Текст книги "Светлый огонь. Ход королевой (СИ)"

Автор книги: Ольга Зима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Джаред поклонился и указал на Книгу Семей Дома Волка, лежащую на низком столике.

– Джаред, у них Кольца, – прошипела Гвенн, прожигая взглядом черно-золотые символы любви, верности, непререкаемый знак истинной пары Светлых земель. – Этого мало?! Лили вот-вот родит!

– К сожалению, мало, – ответил Джаред. – Пустая формальность, – натянуто улыбнулся он. – Дей и Алиенна, подойдите к Книге и положите на нее руки.

На серый каменный овал посередине тяжёлого переплета опустилась широкая, белоснежная кисть Дея и золотистая, точёная рука Алиенны.

– Принимаешь ли ты мой Дом как свой…

Гвенн вполуха слушала слова клятвы, вспоминая свою собственную торопливую свадьбу. Хорошо хоть, что она не поддалась увещеваниям Финтана и не приняла его Дом как свой! Хотя, возможно, он именно этого и добивался…

– Объявляю вас мужем и женой! – закончил Джаред и впился взглядом в Книгу, словно решив приказать ей что-то грозное или испепелить за неповиновение. Гвенн пробрал озноб. Книга молчала! Книга, которая признала даже их брак с Финтаном, основанный на любви лишь с его стороны, отказывалась заверить брак истинно влюбленных! В первый раз Гвенн порадовалась, что брат лишён зрения.

– Слава Лугу, – выговорил Дей. – Теперь, я надеюсь, мой советник вздохнет с облегчением. Что вы все замерли? От нашего с Лили признания Книга сгорела? Случилось что-то из ряда вон?

– Ваша любовь – это всегда из ряда вон. Я поздравляю вас обоих, – первой пришла в себя Гвенн. Обняла кусающую губы Алиенну, поцеловала Дея в щеку под серебристой повязкой. – Ваша любовь служит примером всем нам, и я благословляю вас!

– Гвенн, спасибо, – растроганно сказала Алиенна и покосилась на черный камень, – но…

– Но да, это чудо, исключение из правил, – заторопилась Гвенн, боясь, что Лили своей правдивостью все испортит.

– Алиенна, пора, – почему-то шепотом произнес советник. – Я не доверяю ни дорогам, ни подданным. Прощайся с Деем.

– Что? Сейчас? – удивилась Алиенна.

– Свет мой, Джаред откроет Окно, – повернулся к жене Дей и сжал ее руки. – Небесный повелитель поймает тебя уже в Сокольей высоте, а домой ты вернёшься под охраной всего Дома Неба. Да хранит тебя моя любовь!

Алиенна спрятала голову на его груди, забормотала милые глупости, и Гвенн еле сдержалась, чтобы не отвернуться. И напрасно.

Джаред остекленел взглядом, медленно вытянул перед собой руки и принялся разводить их с такой натугой, будто растягивал тяжелые створки.

Воздух зашевелился, раздвинулся, и Гвенн увидела бело-голубую палату и короля Дома Неба: бериллы глаз, серебристые волосы, крупные черты лица.

– Лили, дорогая! – протянул он руки к племяннице.

– Моя королева, торопитесь, – с трудом выговорил советник. Края Окна врезались в его ладони, красные капли, стекая с рук, падали на черный камень пола.

Лили подошла к проёму в четыре локтя и словно растворилась в воздухе. Пропал и небесный повелитель, и Соколья высота, краешек которой они увидели.

Джаред устало опустил руки.

– Я понял, все получилось. Магические колебания ощутимы мне лучше тех, что видимы глазу. Джаред, Гвенн, – в голосе Дея привычно проскользнула сталь. – Что же пошло не так?!

– Я хотел проверить одну вещь, – устало произнес Джаред. Посмотрел на окровавленные ладони. Гвенн пододвинула скамью – если Джаред так устал, что не может залечить простой порез, сколько же сил он потратил?

– Гвенн, как Джаред?

Дей не повернул голову, и говорил привычно ровно, но что-то мелькнуло в его голосе, что-то, полоснувшее Гвенн по сердцу. Он сжал зубы, злясь на себя и на всех вокруг от непонимания, от волны забот, свалившихся на него после коронования. И от собственной слепоты. Да, он мог сколько угодно подшучивать над собой, он ходил так, что Степь и Лес все еще подозревали его в обмане, но видеть мир магически, серыми тенями – это не то, что видеть.

