Текст книги "Сердце Абзалета"

Автор книги: Ойзин Макганн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Теперь нужно было решить, какой из шести коридоров обследовать первым. В конце концов решили разбиться на группы. Три коридора оказались тупиковыми и заканчивались маленькими глухими камерами. Четвертый вывел еще к одной вертикальной шахте. К тому же посреди комнаты обнаружилась громадная емкость с черной, гнилой водой, вроде бассейна, около полуметра высотой. Два оставшихся коридора уперлись в двери из серебристого металла, на которых не было ни пятнышка ржавчины.

Двери были наглухо закрыты. Нуган и Далджин, недолго думая, взялись за кирки, но двери не поддавались, оказавшись такими прочными, что на них осталось лишь несколько едва заметных царапин.

– Попробуем вбить клинья, парни, – остановил их бригадир, когда они принялись колотить кирками по другой двери.

Зазор между дверью и стеной был крайне мал, но при помощи кирки его удалось немного расширить, чтобы вбить в него железный клин. Далджин что есть силы стучал по нему молотком, но дверь все равно не поддавалась. Более того, сам клин засел так крепко, что его уже нельзя было вытащить обратно. Тогда попробовали вбить еще пару клиньев – но, увы, с тем же результатом.

Бригадир подошел к двери, потер ее пальцем, а затем попробовал на язык.

– Такого металла я еще не встречал, – сказал он, морщась и сплевывая. – Тверже и крепче стали! Судя по всему, эти бронированные двери сделали специально для того, чтобы никто не мог проникнуть в пещеры снаружи… Или наружу изнутри, – мрачно прибавил он. – Там есть какой-то поворотный механизм…

– Но мы должны, должны пройти! – в отчаянии воскликнул Далджин.

– Чтобы сломать такую дверь, потребуется не один день, – задумчиво сказал бригадир. – Не стоит и пытаться. Давайте лучше еще раз обыщем все вокруг!

– У меня живот подвело, – вдруг сказал Нуган, и все мгновенно почувствовали, что и сами умирают от голода. За всеми приключениями они и не заметили, что не ели почти целый день и успели изголодаться и продрогнуть.

Укрепив вокруг факелы, пылающие холодным огнем, они уселись на землю и достали еду. У рудокопов было с собой несколько бутербродов, сухарей и яблок. У мьюнанина нашлось немного хлеба, сыра и пряного свиного паштета. Разложив съестное на клочке бумаги, они печально оглядели свои скудные запасы.

– На день-два удастся растянуть, – сказал Микрин. – Но не больше. К тому же не мешало бы проверить воду в этом колодце. Моя фляга почти пуста.

Это была совершенная правда.

Они прихлебывали воду из своих фляг целый день, жажда усиливалась, а запасы воды неумолимо таяли. Если так пойдет и дальше, жажда погубит их гораздо раньше голода. Впрочем, если вода в колодце окажется отравленной, смерть наступит еще раньше.

Найялла горестно всплеснула руками. Обычно в это время она кормила обедом свою семью. За всеми испытаниями, которые обрушились на них в пещере, она совсем забыла про детей. А что, если они попались норанским солдатам или – о ужас! – прямо в когти шаксам?..

Взглянув на жену и прочитав ее мысли, Микрин обнял ее и сочувственно покачал головой. Им не оставалось ничего другого, как молиться и надеяться на лучшее.

– С этой стороны горы из пещер выходов нет, – сказала Найялла. – Насколько мне известно, ближайшие выходы на поверхность находятся гораздо севернее. Не исключено, что туда можно найти дорогу. Нужно двигаться в этом направлении.

Микрин достал компас, но стрелка неопределенно кивала из стороны в сторону.

– Мы под землей, вокруг слишком много железа, – объяснил бригадир. – Компас здесь не поможет. Я сумею сориентироваться. В любом случае, чтобы выбраться наружу, нам придется отыскать дорогу в подземных лабиринтах.

