Текст книги "Лунная кошка (СИ)"

Автор книги: Ольха Пономарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 28

Слова будущей свекрови не выходили из головы, и когда она попросила сопровождать ее при прогулке по саду, я с радостью присоединилась к ней.

Неспешно текла беседа, она будто чувствуя, больше не касалась темы обряда. А смешила меня сплетнями из жизни аристократов, попутно знакомя с влиятельными семьями и их отпрысками. По совету дорина Виньеты я нашла в библиотеке нужные книги и приступила к изучению запутанной истории огненного дорства.

Ненавязчиво Виньета помогала мне с хозяйством и обучала дворецкого, который от подобного счастья долго не мог отойти и все пил сердечные капли.

На заднем дворике, возле сарая с инструментами, я разбила небольшой огородик. Выкопала в степи и лесу лечебные растения с корневищами и посадила их у себя. Зимой обитатели поместья только спасибо скажут за подобную предусмотрительность.

Однажды вечером, когда мы с дориной Виньетой уже традиционно согревались в беседке горячим чаем и неспешным разговором, я вдруг подумала, что именно здесь я бы и хотела остаться. Незаметное каждодневное счастье сливается в тихую и размеренную жизнь. Дорина Виньета не лезла мне в матери, но стала близка, по настоящему, каким близким был наставник. Иева стала больше подругой, чем горничной, а поместье – домом, за который болит душа.

Слуги обращались ко мне со своими хворями, почтительно называли "госпожа" и старались предупредить мои желания. Я, в свою очередь, помогала всем, и никому не отказывала.

Война продолжала царствовать в умах, хотя эйры в ней официально не участвовали, но уходили на фронт молодые люди, желающие как наемники отточить свои воинские навыки. Королева одерживала вверх, медленно, но неуклонно, под Властью Оайкава оставались лишь дальние западные области, так что его проигрыш был вопросом времени.

Спокойная жизнь закончилась однажды ночью, когда на мосту послышался шум крыльев и рёв. Ко мне залетела испуганная Иева:

– Госпожа, что случилось? Я слышала шум!

Я смотрела в окно, там виднелись два крупных драго с наездниками. И один из наездников был мне хорошо знаком.

– Дор Лорганварион вернулся, Иева, ложись спать, ничего необычного.

Горничная ушла, а я долго стояла и смотрела, в душе бились противоречивые чувства: радость, обида, гордость и облегчение.

Уснуть я так и не смогла и на завтрак пришла раньше и с синяками под глазами. Перед книжной полкой стоял Лорган спиной ко мне, выбирая книгу.

Не успела я сделать шаг внутрь, он развернулся и с улыбкой пересёк комнату широкими шагами и схватил меня в охапку, целуя крепко и по хозяйски.

– Доброе утро, Лорган, прошу отпустить меня, – холодным тоном я остудила его пыл и очертила черту между нами.

Обида вспыхнула в оранжевых глазах, улыбка растаяла и немой вопрос повис в воздухе, но эйр отступил на шаг назад, разомкнув объятие и ответил:

– Доброе утро, дорина, простите меня, я позволил себе лишнее.

Он слегка наклонил голову извиняясь, а я не узнавала всегда надменного самоуверенного, циничного и презрительного эйра. Тот, кого я знала, вспыхнул бы от гнева при моих словах и настойчивостью добился бы моего расположения. Сейчас Лорган помог мне занять своё место и молча изучал содержимое своей тарелки, пока в столовую не вошли ещё один статный эйр и дорина Виньета. Эйр был темноволос, высок и крепок, ярко оранжевые глаза, опущенные длинными чёрными ресницами и чувственный полный рот. Гроза девчонок, не иначе.

– Мама, – обрадовался Лорган, – я вижу, ты уже увиделась с дором Сваром?

– Да, сынок, я рада увидеть, что он вырос в милого молодого человека. Помнится мне, вы всегда были вместе, как здоровье вашего батюшки, Свар?