– Порез настолько мал, что и говорить о нем не стоит, – ответил Джаред, посмотрев на онемевшую от чужой муки Гвенн. Сколько ни говори о новой эпохе, сколько ни убеждай себя, что все хорошо, но слишком большой груз прежних ошибок. И не облегчить, не взять на себя, не закрыть, как в бою. Но что-то она сделать все-таки может. Гвенн подошла к Джареду, сняла с шеи серебристый шарф, порвала его на две части и обмотала ладони советника.

– Спасибо, Гвенн, – произнес Дей, а Гвенн обрадовалась: он все видел! – А о чем стоит говорить? – помолчав, тихо спросил Дей у Джареда.

– О бумаге, – ответил Джаред. – О том документе, что сыграл решающую роль в вашей коронации. «Первенцу Дома Волка вверяю воспитанницу сего Дома».

– Да что не так? – вспыхнула Гвенн. – Мой отец дал согласие на брак Дея и Алиенны, и слава старым богам! Сначала упирался, как разбуженная не с того боку виверна, а потом согласился. Письменно, потому что Дей уехал спасать Лили. Или… – Гвенн азартно потерла пальцем нижнюю губу. – Или папа все же не все знал? О, не может быть!

– Может. Ниса видели, и не раз. Видел я однажды. Видел даже Мэй, и не желает об этом говорить. Слишком все странно.

Джаред прошелся по комнате, сохраняя равновесие привычным образом и напоминая Гвенн, что он все-таки волк.

– Странно то, что сын морского царя сражается в шлеме нашей королевской семьи, странно, что если не обращать внимание на синий цвет кожи, рога и зеленые глаза, то он – копия Дей.

– А Дей – копия отец! – воскликнула Гвенн. – так все же сын Этайн и Мидира, то есть Майлгуира, э… нашего отца, как бы он ни звался, выжил?

– Друиды сказали, что он не жилец ни в мире людей, ни в мире волков. Но кроме этих двух миров есть еще третий. Морской царь любил когда-то гулять в тех местах, куда бросают на смерть благих ши. Если друиды так и поступили… Не будем принимать в расчет мир неблагих – слишком далеко, слишком опасно. И да…

– О, светлый Луг… – выдохнула Гвенн. – Отец отдал Лили Нису!

Дей, напряженно слушающий Джареда, выговорил:

– Бумагу можно уничтожить?

– Нельзя. Я пробовал, – ответил Джаред.

– Но что нам грозит? – спросил Дей. – Фоморы нападают на край нашего мира, они сидят сиднем в своих омутах, а редкие вылазки – не в счет!

– Однажды вылазка закончилась тем, что шарф с кровью Лили попал в фоморские лапы, – проворчала Гвенн.

– Чу-дес-но! – воскликнул Дей. – Я мечтал познакомиться с братом, но это!.. У него кровь Лили, у него право, отданное моим отцом на брак!

– Да, мой король, – тихо и как-то обреченно ответил Джаред. – Я надеялся, что Книга подтвердит брак.

– Но этот фомор ее не получит! – яростно выкрикнул Дей. – Нис не получит мою жену!

– Я думаю, Нис хочет гораздо больше. Он хочет весь Благой мир по праву первородства, и самую прекрасную женщину нашего мира впридачу, – тяжело произнес Джаред. – И ему нет дела, что вы коронованы, а Алиенна – ваша жена, венчанная древними Кольцами истинных любящих.

Гвенн схватила и от души потрясла Книгу.

– Может, сломалась?

– Гвенн, – рассмеялся Дей. – Если бы все было так просто!

– Может, сломать?! – она швырнула фолиант обратно на стол.

– Помнишь, мы прятались под одеялом? Тогда исчезали все монстры.

– Жаль, что монстры никуда не денутся, – сказал Дей. – Да они просто плодятся! Джаред, – обратился он к советнику, – я не могу лгать.

– Вам и не придется. Мой король, для всех подданных вы с Алиенной все еще остаетесь мужем и женой, – прижав руку к сердцу, сказал Джаред. – Я надеялся на благоприятный исход, но, увы, ожидал худшего. Таковы мои обязанности, просчитывать самый неблагоприятный прогноз. Гвенн присутствовала на бракосочетании как особа королевской крови, и Книга отказала в запечатлении брака. Ничего, бывает. Но Гвенн всю ночь собиралась, утром общалась с принцем Леса, так что немудрено, что имена волка и волчицы не отложились в ее памяти. Правда, Гвенн?

– Угу, – буркнула она. – А чего Бранна не притащил?