Затем бригадир занялся распределением провизии. Треть разделил поровну и роздал, а оставшиеся две трети оставил на потом. Кусочки бутербродов были сметены в мгновение ока, однако чувство голода лишь обострилось. Нет ничего мучительнее, чем пытаться утолить голод несколькими жалкими крохами.

– Что это? – вдруг встрепенулась Найялла.

Все замерли. Послышалась какая-то возня, а затем раздался всплеск. Пятеро пленников горы вскочили и, вооружившись факелами, разбежались по коридорам. Бригадир и Далджин оказались в помещении с бассейном. Все было тихо. Они уже хотели двинуться дальше, как Далджин схватил бригадира за рукав и показал на емкость с водой.

По чернильно-черной поверхности бежала мелкая рябь.

* * *

Туман сгущался. Джуб то и дело был вынужден сбрасывать скорость, и грузовик тащился по дороге как черепаха. Тайя и Локрин крепко спали в кузове, устроившись на каких-то мешках. Дрейгар дремал, не снимая мощных доспехов, словно улитка в раковине.

– Ни черта не видно, – проворчал Джуб. – Как будто на дне Мути!

Эмос кивнул. Несмотря на усталость, он никак не мог заснуть. Ему не давала покоя мысль о Найялле и Микрине. Отложив резец, которым он вытачивал магические инструменты для Тайи и Локрина, мьюнанин протяжно вздохнул.

– Нужно передохнуть, – сказал Джуб. – Да и двигатель перегрелся. Пора заправиться. Немного погодя подолью в бак масла.

– Неплохо бы выпить и перекусить чего-нибудь горячего, – согласился Эмос. – После привала я тебя сменю за рулем. Сегодня мне все равно не заснуть.

Джуб нашел ровную полянку и съехал с дороги. Женщина-воин по имени Казиль, сидевшая за баранкой второго автомобиля, свернула вслед за ним. Выбравшись из кабины, она принялась приседать и размахивать руками, разминая затекшие члены.

Как это часто бывает, внезапно наступившая тишина разбудила спящих. Сонные Тайя и Локрин высунулись из фургона, чтобы осмотреться. Дрейгар зевнул, сладко потянулся и выполз вслед за ними.

– Что это за помойка посреди дороги? – удивленно промолвил Локрин.

И правда, там и сям виднелся мусор: консервные банки, осколки стекла, ржавые железяки.

– Когда к тебе приходят друзья, в твоей комнате не чище, – ехидно заметила Тайя.

– По крайней мере, мы все сгребаем в один угол, – хмыкнул мальчик.

– Давайте разведем костер, – предложил Джуб. – Становится ужасно сыро. Этот туман пробирает до костей. Подай-ка мне котелок, Тайя, я вскипячу воды! Без чая мы окоченеем.

– Я принесу дров, – вызвался Локрин, спрыгивая из кузова на землю.

– Ну уж нет! – отрезал Эмос. – Не хватало еще, чтобы ты заблудился в тумане. Я сам пойду в лес. А вы с Тайей останетесь здесь.

Скрестив руки на груди и отвернувшись, мальчик обиженно проворчал:

– К твоему сведению, мы уже не дети!

– Я принесу дров, – проворчал Калам, поднимая масляную лампу. – Мне тоже нужно поразмяться.

Во сне он отлежал ногу и теперь, прихрамывая и на ходу растирая затекшие мышцы, заковылял в лес. Кроме фонаря, он прихватил с собой боевой топор, которым пробивал себе дорогу в чаще.

– Мы управимся и без тебя, Эмос, – сказал Дрейгар, зажигая другую лампу и отправляясь вслед за Каламом. – А ты пока займись инструментами…

Проводив взглядом друга, который исчез в тумане, мьюнанин пожал плечами и принялся за работу.

