Текст книги "Серый волк, белый конь (СИ)"

Автор книги: Ольга Ярошинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Кролика, – перебил его Волк.

– И попить чего-нибудь, сок апельсиновый есть? Где ваше меню?

– Воды принеси, – добавил оборотень.

Официант пошел на кухню, недоуменно оборачиваясь на Ладу.

– Какое меню? Какие апельсины? – тихо возмутился Волк. – Давай ты лучше будешь молчать.

– Прости, – смутилась Лада. – Ляпнула, не подумав.

– Крылья в размах на всю площадь, – донесся до них громкий шепот. – Три башки, у каждой пасть – телега въедет.

– Весь пруд за мельницей выпил.

– А мельник-то, говорят, вилами его пырнул. Да только вилы погнулись, а тот и не заметил.

Официант брякнул перед ними две дымящиеся тарелки. Лада повела носом – пахло аппетитно.

– Сервис, конечно, так себе, – сказала она, зачерпывая овощи деревянной ложкой, – но кормят хорошо.

Волк уплетал еду, не поднимая головы. Девушка налила себе в чашку воды, отпила глоток, озираясь по сторонам. Можно было подумать, что она в обычном ресторане. Такой дизайн всегда в моде, аутентичный фольклор – деревянная мебель, вышивки на стенах, на потолке огромное колесо со свечами, возле входа на кухню стоит шеф-повар в тканом переднике. Стоит и не сводит с Лады глаз. Лада уткнулась в тарелку.

– Это баба! – громко сказал официант, ткнув в сторону Лады пальцем.

И только сейчас девушка поняла, что выбивалось из привычной картины – в таверне не было женщин.

Волк вскинулся, заслонил Ладу спиной. Девушка испуганно огляделась. Мужики поднялись с мест, обступили их кольцом, закрыв выход.

– Точно баба! – подтвердил один, заросший нечесаной бородой, в которой застряла хваленая капуста. – Вон сиськи торчат.

Лада почувствовала неуместную гордость и довольно посмотрела на Волка.

– И что с того? – спросил оборотень. – Баб не видели?

– Они не знают про Змея, – довольно оскалился повар. – Не знают, почему своих баб мы попрятали!

Мужики придвинулись ближе, кто-то схватил вилы, в руке у официанта появился нож

– Серый, только не дури, – попросила Лада.

– Не трожьте ее, – рыкнул Волк. – Она – царевна.

Мужики на мгновение затихли, потом по толпе пронесся вздох то ли восхищения, то ли радости, и вскоре Ладу уже волокли по улице. Она пыталась вырваться из цепких рук, брыкалась и кусалась, шапка слетела с ее головы, и кто-то пятерней схватил девушку за волосы, запрокинув голову, так что из глаз брызнули слезы. Мужики гоготали и тащили ее все дальше по пустынному городу, который оживал, хлопал дверями домов и наводнялся жителями.

– Царевну ведем! Царевну! – то и дело раздавалось в толпе, которая все росла.

Лада пыталась обернуться, высмотреть Волка среди чужих лиц, но его не было. Она лишь надеялась, что оборотня не подняли там же, в таверне, на вилы. Толпа вынесла ее на круглую площадь, бросила к высокому опаленному столбу. Щелкнул замок, и люди отпрянули, затихли, оставив Ладу одну. Девушка дернулась с места, цепь натянулась.

– Что ж вы делаете, сволочи? – спросила она, потирая запястье, в которое больно впились кандалы. Она осмотрелась и, вскрикнув, отпрыгнула к столбу. Под ногами хрустнули кости, к ногам зрителей откатился белый череп.

– Понимаешь, царевна, ничего личного, – из толпы вышел мужчина в красном камзоле и черных облегающих штанах. Лада мимолетом подумала, что в похожих лосинах она ходит на фитнесс. – Наш город Змей Горыныч облюбовал. И летает, и летает, посевы сжег, торговцев распугал, никакого спасения нет. Мы ему и коров скормили, и овец, даже несколько женщин пришлось, простигосподи, – не улетает. Говорит, подавайте, мол, царевну и все тут. Такие дела…

Он стащил с головы шляпу с пером, вытер с лысины пот, отвел глаза.

– Точно царевна? – послышался из толпы женский голос. – Может, приодеть ее? А то как бродяжка.