– Неблагой слишком честен и правдив.

– А я, значит, лживая стерва?! – вспыхнула Гвенн.

– Тебе, твоей хитрости и твоему сердцу я доверяю, как никому более, – очень серьезно сказал Джаред.

– Ну-ну, – уже спокойнее сказала польщенная Гвенн.

– Гвенн, я рад, что ты здесь, – повернулся Дей к сестре. Так повернулся, как делал это в последнее время – не головой, всем туловищем. Вроде бы быстро, сильно, но предельно осторожно. И каждое слово – словно порез. И как обычно с Деем – не знаешь, к худу или к добру. Вскроет ли нарыв или царапнет живую плоть?

– Да, мой король, я тоже, – церемонно присела Гвенн, привычно пряча глаза. Затем подняла взгляд и не успела опомниться, как Дей стремительно сделал два шага и прижал ее к себе.

– Я люблю тебя, сестренка, – прошептал он. – Я обещал, что все будет хорошо, но не сдержал слова. Хорошо, что ты пришла, нам надо поговорить. Почему ты не рассказала мне о Финтане?

– Чтобы ты порвал его на клочки? – грустно усмехнулась Гвенн и осторожно отстранилась. – Я выполнила твой приказ. Ты был принцем, но приказывал уже тогда как король. И я вышла замуж, чтобы не уезжать из Черного замка. Чтобы быть рядом, когда ты вернешься.

– Я не думал, к чему это приведет! – свел брови Дей над серебристой повязкой.

– Я пойду, Дей. Мне очень трудно, но я держусь. Держусь, пока… Просто держусь, – Гвенн коснулась щеки брата, сглотнула тугой горький комок, отошла к Джареду и уткнулась в его плечо. Глаза горели, легкие пылали, но слезы так и не пролились. Почему она не может заплакать, как все девушки?!

– Лили ушла, Гвенн уедет. А что мне останется? – голос брата был непривычно грустен. – Трон? Как я понимаю теперь отца!

– Вы устали, мой король, вам нужно отдохнуть, ваше поле битвы было позади и будет впереди. А я провожу принцессу, – Джаред протянул локоть Гвенн. – Как бы то ни было, желательно, чтобы она выходила из покоев брата в сопровождении советника. Это безопаснее для всех и обрежет любые слухи.

– Джаред, Джаред, послушай меня! Дей хорошо выглядит, но это не так, – твердила Гвенн, торопясь за Джаредом и боясь обернуться. – Особенно сейчас, когда его Лили с ним нет. Луг не в счет!

– Не волнуйся за нашего короля. Сейчас подойдет Бранн, Мэй, Флинн…

– Вся наша орава полуволков? – усмехнулась Гвенн.

– Полуволков не бывает. Ты знаешь, у Дома Волка нет даже слова для обозначения бастардов. Типа меня.

Гвенн слабо улыбнулась, давя, словно слизня с Драконьих предгорий, очередную мерзкую мысль. Что будет, если случится начертанное отцом. Если неизвестный, но уже ненавидимый ею Нис все же заберет Алиенну? А она останется с Деем. Как и мечтала. И где радость от этого? Ах, да, у Дея будет разбито сердце, но он не умрет, он слишком сильный и знает свой долг.

– В фоморову пропасть такие мечты! – рявкнула Гвенн неизвестно кому, а советник осмотрел ее и вновь смолчал.

Глава 2. Благая обитель

Гвенн оглянулась – коридоры оказались незнакомыми, словно это не она торопилась сейчас за Джаредом, не она, что знала каждый уголок цитадели Благих земель!

– А говорил, что нас не должны видеть вместе… – протянула Гвенн, лихорадочно пытаясь понять, куда же их занесло. Опять все расплылось, тело охватила досадная слабость, а когда Гвенн проморгалась, они были уже не в переходах! Ветер, тихий и ласковый поутру, обдувал двух ши, стоящих на башне, звонко и тревожно пели ласточки, во множестве носящиеся вокруг, солнце лило свой свет на широкое поле впереди замка и далекий еловый лес, кажущийся издалека буро-синим.

– Джаред, научи меня так перемещаться! – запрыгала от восторга Гвенн.

– Так перемещаться я могу с помощью Алана, – поневоле отпустил ее талию советник.

– А что…

– А что у него за это умение взяли Светлые земли, вам лучше не знать. Не прыгайте тут и отойдите уже от края, моя принцесса. Гвенн!