Притащив немного валежника, Дрейгар запалил костерок. Затем вернулся Калам с целой охапкой хвороста, и скоро Джуб смог приняться за приготовление еды. Пока суд да дело, Калам снова направился к лесу, но тут земля закачалась и начались подземные толчки.

Сооруженный для костра шалашик упал, разведенный костер зачадил, а котелки и миски дробно загремели в такт с железным оборудованием, загромыхавшим в фургонах.

Тайя и Локрин вскочили на ноги, но, не удержавшись, тут же со смехом повалились на землю, радуясь нежданной забаве. Впрочем, взглянув на озабоченное лицо дяди, перестали смеяться и вспомнили о родителях, которые сейчас находились где-то в подземных пещерах. К счастью, подземные толчки почти сразу прекратились.

В ту же секунду из леса донесся резкий щелчок и жалобный возглас Калама. Казиль схватила заряженный арбалет и фонарь и бросилась в чащу на помощь товарищу. Вслед за ней вскочил Эмос.

– Оставайтесь здесь! – рявкнул он детям и тоже исчез в густом тумане.

– Только пикните, и мы из вас котлету сделаем, – раздался сзади шепот. – Понятно?

Обернувшись, Тайя и Локрин увидели двух мужчин с короткими тесаками наперевес. Потом из леса показалось еще несколько рэнсников. Некоторые спрыгивали с деревьев, другие выныривали прямо из тумана. Одеты они были в дубленые шкуры, отороченные мехом, а в руках сжимали длинные ножи и боевые пневматические трубки. Словно вырубленные из камня лица выражали крайнюю враждебность, а суставы рук и ног издавали громкий треск, похожий на хруст сухих веток.

– Понятно, – проворчал Локрин. – А как же иначе?

Вожак погрозил ножом и приложил палец к губам. Локрин поднял руки и встал, загородив спиной Тайю, которая успела сунуть в рюкзак оставленные дядей магические инструменты. Поднявшись вслед за братом, девочка с опаской поглядывала на вооруженных людей.

– Что это значит? – удивленно прошептала она. – Неужели его величеству не пришелся по вкусу наш подарок?

* * *

Калам сидел на земле. В его левой ноге, чуть повыше щиколотки, торчала короткая стрела. Судя по всему, он зацепил ловушку-растяжку и угодил в капкан, выставленный между деревьями на мелкого зверя. Сжимая руками ногу, он на чем свет стоит ругал проклятую стрелу.

Казиль подоспела первой. Следом за ней подбежал мьюнанин.

– Подумаешь, стрела! – усмехнулась женщина-воин, окинув презрительным взглядом стонущего товарища. – Я уж подумала, что тебе брюхо распороли. Перестань хныкать!

– Не шевелись, – приказал кнутобою Эмос. – Стрела прошла насквозь. Кажется, кость не задета. Ничего страшного.

– Меня проткнули, как зайца! Разве это не ужасно?

– Растяпа, наступил прямо на растяжку! Тебя что, плохо учили, как воевать в лесу?

– Меня учили обходить ловушки, выставленные на людей, а не на зайцев! Откуда мне было знать, что здесь спрятан этот проклятый капкан?

Казиль поспешно вскинула арбалет. В кустах послышался шум. Это сквозь заросли проламывался Дрейгар. Увидев, что случилось, он остановился и присвистнул.

– Я уж подумал, на тебя напали, – фыркнул он, обращаясь к Каламу. – Столько шума из-за какой-то занозы!

– Моя нога!.. – продолжал стонать Калам.

– Тебе еще повезло, – сказал Эмос. – Обычно эти стрелы смазывают ядом.

– Что значит – повезло? – возмутился толстяк. – Если бы я нашел кошелек, набитый золотом, а не наступил на растяжку, вот тогда бы мне действительно повезло!

Подошел Джуб.

– Что за шум, а драки нет? – поинтересовался он.

– Да вот, этот растяпа сам себя нанизал на шампур, – снова усмехнулась Казиль.

