Текст книги "Лунная кошка (СИ)"

Автор книги: Ольха Пономарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

После обеда, который мне позволил положить в сумку ещё немного варёного мяса и хлеба, в мою дверь тихо постучали.

Я аккуратно открыла ее и уставилась на уже виденную мной в парке служанку невесты дора.

Она с некоторым презрением взглянула на меня и сказала:

– Пошли..

– Куда? – насторожилась я. Я вообще-то бежать собралась, визит к плохо настроенным по отношению ко мне дамам не входил в мои планы

– Твое дело повиноваться, айка, – женщина брезгливо подобрала свой подол.

– Пока не узнаю в чем дело – с места не сдвинусь, – сказала я и демонстративно села на кресло. Явственно скрипнули зубы гостьи, но видя мое упрямство, она прошипела:

– Ты хочешь покинуть этот дом или нет?!

– Так бы сразу и сказала, – просияла я и, подхватив собранную сумку, выразила полную готовность идти за ней, – как тебя зовут? – спросила я ей в спину, когда мы уже подымались на третий этаж дома.

Я думала, она мне не ответит, но вскоре услышала:

– Шааха, кошка, и советую закрыть свой рот, чтобы нас не услышали.

Странное дело, день в разгаре, а дом будто вымер: не носятся слуги, айки, не слышно голоса Морады, с внутреннего двора не доносятся крики работающих людей.

– Куда все делись? – не выдержала я, любопытство, как известно кошку погубит.

– Когда дор едет на войну, первый день его отъезда домочадцы проводят в храме. Откуда тебе, чужестранке это знать? – фыркнула Шааха, а я вспомнила, где я слышала ее имя.

– Уж, не ты ли хотела стать личной айкой дора, да не срослось? – ехидно поинтересовалась я.

– Сейчас я личная горничная дорины, это лучше, чем быть донором, – может и лучше, только гордости в голосе Шаахи я не заметила.

Она открыла резную дверь в апартаменты и я увидела я нервно ходящую туда-сюда Аэрину.

– Привела? – накинулась она на Шааху, – что так долго, тебя могли увидеть!!

– Что вам нужно? – насторожилась я на пороге.

– Мне? – ощерилась красавица, – чтобы ты исчезла отсюда и побыстрее. Подойди, я сниму браслет.

– Но дор поймёт, что ты мне помогла.

– Не поймёт, к тому времени, как он вернётся, следы магии выветрятся.

Дорина тщательно осматривала мое украшение и в один момент удивлённо сказала:

– На нем нет привязки, это просто кусок железа.

– Как нет? – остолбенела я, мысль, что я могла уйти в любое время вывела меня из себя, – это неправда, ты меня обманываешь, я уже пыталась уйти, чуть не умерла!

Аэрину усмехнулась, лёгким жестом вытащила клепки и браслет распался на две половинки. Я потёрла руку и снова ничего не ощутила, никаких изменений в магополе.

– Уходи, ты свободна! – дорина отвернулась от меня, демонстрируя дальнейшее нежелание общаться с презренной кошкой.

Я медленно повернулась, не понимая в чем подвох, и осторожно вышла в коридор.

Выглянула Шааха:

– Эй, кошка, – я обернулась, – пастух ждёт тебя около задних ворот, не возвращайся, слышишь. Моя хозяйка тебе этого не простит.

– Больно мне нужно возвращаться, – пробормотала я, спускаясь по лестнице для слуг, так было быстрее, да и привычнее.

Фарсей и правда ждал меня в зарослях черноголовки, когда я подошла, старательно выискивая его глазами, он вышел и понизив голос, спросил:

– Тебя никто не видел?

– Аэрина, Шаааха считаются? Кстати, как ты смог убедить их помочь мне?

– Шааха сама подошла с этим предложением, я бы не смог снять с тебя метку дора, а дорина смогла бы. Так что ты получаешь свободу только благодаря им.

– Зачем ей это?

– Ревность, я думаю все дело в этом.

Мужчина аккуратно приоткрыл створу ворот и приглашающее замер. Там бурлила городская жизнь.