– Вон Маньку-шалаву разрядили, а толку? – кто-то пнул череп, и тот снова подкатился к Ладиным ногам. – Все едино. Змей царскую кровь чует.

– А за спутника своего не беспокойся, – продолжил свою речь мужик в камзоле, снова натянув шляпу. Пышное перо качнулось перед глазами, и он досадливо отвел его от лица. – Его по голове стукнули, но скоро очухается. Мы ему и награды отсыплем, за спасение города.

– Я не царевна, – сказала Лада. – Я бродячий музыкант.

– А инструменты где?

– Я пою, – девушка судорожно пыталась вспомнить что-нибудь народное, подходящее к ситуации. Частушка – идеальный вариант! – Журавины не взошли, травы все посохли. Ко мне хлопцы не пришли, чтоб они подохли! – она уперла руки в боки, выставила правую ногу вперед.

– Ладно, расходимся, – приказал главный, отталкивая перо от лица. – Горыныч разберется, кто она. В любом случае на эту неделю жертва есть.

Толпа потихоньку стала редеть. Кто-то сердобольный протянул Ладе фляжку, и девушка прильнула к горлышку – вода.

– Суки вы, – выкрикнула она вслед удаляющимся спинам. – Отпустите!

– Змей Горыныч на закате прилетит, – сказал мужик в камзоле, – помолись, горемычная.

Лада бухнулась на землю, глотая подступающие слезы.

«Вот тебе и царевич, и награда, – в сердцах думала Лада, сидя на куче обгоревших костей. – Сидела бы дома, не выпендривалась. Отменила бы отпуск, поработала сверхурочно, переделала отчет, еще раз переделала отчет и еще раз, выслушала вопли главного бухгалтера, поругалась с поставщиками…» Лада усмехнулась, поправила металлический обруч на руке, чтобы не впивался в кожу, вытянула ноги – в принципе, все не так уж плохо. Справляется ведь она с налоговыми проверками, неужто какой-то безмозглый Змей ее напугает?

Из подворотни показался Волк. Он шел, пошатываясь, тяжело переставляя лапы, то и дело потряхивая головой. Хвост понуро свисал до земли.

Он плюхнулся возле Лады, положил морду на ее ноги и устало прикрыл глаза.

– Что, стыдно? – догадалась девушка. – Не хочешь в человека превращаться, чтобы не отвечать? Куда ты меня затащил, лохматый? Тут у них каждую неделю Змея Горыныча женщинами кормят. Не диво, что все по домам сидят. А тут на тебе – заезжая царевна. Давай освобождай меня, Змей на закате прилетит.

Волк подошел к столбу, брезгливо обнюхал кости и тут заметил цепь. Шерсть на загривке стала дыбом, глаза сверкнули, он кувыркнулся, превратился в человека, и Лада ахнула – левый глаз у него заплыл багровым синяком, в волосах запеклась кровь. Но Волк, казалось, забыл про свои раны.

– Посадили на цепь, как собаку! – бесновался он. – Свободного человека! Изверги! Гады! Сволочи!

Лада с интересом наблюдала за его истерикой. Серый бегал вокруг столба, потрясал кулаками в небо, пытался порвать и перегрызть толстенную цепь, вытащить столб из земли.

– Кончай слюной брызгать, – сказала она. – Разорался, как баба базарная. Ты раньше со Змеем Горынычем дел не имел? Слабые места? Вредные привычки? Солнце пока светит, время есть.

Лишь только она проговорила эти слова, площадь закрыла тень. Лада недовольно поежилась – не хватало еще под дождем промокнуть. Она посмотрела вверх, и внутри у нее похолодело: над площадью кружил дракон. Огромные кожистые крылья закрывали солнце, туловище, покрытое черной чешуей, заканчивалось длинным шипастым хвостом, а с другой стороны на трех длинных шеях сидели узкие крокодильи головы. Средняя морда разинула пасть и выдохнула пламя, от которого даже на расстоянии стало жарко. Дракон сделал еще один круг и стал снижаться.

