Текст книги "Серый волк, белый конь (СИ)"

Автор книги: Ольга Ярошинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Лада осторожно вывернулась из медвежьих объятий богатыря, вытерла плечо, мокрое от слез.

– Скажи лучше, у тебя есть план? – спросила она. – Как мы освободим Марьяшу?

– Дадим бой злодею! – посуровел Проша.

– Но ведь Кощей, он как бы бессмертный? – уточнила Лада. – Как же его победить?

– Ключевое слово – как бы, – желтые глаза Волка сверкнули в сумерках, и Лада подпрыгнула от неожиданности.

– Зачем подкрадываешься? – возмутилась она.

– Я вам помешал? – Волк подошел ближе, схватил девушку за руку и подтянул к себе. – Значит, с ним ты рада пообниматься.

– Я его утешала!

– О, мне тоже очень грустно, – Волк смахнул несуществующую слезинку. – Мы с Марьяшей давно дружили. А вот он ее вчера впервые увидел.

– Так что там с Кощеем? – сурово спросил Проша.

– Вы ведь знаете сказку – на дубе сундук, в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, а уж в нем – смерть кощеева.

– И где этот дуб? – нахмурился богатырь.

– Дуб уже Иван нашел. И сундук открыл, и зайца подстрелил, а вот с уткой промашка вышла: ранил ее Иван-царевич, но не убил. Защита Кощея ослабла, потому и сидит он в своей башне безвылазно.

– Нам нужна утка? – уточнила Лада.

– Скорее всего, сразу яйцо, – ответил Волк, заправив ей прядь волос за ухо, и будто случайно проведя рукой по шее. – Иван не такой уж мазила. Утке явна хана пришла, хоть и не сразу.

– Яйцо? – задумался Проша. – А вдруг Кощею нужно то яйцо, которое в шкатулке? Не просто так ведь гусям и сумочка понадобилась.

– Знаешь, Проша, а ты не безнадежен, – удивился Волк. – Представляю, как сейчас бесится Кощей, не имея возможности вынуть яйцо из шкатулки.

***

Кощей сидел на троне, сжимая шкатулку в руках. Он открывал ее снова и снова, крышка со стуком опускалась.

– Может, хватит? – спросила Марьяша. – Голова болит.

Кощей положил ладони на крышку, две красные искорки вспыхнули, побежали по его пальцам. Он встал, открыл тайник и направил искры на яйцо. Иголка внутри зажглась красным, будто ее раскалили.

– Знаешь, на что это похоже? Как будто человек, неделю ползавший по пустыне, обнаружил бутыль с водой, нет – бочку. А в ней краник. Из которого вода цедится по капле.

– Открутить краник сильнее – делов-то! Пусть хлещет.

– Я не могу, в том-то и беда.

– Дай я попробую, освободи мне руки, – предложила Марьяша, мило улыбаясь.

– И кем ты в следующий раз в меня швырнешь? Русалкой?

Взгляд девушки пробежался по комнате, зацепился за трон, потом остановился на углублении тайника, где сквозь тонкую скорлупу яйца просвечивалась иголка.

– Даже не думай, – помрачнел Кощей. – Сверну шею и не посмотрю, что ты похожа… на нее.

– На кого? – спросила Марьяша, ерзая на твердом полу. Мышцы затекли, она почти не чувствовала связанных ног, руки распухли от тугих узлов.

Кощей закрыл тайник, сел на трон, поставил на колени шкатулку, поглаживая ее, как кота.

– В последнее время я стал часто вспоминать ее. Наверное, все дело в том, что во мне почти не осталось магии. Темная энергия ушла, освободив место…

– Любви? – томно выдохнула Марьяша.

– Боли, – скривился Кощей. – Я стал самым могущественным колдуном, у меня была сила, власть, несметные сокровища, а она…

– Что она?

– Она сказала, что я рыжий! – лицо Кощея вытянулось еще больше, он уставился на Марьяшу с упреком. – Ты можешь себе представить?

– Всем нравятся рыжие, – сказала Марьяша.

– Вот именно! – возмутился Кощей. – А у меня к тому же и борода была. А она выскочила замуж за мелкого чернявого принца, у которого и усы-то не росли толком!

– Сердцу не прикажешь. Что ты с ней сделал?

– Ничего, – помрачнел Кощей. – У меня появились другие заботы – захватить весь мир, то да сё. Если бы не пронырливый Иван, я бы уже правил всем сказочным царством.

