколада – это неплохо – заметила она, закончив свой допрос.

– Именно, – подтвердила Мистраль.

– Вы правильно договорились, – заключила женщина, допивая кофе. – Вы знаете, где искать?

– Дядя нам сказал… – ответила Мистраль, и ее щеки покрыл пурпурный румянец. – Но если вы нам покажете, мы будем очень признательны.

– Я провожу вас, – предложила женщина.

– Может быть, не стоит… – тревожно сказала Электра, подталкивая локтем Мистраль, как бы говоря: «Мы сами не знаем, что ищем».

– Мы все равно сегодня закрыты, и народу нет, – настояла библиотекарша. – Пойдемте. Я покажу вам научный зал.

Они пересекли огромные залы с потолками, покрытыми фресками. В этих залах прятались лабиринты каталогов и книг по архитектуре. Библиотекарша рассказывала о бесконечных реставрационных работах, которые уже много лет мешали пройти в половину помещений дворца и увидеть находящуюся там удивительную коллекцию. Электра чувствовала, что с каждым шагом напряжение в воздухе все возрастало. Харви мрачно шел слева, погруженный в свои невеселые мысли. Такое ощущение, что вход в библиотеку разбудил в нем какие-то свои неприятные воспоминания. Шенг то и дело отставал, привлеченный той или иной старинной книгой. Рюкзак с волчками, зубом и странной вещицей из дерева болтался у него за плечами. Мистраль шла рядом со своей спутницей, задавая себе вопрос, почему библиотека в таком ужасном состоянии.

Покрытые фресками залы сменились маленькой комнаткой с небольшой лестницей, и все они зашли в лифт, ведущий наверх.

Пространство под арками было разделено на маленькие кабинеты. Из больших окон открывался потрясающий вид на крыши Рима.

– Мы недавно построили эти комнатки… – объяснила библиотекарша. – Мы пришли. Зал номер четыре. Отдельный кабинет для чтения вашего дяди.

Она легонько толкнула дверь и замерла от удивления.

Здесь словно пронеслось торнадо.

– О… – встревоженно выдохнула Мистраль.

В комнатке находился огромный деревянный стол. На нем были разбросаны книги, бумаги. Из пожелтевших страниц высовывались обложки книг, газетные листки. Пол был практически скрыт под этим слоем листков бумаги. Такое ощущение, что кто-то разорвал их и разбросал в беспорядке. Многие были покрыты неумелыми рисунками, выполненными ручкой.

– Вот это да… – пробормотал Шенг.

Окно, выходящее наружу, было распахнуто, и виднелось пасмурное небо цвета чая.

– Я и не знала, что здесь такой беспорядок… – сказала библиотекарша, качая головой.

– Пойдем отсюда… – прошептал Харви на ухо Электре.

– Сейчас.

Девочка кивнула и отступила на шаг назад, не желая даже заходить в эту комнату.

Мистраль вошла в комнату и стала собирать все разбросанные по полу листки. Не говоря ни слова, она встала и закрыла окно.

– Оно осталось открытым, – пояснила она. – Наверное, ветер все разбросал.

Библиотекарша кивнула, но, кажется, отнеслась к этому с недоверием.

– Кое-что мне здесь не нравится, – сказала она. – Можете подождать минутку? Я пойду позвоню.

Мистраль наклонилась, чтобы подобрать с пола листки.

Харви и Шенг присоединились к ней.

– Что вы делаете? – прошептал американец. – Пошли отсюда…

– Давайте хотя бы посмотрим, – предложила Мистраль.

На столе профессора в беспорядке были навалены книги. Старые издания греческих и латинских авторов: Сенека, Плутарх, Апулей, Плиний, Лукреций. Научные книги по астрономии.

Харви обошел стол и заметил открытую книгу, которая лежала перед стулом:

– Хорошо, но давайте побыстрее! Что скажете: вот это интересно? Это, может быть, последняя книга, которую читал профессор.

Это том в обложке из темной кожи, на которую профессор приклеил желтый стикер с надписью: «Коре Козму – Девочка Вселенной».

Книга пахла стариной. Листы были тонкими и пожелтевшими. Она была написана по-гречески, черными чернилами.

Харви пролистал ее до страницы, заложенной листком в клеточку. Листок был точно такой же, что и в злополучном чемоданчике.

– А вот и второй лист, – сказал он.

– Что там? – шепотом спросил Шенг.

– Не знаю, – ответил Харви. – Кажется, перевод.

Он поднял глаза и переглянулся с Электрой, которая неподвижно стояла в дверях.

– Ты можешь подойти почитать то, что здесь написано?

Девочка покачала головой.

– Нет… я не могу.

– Это ты настояла на том, чтобы прийти сюда, – упрекнул ее Харви. – А это один из листков в клеточку профессора. Посмотри, попробуй понять, что здесь, и мы пойдем.

– Может быть, это другое указание, – добавил Шенг.

– Я чувствую себя заряженной, – пояснила Электра, показывая всем руки. – Я чувствую… жар.

– Значит, мы пришли куда нужно! – воскликнула Мистраль, стоя на коленях на полу и собирая кусочки порванных листков.

На каждом из них – сотни рисунков.

Электра тяжело вздохнула и вошла в комнату.

Шенг ускользнул от нее боком и пропустил ее к столу.

– Если ты чувствуешь себя, как вчера, то не трогай меня, хорошо? – сказал он с забавной гримасой.

Электра улыбнулась и взяла листок в клеточку, который ей протянул Харви. Почерк профессора казался еще более непонятным, чем в прошлый раз. Но это точно его рука. Он писал быстро и, наверное, волновался.

Электра медленно прочитала:

«Стоит людям лишь познать огонь, как они вырвут корни растений и узнают, каковы на вкус их соки. Они увидят природу камня и научатся отличать истинное от поддельного с одного взгляда. Они достигнут пределов Земли и полетят к звездам. Они будут охвачены желанием исполнить свои мечты и, когда им это не удастся, погрузятся в грусть и отчаяние…»

– И все? – спросил Харви.

– Да. Здесь только эта фраза.

– Интересно, правда? – спросил Шенг.

– А вот еще здесь… зачеркнутые слова? – спросил Харви, указывая на две последние строки.

Электра посмотрела листок на свет и медленно прочитала вслух:

– «Прометей не должен был красть огонь. Это была ошибка, которая пробудила гнев богов. А теперь боги хотят мести».