Текст книги "Светлый огонь. Ход королевой (СИ)"

Автор книги: Ольга Зима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14. Власть данного слова

Повозки куда-то мгновенно уезжают. Или быстро улетают, истаивая в этой переливающейся синеве океана.

А мы!.. Ай, только бы не упасть! Мы стоим на каком-то пятачке в виде звезды, от которой во все стороны идут кружевные лучи-мосты. Вдалеке проглядывают очень интересные здания, некоторые будто висят в воздухе. То есть в воде. Забавного вида фонарики качаются под легким течением, а где-то внизу ползет черепаха, которую везет дельфин. Или кто тут кого везет?..

– Гвенн, дай я тебя обниму, – зовет Дей, но Гвенн отходит на шаг, качает головой. – Айджиан… – перестав обнимать Алиенну, обращается к морскому царю Дей, но кашляет, и это не от океанской воды.

Выставляет руку ладонью вперед и качает головой на озабоченный взгляд Алиенны. Что, морской царь не хочет давать ему слова? Вообще-то это… Это нев-в-вежливо!

Бранн кашляет тоже. А, ну да, про вежливость и невежливость – это твое неблагое слово. А ты что, слышишь меня? И не только ты? Да что же это такое, уже и подумать про себя нельзя! А кто еще? Дей и Нис? И Айджиан? Что-о-о?!

– Она, – стоя в воде, как на суше, роняет слово морской царь, и Дей заслоняет собой Алиенну. Сам еле стоит на ногах – но закрывает ее.

– Ты не заберешь ее у меня!

– Ты дерзок. С ней, – указывая на Алиенну, осторожно выглядывающую из-за плеча Дея, произносит Айджиан. – Я буду говорить с ней.

– Дей, все хорошо, – каким-то невероятным образом вывернувшись из его захвата, говорит Алиенна. – Я люблю тебя, – шепчет она.

И сияет от радости так, как может сиять только ши дома Солнца. Так, что мягкий зеленоватый свет обволакивает все вокруг. Все переглядываются, словно прикоснулись к чему-то древнему, как сама мать-земля, любящая тебя просто за то, что ты есть. Бранн облегченно вздыхает, Балор смягчается, Гвенн… Гвенн хмурится. Кусает губы, сжимает кулаки, словно что-то задумала. Она всегда такой была.

– Уважаемый царь четырех океанов и морей без числа, позвольте осведомиться, это столица вашего царства? – с поклоном спрашивает она.

– Это Ничья Вода, – медленно отвечает Айджиан. – Столица, хгм… слишком моя. Ждите. И ты жди, – бросает он сыну.

И пропадает. Хорошо ему говорить, когда вокруг нас шестерых встает водоворот из переливающейся воды. Нис стоит поодаль, гордо откинув голову и сложив руки на груди.

Гвенн то краснеет, то бледнеет, глядя на обнимающихся Дей с Лили. По виду, борется с собой. Переживает, что не уследила за Алиенной? Разглядывает шатающегося неблагого, встряхивает за плечи и шепчет:

– Эй, маг, не вздумай огорчать моего брата и складывать крылья. Да что с тобой? Знаешь, сколько волков тебя в цитадели ждет?

– Джослинн…

– Да что, Бр-р-р-анн? – встряхивает она и так потрепанного неблагого.

– Не ждет. Я сделал так, чтобы она забыла меня. И мне плохо под водой, это невыносимое давление…

– Какое еще давление? – Гвенн пожимает плечами. – Нормально тут, свежо. Дей без тебя не уйдет, и Джослинн наверняка тоже ждет, не придумывай. Знаешь, возьми силу, сколько нужно. Я не умею делиться, просто возьми. Не то укушу!

Бран шепчет благодарность, перехватывает Гвенн за кисть – и оживает на глазах. Пропадает потусторонняя синева, появляется румянец. Гвенн, и так бледная, бледнеет ее сильнее.

– Хватит, – тоже тихо говорит ей Бранн. – Ты отдаешь всю себя.

Нис вздрагивает так, словно готов подбежать, подхватить Гвенн, но Бранн отстраняет ее и благодарит.

«Луг, а ты, кажется, выше меня!» – мыслесловом говорит мне Нис.

Что?! Я?! Правда, что ли?

«Нет, показалось, – Нис сверлит меня взглядом. – Просто хотелось поговорить без свидетелей. Теперь только ты и я. А скажи, если бы я попросил руки Гвенн, Дей бы отказал мне?»

