Текст книги "Всё становится на места (СИ)"
Автор книги: Олли Бонс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Всё становится на места
Глава 1. Чай вдвойне вкуснее, если в чашке ром
Перед вами второй том цикла.
Если вы не читали первый, рекомендую начать с него:#121973/970771
Книга «Всё становится на места» продолжает историю, начатую раньше.
Заложив руки за спину, я стою у высокого окна и гляжу на бушующую непогоду.
Берега Третьего королевства, ясно различимые с Островов ещё утром, сейчас совершенно скрылись из виду. Кажется, будто разъярённый живописец мажет серой краской во все стороны, уничтожая картину мира.
По соседству с чёрно-белым полотном, вставленным в раму окна, стены кажутся ещё ярче. Здесь они, как и везде во дворце, выложены причудливыми узорами из мелкой плитки, потому что её не портит постоянно влажный воздух. Когда я впервые очутился здесь, больше всего меня поразило, что даже изображения королевской семьи в портретной галерее выложены из крошечных плиточек. Грани можно было заметить, лишь подойдя вплотную.
Да, Острова – любопытное место. Они то и дело подвергаются атакам штормов, проливных дождей или ветров, и растёт здесь лишь то, что может как следует зацепиться за почву. Пожалуй, это же справедливо и в отношении людей. В здешних местах живёт на редкость крепкий и выносливый народ.
Островов всего четыре – главный, где находится дворец, и три поменьше него, расположенные западнее. Все три соединены с крупным островом каменными перешейками, но когда разражаются бури, дороги становятся опасны, а то и уходят под воду, и каждый из островов оказывается отрезан от остальных и от мира.
Здешнее море незатейливо называется морем Четырёх Островов по той причине, что новых пока ещё никто не открыл и не нанёс на карту.
Двери Зала Советов с шумом распахнулись, и я обернулся, выглядывая сестру.
Её серое платье, расшитое серебряными нитями, мелькает за толпой советников, возмущённых, негодующих. Некоторые из них сразу же спешат удалиться, но только не Фланн, самый упорный. Его полное лицо так покраснело, что я боюсь, не хватил бы беднягу удар.
– Но моя королева! – воздевает он руки. – Молю, откажитесь от этого безумия! К чему всё это, разве мы бедствуем?
Несмотря на атаку, которую Сильвии пришлось вынести, лицо её остаётся спокойным, а нежная улыбка не покидает губ.
– Милый мой Фланн, – улыбается она ещё более очаровательно, легко касаясь спины советника. – Я знаю, ты, как всегда, заботишься о нашем благополучии, и ценю это. Но ты же знаешь, такова и воля короля. Ты ведь уважаешь решения, принятые королём и королевой, и веришь в их мудрость?
Фланн фыркает, взмахивает руками и торопливо уходит следом за остальными. Глядя ему вслед, я вижу, что на спине камзола советника красуется клочок бумаги с крупной надписью: «Осёл».
– Си-ильвия! – укоризненно протягиваю я и качаю головой.
Затем нас разбирает неудержимый смех. Мы, как в детстве, берёмся за руки и спешим удрать подальше, пока бедняге Фланну никто не посоветовал ощупать спину.
– Ну как ты сегодня? – сестра с любовью и беспокойством оглядывает меня, когда мы входим в комнату для отдыха. – Снова грустишь?
– Ну что ты, всё в порядке, – улыбаюсь я ей.
– Я же тебя знаю, – она слегка прищуривается, покачивая головой, затем садится на диванчик у окна и хлопает по полосатому, голубых оттенков шёлку обивки. Я подхожу и сажусь рядом.
– Ты отказался плыть с Эрнесто, – продолжает Сильвия.
– А что я там не видел? Скука. Кроме того, ты ведь помнишь, сколько незамужних принцесс в Третьем королевстве!
Сестра задумчиво хмурится.
– Не то десять, не то одиннадцать, – припоминает она.
– Вот-вот, – возмущённо киваю я. – И пока Эрнесто решал бы очень важные и очень государственные дела с королём Алфордом, я остался бы без защиты. Хватит с меня и прошлого визита!
– А я слышала, что одна из принцесс тебе очень даже понравилась, – лукаво улыбается Сильвия.
– Да, Мари. Она милая девочка.
– Так мог бы поехать ради Мари...