Гвенн, и правда сначала подпрыгнувшая от избытка чувств, а потом свесившаяся по пояс, чтобы посмотреть, как выглядит ров и мост, была невежливо оттащена от зубца.

– Ладно, хорошо! – недовольно повела плечиком Гвенн. – Говори, что хотел!

– Я дал вам амулет, чтобы вы его носили всегда. Всегда, повторите, ваше величество.

– Все-гда, – без особого рвения произнесла Гвенн.

Но Джаред сегодня выглядел таким измученным, что она смилостивилась.

– Правда! Обещаю, что не буду снимать его! – она достала его из кармана и повесила на шею. Металл почему-то не захолодил кожу, а показался теплым.

– Ну и хорошо, – ответил Джаред. – Сейчас я уйду, вы подождете не менее получаса, потом спуститесь вниз и пройдете правой галереей до собственных покоев. Жаль, что вы не могли помириться с Алиенной.

– Если бы я осталась с ней еще на один удар клепсидры, я бы ей в волосы вцепилась! А тебе пришлось бы разнимать драку!

Советник закрыл лицо ладонями и глухо произнес:

– Я все время забываю, какой вы еще ребенок.

– Покажи, – потянула Гвенн к себе его руки, обмотанные бинтами. – Бранн учил меня, я смогу. Ну хоть дай попробовать! Ну Джа-а-аред! – прищурилась она, когда советник свел за спиной руки. – Ты же хочешь, чтобы я училась?

Джаред нехотя размотал самодельные бинты, аккуратно свернул их и положил наземь.

Брать силу, как Дей, у других, у Гвенн не получалось; отдавать свою, как Алиенна – тоже. И волчица хотела увидеть ровные ладони. Просто потому что рваные раны не украшали Джареда, более того, нарушали природную гармонию и целостность мира. И потому что Гвенн не хотела, чтобы Джаред мучился. Больше никогда! А уж из-за нее или Лили – тем паче. И она взяла его руки в свои – захотела.

– Гвенн, что вы делаете! – тревожно позвал советник.

Гвенн распахнула до боли сжатые веки.

– Не вышло?

– Вышло, – встряхнул кистями Джаред. Поднял их вверх, подхватил что-то, похожее на рой насекомых, и резко опустил к полу. Гвенн вытаращила глаза – камень словно подтянулся к серой плотной массе и втянул ее в себя. – Вы умница. Только в следующий раз осторожнее с выбросом магии: создавать воронку в мир теней куда проще, чем уничтожить ее. Прокладывать путь в иномирье – редкое умение, вот только пригодится ли… – Джаред нахмурился и оборвал себя: – Лучше чтобы и не пригождалось. Покажите ваши руки, – потребовал он.

– А что такое? – теперь Гвенн спрятала ладони за спину. – Это какое-то тайное пожатие великих магов? Я еще не готова!

– Принцесса Гвенн, покажите руки, – ровно сказал Джаред.

– Нет, чтобы позлиться! – вытянула Гвенн вперед ладони. – Никакого с тобой интереса! Ой, оно прошло! – ее рука тоже лишилась следа ожога от оружия Финтана.

– Вы пробовали брать чужое? Чье? – нахмурился Джаред.

– Лесного принца, – потупясь, сказала Гвенн. – Думала, может, если держать за самый краешек…

– Гве-е-е-енн! – простонал советник. – И это называется быть осторожной? Я очень, очень надеюсь, что он не понял, что именно вы пытались понять. Что это никак не связано с кинжалом солнечной королевы в груди принца Мэллина!

Гвенн отшатнулась, с трудом скрывая волнение. Прижалась спиной к холодному камню, коря себя. Можно было понять, что если кто и догадается о ее намерении, то именно Джаред!

Он на мгновение закаменел лицом, глядя в никуда, а потом сказал привычно прохладно:

– Лесные вновь отложили выезд. Пойдем, покатаемся. Вы же хотели проводить со мной больше времени?

– А ты не будешь опять читать мне нотации? – спросила Гвенн. – И почему теперь мы можем показаться?

– Потому что доложить уважаемой полужене сына о задержке просил меня сам лесной лорд.

– Многоуважаемый дубовый пене-е-ек! – рассмеялась Гвенн.

– Он опасен куда больше, чем кажется, – ни тени улыбки не мелькнуло на лице Джареда, и принцесса посерьезнела. – И куда подлее Финтана. И если он попросил меня, то это наверняка что-то значит. Наверняка, чтобы я обязательно лично встретился с вами.

