Текст книги "Нетиру или Сошедшие со Звезд (СИ)"

Автор книги: Оля Дэвос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

Окровавленный фалконец привез Маат в лагерь. На ее обмякшем теле не было живого места. Но Ра знал лишь одно: если она еще жива, он не даст ей уйти! Кровь стучала у него в висках, глаза щипали слезы, но он старался оставаться хладнокровным. Он подлетел к наружному входу лазарета, затем отцепил свои крылья и перерезал ремни на Маат. Фалконец ничуть не удивился появившемуся Имхехтепу с подготовленным паланкином. Без слов они бережно уложили девушку, и затем Ра, грубо отпихнув старого доктора, понесся в лазарет. Имхехтеп, еле поспевая, побежал следом.

– Давай вправим руки, пока она не пришла в себя, – сказал Ра, сверкнув глазом на запыхавшегося доктора.

Старик, забыв о ранге, аккуратно выполнял каждое поручение фалконца. Им на помощь подоспели Тот и Сешет. Оба они немного разбирались в медицине, и без единого слова исполняли все, что просил Хорахте, который пытался восстановить разорванное тело Маат. К счастью, лазарет на Сфинксе не уступал в оснащенности даже императорскому. Поэтому, у Дикой Кошки была высокая вероятность не только выжить, но и вернуться к нормальной жизни. К тому же, лучшей помощи, чем от совместной работы Ра и Имхехтепа она не получила бы даже в Империи!

Фалконец сделал все, что мог. А когда ей больше не угрожала опасность, его словно бы охватило оцепенение, а мозг прожгла жуткая мысль: «Что я наделал?» От ужаса он не мог шелохнуться и даже моргнуть. Руки застыли в воздухе. Конечно, его вины здесь нет, но он должен был подумать, прежде чем красоваться своими уменьями! Он должен был лететь рядом с ней, вместо того, чтобы жаловаться на свою судьбу... Он должен был сразу же заметить... он должен был услышать ее крик... он должен...

Ра потерял сознание, а когда очнулся, то увидел, что лежит рядом с Маат. Она тоже пришла в себя, но боль искажала ее разбитое лицо. Ее глаза остекленело смотрели в потолок, а тело было зафиксировано, не позволяя двинуться.

– Спасибо тебе, – не разжимая губ, процедила Маат, увидев над собой соколиную голову.

– Это тебе спасибо, – ответил фалконец, срывающимся голосом.

– Мне-то за что? – в ее шепоте явно звучало удивление.

– Что не умерла, – предельно серьезно ответил Ра. – Я чувствовал нашу с тобой смерть...

– Ты чувствовал потерю крови, – прервал его усмехающийся баритон Имхехтепа. – Ты даже не заметил собственного ранения? Мне пришлось изрядно с тобой повозиться ...

– Имхехтеп?! Нет, я не чувствовал боли. Я думал... что умираю, потому что умирает Маат...

– Хотел бы я посмотреть на того, кто отправится на тот свет, после твоего вмешательства. Я думаю, ты и мертвого заставил бы ожить! Знаешь, если вдруг и со мной произойдет какая-нибудь неожиданная неприятность, обещай, что так же хорошо позаботишься и обо мне.

– Не сомневайся! Но лучше береги себя...

Имхехтеп, расплылся в улыбке и дал Маат обезболивающее, чтобы она уснула.

– Досталось бедняжке, – вздохнул он и украдкой взглянул на прозрачную стену.

Ра, перехватив его взгляд, увидел удаляющуюся фигуру рептилоида.

– Не кипятись, – предупредил его старый доктор. – Лежи спокойно. Он имеет право быть здесь. Мне кажется он влюблен в нашу Маат. Но кто же нет? – Имхехтеп грустно усмехнулся в усы... – Не перебивай меня, птенец! – оборвал он еще даже не успевшего возмутиться фалконца. Но Хорахте выглядел достаточно красноречиво, чтобы Имхехтеп правильно понял его мысли. – Тогда, он первый вас заметил... Именно поэтому мы смогли подготовиться. Капитан послал на помощь спасателей, но ты сделал все намного быстрее! Честно скажу, мы жутко испугались. А ты, как обычно, был на высоте! Знаешь, честно сказать, я бы удивился, если бы у тебя не получилось вытащить нашу красавицу...

