Текст книги "Госпожа чародейка (СИ)"

Автор книги: Ольга Богатикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Можно подумать, я соглашалась отменить нашу с Алексом встречу! Вот ведь…

«Замечательно. Просто чудесно! Значит, мне предстоит весь день просидеть взаперти?!»

«А почему бы и нет? В комнате есть и ванная, и туалет. Еду можно заказать, а магдоставка действует во всех помещениях дома, в том числе и в нашей спальне»

«Эрик, это какой-то бред!»

«Не переживай, моя нежная. Вечером я вернусь и сниму щиты»

«Вот именно что вечером! Что мне делать здесь все это время?»

«Отдыхай. Выбери, например, через информпорталы себе красивое платье. О! Можешь составить список гостей»

«Каких еще гостей?»

«Которых ты захочешь видеть на свадьбе»

«Эрик, на какой еще свадьбе?!»

«На нашей, любимая. Ты ведь выйдешь за меня замуж?»

Я моргнула. Перечитала его последнее сообщение еще раз. Текст, впрочем, от этого не изменился.

«Эрик. Ты… Ты мне сейчас сделал предложение?»

«Вообще я хотел поговорить с тобой об этом дома. Но так даже лучше»

«Милый, да ты романтик!»

«Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь, какие я купил брачные браслеты!»

«Я вообще-то еще ничего тебе не ответила»

«Ответишь дома. Все, фея, болтать больше некогда. Выбирай себе свадебное платье и не скучай. Люблю тебя»

Я закрыла магбук, плюхнулась на кровать и глубоко вздохнула. Та-дааам! Гордись, Лорелея, сегодня ты стала свидетелем исторического события – Эрик Дорн впервые за девяносто семь лет своей жизни сделал предложение руки и сердца. Причем, обрати внимание, сделал его ТЕБЕ!

Здорово? Здорово. Вот только у меня нет желания ни прыгать, ни хлопать в ладоши, ни радоваться. Потому что не хочу я сейчас выходить замуж. Нет, я, конечно, понимаю, что брак – просто узаконенные отношения, и это вовсе не означает, что уже на следующий день после свадьбы мне придется стирать пеленки и сутки напролет заниматься домашним хозяйством. При этом есть у меня серьезные сомнения – стоит ли связывать свою жизнь с человеком, который способен разбить о стену дорогую нужную в хозяйстве вещь и просто так, потому как что-то сам себе нафантазировал, посадить жену под замок. Да и подозрительно это – покупать брачные браслеты почти сразу после моих слов о том, что контролировать меня он не имеет права.

А вообще это самое настоящее свинство – запирать живого человека в четырех стенах. И такого безобразного поступка я от Эрика никак не ожидала. Ревность ревностью, но должно же у него быть какое-то понятие о морали? Что я, морская свинка, чтобы меня держать в клетке?!

Дорн вернулся домой в десять часов вечера. За это время я успела и отменить встречу с Алексом, и пересмотреть десяток электронных каталогов одежды (свадебные платья принципиально игнорировала), и сделать тысячу пеших кругов по комнате, и даже придумать пару сотен вариантов кары, которые было бы неплохо обрушить на голову моего не в меру обнаглевшего любовника. Однако к десяти часам вечера все бурлящие эмоции остыли. Мне уже не хотелось ругаться и спорить, мне просто хотелось выйти из этой комнаты.

Когда на улице стемнело, и дверь спальни, наконец, открылась, я встала с кровати и двинулась к выходу. Молча прошла мимо Дорна, который появился на пороге – веселый, с букетом цветов и большим подарочным пакетом. Так же молча миновала коридор и вышла в сад.

– Лея! – Эрик догнал меня, когда я неторопливо шагала по одной из освещенных фонарями аллеек. – Лея, погоди! Маленькая моя, пожалуйста, не сердись. Клянусь тебе, такого больше не повторится!

Он преградил мне дорогу, а когда я остановилась, вынул из пакета то, что в нем лежало.

– Смотри, что я тебе принес, – весело сказал Эрик.

Новый магбук. Здорово, ага. И темно-синяя бархатная коробочка, видимо, с брачными браслетами.