– Иван спит в гробу.

– Я в курсе. Это я его туда заманил.

Кощей улыбнулся, в черных глазах вспыхнули красные искорки.

***

С каждым шагом башня Кощея вырастала все больше, заслоняя собой небо. Казалось, она поглощала в себя весь свет, и небо вокруг нее чернело, как разлитый мазут, без единой звездочки. Лес закончился. Вокруг башни расстилалась выжженная равнина. Луна удрала на противоположную сторону неба, освещая голубоватым сиянием путников. Лучники шли гуськом, мерцая шлемами, Лада ехала на Беляше, а Волк и Проша шагали по обе стороны от нее.

– Нам надо выманить Кощея из башни, – сказал Проша. – Лучники рассредоточатся, шквальный огонь, я бегу внутрь, вызволяю Марьяшу.

– Выманивать чем будем? Колобком?

– Мной, разумеется, – ответила Лада, Колобок у нее на руках одобрительно моргнул единственным глазом.

– Сразу нет, – сказал Волк.

– Тогда построим катапульту и запустим меня прямо в окно – эффект неожиданности, – предложил Проша.

– Ты решил убить себя об стену, кудрявый? Оригинально, – хрипло хохотнул Колобок.

– Прицелиться получше надо! – не сдавался Проша.

– Ты видел какие там окна? – прищурился Волк. – Туда и булка вряд ли протиснется. Твоя бестолковая голова пролезет, это да, а вот плечи куда девать? Так и будешь торчать, как в бочке затычка.

– А ты что предлагаешь? – рассердился Проша. – Напролом попрем? Так только людей зазря положим!

– Будем действовать по обстоятельствам, – сказал Волк. – Я всегда так делаю.

Проша дернул плечом и пошел вперед, Лада расслышала, как он рассказывает лучникам план по выманиванию Кощея. Оборотень погладил Ладе ногу, и девушка едва не выронила Колобка.

– Волк! Что ты делаешь?

– Действую по обстоятельствам, – ответил он. – Так сложились обстоятельства, Лада, что нас с тобой непреодолимо тянет друг к другу. Я как мог сопротивлялся этому чувству, но тщетно.

– Волк, не ерничай.

– Ты станешь утверждать, что между нами ничего нет? Маленькая врушка.

– Между нами сейчас как минимум Колобок, – Лада выставила вперед Колобка, тот недовольно на нее покосился.

– Кончай ломаться, женщина, – сказал Колобок, передвигая окурок в другой угол рта. – Между вами так искрит, что даже я это вижу.

– Что ты можешь видеть? – возмутилась Лада. – У тебя один глаз кукольный, а второй вообще – изюм.

– Не спорь с Колобком, – встрял Волк, – он булочка с изюмом, значит, женского пола и в чувствах разбирается.

– Это я женщина? – Колобок спрыгнул на землю и подкатился к ногам оборотня. – Да во мне пять яиц!

– Крутое тесто бабка замесила, что тут скажешь, – улыбнулась Лада. – Вы пока определитесь, кто из вас лучше разбирается в моих чувствах, а я посмотрю, что у нас в авангарде творится.

Она прижала бока Беляша и поскакала вперед. Лада не могла отрицать, что ее тянет к Волку. Но это было уже слишком. Бывший муж оказался троллем, свекровь – бабой Ягой, сама она – царевной без царства и короны, хоть и с удачей в крови. А тут еще оборотень претендует на роль… кого? Рубаха Проши белела в темноте, и Лада направила коня к нему.

***

– Царевна, я не хочу подвергать твою жизнь опасности, – сказал Проша, помогая Ладе спешиться с коня. – Но, похоже, ты нужна Кощею. Марьяша тоже светловолосая, и глаза у нее такие голубые, как небо в летний день… Обознались гуси, тебя искали.

– Давай попробуем выманить Кощея, – согласилась Лада.

– Ты оставайся здесь, с Волком, в отдалении все же безопаснее, а мы с ратниками ближе подойдем.

– Хорошо, как скажешь, – Лада сжала его руку. – С Марьяшей все будет в порядке.

Она с легким сожалением посмотрела вслед богатырю, который поспешил к черным стенам. Возле башни виднелась россыпь камней, похоже, раньше она была частью строения, которое не выдержало испытания временем и темной магией.