Дорина приветливо кивнула Свару, севшему рядом со мной.

– Он недавно умер, дорина Виньета, без мучений и боли.

– О, я не знала, примите мои соболезнования.

– Вы не могли знать, не извиняйтесь.

– Свар, это моя дорина Пернима, – чуть запнувшись на имени сказал Лорган, – Пернима это Свар, друг моего детства и юности.

– Мне очень приятно, я так мало знаю друзей Лоргана, что вы просто обязаны рассказать мне о них, – с улыбкой обратилась я к Свару. Тот метнул взгляд на Лоргана и приветливо ответил:

– С удовольствием, дорина Пернима.

– Пожалуйста, Нима, – поморщилась я, – это не мой титул и я не могу к нему привыкнуть.

– Вы ничем не уступаете по красоте и манерам, носящим этот титул с рождения.

– Дор Свар, вы всегда такой милый или только по завтракам?

– Тогда и вы зовите меня просто Свар, я ещё молод, чтобы красивые девушки называли меня так.

Раздался лёгкий металический стук. Я взглянула на Лоргана, лакей спешно убирал остатки серебряной вилки, сломанной пополам, а эйр невозмутимо сидел и спокойно смотрел на нас.

– Если вы уже наговорились, предлагаю приступить к завтраку.

Мы с Сваром переглянулись и улыбнулись, удивляясь его внезапной злости, но не смея обсуждать ее сейчас.

Дорина Виньета попросила сына помочь ей проверить домовые книги и утащила его, нелепо сопротивляющегося в кабинет, а Свар предложил развлечь меня прогулкой по саду. Хоть я так развлекалась каждый день, не стала ему отказывать, переоделась в тёплое платье и ботинки и вышла в холл.

– Вы прекрасны, – поднёс мою руку для поцелуя к своим губам Свар.

– Справедливости ради надо сказать, что вы едва ли не прекраснее. Любая девушка была бы рада иметь такие ресницы и губы.

Крепкая рука красивого мужчины, сжимающая мою ладонь, биение его сердца, дыхание – волновало меня как женщину, но я умело справлялась с этим волнением.

Я крепко подхватила его под руку и мы пошли по саду, постепенно теряющему свою листву. Красно-оранжевая дорога из опавших листьев отдавала грустью и напоминало мне прошлую осень, когда я ещё была в Светлом мире и не знала ничего о своём будущем и думала только о том, чтобы успеть уехать, пока метка не запульсировала. Чтобы не стать подопытной майны Фууры, а вот как оно обернулось: и пыток не избежала и родного мира лишилась, и новый дом обрела… обрела ли? Что за странная прихоть у Лоргана, сделать личную айку своей дориной?

– О чем вы не задумались, Пернима? – нарушил наше молчание Свар.

– Я? О не важном…

– У вас такое мрачное лицо и вы что-то бормотали, будто планируете чью-то казнь, – попытался пошутить эйр.

– Почти, мне показалось, что Лорган не так уж рад возвращению сюда.

– Вам лишь показалось, мне пришлось настаивать, чтобы мы мчались сюда с остановками и хоть немного спали по дороге.

– Расскажите о вашей дружбе, Свар, – я присела на скамейку, изящно расправив юбку и скрестив ноги. Ветер дул же северный-холодный, но ещё не настолько, чтобы перекрывать тепло солнца, да и от эйра пышило жаром.

Свар задумался и после паузы сказал:

– Лет в пять я научился ездить на драго и потому часто сбегал из дома, нянюшки сбивались с ног, в моих поисках, стараясь, чтобы отец не узнавал об этих происшествиях, иначе меня ждало суровое для ребёнка наказание.

Я лишь смеялся им в лицо, а однажды нас с моим драго в пути застала буря. Я потерял направление и не смог вернуться домой, ветер унёс нас далеко за пределы отцовских владений, когда драго уже не могли держать его крылья. Ночь я повёл в лесу, греясь около костра, зажженного моим драго, я тогда и искры не мог создать, огонь во мне молчал, что вызывало разочарование моего отца.