– Как прошел твой день, Эрик? – спросила я.

– Хорошо, – заулыбался он. – Знаешь, мы…

– А вот мой не очень, – продолжила я. – Да что там, погано он прошел, Эрик.

Дорн внимательно посмотрел мне в глаза, потом положил подарки на дорожку, осторожно дотронулся до моей щеки. Я отодвинулась в сторону.

– Прости меня, – серьезно сказал чародей. – Прости, девочка.

– Ты ведь не жалеешь о своем поступке, да?

– Не жалею. Более того, считаю его вполне оправданным.

– Эрик, если бы ты просто попросил меня по-хорошему, я сегодня сама никуда бы из дома не вышла. Потому что я уважаю твои чувства. А ты мои, видимо, нет.

– Я больше не буду запирать тебя в комнате. Клянусь богами, Лея.

– Почему ты считаешь свой поступок оправданным? Чем тебе так не угодил Алекс? Разве могут быть два невинных анекдота, которые он рассказал мне в сети, поводом для такой ревности? Ты ведь видел его всего один раз, а он потом… Постой-ка, – перебила я сама себя, осененная внезапной догадкой, – Эрик, скажи мне честно – уж не ты ли поспособствовал тому, чтобы Алекс в прошлом году так поспешно уехал из Дорфа?

Дорн ничего не ответил. Только взгляд его стал жестким и колючим.

– Но зачем? – потрясенно воскликнула я.

– Я уже говорил тебе, – сухо ответил Эрик. – Мне не нравится, когда возле моей женщины вьются посторонние мужчины.

– И что же, ты теперь будешь отсылать в дальние дали всякого мужчину, который окажется рядом со мной?

– Если потребуется, – пожал плечами маг.

– Я не выйду за тебя замуж, – сказала я. – По крайней мере, до тех пор, пока ты не успокоишься и не начнешь мыслить адекватно.

– Выйдешь, любимая, – с насмешливой уверенностью сказал Эрик. – Я бы женился на тебе прямо завтра, но в храмах, к сожалению, во время праздников Горячего солнца, запрещено проводить обряд бракосочетания. А потом еще две недели священники будут возносить богам хвалу и приводить храмы в свой особый порядок. Так что через месяц, моя фея, мы с тобой станем мужем и женой.

– Ты уже все решил, да? – нервно спросила я.

– А ты разве против?

– По-моему, я об этом уже сказала.

– Ерунда. Все девушки мечтают выйти замуж.

– Эрик!

– Лея, погоди, – он привлек меня к себе. – Так мы снова с тобой поссоримся. У нас есть месяц, чтобы все обсудить, обо всем подумать и во всем разобраться. Я же не дикарь, и все понимаю. Я действительно поступил очень некрасиво по отношению к тебе.

– Мне не понравилось сидеть взаперти, Эрик.

– Прости, маленькая.

– Это гадко и мерзко – насильно запирать человека в четырех стенах.

– Да, моя девочка.

– Эрик, ты просто скотина.

– Я же не спорю, любимая.

– Ты считаешь, если сказать «прости», я сразу обо всем забуду?

– Я могу очень хорошо извиниться, – промурлыкал Дорн и подхватил меня на руки. – Я ведь так по тебе соскучился!

– В спальню не хочу! – капризно сказала я. – Меня от нее уже тошнит.

– Как скажешь, моя госпожа, – покорно согласился чародей и понес меня к дому.

***

Как порой бывает обидно, когда долгое время считаешь себя умным человеком, а потом вдруг оказывается, что никакая ты на самом деле не умная, а самая что ни на есть непроходимая дурында.

Вспоминая события той весны, теперь я понимаю, что бежать из особняка Эрика Дорна было нужно сразу после того, как чародей выпустил меня из запертой спальни. Или даже раньше – после внезапного поцелуя на горном пастбище. Я же не просто осталась в его доме, я еще некоторое время считала, что тот непонятный мне приступ ревности – единичный случай и старательно закрывала глаза на то, как стремительно начал меняться мой чародей. Мы ведь взрослые цивилизованные люди и, конечно же, во всем разберемся.