Лада успокаивающе похлопала коня по шее. Он перебирал ногами, черный песок хрустел под золотыми копытами. Беляшу явно не нравилась выжженная равнина, на которой не пробивалось ни травинки. Волк подошел ближе, положил ладонь поверх руки Лады.

– Не уходи от меня, – попросил он.

– Волк, ты же сам говорил, что сначала надо освободить Ивана. Что с ошейником ты не можешь устроить свою судьбу, завязать отношения.

– Лада, я не заглядываю так далеко. Я сейчас пойду сражаться с Кощеем и, вполне возможно, погибну. Вряд ли он держит яйцо со своей смертью в холодильнике на кухне. Его непросто будет убить.

– Постой, то есть, ты просто ловишь момент? – уточнила Лада. – Надеешься на бодрящую интрижку перед подвигом?

– Я бы не отказался немного взбодриться, – усмехнулся Волк. – Подумай вот о чем, может, если мы… ммм… взбодрим друг друга, то я получу немного твоей удачи и не умру.

– А может мне всех здесь взбодрить по-быстрому? – спросила Лада. – А что, в Дубравках мужики ладные, видные, да и немного их тут, человек десять.

Она толкнула Волка в грудь, он перехватил ее руки, прижал к себе.

– Ты мне нравишься, Лада, так нравишься, что самому страшно, – прошептал оборотень ей на ухо, – но я Волк, одинокий хищник, для меня свобода важнее всего. Я не планирую никаких отношений и не собираюсь связывать свою судьбу, я и так в ошейнике. Но мне кажется, что мы уже связаны, Лада.

Его глаза светились в темноте, как две луны, он склонился к Ладе…

***

Кощей вздрогнул от внезапного гудения, вынул из-под трона тарелочку с голубой каемочкой.

– Чего тебе? – спросил он.

– Хотел узнать, как у нас дела, – царевич Елисей смотрел в волшебное зеркальце, держа его на вытянутой руке как можно дальше от лица.

– Ты мне надоел, – устало сказал Кощей. – Я давно выполнил наш договор. Иван спит в гробу. Чего тебе еще надо?

– Если царевна его поцелует…

– Не поцелует. Она идет ко мне.

– Ты видишь ее в тарелочке?

– Хм, вообще-то теперь я могу ее увидеть, – осознал Кощей, – я лишил ее магической защиты. Все, пока.

Он запустил руку в корзинку, вынул мелкое яблочко, положил его на тарелочку. Яблоко покатилось по кругу, набирая обороты, донышко тарелки вспыхнуло, и Кощей увидел, как Волк тянется к царевне за поцелуем. Кощей брезгливо скривился, и тут девушка резко залепила оборотню пощечину. Хлопок ладони разорвал тишину комнаты.

– Что-то случилось с этим миром, – задумчиво произнес Кощей, пряча тарелку под трон. – Раньше, помню, все девушки были сплошь нежные трепетные лани. А сейчас только успевай уворачиваться.

– Что это было? – спросила Марьяша.

– За тобой пришли.

***

Проша стоял у стен башни, задрав голову вверх.

– Отдавай Марьяшу, Кощей! – крикнул он. – А не то хуже будет!

– Приведите ко мне царевну! – ответ Кощея прогремел будто отовсюду, мелкие камешки лавиной осыпались с развалин. – Я не трону ее. Пусть отдаст то, что мне нужно, и отправляется восвояси.

– Сначала отдай Марьяшу! – выкрикнул Волк. – А потом мы побежим отсюда так быстро, как только сможем, – добавил он шепотом.

– Хорошо, – ответил Кощей после паузы.

Из окна выпало что-то длинное и узкое и спланировало к ногам богатыря. Проша склонился, поднял упавшее.

– Это коса, – прошептал он, обернувшись к Волка. В глазах его застыл ужас.

– Я начинаю вам ее возвращать, – прогромыхал Кощей. – Что сбросить в следующий раз?

– Волк, помнишь, перед Дубравками ты что-то говорил о том, что когда все будет совсем плохо, вот просто дно, то на этот случай у тебя есть план? – вклинилась Лада.

– Это другое дно, – рявкнул Волк. – Ты что тут делаешь? Тебе было сказано – оставайся в отдалении, тут опасно!

– Фиговые обстоятельства, напарник, – подкатился к ним Колобок. – Что делать будешь?

– Пойду и отгрызу Кощею голову, – прорычал оборотень, оскалив клыки. – Сейчас мне очень хочется кого-нибудь убить!