Что?! С чего бы тебе просить руки Гвенн? То есть, нет, Гвенн-то у нас… необыкновенная?! А ты что, того?! Что значит, помолчи? Я вообще говорю молча. То есть тихо думаю. То есть… Да, отказал бы. Он уже ошибся один раз, и сказал, что отдаст Гвенн только тому, кто будет ее достоин. А вот тот, кто только что пытался заполучить Алиенну и вдобавок развязал войну, не очень для этого… Что значит опять – помолчи?! Да я ни слова не скажу! Хотя скажу. Просто потому что не могу молчать!

У Гвенн кольца на пальце нет. Обручального кольца больше нет! Было, но словно бы растворилось в морской воде. Странно это… То есть, выходит, она совершенно свободна от старых отношений? Но… Она вроде сестра тебе? А, теперь ты фомор, да? И мамы разные, и Айджиан – папа! А говорил, что не хитрый.

И чего ты радуешься? Что ты задумал, помучить ее, что ли? Ты… я даже это произносить не хочу. И не верю, да. Папка твой прав, у тебя семь волн на дню.

А вот и он, кстати. И тащит что-то в руке, и это что-то… О, наша бумага, чтоб она уже сгорела. Потому что Гвенн ее чуть взглядом не испепелила, а потом – тебя?

Ну и что ты так набычился, Нис? Что? Без Гвенн теперь жизнь не мила, хоть на берег выбрасывайся? И в политике ты не силен, чтобы придумать хитрость какую? А ты это… Точно ее счастливой хочешь сделать? Счастливой и с тобой? Не знаю, не знаю, я всего лишь маленький старый глупый ящер. Не маленький и умный? Это у тебя собеседников мало было.

Вроде не врешь про Гвенн. Знаешь, хм…

Глупая бумага, да. И очень и очень законная. А почему она так пылает даже тут, под водой? Потому что этот глупый артефакт решил, что пора привести написанное в действие? И если бы не сила Айджиана, он бы уже полыхнул, соединяя тех, кто рядом, или уничтожая все вокруг?

И… не знаю, Нис, чем тебе помочь. А знаешь, когда Мидир притащил Джареда в мир под холмами, это был одиннадцатилетний ребенок. А Айджиан сказал Мидиру, что понимает. Вернее, не понимает, как ему живется без наследников или воспитанников, это ведь одно и то же. Вот сколько у Лорканна! Нам бы так. И вообще, надо как-нибудь, если обзаведемся, поженить наших детей. Мидир рассмеялся так, что весь замок заходил ходуном. И согласился. Что? Не мешай?

Айджиан указывает на бумагу и говорит Алиенне:

– Вы видите.

– Я же порвал ее, – как-то потерянно шепчет Нис.

– Ее нельзя уничтожить. Даже я не смог.

Айджиан отпускает бумагу, и она вспыхивает, жар доносится даже до нас. Огненные буквы полыхают на черном фоне, «отдаю воспитанницу дома Волка первенцу дома Волка».

– Есть то, что выше любви, – роняет Айджиан.

– Я согласна, уважаемый морской царь, – сделав шаг навстречу ему, обречённо говорит наша королева.

Как?! Что значит «согласна»?

– Алиенна, нет! – негодует Дей.

– Да, Дей. Ты поступил бы так же. Я чувствую эту бумагу, поверь. Она, как все эти древние предметы, как меч Нуаду. Не знаю, как, но я уверена, она и Ниса могла заставить совершить то, что он сделал. Она может уничтожить наш мир, если не выполнить то, что она требует.

– Да отец написал ее не так давно!

– Давно, Дей. Очень давно. Джаред ошибся, этой бумаге даже не две тысячи лет. И все это время она копила злобу и силу. Может, поэтому волчий король не хотел делать меня воспитанницей.

– А дети, Лили? Как же наши дети?

– Когда придет срок, они придут домой, в Черный замок. К своему отцу. Нис, я последую за вами, но не не хочу давать ложную надежду. Я всегда буду любить Дея.

– Я знаю. – глухо говорит Нис. – Но и от своего не откажусь. Я всё-таки волк, пусть и морской.

Дей пытается шагнуть к Алиенне, но не может этого сделать.

– Она моя! – говорит Нис, а смотрит почему-то на Гвенн. Звуки в воде разносятся медленнее, но тяжелее, произнесенные низким вибрирующим голосом фомора, эти слова пугают.

Ни Дей, ни Бранн, ни Алиенна не могут сдвинуться с места. Такое чувство, что ужасное осознание сковывает их не хуже водной магии. Гвенн шевелит пальцами, осознавая, что на нее мара фоморов не действует.