С бьющимся сердцем я вышла наружу, подспудно вновь ожидая боль, разрывающую внутренности, но ничего не происходило.

Фарсей выдохнул, видимо, он тоже не был до конца уверен в том, что метка была снята. Он протянул мне плащ с капюшоном и предложил укутаться в него. Так я и поступила, несмотря на позднюю весну, сегодня был весьма прохладный день и с утра моросил мелкий дождь, так что мой слегка таинственный вид никого не удивил.

– Иди за мной, не отставай, здесь женщины не имеют права ходить рядом с мужчиной, – тихо сказал мне Фарсей.

– Снова ваши традиции, – поворчала я, но послушалась.

Шли мы долго, через полчаса у меня, уже отвыкшей от таких темпов, разнылись мышцы ног, ещё через четверть часа Фарсей, наконец, остановился у городской стены, точнее, у рисунка на каменной кладке.

– Кауам, рина, виска, трдел, моах, – чуть нараспев проговорил пастух и приложил руку к выступу на камне.

И мы мгновенно очутились за пределами города, за нами высилась городская стена, а впереди шумело поле какого-то культурного растения.

– А что, обычных дверей здесь нет?

Фарсей оглянулся:

– Есть, восточные ворота, единственные и очень охраняемые. Но города эйров – они же живые, потому эйры заходят там, где им вздумается.

– Но ты же не эйр, – огласила я очевидное.

– Не эйр, – согласился перевертыш, – но в любом городе есть тайные ходы и этот не исключение.

– Куда мы сейчас, – поправила я тяжёлую сумку и настраиваясь на дальний поход.

– Нам нужно добраться до границы Эйростана, путь лежит через переход на запад. Фронт сейчас гораздо севернее, так что мы не рискуем попасться между двумя войсками, но все равно нужно быть настороже.

– Далеко? – я пошла вслед за тронувшимся с места пастухом.

– Два дня пути. Когда сможешь обернуться – скажи, так будет быстрее.

Я тут же попыталась обернуться, но к моему огорчению и к счастью для моей одежды у меня ничего не получилось, когти и усы-вот и все мое достижение.

Фарсей сочувствующие сказал:

– Это город, он подавляет магию оборотней, отойдём от него подальше и ты попробуешь ещё раз.

Поле сменилось редким леском, где земля была странного красного оттенка, потом лес стал гуще, и ближе к ночи мы устроились на привал, отдохнуть, да и ночью Фарсей двигаться не советовал, потому принято было решение переночевать здесь же. Никакой нахоженной дороги не было, вокруг стояла тишина, изредка прерываемая трелями вечерних птиц. Костёр мы не стали разводить, готовить нам нечего, а было недостаточно холодно, чтобы замёрзнуть. Пока пастух собирал лапник для лежанки, Я привычно очертила магический круг, должный предупредить меня в случае вторжения чужих и готовила немудреный ужин.

– Перра, я не буду спать, – смущено сказал Фарсей.

– Я поставила охранный контур, – я не стала говорить ему, что одному конкретному эйру мои контуры нипочём, – так что ложись отдыхай.

Фарсей хмыкнул, но послушался и сделал две лежанки, в максимальном отдалении друг от друга.

Проснулась я как только первый луч солнца скользнул по моему лицу, по моим ощущениям, прошло часа четыре, но я чувствовала себя отдохнувшей.

Фарсей уже был на ногах, подозреваю, что он все же не спал. Я сняла уже почти гаснущий охранный круг, быстро нашла по запаху небольшой ручеёк в полумиле от нас и с большим удовольствием умылась бодрящей ледяной водой, своим фырканьем спугнув животное, похожее на маленькую лань, пришедшее на водопой.

– Перра, нам нужно торопиться, – озвучил мои опасения пастух, – твоё отсутствие вот-вот будет обнаружено.

– Мне казалось, ещё вчера стало об этом известно, – я скрутила одеяло в компактный валик и прикрепила его к сумке.

– Шааха не заинтересована в этом, так что вчера в твою комнату никто не заходил, Аэрина отдала приказ не кормить тебя. Но сегодня возвращается матушка дора…

– А как же ты? И твой сын? – я изучала ботинок, мне показалось, что подошва пропустила воду и мои чулки намокли.