Ну не идиотка ли?

Поначалу я никак не могла поверить, что нежный, внимательный и бесконечно мудрый Эрик может быть другим. А ведь разбитый магбук и день, проведенный мною взаперти, стали первыми звоночками к более серьезным событиям. Пятница прошла мирно, без скандалов, и практически убедила меня, что все у нас на самом деле хорошо. А отношений без ссор и споров и в природе-то не существует, ведь так?

Зато на выходных начались чудеса. В субботу Эрик заявил мне, что отправил в магведомство прошение о том, чтобы в Дорф прислали местечкового чародея, потому как ему жутко надоело, что мелкие проблемы пастухов отвлекают его и меня от более важной работы. Собственно, я против этого ничего не имела, ведь тогда действительно освободилась бы куча времени, которое можно провести с пользой. Тут, правда, была проблема – Дорф слишком маленькая деревня, чтобы иметь собственного колдуна, поэтому Эрик столько времени и исполнял его обязанности. Сам же Дорн никакой препоны тут не увидел, дескать, связи с нужными людьми и не такое позволяют провернуть, а значит, скоро к пастухам приедет новый маг.

В воскресенье мы, как и всегда, отправились гулять.

Более нервной и дерганной прогулки, чем эта, в моей жизни еще не было.

Портал перенес нас в Лоренцию – крупный город на юге Кесселя – соседнего с нами государства. В эти выходные там шумела ярмарка, так что день, как я думала, обещал быть веселым и праздничным. Ага, размечталась.

Вообще, конечно, ничего страшного тогда не произошло. Никто никого не убил, не покалечил, за решеткой не запер.

Просто Эрик с самого утра был в некотором нервном напряжении. И когда на ярмарочной площади Лоренции уличный актер с выражением шутливого восхищения на лице преподнес мне белый бумажный цветок, это напряжение значительно усилилось. Дорн ничего не сказал, но я видела, как потемнели его глаза, и поэтому, чтобы не нервировать моего чародея, быстро увела его в сторону, а потом «случайно» забыла подаренный цветок на прилавке одного из магазинчиков, в который мы заходили.

На самом деле день выдался чудесный: город был шумный и нарядный, погода – солнечная и теплая. Но если меня все устраивало, то Эрик удовольствия от прогулки явно не получал. Он почти не разговаривал,  ходил по улицам с недовольным выражением лица и раздраженно зыркал на бойких торговцев, которые настойчиво предлагали прохожим свой товар. Претензий ни им, ни мне чародей не высказывал, но и без них становилось понятно, что господин Дорн изволит находиться в отвратительном настроении.

Из-за этого мы ни выступление бродячей цирковой труппы не посмотрели, ни по городу толком не прогулялись. Наконец, когда у меня кончились и душевные, и физические силы терпеть молчаливое раздражение Эрика, я затащила его в кафе, надеясь, что хотя бы вкусная еда моего спутника немного повеселит.

Расчет оказался неверным – в данном заведении наличествовали улыбчивые и очень симпатичные мужчины-официанты, при виде которых Дорн сразу стал мрачнее тучи. Чтобы хоть как-то отвлечь Эрика от зверского созерцания местного персонала (персонал, к слову, тяжелого взгляда моего волшебника не выдержал и куда-то попрятался), я решила завести разговор на отвлеченную тему.

– Эрик, ты отдал Ротену мои документы?

– Какие документы? – не понял маг.

– Те самые, которые я просила тебя передать, когда ты собирался в четверг на заседание ИОМ. Для приема на работу.

Что ж, задумка удалась. Дорн тут же забыл о смазливых официантах.

– Нет, не передал.

– Я почему-то так и думала, – вздохнула я. – Когда ты в следующий раз будешь в Синерии?

– Не знаю. Мне там пока делать нечего.

– Давай на следующих выходных сходим туда. Время идет, а документы все еще у меня, а не в отделе кадров.

– Лея, я никуда твои бумаги подавать не буду.

– Да и пожалуйста. Я не гордая, отнесу их сама.

– А смысл? Ты же через месяц выходишь замуж.