– Знаю, – буркнул раздраженно фалконец. – Хотя, если бы это был кто другой, я бы еще подумал: стоит ли ломать себе крылья? А Маат... Ты же знаешь...

– Да, – старик снова усмехнулся. – Вот я понять не могу! Такой продвинутый птенец как ты, всякие там коды ломаешь, гены... а веришь в такие странные вещи...

– Тебе не понять! – отмахнулся Ра. – Фалконцы более развитая раса, чем любая гуманоидная... И не укради бы вы в свое время секрет голубой крови, мы бы все еще правили миром.

Имхехтеп глухо засмеялся, смахнул слезу и, вытерев пальцы об усы, лишь выдавил:

– Ну да... с другой стороны, если бы ты так не думал, я бы вообще заподозрил, что ты не настоящий фалконец.

Ра обиженно отвернулся.

– Что там с рептилией?

– Да ничего. Капитан показывал ему лагерь, то да се. А змей головой по сторонам вертел – вот и увидел. Мы бы ни за что вас не разглядели. Подумаешь две пташки! Никто бы и не догадался, что это наши. Но в этом мире, оказывается, нет птиц! Поэтому Самаэль сразу же вас приметил. Не понимая, что это, он обратился к капитану, как раз в тот момент, когда Маат попала в воздушную воронку. Ох, и напугали же вы нас!

Во время слов Имхехтепа, жуткая мысль пронзила голову Ра. Так вот почему его сердце сдавило! Вовсе это не предчувствие, а работа мерзкого змея... Ну мерзкого, не мерзкого, не имеет значения. Ведь еще пара секунд, и результат был бы намного печальнее...

– Ладно, дальше можешь не рассказывать, – оборвал старика Ра. – Обойдусь без подробностей.

– Как знаешь, как знаешь... – кивнул Имхехтеп. – Отдыхай. Вам надо спать побольше. Но к рептилоиду нашему присмотрись. Сдается мне, у вас с ним много общего... Помяни мои слова: в конце концов, вы еще и подружитесь!

Глава 7. Возвращение.

Раны фалконца заживали быстро. Да и не удивительно, ведь главный компонент его голубой крови – медь*13, безжалостно убивала бактерии, способствуя быстрому восстановлению тканей. А вот состояние Маат никак не улучшалось. От сильнейших болей она все так же часто теряла сознание: переломы и внутренние ушибы оказались очень серьезными. Ра не отходил от нее ни на шаг. Если бы он мог взять на себя хоть половину ее боли! Если бы только мог... Бессилие над ситуацией его угнетало. Он стал еще раздражительнее и невыносимей, доставая всех вокруг своими жалобами и замечаниями. А уж если вдруг он замечал рептилоида, то удержать его уже никто не мог.

Однажды, после очередной стычки рептилоида с фалконцем Имхехтеп попросил охрану выставить обоих за двери лазарета, строго настрого запретив тем возвращаться до его дозволения.

– Девочке надо восстанавливать силы, а не слушать брань напыщенных идиотов! – сердито крикнул он вслед протестующей парочке.

Дома Хорахте встретила Сешет.

– Я тоже считаю, – сказала она, – что тебе будет лучше немного развеяться и дать Маат отдохнуть. Вот взгляни.

Сешет повернулась к игральному столику. Там лежали крылья. Те самые...

– Их починили, – сказала она. – Инженеры усилили мощность двигателя и улучшили летательные характеристики. Еще они добавили страховку на спину из расчета на ураганный ветер.

Ра промолчал. Он смотрел на крылья, и перед его глазами беспомощная Маат, словно тряпочная кукла, снова летела в пропасть... Внутри все свербело. Перья распушились, а тело покрылось холодной испариной.

– Я представляю, что ты чувствуешь, дорогой, – ласково сказала Сешет, обнимая Ра за плечи. – Но нельзя замкнуться и позволить случайным событиям сломить тебя. Нужно взлететь над ними и подчинить их себе! Я знаю, ты сможешь!

Сешет ушла, а Ра, еще долго сидел и смотрел на крылья, не в силах к ним даже притронуться, словно бы они обожгут его руки. Он не прикасался к ним несколько дней, но всякий раз, проходя мимо, его желудок крутило от боли, и в венах вскипала кровь. В конце концов, Ра не мог больше выносить их присутствие и схватил, чтобы вышвырнуть прочь, но вместо этого, надел их и, пересиливая страх, вылетел наружу прямо из окна спальни.