Фарсей отвернулся, скрывая свою боль:

– Мне пришлось оставить его, он ещё не готов был уйти. А я… если повезёт заберу его после войны. Дор не станет мстить ребенку, а Старшая не оставит его без заботы.

– Ты так в этом уверен? – мое дыхание слегка сбилось, наш путь пролегал сквозь густые заросли, да ещё и под уклоном вверх, – мне эйр не показался благородным.

Фарсей с удивлением посмотрел на меня:

– Ты слишком мало знаешь душеедов, Лорган не самый худший представитель знати эйров.

– Душеедов? – я с интересом уставилась на перевертыша, – странное определение.

– Ты же личная айка, кто как не ты должна знать эту сторону эйров? – парировал Фарсей.

Я вспомнила ощущение от насильного изъятия моей энергией и поняла, что слово верное, полное ощущение, что у тебя выпили душу и ты живёшь по инерции. Не живёшь, а существуешь.

– Я плохая айка, вот сбегаю прочь, – криво улыбнулась я. Мы вышли на небольшую круглую полянку, впереди послышался треск ломаемых веток.

Фарсей не поддержал мою шутку, а внимательно и молча всматривался в чащобу, сделав мне знак замолчать.

Я притихла, незаметно максимально концентрируя всю имеющуюся магическую энергию в запястьях и пальцах. Я чувствовала как горят подушечки пальцев от сдерживаемого потока магии и старательно ее контролировала.

– Кажется, дикий волк, – прошептал Фарсей, по-звериному втягивая воздух, приподняв верхнюю губу, – далеко забрался, не шевелись, может он пройдёт мимо..

Его прогноз не сбылся, треск веток повторился и к нам под ноги выпал ошалелый оборотень. А то, что это был не обычный волк становилось ясно с первого взгляда: крупная лобастая голова, с человеческими глазами, более укороченная морда, сильно вздымались худые бока и самое главное: знак всех оборотней – двойная линия вдоль линии хребта, а вытянутые лапы указывали, что перед нами подросток. Он потряс башкой и собрался было шарахнуться от нас и обогнуть нас по дуге, только я вовремя накинула на него магическое лассо. Волчонок попятился назад, рыча на нас от страха.

Фарсей, посмотрел на меня с уважением, видимо, гадая какие ещё сюрпризы я скрываю. Но больше он ничем не выказал своего удивления, а приступил к допросу:

– Как ты прошёл сквозь границу?

Волк продолжал рычать..

– Надо заставить его обернуться, так он нам ничего не скажет.

– А как заставить-то?

– Сдави ему горло, побоится задохнуться и перекинется, – Фарсей спокойно наблюдал за попытками волчонка освободится.

Я немного поколебалась, прежде чем последовать совету медведя, но все же затянула петлю туже.

Волк засучил передними лапами, захрипел, потом подернулся дымкой и через секунду перед нами лежал голый подросток.

Я тут же оборвала магическую привязь, мало того, что в ней уже не было нужды, так ещё и вся моя скоплённая энергия ушла на неё.

Достала из сумки запасные штаны и рубашку, благо они были мужского покроя и положила перед подростком. Тот безучастно сел и щурясь спокойно смотрел на нас. Потом так же безмолвно начал одеваться.

Фарсей молчал, а когда незнакомец застегнул последнюю пуговицу, спросил:

– Так кто ты и как прошёл сквозь пограничные заставы?

– А вы кто такие и что здесь делаете? – несколько заносчиво начал волчонок, но рык Фарсея заставил его подпрыгнуть, а меня посмотреть на пастуха с уважением.

– Сейчас вопросы задаю я, у нас мало времени. Если ты знаешь, как пересечь границу – будешь нам полезен.

Фарсей встряхнул подростка за ворот рубашки и глаза у того стали совсем уж, несчастными.

– Я не знаю, – промямлил он, – я сам этого не заметил, только вот уже несколько часов как не мог вернуться в обличье человека. Я бежал по болоту, туда эйры не сунутся.