Нис взмахивает рукой, из рукава выскальзывает сине-зеленый, как сам океан, толстый и страшный на вид хлыст. Вода скручивается внутри него спиралью, неостановимо вращаясь.

– Ох, – через силу шепчет Бранн. – Это очень плохо! Он не должен ее захлестнуть!

Гвенн, бледная как смерть, слышит все, что он говорит. Алиенна, правда, бледна еще более. И она тянет руку вперед.

Нис взмахивает кнутом… И захлестывает закрывшую Лили Гвенн.

– Прощай, братец, – улыбается Гвенн сквозь боль. Ударивший по неожиданно приблизившейся цели кнут, завившись по её руке, оставил рубец, но улыбается Гвенн с каким-то облегчением. – Теперь мною выплачены все долги.

– Кто? – спрашивает Айджиан.

– Я – тоже воспитанница Дома Волка. Дочь и воспитанница – нет разницы в нашем доме. Алиенна принадлежит Дею. Она носит его детей под сердцем. Мое же сердце свободно. Слушай меня, Нис. Я, принцесса Дома Волка, отдаю себя в твою волю.

– Гвенн, не делай этого! – кричит Дей.

– Гвенн, прошу! – вторит ему Алиенна.

– Дей, Лили – мой черед, – качает головой Гвенн и поднимает руку, обвитую бичом, на которой уже давно нет кольца! – я принимаю твой Дом как свой. Отпусти моего брата, его жену и его друга.

– Ты понимаешь, на что идешь, принцесса Дома Волка? – спрашивает Нис и подтягивает ее к себе. Гвенн рядом с ним, он охватывает кисть, и ее рука тут же синеет. – Ты не покинешь больше водный мир, не увидишь рассветов, не услышишь пения птиц. Разве ты не наслышана о жестокости фоморов?!

– Чем ты сможешь удивить меня? – Гвенн улыбается одними губами, словно Дей, отдающий глаза. – Муж, что бьет меня и спит со мной лишь для того, чтобы доказать – он лучше Дея, у меня уже был!

И вздрагивает – видеть так близко чужие зеленые глаза на родном лице Дея жутковато. Рука Ниса обвивает ее талию и притягивает к себе.

– Я никогда не обижу тебя, Гвенн, никогда. И никому не позволю этого сделать.

– Мне уже все равно, – шепчет Гвенн.

– Нис, сын мой? – спрашивает его Айджиан.

– Я согласен, папа!

О, ну как что надо, так сразу родство припомнил.

Нис, отпустив бич, проводит второй рукой по коротким, непокорным волосам Гвенн. Не отводит взгляд, вынуждая волчицу потупиться. Но и смотреть себе в лицо не заставляет.

– А я нет! – это рычит Дей. А я… Я даже не знаю, что и думать.

– Король Благого Мира! Согласие на этот брак дал ваш отец! – еще громче рычит Айджиан и показывает зубы дай старый бог каждому волку. – Я подтверждаю его. Подари ей жемчужину!

Нис вытаскивает из-под ворота нитку, на которой блестит черная перламутровая капелька. Гвенн вздыхает, смотрит на Дея, и сжимает ее в кулаке.

И это последнее, что я вижу, потому что зеленый водоворот захлестывает нас и выбрасывает на песчаный берег.

* * *

Гвенн стояла зажмурившись и еле дыша, все еще не принимая собственное решение. Она ведь все рассчитала, Алиенна сама отдавала себя Нису, так в чем же дело? Можно было бы сказать, что закрыть собой более слабого у волчьей принцессы вышло интуитивно, но уровне воинской выучки и рефлексов, но нет. Не это подвигло сделать шаг вперед и дать бичу наследника Балора обмотать собственное запястье. И ни переживания, и ни что иное.

Себе-то можно было признаться, что слова Алиенны о детях… Ее, Гвенн, собственных племянниках, которым придется расти без матери. Как и ей. Каково это, Гвенн знала не понаслышке, и никому этого не желала. Впрочем, как и свадьбы с нелюбимым, но это уже ее оброк.

Шуметь в ушах перестало. Гвенн осторожно, почти не разжимая век, огляделась. Водоворот пропал, зато проявились фигуры обитателей моря, кругом стоящие и висящие в толще воды. Богаты одежды, рога, а у некоторых – хвосты и плавники. И все они пристально разгадывали ее, береговую, волчью принцессу, а ныне – невесту Ниса, Балора Третьего.