– А причем тут это?

– А при том, что моей жене работа ни к чему, я способен сам обеспечить свою семью.

– Эрик, ты опять? Я ведь тебе уже объясняла, почему хочу работать. А замуж за тебя, кстати, я не пойду.

– Пойдешь. Все твои амбиции и мечтания о всенародной славе – одно из проявлений юношеского максимализма. С возрастом это проходит.

– И желание самореализоваться тоже пройдет? – едко поинтересовалась я.

– Самореализовывайся в семье. Дети и домашний очаг должны быть самым главным в жизни любой женщины.

– А почему я не могу сначала сделать карьеру, а уже потом заняться семьей? Посмотри на себя. Ты сам-то женитьбой озаботился только на девяносто седьмом году жизни.

– Я – мужчина. Для меня это нормально. А ты – женщина, у тебя совсем другая ситуация. Или ты у меня из тех дурочек, что в принципе не желают создавать семью?

– Я из тех дурочек, которые относятся к семье очень серьезно, и считают, что вступать в брак и рожать детей нужно тогда, когда ты к этому морально готов. А пока в голове фонтаном бьют мысли и идеи, а руки жаждут создавать, с семьей лучше немного подождать, потому что иначе ничего путного из этого не выйдет.

– Ну хорошо. Допустим, ты стала успешной волшебницей, потом родила детей. И как же ты собираешься совмещать магию и материнство?

– Попрошу совета у Августы Рома. У нее же как-то получается.

Взгляд Эрика стал жестким.

– Все это дурь, Лорелея. Уверен, после свадьбы она у тебя пройдет. Знающие люди говорят, что после рождения первого ребенка у женщины мозги встают на место, и она совсем иначе расставляет приоритеты.

– Я уже сказала, что не выйду за тебя замуж.

– А я сказал, что выйдешь. Смирись, любимая, все твои доводы – бессмысленны.

В общем, Лоренцию мы оба покидали в отвратительном настроении.

А дальше события понеслись, как снежный ком.

Несколько дней Эрик ходил хмурый и задумчивый. Он больше не требовал от меня удалить из списка контактов всех приятелей мужского пола (правда, из него волшебным образом пропал электронный адрес Алекса. Детский сад, честное слово), и вообще не поднимал тему моих взаимоотношений с мужчинами. Хотя систематически проверял, с кем я общаюсь и о чем.

Одни боги знают, что творилось у него в голове, однако в какой-то момент Эрик заявил, что не станет писать мне ни характеристику, ни рекомендательное письмо, потому как смысла в них уже не видит. Дескать, нет бумаг с его подписью – нет работы в престижной организации. Я психанула и заявила, что раз он так категорически не хочет меня понять, пусть отправляется к демонам со своей свадьбой и стажировкой, а я прямо сейчас собираюсь домой к тетке. В итоге мы долго друг на друга орали, потом также долго мирились в постели.

На следующий день выяснилось, что господин чародей заблокировал мой пропуск через  защитный купол своего дома, а на дверь, ведущую в подвал, наложил те же самые щиты, которые я не смогла взломать, когда сидела запертая в спальне.

На закономерный вопрос, зачем он это сделал, Эрик в очередной раз сообщил, что любит меня, не представляет без меня своей жизни и никуда от себя не отпустит. При этом, когда я напомнила о его клятве не запирать меня в четырех стенах, ответил, что имел ввиду отдельную комнату, я же могу свободно гулять по всему дому и саду. На требования вернуть мне свободу передвижения, а также уговоры, мольбы и истерики он совершенно не реагировал.

Вот тут-то я испугалась. А потом присмотрелась к моему чародею внимательнее, и испугалась еще сильнее. Эрик теперь постоянно жил в нервном напряжении. Каждое утро он просыпался в дурном настроении, и весь день был не в духе. Он стал меньше есть, зато в тренажерном зале и в лаборатории  занимался с удвоенным, а то и утроенным рвением.