Он поднялся над городом. Сделал круг. Затем еще, еще... Он перелетал с одного воздушного потока на другой, пока, наконец, неожиданно для себя, не добрался до той самой роковой вершины. Тут страх вновь сковал его тело, и Ра опустился на сухую траву. Он сбросил крылья и зло пнул лежащий на его пути большой камень. Камень покатился к пропасти и уже через мгновенье с грохотом летел вниз, то и дело отскакивая от острых выступов склона. Ра схватился за голову. Он вновь и вновь переживал те жуткие мгновенья... Глядя на город, Хорахте пытался представить стоящих там капитана и рептилоида. Как они смотрят на них, как рептилоид заметил, что случилось что-то ужасное, и дал ему знак... Было ли это действительно так? Ра не хотел знать. Ему не нравились змеи, и помощь рептилоида выглядела неестественно...

Фалконец тряхнул головой и отвернулся. Он посмотрел на противоположную вершину, которую срезали, чтобы построить там пятигранную пирамиду. Строительство выглядело довольно-таки странно. С этой высоты видно было лишь огромные каменные блоки. Если бы он не знал, что на площадке работает куча народа, можно было бы подумать, что блоки сами летают по площадке и плавно выстраиваются в пирамиду. Да, такая техника даже в Империи считалась бы вершиной мастерства. Хотя, конечно, кто там работал? Все те же асгарды и олимпийцы*14. Нищие люди-гиганты. Своих мозгов не хватает, вот и разбежались, как тараканы по вселенной в поисках заработков. Хотя... наплевать.

Сам того не заметив, Ра забыл о проблемах и любовался уже от части покоренными, но от этого не менее величественными горами. Впервые за последнее время, совершенно неожиданно для себя, он смог забыться и отдохнуть. Ра стал прилетать сюда каждый день. Он забросил работу, к Маат его не пускали, а сидеть дома становилось невыносимо.

– Так вот ты где прячешься! – услышал он знакомый голос, когда в очередной раз уединился в горах. Ра обернулся. Отдавшись размышлениям, он даже не заметил, что к нему прилетели гости.

– Мы заходили в лазарет, но не нашли тебя там, – сказала одна из девушек.

– Только догадайся, кто подсказал нам, где тебя искать?! – воскликнула вторая.

– Ты шутишь? Об этом невозможно догадаться! – возразила первая. – Представь себе, это Самаэль!

– Он все еще ошивается у Маат? – раздраженно спросил фалконец, уже закипая от мысли, что на мерзкую змею запрет Имхехтепа не распространился. Ну так он им покажет!..

– Нет, он заходил в бар, а мы как раз говорили о тебе: куда ты пропал...

Ра облегченно вздохнул и со злостью пнул в пропасть очередной камень, невольно прислушиваясь к грохоту от его столкновений с крутым склоном. Девушки сели рядом.

– Мы по тебе скучаем... – едва слышно произнесла одна из них.

– Не сейчас, Нехбет... не сейчас.

Ра смотрел в никуда, пытаясь отвязаться от мыслей, снова заполнивших его голову. Постороннее присутствие действовало на нервы, но, в то же время, приносило удовлетворение. Они сидели тихо, боясь нечаянным звуком рассердить фалконца. Печаль Гуру стала их печалью. Они пытались помочь, утешить... как могли... Нежные пальцы слегка задевали понурое, но все такое же красивое тело. Ра не оттолкнул их. Он закрыл глаза и положил голову на белые колени Нехбет. Постепенно желание нарастало. Девушки знали, что делать, и Ра вновь захлестнули острые ощущения давно забытого развлечения. Вначале он пытался представлять себе Маат, и мысль, что все это неправильно, не давала покоя... но затем его сознание провалилось в нирвану, а тело содрогалось от пронизывающих волн наслаждения.

Ра больше не пошел к себе. Он вновь остался со своими «подданными», растворяя боль и переживания в физических усладах и вине. Он понял, что теперь это его место и мечтал построить себе дом на той роковой вершине, которое с недавних пор стало местом забвения. Единственное, что угнетало фалконца, это немигающий взгляд все того же омерзительного змея, следовавшего за ним повсюду, где бы он не находился. Иногда, Хорахте даже не видел рептилоида, а просто чувствовал его присутствие. Чувствовал брезгливость, смешанную с интересом и похотью.