– А! – поняла и рассердилась Гвенн. – А когда он попросил тебя об этом?

– Прямо сейчас, – вздернул светлую бровь Джаред.

– Да что это такое! Даже Фордгалл говорит без слов!

– Кое-кто пользовался мыслесловом три тысячи лет назад, ему вспомнить куда проще, чем вам – учиться. Хотя ваши возможности почти не задействованы, а вы не прикладываете должного…

– Ну ладно, это не интересно! Чур, катаемся на эйтеллах!

– Не уверен, что стоит.

– Это почему?!

– У меня уши опять заложит от вашего визга, принцесса.

– А вот и нет! – вознегодовала Гвенн. – Я только первый раз испу… удивилась! А-а-а! – вскрикнула она, не сдержавшись.

Но это было слишком невероятно, чтобы она не вскрикнула. Ослепительно-белый конь показался прямо напротив башни. Розовыми искрами от утреннего солнца переливалась гладкая шкура зверя, который вновь обрел древнюю магию. Он ровно хлестал воздух широкими крыльями и внимательно смотрел прямо на Гвенн темно-синими глазами.

– Это я от радости, – в восторге выкрикнула Гвенн. – Хочу-хочу-хочу кататься!

Она даже не обиделась на еще одного «ребенка» и на то, что Джаред подсадил ее на спину эйтелла. А потом прошелся по краю башни и спине летучего коня, словно по земле, и уселся за Гвенн, обхватив ее руками. Она подергалась, выказывая недовольство, но не очень сильно, а то еще отпустит руки! Одной летать на эйтелле, без седла и уздечки, было боязно. Они повиновались только мыслеслову, который появился не так давно, а владели мысленной речью и до падения проклятия немногие ши. И она научится!

– Не брыкайтесь, ваше высочество, – выкрикнул Джаред, выравнивая рванувшегося вперед коня.

– Я и не брыкаюсь, – фыркнула Гвенн, но советник не соизволил ответить.

Гвенн приоткрыла зажмуренные глаза.

Серебристой чешуей блеснула река внизу, а горы ближе не показались. Солнце даже на высоте пряталось в тени облаков, но лучи пробивались через этот флер, приобретая таинственность и почему-то печаль. Лишь вид обожаемого леса радовал Гвенн, ели подле Черного замка были огромными, а отсюда, с высоты, они казались мягкой шерсткой неведомого зверя. Хотелось упасть в него, зарыться и позабыть все тревоги…

Летучее создание, повинующееся только воле всадника, свернул влево, в сторону Вороньего хребта.

– Куда мы едем? – прокричала Гвенн, но советник ответил лишь на земле, когда белоснежный эйтелл, плавно опустившись на горку, спрятал кожистые крылья в незаметные пазухи на боках, которые принцесса всю свою жизнь считала удобными мешками для того, чтобы греть ноги.

– В обитель Угрюма.

– Странное имя.

– Вы ведь ничего не боитесь? – с непроницаемым видом спросил Джаред, подхватывая Гвенн за талию. Она порадовалась, что, собираясь в дорогу, оделась в мужское.

– Ты так спросил, что я уже хочу начать бояться. Что это за место? – оглянулась Гвенн и втянула воздух. Завораживающе пахло спелыми яблоками и странно, очень странно – цветами. Из тех, чей запах не принадлежит ни одному времени года, что распускают бутоны как осенью, так и весной. И еще – животными.

– Почему я здесь никогда не была? – удивилась Гвенн. – Я облазила все окрестности Черного замка, но не помню этого места!

– Угрюм не очень любит показываться прекрасным созданиям, даже мне. А если не хочет, то и мир его спрячет, для его же блага, а может, и для чужого, – похлопал Джаред по боку эйтелла, и тот отошел щипать траву, как обычный конь.

– Вот так заканчиваются все сказки, – нарочито печально вздохнула Гвенн, не слишком поняв, что хотел сказать советник. – Сначала летишь в небесах, а потом надо думать, как опуститься и что пожрать! А! – запрыгала она довольно. – Ты улыбнулся, улыбнулся!

– Это была гримаса ужаса от ваших выражений, невозможная принцесса, – Джаред поправил одежду, провел ладонями по волосам, хотя ветер небес не нанес его прическе ни малейшего ущерба.

– Мэренн? – позвал незнакомый хриплый голос, и Гвенн обернулась недовольно.

– Не стоит поминать мою мать… – и замерла.