Он распахнул неприметную дверь в башне с такой силой, что ее сорвало с петель, и скрылся внутри.

– Отличный план! – подпрыгнул Колобок. – Я в деле! Буду считать это генеральной репетицией моей песенки!

Он покатился следом, и Проша бросился за ним.

Марьяша сидела у стены, глаза ее покраснели, щеки блестели от слез. Каменная стена холодила стриженный затылок, короткие светлые прядки свисали по обе стороны лица, едва достигая подбородка. Девушка с ненавистью посмотрела на Кощея, тот сидел в троне, прикрыв глаза, будто задремал. Только рука его слегка подрагивала на крышке шкатулки.

Марьяша попыталась сесть повыше, поерзала, веревки впились в ее тело еще сильнее, девушка зашипела от боли. Она ощутила выступающий край камня за спиной, потерла о него веревкой, стягивающей запястья, мысленно чертыхнулась, засаднив кожу. Русалка медленно повернула к ней голову. Глаза у нее стали светло-серыми, как туманная дымка, почти бесцветными. Белые волосы свисали ледяными сосульками, прикрывая молочные плечи, расплываясь по воде веером с тонкой голубой каемкой. Русалка моргнула, глаза на мгновение вспыхнули ярче и закрылись. Марьяша с удивлением почувствовала, что веревка стала мокрой. Она потянула руки в стороны, и тугие волокна чуть поддались, разъехались. Девушка снова потерла руками стену, пристраиваясь поудобнее к острому краю, но тут Кощей открыл глаза.

– Идут.

***

Лада потопталась у входа в башню, посмотрела на лучников. Те старательно отводили от нее глаза. Наконец, усатый не выдержал:

– Прохор Васильич сказал – тут дожидаться. Толку всем лезть? Только друг друга подавим в кутерьме.

– И что, будем вот так просто ждать? – спросила Лада.

– Прохор Васильич сказал, что ежели не вернется он, то устроить осаду: никого не впускать, никого не выпускать, рано или поздно Кощей сам выйдет, без еды-то.

– Говорят, он питается кровью невинных дев, – зловещим шепотом добавил молодой белобрысый парень.

Лада развернулась и решительно вошла в башню. Она легонько оттолкнула любопытную морду Беляша, который сунулся за ней следом, и окинула взглядом винтовую лестницу из черного камня, штопором уходящую вверх и растворяющуюся в темноте. Пахло плесенью и сыростью, перил не было вовсе. Вздохнув, девушка шагнула на первую ступеньку. Раз уж она такая везучая, то Кощей ее не убьет. Тем более что она не вписывается в его вкусовые пристрастия. Лада преодолела с десяток ступенек, тьма сгустилась, и шагать ей приходилось наощупь. Девушка замерла, прислушиваясь. Сверху донесся грохот, как будто бабушкин сервант свалился на пол, послышался топот, крики. Девушка едва успела прижаться к стене, как мимо пушечным ядром пролетел Колобок. Он врезался в каменную кладку, оставив на месте удара трещину, отскочил рикошетом в сторону, покрутился на месте.

– Сильный, но легкий, – пробурчал он и быстро попрыгал наверх.

– Что там происходит, Колобок? – выкрикнула Лада, но он уже ускакал. Девушка посмотрела ему вслед с легкой завистью. Столько энергии! Небось, о паре ингредиентов в своем рецепте Колобок умолчал. Она преодолела еще несколько ступеней, чувствуя себя полной дурой. Чего она туда прется? Волк взбесится и будет прав. Что она может противопоставить Кощею? Кубик-рубик и тот остался в украденной гусями сумочке! Девушка нерешительно остановилась. Вернуться? Вдруг сверху донесся резкий волчий визг, и Лада бросилась вверх по ступенькам, забыв о всех сомнениях. На очередном вираже она обогнала Колобка, влетела в распахнутые двери и замерла у порога.

В углу стояла лохань, в которой лежала бледная русалка без признаков жизни. Марьяша сидела связанная у стены, ее локти, заведенные назад, мелко двигались. Проша висел на стене, распластанный, как морская звезда, на его запястьях и щиколотках горели красные браслеты. Он таращил глаза и беззвучно разевал рот, как рыба. По полу рассыпались мелкие зеленые яблочки, повсюду валялись осколки битой тарелки. В дальнем углу блеснули буквы L и V на сумочке, подаренной бабой Ягой.