В конце концов, Ра устал от молчаливого наблюдателя. Вся его нервозность из-за тяжелого состояния Маат и от неудач, следовавших за ним по пятам с того самого момента, как он решил уйти от пиратов, вылилась всей силой в гневе на рептилоида. Наглухо закрыв свое сознание, он попытался уловить присутствие «мерзкой жабы». Ра не мог его видеть, но чувствовал жадный похотливый интерес, словно резкий запах зловонных испражнений. Сжав кулаки, Хорахте направился к источнику этого зловония. Его перья взъерошились, глаза блестели, причем искусственный буквально горел огнем. Фалконец взглянул на невысокий кустарник, и сейчас же из глаза вырвалась красная молния, в мгновенье оставившая от растения лишь горстку пепла. Фалконец грозно воркнул и вбежал в один из домов.

Нет, он не ошибся. Мерзкая человекоподобная змея была там!

Глава 8. Подарок.

Фалконец в два прыжка подскочил к Самаэлю, и уже протянул руки, чтобы схватить ненавистную тварь, как вдруг перед ним выросла внушительная фигура Имхехтепа.

– Как ты вовремя, Ра, – сказал он. – Мы как раз говорим о тебе!

Хорахте, пытаясь переключиться на новые обстоятельства, склонил голову набок и пристально уставился на появившегося доктора.

– Говорите обо мне?.. С червяком? – выдавил Ра, с трудом сдерживая гнев. – Вы, вообще, в своем уме?

– Да, именно, мы говорим о тебе с Самаэлем, – подтвердил Шу, незамедлительно присоединившийся к Имхехтепу, чтобы преградить дорогу разъяренному другу. – Нравится тебе или нет, но ты должен уважительно относиться к хозяевам этой планеты. И особенно к Самаэлю. Он помогает нам наладить контакт с его миром, и мы благодарны ему.

Ра глухо засмеялся.

– Я буду называть его, как хочу, Шу. Лучше не трать силы понапрасну...

Но серьезный взгляд Имхехтепа осадил фалконца и заставил его ограничиться лишь этой насмешкой.

– Присядь, птенец, и остынь, – властно сказал он. – Это в твоих интересах.

– Возможно, будет лучше, если я сам объясню, в чем дело? – мягко, как будто только что ничего не произошло, вставил рептилоид. – Ты ничего не потеряешь, если выслушаешь меня, но кто знает, вдруг что-то ускользнет от тебя, если ты не услышишь моих слов.

Фалконец, не ожидавший такой наглости замешкался. Часто моргая, он уставился на рептилоида. Зловонное чувство испарилось, но он не мог вымолвить ни слова. Определенно, этот представитель ползучих влиял на его состояние. Тогда Самаэль, расценив это, как согласие на разговор, продолжил:

– Волей случая мне пришлось стать свидетелем той трагедии, что случилась с прекраснейшей Маат. Мне очень, очень неприятно говорить и думать об этом. Эта девушка, эталон красоты и ума, достойная стать украшением самого изысканного гарема...

– Да как ты смеешь, мерзкая тварь, даже думать про нее! – не выдержал Ра и снова подскочил к рептилоиду. Но опять между ними оказалась тучная фигура Имхехтепа.

– Спокойнее, – сказал он и положил руки на плечи фалконца, призывая его вернуться на место. – Это такая манера говорить. На самом деле, что-то вроде комплимента. Хотя, в первое время у нас тоже возникали сложности...

– Особенно после того, как Самаэль поинтересовался, когда он сможет получить Дикую Кошку обратно, – Шу хрюкнул от смеха. – Ты только не прыгай. – Он протянул фалконцу кубок с водой. – Не поверишь! Он думал, что Маат ему подарили!

Левый глаз Ра Хорахте снова налился огнем.

– Да не кипятись ты! – усмехнулся Имхехтеп. – Мы уже все ему объяснили.