Лада схватила сумочку, подаренную Бабой Ягой, нацепила на шею бусики, накрасила губы помадой и выставила вперед руку, сжимая кубик-рубик. Ее тешила слабая надежда, что хоть что-нибудь из этого арсенала подействует. Вдруг помада сделает ее невидимой, или в бусах она станет такой красивой, что Змей не станет ее есть, или этот гадский дракон подавится кубиком-рубиком – это был бы оптимальный вариант. Змей Горыныч приземлился, когти заскрежетали, выбивая искры из брусчатки, крылья захлопали, вздымая клубы пыли. Волк стал перед Ладой, свирепо пригнув морду – девушка и не заметила, когда он снова перекинулся в зверя. Он рычал, верхняя губа задралась, обнажая клыки, хвост мелко дрожал, весь он был вытянут в струну, готовый броситься в любой момент. Змей лениво махнул хвостом, и Волка снесло в сторону как тараном. Он шмякнулся о стену дома и сполз на землю бесформенной кучей шерсти.

Уродливые головы наклонились к Ладе, левая и правая озирались по сторонам, а средняя вперилась взглядом в девушку. Ноздри Змея раздувались, принюхиваясь. Маленькие глазки, спрятанные в бугристой коже, сверкнули красным. Девушка зажмурилась, отвернувшись, Рука с кубиком-рубиком дрожала.

– Принцессссса, – произнес тихий шипящий голос, в котором Ладе послышалось удовлетворение, – принцессссса, принцессссса, – раздалось эхом.

А потом зубастая пасть сомкнулась вокруг столба, вырвала его из земли, словно зубочистку, и Лада почувствовала, как ее отрывает от земли. Змей тряхнул головой, зажав столб в зубах, и девушка, отлетев на цепи, как на детской карусели, сделала вираж в воздухе и приземлилась прямо на чешуйчатую спину.

– Держисссь крепче, принцесссса, – произнес тот же свистящий голос. – Не свалисссь. Хватайссся.

Ладу тряхнуло, и земля стала быстро удаляться. Девушка швырнула кубик-рубик в сумку, вцепилась двумя руками в твердую чешую, прижалась всем телом к дракону. А потом сзади ее обнял кто-то теплый.

– Я с тобой, – сказал Волк. – Не бойся.

Воздух свистел в ушах, едва не срывал волосы с головы, Змей Горыныч нырнул в облако, и взвился так высоко, что город внизу стал маленьким, как на картинке. До девушки донесся колокольный звон – празднуют, сволочи. Она сцепила зубы, повернулась к Волку – тот выглядел еще хуже чем раньше – теперь и на правой щеке расплывалось уродливое багровое пятно. Он поймал Ладин взгляд и улыбнулся, продемонстрировав выбитый зуб.

– Ты вкусно пахнешь, царевна.

– А от тебя несет псиной, – всхлипнула она, и волк усмехнулся.

Змей заложил крутой вираж, и они вцепились в колючую спину, зажатые меж крыльев, которые мощными взмахами рубили воздух. Средняя голова сжимала в зубах столб, к которому тянулась цепь, приковывающая Ладу. Волк намотал цепь вокруг руки, другой рукой обнял девушку за талию. «Если бы не угроза быть съеденной крылатым крокодилом, – подумала Лада, – то мне бы могла понравиться эта поездка».

Вдали показался синий бескрайний простор, исчерканный белыми барашками волн, разбивающихся о серые острые скалы, и Змей стал снижаться. – Я могу отгрызть тебе руку, – сказал Волк.

Лада отпрянула от него и чуть не съехала со Змея Горыныча.

– Хвост себе отгрызи! – возмутилась она, цепляясь за чешую. Пальцы саднило, несколько ногтей сломалось.

– Ты освободишься от цепей. Это единственный вариант.

– Волк, закрыли тему, – рассердилась девушка. – Если бы Змей хотел меня сожрать, то съел бы еще на площади.

Оборотень умолк, а потом сказал:

– Змей летит к пещерам. Я спрячусь, когда он сядет, а потом найду тебя.

– Ладно, – буркнула Лада.

– Или твои останки.

Девушка немилосердно толкнула Волка, тот съехал с чешуйчатой спины и кубарем укатился в траву, на ходу превращаясь в зверя. Лада увидела, как в сочной зелени мелькнула серая лохматая спина, а потом Змей Горыныч завис в воздухе, как огромная летучая мышь, и брякнулся на выжженную площадку у скал. Девушку тряхнуло, она съехала с дракона и повисла на цепи, болтаясь под клыкастой мордой. Средняя голова покосилась на Ладу и слегка пригнулась, так что девушка смогла стать на землю.

– Заходи, принцессссса, – сказал Змей. – Госсстьей будешшшь.