Под утро я окоченел, устал плакать, и лишь присутствие драго оставляло надежду на что-то, но в буре он повредил крыло и мог лишь прикрывать меня от зверей. А лететь он уже не мог.

Меня случайно нашёл юный наследник правителя, он спустился с неба, как посланник Тёмного, исцелил своей силой моего верного драго и взяв меня себе в седло, отвёз домой. Дома встал между мной и моим отцом, который был готов растерзать меня, ребёнка, не оправдавшего его ожидания и опозорившего его. А когда Лорган понял, что мой отец не отступится, пока не искалечит меня, он забрал меня к себе, в качестве соратника и друга. Ему было восемь лет, и меня приняли в его доме как родного. Вот, собственно, так. Не рассказывать же вам, как мы вместе фрукты воровали и по девушкам таскались.

– Почему бы и нет?

– Лорган с меня голову снимет, – Свар засмеялся, – неужели вы думаете, что я этого хочу?

– Я его отговорю, расскажите…

– Не стоит, если Лорган захочет, он см вам расскажет.

– Глядя на вас нельзя сказать, что вы такой несгибаемый. У Лоргана очень хороший друг, ему с вами повезло. Пойдемте, я покажу вам свои травы.

Я поднялась, опёрлась о руку Свара и повела его к своему огородику:

– Тут у меня от болей в горле, от лихорадки, от красной хвори, от недержания…

– Вы целительница?

– Да, была когда-то… теперь вот заново восстанавливаю свои запасы и навыки. Вчера, приходила горничная с нарывом на пальце. Повредила кожу, когда чистила ножи и не обработала царапину. А потом боялась гнева дворецкого, лишь когда палец стал с руку толщиной, а боль невыносимой, тогда она ко мне и пришла.

– Вы помогли ей? – спросил Свар.

– Конечно, – удивилась я, – я же травница, я обязана помогать страждущим.

– Тогда я понимаю, почему Лорган назвал вас своей дориной, ему тоже нужно исцеление, только душевное.

– Вы думаете? – я задумчиво вырывала сорняки, игнорируя грязь на юбке.

– Я уверен, он сильно изменился после того похода в Светлый Мир. Я уж было подумал, что он подвергся какому-то колдовству. А он привёз оттуда айку, ничем не примечательную, если бы она не была последней лунной кошкой, ничего не знающей о Тёмном мире.

– Вы меня тогда видели?

– Да, вас невозможно не заметить, а уж как бесилась Аэрина!!! – мечтательно закатил глаза Свар, присел на корточки и помог пропалывать, – только вы так были погружены в себя, что не замечали никого вокруг.

– Это было нелёгкое время для меня.

– Знаю, – улыбнулся Свар, – Лорган иногда бывает невыносимым.

– Иногда? – удивлённо переспросила я и мы вместе засмеялись.

Так за лёгкой беседой и пришло время обеда, на котором мы были в том же составе.

– Как прошло утро? – вежливо спросила дорина Виньета.

– Мы прекрасно провели время, бродили по саду, много смеялись, Пернима показала мне свои владения.

– Так чудесно, вижу Свар, что вы по-прежнему нравитесь женщинам, ценное качество, – подкалывала его дорина.

– Женщины – это самое прекрасное, что создали боги, разве мне грех жаловаться?

После трапезы дорина увела в музыкальную комнату Свара со словами, что тоже хочет насладится его обществом, пока Лорган будет наслаждаться обществом меня.

Мы переместились в гостиную и лакей предложил мне чай. Я разлила его по чашкам и наслаждалась терпким ароматным напитком. К чаю были предложены маленькие пирожные, сильно напоминающие мне кухню Светлого мира: много ягод и песочное тесто.

Потрескивал камин, с наступлением осенней прохладной погоды в доме все чаще стали протапливать комнаты, а утром нередко можно было заметить чистящих камины горничных.