Посреди комнаты, перед перевернутым кверху ножками троном, стоял Кощей. Он едва не цеплял зубцами короны потолочные балки, его тень перечеркивала пол и вырастала за спиной гигантским рогатым чудищем. У ног, закованных в железные сапоги, плясал огонь, вырываясь из круглой дыры в полу, блики дрожали на медных латах, исчерканных глубокими бороздками царапин, сбоку виднелось несколько вмятин, не иначе, оставленных Прошиной дубинкой, рукоятка которой, торчащая из пламени, уже обуглилась. Одной рукой Кощей зажимал себе шею, и из-под пальцев сочилась черная кровь. А во второй руке, вцепившейся когтистыми пальцами в ошейник, висел Волк, обратившийся в зверя. Язык оборотня вывалился, желтые глаза закатились.

– Царевна! – просиял Кощей. – Я думал, придется выбрасывать в окошко волчий хвост, или еще что-нибудь, чтобы ты соизволила прийти. Но ты вовремя. Я как раз собираюсь выкачать из оборотня всю магию, – по руке Кощея побежали желтые искры. – И останется он навсегда в животном обличье. Небось, пожалеешь, что не стала его целовать?

– Отпусти его! – выкрикнула Лада.

Кощей, оскалившись, опустил Волка ниже к огню. Языки пламени потянулись вверх, кончик пушистого хвоста загорелся. Волк захрипел, задергал задними лапами, извиваясь в железной хватке Кощея.

– Достань яйцо! – приказал злодей, подтолкнув ногой деревянную шкатулку, которая со скрежетом проехала по полу, прочертив пыльную дорожку.

Лада подхватила ее, открыла. Яйцо вспыхнуло красным заревом, осветив всю комнату. Тень Кощея на стене выросла, распрямилась. Девушка вынула яйцо и, вскрикнув, выпустила его из рук.

Яйцо, подлетев вверх, упало в лохань, громко булькнув.

– Оно горячее! – попыталась оправдаться Лада, дуя на обожженные пальцы.

Кощей отшвырнул Волка, тот шмякнулся о стену и вырубился, а злодей кинулся к лохани, погрузив в нее руки по локоть. Лада же бросилась к Волку, хвост которого пылал, как факел. Она растерянно посмотрела по сторонам, топнула по хвосту ногой, еще и еще. Волк взвизгнул, ошалело посмотрел на нее круглыми глазами, и снова отключился.

– Потух, – виновато сказала Лада. Она обернулась к Кощею, который, стоя на коленях, шарил в лохани руками. Попыталась освободить Прошу из магических оков, но лишь снова обожгла пальцы. Присела к Марьяше, хватаясь за веревки.

– Там тайник, – выкрикнула девушка. – В стене тайник! – она дернула руками, веревка оборвалась, Марьяша попыталась встать, но упала на пол. Затекшие мышцы не давали ей подняться.

Лада ощупывала стену в поисках тайника.

– Выше! Ниже! Левее! – командовала Марьяша.

– Ничего не выходит! – крикнула Лада, барабаня по стене.

Кощей обернулся, черные глаза сверкнули. Он попытался встать с колен, но русалка, лежавшая в воде, как увядший цветок, вдруг ухватила его за руку. Вода в лохани вспыхнула красным, засияла. На кончиках волос русалки зажглись искорки, побежали вверх, окрашивая снежно-белые пряди рыжим. Губы ее приоткрылись, наливаясь вишневым цветом, обнажив острые белые зубки. Она с укоризной посмотрела на Кощея, обхватила его за шею и окунула с головой в воду.

– Быстрее! – повернулась она к Ладе.

– Я пытаюсь, пытаюсь!

Марьяша подползла к ней, встала, опираясь о стену, бесцеремонно оттолкнула царевну и засадила кулаком по камням, сбивая костяшки в кровь. Она зашипела, втягивая воздух, и снова ударила.

В комнату вкатился Колобок. Он обвел всех взглядом, оценивая диспозицию, моргнул загнутыми ресничками на кукольном глазу, передвинул окурок в другой угол рта и скомандовал:

– Ну-ка, в сторону, женщины!

Колобок разогнался от порога и, подпрыгнув, протаранил камень, измазанный Марьяшиной кровью. Кладка с грохотом осыпалась, открывая тайник. В глубине его мерцало яйцо, через тонкую, как папиросная бумага, скорлупу просвечивала иголка.