Правая голова легонько дунула в пещеру, зияющую темным провалом, и на стенах зажглись факелы. Лада в душе понадеялась, что жрать гостей – не в обычаях драконов, и вошла в внутрь. Змей Горыныч двинулся следом, задевая крыльями стены, царапая хвостом каменный пол. Он выплюнул деревянный столб и, наклонившись к девушке и опалив дыханием кожу, мимоходом перекусил толстенную цепь, так что на Ладе остался лишь металлический браслет.

– Спасибо, – сказала она.

Левая голова внимательно на нее посмотрела, а потом, Лада была готова поклясться, улыбнулась. Или решила продемонстрировать длинные загнутые клыки, росшие в два ряда. Девушка твердо решила больше никогда не благодарить дракона. Пусть он сочтет ее грубиянкой, но видеть эту улыбку еще раз не было никого желания.

Ход становился все шире, и вскоре девушка попала в круглую пещеру размером с дворец. Вверху было несколько естественных трещин, через которые просачивался мягкий вечерний свет, правая голова дыхнула в сторону огнем, зажглись факелы, и Лада ахнула. Пол был усыпан золотыми монетами, сундуки, разинув крышки, хвастались сияющими сокровищами, высились горы жемчужных бус, драгоценных камней, пускающих от неверного света факелов разноцветные блики по серым каменным стенам.

– Сссадиссссь, – средняя голова указала Ладе на трон, возвышающийся посреди пещеры.

Девушка не стала спорить. Ее нервировал тот факт, что она не могла определить, какая из голов разговаривает. Голос доносился сразу из брюха. Лада хохотнула. Нашла о чем волноваться. Она взобралась на трон, уселась на обитое бархатом и покрытое толстым слоем пыли сиденье, вопросительно посмотрела на Змея. А тот, плюхнувшись на попу и обернувшись хвостом, достал из сундука когтистой лапой колоду огромных карт и принялся довольно ловко ее тасовать.

– Просссто посссиди, – сказал Змей. – Пасссьянссс не рассскладывается.

– Давно? – спросила Лада, справившись с изумлением. Замусоленные карты веером шлепались на пол, картинки на них почти стерлись.

– Лет сссто, – Змей помолчал и добавил. – Теперь есссть принцесссса.

– Вроде талисмана на удачу? – вспомнила Лада слова Волка.

– Есссли сссоберу – награжу.

– А если нет?

Змей не ответил. Он раскладывал карты на полу пещеры. Средняя голова смотрела на колоду, правая лениво оглядывала пещеру, а левая, самая дружелюбная, не сводила крошечных глазок с Лады. Девушка подтянула колени к груди, устроилась в пыльном троне поудобнее и почти задремала, когда ее разбудил чудовищный рев.

– Ссснова! Не сошлосссь!

Змей разъяренно бил хвостом, стены содрогались, множили эхом рев, от которого закладывало уши. Средняя голова поднялась вверх и пустила пламя, осветившее пещеру так ярко, что стала видна каждая мелкая монетка, паутина в углах и пушистый бок Волка, каким-то чудом пробравшегося внутрь. Лада вздрогнула и осторожно посмотрела на Змея. Тот сокрушенно качал головами, неуклюже собирая карты когтистыми лапами.

– Я есть хочу, – сказала девушка. – Меня надо напоить, накормить и спать уложить – тогда и удача попрёт.

Левая голова наклонилась к Ладе так близко, что девушка заметила крохотные реснички вокруг красных глаз.

– Хорошшшо, – прошипел Змей после паузы. – Сссиди здесссь.

Он пошлепал в коридор, ответвляющийся от пещеры, прижал крылья, протискиваясь в лаз. Лада с облегчением прислушивалась к удаляющимся шагам, а потом сказала:

– Ушел, можешь выходить.

Волк вышел из-за сундука, принюхался и превратился в человека.

– Пойдем скорее, – прошептал он. – Здесь все так Змеем провонялось, что я ничего не чую.

– Ты только посмотри вокруг, – сказала Лада. – Я могу набрать сколько хочешь сокровищ, на всю жизнь хватит, и никакого Ивана спасать не надо.