Фасрсей обошел его кругом, втягивая в себя воздух, словно обнюхивая подростка, а тот смирно стоял, не пытаясь увернуться. Чувствовал, что сила не на его стороне.

– Зачем ты, вообще, пришёл на землю эйров? – пастуху не терпелось узнать правду, но подросток лишь сжал губы сильнее, не желая отвечать.

– Оставь его, – устало попросила я, – мы только теряем время, нам необходимо пересечь границу как можно быстрее, или ты возомнил, что погони за нами не будет? Как тебя зовут? – обратилась я к мальчику.

– Аргаах, – ответил он, косясь на оборотня-медведя, – так меня мама зовет, а после оборота я еще не появлялся в стае и новое имя мне не было выбрано.

– Новое имя? – я была удивлена.

– Да, Перра, когда происходит первый оборот, перевертыш получает новое имя, считается, что именно тогда он и становится взрослым. А старое имя остается за спиной, знаменуя собой счастливую пору детства и юности. Щенок прав, пройти по болоту не такая уж бредовая идея.

Фарсей двинулся вперед, вынуждая нас с Аргаахом пойти за ним, что я с большим удовольствие и сделала. Каждая секунда без движения около владений дора вызывала во мне панику, которую я с трудом подавляла.

– Я смогла обойтись без смены имени, и не планирую это делать, что за странные традиции, – бормотала я себе под нос, двое мужчин делали вид, что не слышат меня.

Чаща сменилась болотом, которое мы обошли с севера и в котором чуть не увяз наш найденыш, лишь моя нечеловеческая реакция спасла того от вываливания в грязи и прочих прелестей тесного общения с трясиной.

Мы шли, а болото все не кончалось, Фарсей начал останавливаться и прислушиваться, я делала то же самое, но кругом стояла просто мертвая тишина, нарушаемая лишь чавканьем грязи под нашими ногами.

Ни пения птиц, ни скрипа мертвых остовов деревьев, ни дыхания лесного зверя, ничего, только мы и болото. Делать остановку на привал никто не рискнул, но солнце уже давно вышло из зенита. На ходу я соорудила несколько бутербродов, которые были встречены благодарными взглядами от мужчин и мы слегка подкрепились.

– Не нравится мне это, – тихо сказал Фарсей, подождав, когда я нагоню его, а Аргаах отвлечется на какую-то траву под ногами, – это болото называется Смертным, вроде бы как здесь наш Бог появляется в своём смертном обличии. Оно является естественной границей между Эйростаном и нашей страной, но по моим ощущениям мы должны были уже его пересечь.

Он многозначительно посмотрел на солнце, коснувшееся боком горизонта.

Я поправила лямку и окликнула Аргааха:

– Эй, волчонок, в какой стороне твой дом? – не колеблясь он ткнул в северо-восточном направлении.

– Уверен?

Он кивнул:

– Посмотрите под ноги, это следы нашего Бога.

Он ткнул в мелколистную травку, стелющуюся по болоту, но растущую кругами, а в центре круга располагалось самое топкое место.

– Это же ножник, – сказал Фарсей, – а парень-то прав, он растёт только на твёрдой земле, если он встретился здесь, значит и болото скоро кончится. Пошли, встретим ночь не боясь быть утопленным.

Аргаах остановился и странно посмотрел на нас:

– Идите, мне нужно обратно в Эйростан.

– Кто там у тебя? – Фарсей отреагировал слишком спокойно на это заявление.

– Никого, – отвёл глаза подросток.

– Зачем ты туда идёшь? – продолжил допрос пастух.

Мальчик промолчал, старательно отступая от нас, увеличивая расстояние.

– Ну что ж, сам напросился, – вздохнул медведь и частично трансформировал горло, издав странный вибрирующий звук, заставивший Аргааха вжать голову в плечи и упасть на колени, – и не думай сбежать ночью, мы найдём тебя по следам.

Я потрясено молчала, пытаясь осознать с какой магией мне довелось встретиться, ведь мне тоже очень сильно захотелось подчиниться Фарсею, как вожаку нашей стаи.