– У них странные законы, – продолжил Шу. – Хотя, тебе, я думаю, они понравятся. Эти рептилоиды такие же сумасшедшие, как и ты! Ты же хочешь здесь остаться, так что привыкай к местным обычаям. И послушай Самаэля. Возможно, это как раз то, что ты ищешь.

Ра исподлобья взглянул на рептилоида, но гнев его стал стихать. В самом деле, ведь если он хочет остаться, нужно разобраться в обычаях и привычках этих существ. По-крайней мере, чтобы знать, как использовать их в своих целях.

– Так вот, о законах, – Шу едва сдерживал смех. – Я лучше расскажу тебе заранее, чтобы ты больше не скакал. Женщины у них это собственность. Их продают, меняют, дарят... Да что угодно!

– Не нам их судить, – вмешался Имхехтеп. – И менять их мировосприятие никто не собирается!

– И поэтому, когда Самаэль сказал о Маат, как об украшении гарема, то оказал ей самый потолок уважения, – закончил Шу.

Ра заметил, как рептилоид при этих словах демонстративно отвернулся.

– Дикие варвары! – покачал головой Хорахте. – Я же говорю, им нужно еще миллионы лет, чтобы эволюировать во что-то приличное.

– Тебе с ними жить, – возразил Шу. – Или ты уже передумал оставаться?

Самаэль вдруг резко выпрямился и произнес:

– Я все же продолжу. Я приношу свои соболезнования и надеюсь, Маат вскоре поправится. А чтобы подтвердить свои слова я бы хотел преподнести тебе подарок.

Ра окинул взглядом присутствующих.

– Меня ни с кем не спутали?

Имхехтеп и Шу в ответ лишь усмехнулись.

– А ты знаешь, что птицы охотятся на змей? – спросил он Самаэля, с вызовом глядя в его желтые глаза.

– Я не знаю, что такое птицы, – нисколько не смущаясь, ответил тот. – Но могу представить, что ты чувствуешь. Хотя, сказать по правде, я тоже не в восторге от этого... твоего вида. Но... – Самаэль сделал долгую паузу, будто подыскивая нужное слово. – Я видел, как ты спас Маат. Нет, не там в горах. А здесь, – он кивнул в сторону головы Сфинкса, – в вашем лазарете. У нас нет таких врачевателей. В нашем мире от подобных ран умирают!

Ра ничего не нашелся ответить. Он не понимал, куда клонит рептилоид.

– Я хочу просить тебя об одолжении, – твердо сказал Самаэль. – Но вначале, по нашим обычаям, я хотел бы преподнести тебе подарок. Вначале я думал подарить тебе стадо овец. Ведь это и еда, и одежда... Но, в последний момент я изменил свой выбор. Думаю, что это придется тебе больше по вкусу.

Сказав это, рептилоид щелкнул пальцами. Из неосвещенного угла комнаты, там где расположились слуги Двиджа, немедленно поднялась женская фигура и пошла в направлении хозяина. Имхехтеп и Шу удивленно переглянулись. Они впервые видели женщину в свите рептилоида.

– Ты ничего не говорил... – начал было Шу, но Самаэль его не слушал. Он не отводил взгляда от Ра. А Ра не мог отвести взгляда от изящного силуэта, обмотанного тонким прозрачным покрывалом, из-за которого трудно было разглядеть лицо девушки, но очертания ее силуэта заставили фалконца дрожать от волнения. Он проглотил слюну, не в силах отвернуться от незнакомки.

– Это мой подарок, – напряженно сказал Самаэль. – Ее зовут Уаждет. Но ты можешь придумать для нее более подходящее имя. Теперь она твоя. Ты можешь делать с ней, что хочешь. Но... – Самаэль запнулся на долю секунды, – ...в этой девушке кровь Двиджей. Я бы не заставлял ее заниматься тяжелой работой. Думаю, ты...

– Нет, нет, нет... постой, – найдя в себе силы заговорить, вмешался Шу. – Ты ничего не говорил про девушку. У нас не дарят людей! Это не принято.

– Это мой подарок, а не твой, – оборвал его восхищенный Ра. Он наслаждался прелестями юной рептилоидки, под прозрачным покрывалом которой не было ничего, кроме драгоценностей. Ра пожирал глазами её маленькие, круглые груди, обрамленные нитками крупного жемчуга. Жемчужные бусы соединялись под грудью и, переплетаясь на круглом животе, змейками разбегались по выпуклым бедрам, образуя слабое подобие схенти, сквозь которое явно виднелась глубокая линия, разделяющая ноги. На тонкой талии, на лодыжках и запястьях переливались разными цветами драгоценные камни, вкрапленные замысловатым рисунком в золотые браслеты.