Молчание стало невыносимым:

– Если позволите, я подымусь в комнату и прилягу – разболелась голова, – попыталась улизнуть я.

– Кошка, останься, – голос Лоргана звучал глухо и раздраженно.

– З ачем? Чтобы снова удостовериться в твоём презрении? Чтобы снова отдать тебе энергию? – горечь прорвалась в моем тоне, хотя я не хотела выказывать ее.

– Нам нужно поговорить, – Лорган подошёл и сел в кресло рядом. Невыносимо близко для меня, разум одолевала радость от его присутствия и я боролась с желанием взять его за руку, взъерошить заплетенные волосы, прикоснуться к его губам.

– Если нужно – говори, – я отвела взгляд от эйра, чтобы взять себя в руки.

– Я долго думал и решил отпустить тебя, как ты того и хотела.

Мир покачнулся под моими ногами, я ожидала чего угодно, но только не того, что Лорган сделает меня свободной.

– Я благодарен тебе, что ты дождалась моего приезда, что ты снова наполнила этот дом жизнью, что ты отдавала мне свою энергию, но я не вправе удерживать тебя против твоей воли.

– Ты сможешь вернуть меня в Светлый Мир? – я с тоской подумала, что там ещё лето в разгаре, когда здесь неровен час снег выпадет.

– Если ты пожелаешь, но мне кажется, что тебе там небезопасно.

– Я смогу больше не попадаться на глаза инквизиторам, теперь без метки это будет легче.

Мы замолчали, думая каждый о своём, когда эйр неожиданно спросил:

– Кто там у тебя?

– Где? – растерялась я.

– В светлом мире, что ты так туда стремишься? Жених, муж?

– Никого, – улыбнулась я, – нелегко иметь семью, когда нельзя находиться на одном месте больше суток.

– Если бы ты была моей невестой, я бы был с тобой, и принял бы бой с инквизиторами.

– Я уже не твоя дорина? – направление разговор меня смущало.

Оранжевые глаза вспыхнули сдерживаемыми эмоциями:

– Моя, я никогда не стану думать иначе.

– Тогда зачем ты отпускаешь меня?

– Счастье нельзя удержать насильно, лишь свободные люди могут быть по настоящему счастливы. И я не хочу лишать тебя этого.

– Это очень… мило с твоей стороны, – сказала я, на что эйр лишь горько усмехнулся, – позволишь ли ты мне остаться здесь на несколько дней, чтобы подготовиться к уходу?

– Оставайся так надолго, как тебе понадобится. Если нужны деньги или ещё что-я помогу.

– Ты собираешься вернуть себе трон? – все же задала я зудящий вопрос.

– Я? – удивился Лорган, – нет, власть не терпит отказа, отдав ее, я никогда не стану правителем. Или… – он серьёзно посмотрел на меня, а в глазах мелькнула догадка, – или ты подумала, что я пожалел о том, что поменял трон на тебя?! Серьезно, ты так и подумала?

Я спрятала взгляд, кто я такая, чтобы осуждать его, если это так? Драная кошка, не стоящая, чтобы из-за неё лишались дорства.

Лорган встал передо мной и произнёс:

– Ты стоишь тысячи титулов и тысячи дорств. Мне достаточно того, что я буду знать, что ты свободна и счастлива. Если ради этого нужно было бы отдать ещё раз трон, я ещё раз это бы сделал. Пернима, ты стала мне очень дорога, и я готов просить прощения за то, что принёс тебе столько зла.

– Что ж, теперь я должна броситься тебе на шею? – неожиданно разозлилась я на дора, – может с остальными девушками это и сработало бы, но я не они.

Я встала и борясь с рыданиями бросилась из гостиной, лишь в комнате дала волю слезам, а когда верная Иева пришла ко мне и стала гладить по голове, сказала:

– Принеси мне ужин сюда, я не хочу больше его видеть!

– Госпожа, это неправильно, он ваш дор, вы его дорина…

– Я не давала ему никакого слова, а он освободил меня и я вольна уехать в любой момент,

– … и… вы уедете?