Когда сумерки опустились на землю мы были уже в стороне от болота и его тишины, как только мы ступили на прочную почву, на нас обрушились звуки: шелест листьев, потревоженных ветром, звук бегущего ручья, стрекот цикад и пение проснувшихся вечерних и ночных птиц.

Я обернулась и сосредоточилась – на границе болота действительно виднелось лёгкое марево.

– Смертное под заклинанием? – удивилась я.

Двое перевертевшей с удивлением посмотрели на меня, а мальчик опустился до объяснений:

– Оно таким было создано нашим Богом, никто не знает что это за заклинание и зачем оно наложено. Но никакой угрозы оно не несёт и мы просто приняли этот факт.

– Мы на ничейных землях, до клана земляных волков, откуда сбежал этот трусишка, – Аргаах тихо фыркнул, – мы дойдём завтра к обеду, поэтому, Перра, спим с тобой по очереди.

– Я тоже могу охранять, – с вызовом произнёс волчонок.

– Я не хочу проснуться с к жалом в боку, – отвернулся от него Фарсей, заканчивая обсуждение.

Моя смена была второй и я, едва моя голова коснулась одеяла, расстеленного на набранных ветках, сразу же уснула.

Глава 12

О том, что я забыла очертить охранку, я с испугом вспомнила, когда проснулась от голоса пастуха.

– Перра, – тихонько тряс меня Фарсей, – вставай, скоро рассвет. И дуралея этого подымай, – он кивнул на мирно сопящего Аргааха.

Я посмотрела на угасший костёр и поёжилась от предутренней хмари:

– Почему ты меня не разбудил?

– Мне несложно не спать всю ночь, а вот уставшая самка и детеныш в отряде мне ни к чему, – сказал уже отошедший от меня медведь.

Собиралась я быстро: скрутила одеяло, пожевала выложенное вяленое мясо с сухарями и твёрдым сыром и начала будить волчонка.

– Мама, отстань, я хочу спать, – перевернулся, не открывая глаз, на другой бок подросток, пытаясь укутаться в куртку Фарсея, выделенную ему от щедрот нашего пастуха.

"И куда же ты полез?" – думала я, старательно набирая в ладошки росу, – "сидел бы дальше у мамкиной юбки".

Бодрящее умывание крайне не понравилось Аргааху, он вскочил взъерошенный и возмущённый, но наткнувшись на здоровый смех двух перевертышей передумал обижаться, а мрачно начал собирать вещи.

– На, – протянула я ему мясо, – подкрепись.

Волчонок не побрезговал и взял незатейливый завтрак. Разбросав угольки, мы двинулись дальше.

Идти было легко: густая чаща сменилась полустепью и трава ласково ложилась под ноги, при каждом шаге. Мы шли молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами.

В сочной высокой траве я заметила кочку с вьющейся дурман-травой, набиравшей весной самый сок и ценящейся целителями за многообразие ее применения. Двумя каплями отвара можно погрузить пациента в здоровый сон, пятью – отключить для проведения операции. Если смешать с костницей – быстрее зарастут переломы. А с соком кровотворки имеет лёгкий противозачаточный эффект. Поэтому сразу понятно, что как только я увидела знакомые изогнутые мелкие листочки и то, что бутоны были в зачатке (самое лучшее время для сбора– вся сила в кореньях оставалась, а свежие и высушенные листья шли в мази), я немедленно приступила к пополнению своих запасов.

С горящими глазами, я откопала в сумке миниатюрную лопатку для подобных случаев и присев на корточки, не торопясь, аккуратно наметила пласт земли, который требовалось выкопать вместе с корневой системой растения. Затаила дыхание, любое неверное движение было чревато тем, что растение было бы выкопано не полностью, что снижало его ценность минимум вдвое. Поддела земляной ком и рукой помогла вытянуть его на белый свет. Полюбовалась на идеальную работу и нашарила в сумке бумагу, в которую и тщательно и завернула выкопанное. И только тогда обратила внимание на царившую тишину.

Как бы ни были ловки перевёртыши, всегда при должном слухе можно расслышать шуршание листьев, травы под ногами, сбивчивое дыхание, шорох одежды. Человеку это недоступно, а мне так пожалуйста.