– Поплыли. Надо готовиться к свадьбе, – все тем же пугающе низким голосом произнес царевич.

– Что, уже?! И когда у нас свадьба? – прошептала Гвенн.

– Ты настолько изнываешь от беспокойства? – как-то нехорошо усмехнулся Нис. – Сегодня.

Под ложечкой засосало совершенно нехорошо. Дёрнул же ее фомор припомнить Финтана!

Тут Гвенн отказала вся ее выдержка, и она фыркнула от души. Фомор и правда дёрнул, в самом прямом смысле.

– Рад, что ты не подавлена, – рука Айджиана потянулась к Гвенн, и она заледенела. Не дрогнуть, не показать, насколько ей страшен морской царь. Будь он на стороне фоморов в битве под Цитаделью, шансов у волков было бы мало. Черный ноготь оказался рядом с лицом Гвенн, но не царапнул, а мягко погладил щеку.

– Клянешься ли ты не вредить моему сыну и не вредить себе?

Странно прозвучала клятва, но Гвенн ответила не задумываясь:

– Клянусь.

Вот уж не хватало, вредить Нису! Страшно подумать, что сделает Айджиан с тем, кто осмелится это сделать.

– Ну? – обронил Айджиан.

Гвен чуть было не ответила: «Что?», но поняла: вопрос не ей. Зловредная бумага распрямилась, полыхнула багряно-красным золотом и сгорела. Отдельные искорки истаяли в синей воде, а одна, кружась, опустилась на руку Гвенн. Та смахнула ее, но от искорки ничего не осталось.

– Но кто покинет по доброй воле животворящие воды Океании? Кто уйдет к береговым? – раздался вопрос издалека. – Равновесие. Надо соблюдать равновесие… – прошумело откуда-то издалека.

К Айджиану подплыло странное существо, вроде улитки, но с юбочкой и без ракушки, но явно разумное, поскольку прошептала что-то морскому царю на ухо, а тот кивнул и ответил для всех:

– Такая ши-саа найдена.

– Мигель, первый министр, – негромко произнес Нис, склонившись к Гвенн.

Она лишь выдохнула. Слизняк в виде первого министра, конечно, ничего удивительного. Ее словно покинула вся ее храбрость, позади осталась вся ее жизнь, а что ждало впереди, не знали и древние боги…

* * *

– Как?! – выкрикнул Дей, разбежался по мелкой гальке, с шумом набегающей на берег, нырнул в волны… которые спустя полминуты вытолкнули его обратно. Опять.

– Пресветлая госпожа, он вас спрашивает, – вздохнул Бранн, отжимая край мокрого платья.

– Я знаю, – безмятежно ответила Алиенна, сидя на теплом валуне и щурясь на яркое солнце.

– Ты?! – Дей повторил свой забег-заплыв. – Могла?!

– Третий раз? – осведомился Бранн, дождался кивка Алиенны и присел рядом. – Вы не ответите?

– Ра-а-ано, – протянула Алиенна, расправила подол и сложила руки.

– Как вы могли?! – фыркнул Дей, оказавшись совсем рядом. – Нет, ну как вы могли?! Сговор-р-рились!

Бранн с Алиенной одновременно обернулись ему вслед: Дей нырнул еще пару раз, пробежался по мокрому песку, осмотрел нависшую над берегом скалу и рявкнул:

– Нет, зловредная вода, я покажу тебе! – взлетел наверх и ласточкой прыгнул вниз.

– Не волнуйтесь, там нет камней, – произнес Бранн.

– Я знаю. А если бы и были, он бы не попал на них, – тихо и как-то ласково произнесла Алиенна. Посмотрела на дрожащего Бранна, улыбнулась и добавила: – Сейчас.

Одежда на Бранне встопорщилась, а затем расправилась, а его перестало колотить.

– Благодарю, – тихо ответил он. – Себя. Попробуйте высушить себя. Подумайте, как я волнуюсь за вас. И детям вредно.

– О, Бранн, ты знаешь, на что нажать! – рассмеялась Алиенна и провела ладонями по серо-серебристой камизе.

Та почему-то не только высохла, но и обрела вышивку: слева – волк, справа – полное солнце с жаркими лучиками.

– Ага! – торжествующе выкрикнул Дей, показавшись из воды и держа в руках что-то, похожее на рог. – Я же говорил?

Рог вывернулся, скрылся в воде, и на берег вышла фоморка. Крепенькая, с ярко-синей кожей, с белыми глазами и золотистыми зрачками.