Создавалось впечатление, что Дорн постоянно обдумывает мысль, которая никак не дает ему покоя. Когда же в поле его зрения появлялась я, в его голове словно происходила какая-то химическая реакция, и ее результатом всегда становился этакий взрыв. Эрик то набрасывался на меня с поцелуями и заверениями в вечной любви, то вдруг начинал злобно рассказывать, какая я неблагодарная тварь, не оценившая глубину его чувств – я ведь по-прежнему каждый день просила выпустить меня на волю.

Мои попытки как-то обсудить сложившуюся ситуацию и найти в ней компромисс по-прежнему игнорировались. Как и вопли о том, что держать человека взаперти запрещает закон.

О нежности и ласке в наших отношениях больше не было и речи. Мы все еще спали в одной постели, но теперь каждый секс напоминал изнасилование – Дорн словно пытался доказать им и мне, и самому себе, что я по-прежнему принадлежу ему. Предохраняться он перестал. Как во время этих, с позволения сказать, актов любви я умудрилась не забеременеть, оставалось загадкой.

Прием пастухов Эрик теперь вел сам. Наши уроки магии тоже прекратились. Действительно, смысл меня чему-то учить, если совсем скоро моя жизнь будет проходить исключительно на кухне и в детской?

– Зачем тебе такая жена? – спрашивала я его. – Разве это хорошо, когда рядом женщина, которая ничего не видит, кроме домашнего хозяйства?

– Я буду любить тебя любую, – отвечал Эрик. – Ты – вся моя жизнь.

Свадьба стала у него навязчивой идеей. Иногда мой чародей словно бы приходил в себя, его взгляд становился светлее и в нем, вместо обычной жесткой решимости, снова ненадолго появлялась нежность. Тогда он целовал мне руки и уверял, что после брачного обряда мы будем жить так же, как и раньше – легко, весело, без ссор и скандалов.

– Ты безумен, – говорила я ему. – Посмотри, во что мы с тобой превратились! Эрик, все, что сейчас происходит – ненормально.

– Ты меня сделала таким, – грустно говорил он, – когда сказала, что собираешься уйти из этого дома. Но все изменится, моя фея, совсем скоро все изменится.

Я уже начала откровенно бояться Дорна. Учитывая то, что его настроение теперь менялось каждые десять минут, от него можно было ожидать чего угодно. Разве что руку на меня он пока не поднимал, но интуиция подсказывала – это дело времени.

Общаться в сети с родными и друзьями мне теперь надлежало исключительно в присутствии Эрика и под его надзором. Он следил, чтобы я в своих сообщениях не написала чего-нибудь лишнего о нашей совместной жизни.

Во время одного такого разговора, когда моя тетушка спросила, не будет ли у меня возможности хоть на денек вырваться домой, Эрик хмыкнул и заявил, что вырваться от него я больше не смогу в принципе.

– Почему ты в этом так уверен?

– Потому что на тебе мой сигнальный браслет, любимая. С его помощью я найду тебя в любом закоулке Кетля. А если вдруг применишь заклинание выше бытового уровня, тебя перебросит ко мне порталом из любой точки планеты. Ты – моя, навсегда.

После этих слов я окончательно убедилась –  от этого человека надо бежать.

ГЛАВА 13

Дорф, Кетль

Год назад

На то, чтобы продумать план побега, у меня ушло два дня. Что ж, если боги решили надо мной подшутить, я вполне оценила их юмор – еще не так давно я решала, как проникнуть в этот дом, а теперь решаю, как отсюда сбежать.

А что? Терять мне уже нечего. Стажировка-то накрылась медным тазом. Если не считать приобретенных знаний и навыков, то получается, что я попросту потеряла здесь уйму времени. Если мой побег удастся, придется все начинать сначала и еще неизвестно, что у меня получится. Если не удастся… Об этом лучше не думать, потому как ничего хорошего в особняке Дорна меня больше не ждет.

Эрик… Нет, о нем тоже лучше не думать. Потому что чудовище, находящееся сейчас рядом со мной, вовсе не тот чудесный мужчина, всегда приводивший меня в восхищение.

Принцип, которым я пользовалась, планируя свою ретировку, был тот же, что и всегда – на любую сложную проблему найдется простое решение.