Я выпрямилась наготове с кинжалом в руке и медленно огляделась. Мои спутники нашлись далеко впереди в лесном островке. И они были не одни. Фарсей стоял в боевой стойке, а Аргаах растеряно вертел головой, что-то быстро и миролюбиво выговаривая незнакомцам. Их было трое, светло-русых, поджарых и невысоких. Один из них, видимо, вожак со светлой бородой и в странном одеянии, больше похожем на одеяло, накинутое на плечи и обернутое вокруг бёдер, молча смотрел на Фарсей и не предпринимал никаких действий.

Переворот совершился мгновенно, я не ощутила никакого сопротивления, видимо, мы отошли достаточно далеко от земель эйров. Я как можно тише подкрадывалась к группе и ловила чуткими ушами малейшие нюансы звуков.

– … не надо, отец, оставь… – частил волчонок, – они спасли меня, я бы не смог обернуться обратно.

Вожак все же сделал одно единственное движение вперёд, после которого обмякшее тело Фарсея медленно упало оземь. Стало ясно, что пастух совершенно не владел воинским искусством. Он не успел сделать ни одного защитного движения.

Огромным прыжком я преодолела оставшееся расстояние и заслонила собой бесчувственного Фарсея, угрожающе вздыбив на загривке шерсть и оскалив пасть.

Незнакомцы опешили, но уже спустя несколько мгновений вожак пришёл в себя и проговорил:

– Как интересно, сначала медведь, а теперь ещё и кошка, странная компания. Что-то, Аргаах, ты мне не договариваешь.

Вожак повернулся к волчонку, игнорируя мои угрозы и спросил его:

– Кто это?

– Я не знаю, отец, – понурив голову, ответил недоросль.

– Я устал от твоих выходок, мне надоело видеть твою мать печальной, иди и успокой ее, – вожак потерял интерес к подростку и снова повернулся ко мне, – имеешь ли ты клан, кошка?

– Ее зовут Перра, отец, – похоже волчонок любил создавать острые ситуации, наслаждаясь ими, так и норовил пойти против старших.

Позади меня, наконец, зашевелился Фарсей, он растеряно тряс головой и смотрел на наше общение.

Двое других воинов-волков расположились неподалёку, оставаясь в поле моего зрения, потому я сосредоточилась на вожаке.

– Оборотись и ответь мне, – спокойно продолжил мужчина, но в его голосе прорезалась сталь. Он явно был на грани злости. Мало того, что собственный сын пытается выставить дураком, так ещё какая-то кошка совершенно его не слушается.

Я перестала шипеть, втянула когти и сев, начала вылизывать шерстку на плече, изредка посматривая на недругов сквозь прищуренные глаза, я так давно не была в этой ипостаси, что шерсть имела плачевный вид, немудрёно, что я не впечатлила волка.

Все же мужчина не выдержал и наклонив голову частично трансформировал горло и издал низкий утробный вибрирующий звук, заставивший Фарсея принять угодливую позу, а меня испытать настоящий ужас. У меня возникло желание во всем подчиниться этому волку!! Жуткое чувство, я с трудом скинула чары и внешне спокойная, но на дрожащих лапах снова начала приводить себя в порядок.

– Кто ты?! – потрясено спросил вожак, явно испытывающий колоссальное недоумение, – моему зову никто не может противится. Я князь западной провинции перевертышей. Прошу тебя обернуться, чтобы мы могли поговорить.

Он слегка наклонил голову, но мне было достаточно и этого, чтобы понять – он признал равную.

Я двумя прыжками достигла того места, где бросила одежду, обернулась и переоделась, захватив свою неизменную сумку и только тогда вышла снова к волкам.

Пока я шла, они рассматривали меня, маленькую и невысокую девушку, с явным интересом и любопытством.

– Почему вы напали на нас? – спросила я, не дожидаясь приветствия.

– Мы не стали бы этого делать, только ваш друг, – вожак кивнул на почти пришедшего в себя Фарсея, – принял близко к сердцу мое отцовское наказание Аргааху.