– Сильвия, Мари всего-то около десяти лет! Я глубоко благодарен ей за то, что она показала мне лучшие места для пряток, и играть с ней в куклы на чердаке тоже было забавно. Знаешь, она напомнила мне тебя – предложила устроить не чаепитие, а пиратское сражение. И если бы мне тоже было десять лет, я бы с удовольствием навестил Мари ещё раз.
Я вздыхаю и качаю головой.
– С чего ты вообще решила, что мне нужны какие-то развлечения и поездки?
– Да с того, – сестра спрыгивает с дивана и тычет пальцем мне в грудь, – что ты бродишь по замку, как унылый призрак. И когда я занята делами, ты таскаешься за мной и стоишь под дверью. Давай купим тебе цепи, чтобы ты мог греметь ими и завывать, и белила для лица. Я буду всем представлять тебя: «мой покойный брат»...
Тут Сильвия получает удар диванной подушкой.
Недолго думая, она хватает вторую подушку. Я сражаюсь как герой, но пропускаю удар в ухо, выводящий меня из строя.
– Ты притворяешься, – смеётся сестра, пока я валяюсь на ковре и стону. Её пышная причёска сбилась набок, и пара длинных золотистых прядей вырвалась на свободу.
– О нет! – меняется в лице Сильвия, ощупывая подушку и извлекая оттуда едва початую бутылку рома. Стекло крепкое, толстое и отлично выдержало столкновение с моей головой.
Сестра грозно сдвигает брови и потрясает бутылкой.
– Я узнаю, кто это сделал, и ему не поздоровится!
– Ему уже не поздоровилось, – пищу я и пытаюсь забраться под столик.
Места там мало. Где-то надо мной печально звенит падающая ваза, и пока я выбираюсь с противоположной стороны, мне на макушку и за шиворот течёт вода.
– Только погляди на себя! – гремит Сильвия.
Она стоит посреди комнаты, раскрасневшись и уперев левую руку в бок, а правой гневно указывает на меня.
– Да что с тобой происходит? Ты потерял вкус к жизни, тайно пьёшь, а главное, всем отвечаешь, что у тебя всё в порядке! Я думала, может, отец слишком давит на тебя, забрала тебя с собой, но ты и здесь такой же! Не желаешь наконец поделиться, в чём дело?
– Всё в порядке, – упрямо отвечаю я.
Сильвия стискивает зубы, бросает на меня долгий взгляд и уходит, хлопнув дверью.
Я пробираюсь к диванчику, попутно цепляясь взглядом за зеркало. В нём отражается какой-то унылый осёл с застрявшим в мокрых волосах цветком. Осёл отворачивается от зеркала, встряхивая волосы пятернёй, и устраивается на диванчике в компании бутылки рома.
Сестра хотела бы, чтобы я с ней поделился. Но беда в том, что делиться-то было особо и нечем. Ничего не произошло.
Мне недавно исполнилось двадцать лет. Отец всё чаще брал меня с собой, чтобы я запоминал, как идут дела в королевстве, какие сложности возникают и как их решать. Он знакомил меня с важными людьми. Приучал общаться с советниками, которые не позабыли ещё наших с Сильвией детских проказ, а потому относились ко мне с лёгкой опаской.
Разумеется, отец не собирался взваливать на меня всю ответственность в ближайшее время. Если не случится ничего плохого, сам он ещё долго будет править. Но цепи обязанностей сковывали меня всё крепче, и я чувствовал, не за горами день, когда я не смогу пошевелиться, не в силах буду сделать и одного шага в сторону, если этого не окажется в моём расписании.
А в последнее время отец заговорил ещё и о моей женитьбе. После того, как Сильвия наперекор его воле выбрала Эрнесто, он твёрдо решил, что уж меня-то не упустит из рук. Не то чтобы он спешил, но дал понять, что долг есть долг, и в некоторых вопросах у меня не будет выбора. Но беда в том, что ни одна принцесса из Третьего королевства не нравилась мне так сильно, чтобы связывать с ней судьбу.
Мари приятно выделялась из круга сестёр, но была совсем крошкой. Может, именно поэтому мне и было с ней легко, ведь она была искренней, как все дети – не кокетничала, не хихикала глупо и не закатывала глаза, когда мы беседовали. Но она ещё успеет подрасти и стать похожей на остальных. Как не стать в такой-то компании.