– Я замена. Ула, – привычным для фоморов низким голосом произнесла она. Распрямила сверток, что держала под мышкой: – Ваше оружие, господа, – а затем, подойдя к Алиенне, склонилась перед ней.

– Рада познакомиться, Ула, – ответила Алиенна, вставая.

– Моя госпожа, моя жизнь в ваших руках. Я та, кто заменит волчью принцессу на земле.

– Заменит?! – яростно выплюнул Дей, торопливо выходя из воды. – Гвенн никто не заменит! И я не уйду отсюда, пока не верну ее! Может, Нис ее сейчас обижает?!

Тем не менее, свой одноручник подобрал, а Бранн торопливо взял свой кинжал и кривой меч, похожий на крыло.

– Царевич? – брови Улы взлетели вверх так, словно Дей сморозил глупость. – Наш царевич не может ее обидеть. Он влюблен в нее без памяти и меры.

– Что?!

– Он любит ее, – повторила фоморка.

– Он лю?.. – Дей оглядел переглянувшихся Алиенну и Бранна.

– Лю, – подтвердила Ула.

– Да, Дей. Это правда, – выговорила Алиенна. – Гвенн не догадывается, но это же очевидно.

– Брр-р-ранн? – мнительно переспросил Дей.

– Лю-лю, – несколько легкомысленно ответил тот, а потом откашлялся и добавил: – Любит, да-да.

– И что? Финтан ее вроде тоже любил!

– Нет, Финтан любит только самого себя, – произнес Бранн. – А вот Нис и правда влюбился, скорее всего, впервые в жизни.

– А Гвенн – нет! А ты! – все еще сердясь, выпалил Дей, указывая на Алиенну. – Ты чуть было не осталась там с Нисом! Обе хороши!

Алинна вздохнула, виновато повела плечиком, поправила складки на платье – и не ответила.

– Ему бы еще побегать, – прошептал ей Бранн.

– Времени нет. Нам надо торопиться, – выговорила Ула, поправляя перевязь. – Близится закат, вскоре на берег выползут те морские чудовища, которых вы не видели даже в страшных сказках. И Холмы могут продолжить негодовать. Так что, владыка, если вам дорога жизнь вашего друга и жены – вы уйдете от берега как можно дальше и как можно быстрее. Иначе жертва вашей сестры окажется напрасной.

– А мне она нравится, – сказал Бранн для Алиенны. – Красавица и умница.

– Именно, – согласилась Алиенна. – Пойдем, Дей. Ты зол, и у тебя есть право негодовать, но нам надо спешить. Мы увидимся с Гвенн, обязательно увидимся. Ей предначертан путь вперед на многие века, и только ей решать, будет ли эта дорога счастья или череда ошибок.

Дей оглядел всех троих, глубоко вдохнул, выдохнул, отжал волосы, встряхнулся гневно – и зашагал от моря.

– Моя королева, – фоморка подхватила Алиенну под руку справа, а Бранн пошел слева.

– Я беременна, а не больна, – сказала Алиенна, еле заметно вздохнув. – Но благодарю вас за заботу.

Ула выпустила ее локоть, но шла очень близко, не выпуская из правой руки рукоять своего оружия – усеянного шипами шара на длинной ручке.

– Наш король решил подумать в одиночестве? Он не уйдет? – осторожно спросила Ула у Алиенны.

– Нет. Просто-Дей уже идёт не слишком быстро. Как только совсем перестанет злиться, сделает так, чтобы мы его догнали, – ответил Бранн.

– Просто-Дей? – пробурчала Ула, оглядев мокрые пегие волосы неблагого, поднявшиеся дыбом и напоминающие перья более обычного. – Конечно, «просто-Дей». Все равно что морского царя позвать: Эй, Айджи!.. Посмотрела бы я на этого самоубийцу.

Алиенна свободной рукой пожала кисть Улы.

– Бранн – друг моего мужа. Самый близкий. Ему многое можно, но Дея зовут Деем почти все. И меня тоже прошу звать Алиенной.

– Я попробую, но не обещаю, что получится.

– Почему?

– Непривычно, – призналась Ула. – Странно.

Сапожок Алиенны попал в выбоину между камнями, она запнулась, и под локти ее подхватили сразу и Бранн, и Ула.

– Конечно, странно. Мы так долго были врагами! Я сейчас иду между ши-саа и неблагим, и вы оба заботитесь обо мне, солнечной принцессе, жене волчьего короля. Это ли не странно? Многое меняется… – Алиенна смолкла, увидев торопливо возвращающегося Дея. – Что? Что случилось?