Она сняла бусы Бабы Яги, до сих пор висевшие на шее, и спрятала их в сумку. А вместо них примерила ожерелье, светящееся, как новогодняя гирлянда, лишь несколько камней были изгвазданы чем-то бурым. Лада потерла пятно пальцем и вдруг поняла, что это кровь. Она отшвырнула ожерелье, передернувшись от брезгливости и ужаса, и направилась в проход. Волк шел следом, цокая когтями по каменистому полу. Они петляли по каменному лазу, Лада вцепилась в ошейник Волка, целиком доверившись его звериному обонянию. Змей потушил факелы, тьма была непроницаема, девушка заметила вдали маленькие алые огоньки, пошла быстрее на свет, и лишь когда Волк взвизгнул, запоздало поняла, что это светились в темноте глаза Змея.

– Куда спешишшшь, принцессса?

Они бегом возвращались в пещеру, подгоняемые тяжелыми шагами Змея. В широком зале Лада забралась с ногами на трон, а Волк спрятался за его спинку.

– Сссобачка, – прошипел Змей. – Не люблю. Много волоссс. Изжога.

– Не ешь его, – попросила Лада.

– Я сссыт. Больше не сссбегай. Сссъем.

Змей уселся на пол, хвост вытянулся на всю пещеру, топорщась острыми шипами. В когтистых лапах снова появилась старая колода.

– Давай я столкну, – предложила Лада, решив задобрить Змея, – на удачу.

Она сползла с трона, бочком протиснулась вдоль хвоста, и сняла карты. Змей снова принялся раскладывать пасьянс. Карты мелькали, складывались в картину. Дракон перекладывал их с места на место, и Лада вдруг поняла, что перед ней обычный пасьянс косынка, за которым она провела не один рабочий день.

– Эту карту вот сюда, – подсказала она дракону. – А эту сюда.

Сразу три головы окружили Ладу, но она лишь оттолкнула клыкастую морду, опалившую ей щеку горячим дыханием.

– Теперь вот так! – она хотела взять карту, но Змей придавил ее когтем.

– Я сссам.

Лада пожала плечами, вернулась на трон, наблюдая издали за Горынычем. Три головы склонились над картами, нашептывая и насвистывая что-то невразумительное. И вдруг Змей застыл, держа в лапах последнюю карту, а потом посмотрел на Ладу.

– Сссложил! Пасьянссс сошелссся!

Он распахнул крылья, разогнав ветер по всей пещере. Трон перевернулся, едва не придавив Волка, Лада скатилась на кучу золота, засаднив локоть.

– Поздравляю! – искренне порадовалась она за Змея, хлопавшего крыльями, как курица. – Ну, мы пошли?

Дракон утиной походкой прошлепал по пещере, теперь все три головы улыбались, демонстрируя крокодилий оскал.

– Спасссибо, принцессса! – сказал Змей. – Можешь взять любую награду, сколько унесешшшь!

– А Волк?

– Насчет сссобачки мы не договаривались. Иди. Собака здесссь. А я посссплю.

Змей скручивал хвост кольцами, устраиваясь поудобнее, топтался на месте, как птица в гнезде. Лада застыла, а потом повернулась к Волку.

– У меня есть очень важный вопрос. Ты сразу не отвечай, подумай хорошенько. В каком обличье ты меньше весишь?

Лада вывалилась из пещеры и без сил упала на черную выжженную траву. Волк скатился с ее спины, превратился в мужчину. Голова Змея высунулась следом и несколько разочарованно выдохнула:

– Донесссла.

Горыныч зевнул и исчез, оставив облачко дыма. А Волк поднял Ладу на руки и понес подальше от логова дракона. Лада прижалась к широкой мужской груди, из-под ресниц поглядывая на оборотня. Красавцем его сейчас назвать язык не поворачивался: изможденный вид, синяки, щетина. Но было в нем что-то дико притягательное: яркие глаза, нос с легкой горбинкой и хищными ноздрями, сильные руки. От его тела шел жар, и Лада поерзала в чересчур интимных объятиях.

Волк нахмурил густые брови, перехватил Ладу поудобнее, так что девушка едва не уткнулась носом ему в шею.

– Только не говори снова про псину, – попросил он, скосив на Ладу глаза. В сумерках они казались оранжевыми, как мандарины.

– Не буду.

Волк улыбнулся, и Лада заметила, что на месте недостающего зуба пробился белый клык.

– Обалдеть! – восхитилась она. – У тебя новый зуб растет.

– У оборотней отличная регенерация, – пояснил Волк.