– Тоже мне, боевая подруга! Смеяться, когда твой товарищ попал в беду! Как я теперь буду ходить?

– Еще бы, чуть ноги не лишился, – хмыкнул Эмос. – Ладно, дайте огонь, посмотрим, что там у него…

Вытащив нож, он ловко извлек из ноги стрелу. Потом, поддерживая Калама под руки, они вышли на дорогу и вернулись к костру.

Около костра никого не было. Котелок с водой почти выкипел. Эмос бросился к одному грузовику, к другому – дети куда-то исчезли.

– Это рэнсники, – взревел Дрейгар, присмотревшись к следам вокруг костра. – Ночной дозор или охотники!

– В машины! – воскликнул Эмос. – Немедленно!

Еще одна стрела пронзила руку Калама повыше локтя.

– Ай! – вскрикнул он и, застигнутый врасплох, рухнул на Джуба.

Рудокоп подтащил его к грузовику и помог забраться в кабину. Несколько стрел щелкнули по лобовому стеклу. Казиль запрыгнула в кабину второго грузовика, а за ней Эмос.

Громадный Дрейгар, которому было не так-то просто поместиться в кабине, схватил ручку и бросился заводить первый грузовик. Джуб надавил на газ, и двигатель заработал. По доспехам Дрейгара продолжали хлестать стрелы, но не причиняли ему никакого вреда. Вывести парсинанина из строя было не так-то просто. Дрейгар вставил ручку в мотор другого грузовика и энергично крутанул. Когда двигатель запустился, он постучал по бронированному стеклу, чтобы привлечь внимание Эмоса.

– Уезжайте! – крикнул он другу. – Я их найду! Можешь не сомневаться.

На кабину грузовика обрушился град камней. Один из них угодил в лобовое стекло второго грузовика, оставив на нем паутину трещин.

– Давайте! Уезжайте! – рявкнул Дрейгар и, развернувшись, бросился прямо в чащу.

Выбора не было. Противник превосходил их числом, к тому же напал из засады. Не оставалось ничего другого, как развернуть грузовики и поспешно отступить.

Ветви деревьев захлестали по машинам. Скоро им удалось оторваться от преследователей, но Эмос еще долго смотрел назад – туда, где ему пришлось оставить племянника и племянницу.

Что случилось? Почему рэнсники решили напасть? Если это война, у них почти не было шансов уйти из Энлижского леса живыми. Дрейгар был прав. В любом случае, если они хотели помочь пленникам горы, нельзя было терять времени. Без их помощи Найялла и Микрин обречены.

Эмос полностью доверял другу, но, лишенный возможности отправиться на поиски детей, не находил себе места.

* * *

Тайю подхватили на руки, взвалили на плечо и потащили через лес. Мимо замелькали кусты, лианы, поваленные деревья. Рэнсники ориентировались в непроходимой, залитой туманом чаще, как у себя дома, бегом преодолевая крутые подъемы и спуски, перепрыгивая через овраги и ручьи. Раз или два крепкие руки грубо перебросили девочку с плеча на плечо, и Тайя вскрикнула от боли. Следом за ней тащили Локрина.

Девочка была напугана до полусмерти. Их все дальше уносили от дороги в лес. Из обрывков фраз, которыми обменивались их похитители, она поняла, что «остальным удалось улизнуть». Странно. Куда направились грузовики? Неужели ее и брата бросили на произвол судьбы?

Локрин попытался перегрызть зубами веревку, которой были связаны руки, но не смог. Тащивший его рэнсник разразился злорадным хохотом и наградил мальчика увесистой оплеухой. Присмотревшись, Локрин обнаружил, что его руки связаны вовсе не веревкой, а крепко-накрепко опутаны тонкой когтистой змеей. Эти змеи из отряда удавов впивались в жертву когтями, обвивались вокруг нее кольцами и душили. У змеи, которая стискивала запястья мальчика, когти были вырваны. Рэнсники использовали змей как специальное средство для того, чтобы связывать пленных мьюнан.