Уаджет, подойдя ближе, скинула покрывало и чуть склонила голову, перед новым хозяином.

– Приветствую тебя, мой господин, – сказала она сладким голосом, и маленькие пухлые ручки слегка затронули перья фалконца...

Вблизи девушка была, по меньшей мере не красива. На ее черепашьей голове не росло волос, а блестящая змеиная кожа казалось неестественной и холодной, но исходящий от нее сладкий дурманящий аромат с лихвой восполнял этот недостаток.

Уаджет на мгновенье заглянула в глаза нового хозяина и покорно склонила безволосую голову. Странное чувство охватило Хорахте. Миндалевидные черные глаза рептилоидки за короткий миг смогли пронзить его, словно бы тот был тряпочной куклой.

По знаку Самаэля Уаджет вернулась обратно к слугам.

– Дорогой Самаэль, – сказал Имхехтеп, приходя в себя. – Мы не можем позволить Ра принять этот подарок. Пока он живет в нашем городе, он подчиняется нашим законам. А по ним, каждый человек и даже женщина имеют свои права!

– Теперь это собственность Ра. И если она ему не нужна, он может сбросить ее со скалы, – невозмутимо ответил Самаэль, устраиваясь на ковре. – Назад ей дороги нет. А ты, Хорахте, ты – чужеземец, и не обязан дарить мне ответный подарок.

– Да я и не собирался, – презрительно воркнул фалконец. – Я только не пойму, что ты от меня хочешь? Уж не рассчитывал ли получить Маат? Так забудь. Она никогда не станет твоей.

– Я это знаю. Но у меня достаточно женщин, чтобы говорить о чем-то другом. Я здесь, чтобы просить тебя научить наших лекарей тому, что ты сделал с Маат.

– Наконец-то! – воскликнул Шу. – С девушкой мы разберемся позже, а теперь лучше поговорим по делу. Видишь ли, Ра, Самаэль хочет, чтобы ты вылечил одного из важных Двиджей...

– Не совсем, – перебил его рептилоид. – Я не думаю, что кто-то, кто не принадлежит высшей варне, может прикоснуться к Двиджу. Мне нужно, чтобы ты научил моих кшатриев своему искусству. Ведь если у нас получится поставить на ноги хоть одного из обреченных, пока пирамиды не работают, мне будет легче противостоять Двиджоттама. А он очень хитрый и умный. И преемником он видит только своего сына, а это, к сожалению, расходится с моими планами. Я намного сильнее и умнее Яхмеса. И я уверен, что он не в силах удержать нашу систему в равновесии. У меня вообще есть множество сомнений на счет этого сыночка. Но это уже другое дело...

– Боюсь, что в этом случае, твой обреченный не доживет и до середины обучения. Даже я не стану соперничать с Хорахте. Если ты хочешь вылечить какого-нибудь умирающего, то это может сделать только наш птенец, – пробасил Имхехтеп. – Но, с другой стороны, научить, оно, разумеется, намного лучше!

Самаэль упрямо отвел взгляд от доктора, будто не хотел слышать его доводы, и пристально посмотрел на фалконца.

– Так что, ты мне поможешь?

Ра презрительно взглянул на рептилоида и даже открыл клюв, чтобы сказать какую-нибудь гадость, но, вдруг, осекся. Он почувствовал странное ощущение, что опять оказался на очередном перепутье, и что следующее слово коренным образом изменит его жизнь... Фалконец замер на несколько долгих минут.

– Ты всегда сможешь отказаться, – правильно поняв молчание друга, вставил Шу. После трагедии с Маат его жизнь тоже изменилась. Капитан назначил Шу своим представителем на Менте вместо Дикой Кошки, а командование кораблем и командой перешло к Сехему. Нет, Шу не жаловался. Новая работа оказалась захватывающей. Теперь он почти все время находился во дворце Двиджоттама. Но сказывалась нехватка опыта, и, порой, Шу не всегда мог правильно оценить ситуацию. Он надеялся, что присутствие поблизости друга придаст ему уверенности. Именно поэтому он и схватился за идею Самаэля, и прилагал все силы, чтобы убедить высокомерного фалконца на сотрудничество с рептилоидами.