– Назови хоть одну причину против?

– Вы любите его, а он души в вас не чает, разве этого мало?

Я вытерла слезы и пошла умыться, может и так, только гордость разрушала и не такие пары. Раз Лорган не хочет меня здесь видеть – я уеду.

Глава 29

А ночью у меня резко поднялась температура, я уж было подумала, что холодный западный ветер сделал своё дело и я простудилась, только вот симптомы были очень знакомые – маета и лихорадка…

Отвар не помог, растирания лишь ухудшили дело и тогда я приняла свою "болезнь", мне снова требовалось отдать излишек энергии дору. Как только он появлялся рядом – мой организм реагировал таким образом. Я старалась не думать, если все же в Светлом мире произойдёт то же самое. Если эйр не будет появляться в поле зрения, то я проживу долго и счастливо и без лихорадок.

Я злилась и испытывала облегчение одновременно, а так же думала, сколько я еще смогу сопротивляться очевидному?

Уже перевалило заполночь, Иева не отходила от моей кровати, а я все никак не могла уснуть – тяжёлая голова и горящее лицо, слабость, наваливающаяся все сильнее и некоторая ломота. Знакомые симптомы, очень знакомые.

"Надеюсь, что эйру сейчас так же худо", – подумала со злорадством я, но гордость мешала первой пойти к нему. Может я и несколько старомодна, но прыгать к мужчине в постель? Увольте…

Под утро я все же задремала, и не заметила как открылась дверь и на пороге возник Лорган, точнее его тень, он жестом отправил Иеву вон, а сам долго смотрел на меня, прежде, чем прикоснуться к моей руке.

Я почувствовала нечто восхитительно прохладное и сильное, и потянулась к этому всем своим существом.

________________________________

Кошка приняла призывную позу и едва мурлыкнула, приглашая, и Лорган не выдержал – с глухим рыком впечатал ее в мягкую постель, подмяв под себя и с наслаждением стал целовать, наслаждаясь чувственными губами, точеными чертами лица, шелковистыми волосами и соблазнительными изгибами тела. Кошка лишь счастливо смеялась, подставляя ему то шею, то губы, то плечи для поцелуя.

Лишь на мгновение эйр оторвался от своей дорины и внимательно посмотрел ей в лицо, чтобы удостовериться, что её согласие ему не кажется.

Она же нетерпеливо притянула его к себе…

__________________________________

Осторожный стук в дверь и голова Иевы:

– Госпожа, спуститесь ли вы на обед?

Вскакиваю с колотящемся сердцем, будто куда-то опоздала:

– Как обед? А завтрак?

– Вы… – смутилась эйра, – были так больны ночью, а после так заняты, что завтрак прошёл без вас…

Я осмотрела кровать, следы бурной ночи явно присутствовали, а вот дора не было. И если бы не прекрасное самочувствие и несколько явных свидетельств на моем теле, то я могла бы подумать, что произошедшее между нами мне показалось.

– Хорошо, я спущусь, помоги мне умыться, – с улыбкой сняла порванную ночную камизу, все ещё хранящую терпкий мужской запах и аккуратно отложила ее в сторону. Да, я сентиментальна, но мне хотелось бы сохранить хотя бы это, когда я буду далеко от него.

А то, что я все же уеду – для меня было свершившимся фактом. Слишком долго я была под чьей-то властью, слишком долго.

Лорган весь светился, когда я его увидела в столовой, подскочил ко мне, помогая мне занять своё место и не преминул шаловливо провести рукой по моему бедру. Я улыбнулась в ответ и поблагодарила его кивком. Дорина Виньета задумчиво смотрела на наше общение.

Я старательно поддерживала разговор, не вникая в его суть, потому что моя голова была полностью занята предстоящим отъездом. Свобода манила меня, она затмевала собой все, я готова была вскочить и уйти прямо сейчас. Но ещё так много нужно было сделать.

