Текст книги "Сердце Абзалета"

Автор книги: Ойзин Макганн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Судя по всему, Лирап-Луддич полагал, что омертвелая земля вокруг горы Абзалет скрывает в себе огромные залежи черной пыли и что только мощный дух горы держит ее в повиновении. Теперь, когда дух горы уничтожен заклинаниями, черная пыль должна вырваться наружу.

Между тем никто в здешних краях не встречал черной пыли. Не исключено, что вождь решил задержать у себя заклинателя с помощниками до тех пор, пока еще они могли оказаться ему чем-нибудь полезны. Кто знает, может быть, он вообще их не отпустит… Конечно, большинство историй о черной пыли – не что иное, как легенды и мифы. Как и рассказы об Огарте и древних тьюдерах-алхимиках.

С другой стороны, в каждой легенде или мифе всегда можно отыскать крупицу правды. Рэнсники издавна почитали древние сказания и свято верили в них. Более того, использовали их в своей практической жизни… Что-что, а это Калайялл Гарс хорошо понимал.

Землетрясения начались с тех пор, как он наведался на Абзалет. Можно было лишь догадываться о том, что происходило в окрестностях горы, но то, что колебания земной тверди только начало, – в этом он не сомневался.

Вот уже много раз ему приходилось наблюдать, как умирают реки, как деревья в лесах поражают болезни, как животные перестают плодиться. Зловещий дух мщения витал над этими местами. Если Лирап-Луддич решил задержать их до тех пор, пока не появится черная пыль и не обезопасит границы его владений, то ждать придется очень долго.

Гораздо хуже, если вождь в конце концов догадается, что землетрясения – лишь первое звено в цепочке несчастий, которые заклинатель из Браскии с учениками накликали на его народ. Тогда их всех ожидает долгая и мучительная смерть. С них заживо сдерут кожу, вывесив ее рядом с другими охотничьими трофеями вождя рэнсников… Словом, пока не поздно, нужно было уносить ноги.

Калайялл Гарс хмуро брел по грязной улочке. Навстречу ему вышла одна из его учениц по имени Джена. Это была грациозная белокурая девушка с наивными доверчивыми глазами. На этот раз в ее взгляде сквозила тревога.

– Ваше преподобие, Луддич вернулся. Кажется, он ужасно зол. Он созвал совет и требует вас.

– Прекрасно, Джена. Я как раз собирался поговорить с вождем и его приближенными. Нужно кое-что обсудить.

– Надеюсь, все в порядке, ваше преподобие? Нам ничто не угрожает?

– О нет, дитя мое! Никто не причинит нам вреда, пока мы находимся под покровительством Господа нашего Браска. Нужно только молиться и крепить веру! В его любви – наша надежда и убежище!

– Да, ваше преподобие. Слава Господу!

– Бог милостив, дитя мое, – кивнул чародей и поспешил к дому вождя.

В его голове уже созрел кое-какой план. Это был последний шанс. Если вождь питает такое доверие к мифам и легендам, почему бы не сыграть на его суеверности?

На этот раз совет проходил не в главном зале. Чародея пригласили в верхние покои, заставленные мумиями. Сам Лирап-Луддич в окружении свиты помещался на троне напротив очага. Это называлось «посоветоваться с предками».

С ужасом и отвращением взирая на засушенных предшественников монарха, Калайялл Гарс занял указанное ему место.

– Спасибо, что почтили нас вашим присутствием, ваше преподобие, – промолвил вождь с едва заметной насмешкой в голосе. – Рад, что решили еще немного у нас погостить…

– Что вы, ваше величество, – почтительно ответил чародей, – для меня великая честь лицезреть вас! Тем более что я еще не закончил свою работу.

– Очень хорошо, что вы сами это понимаете, – кивнул вождь, раскуривая костяную трубку. – Должен признаться, мы возлагали на вас большие надежды.

– Насколько мне известно, ваше величество, вы ждали, что мои заклинания помогут освобождению из-под земли черной пыли, которая надежно защитит ваши владения от остального мира?

Вытащив изо рта трубку, Лирап-Луддич подался вперед:

– А вы хорошо осведомлены, ваше преподобие!