– К тому же, это всего лишь предварительный разговор. Последнее слово за капитаном. Но я уверен, – сказал Имхехтеп, – что Хиби согласится. Он будет не Хиби, если не обрадуется новому сотрудничеству с хозяевами планеты.

Ра молчал. Все его мускулы напряглись. Он никак не мог решиться. Предложение Самаэля открывало перед ним хорошую возможность найти свое место в новом мире, но осознание того, что жить придется со змеями, перечеркивало все.

– Возможно, я и сам не смог бы дотронуться до рептилоида, – произнес он, наконец-то, – но обучение – это другое дело. Хотя на роль учителя больше подошел бы Имхехтеп. Но я подумаю...

Самаэль удовлетворенно кивнул. А Шу, вдруг изменив тон, громко сказал:

– Но девушку, в любом случае, надо отдать!

– А может сразу сбросить ее со скалы? Чего ждать? Не слышал что ли, что рептилоид сказал? – язвительно заметил Ра.

– Да, – подтвердил Самаэль. – Назад ее уже не примут.

– Но что ты будешь с ней делать? Как это воспримет Маат?

Ра хмыкнул.

– Да никак. Отдам рептилоидку ей, и все дела! Пусть учит ее чему-нибудь. Глядишь, когда-нибудь она еще и пригодится.

Глава 9. Лиса в курятнике.

Вопреки ожиданиям Имхехтепа, Тот Джехути не обрадовался предложению Самаэля.

– Я не могу разрешить Хорахте сотрудничать с рептилоидами, потому что он не член команды Сфинкса. Ты должен понимать это, Имхехтеп. Я не могу отвечать за его действия. А если что-то пойдет не так? Кто возьмет на себя ответственность? С другой стороны, я не могу запретить Хорахте делать что-либо, пока это не вредит нашим интересам. Причем я знаю, он одаренный ученый, и если кто и может помочь Самаэлю, то это, безусловно, наш фалконец.

– Так что же делать? – растерянно спросил Шу, не ожидавший отказа от капитана.

– Вы должны осознавать, что связавшись с Хорахте, Самаэль пойдет на определенный риск. Причем, какого сорта риск – я даже не берусь прогнозировать. От него можно ожидать самых немыслимых действий. Пусти лису в курятник! Поправь меня, Хорахте, если я не прав!.. – Тот вызывающе взглянул на фалконца. – Но на твоем месте, я бы тоже не слишком рассчитывал на благодарность рептилоидов. Чем дольше мы здесь, тем больше я вижу ментальное сходство между вашими расами. Рептилоиды надменны и неблагодарны. Их амбиции настолько высоки, что они возомнили себя создателями Вселенной! Но попытаться, опять повторюсь, можно. Тем более, если ты планируешь здесь остаться. Кто знает, может вы и договоритесь... – протянул Тот, поглаживая длинную белую бороду.

Ра издал низкий гортанный рокот.

– По крайней мере, я ничего от этого не потеряю, – высокомерно заметил он. – К тому же, это хороший шанс ускорить их эволюцию.

Ра снова довольно воркнул.

– Как раз об этом я и говорю! – с досадой воскликнул Тот. – Я надеюсь, ты не выйдешь за профессиональные рамки. Но если вдруг разразится скандал, я буду говорить с тобой по-другому.

– Хм... эволюция может и подождать до вашего отлета, – равнодушно пробасил фалконец. – Это и в моих интересах. А пока, я не спеша подготовлю для этого почву.

Капитан так и не смог убедить Самаэля отказаться от этой затеи и, несколько дней позже Ра, собрав все необходимое, впервые отправился в мир земноводных жителей Мента.

– О чем тебе нужно знать в первую очередь? – деловито задал вопрос Шу, сразу же после взлета скарабея. Он искренне хотел, чтобы его друг и мир рептилоидов, наконец-то, приняли бы друг друга.

Хорахте удивленно взглянул на Шу, и тот не выдержав тяжелого взгляда фалконца, густо покраснел.

– Ты же понимаешь, что я имею в виду. Их мир не обычен, и ты должен заранее знать его психологию.