Если пораскинуть мозгами, что у нас получается? Уйти из этого дома можно двумя путями – внешним – через защитный купол и внутренним – через портал. Оба они для меня закрыты, но, как показала практика, это еще ничего не значит. Что там делают нормальные герои? Правильно – идут в обход.

Выбираться на свободу через защитный купол – не вариант, потому как брешь в нем только одна – приемный домик, а для меня он сейчас абсолютно недоступен. С порталом проще, он закрыт одним единственным щитом, поэтому теперь моя первоочередная задача найти в нем слабое место.

В ближайшую пятницу, когда Эрик ушел общаться с пастухами, я спустилась к подвальной двери и два часа без перерыва изучала магическое плетение щита. На первый взгляд оно было идеально: очень мощное, надежное. Чтобы проломить эту защиту, нужно быть великим магом. Снять ее, как и в случае с куполом, мог только сотворивший ее колдун. Кроме того, щит мог быть использован, как постоянный, то есть через него возможно пройти, имея разрешение создателя. А у меня разрешения нет, и никогда не будет.

Теперь подумаем: а может ли кто-нибудь преодолеть эту преграду без допуска? Может. Один единственный человек – тот, кто эту преграду сотворил, то есть Эрик Дорн.

Таким образом, сразу стало понятно назначение некоторых незнакомых мне силовых нитей. По всей видимости, они носили функцию распознавания объекта.

Вообще, с одной стороны, такой стационарный щит очень хорош – преодолеть его практически невозможно. С другой – всегда есть вероятность, что найдется какой-нибудь умелец, который сможет обмануть силовую «распознавалку». Если мне не изменяет память, эти распознавалки обычно настроены на определенные физические параметры создателя. Отпечатки пальцев, например, или на сетчатку глаза, или даже на родинки и родимые пятна.

Дорн, очень предусмотрительный человек, настроил нити на распознавание своей ауры. Видимо, чтобы никто не смог ее скопировать. Никто скопировать ее и не сможет. Кроме меня. Чтобы сделать качественный слепок ауры, нужен, во-первых, достаточно долгий доступ к телу, во-вторых, чтобы этот слепок сохранить, требуется специальная посуда и кое-какие снадобья. Доступ к телу Эрика у меня свободный каждую ночь, а в его лаборатории без проблем можно достать все, что нужно.

Я тут же ухватилась за возникший вариант побега. Помчалась в мастерскую, нашла в посудном шкафу подходящий флакон, а потом отнесла его в спальню и спрятала под своей подушкой. Чтобы не терять времени, я решила снять слепок этой же ночью.

Боги явно благоволили мне, потому что проблем с копированием энергополя моего горе-любовника не возникло. Если, конечно, не считать того, что мне пришлось колдовать, не смыкая глаз, до самого рассвета, а потом рысью бежать в лабораторию, чтобы закрепить полученную субстанцию, пока она не растворилась в пространстве. Причем, успеть это сделать нужно было до того, как у Эрика зазвенит будильник. А еще не забыть убрать следы своей внеплановой работы.

Успела. Но тютелька в тютельку – когда возвращалась в спальню, прямо на ее пороге столкнулась с Дорном, который, конечно же, спросил, куда это я так рано ходила. Пришлось врать про бессонницу и внезапно возникшее желание подышать свежим воздухом.

После того, как склянка с ключиком к моей свободе была надежно укрыта в гардеробе под ворохом нижнего белья, мое настроение наконец-то сдвинулось с нулевой отметки в плюсовую сторону.

Конечно, дать точной гарантии, что слепок ауры бывшего наставника поможет мне пройти сквозь щит, я не могла, ведь ничего подобного я еще ни разу не делала. Однако, у меня хотя бы появилась надежда, что смогу на несколько секунд замаскировать свою ауру и обмануть магический щит Дорна.

Следующей моей задачей стало решить, куда именно я отправлюсь, если побег совершить все-таки удастся. Впрочем, тут ответ был однозначный – за границу. Если сигнальный браслет позволит Эрику отыскать меня в Кетле, значит, нужно выйти из зоны его непосредственного действия. Немного поразмыслив, я остановила свой выбор на Кесселе. Эта страна находится по соседству с нашей, язык и культура местных жителей практически такие же, как и у нас.