Сглотнула, стараясь дышать ровно и ничем не выдать своего ужаса. Не сказать, что она не видела некрасивых ши, один неблагой, притащившийся с Деем из темных земель, чего стоил. У Флинна, брата Финтана, было большое родимое пятно, переходящее с груди аж на щеку – но оно его ничуть не портило. Пожалуй, Гвенн не очень нравились лики Финтана, Фордгалла и Франта – но лишь потому, что она читала по лицу движения души, и они съедали всю природную красоту ши. А тут… Широкий ветвистый шрам шел из-под свалянных волос непонятного цвета, рассекая бровь, щеку, губу – он пересекал все лицо!

– Ты не она, обознался, – глухо выговорил незнакомец.

– Принцесса Гвенн ее дочь, – сухо произнес Джаред. – А это Угрюм, держатель ключа и владелец этого чудного места.

– Привет. Похожа, – обронил Угрюм.

– Вы знали мою матушку? – встрепенулась Гвенн, сразу забыв о внешнем уродстве этого ши. – Знали, да? Прошу, расскажите о ней!

– Успеете еще наговориться, – сказал Джаред.

– Еще бы я не знал Мэренн! – хриплым голосом выговорил Угрюм. – Она первая, кто не отвернулся от меня. Даже Джаред поморщился.

– Я не морщился, – сказал Джаред и поджал губы.

– Мне-то виднее, – усмехнулся Угрюм и сказал для Гвенн. – Я и отца твоего знал достаточно хорошо, и не только как владыку Светлого мира. Познакомились-то мы в мире куда темнее вашего, даже со всеми его проклятиями. Он спас мне жизнь, а ведь меня разрубили почти надвое!.. Сколько мы не виделись, Джаред?

– Семнадцать лет, – без особой приязни ответил тот. – Потом расскажешь, а вы, моя принцесса, потом послушаете. Гвенн, я привез нас сюда, чтобы поговорить спокойно. Я не доверяю ни воздуху, ни стенам, ни даже магии. Угрюм, позаботься об Искорке.

– Конечно. Эйтелл – та еще кусачая вредина, но нет не этом и том свете животинки, чтобы не послушалась меня. Идите, все входы закрыты.

– Всего-то мы опасаемся, – недовольно выговорила Гвенн, идя за Джаредом по узкой дорожке вдоль плетеного из лозы забора, поросшего поздними розами. – То лесных, то фоморов. Они же не могут жить без своей воды! И не ходят дальше дня пути от моря. А тот безумец, что стащил шарф Лили, наверняка высох, как кусок вяленого мяса.

Заодно она оглядывалась по сторонам. Было интересно, деревянный дом, рога на стенах, уютный камин, строганый дубовый стол – все было не новым, но каким-то настоящим. Может, потому что хозяин все сделал сам? А покои Черного замка частенько не выказывали лица своего владельца.

– А может, расскажешь мне про Лианну? – обрадовалась Гвенн, упала в кресло из цельного корня, уставилась на Джареда и осеклась – такой болью отозвались ее слова. – Ну правда, хоть раз поделись чем-то!

* * *

– Мой король, она не могла, не могла убить Мэллина! – услышал Джаред собственный крик.

– Не могла? Молчи, Джаред! Ты всегда был слишком снисходителен к ней. Только скажи, что ты относишься к ней точно так же, как к любому другому ши Светлых земель! Признайся!

– Мой король, Лианна – солнечная королева, я не могу относиться к ней как к простой ши.

– Не надо, Джаред! Не время для словесных игр!

– Я прошу… – Джаред откашлялся. – Я молю вас выслушать меня. Лианна не могла убить Мэллина. Солнечные дети, особенно королевского рода…

– Не могла?! Ее мать испепелила дракона одним взглядом! Я знаю эту семейку на пару тысячелетий дольше тебя. И не смей говорить мне, что они могут, а что нет. Доказательства ее непричастности у тебя есть?! Весомые доказательства?

– Н-н-нет.

– Даже я временами хотел убить Мэллина! А он постоянно задирал ее. На всех официальных приемах! А сейчас Лугнасад…

– Выслушайте меня!

– Нет. Ты знаешь закон, – Майлгуир уселся на трон и завернулся в черный плащ. – Я говорил, что твоя привязанность сыграет с тобой дурную шутку. Говорил?

– Мой король…

– Я говорил, чтобы ты выкинул ее из своего сердца. Говорил?

– Майлгуир! Горе затмевает твой разум!

– А твой – любовь. И неизвестно, что хуже. Ты не сделал ничего из того, о чем я тебя просил. Ты, мой советник! Теперь иди и делай, что должно. Пожинай плоды своих трудов.