В Четвёртом королевстве принцесс не было. У тамошнего короля Эвкласа был единственный сын – Андраник. Когда-то этот парень хотел стать моим другом, но закончилось всё некрасиво, и меня до сих пор терзает стыд при воспоминаниях о том. Однако нам всё чаще приходится сталкиваться, ведь каждому из нас предстоит стать правителем. А значит, необходимо быть если не лучшими друзьями, то хотя бы верными союзниками.
В Первом королевстве для меня также нет невест. Там правят король Фергус и королева Мьюриэл, у которых ещё нет детей. Впрочем, пока они не так стары, чтобы терять надежду на рождение первенца.
На том близлежащие земли и кончаются.
Есть ещё Острова, которыми правит молодой король Эрнесто. Сестёр Эрнесто не имеет, но был у него когда-то старший брат, ушедший в море и не возвратившийся. Шторма, бушевавшие в ту осень на побережье, приносили то обломки оснастки, то расколотую носовую фигуру с остатками позолоты, то куски дерева с частями надписи «Золотой лев» – так называлось судно принца Теодора.
В то время Эрнесто и пришлось взять на себя бразды правления, поскольку его враз постаревший отец с этим больше не справлялся. Случилось это около пятнадцати лет назад, тогда юному королю не исполнилось и двадцати, и он даже не готовился к тому, чтобы стать правителем.
Моя сестра сделала не самый плохой выбор, но наш отец всё равно долго оставался недоволен. Острова ему не нравились: тамошние земли не подходили для земледелия, они не были богаты ни рудой, ни ценной древесиной. К тому же Острова были крошечными по сравнению с любым из королевств. Рыбный промысел – вот, пожалуй, единственное, для чего они годились. А живущий там народ нередко от бедности подавался в пираты, чтобы ходить вдоль побережий и грабить честных рыбаков да вельмож, решившихся на морскую прогулку.
В хорошую погоду море вокруг Островов заполоняли лодки разных размеров, пестрели паруса, которые местным нравилось ярко окрашивать. В плохую же, как сейчас, море пустело, вздувалось и с рёвом набрасывалось на скалы, когтя их серыми лапами.
На душе моей так же мрачно, пусто и серо. Мне двадцать лет, я будущий правитель и живу роскошной жизнью. У меня есть всё, о чём можно пожелать. А я ничего не желаю и чувствую себя совершенно не на своём месте.
Глава 2. Тайные затеи кончатся ль добром
Яркий луч света пытается выжечь мне глаза. Я прячусь под подушкой.
Подушка тут же покидает меня, улетая куда-то вверх.
Закрываю лицо руками, но кто-то безжалостно пинает меня в бок.
– Какой стыд! – слышу я голос Сильвии. – На кого ты похож? Что ты с собой делаешь, Сильвер?
– Не кричи так громко, – морщусь я и тру виски. Может быть, за стенами дворца буря и утихла, но она всё ещё бушует в моей голове.
– Лила, пожалуйста, принеси нам чаю покрепче. И влажное полотенце, – командует моя несносная сестрица. Затем я ощущаю, что она садится рядом со мной.
– Не хочу я чай, – мой голос звучит хрипло, горло пересохло, а глаза открывать совсем не хочется. – Оставь меня, умоляю.
– Сам понимаешь, не оставлю. Пожалуй, сегодня я возьму тебя с собой кое-куда.
– О боги, куда?
– Пусть это будет сюрпризом. Спасибо, Лила, поставь на столик. И убери вот это, пожалуйста...
В разговоре возникает пауза, заполняющаяся позвякиванием пустых бутылок. Внезапно мою расслабленную руку отдёргивают от глаз, и на лоб падает отвратительно холодное полотенце.
– Не люблю сюрпризы! – реву я, резко садясь на постели и отшвыривая полотенце.
Сильвия стоит передо мной с сердитым выражением лица, которое у неё, похоже, в последнее время появляется само собой при виде меня.
– Держи! – суёт она мне в руки чашку крепкого чая. – И пей! А потом собирайся. Вот увидишь, тебе понравится.
– Это будет не приём? – пытаюсь я разузнать хоть что-то, осторожно выбираясь из смятой постели.