– Чего только не пришлось повидать в жизни, – смиренно вздохнул чародей. – Сначала норанцы, а теперь вы, ваше величество, – продолжал он, – уговорили меня провести ритуал изгнания злых духов, а теперь не знаете, как справиться с последствиями. Напрасно вы скрывали от меня всю правду. Нужно было предупредить, что в горе Абзалет обитают не мелкие бесы, а могущественный дух. Я еще могу понять норанцев: они просто не знали, с чем имеют дело. Что же касается мьюнан, то эти двуличные бестии всегда предпочитали держать язык за зубами. Очень печально, что ваше величество не посвятили меня в историю, связанную с легендой об Огарте и могущественном духе, который вырвался на свободу и угрожает вашему народу.

– О чем вы толкуете, ваше преподобие? – нахмурился вождь. – Ведь вы изгнали злой дух. Прямо на наших глазах. Черт побери, мы все это видели!

– То-то и оно, ваше величество, – снова вздохнул чародей. – Я полагал, что имею дело с мелким бесом. Но никак не с могущественным духом. Неужели вы думали, что подобного духа можно так легко побороть? Я лишь изгнал его из материального тела, но еще не добрался до сердца. Чтобы покорить его, необходимо вырвать у него сердце, отвезти его к берегам Мути и принести в жертву всемогущему Господу Браску.

Луддич снова сунул трубку в зубы, сделал несколько глубоких затяжек и пытливо прищурился, глядя на заклинателя. Никто не осмеливался нарушить его долгого молчания.

– Вот, оказывается, почему не выходит черная пыль, – наконец проговорил он. – Сердце Огарта все еще где-то бьется…

– Совершенно верно, ваше величество, – солгал чародей. – Этот сильный дух может находиться сразу в нескольких местах. Чтобы победить его, нужно добраться до его сердца. И что самое прискорбное – его нельзя изгнать никакими заклинаниями. Единственное средство – утопить его в ледяных глубинах Мути. Только один всемогущий Господь Браск способен одолеть злой дух Огарта.

– Ну и где же оно, это чертово сердце, ваше преподобие? Как его отыскать?

– Оно там, где и всегда, – спокойно ответил чародей. – В пещерах Абзалета. Если вы позволите, я вернусь в поселок рудокопов, вырву его из горы и отвезу в Браскию. Там я найму судно, отплыву подальше и самолично утоплю сердце в бездонной Мути…

Калайялл Гарс устало откинулся в кресле. На его лбу блестели капельки пота.

Все ложь. Нет никакого духа Огарта. Так же как и его сердца… А вот дух Абзалета все еще не сломлен – и свободно разгуливает где-то в окрестных лесах! Этот дух способен вселиться в любой кусок железа. В отличие от бесплотного бога Браска духи могут жить лишь в определенном материальном теле – будь то земля, вода или воздух. Кто-кто, а чародей Калайялл Гарс знал это лучше других.

Более того, дух, изгнанный из своего постоянного тела, непременно найдет себе какое-нибудь новое пристанище. В данном случае укоренится в железном ломе, руде – найдет место повсюду, где есть хоть крупица железа или стали. Калайялл Гарс знал, где и как искать. Дух Абзалета скрывался в здешних лесах, с каждым днем укреплялся, обретал прежнюю мощь.

Однако заклинатель предпочел бы просто сбежать из этих мест, бросив рэнсников на произвол судьбы. Ах, если бы только удалось уговорить Луддича отпустить его на гору Абзалет! Уже на следующий день он мог бы пересечь границу и направиться в Сестинью. Тогда как возвращение на Абзалет было бы равносильно самоубийству: он угодил бы прямо в руки жаждавших мести мьюнан. Бедняга Гарс находился между молотом и наковальней.

Чародей понимал, что затеял опасную игру. Вождь рэнсников был не из тех простачков, которых легко обвести вокруг пальца. Осторожный и подозрительный, он чуял опасность за версту. Но другого выхода у Гарса не было. Чтобы вырваться из этих проклятых лесов, он был готов на любую ложь.

– Что-то я сомневаюсь, ваше преподобие, – проворчал Лирап-Луддич, словно прочитав его мысли. – Если сердце Огарта находится в пещерах Абзалета, то почему сам его дух бродит по нашим лесам?.. Нет! Я полагаю, что его сердце находится где-то поблизости. И мы должны его найти.