После обеда я попросила Лоргана уделить мне внимание. Виньета и Свар понимающе ушли гулять по саду, несмотря на то, что солнце сегодня выглядывало с переменным успехом.

– Я хочу уехать послезавтра, – вот я и сказала это. Рука эйра, наливающего себе чай, не дрогнула, а вот перед ответом он взял паузу.

– Уезжаешь все-таки? Я думал, что вчерашняя ночь что-то изменила.

– Я благодарна тебе, что ты не оставил меня с моей бедой наедине, но я не могу отказаться от твоего дара. Это больше моих сил, я устала сопротивляться зову своей природы.

– Что ж, я не заберу своего слова назад, – Лорган поставил передо мной чашку из тонкого фарфора с изящной ручкой, наполненную горячей ароматной жидкостью, – послезавтра я доставлю тебя туда, куда ты скажешь.

– Хорошо, я буду очень признательна, – я отпила глоток и едва удержалась, чтобы не поморщиться, кипяток обжег язык.

Когда закоченевшие Свар и Виньета присоединились к нам, то нельзя было сказать, что мы в разладе: мирно пили чай и беседовали на отвлечённые темы.

Дорина Виньета внимательно посмотрела на сына, а тот ответил невинным взглядом, но чувствую ее он не провёл и ждёт его ещё один серьёзный разговор.

Свар много шутил и непринуждённо вёл беседу, так что мы смеялись и чувствовали себя очень раскованно. Через час я извинилась и ушла, дел было много.

Я сидела с Иевой и ещё одной горничной полдня и все же у меня было готово двое штанов для путешествия, ботинки нашлись в гардеробной, а блузы я взяла женские, такие же удобные, только материал больно тонкий. Времени шить костюм полностью у меня уже не было. С жилетом поступила проще, взяла кожаную куртку у дворецкого, которую ему подарила сестра и он не успел поносить, так как набрал вес и попросту не влезал в неё, и отпорола рукава.

Когда наступило утро послезавтра, то я была готова: сшита новая сумка, коренья выкопаны, часть заготовок для мазей сделаны, склянки с кухни взяты, притертые крышки для них нашла. На первое время мне должно хватить, а там, если я правильно рассчитала, то будет возможность заготовить себе снадобий впрок. Через Иеву Дор передал мне кошель с золотом и серебром. И пусть на нем стояло клеймо дора, золото оно в любом мире золото.

Лорган появился собранный и одетый в дорожную одежду. А так же непривычно человечный: тёмные глаза, обычный цвет волос, заплетенных в причёску, исчезли под мороком когки, которые мне так нравилось обводить пальцем, черты лица чуть расширились.

– Ты готова?

– Да, – я ещё с вечера попрощалась со всеми и со слугами и с эйрами, так что больше дел не было.

Иева стояла в сторонке и чуть всхлипывала, я просила ее остаться в комнате, но она меня первый раз не послушала. Мы обнялись и я, высвободившись, шагнула к Лоргану.

Тот взял меня за руку и взглянул в глаза, я едва успела подавить дрожь, если бы он снова начал меня упрашивать, я бы не устояла и поддалась бы ему. Но он молчал, лишь смотрел мне в лицо, а Мир вокруг менялся. Это я заметила лишь по тому, что мне вдруг стало жарко, я с трудом отвела взгляд от глаз Лоргана и оглянулась.

Мы стояли в лесу, наполненном знакомыми мне запахами свежести, хвои, влажности и лесных ягод. Дурманящее чувство, я потерялась в нем, отпустив руку эйра, пошла с сильно бьющимся сердцем, не веря своим чувствам. Я дома! Неужели это правда? Радость заполнилась меня, не давая времени обстоятельно подумать, я кружилась по лесу, пока не споткнулась об корягу. Чуть перевела дух и не увидела Лоргана, повертела головой – так и есть: ушёл, не попрощавшись.

Уныние не мой грех, тряхнула головой, чтобы выгнать оттуда мысли об эйре, дабы не омрачать мне мою новую свободу. Лорган уже в прошлом и я иду вперёд с гордо поднятой головой. В смысле, когда из леса выберусь, тогда ее и задеру, а то под ноги смотреть надо.