Между тем, если Дорн захочет, он отыщет меня и в Кесселе, у него ведь большие связи по всему континенту. Да что там, этому великому колдуну окажут помощь и без всяких связей, поэтому мне было необходимо продумать, как именно я буду от него скрываться.

Понятно, что временно придется сменить имя и внешность. И что-то придумать с документами, потому как неизвестно, сколько времени нужно будет прятаться, а регистрироваться в миграционных органах придется по любому, да и на работе (жить на что-то надо, придется куда-то устраиваться) тоже могут потребовать удостоверение личности.

Собственно, и по этому поводу у меня были соображения. У Эрика в лабораторном хранилище есть опытные образцы волшебных жидкостей для министерства обороны. Одно из этих зелий ему помогала готовить я. В будущем оно будет хорошим подспорьем для нашей внешней разведки в плане подделки документов – если капнуть таким эликсиром на бумагу, она способна замаскировать любую запись и даже фотографию. Поверх этой капли можно свободно помещать текст или изображение. Причем зелье совершенно не трогает скрытые водяные знаки, а при желании может замаскировать и их тоже. Документ при этом получается настолько качественным, что ни один сканер, даже магический, не обнаружит обмана. Потом поддельную надпись можно осторожно соскрести, и под ней без всяких потерь проявится настоящая. Правда, срок действия эликсира невелик – всего пять лет, но и это, по моему мнению, очень неплохо.

Если выкрасть у Эрика это зелье и использовать его в своих целях, вопрос с бумагами можно считать решенным.

Нда. Поздравляю, Лорелея. Если твой план удастся, господин Дорн будет иметь полное право обратиться к стражам, чтобы они объявили тебя в международный розыск, как воровку. Ну и ладно, ну и пусть. Лучше прятаться на воле, чем гнить здесь, под боком у психопата.

Теперь из основных вопросов побега на повестке дня остался самый главный и трудный – отыскать удобный момент, чтобы тихо, без криков и перестрелок покинуть сие гостеприимное жилище. Для этого нужно, чтобы Эрик хотя бы на пару часов ушел куда-нибудь по делам, тогда бы я имела некоторую фору, чтобы оторваться от погони, в которую непременно бросится чародей.

Однако проблема состояла в том, что маг и не думал никуда уходить. Время, между тем, бежало вперед. Период затишья в храмах подходил к концу, а уже набившая мне оскомину свадьба, наоборот, приближалась. В субботу повеселевший Эрик сообщил мне, что пора бы уже всерьез озаботиться покупкой подвенечного платья, потому как в следующую пятницу мы, наконец, поженимся.

После этой новости я буквально почувствовала, как все мои идеи и надежды рассыпаются прахом, а где-то глубоко внутри зародилась паника. Впрочем, боги и тут решили мне помочь. Уже на следующий день к нам пришел неожиданный гость – Филипп Ротен.

***

Это, наверное, был первый раз, когда Дорн не обрадовался появлению своего друга. Впрочем, он находился в таком состоянии, что его вообще мало кто радовал. Поэтому Ротен надолго у нас не задержался. Выдворен восвояси он был почти сразу после того, как выпив традиционную чашку кофе, поинтересовался, планирую ли я еще работать в его организации.

– Лорелее это ни к чему, – сказал Эрик прежде, чем я успела открыть рот. – В пятницу у нас свадьба, Филипп. В Синерии, в храме всех богов.

– О! Ты, наконец, решил жениться. Поздравляю, – как-то без энтузиазма ответил Ротен, внимательно разглядывая мое помрачневшее лицо. – А разве свадьба может как-то помешать трудоустройству?

– Моей жене работать не нужно, – раздраженно сказал Эрик.

– Что за ерунда? Лея, ты тоже так считаешь?

И снова я ничего ответить не успела.

– Фил, на пару слов, – злобно прошипел Дорн, стремительно поднимаясь с места.