Кощей выдернул голову из воды, с хрипом втянув воздух, оттолкнул русалку к краю лохани. Он выпрямился, вода стекала по впавшим щекам, смешивалась с черной кровью, сочащейся из рваной раны на шее, ручейками забиралась под металлический ворот. Кощей победно вскинул руку вверх, и в ней засияло золотое яйцо. Он захохотал, торжествующе посмотрел на девушек у противоположной стены, и лицо его перекосило.

– Не надо, Василиса! – взмолился он.

– Меня зовут Марьяша, – ответила девушка и с размаху расшибла яйцо о стену. Иголка выпала, завалилась в щель между камнями, последняя красная искорка моргнула на остром кончике и угасла.

Лучники задрали головы. Из узких окон башни вырвались голубые мечи света, озарив всю равнину вокруг, так что стали видны крохотные песчинки на запылившихся копытах Беляша. А потом все погасло, и над Кощеевой башней снова разлилась ночь. Но теперь в чернильной глубине неба зажглись яркие звезды.

Тень Кощея задрожала, затрепетала, стала укорачиваться, словно втягиваясь в него. Корона сползла на сдувшийся лоб, зацепилась за нос, перстни со звоном спали с пальцев, как перезревшие плоды. Черные глаза потухли, и Кощей осыпался на каменный пол горсткой пепла. Доспехи с грохотом рухнули, корона откатилась в угол. Золотое яйцо полетело вниз. Лада ахнула, перед глазами пронеслась картина: золотые осколки на каменном полу, но русалка, перевесившись через край лохани, успела подхватить яйцо у самого пола.

– Ты поосторожнее с ним, – сказала она Ладе, протягивая яйцо. – Не разбей.

Сияющие кандалы Проши исчезли, и богатырь свалился прямо в объятия Марьяши.

– Ты спасла меня, – сказал он.

– А ты спас меня, – ответила она.

Девушка обняла его за шею, притянула к себе и крепко поцеловала.

– Вообще-то это я всех спас, – заявил Колобок. – С кем мне целоваться? Русалка, только без обид, но ты мокрая, значит, не в моем вкусе.

Лада присела возле Волка, положила руку ему на голову. Острые уши едва заметно дернулись.

– Царевна, осторожно, – предупредила русалка. – Что, если в нем не осталось магии? Очнется – руку отхватит!

Лада погладила жесткую шерсть на макушке, почесала за ухом. Волк приоткрыл глаза, вздохнул и положил голову ей на колени.

Марьяша, наконец, отпустила Прошу, и он, хватая воздух, оперся на стену, чтобы не упасть. Щеки его раскраснелись, кудрявый чуб вздыбился. Богатырь растерянно и виновато посмотрел на Ладу, и та одобрительно улыбнулась. Проша и Марьяша будут прекрасной парой.

Лучники из Дубравок, чувствуя за собой вину, что не поучаствовали в битве с Кощеем, тащили лохань с русалкой без малейшего недовольства. Пот тек из-под шлемов, спины взмокли, но ни один не посмел даже пикнуть. Русалка сидела, выпрямив точеную спинку, и кокетливо поглядывала на своих носильщиков. А мужики лишний раз боялись на нее взглянуть. Роскошные рыжие волосы были единственной ее одеждой.

Проша с Марьяшей шагали рядом, изредка касаясь рук друг друга, второй сапог, трепетно хранимый богатырем, вернулся на ножку хозяйки. После поцелуя Проша светился счастьем и энергией. Он снес Марьяшу на руках по лестнице с башни, вытащил Волка, хотел вынести Ладу, но она отказалась, и, если бы ему позволили, в одиночку готов был переть на себе лохань с русалкой.

Лада ехала на Беляше, любуясь рассветным небом, исчерканным золотыми нитями. Волк плелся сзади, повесив опаленный хвост. Колобок замыкал процессию. Он перехватил манеру Проши изъясняться народными премудростями и теперь вспоминал все пословицы и поговорки, связанные с хлебом.

– Хлеб – всему голова, – прохрипел он. – А я – голова из хлеба. Что это значит?

– Что? – спросила Лада.

– Что я – голова в квадрате. Супер-голова.

– Ты крут, Колобок, – согласилась она.

Несмотря на усталость после боя, решено было отправляться в путь немедленно. Черная башня давила могильной плитой, выжженная равнина воняла гарью. Когда стали попадаться чахлые кустики, а затем и деревца, Проша объявил привал, и лучники аккуратно опустили лохань с русалкой на землю.