– Он трепал его, как собака тряпку, мальчик мог и не выдержать такое наставление старшего. – парировал пастух.

– Это мой сын, и он будущий хозяин этих земель, и он должен знать, чем чревато любое его намерение и действие, – несколько с пафосом произнёс вожак, знаком приглашая своих воинов присоединиться к нам. Я незаметно перетекла в более удобную позу, держа наготове парочку не сильных, но эффектных заклинаний, должных слегка охладить их пыл, если на то будет такая необходимость.

– Кажется мы с вами неправильно друг друга поняли, Перра, – улыбнулся вожак, давайте познакомимся. Я князь земляных волков. Меня зовут лэрд Ниргулан, я отец этого оболтуса, – он кивнул в сторону смотрящего на всех исподлобья и сидящего на камне Аргааха. Эти двое достойных волков – мои заместители, лэрды Йокоган и Уатрим. Достойные воины и достаточно молодые, чтобы стать опорой моему сыну, когда я уйду к предкам.

Аргаах набрал воздуха в грудь, будто хотел что-то сказать, но передумал и сдулся.

– Мое имя Фарсей, я из рода синих медведей, я был в плену у дора Лоргана и бежал вместе с ещё одной пленницей – Перрой. По дороге мы встретили вашего сына, он бежал будто сошедший с ума и не мог справиться со своей животной ипостасью. Я думаю, что проблема в том, что он в обличии волка пересекал Тёмное.

– Это так, сын? – повернулся к Аргааху Ниргулан, тот согласно кивнул, – и что же вы хотите?

Фарсей подобрался:

– Мы хотим защиты от эйров, лэрд, и покоя.

Вожак задумался:

– Здесь на границе я ничего не могу обещать, а посылать вас внутрь страны? Вдруг вы шпионы? Это неразумно, так что какое-то время вы побудете здесь, в моей крепости.

– Мы не шпионы, – влезла я, хотя Фарсей многозначительно гримасничал, – и я не хочу гостить у вас, я хочу найти свой клан.

– Какой клан, Перра?

– Клан кошек, разве не очевидно? – я удивилась его вопросу.

– У кошек очень много стай, я знаю лишь три из них: клан диких кошек, они вряд ли тебе понравятся, их традиции чужды нам, да и они всегда держатся обособленно, кланы степных и речных кошек. Эти более цивилизованны, но все так же распутны, как и все кошки.

– Вы так хорошо знаете повадки других перевертышей?

– Девочка, – вдруг устало произнёс вожак, – ты думаешь легко было объединить их, таких непримиримо враждующих, таких разных и все же родных друг другу по крови и назначению? На это ушла большая часть моей жизни.

– А как же наместник? Неужели вам приятно терять своих людей в войне, которая вам не нужна?

Ниргулан ничего не ответил, а просто сделал знак нашему отряду выдвигаться.

– Через час мы обернёмся и тогда, даже если здесь есть эйры – они не успеют нас догнать.

– Эйры? На ваших землях? – я искренне удивилась, – то есть, мы не пересели границу?

– Границей издревле считалось болото, перейти его мы могли с большим трудом, только часть перевертышей, сильных духом могли остаться в человеческой ипостаси, остальные принимали звериный облик и следы их терялись. А эйры не могли даже подойти к болоту, а если и натыкались на него, то блудили там по кругу и возвращались в исходное место. Мы всегда думали, что это наша защита, до последних пор это так и было. Но в прошлом году граница отодвинулись внутрь наших земель, ненамного, но это позволило эйрам беспрепятственно обходить Тёмное, так что мы сейчас фактически на землях врага. Скоро будут заслоны.

– А что вы здесь делали? – я старалась успеть за широкими шагами мужчин, идущих словно бы по столичной мостовой, а не по полю, усеянному кочками и норами мелких грызунов, с остатками высокой травы, обвивающей ноги и мешающей сделать шаг.

– Я, – вожак зыркнул на Аргааха, идущего за мной, мы как самые слабые члены группы были заключены в круг из воинов, – я искал сына, он возомнил, что если он доберётся до императора всех эйров, то сможет объяснить ему, что мы поддерживаем наместника по праву силы и не более.