– Не знаю. Все чисто, но мне все не нравится.

Ула отшагнула от Алиенны, примериваясь к весу наземного оружия, Дей обнажил меч, а Бранн – короткий, но увесистый кинжал. Они двинулись вперёд с опаской.

Дорога вела их по всё сужающемуся каньону, и до серо-зеленой линии леса – леса привычного и доброго – оставалось ещё очень и очень долго.

Глава 15. Ничего земного

– Бранн, что-нибудь можешь припомнить из сводок? – спросил Дей, торопливым шагом идя впереди, не оборачиваясь и не убирая меча.

– Были нападения на отряды, особенно с продовольствием. Джаред думал послать войска, прочесать прибрежную зону, но у нас и подле Черного замка хватало забот. Списывали на фоморов, но…

– А мы списывали на волков, – негромко добавила Ула.

– Как быстро темнеет, – оглядываясь, произнесла Алиенна и добавила, словно оправдываясь. – Дей, Бранн, я не могу… я ничего не могу, даже самый простой щит!

– Бранн, ты можешь обернуться орлом и улететь с Алиенной подальше? – справился Дей.

– А ты можешь обернуться волком и унести ее отсюда?

– Вы не можете обернуться, не то время и не то место, – пророкотала Ула.

– Может, ничего и не случится? – вздохнув, произнесла Алиенна, оглядываясь на темные, словно бы мокрые стены каньона и почерневшее небо. – Все ведь решилось, война закончилась. И… Пока ведь ничего не произошло? Ула?

– Моя королева, я не припомню этого места. Конечно, были дожди, каньоны менялись, но не настолько.

– А если позвать Айджиана? Он поможет, я уверена!

– В это время даже морской царь не может покинуть свои воды.

– Джаред! Алан! Дядя! – Алиенна хотела позвать про себя, мыслесловом – единственное, на что она сейчас была способна – но вышло тихо и вслух.

– Бранн, а что, если… – Дей обернулся, но не договорил – почва под его ногами чавкнула, шевельнулась вся, как один огромный плоский камень, опустилась вниз, словно поршень, и и все четверо оказались под землей.

Алиенна моргнула, но свет так и не появился.

– Лили? – донесся до обострившегося слуха шепот Дея.

Алиенна поморгала, но тьма не рассеивалась. Может быть, они просто провалились в естественную каверну? Она повернулась, поняла, что не может пошевелиться – так крепко ее прижимает к себе фоморка:

– Все хорошо. Ула рядом.

– Бранн? – все также напряженно спросил Дей.

– Я тут. Дей, пахнет прямо как в болоте, – прошептал Бранн.

– Тухлятиной?

– Почти. Трупами…

Волосы Алиенны засеребрились сами собой, вне воли их хозяйки, и теперь вздрогнули все.

– Вот оно, волчье солнышко, – в полной тишине раздался хриплый низкий голос. – Вы можете сохранить свои жизни, просто отдайте ее… Ну, нет так нет… Девчонку взять живой, остальных… убить!

Тишина сменилась криками, притворное одиночество путников – врагами, летящими на маленький отряд. Враги были крайне плохо одеты, зато хорошо вооружены.

Алиенну мгновенно сдвинули в середину.

– Дей, отбрасывай их, просто отбрасывай. Это мертвяки, их убить может только тот, в ком нет ничего земного, – меланхолично произнес Бранн, держа в одной руке свой кинжал, а в другой – меч.

– Мой король, дайте разрешение на бр-р-рак, – рыкнула Ула, отбивая первых врагов. – меня и Мэя.

– Он согласен? – ответил Дей, отшвыривая парочку одновременно.

– Да.

– Тогда и я согласен.

– Спасибо.

– Зачем тебе это сейчас?

– Хочу умер-р-реть его женой.

Сердце Алиенны замерло, а потом забилось с утроенной силой. Неужели, пройдя через столько испытаний, они все погибнут здесь, под землей, от рук тех, кто уже умер?

Магия все еще не поддавалась. Фоморка отбивалась ритмично, но ее силы не беспредельны. Бранн кувыркнулся, отшвырнул врага. Над Деем взметнулось чуждое оружие. Он зашипел, перехватил меч в другую руку, и Алиенна выкрикнула то, что никогда не говорила, той, к кому никогда не обращалась.

– Мама, мамочка! Мама, помоги!