– Ни в коем случае, ваше величество, – нетерпеливо воскликнул чародей. – Все дело в том, что, хотя я и совершил обряд изгнания духа по всем правилам на горе Абзалет, он все еще находится там.

– Но ведь вы сами сказали, что вам удалось изгнать его из земли?.. Кстати, что это был за оживший железный хлам, который парсинанин притащил с собой в мешке? Он нашел его и рассчитывал обменять на детей. Кто знает, может быть, он и завладел этим самым сердцем? Интересно, какого оно размера и как выглядит? В самом деле, не мог же он спрятать или проглотить его, когда его схватили мои парни? Черт побери, Гарс! Все это время сердце могло находиться при нем, а мы даже не догадывались об этом…

Чародей лихорадочно подыскивал слова, чтобы убедить вождя в обратном. Он чувствовал, что тот не клюет на приманку. Гарс прекрасно помнил того пленного великана, которого рэнсники притащили в поселок. У парсинанина был при себе мешок с подозрительным железным хламом. Заклинатель совершил обряд изгнания духов, но до сих пор не мог избавиться от стального привкуса во рту. Луддич и не догадывался, как близко он находится к истине. Калайялл Гарс похолодел от ужаса.

– Уверяю вас, ваше величество, – пробормотал он, – все дело в Абзалете. Я должен немедленно отправиться туда!

– Черт возьми, а ведь вы правы, дружище! – неожиданно воскликнул вождь, вскакивая и возбужденно размахивая трубкой перед самой физиономией заклинателя. – Проклятые мьюнане! Вот где собака зарыта! Они с самого начала нас дурачили – и вас и меня… Ну неужели вы еще не поняли?

– Боюсь, что нет, ваше величество…

– Гарпраг со своей шайкой объявился в наших лесах, уверяя, что направляется к Пещере Отшельника. Якобы в поисках засыпанных в шахте родственников. Но это лишь прикрытие. На самом деле они ищут сердце Огарта, чтобы доставить его обратно на Абзалет. Эта гора для них – дороже родной матери… Вот и получается, что, разыскивая похищенных детей, парсинанин наткнулся на моих парней, которые тащили домой железный лом, и отнял его у них. Однако щенки были у нас, и он предложил обменять их на железо. А когда мы его схватили, он ухитрился утаить наиболее ценный кусок металла. Поэтому все ваши заклинания и пропали даром: ведь в нашем распоряжении не было самого главного куска… Сердце Огарта все еще находится у парсинанина! – заявил вождь.

Калайялл Гарс понял, что просчитался. Еще пять минут назад он надеялся, что басни о сердце Огарта помогут ему одурачить вождя и, действительно ухватившись за эту мысль, тот позволит ему уехать. Теперь Луддич перетолковал все на свой лад, и в результате чародей угодил в собственную ловушку.

– Вы заблуждаетесь, ваше величество, – попытался снова объяснить Гарс, – сердце Огарта все еще находится на горе Абзалет…

– Ничего подобного, – решительно оборвал его Лирап-Луддич, окидывая взглядом живых и засушенных родичей. – Оно здесь – в наших лесах! И мы его отыщем! Я чую его носом. Теперь я понимаю, ваше преподобие, как вы действуете: вы полагаетесь на свое шестое чувство. Что ж, я поступлю так же. Мое шестое чувство подсказывает мне, что парсинанин не мог далеко уйти. Мы выследим его и мьюнанских щенков и добудем сердце Огарта… Вы упомянули черную пыль? – молвил он, пронзительно сверкнув глазами. – Дайте мне пару дней, ваше преподобие, и я докажу, что был прав!

Калайялл Гарс без сил откинулся на спинку кресла. Его мутило от металлического привкуса во рту. Чтобы вождь не заметил, как у него трясутся руки, он скрестил их на груди. Похоже, удача окончательно отвернулась от него. Теперь эти чертовы рэнсники будут гоняться за сердцем Огарта, а его таскать за собой. К тому же на него в любую минуту могла обрушиться месть мьюнан…

«Чем я прогневал тебя, Господи? За что такое наказание? – мысленно восклицал заклинатель. – Неужели ты лишил меня своего святого покровительства?..»