– Вы не можете приказывать мне это делать, – отшатнулся Джаред.

– Я и не буду. Ты все сделаешь сам – ты сам сейчас закон Благих земель. А закон гласит…

– Что за смерть члена королевской семьи отвечает вся семья убийцы, – показался в проеме Окна лорд Фордгалл. – Не так ли, советник? Кинжал королевы Дома Солнца в груди принца Мэллина – какие доказательства вам еще нужны? До него даже дотронуться никто не может, тем более нанести смертельный удар!

Джаред перевел взгляд на Майлгуира.

– Я хочу…

– Хватит об этом!

– Я прошу одну жизнь обреченного! Когда-то вы обещали мне это! – выпрямился Джаред.

– Я подтверждаю свои слова, – холодно произнес король. – Однако я думал, что ты умнее распорядишься тем, что имеешь на руках. Впрочем, твое право. Возвращайся с солнечным ши. Но только с одним ши! И не забудь разрушить Золотую башню.

* * *

– Я и так рассказал тебе слишком много, – как можно более спокойно выговорил Джаред, отгоняя тени прошлого.

– Нет! – вскочила Гвенн. – Ты что-то вспомнил!

– Ничего существенного, кроме собственных ошибок, – остановил ее Джаред. – Поговорим лучше о фоморах.

Гвенн отпила из стоящей на столе кружки, решив, что себе хозяин яду не нальет. Напиток оказался приятным, с легкой кислинкой и медовым ароматом. Протянула Джареду, но тот качнул головой.

– Временами мне кажется, что ты не ешь и не пьешь! – рассердилась Гвенн. – Да, и не спишь! Уж не пришелец ли ты с того света?

– Временами мне тоже так кажется, – без тени иронии ответил Джаред. – Угрюм не слишком меня любит, но гости для него – дело благое, так что скоро будет угощение. Темно как, – щелкнул пальцами, и свечи, во множестве расположенные в самых разных местах на стенах, полках и столе, разом вспыхнули.

– Ты не любишь тьму? – Гвенн надменно вскинула правую бровь. До советника ей было далеко, но она усердно тренировалась.

– Часто наши недостатки – продолжение наших достоинств. Но, поверьте мне, принцесса, чистая тьма – враг всего живого.

– Это ты про фоморов? – вскинулась Гвенн.

– Фоморы проверяют наши границы долгие века, но и только. Если бы Майлгуир смог поговорить Айджианом, все бы разрешилось, однако границы между мирами закрылись.

– Но Дей же попал к неблагим!

– Ему помог Бранн. Что до волн океана, то путь под воду благим заказан. А вот обратно – нет. Прошло уже две больших волны, они смели защиту. Друиды воспользовались этой лазейкой, но третья… Третья может дать право фоморам пройти по благой земле.

– Но это же невероятно далеко!

– Что значит «далеко»? Неделя, две – для быстрых ног. А фоморы быстры, их предводитель зол и не знает жалости.

– Айджиан?

– Нис.

– И в это время ты меня высылаешь? – обозлилась Гвенн. – Не поеду!

– Вот и хорошо, – обрадовался советник. – Теперь отриньте обиду и скажите, к чему это приведет ваше решение.

Гвен насупилась.

– Довогор? – выговорила она.

– Договор, – подтвердил Джаред.

– Военный союз был с прежним королем, не с Деем, – продолжила Гвенн против воли. – Он не подписан. Если фоморы нападут, лесные уйдут в свои чащобы. Если я поеду, Фордгалл подпишет его, и у волков вновь будет сильнейший союзник в ближайшей войне. Благие елки, мне все-таки надо ехать!

– Видит Луг, никто не осудит, если вы останетесь, принцесса.

– Ну уж нет! Хватит беситься от злости, лучше пустить ее в дело.

– Финтан сделает все возможное и невозможное, чтобы вы жили с ним и дальше. И чтобы ваш брак не распался. Я бы дал ему шанс при ином развитии событий, а вы?

– Нет, – мотнула головой Гвенн.

– Вот и правильно, – неожиданно тепло закончил Джаред.

Мягко хлопнула дверь, и внутрь ввалился Угрюм с громадным подносом в руках. Мясо во всех видах, жареное, копченое и вяленое, сыр, нарезанный ломтиками, серый, вкусно пахнущий хлеб, и отдельно – фрукты. Определенно, Угрюм знал, что любил Джаред. То, что советник имел слабость к сладким плодам, Гвенн узнала случайно, и никому не говорила. Хозяин расставил тарелки на столе и незаметно растворился.