Поход по неухоженный лесам нашей Империи показал мне, насколько я стала изнеженной и слабой. Через два часа ходьбы появилась одышка, натер правый ботинок и закусали комары.

Так что, когда лес стал редеть и появился наезженный тракт на деревню, я вздохнула с облегчением.

Мужичонка, чинивший телегу, настороженно смотрел на приближающуюся меня.

– Доброго здравия, любезнейший, – вежливо приветствовала я его.

– И вам не хворать, – напряжённо ответил он.

– Заблудилась я, не подскажешь что это за деревня?

– Загорочки, что двумя часами езды на лошадке южнее Горска.

Вот так вот, предусмотрительный Лорган вывел меня в область, где власть инквизиторов была самая слабая, а столица не всегда ведала, что тут происходит. Почти идеальное место для перевертыша, желающего остепениться.

– А нет ли у вас избы заброшенной, пустующей? Я травница, ищу приют, хочу осесть здесь.

– Как же нету, – насторожённость ушла из глаз мужичка, – есть туточки, в прошлом году вдова солдатская померла, бездетная она была, вот дом теперь и пустует. Уж думали по осени все же обновить или разобрать.

– Тогда может проводишь к старосте? Я с ним и побеседую.

Староста оказался весьма пожилым, но резвым крестьянином. Прищуренные, будто что-то задумавшие глаза, борода лопатой и алая рубаха.

– Значитца дом вдовый хотите занять? – староста гладил бороду, а приведший меня к нему мужичонка в любопытстве оббивал порог, не решаясь прилюдно подслушивать.

– Я готова заплатить…

– Что ж, почему бы и нет, травница нам нужна, а то ходим в соседнее село, да не всегда успеваем. Да и врачеватель там так себе, надо сказать. Десять золотых.

– С ума сошли? Так у меня травки есть затмение-то полечить, – возмутилась я, за эту сумму я могла купить минимум двухэтажный дом с обстановкой и слугами.

Староста пожевал свой ус:

– Пять золотых и поможем баню восстановить.

– Ещё и баня развалилась? Два золотых и выделяете мне в помощь трёх баб и двух мужиков! Или я иду в другую деревню…

Загнанный в угол староста медлил с согласием, но все же ударил по моей протянутой руке. Сделка свершилась, я обрела свой дом.

Что я нещадно переплатила, я поняла в тот же миг, что увидела строение. Давно требующий ремонта и мужской руки дом печально косился на нас тёмными окнами. Внутри было не лучше: грязь, пауки и разруха.

Присланные мне в помощь бабы с мужиками лишь качали головами. А я, составив план, начала действовать. Раздала всем по заданию и сама таскала брёвна, бралась за инструменты, копала, мыла, чистила, терла, сшивала.

Заодно и с местными знакомилась, многие проходили вроде бы как мимо, а на самом деле им было интересно посмотреть на новую травницу.

Где-то через неделю мое новое логово было готовы. Мужики подправили мебель, а то и вовсе сколотили новую, переложили дымящую печь, поправили забор и перестроили баню. Бабы помогли мне навести чистоту, насобирали посуды взамен расколовшейся, пошили покрывала и шторки. Стало очень светло и уютно. А ещё я обнаружила чердак, большой и сухой – идеальное место для сушения трав.

Договорилась с мужиками, чтобы они мне ещё крышу подлатали, но это позже. Одну комнатушку я отдала под свою работу. Там я готовила мази и снадобья. А вторая комната была мне спальней. Да огородик позади дома, унавоженный и граничащий с лесом. Прекрасно, часть растений даже пересаживать не надо было, росли прямо за околицей.