– Да я и не возражаю, – отмахнулся Ра. – Рассказывай, если хочешь...

Шу взял себя в руки и продолжил:

– Что-то ты, наверняка, уже знаешь, но я лучше повторюсь, чтобы не упустить важных деталей. Так вот, рептилоиды разделяют себя на четыре сословия. Они называют это варнами. Принадлежность к той или иной варне определяется ментальными способностями...

– Да, я наслышан об этих способностях. И не только наслышан! Это-то как раз меня и смущает. Мне никогда не приходилось делать блокировку так надолго! Но у меня есть кое-какие наработки.

Ра, немного смущаясь, достал из коробки сине-желтый клафт.

– Это же клафт Хиби! – воскликнул Шу, не в силах удержать смех.

– И что? У меня не было подобного барахла в багаже, – отмахиваясь, сказал Ра. – Попросил у Сешет. Дел-то! Зато, что я с ним сделал?! Взгляни сам!

С этими словами Ра осторожно расправил головной убор и протянул Шу. Тот повертел клафт в руках, но так ничего и не понял.

– Между кусками ткани я положил несколько слоев слюды! – пояснил Ра. – Теперь мне не надо думать о блоках и прочей головной боли! Я проверял это с Самаэлем. Конечно, про особенности клафта ему не обязательно знать, но защита надежная!

– Как я сам до этого не додумался! – воскликнул Шу. – Хотя я уже привык к блокам, но поначалу приходилось не сладко.

– Ладно, давай вещай, что там дальше?

– Да, да! Двиджи – это высшая варна. Они считают себя богами, потому что могут ментально контролировать кого угодно. Опасные личности! Но что интересно, никто не имеет права проникать в их мысли. Они негласно управляют планетой. То есть, как бы оставаясь в тени, они направляют действия официальных «правителей» в нужном им направлении. Правители, как правило, из варны кшатриев. С первого взгляда, между собой Двиджи, кажется, ладят, но то еще болото! Особенно после появления Самаэля. Дело в том, что ментальные способности у них не обязательно передаются генетически. Здесь что-то типа религии круговорота. Вначале ты шудр, потом, если выполняешь все правила, ты рождаешься вайшья, потом кшатрий, ну и в конце, если повезет, можешь переродиться в Двиджи.

– И что, Самаэль переродился? – усмехнулся Ра.

– Понятия не имею! – Шу пожал плечами. – Но вырос он в семье шудров.

– Значит, этот выскочка проскочил другие стадии? – Ра уважительно кивнул. – Ха! Этот крокодил мне определенно начинает нравиться!

– Ты прав, он отличается от других Двиджей. Не будь Самаэля, вряд ли мы вообще смогли бы о чем-нибудь договориться с рептилоидами. Наше присутствие вносит в их мир дисбаланс, и Двиджи, явственно ищут причины, чтобы выставить нас вон с планеты...

– Даже так? Что ж, я попробую дать им повод изменить свои намерения. Уж что-что, а убеждать – это мой конек.

– Кто бы сомневался!– хмыкнул Шу. – Поэтому-то я и поддержал Самаэля. Он был изумлен, как ты вытащил Маат буквально с того света! А у него ведь своя игра, и лишний козырь в рукаве никогда не помешает. Все-таки, один против целой варны!

Ра вопросительно взглянул на Шу. Тот пожал плечами.

– А кто любит выскочек? Да еще претендующих на высшую власть!

– Ммм, у вас веселее, чем я предполагал! – Ра гулко рассмеялся. – Ладно, давай дальше. Мне уже становится интересно!

Шу довольно улыбнулся. Не понятно почему, но похвала фалконца всегда придавала ему уверенности.

– Вообще-то, – сказал он, пытаясь скрыть чувства, – то, что я говорил о Двиджах, что они правят планетой: не совсем так. Они, конечно, могут повлиять на какое-либо решение, но это лишь в теории. На деле, всем и всеми управляет Верховный Двидж или Двиджоттама. Его власть настолько огромна, насколько велики его силы! А силы его велики настолько, что он в состоянии контролировать даже Двиджей. Не всех, разумеется. Но этого и не требуется. Обычно в их обществе всегда существует баланс сил и редко случается, когда сталкиваются несколько сильных Двиджей.