Гвенн, игнорируя приборы, впилась зубами в сочную лопатку и забыла обо всем.

– Так, понятно, нам ждать фоморов. Что насчет лесных? Как ты умудряешься не врать, но и не говорить правду? – спросила Гвенн, закончив с трапезой и долго глазев, как Джаред ест – аккуратно и красиво отделяя каждый кусочек ножом и вилкой.

– Однажды Мэллин и Фордгалл участвовали в состязаниях по бегу, – вытер Джаред льняной салфеткой тонкие губы. – Фордгалл сказал потом, что он занял почетное второе, а Мэллин – позорное предпоследнее. Это правда, воистину правда.

– А что не так? – удивилась Гвенн. – Ну, кроме того факта, что самого быстроногого волка никто еще не побеждал?

– Их было двое.

Гвенн фыркнула.

– То есть Мэллин прибежал первым, а Фордгалл – вторым?

– Именно так, принцесса. И лесной тогда еще только принц напрочь исказил правду, всего лишь поменяв акценты. Я ни в коем случае не призываю тебя, волчью принцессу, так поступать, просто помни: правда – это обоюдоострый клинок, и неизвестно, кто именно на него напорется. Главное правило мага, это не говорить лишнего, тщательно выверять каждое слово.

– Неблагая птица говорила, что если говорить все, что думаешь, это может обернуться против тебя. Что откровенным можно быть только с близкими.

– Бранн прав.

– Он всегда прав. И знаешь, после его перьев на голове, острого носа и всего его странного облика, Угрюм мне не кажется таким уж уродливым. Дей когда-то говорил: шрамы украшают…

Гвенн прикусила губу.

– Не, печалься, принцесса. Зрение вернется к нему, будь уверена. И если шрамы вокруг глаз и останутся, наши волки примутся рисовать их на своих лицах, как сейчас, подражая королю, они ходят по Черному замку с завязанными глазами. У бедных лекарей скоро закончатся все лекарства от шишек!

Гвенн фыркнула, мгновенно перейдя от печали к веселью.

– Пойдемте, – Джаред поднялся и указал на лестницу в углу, слева от притихшего камина.

– Зачем? – вздохнула Гвенн, но послушно пошла за Джаредом, поднялась по ступенькам, толкнула тяжелую дверь и наткнулась взглядом на собственный сундук, собранный в дорогу.

– Что за дела?! – обернулась она к советнику.

– Ты выдвинулась в дорогу, разве не так? – как ни в чем не бывало холодно улыбнулся Джаред. – Ты хватаешься за именное королевское оружие, подсылаешь шпионов к бывшему мужу, доводишь себя до изнеможения в потешных боях и грызешь за прошлое. Так что отдыхай, – захлопнул он дверь.

– Джаред! – стукнула Гвенн, и дверь отворилась.

– Что, принцесса?

– Мне страшно, – понурилась она. – И скучно.

– Пойдем, погуляем, – вздохнул Джаред. – Покажу тебе Плачущего.

* * *

Алиенна застыла в объятиях дяди. Он оторвал ее от груди, и она мельком оглядела приемный зал, голубое небо в широких окнах, белоснежное убранство приемной, множество ши Небесного Дома и услышала тихую мелодию. Где-то играли лютни и свирели.

– Ты дома, Лили, наконец-то ты дома, – прошептал Джалрад, а его племянница не стала спорить. Пока не стала.

Дядя разлился в длиннейшем приветствии, называя племянницу Лили, солнечной принцессой, ребенком Дома Солнца и прочая и прочая. Алиенна, будучи беременной, ребенком точно уже не была. Выдав несуществующие ныне титулы, Джалрад нарочито глубоко вздохнул, прикрыл глаза ладонью, ссылаясь на плохую память, чем никогда не страдал, покаялся, что жизнь меняется слишком быстро, а он слишком стар для подобных перемен, и лишь после этого обозначил племянницу королевой Благого двора и супругой Дея, короля Дома Волка. Причем слово «волк» слетело с красивых губ небесного повелителя ядовитой жабой, что в рот тянуть не стоило. При слове «стар» юный ши, стоящий подле Джалрада, скривил губы. Браслет на его руке был украшен тремя стилизованными лилиями, выдавая приближенность к венценосной особе, но корона консорта не украшала серебристые волосы, что, похоже, печалило небесного.