Ротен явно удивился такой реакции друга на свой невинный вопрос, пожал плечами и вышел вслед за ним из комнаты. Вернулись они минуты через три. Эрик при этом был злой, как собака, а кудрявый руководитель ИОМ – откровенно обалдевший.

– Милая, Филиппа ждут дела, и поэтому он уже уходит, – сказал мне Дорн.

Я перевела взгляд на стоявшего за его спиной Ротена. Наш гость пристально посмотрел мне в глаза и вдруг ткнул указательным пальцем себя в кончик носа. Этот жест был мне знаком еще со студенческих времен, и означал «нам нужно поговорить». Я кивнула головой. Ротен тоже кивнул и одни губами ответил: «Жди».

– Всего доброго, Филипп, – сказала я.

– До свидания, Лорелея, – ответил он и вышел за дверь.

Если честно, я совершенно не представляла, как главный маг ИОМ собирается со мной связаться. Понятно, что он хочет побеседовать о резкой перемене в поведении своего друга, но вряд ли разумно делать это в присутствии этого самого друга.

День прошел на удивление спокойно, без криков, и сильного нервного напряжения. Эрик находился в относительно благодушном настроении, видимо мысль о скорой свадьбе так грела его сердце, что даже утренняя стычка с Ротеном не сильно вывела из себя. Вечером он быстро заснул, а я лежала с открытыми глазами и ждала. Дождалась в полночь. Когда стрелки настенных часов слились в единую линию на цифре 12, магбук Эрика, стоявший на прикроватной тумбочке, замигал зеленоватым светом – кто-то прислал электронное сообщение.

Я осторожно выбралась из кровати, подхватила магбук и закрылась вместе с ним в туалете. Там села на крышку унитаза и открыла почту Эрика. Письмо, конечно же, было от господина Ротена.

«Эрик? Не спишь?»

«Филипп, это Лея»

«Слава богам. Он уже отдыхает?»

«Да»

«Лея, девочка, что случилось? У вас в доме жутко гнетущая атмосфера, даже дышится тяжело. Эрик странный, дерганный. Наорал на меня сегодня непонятно из-за чего, ты сидишь с таким видом, будто  кто-то помер, свадьба какая-то в пятницу… Что происходит?!»

«У нас проблемы, Филипп. Большие проблемы»

В течение следующего получаса я подробно описала ему последние недели моего заточения и «чудачества» Дорна.

«Филипп, мне нужна помощь»

«Похоже, она нужна не только тебе, но и Эрику. То о чем ты рассказываешь, очень напоминает болезненную страсть»

«Знаете, Филипп, может быть, поначалу его страсть и была болезненной, но сейчас это какое-то помешательство, почти садомазохизм. Он ведь не только меня мучает, ему и самому плохо. Эрик все время о чем-то думает, потом злится, говорит мне разные гадости, потом кричит, может разбить что-нибудь. Успокаивается, чуть ли не на коленях просит прощения, затем снова начинает о чем-то думать – и так до бесконечности. Каждый день он сочиняет новую придирку, в каждом моем жесте или слове ему мерещится какой-то скрытый смысл. При этом уверяет, что не может без меня жить и отказывается выпускать из своего дома. Ждет эту треклятую свадьбу! Верит, что после нее все изменится. Ну да, изменится. Только, видимо, в худшую сторону»

«Это лечится, Лея. Эрика нужно показать психологу. А лучше психотерапевту»

«Вы считаете, это реально?»

«Пока рядом с ним ты, он ни за что не согласится обратиться к врачу»

«Я не понимаю такой резкой перемены в его поведении. У нас ведь все было хорошо. Пока я не заговорила о том, что собираюсь работать в столице»

«Ох… Похоже, у вас там действительно очень серьезные проблемы. Он любит тебя. Я так понимаю, по-настоящему любит. А то, что происходит с ним сейчас закономерно. Как бы дико это не звучало. Видишь ли, Дорн на самом деле очень эмоциональный человек. И он всегда ужасно этого стыдился. Считал, что горячий характер здорово мешает работе, а хороший чародей – непременно холодный уравновешенный человек. И всю жизнь стремился стать именно таким – холодным и уравновешенным»