Выдавив из себя вежливую улыбку, Калайялл Гарс поклонился и поспешно покинул покои вождя.

Глава 13
ДАЛДЖИН ПОГНАЛСЯ ЗА СТАРУХОЙ

Дрейгар сделал знак, чтобы дети остановились, а сам осторожно прошел вперед еще немного. Его внимание привлекло дерево у тропинки, с ветвей которого, позвякивая и покачиваясь на ветру, свисал похожий на паутину узор из нанизанных на нитку костей мелких зверушек. Один вид этой зловещей костяной паутины внушал смертельный ужас.

– Не бойтесь, – промолвил Дрейгар, обернувшись к детям. – Это всего лишь условный знак рэнсников. Он означает, что дальше начинаются охотничьи угодья определенного клана, где расставлены капканы и ловушки.

– Какой отвратительный знак, – пробормотал Локрин, выглядывая из-за спины Дрейгара.

– Говорили тебе, сиди дома, – усмехнулся парсинанин, оглянувшись на мальчика. – И почему ты никогда не слушаешься взрослых?

Они двинулись дальше. Дрейгар продолжал рассказывать об охотничьих приемах рэнсников, показывая расставленные вокруг тщательно замаскированные ловушки. Иногда они натыкались на трупики животных, иногда в капканах бились еще живые зверьки.

Ловушки рэнсников отличались удивительной изобретательностью и разнообразием: здесь были деревянные скобы, унизанные острыми шипами, самострелы с отравленными стрелами, петли и захлопывающиеся клетки. Чтобы самим не угодить в них, приходилось идти след в след, как по минному полю, и смотреть в оба. Некоторые из ловушек Дрейгар обезвреживал, другие предпочитал обходить.

Через некоторое время они увидели еще одну паутину, сотканную из костяшек. Это означало, что территория, где были расставлены капканы, закончилась.

– Теперь нам нужно опасаться лишь ловушек, расставленных специально для нас, – облегченно вздохнув, сказал Дрейгар.

Немного погодя он остановился и, поморщившись, потянулся и подергал плечами.

– Ну-ка взгляните, – попросил он, опуская на землю вещевой мешок, – кажется, что-то застряло у меня между доспехами. Какая-то заноза…

Дрейгар нагнулся, и Локрин ощупал его панцирь.

– Вроде ничего нет.

– Прямо там, между лопатками…

Чтобы мальчик мог дотянуться, парсинанину пришлось встать на четвереньки. На этот раз Локрин действительно что-то нащупал и потянулся за ножом.

– Сейчас достанем, – пробормотал он, поковыряв лезвием между сочленениями панциря.

Что-то выскочило и упало на землю. Тайя наклонилась и подняла.

– Да это обыкновенный гвоздь, – сказала она. – Наверное, он застрял у тебя в доспехах, когда мы попали в сель…

– А может быть, когда я тащил на себе тот железный лом, – откликнулся Дрейгар.

Тайя отшвырнула гвоздь в сторону, но Тряпичник, с интересом наблюдавший за происходящим, тут же наклонился и стал шарить в траве.

– Зачем он тебе? – удивился Локрин. – Какой-то ржавый, кривой гвоздь!

– Пригодится, – сказал Тряпичник, заботливо пряча гвоздь в карман. – На всякий случай.

Начинало смеркаться. Близился вечер. Поднялся промозглый ветер, и заморосил дождь – мелкий, занудный. Бредя в густом тумане через лес, дети стучали зубами и с тоской вспоминали родителей. Даже неразговорчивый Тряпичник, которого больше не донимали расспросами, понуро ссутулился и заметно пал духом. Заслышав о Пещере Отшельника, он почувствовал, как что-то шевельнулось у него в памяти, и поежился. По-видимому, воспоминание было не из приятных.

Тропинка привела к подножию каменистого холма. Склон был довольно крутым, и пришлось карабкаться вверх, цепляясь за уступы. Дождь усиливался. Дрейгар добрался до вершины первым и торжествующе ухмыльнулся. Немного погодя к нему присоединились остальные.

За холмом они увидели уютную поляну, окруженную дикими яблонями, среди которых приткнулась неприметная бревенчатая избушка. В окошке горел свет, а из трубы тянуло вкусным дымком и запахом печеного хлеба. Рядом стояло три повозки, а за избушкой виднелись конюшня и хлев.