– Глупый, кто же устраивает приёмы так рано. Нет, скорее, деловая поездка, – отвечает Сильвия, отходя к окну и распахивая белые створки. – Гляди, какая сегодня чудная погода!
Я подхожу ближе к окну и, любуясь чудной погодой, аккуратно и бесшумно сливаю чай по стенке кадки с каким-то лохматым растением. Моя сестра почти весь дворец превратила в оранжерею.
– Посмотри-ка, – указываю пальцем в небо. – Вот это облако похоже на барашка!
– И правда, – смеётся Сильвия. – А вот это – как будто утка с большой головой!
– А вон то слева, толстое, на коротких ножках – твой советник Фланн, – говорю я. – Гляди, у него и лысина, и кудряшки такие же торчат по сторонам.
Как чудесно, что Сильвия всё ещё любит нашу детскую игру с разглядыванием облаков. Ведь пока она смотрит в небо, я могу наполнить чашку из бутылки, спрятанной в земле за листьями.
– К слову, не поделишься, отчего советники вчера были так недовольны?
– Ты же понимаешь, – Сильвия оборачивается, лучезарно улыбаясь мне. – Они старые люди, с опаской относятся к переменам... а что это за запах?
Я отступаю на шаг, улыбаюсь и делаю большой глоток из чашки, слегка морщась при этом.
– Прости, сестрица, наверное, это от меня после вчерашнего. Так что ты там говорила о советниках? Чем им не угодила мысль снарядить корабль для исследования морских просторов?
– С тех пор, как принц Теодор погиб, многие не приветствуют далёкие морские путешествия... и всё же запах стал как будто сильнее! – принюхивается моя подозрительная сестра.
– Это потому, что я дышу в твою сторону.
– А отчего ты так кривишься, когда пьёшь?
– Очень крепкий, кхе, чай. Не подходи ближе. Не подходи, кому сказал! Отдай чашку!
– Да как ты мог! – с возмущением восклицает Сильвия.
Бесспорно, я сильнее, но на краткий миг ей везёт.
Особо не задумываясь, она выплёскивает содержимое чашки в раскрытое окно, и оттуда почти сразу же доносится негодующий крик.
– О боги, советник Фланн, прошу меня простить! —извиняется моя сестра, перевесившись через подоконник. – Ох, нет!
Снизу доносится негромкий стук, а затем звон разбитой чашки. И нехорошие слова, от которых Сильвия отгораживается, захлопывая створки. Она оборачивается ко мне, пунцовая от смущения.
– Во всём виноват ты! – заявляет она, ткнув меня маленьким острым пальцем. – Ты мне должен. Так что собирайся и поедем, жду внизу.
Когда я спускаюсь вниз, то уже вполне доволен жизнью. Голова больше не болит, а люди вокруг такие милые, так бы всех и расцеловал.
– Чудесное утро, советник Фланн! – распеваю я, пытаясь обнять этого пухлого низкорослого старичка, поднимающегося мне навстречу. Он неожиданно ловко уворачивается, но я не в обиде.
Вот только со ступенями происходит что-то странное. Они движутся, меняясь в размерах. А ещё эти узоры, которые ползают по стенам...
К счастью, меня выручает Ланс, помощник Сильвии. Этот добрый парень крепко берёт меня под руку и ведёт к карете.
– О боги, Сильвер... – шепчет сестра, качая головой, когда я падаю на сиденье напротив неё. Затем Ланс захлопывает дверцу, и мы едем.
По дороге нам приходится останавливаться два раза, чтобы я полюбовался красотой местности.
Я знаю то место, куда мы подъезжаем. Доводилось бывать здесь прежде. Это королевская верфь «Летучая рыба» – группа построек, столпившихся на берегу. Здесь есть и мастерские, где куют и отливают детали, и цеха, где обрабатывают и распиливают древесину. Самое интересное здание, конечно, то, где рождаются корабли.
Эрнесто как-то давно брал меня с собой, и мы осматривали строящиеся суда. Это всё были небольшие игрушки для морских прогулок знати. Их последнюю с Сильвией затею, галеон, я ещё не видел. Безумцы задумали снарядить корабль, который отправится в морские дали и откроет, если повезёт, новые неизведанные земли. А если совсем повезёт, это принесёт прибыль и расширит влияние Островов.