– Далеко еще? – недовольно сморщила носик русалка. – Мне нужна проточная вода. Вон, чешуя облазить стала! – она подняла хвост и, словно хвастаясь, развернула его на краю лохани. Чешуйки блестели золотом, плавник алел как маков цвет.

– Еще часа два пути, и к Звонке придем, – ответил ей длинноусый мужик. – А коли хочешь, то и до самых Дубравок дотащим. Там у нас Елень течет, от берега до берега две версты.

– Ты меня в Звонку выпусти, усатенький, а до Елени я быстрей тебя доберусь, – подмигнула ему русалка. Глаза у нее стали ярко-синие, ресницы, как и волосы порыжели.

Мужик пробурчал что-то и пошел за хворостом. Лада устроилась на пеньке, напротив нее, на бревнышко, уселись Проша с Марьяшей. Они не сводили друг с друга глаз, Проша, осмелев, взял девушку за ручку. Стрижка Кощея шла Марьяше неимоверно. Каре, укороченное на затылке, открывало длинную шею, красивые сильные плечи.

– Представляешь, какие у них будут дети? – сказала Лада Волку, который обернулся человеком и бочком сел возле ее пенька.

– Представляю, – хмуро ответил он. – Родился и сразу двадцать раз отжался.

– Волк, – повернулась к нему Лада. – Нам надо поговорить…

Оборотень кувыркнулся и снова стал зверем. Он положил голову на лапы и закрыл глаза. Лада вздохнула, открыла сумочку, вынула пуховик и набросила себе на плечи – светало, на жухлой траве блестела роса, в воздухе разлилась прохладная свежесть. Лучники жевали припасы, девушке есть не хотелось. Беляш ткнулся мордой ей в плечо, и она отдала ему последнее яблоко, а сама достала кубик-рубик и принялась его складывать от нечего делать.

После победы над Кощеем Лада чувствовала странное опустошение. Ее главная цель – поцеловать Ивана – все еще была впереди, но девушка терзалась от неясной тоски. Она бросила взгляд на Прошу с Марьяшей, те светились счастьем и было понятно, что все у них будет хорошо, они подходили друг другу, как вон два квадратика одинакового цвета. Лада крутанула кубик-рубик, собрав целую зеленую полоску.

Отчего у нее в жизни так не выходит? Она хватается за одно, второе, третье, но ничего не складывается. Пытается устроить личную жизнь – выходит замуж за тролля, ссоры, упреки, развод. В карьере застой: три года на одной и той же должности бухгалтера, бумажки, отчеты, пасьянсы и гипнотизирование минутной стрелки часов. Ищет хобби по душе, в итоге лишние траты и все та же скука.

Зеленая грань никак не хотела собираться, один квадратик упорно не становился на свое место. Лада повернула кубик-рубик и вдруг увидела, что желтая грань почти готова – достаточно одного движения. Девушка подвинула недостающие квадратики и довольно хмыкнула. Вот так и в жизни: бьешься-бьешься над чем-то – и не получается, а что-то бац – и складывается само себой.

Лада вдруг осознала, что чего-чего, а скуки, преследующей ее несколько лет, она уже давно не испытывала. Ровно с тех пор, как повстречала оборотня. Который упорно прячет от нее свои желтые глазки.

Проша присел с ней рядом, нахмурился.

– Занятная штуковина, – сказал он, и Лада протянула ему кубик-рубик. – Послушай, царевна. Хочу я жениться на Марьяше.

– Да, я видела, как вы поцеловались, – кивнула Лада. – Теперь она обязана на тебе жениться.

– Да, то есть нет, то есть это я обязан, – Проша тряхнул кудрявой челкой. – Люблю я ее.

– Благословляю вас, дети мои, – она поймала внимательный взгляд Марьяши и улыбнулась ей.

– Спасибо, – обрадовался Проша.

Он пригладил кудрявый чуб, отошел в сторону, а к Ладе подсела Марьяша.

– Проша мне уже сказал, – сообщила Лада. – Я за вас очень рада.

– Царевна, послушай, только без обид, – начала девушка, – но я не хочу, чтобы Проша шел с тобой дальше. У тебя Волк есть и Колобок, и конь. К тому же я знаю, что вы с Прошей целовались, – она неприязненно зыркнула на Ладу.

– Да я его расколдовывала! – воскликнула девушка.