– Слушай, вот сейчас мне тоже захотелось стать оборотнем. Это ж можно забыть про стоматологов!

– Даже переломы за пару дней срастаются, – похвастался мужчина. – И вообще я быстро восстанавливаюсь.

При этих словах он вдруг смутился, и Ладе оставалось только гадать, какой смысл он вложил в последнюю фразу. Волк опустил девушку на траву, гибко потянулся.

– Переночуем здесь.

Он готовил лежанки, разводил костер, а Лада лежала под деревом и лениво за ним наблюдала. После ее подвига, когда она тащила на себе Волка через длинные Змеевы пещеры, во всем теле была слабость, плечи болели от царапин, которые оставил оборотень, цепляясь за ее спину, а ноги дрожали, как после тренировки. Девушка посмотрела в небо. Одна за другой зажигались звезды: крупные, яркие, словно драгоценные камни из сокровищницы Горыныча, незнакомые. Девушка сама не знала, почему согласилась отправиться в чужой мир. Может, ей действительно стало жалко Ивана-царевича, сильного, красивого мужчину, который спит мертвым сном в холодном хрустальном гробу вместо того, чтобы совершать подвиги и радоваться жизни. Может, ей хотелось вырваться из рутины, которая все больше и больше затягивала ее в серое беспросветное существование, которое и жизнью трудно назвать. Может, она готова была сбежать куда угодно от перспективы провести весь отпуск на диване в компании телевизора. Лада была честна с самой собой – награда, которую посулил ей Волк, не слишком ее волновала. Она никогда не была материалисткой. А может, она подсознательно чувствовала, что ей не место в реальном мире?

– Расскажи мне про Ивана, – попросила Лада. – Какой он?

– Красивый, умный, настоящий царевич, – равнодушно ответил Волк.

– Ты это уже говорил, – упрямо заметила девушка. – Чем он любит заниматься?

– Совершать подвиги. Хлебом не корми, дай кого-нибудь победить.

– Наверное, это хорошо? – задумалась Лада.

– Возможно, когда ты будешь сидеть в башне у окошка и ждать его с очередного ратного геройства, ты изменишь свое мнение.

– А куда ты отправишься после того, как мы спасем Ивана?

Волк прилег рядом, совсем близко, в глазах полыхнули язычки огня.

– Пойду, куда глаза глядят.

– Звучит не очень.

– Наоборот, – он растянулся рядом, задумчиво накрутил на палец прядь Ладиных волос. – Свобода воли – высшая ценность.

– Да ты философ.

Лада попыталась вспомнить, когда последний раз вот так лежала рядом с мужчиной, – и не смогла. Тени плясали по лицу Волка, скрывая синяки, в вырезе свитера топорщились темные волосы. Он думал о чем-то своем и казался каким-то не таким, как обычно.

– А может, пойду и передушу целый курятник, – сказал оборотень. Его ноздри раздулись, верхняя губа вздернулась, обнажив чуть выступающие клыки.

Лада вздохнула. Момент был безнадежно испорчен.

– Или овцу, – задумался оборотень. – Или подерусь с собаками. Иван, зараза, составил для меня целый кодекс – как должен вести себя хороший Волк.

– А как так вышло, что его заколдовали? – спросила Лада.

– Долгая история, – зевнул Волк. – Давай спать.

Лада отвернулась от него, подложила ладошку под щеку. Она ясно видела, что Волк что-то недоговаривает. Он зевал и делал вид, что умирает от усталости, но его глаза были внимательные и сосредоточенные, он явно боялся сболтнуть лишнего.

Поутру Лада проснулась и увидела перед своим носом ландыш. Белые цветочки, мелкие, как бусинки, украшали упругий стебель. На каждом цветке висела капелька росы, сверкающая в лучах солнца. Девушка повернулась, толкнула пушистый бок – Волк предпочитал спать в виде зверя – и сказала:

‍

– Просыпайся. Вернемся в этот мерзкий городишко.

Волк открыл глаз, сверкнувший янтарем, острые уши повернулись к девушке.

– Заберем коня, – пояснила Лада. – И надаем им по щам.