Поддерживаемый Лансом, я спускаюсь с подножки кареты, но земля продолжает куда-то ехать. Я смеюсь, потому что это очень весело.
С другой стороны меня подхватывает Сильвия. Какой недовольный у неё голос! Ей нужно пить ром: отлично поднимает настроение.
– Не собираюсь я ничего пить, – шипит Сильвия, пока мы шагаем по двору. – Молчи, не позорь меня!
Ох, она каким-то чудом прочла мои мысли. Может, моя сестрица – колдунья? Колдунья, а? Ну-у, тогда ей прямая дорога в Мёртвые земли. Колдунов же никто не любит. Они мерзкие, злобные твари. Сидят в своём болоте, как жабы, и квакают. Квак! Они ещё и надутые, ну точно жабы. Да кто это меня дёргает? Это, что ли, ты, Сильвия? Наверное, ты не расслышала, ну так я повторю: колдуны – жабы болотные! Интересно, есть здесь у кого-то ром?
– Так чудесно было узнать, что ты обо мне думаешь, – слышу я холодный насмешливый голос, который кажется мне знакомым.
Я пытаюсь разглядеть этого человека, что непросто: он уходит то влево, то вправо. Но вот оба его лица сливаются воедино, и я его узнаю.
– Дрейк! – говорю я и даже немного трезвею. – Не-на-вижу сюрпризы.
– Гилберт, – поправляет он. – Вы позволите?
Сильвия отпускает мою руку, и я тут же ощущаю стальную хватку Гилберта. Он куда-то тащит меня.
– Смотри, сейчас по-колдунски его лечить будет! – негромко говорит кто-то рядом.
Моя голова погружается в холодную воду. Я отбиваюсь как могу.
– Вишь, ледяная вода нужна для такой волшбы! – слышу я сквозь шум в ушах, когда мне удаётся поднять голову, чтобы вдохнуть. Похоже, вокруг нас собрались работники верфи.
Затем я вновь ощущаю давление, и меня безжалостно окунают в бочку.
– Да с чего вы взяли, что здесь нужно колдовство? – сердится мой мучитель, когда я вновь оказываюсь над поверхностью. – Расходитесь, у вас ведь есть свои дела.
Вода вновь встречает меня. Наконец, к моему счастью, меня извлекают на поверхность. Я чувствую себя как мокрый слепой котёнок, но какая-то добрая душа подаёт мне полотенце.
– Гляди-ка, он три раза окунал, надо запомнить, – уважительно говорит кто-то сзади.
– Пожалуйста, принимайтесь за дело, – вежливо, но твёрдо говорит Сильвия, и любопытные зрители неохотно отступают. Впрочем, недалеко.
В это время появляется Ланс. Он держит двумя руками большую деревянную кружку, содержимое которой предназначается мне.
– Пей, – командует Гилберт.
Я пробую солёную гадость и плюю прямо на пол.
– Что за мерзость?
– Сок квашеной капусты, – коротко отвечает этот негодяй, а затем берёт одной рукой кружку, второй придерживает мой затылок и следит за тем, чтобы я выпил всё до капли.
– Гляди, гляди, вот как надо! – вновь доносятся голоса работников. – Кружку взять в правую руку, а левой голову держать, чтобы подействовало!
– А он ещё слова какие-то сказал! Что он сказал, Кланки, ты расслышал?
– Я ничего не говорил! – рявкает Гилберт. – Здесь нет колдовства, только рассол.
– Да-да, как же, – ворчит недоверчивый Кланки. – Это он делиться с нами не хочет, ребята. Боится, что мы всё узнаем и станем колдунить получше него. Да только я всё слышал, вот так-то...
– Живо по местам! – раздаётся чей-то громовой голос, я даже вздрагиваю. – Как ведёте себя при королеве, ах вы морские слизни! Только бы от работы улизнуть! Боровы ленивые! Пустить бы вас на корм крабам!..
Вот это было заклинание так заклинание, всех работяг в тот же миг так и сдуло. Я обернулся, чтобы разглядеть такого могучего колдуна.
Это оказался человек, который не очень удался в рост, но зато в ширину – за двоих. Плечи у него такие мощные, что в двери, наверное, проходят только боком. Лицо до самых глаз заросло косматой чёрной бородой, в которой там и сям виднеются седые нити, а лысая голова подвязана синим платком.