Локрин попытался вытянуть руки, сделать их более тонкими, освободиться от пут, но змея еще сильнее сжала его запястья. Рэнсники знали все уловки мьюнан. Как мальчик ни старался, ему так и не удалось ослабить змеиные кольца, больно стягивавшие руки.

Всю ночь отряд рэнсников пробирался через чащу. Локрин и Тайя, которых то и дело грубо перебрасывали с одного плеча на другое, чувствовали себя совершенно изможденными. Но еще больше дети пали духом, когда представили себе, что их ждет, услышав разговоры рэнсников.

– Что скажете, братцы? Мьюнанин, запеченный на вертеле, неплохой завтрак, а?

– Что за жестокость, дружище, – запекать мьюнанина на вертеле?.. Всем известно, что из них нужно готовить жаркое!

Рэнсник, тащивший Тайю, больно ущипнул девочку.

– Чтоб тебе пусто было, мерзавец! – пробормотала она.

– О, еще жива девчонка, – ухмыльнулся рэнсник. – Правда, не слишком мясиста.

– Говорят, мясо мьюнан с горчинкой, – подхватил другой. – К тому же без костей. Если хорошо проварить, добавить лучку, перчику… Пальчики оближешь! Моя бабушка умеет готовить из них отличное жаркое.

Тайя зажмурилась. Еще не хватало, чтобы эти злодеи увидели, как она плачет! О людоедстве рэнсников ходило немало слухов, хотя дядя Эмос уверял, что все это – выдумки.

Перед рассветом они прибыли в поселок рэнсников. Прежде Тайя никогда не видела, как живет это племя. А посмотреть было на что!

В воздухе пахло старыми шкурами и перетопленным жиром. Жилища рэнсников были сколочены из деревянных жердей и обтянуты дублеными кожами, испещренными затейливыми рисунками – сценами из жизни племени: охоты, сражений, празднеств и пышных похорон.

Судя по всему, жители поселка еще спали. Повсюду виднелись языческие божки, увешанные позвякивающими колокольчиками и стекляшками. На изгородях сушились свежевыделанные кожи. Костям и черепам животных тоже нашли применение. Около каждого крыльца были сооружены священные фигурки, которые отпугивали злых лесных духов.

У Локрина по спине поползли мурашки. Какое мрачное, недружелюбное место!

У одного из самых богатых домов были припаркованы два грузовика. В кузове одного из них виднелась браскианская динамо-машина. Мальчик прищелкнул языком и, взглянув на сестру, кивнул в сторону машины. Чтобы получше разглядеть грузовики, переброшенной через плечо рэнсника Тайе пришлось изогнуться. Девочка с тревогой взглянула на брата. Ничего хорошего им это не сулило.

Детей пронесли по грязной улочке и втащили в один из домов. Внутри еще сильней пахло старыми кожами и жиром. Они оказались посреди прямоугольного зала около пылающего очага. Только теперь дети почувствовали, что продрогли до костей.

– Что это ты притащил? – послышался громкий голос.

Прямо перед ними на высоком деревянном троне восседал громадный рэнсник с пронзительным взглядом. На груди у него висела цепочка с медальоном. Тайя и Локрин сразу узнали подарок дяди. Перед ними был сам Лирап-Луддич Третий.

Неподалеку в кресле поменьше расположился браскианский монах и чародей Калайялл Гарс. Брата и сестру подтолкнули поближе.

– Что за черт? – Вождь повернулся к свите. – Это же мьюнане. Где вы их отыскали?

– Эти двое спрыгнули с грузовика, – ответил один из приближенных. – Там еще были и другие, но им удалось улизнуть. Я послал за ними следопытов.

– Что еще за грузовик, Клит? – приподнял брови Лирап-Луддич. – Не тот ли самый, на котором к нам пожаловал Эмос Гарпраг?