– А здесь действительно безопасно? – с сомнением спросила Тайя.

– Сейчас узнаем, – пожал плечами Дрейгар. – Рэнсник с мельницы сказал, что здесь живут Маггичи, у которых с Луддичем многолетняя кровная вражда. Впрочем, здесь могут оказаться и другие рэнсники, которые будут не прочь нас выдать. Но, если повезет, мы наймем повозку и догоним Эмоса.

– Мы с Тайей можем изменить внешность, – предложил Локрин. – Впрочем, – продолжал он, критически оглядев громадную фигуру Дрейгара, – тебя-то все равно никак не замаскируешь… Может, тебе подождать нас здесь?

– Ну уж нет! – отрезал парсинанин и направился вниз. – Познакомимся с хозяевами и узнаем, что за порядки у них на постоялом дворе. Риск – благородное дело! Если не раздобудем какую-нибудь повозку, до пещеры придется добираться не меньше недели…

Спустившись, Дрейгар направился прямо к избушке и, решительно толкнув двойные двери постоялого двора, вошел.

В помещении было темно и накурено.

– Меня зовут Дрейгар-путешественник, – с порога объявил парсинанин. – Я бывал в таких дальних странах, которые вам и не снились, и видел столько, что обычному человеку хватило бы на десять жизней. Если меня и моих друзей здесь накормят и напоят, я поделюсь с вами моими удивительными историями. Готов поспорить, ничего прекраснее и ужаснее вы в жизни не слышали!

* * *

Постепенно своды лабиринта посветлели, сделались более рыхлыми и влажными. Пожилой бригадир провел пальцем по стене, попробовал на вкус и сплюнул.

– Это известняк, – сказал он. – Похоже, теперь мы находимся не под горой, а внутри ее.

– С чего это вы взяли? – спросила Найялла.

– Эта гора буквально нашпигована железной рудой. Здесь богатейшее месторождение железа из всех известных мне… Может, скажете, вы об этом не знали?

– Конечно, нам хорошо известно, что на Абзалете есть железо, – кивнул Микрин. – Наши инструменты изготовлены из аморита. Мы добываем его не под землей, а собираем на склонах горы. Этот редкий металл встречается только в наших краях. Однако мы никогда не занимались добычей железной руды.

– Ах да, забыл! – фыркнул бригадир. – Ведь вы решительные противники шахт и вообще добычи полезных ископаемых. Металл вам нужен только для ваших инструментов…

– Мы не против добычи полезных ископаемых в принципе, – горячо возразила Найялла. – Но против того способа бурения, которым пользуетесь вы. Ваши шахты истощают почву, отравляют всю округу… Мы также против того, чтобы добывать железо на самой горе. Железо Абзалета – особенное. Без него Абзалет не Абзалет. У нас это понимают даже дети.

Прежде пожилой бригадир лишь посмеялся бы над этими словами, но теперь задумчиво покачал головой. Даже если не принимать в расчет тот удивительный мир, в который они попали, оказавшись в подземных пещерах, было ясно, что Абзалет – не простая гора.

– Как бы там ни было, в чистом виде железо встречается крайне редко, – сказал Джузек. – Конечно, иногда удается отыскать железные слитки прямо на горных склонах. Поговаривают, что они упали с неба. Я лично в эти сказки не верю. Чтобы добыть железо, нужно бурить землю, искать руду. Затем руду подвергают тепловой обработке и обогащению – ее переплавляют в печах, чтобы отделить железо от шлаков…

Мьюнане, а вместе с ними Нуган и Далджин внимательно слушали. Что касается последних, то, в отличие от старого рудокопа, они только и знали, что махать киркой в шахте, а о том, как из руды получают железо, понятия не имели.

– Так вот, – продолжал бригадир, – в верхних пластах на Абзалете в основном залегает германит с вкраплениями магнитного железняка и яшмы. Однако пару лет назад бурильщики разведали, что сердцевина горы состоит из чистого железа. Неудивительно, что норанцы проявляют к горным выработкам на Абзалете такое пристальное внимание. Железо для них – всё. Из него и оружие куют, и медали чеканят.