Его одежда выглядит до того замызганной и потёртой, что я даже засомневался, точно ли он имеет право тут распоряжаться. Впрочем, Сильвия быстро всё проясняет.
– Брадан, как я рада тебя видеть! Сильвер, это Брадан, и от него зависит вся работа верфи. Он очень ответственный человек, обходит все мастерские и всё проверяет своими руками. На нём здесь всё держится. Брадан, это мой брат, Сильвер.
Здоровяк скупо кивает.
– Вы, наверное, на галеон пришли посмотреть? – спрашивает он.
– Да, на него, – отвечает Сильвия.
Брадан делает едва заметный жест рукой, указывая на самое большое здание, а затем неспешно идёт к нему.
Сестра бросает на меня тревожный взгляд, убеждается, что я могу идти сам, и следует за Браданом в сопровождении Ланса. А я немного задерживаюсь.
Глава 3. Есть ли что приятней дружеских бесед
– Какого рожна ты тут делаешь? – вполголоса интересуюсь я у Гилберта.
Он молчит, разглядывая меня. Вероятно, пытается понять, что мне уже известно. Я пользуюсь этим временем, чтобы тоже его рассмотреть.
Свои волосы он немного отпустил, и они теперь касаются лопаток. Тот Гилберт, которого я знал раньше, не признавал гребней, этот же аккуратно причёсан. На плечи его будто стекает тёмный шёлк.
Он вдел в уши серебряные кольца с зелёными камнями. При каждом повороте головы в них вспыхивают живые искорки, напоминающие мне светляков.
Его лицо кажется мне похудевшим. Я вижу наметившиеся складки у насмешливо изогнутых губ, лёгкую чёрточку между бровями – этого раньше не было. Под глазами его залегли тени, но сами глаза, как прежде, всё такие же синие, и всё так же пляшут в них золотые точки.
– Может быть, ответишь мне? – не выдерживаю я. – Как ты посмел сюда явиться? Ты пропал на три года, не писал мне, а теперь появляешься здесь, как ни в чём не бывало, и сразу же макаешь меня в бочку, как какого-то мальчишку!
– Что с тобой случилось, Сильвер? – вместо ответа тихо спрашивает он. – Я помню бесстрашного, неунывающего мальчика. Он был добрым, умным и решительным, и он стал бы отличным правителем. Что же превратило его в человека, который вот так выглядит прямо с утра?
– Какое тебе дело до того, кем я стал! – сержусь я. – Тебе было наплевать на меня, сбежал и даже не попрощался. Зачем теперь притащился?
– Я приехал не ради встречи с тобой, а по приглашению твоей сестры. Она наняла меня на работу. Ты выглядишь удивлённым, ты этого не знал?
– Ах, Сильвия, ну я ей покажу сюрпризы! – только и могу ответить я.
– Что ж, она и мне устроила сюрприз, – признаётся Гилберт. – Я даже не предполагал, что ты сейчас на Островах.
– Мальчики, вы идёте? – окликает нас любительница сюрпризов.
Я вздыхаю и шагаю к ней, жалея, что не могу здесь и сейчас сообщить ей всё, что думаю. За спиной слышу лёгкие шаги – Гилберт нагоняет меня, придерживает за плечо, а когда я оборачиваюсь, расправляет мои мокрые волосы парой лёгких движений.
– Вот теперь можно идти, – удовлетворённо произносит он.
Мы входим в помещение, величественное, как дворец. Кажется, что оно состоит из множества каменных арок с деревянными перекрытиями между ними. Почти всё пространство занимает тело огромного корабля, стоящего на распорках, самого большого, который мне только доводилось видеть. Когда Сильвия приехала к нам с отцом, чтобы забрать меня на Острова, она упоминала, что галеон строится уже больше года.
Потолок над кораблём устроен так, чтобы раскрываться. Сейчас створки разведены в стороны, и мимо них к небу устремляются три голых мачты, лишённые парусов.
Со всех сторон суетятся рабочие. Большинство из них возится у корпуса, пахнет смолой.
– Ребята конопатят швы, – поясняет Брадан.
– Глядите, глядите, это колдун! – раздаются негромкие возгласы со всех сторон. – Сейчас он наколдунит, чтобы корабль не потонул!