Тарелка казалась вполне обычной – белая, с голубой каймой, краешек к одной стороны чуть скололся. Мелкое яблоко, зеленое, кислое до изжоги даже на вид, дрогнуло и медленно покатилось по тарелке. Донышко замерцало, пошло волнами, и вдруг показало изображение: растрепанная девушка хмурила брови и что-то выговаривала огромному Волку, который шел рядом. Иногда огромный зверь поводил головой в стороны, то ли не соглашался с тем, что говорила ему девушка, то ли смотрел по сторонам, то ли ему жал ошейник – старый, потрепанный, шерсть под ним примялась и выкачалась.

– Змей ее не съел, – задумчиво произнес голос.

– Она царевна, крысы были правы, – ответил второй, точно сплюнул. – Она расколдует Ивана.

– Это проблема, – согласился первый.

– Иван должен спать, уговор есть уговор, минимум сто лет, – второй горячился.

– Не вопи, – устало попросил первый.

– Это все Волк, шавка подзаборная, нашел же ее где-то! Почуял царскую кровь!

– Нельзя было его со счетов списывать.

– Что теперь делать?

– Не волнуйся. Они только в начале пути. Многое может произойти. И произойдет. Уж я позабочусь.

Над блюдцем появилась рука. Скрюченные пальцы с загнутыми когтями зависли над Ладой, сжались в кулак, изображение схлопнулось, а зеленое яблочко вмиг съежилось и почернело.

Над башнями города развевались флаги, ярко-красные, с каким-то зверьком посредине, Лада никак не могла его рассмотреть.

– Последний раз тебя прошу, – взмолился Волк. – Давай туда не пойдем!

– Пойдем, – отрезала Лада, она щурилась, пытаясь увидеть зверя на флаге. Длинный черный хвост закручивался в петлю, как на виселице. – Я не оставлю им коня.

– Нам нельзя светиться, Лада!

– В смысле?

– Поверь, будет лучше, если все решат, что Змей тебя сожрал. В сказочном мире ты важная фигура. Ты можешь влиять на ход событий, кроить сказку на свой лад. Ты – царевна, тебя все захотят заполучить.

– Хм, это будет новый жизненный опыт, – усмехнулась Лада. – Волк, мне нужен мой конь.

У входа в город стояли два стражника, один из них лениво сделал шаг вперед, когда Лада с Волком подошли ближе, загородил путь алебардой.

– Вход в город пять монет, для торговцев – десять.

– А для царевны, которую вы отдали на съедение Змею Горынычу? – поинтересовалась Лада. – Я требую проездной!

Лада шла той же дорогой, по которой ее вчера тащили волоком, только теперь радости у жителей поубавилось. Люди шептались, показывали на нее и Волка пальцами, подойти ближе боялись. На площади толпилось с десяток работников. Один из них вкапывал новый столб, свежий, только обструганный, а остальные стояли вокруг и наблюдали, изредка давая советы. Кости убрали, и теперь площадь, словно арену цирка, усыпали опилки. На столб было надето толстое кольцо, от которого тянулась блестящая новенькая цепь. Волк глухо зарычал.

– Палишься, Волк, – сказала Лада, сжав его руку.

Навстречу им уже спешил Главный мужик, как Лада про себя его называла. Он был без шляпы, камзол застегнут не на ту пуговицу.

– Царевна! – неестественно возликовал он. – Какая радость! Почему же Змей не съел тебя?

– Подавился, – мрачно ответила Лада. Она протянула руку с железным браслетом. – Снимите наручники. И приведите моего коня.

Главный вынул из кармана ключ, щелкнул им в оковах, обгрызенных Горынычем, и аккуратно снял браслет с Лады. Он попытался поцеловать ей руку, но девушка гневно ее выдернула.

– Значит, так, – она сузила глаза. – Я спасла ваш вшивый городишко.

– Да, царевна. Мы высоко ценим ваш подвиг во славу Крысограда.

– Крысограда?

– Когда-то давным-давно основатель города заплутал в холмах, он выбился из сил и наверняка бы погиб, если бы не нашел крысиную нору с запасами зерна…

– Лучше б помер, – пробормотал Волк.

– Я требую, чтобы этот столб убрали, – приказала девушка. – Навсегда.

– Но царевна, – замялся Главный. – Это древняя традиция города. Позорный столб используется постоянно – для воров, нечестных продавцов, пьяниц и шлю… неверных жен.

– Вы понимаете, что говорите? – холодно уточнила Лада. – Вы приковали ни в чем неповинную царевну к позорному столбу? Я прикажу Змею спалить ваш город дотла!

– Так он не сдох? – пронеслось по толпе.