– А то, что гора принадлежит другому народу, их, похоже, мало волнует, – с горечью заметила Найялла.

– Все зависит от точки зрения, – хмыкнул бригадир. – Возможно, они полагают, что железо, которое они считают своей собственностью, находится на чужой территории. Если кто-то думает иначе, тем хуже для него.

– А вы-то почему работаете на норанцев? – удивилась Найялла. – Кажется, вы придерживаетесь другого мнения.

– Я всего лишь простой рудокоп. Это мой хлеб. Залежи полезных ископаемых в наших краях давно истощились, шахты закрыты, и нам приходится искать работу на чужбине.

Из коридоров с гладкими гранитными стенами они попали в пещеру, своды которой блестели от влаги и были покрыты многочисленными сталактитами и сталагмитами.

– Вы были правы, – сказал Микрин. – Это действительно известняк. Интересно, где мы сейчас находимся?

– Я давно потеряла ориентировку, – со вздохом призналась Найялла.

– Мы по-прежнему продвигаемся к северному склону горы, – сказал Джузек.

– Откуда вы знаете? – усомнилась Найялла.

– Уж он-то знает! – уверил ее Нуган. – Старина Джузек у нас под землей ориентируется, как крот.

Микрин опустился на колени и тщательно осмотрел пол.

– Несмотря на то что коридор закончился, пол здесь по-прежнему очень сильно затерт. Очевидно, что по пещере много ходят.

– Видимо, все те же маленькие монстры! – воскликнул Далджин.

– Нет. Не похоже, – покачал головой Микрин. – Цынцыкеры передвигаются по потолку и по стенам так же легко, как по полу, а здесь протоптана аккуратная дорожка. Причем эти следы мог оставить лишь кто-то крупный и тяжелый…

– Вы ничего не слышите? – вдруг прервала мужа Найялла, поднося палец к губам и встревоженно оглядываясь вокруг.

Все затаили дыхание и прислушались.

– Я слышу! – прошептал Микрин. – Как будто что-то гудит или скребется.

– Я ничего не слышу, – проворчал пожилой бригадир. – Видать, у вас, у мьюнан, острый слух! Может, это опять подземные толчки?

– Нет, звук ровный и непрерывный, – сказала Найялла. – Похоже на гудение машины или на шум водопада. Только никак не пойму, откуда он доносится…

– Вода бы нам сейчас пришлась очень кстати, – кивнул бригадир.

– Может, пойдем дальше? – нетерпеливо предложил Далджин. – Я продрог до костей и умираю от голода.

– А я умираю от жажды, – пожаловался Нуган. – Может, у кого-то осталась вода?

Микрин протянул ему свою флягу.

– Я бы тоже попил, – сказал Далджин, подходя к Нугану.

– Это последняя вода, – предупредил Микрин.

– И у меня нет воды, – сказал бригадир. – Без нее нам скоро всем крышка. Может, мы отыщем ее там, откуда доносится этот звук?

– Не уверена, но попробовать стоит, – поддержала его Найялла.

– А это что такое? – прошептал Далджин, прищурившись и показывая пальцем в темноту.

– Ты о чем? – удивился Нуган.

– Посмотри! Неужели не видишь?

– Господи, и правда!..

Где-то далеко, но вполне отчетливо блеснул свет фонаря. Неожиданно Далджин сорвался с места и, огибая сталактиты и сталагмиты, кинулся вдогонку огоньку.

– Эй, сынок, постой! – воскликнул бригадир.

Они бросились за Далджином, но между острыми конусами сталактитов и сталагмитов можно было двигаться только друг за другом.

Тусклый свет факелов озарял грубые колонны, подпиравшие своды пещеры. Далджин пропал. Второпях они не сообразили, что пещера впереди может резко раздваиваться, и, подойдя ближе, увидели, что направо и налево тянутся два туннеля.

Нуган растерянно покачал головой.

– В какой из них он свернул?

– Вот дурень-то, – проворчал бригадир, – и куда его только понесло!

– Лучше подождем здесь, – запыхавшись, предложил Микрин. – Может быть, он сам нас найдет. Нет смысла обшаривать туннели. Иначе в конце концов мы друг друга потеряем.

– Возможно, сюда ведет какой-нибудь обходной туннель, – сказала Найялла. – Что, если он свернул туда?