– Для того, чтобы судно не дало течь, просмолённых швов достаточно, – отвечает им Гилберт. – С чего вы взяли, что здесь нужно ещё какое-то колдовство?
Брадан сердито озирает окрестности, и голоса смолкают.
– Ну что, Сильвер? – спрашивает сестра, отводя меня немного в сторону. Она порозовела, глаза сияют. – Что скажешь?
– О, милая, я бы многое сказал, – хмурюсь я. – Что же ты меня не предупредила, что здесь будет мой старый знакомый?
– Хотела устроить тебе встряску, – улыбается она.
– Так выходит, советники возмущались и протестовали по большей части не потому, что вы с Эрнесто собрались снарядить команду для исследования моря, но потому, что вы наняли колдуна, – догадываюсь я.
– Всё верно. Раньше такого никто не делал, но раньше никто и не заходил далеко в море. Кто знает, что там таится и достаточно ли простых человеческих сил для такого путешествия. Эрнесто лично отправлялся в Мёртвые земли, чтобы убедить Гилберта нам помочь.
Я прихожу в ужасное возмущение.
– Твой... Эрнесто был в Мёртвых землях, а меня не взял?!
– Прости, – Сильвия разводит руками. – Мы не были уверены, что там нас встретят с распростёртыми объятиями, а ты к тому же был в деловой поездке с отцом.
– Но как же он нашёл путь через болота? – удивляюсь я.
– Он и не находил. В Мёртвые земли можно попасть по морю, обогнув Третье королевство, – поясняет сестра.
– Так значит, Гилберт отправится в это путешествие?
– Да, он дал согласие.
– И Эрнесто отправится?
– Что ты, – мрачнеет Сильвия. – После гибели брата он не осмелится так тревожить родителей. Да и у него, как у короля, множество обязанностей, которые не выйдет отложить. Неизвестно, как долго продлится это путешествие.
Тут в моей голове всё складывается. Сильвия и Эрнесто отправляют корабль в море. Сильвия наняла Гилберта для помощи команде. Сильвия настояла, чтобы я отправился вместе с ней на Острова. А значит...
– Ты лучшая сестра во всём свете! – кричу я и кружу Сильвию. – Так значит, я тоже поплыву!
Но она осторожно отстраняется, лицо её встревожено.
– Милый, я не думала, что ты так поймёшь... Ты единственный наследник отца, будущий правитель королевства. Ты больше не можешь подвергать себя риску. Я лишь хотела показать тебе корабль, устроить встречу со старым другом...
Каждое её слово падает, как молот, на моё возникшее было прекрасное будущее, пока оно не разлетается на мелкие осколки.
– Да заберите себе ваше проклятое королевство! – кричу я так громко, что меня, наверное, слышит каждый человек в этом огромном здании. Затем я разворачиваюсь и выбегаю.
Вот, значит, как она заговорила. «Наследник», «правитель»! Её не сильно это беспокоило, когда она отправила к дракону меня, чтобы выйти за Эрнесто!
Я в ярости прохаживаюсь взад-вперёд по двору, ожидая, пока мои спутники налюбуются на корабль и выйдут.
Первым появляется Гилберт.
– Ты отвратительно себя ведёшь, – сообщает он мне, когда подходит ближе. – Хоть представляешь, как твоей сестре неловко за тебя? Тень от такого поведения падает и на неё, а ведь ей и без того непросто.
– Да в чём же ей непросто? – вспыхиваю я. – Она-то жила, как хотела. К дракону вместо неё отправился я. Замуж она вышла не за Андраника, как хотел бы отец, а за правителя крошечных Островов, зато по любви. Она...
– Не кричи.
– Она счастлива, а я – нет!
– Так, хватит, – Гилберт ухватывает меня за руку ближе к плечу и тащит в сторону, к коновязи.
Рыжий красавец конь при виде нас всхрапывает, трясёт мордой. Я замечаю, что у него нет левого глаза.
– Садись! – командует мой собеседник, отвязывая коня. Но я не спешу.
– Тебя что, после Зоркого тянет на всяких калек? – ехидно спрашиваю я.
– А это и есть Зоркий. Садись, проедемся.
– Езжай сам, а меня оставь в покое!