Черное, беззвездное небо над головой вспыхнуло ярким золотом, от воинского приветствия заложило уши.

– Эйтли! За све-е-ет!

– Что? – опустив свою булаву, спросила Ула. – Кто это? Это наши или нет?

– Наши, – не веря ни ушам, ни глазам, произнесла Алиенна. – Это…

– Не может быть, – прошептал Дей, глядя на крылатых воинов в золотых доспехах, под ударами которых падали в корчах мертвые разбойники. И распадались в тлен.

– Это Дом Солнца, – меланхолично доложил Бранн. – Он пришел на помощь своей принцессе.

Алиенна подняла голову и прищурилась – прямо над ними висел перевернутый остров, покрытый пушистыми лесами, иссеченный голубыми реками, острый пик посередине заканчивался серо-серебристым замком. От него к ним, к земле золотилась ниточка, то свиваясь смерчем, то утончаясь до волоска. Эту ниточку притягивали к земле подозрительно знакомые лапки.

– Лу-у-уг? – вопросила Алиенна, уже было решив, что на сегодня исчерпала способность удивляться.

Магия полыхала со всех сторон, и Луг насыщался ею, а жизнь, его жизнь, казавшаяся привычной и скучной, разворачивалась с того момента, как он осознал себя не только рисунком, тотемом Дома Солнца. И вспомнился ему огонь. Огонь, которым он поливал недостойных, тех, кто не мог жить, не имел права жить, ибо был несовершенен и нарушал картину мира.

«Я? Я не Луг. Уже не Луг. Ты не сможешь, Дей не сможет. Попроси Улу или Бранна», – тихо произнес Луг.

– О чем попросить?

«Я тут кое-что осознал. Если я исчезну… изменюсь очень сильно, убейте меня», – и понял, что говорит со всеми и для всех.

Неужели он был когда-то таким: самым быстрым, самым сильным, самым совершенным, самым… жестоким?

На миг ему стало отчаянно больно и он очень захотел забыть это, но пришлось вернуться в настоящее.

Тот самый разбойник, что требовал доставить ему Алиенну, вывернулся из захвата солнечной рати, перекатился, бросился к тонкой нити, ведущей наверх, и одним ударом черного меча перерезал ее.

Золотистые, и без того призрачные контуры воинов начали меркнуть.

– Мама, папа! – вскрикнула Алиенна, бросаясь к тем двоим, что вели за собой.

Мужчина и женщина посмотрели на нее, сквозь нее, друг на друга, ничего не сказали, и истаяли. Только искорки остались висеть в темном воздухе.

Только один разбойник, чудом оставшийся незамеченным, обернулся к Алиенне и бросился вперед. К ней. С кривым клинком. А у нее уже не было сил сопротивляться, а защитники были далеко.

– Ло-жи-тесь! – прокричал Луг впервые вслух, так, чтобы слышали все. Отбросил Улу подальше, Алиенну ещё дальше, чтобы не задеть, а Дей с Бранном и так были по левую и правую стороны и махом откатились подальше.

Уперся в землю широкими лапами, расправил крылья – и выдохнул струю огня, сжигая оставшихся разбойников, следы от тех, кто недоумер и черный меч – из тех артефактов, что несут равно зло и добро. Выжигая всё и всех, кроме тех, кто был ему дорог.

Прищурился на миг, заслышав шаги, ожидая смерти. Ведь драконов уничтожают, они не нужны этому миру, особенно драконы из рода Дня, дома Солнца. Убивая, они часто забывают о добре, о чужих жизнях и даже о собственном имени.

И замер от слов Дея, от поглаживания по собственной спине:

– Луг, это же мы. Мы свои. Я никому не позволю убить тебя. Я не знаю, кем ты был, но знаю, кто ты сейчас.

– Луг, а я всегда говорил, что ты особенный ящер, – Бранн погладил по золотистому гребню. – Знаешь, один дракон в Черном замке уже есть, белый. И я на нем летал!

– Это не дракон, это так, лошадка с крыльями, – буркнул Луг и смолк, прикусив ставший слишком большим язык.

– Ага! Луг, не зазнавайся! – обрадовался чему-то Дей.

– Луг, ты уже не дракон, очнись, – позвала низким голосом полузнакомая фоморка. – Ну, или дракон, да, но ты помог нам, ты наш дракон. Здоровая добрая скотинка.

А Лили, его солнечная девочка, ставшая королевой Благого мира, прижала к груди его рогатую голову и попросила:

– Луг, я так устала, так невероятно устала… Ты сможешь отнести нас домой?