– Будем держаться вместе, – кивнул бригадир. – Подождем Далджина здесь, а если он не вернется, то отправимся его искать.

– Что это был за свет? Вы видели? Похоже на фонарь, – пробормотал молодой рудокоп, упираясь руками в колени и переводя дыхание.

– Мне показалось, что там промелькнула какая-то старуха, – сказала Найялла. – Кто бы это ни был, бегает он неплохо, – добавила она.

– А вы бы как поступили, если бы прямо из темноты на вас бросился кто-то с воплями и факелом в руке? – поморщился бригадир. – Наверное, тоже задали бы стрекача. Если это была старуха, он напугал ее до полусмерти… – Джузек уселся на землю и воткнул рядом факел. – Я устал как собака. Словно отработал две смены подряд.

Остальные уселись около него, с тоской думая, что хорошо бы сейчас погреться у костра и что-нибудь перекусить. Пытаясь согреться, Найялла жалась к мужу. Глядя на супругов-мьюнан, бригадир с грустью вспоминал о своей жене и ребятишках.

– Нужно добыть какой-нибудь еды, – размышлял вслух Микрин. – Интересно, эти цынцыкеры съедобные?

– Когда так проголодаешься, то и лягушку съешь, – буркнул бригадир.

– Еще чуть-чуть, и я буду готов есть землю, – отозвался Микрин.

– Кто знает, может быть, печеные цынцыкеры не хуже курятины…

Неожиданно раздался пронзительный крик, от которого в жилах застыла кровь. Жуткое эхо прокатилось по пещере и постепенно затихло.

– Господи, – пролепетал Нуган, – да ведь это Далджин!

– Он там! – хрипло промолвил бригадир, указывая рукой в темноту.

Задыхаясь от волнения и с бешено колотящимися сердцами, они поспешили на крик, свернув в пещеру, из которой только что вышли, и, опасливо оглядываясь по сторонам, двинулись дальше, не зная, что поджидает их впереди. Завидев в глубине пещеры бледно-голубой свет, они осторожно приблизились.

В углу лежал факел Далджина. Рядом валялся его рваный сапог.

– Боже мой, что с ним случилось? – выдохнул бригадир, смахивая со лба холодный пот.

Сделав еще шаг-другой вперед, он нагнулся и посветил вокруг, чувствуя, как у него по спине бегут мурашки. Его взгляд упал на вещевой мешок и окровавленную человеческую ногу – все, что осталось от Далджина.

* * *

Узнав, что чужестранцам, побывавшим в плену у Луддича, удалось бежать, хозяева и гости постоялого двора одобрительно захлопали в ладоши. А когда Дрейгар поведал о своих удивительных приключениях, они и подавно растаяли. Пошел горой веселый пир.

Тайя достала свои магические инструменты и вылепила из Локрина развеселого уродца-дергунчика – искусно спародировав вождя рэнсников. Глядя на потешную копию Лирапа-Луддича Третьего, окружающие хватались за бока и покатывались со смеху.

Дрейгар, которому не довелось увидеть монарха, попросил у хозяина чистый свиток пергамента и в два счета набросал портрет ненавистного тирана. Портрет пришпилили к стене и принялись плевать в него шипами из охотничьих трубок. Каждый, кому удавалось попасть тирану в лоб три раза кряду, получал в награду кружку медовухи. Победителем оказался Дрейгар, изрешетивший свое собственное произведение вдоль и поперек.

Опасаясь, что и его, чего доброго, тоже превратят в мишень, Локрин потер ладонями лицо и снова принял прежний вид.

Наевшись жаркого из дикого кабана и чувствуя, что от усталости слипаются глаза, брат и сестра отошли в сторонку и устроились в уголке. Вдруг они заметили, что Тряпичник поднялся из-за стола и тихо выскользнул за дверь.

– Расскажи-ка что-нибудь еще, дружище! – попросил Дрейгара дюжий сестинианец с грубым, изрытым оспой лицом. – Да пострашнее!

– Есть такая история, – усмехнулся парсинанин. – Я расскажу вам о Старухе с фонарем. Только предупреждаю, как бы потом по ночам от страха вы не стали прятаться под кровать!