– У эйров есть император?

– Номинальная должность, фактически у каждого дора есть свои земли, куда власть императора не распространяется. Что с них взять – дикие свободолюбивые люди, чем-то напоминают мне вас, кошек. В случае общенациональной угрозы или если какой-то дор начинает злоупотреблять своими полномочиями-подключается император и его министры. Они что-то типа символа равновесия и равноправия. Но сами стоят над всеми, получая много благ, хотя и не имея почти обязанностей.

Пока Ниргулан рассказывал, мы пересекли два холма и на третьем нами был замечен чей-то отряд.

Я втянула воздух, приоткрывая ему доступ до чувствительной точки на нёбе, позволяющей распознать тысячи запахов.

Этот горячий, слегка отдающий золой и кожей запах мне определённо был знаком. Так пахли драго, которых пас Фарсей.

– Это эйры, – но моя информация запоздала, воины слаженно раздевались, совершенно не смущаясь моим присутствием и вожак предложил мне сделать тоже самое.

– Мы уйдём левее, через лесок, драго неповоротливые среди деревьев, а эйры пешком нас не достанут.

– Я накину на нас заклинание отвода глаз, так будет надёжнее, – решительно вскинула я руки, – только мне нужно, чтобы вы все обернулись, иначе при обороте чары разрушатся.

Через пару минут передо мной стояли три огромных волка, с вещами в зубах, один уже ранее виденный мною волк-подросток и медведь, поражающий своими габаритами.

Я прерывисто вздохнула, так как не была уверена в своих силах, но в любом случае попытаться стоило.

Несколько пассов руками, чёткое построение заклинания в уме, конечное излияние энергии, заструившийся через пальцы и на всех перевертышах начали переливаться мантии, смотреть на которые требовалось с некоторым усилием. Когда зверь двигался, увидеть его было практически невозможно.

Запоздало я поняла, что сама на себя накинуть заклинание я не смогу, потому пока была ещё в человеческом обличии, применила к себе заклинание тихого хода и быстрого шага.

Мгновение, выворачивающее меня на изнанку и я цапнула зубами сумку с одеждой, закинув ее по примеру волков на шею.

Самый матёрый волк, с приличную лошадь в холке, с рыжей полосой по хребту, был Ниргулан, он коротко рыкнул и первый двинулся вперёд, смещаясь влево. Точки на горизонте никак не реагировали. Когда через полчаса монотонного бега уже закололо в боку и свистело в ушах, мы преодолели почти весь холм, когда случилось, то, чего я боялась, в непосредственной близости от нас воспарил взрослый драго, нёсший на себе эйра в боевом облачении. Моих спутников он заметить не мог, я же была видна как жук на ладони, и в мою сторону полетел град из его рук, градины были размером с мою голову, я взвизгнула от попавших в мой бок острых осколков от разлетевшейся льдинки и прибавила шаг.

"Быстрее, Перра, до нашёл заставы осталось чуть-чуть", – раздался внезапно голос Ниргулана в моей голове. От неожиданности я слегка присела на задние лапы, притормаживая, что и спасло мою шкуру: впереди вздыбился ледяной голем. Я не стала сводить с ним близкое знакомство, а попросту перепрыгнула, Големы славились своей неповоротливостью, вот и этот только разворачивался, в то время как мой хвост мелькал уже далеко. Эйр преследовал меня с достойным упорством, и я была очень рада, когда вдруг в воздухе появились огромные орлы, не уступающие размерами драго и эйр спешно ретировался. Впереди показался небольшой замок, на стенах которого виднелись люди, мы залетели в приветственно открытые ворота, где я рухнула на землю, натужно шевеля боками. Лапы гудели, воздух рвал лёгкие, а спина была отбита постоянно подпрыгивающей сумкой. Я обернулась мгновенно, одновременно делая пассы, снимающие мои чары и присела, пережидая лёгкое головокружение. Кто-то сердобольный накинул на меня плащ, а я, наконец, отдышавшись, все же осмотрелась вокруг.