Луг прищурился, оглядел тяжело дышащего Дея – зрячего Дея! – всклокоченного Бранна, синюю фоморку, покрытую липкой чужой кровью, и Лили, смотрящую прямо в его глаза.

– Да, – с трудом выговорил Луг непривычно большим языком, царапаясь о собственные клыки. – Давайте уже вернемся домой.

Алиенна уютно устроилась в объятиях Дея, да и неожиданно теплые гребни Луга словно бы поддерживали ее. Позади осторожно присел Бранн, а последней – настороженная Ула. Пожалуй, так хорошо и спокойно Алиенне не было давно. Луг взмыл с места ровно, явно используя магию, а не только силу собственных, только-только распахнувшихся для полета крыльев.

Темная, словно бы дышащая темнота океана быстро пропала за низкой облачностью, и поверх мягкого белого покрывала загорелись первые яркие звезды.

Ветер не трепал волосы, дыхание не прерывалось, холод высоты не одолевал… Конечно, места на спине Луга хватало, Алиенна могла сидеть и одна, но так не хотелось расставаться с Деем! Она уткнулась в плед, которым были укрыты плечи Дея, и пожалела, что не может прямо сейчас наконец рассмотреть его глаза, дотронуться до него, прижаться, погладить, изучить тонкие линии новых шрамов. Хотелось разделить грусть о родителях и порадоваться тому, что все разрешилось благополучно. Ну, или почти все.

– А ты… А я… – вышло почти одновременно.

– Позже, – решила Алиенна и прикрыла глаза.

«Луг, ты можешь дотянуться до Джареда мыслесловом? Боюсь, ни он, ни Алан не оценят красоты летящего на цитадель огненно-золотого дракона», – выговорил Дей.

«Советник уже знает. Он похвалил меня», – со сдержанной гордостью выговорил Луг.

«Мой король, а ведь это был меч Нуаду», – постучался в сознании голос Улы.

«Бранн, ты слышишь?» – а это явно мыслеслов Дея.

«Угу-у-у…» – прошебуршало совсем тихо и почти неразборчиво.

«Понимаешь?»

«Не-е-ет», – честно признался неблагой.

– Дома разберемся, – ответила Алиенна и поняла, что ее неудержимо тянет в сон. – Луг, зачем ты… – прошептала она, понимая, что тот умудрился каким-то образом навеять дрему всем. – Мы ведь не свалимся, нет?

«Нет, моя Лили, мой Дей. Вы не упадете, если я с вами, – прошептал Луг. – И без меня не упадете тоже. Однако со мной вернее».

– Луг, нам все равно придется где-то остановиться переночевать, – выговорила Алиенна, отчаянно пытаясь не заснуть.

«Не придется», – прошептал Луг, а когда Алиенна приоткрыла веки, утренние лучи солнца вовсю озаряли мир. Башни дома Волка проглядывали из легкого тумана, окутавшего спящую землю.

– Мой дорогой Луг, – осторожно погладила Алиенна теплый гребень. – Прости меня.

«За что?»

– За то, что это не я дала тебе имя.

Воздух зашуршал вокруг, показывая – они приземляются. Дей вздрогнул, обнял Алиенну крепче – и тут Луг остановился. Столь плавно, будто приземляться и взлетать для него – сущие пустяки, привычное дело. Опустился на лапы, прижимаясь к снежной земле, чтобы те, кого он так заботливо перевозил, могли спуститься легко. Дей спрыгнул сам, помог спуститься Алиенне. Она оглянулась – позади сонно зевал встрепанный Бранн, а все еще настороженная Ула, уже стоящая на земле, выглядела так, словно бы всю ночь не спала и не выпускала из рук оружие.

– У нас пополнение, – донесся до Алиенны голос советника. Луг повернул голову и открыл стоящего перед ними Джареда. – Опустите оружие, – бросил он стоящим рядом волкам.

– Джаред! – Алиенна всхлипнула и бросилась в обьятия советника.

– Гвенн? – тихо прошептал он и еще тише вздохнул.

– Ты знал? Знал, да?

– Предполагал. Моя королева…

– Ничего. Пусть смотрят, – куда-то в шею советнику выдохнула Алиенна. – Я хочу сказать…

– Не надо, моя королева.

– Нет, надо! Я хочу сказать все, что не говорила и успеть все, что думала, уже не успею… – собственный голос прозвучал в нос, ну и не страшно. – Я всегда почитала тебя как отца. И я так рада, что вернулась домой!