– Я уже слышала об этом, – шепнула Тайя брату. – Пойду во двор, а то тут душно…

– И я тоже, – кивнул Локрин. – Только давай прихватим с собой пончиков.

Схватив тарелку с пончиками, они протолкались к двери и, облегченно вздохнув, вышли на свежий воздух. На крыльце сидел Тряпичник и бессмысленно пялился в темноту.

– С тобой все в порядке, приятель? – окликнула его Тайя. – Ты, кажется, ничего не ел?

– Я не голоден, – отозвался он, даже не оглянувшись. – Но мне и правда что-то нездоровится. Какая-то боль… здесь внутри. – Он похлопал себя по груди. – А иногда кажется, как будто разваливаюсь на куски…

– Дядюшка Эмос неплохо разбирается в медицине, – успокоил его Локрин. – Когда мы его догоним, он мигом тебя вылечит. После всего, что с тобой приключилось за последние дни, неудивительно, что у тебя расшалились нервы.

Тряпичник ничего не ответил, и дети решили оставить его в покое – наедине со своими мыслями. Вот только странно: о чем может думать человек, который даже не помнит, как его зовут и откуда он взялся? Наверное, об этом самом и думает: пытается вспомнить, кто он такой.

Смахнув мушек, облепивших пончики, Локрин и Тайя, пройдя во двор, уселись под окошком, прислонившись спинами к бревенчатой стене.

– Пора бы снова отправиться в путь, – пробормотала Тайя, сдвигая брови. – Поели, попили – и в дорогу. Нельзя терять ни минуты.

– Дрейгар знает, что делает, – заверил сестру Локрин. – Предоставим ему решать. У нас нет денег, чтобы заплатить за повозку. Нужно осмотреться. Может быть, нам будет по пути с кем-нибудь из новых знакомых.

– Только бы побыстрее, – вздохнула девочка. – Эй, ты, полегче с пончиками! – спохватилась она, дергая брата за рукав. – Оставь и мне немного!

* * *

Отхлебнув медовухи, Дрейгар икнул и поднял руку. Воцарилось молчание. Оглядев слушателей, парсинанин неторопливо начал:

– Мы путешествовали втроем: норанский миссионер, купец-браскианец и я. Еще с нами были два проводника-картранца.

Мы двигались по ущельям Картранских Высот. Нам предстояло миновать Аксамант – что-то вроде окаменелой чащи, такой же запутанной и глухой, как заросли паутиновых деревьев. Днем жгучее солнце раскаляет камни докрасна, а ночью в полной мгле между скалами разносятся крики диких зверей. Только сумасшедший сунется в эти дебри без проводника.

В качестве вьючных животных у нас была пара волов. Ночью мы устроили привал и разбили лагерь. Была такая темень, словно мы оказались в подземелье, а ледяной ветер пронизывал до костей. Проводники разожгли походную масляную плитку и стали готовить ужин. Мы сидели вокруг и, в надежде увидеть хоть одну звезду, молча смотрели в черное небо.

Я человек не робкого десятка, бывалый путешественник и на месте сидеть не люблю. Пока готовился ужин, я предложил моим спутникам обследовать окрестности. Проводники предупредили нас, что с тропы лучше не сходить и от лагеря далеко не удаляться.

Первым блуждающий впереди огонек заметил браскианец – кто-то светил в темноте фонарем. Браскианец окликнул неизвестного и отправился на разведку. По натуре купец был человеком предприимчивым и никогда не упускал случая предложить свой товар первому встречному. Проводники стали кричать, чтобы он немедленно возвратился, и он повернул назад. Потом мы сели ужинать. Фонарь в темноте больше не показывался, и мы улеглись спать.

Проснувшись, я обнаружил, что браскианец пропал. Вскочив, я огляделся и успел увидеть, как, прихватив один из фонарей, он направляется к окаменелому лесу. «Вот упрямый осел!» – пронеслось у меня в голове. Я крикнул ему, чтобы он не ходил один, и разбудил остальных. Но проводники-картранцы наотрез отказались сопровождать нас, и мы с норанцем решили отправиться вдвоем. С перекошенными от страха физиономиями проводники твердили одно и то же – о какой-то старухе с фонарем. Не став слушать их лепет, мы схватили свои фонари и бросились вдогонку за купцом.