Рэнсник по имени Клит пожал плечами, а Тайя и Локрин с готовностью закивали.

– Болваны! Я же приказал искать необычное и странное! – нетерпеливо воскликнул вождь, обращаясь к свите. – Эмос Гарпраг заплатил дань и получил разрешение на въезд. А теперь вы выкрали его щенков? Я же ясно объяснил: меня интересует только то, чего вы прежде никогда не видели. Злые духи и все такое. Клянусь богом, Клит, в твоей пустой башке нет ни единого грамма мозгов!

– Так я никогда прежде их и не видел – этих мьюнан, – начал оправдываться здоровенный веснушчатый детина Клит, побледнев и смущенно глядя себе под ноги. – Я только выполнял твой приказ…

На скулах Лирапа-Луддича заходили желваки. Ему с большим трудом удавалось сдерживать ярость. Клит был его кузеном – верным и бесстрашным человеком, но, увы, беспредельно глупым. Впрочем, его бесстрашие объяснялось именно фантастической глупостью; часто он просто не сознавал опасность. К примеру, ради развлечения Клит прыгал в ров с дикими ганадами, чтобы показать свою храбрость и силу. Словом, этот парень был законченной дубиной.

– Если мы приняли от него дань, Клит, значит, обещали ему полную неприкосновенность. Гарпраг может за себя постоять и не из тех, кто сносит обиды. Кроме того, похитив ребятишек, ты восстановил против нас целое племя. Мьюнане и так раздражены. Они враждуют с норанцами… Ты хоть понимаешь, что значит воевать против мьюнан, Клит? Тебе когда-нибудь приходилось встречаться с ними на поле брани?

– Вообще-то нет, но мой папаша…

– Мьюнане, Клит, и прикончили твоего папашу, когда тот попробовал с ними воевать. А у него мозгов было побольше, чем у тебя. Ему, по крайней мере, было известно, что воевать с мьюнанами – все равно что воевать с призраками… Как бы там ни было, придется тебе отнести мьюнанских щенков туда, где ты их взял!

– Никак не могу. Грузовики-то уже давно скрылись. А куда – неизвестно. Чтобы их отыскать, нужно время…

Снова на скулах вождя заходили желваки. Лирап-Луддич почесал затылок.

– Ладно, тогда пусть пока останутся здесь. Развяжите их! – кивнул он на детей. – Если вам еще не перерезали глотки, – сказал он Тайе и Локрину, – то только потому, что у нас с мьюнанами заключен мир. Ведите себя хорошо, и скоро вернетесь к своему папочке… Понятно?

– Эмос Гарпраг – наш дядя, – поправила вождя Тайя.

– Ну, к дяде… Все ясно?

– Да, – в один голос ответили дети, в то время как острые ножи освободили их от тугих змеиных пут.

* * *

Пятеро пленников горы Абзалет склонились над темной водой. Их лица выражали страх и любопытство.

– Может, вы не заметили, как сами взбаламутили воду? – покачала головой Найялла.

– Да говорю вам, нет! – стоял на своем бригадир. – Мы на нее даже не дышали.

– Может, это было течение? – предположил Нуган.

– Но ведь мы слышали шаги, – резко возразил Далджин. – А течение, насколько мне известно, не может выходить из воды и расхаживать туда-сюда.

– Значит, кроме нас, тут еще кто-то есть, – прошептал Нуган. – Может быть, привидения!

– Ты забыл про тех, кто построил все эти комнаты и коридоры, – напомнил Далджин.

Найялла попробовала окунуть факел в воду. Огонь продолжал гореть и под водой, только немного потускнел. Тогда Найялла взяла горстку горящего порошка и натерла им собственный лоб.

– Вместо фонаря, – пояснила она, перегибаясь через бортик бассейна. – Попробую нырнуть и разведать, что там скрывается под водой…

– Нет! Ни в коем случае! – воскликнул Микрин. – Мы же не знаем, что там может быть.