– Ну-ну. В общем, он со мной пойдет, в Дубравки. Мне тоже защита нужна.

Лада с сомнением покосилась на широкие плечи Марьяши, сбитые в кровь костяшки на ее кулаках.

– Все понятно, – кивнула она. – Он мне на добровольных началах служил. Если расхотел – его дело.

– Вот и ладно, Лада, – обрадовалась Марьяша. Она поднялась, повернулась к лучникам, и все взоры обратились к ней. – Узнала я, что Елисей с Кощеем был в сговоре. Хитростью околдовали они Ивана-царевича, несли погибель всем волшебным тварям, замышляли недоброе. Поэтому отныне Дубравки власть Елисея не признают. Не нужен нам такой царь!

– Не нужен! – подхватили мужики.

– Отныне Дубравки – вотчина царевны Лады! – воскликнула Марьяша. – Не убоялась она Кощея, защитила простой народ, она – наша царевна!

– Наша царевна! – гаркнули лучники.

– Ой, – Лада поднялась с пенька. – Спасибо. Такая честь. Постараюсь оправдать высокое доверие.

Волк поднял на нее глаза, покачал головой и опять улегся спать.

– И еще одно, – Марьяша замялась, опустила глаза, – как вы знаете, осталась я сиротою, без отца и матери, вы – моя семья, опора и защита. А потому с вас и спрос. Прохор… – богатырь встал позади Марьяши, – хочет на мне жениться.

Мужики загудели, повскакивали с мест.

– И мне он люб, – добавила Марьяша. – Что скажете, воины мои славные? Даете ли добро?

– Пришлый он, – недовольно выкрикнул белобрысый парень. – Лучше б кого из своих выбирала!

– Из тебя, что ли, выбирать? – недовольно спросила Марьяша.

– Так-то оно так, – выступил вперед усатый, задвинув белобрысого за спину. – Да сердце неволить не след. Коли люб он тебе, Марьяша, то и соглашайся. А в бою Прохор Васильич показал себя молодцом. И за людей радеет – вон как ловко он с осадой придумал, все целы остались. Только волчий хвост подгорел, так то не беда.

Лада покосилась на Волка, тот едва слышно рыкнул. Мужики одобрительно загалдели. Кажется, они сами себя убедили, что их стоянка у башни Кощея была хитрым стратегическим ходом.

– В общем, и нам Прохор Васильич ко двору пришелся. И ежели станет он над нами воеводою, так тому и быть. Небось, пойдут у вас детишки, так ты, Марьяша, с ними возиться станешь, не с нами.

Проша сделал шаг вперед.

– Спасибо, люди добрые, за ваш ответ. Дал бог честь, суметь бы ее снесть, – он отвесил поклон до земли.

Мужик довольно пригладил усы:

– Совет вам да любовь!

Лада посмотрела на Марьяшу. Та смущенно опустила глазки долу, но отчего-то Лада была уверена, что советовалась дочка воеводы чисто для проформы, и если бы кандидатуру Проши не одобрили, то сумела бы переубедить своих вояк.

– Тогда вернемся в Дубравки, а через два дня и свадьбу сыграем! – заявила Марьяша.

– Куда так спешить? – удивилась Лада.

– А чего откладывать? – пожала плечами невеста. – Коли тянуть с этим делом, так и до греха недалеко, – она посмотрела на Прошу долгим неотрывным взглядом, и Лада с ней внутренне согласилась: невинность Проши явно под угрозой. – Да и хорошо, когда царевна на свадебном пиру, примета добрая. Заодно уладим все вопросы с вотчиной: оброки, повинности…

– Мы в Дубравки не пойдем, – Волк обернулся человеком и вырос за плечом Лады. – Иван-царевич околдован почти три года, считанные дни остались. Если не успеем – Елисей на царство встанет, потом замучимся доказывать его нелегитимность.

– И что, ждать вас, пока управитесь? – Марьяша жалобно посмотрела на царевну.

– Женитесь без нас, – сказала Лада. – А мы на обратном пути заскочим, да, Волк?

Ратники засобирались в путь, подняли на плечи лохань с русалкой. Проша помялся возле Лады.

– Ох, царевна, неладно получается, – засомневался он. – Должен был я до конца тебе отслужить, доставить к Ивану, а так сердце у меня не на месте, – он косо посмотрел на оборотня, который прислонился к стволу дерева и наблюдал за сборами.