И тут я наконец вижу, как Гилберт выходит из себя. Он взлетает в седло, наклоняется ко мне – побелевшие ноздри раздуваются, глаза гневно сощурены – одним рывком поднимает меня, как набитую соломой куклу, усаживает перед собой и тут же пришпоривает рыжего скакуна. Я едва удерживаюсь.
Едем мы недолго – Острова не такие уж большие, их все можно объехать за день. Вскоре конь сворачивает с дороги, топчет жёсткую траву, совсем иссохшую за лето. Когда впереди показывается полоска песка, Гилберт спешивается, привязывает поводья к корявому низкорослому дереву, почти растерявшему листву, а затем смотрит на меня снизу вверх.
– Спускайся! – повелительно говорит он.
Я борюсь с искушением двинуть ботинком ему в лицо. Любопытно было бы посмотреть, как изменится его выражение. Кажется, он что-то такое чувствует, потому что хватает меня за рукав и стягивает. Швы куртки трещат.
– У тебя, не иначе, все карманы набиты талисманами силы? – ехидно протягиваю я, когда уже стою на земле и оправляю одежду.
– Тренировки, – коротко отвечает мой спутник. – Нельзя во всём полагаться на колдовство. Вперёд, пройдёмся к морю.
Мы шагаем по песку к кромке воды, сегодня спокойной. Остро пахнет водорослями и гниющей рыбой, выброшенными вчерашним штормом. Я вижу одного или двух небольших серо-коричневых крабов, разгуливающих по берегу.
– Сестра изведётся, когда обнаружит мою пропажу, – говорю я.
– Не волнуйся, я её предупредил, – спокойно отвечает Гилберт. И обо всём-то он подумал, впрочем, как всегда. – Устраивая нашу встречу, она представляла её иначе, но нам совершенно точно необходимо поговорить.
– Да что ты, поговорить? – я оборачиваюсь к нему, стою, упираясь пальцем в его грудь. – А мне казалось, ты не любитель разговаривать. При последней встрече ты что-то не хотел со мной говорить, и в следующие три года я тоже не слышал от тебя ни слова!
– Не три, а чуть больше двух. Послушай...
Но я совершенно не желаю слушать. Когда-то я думал, что хорошо знаю человека, стоящего передо мной. Я считал, что трудности, пережитые вместе, нас сплотили. Конечно, я понимал умом, что пути у нас разные, но не видел причин, по которым они не могли бы время от времени пересекаться. Разве он не мог бы иногда навещать меня? Отец всё о нём знал и не был против, по крайней мере, не говорил о том ни разу. Разве не мог бы я бывать у него? Даже Эрнесто, проклятье, даже Эрнесто побывал в тех краях, стоило ему только захотеть! А я не получил от так называемого друга ни весточки, ни слова!
Я много писал ему. Ничего, конечно, не отправил. «За пределы королевств, в Мёртвые земли, в поселение колдунов» – не то место, куда доходят письма. Но он-то мог бы, бывая в других деревушках и городках, черкнуть мне хоть пару слов. Чтобы я хоть знал, что у них с Нелой всё хорошо.
Я долго ждал, но однажды понял, что напрасно. Что тот, которого я считал другом на всю жизнь, больше во мне не нуждается и не намерен вспоминать о прошлом. Тогда я тоже решил о нём забыть, надеясь, что он не покажет носа из своих болот. А он взял и заявился!
Мне казалось, я уже давно успокоился, но все чувства вдруг поднялись из глубин души, как осадок во взболтанной бутылке дешёвого вина.
И потому я замахнулся как следует, но в следующее мгновение вдруг оказался на коленях, лицом к песку, с рукой, завёрнутой за спину.
– Проклятое колдовство, – шиплю я.
Пробегающий мимо краб останавливается прямо под моим носом, задумчиво щёлкает клешнёй и тянется к моему лицу.
– Да что вам всем видится колдовство? – раздаётся у моего уха возмущённый голос. – Если бы ты меньше сидел в мягких креслах в обнимку с бутылкой, я бы не одолел тебя так легко. Но нет, тебе приятнее думать, что всему виной колдовство, а не твои лень и распущенность.
– Да что ты...
– Нет, ты уж послушай!
Мою руку выворачивают ещё сильнее, я невольно наклоняюсь ниже. Краб ликует – ещё немного, и мой нос станет его добычей. И другой рукой не отогнать, я опираюсь на неё всем весом.