– Я нырну, – предложил Нуган. – Только посмотрю – и сразу назад.

– Нет, пойду только я, – твердо сказала Найялла. – А теперь смотрите в оба!

И прежде чем кто-то успел возразить, отважная мьюнанка скользнула в воду.

– Проклятие! – в отчаянии выдохнул Микрин, вцепившись в каменный бортик так, что побелели костяшки пальцев.

Он был обязан опередить жену, но его парализовал страх. Темное замкнутое пространство пугало его. Увидев, как жена ушла под воду, он похолодел от ужаса и покрылся испариной.

Между тем, работая руками и ногами, Найялла стала нырять то в одном направлении, то в другом. Неожиданно она замерла, а потом стремительно развернулась, чтобы всплыть на поверхность. Она изо всех сил продолжала грести руками, но подняться не могла. Перегнувшись через бортик, Микрин наклонился ниже. Он видел лицо жены. На нем он прочитал ужас и отчаяние.

Несмотря на все усилия подняться на поверхность, Найялла уходила все глубже под воду. Микрин оглянулся в поисках чего-нибудь, что можно было сунуть в воду, чтобы жена могла ухватиться за конец. Но под рукой не оказалось ничего подходящего. Тогда с отчаянным криком он сам бросился в воду.

Микрин погружался все глубже, но Найялла продолжала ускользать. Они тянули друг к другу руки, но все было напрасно. Желание спасти жену пересилило его ужас перед замкнутым пространством. Толща воды все сильнее давила на уши… И вдруг Микрин явственно ощутил, что и сам все быстрее несется под воду, и понял, что его подхватило мощное подводное течение, с которым он не в силах справиться.

Свет, излучаемый горючим порошком, которым был натерт лоб его жены, мелькнул и в одно мгновение исчез – словно Найяллу затянуло в какой-то подводный туннель. Давление воды было таким сильным, что казалось, легкие вот-вот разорвутся. Микрин маленькими порциями выпускал изо рта воздух. Течение тащило его вглубь, расстояние между стенами стремительно суживалось.

Микрина охватила паника. Если он не сделает хотя бы короткий вдох, то задохнется. В кромешном мраке течение швыряло и кидало его от одной стены к другой. Несколько раз его проносило мимо каких-то боковых туннелей. Его тело едва протискивалось между стенами. Он был совершенно беспомощен. Грудь жгло и разрывало изнутри. Он задыхался… Вдруг впереди показался свет.

Еще немного, еще чуть-чуть! Ах, если бы удалось продержаться еще несколько мгновений! Голова кружилась. Перед глазами мелькали огненные точки. Сейчас он потеряет сознание, перестанет себя контролировать, и тогда конец: черная вода хлынет в рот, нос, легкие… Из последних сил он резко выдохнул.

Спасительный свет был все ближе, ближе, ближе… Казалось, он никогда не достигнет его. Перед глазами поплыл туман. Чтобы не потерять сознание, Микрин яростно замотал головой. Ему мерещилось, что его подхватил ураган и несет вверх. Впереди заплескались волны. Поверхность была совсем рядом. Он рванулся и – вынырнув из воды, жадно схватил ртом воздух.

Еще кашляя и задыхаясь, Микрин огляделся и увидел рядом Найяллу. Ее тело беспомощно покачивалось на воде, чуть заметно вздрагивая. Она еще была жива. Микрин приподнял голову Найяллы над водой. Бассейн, в котором они оказались, был гораздо больше первого, и вода плескалась вровень с полом. Микрин вытащил жену из бассейна. Изо рта Найяллы захлестала вода, потом ее стал душить кашель, и, наконец, она смогла свободно вздохнуть.

Несколько минут, дрожа от холода и усталости, они лежали, прижавшись друг к другу, не понимая, где они и что с ними.