Близость леса помогало мне Тщательно скрывать свои вылазки в лес, где я оборачивалась и бегала в обличье кошки. Крупные хищники обходили деревню стороной, а волков я отпугивала по одиночке. Ещё свежи были воспоминания о встретившейся мне голодной волчьей стае, когда без помощи эйра мне пришлось бы туго. Я вздохнула, Лоргана я вспоминала часто, но старательно запихивалась эти воспоминания внутрь себя. Совершенно бессмысленно грезить о несбыточном. Эйр вероятнее всего уже женился и живет себе припеваючи.

За летом пришла осень, за нею на землю лёг снег и я могла перестать заниматься заготовками до весны. А в свободное время посетила Горск, попав на зимнюю ярмарку. Где и прикупила много нужного мне инвентаря, спички, ценные ингредиенты, ткани, а так же продала часть снадобий местному аптекарю, который договорился со мной принимать мои лекарства по сходной цене. Местных я лечила не бесплатно, но они, в основном, тащили мясо да кур, да яйца, да услугами расплачивались, так что дополнительный заработок в виде монет был очень кстати. Золото эйра не вечное.

К весне воспоминания о Тёмном мире стали тускнеть, по Империи пронёсся слух, что мы возобновляем торговлю и общение с Тёмными. Деревня гудела слухами и пересудами. Я отмалчивалась, не желая приоткрывать мою тайну никому. К следующему лету в Горске появилась пара гномов, растерянные и испуганные. Это были жители по обмену.

По слухам война в королевстве закончилась победой Королевы, Оайкава привезли в Светлый Мир и собираются судить. Тёмных выставили жертвами, а мы, мол, должны заглаживать вину за нашего сошедшего от власти с ума мага.

Люди помнили, чем закончился прошлая попытка сблизиться с миром-близнецом и не торопились. Я тоже помнила, ведь закон о перевертыше вне закона не отменили, а лишь приостановили его действие и тоже молчала о своей сути и возможностях.

По вечерам устраивала деревенским детишкам развлечения магическими огоньками, да ускоряла созревание снадобья.

По другим поводам я магическую силу не использовала.

Местные знали, что я слабая магичка, но это их не отпугивало от общения со мной, скорее даже наоборот, приходилось выгоняться особо нудных посетителей, когда солнце уже клонилось к горизонту. Через полгода после того, как я начала жить в Загорочках ко мне потянулись холостяки. Точнее все четверо, которые были в детородном возрасте. Одному я посоветовала больше общаться с доской соседки, которая на него едва не молилась. Второму дала средство от хмельных напитков, иначе он мог уходить в запой по несколько недель. Третьего, вообще, отправила старуха-мать, до сих пор контролирующая слабую волю сына-детины, я ласково поговорила с ним и стало понятно, что женишок местный дурачок. К сожалению, вышел из возраста, когда можно было исправить и вылечить, накинула лёгкое забытьё и он ушёл домой с уверенностью, что ничего не было.

Четвёртый же средний сын старосты от второй жены неловко переминался с ноги на ногу и мял в руках шапку.

– И ты, Шорин? – уже несколько полуустав от обилия женихов, спросила его я.

– Чего бы нет? – несколько агрессивно начал он, после стушевался и поник.

– Ты меня не любишь, – констатировала я факт, вяло наблюдая, как третий жених не дойдя до своего дома принялся играть с мальчишками в салочки.

– Да разве в семье Любовь нужна? Уважение-вот, что важно, а уж уважать я тебя буду.

– Слыхала я девок ты поколачиваешь? – перевела я на него свой взгляд, успев уловить выражение досады и злости на его лице.

– Неправда то! – яростно начал отрицать он, но мне было все равно.

– Не люблю я тебя, а мне без любви мужа не надо, иди, отцу привет передавай.

Последний претендент развернулся и был таков.

Я вздохнула с облегчением и продолжила свою размеренную жизнь.

Иногда мне казалось, что я чувствую знакомый жар в теле, но к моему облегчению все проходило само. Иначе я даже не знала бы что делать.

Я наслаждалась каждой минутой своей новой жизни, лишь изредка доставая рваную камизу и вдыхая любимый запах.