– Нет, жив-здоров, и мы теперь с ним друзья, – соврала Лада.

Из-за плеча Главного выступила дородная дама в пышном платье, которое делало ее похожей на торт. Лицо стягивал кружевной чепец, и вся женщина была словно разжиревшая куколка – большие голубые глаза с загнутыми ресничками, маленький ротик розовым бутончиком, круглые щечки. Она всплеснула пухлыми ладошками и взяла Ладу под локоток.

– Пройдемте со мной, царевна. Ох, и намаялись вы, ох, и напугались. Вам надо передохнуть, искупаться, переодеться, столб уберем, все как пожелаете, поставим вам памятник из чистого золота…

Лада, загипнотизированная умиротворяющим бубнежом, шагнула вслед за дамой и вдруг услышала звон копыт по мостовой. Конь скакал ей навстречу, белая грива развевалась.

– Беленький! – бросилась к нему на шею девушка. – Лошадка моя! Беляшик! Беляш!

Конь потерся головой о плечо Лады, благодарно фыркнул, гарцуя золотыми копытами по брусчатке.

– Иван звал его Северным Вихрем, – буркнул Волк. Он хмуро осматривал горожан, высыпавших на площадь. – Пойдем отсюда, Лада, а?

Девушка запрыгнула на Беляша, галантно согнувшего передние ноги, чтобы стать пониже, и поехала за дамой в чепце.

– Отдохнуть нам не помешает, – сказала она Волку, и тот пошел за белым хвостом коня, недовольный и мрачный. Маленькая собачка сунулась было к нему, оскалив зубы, мелкие и острые как у крысы, но тут же, взвизгнув, умчалась.

Лада нежилась в огромной круглой ванне, собирая пену ладошками. Высокий сводчатый потолок был расписан умиротворяющей пасторалью – фигуристые пастушки, кудрявые овечки. Стены комнаты, покрытые глянцевой молочной плиткой, запотели. У зеркала примостился столик, весь уставленный бутылочками и душистыми пузырьками. Лада вытянула ноги, чувствуя, как расслабляются мышцы в теплой воде. Если б еще рядом не крутилась дама в чепце, было бы вообще чудесно.

– Хотите травяного чая? Конфеток? – предложила дама.

– Давайте, – милостиво согласилась Лада. Она отхлебнула из изящной белой чашки, выбрала конфетку из хрустальной вазочки, что появилась рядом.

– Спутник у вас необычный, – заметила дама. – Видный мужчина, и что-то в нем прячется такое хищное, опасное.

– Что есть, то есть, – согласилась Лада.

– А куда вы направляетесь?

– Спасать Ивана-царевича, – легкомысленно сболтнула девушка, взяв еще одну конфетку.

Рука тетки, добавлявшей в ванную горячую воду, дрогнула, и Лада дернула ногой.

– Горячо! – капризно сказала она.

– Простите, царевна.

– Оставьте меня одну, – приказала Лада, небрежно махнув рукой, она полагала, что именно так делают высокородные особы.

Женщина, мелко кланяясь, попятилась к двери и исчезла. А Лада откинула голову на бортик и закрыла глаза. Когда вода остыла, девушка выбралась из высокой ванны. Она вытерлась полотенцем, надела одежду, разложенную на пуфике, и посмотрела на себя в зеркало. Она постояла так с минуту, а потом со вздохом стащила с себя алое, расшитое синими и белыми оборками платье, и натянула привычные джинсы и рубашку. Пусть Волк воет на нее сколько влезет, но этот цирковой шатер она на себя не наденет.

Вскоре в дверь постучалась служанка – маленькая, остроглазая, юркая как мышка – и сообщила, что кушать подано. Лада нацепила на плечо сумочку Бабы Яги и пошла за ней. Посреди комнаты, куда вошла Лада, стоял длинный стол, укрытый белой скатертью. Блестело столовое серебро, пускали блики пузатые кувшины, свечи мерцали, отражаясь в хрустале. Волк сидел за столом, волосы на его голове пушились и выглядели мягкими и плюшевыми, как шерсть британского кота. Он явно повеселел, и, судя по тому, что на его тарелке высилась груда костей, успел неплохо подкрепиться.

– Знаешь, Лада, – помахал он в воздухе куриной ножкой, – ты была права! Нам стоило вернуться. Прекрасный город! Прекрасные люди!