Текст книги "Омегаверс Пусть в унисон звучат сердца (СИ)"

Автор книги: Ольга Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Омежка оглядел его с ног до головы – Гиллиан невольно втянул живот – и расплылся в недоверчивой улыбке.

– Риан. И давай без выкания, а то я себя очень неловко чувствую.

"Риан"... Это имя дивной музыкой разнеслось по воздуху. И альфа улыбнулся в ответ. Это удивительно! У них имена немного похожи! Риан и Гиллиан... Совсем как в любимой балладе – Дедал и Валгалл.

– Не, я вполне могу заплатить за себя сам!

– Но ведь...

– Я сам!

Риан достал из кармана мелкую купюру и протянул продавцу-омеге, который с любопытством косился на них, а затем вручил юному сородичу внушительный кокон сладкой ваты. Гиллиан с удовольствием наблюдал, как его омега алчно облизывается, пока продавец отсчитывал сдачу. Небрежно запихнув в карман мелочь, Риан отошёл от лотка и начал есть. Гиллиан, купивший десятью минутами раньше внушительный пирожок, поколебался, глядя на уже надкусанный конец, и неуверенно предложил:

– А... ты не поделишься? А я тебе от пирога откусить дам?

Риан покосился на пирожок и задумался.

– А давай! Только с другого конца.

Они уселись на скамейку, и Риан решительно вгрызся в пирог. Гиллиан всё никак не мог налюбоваться им. Дерзкий, совершенно невоспитанный с точки зрения высшего света, но такой занятный... Он совершенно не походил на омег как из богатых семей, так и простых рабочих! Был каким-то... более живым что ли? И от этого к парню тянуло ещё сильнее.

Сахарную вату съели вместе, и от этого она показалась ещё вкуснее. Гиллиан невольно подумал, что это уже похоже на настоящее свидание из омежьего романа...

– Риан... а ты где-нибудь учишься или работаешь?

– Работаю. Сегодня у меня выходной... вроде как, – передёрнул тот узкими плечами, обсасывая палочку.

– А завтра?

– Пока не знаю. А что?

– А... ты в столице живёшь?

– Пока да, а там видно будет.

В сердце болезненно ёкнуло. Что же делать, если Риан уедет? Они же не смогут больше встречаться!

– А кем ты работаешь?

– По поручениям бегаю.

Риан крайне неохотно рассказывал о себе, но это было неважно. Просто слушать его, быть рядом... Мало, безумно мало, но хоть что-то. Всё-таки он не шарахается, не убегает.

– И из-за этих поручений тебе приходится переезжать из города в город?

– Ага. А тебе зачем?

– Просто... Я бы хотел... увидеть тебя ещё раз.

Риан покосился на грустного альфу.

– Зачем?

– Ты... ты мне... нравишься. Обещаю, я тебя не трону, если ты сам не разрешишь.

Риан откинулся спиной на спинку скамейки и задумался, рассеянно гоняя палочку между пальцев. Ловко и быстро. Гиллиан засмотрелся. Совсем как фокусник в цирке...

– Пока я сам не разрешу?

– Да.

– Но ты же меня хочешь, я чую. Неужели не хочется применить свою силу, подавить мою волю и трахнуть без разговоров?

– Я... хочу по-другому. Я не хочу силой.

– Ты точно блаженный! – хихикнул Риан.

– Пусть так.

– Я могу оказаться кусачим и царапучим, – предупредил Риан.

– "Могу"? В каком смысле? – удивился альфа.

– Я девственник. У меня ещё никого ни разу не было.

– Как это? А сколько тебе лет?

– Семнадцать.

– Мне тоже семнадцать. И что?

– Так ты же альфа, да ещё из богатеньких, – спокойно пояснил Риан. – Вас отцы сразу тянут в бордель за первым опытом, как только вы созревать начинаете. Слышал я, чему вас там учат... и в школах тоже.

– Да, отец водил меня в бордель, но у меня и настоящий первый омега был. И с ним я всё сделал не так, как меня учил отец. Ему не было больно или противно. И это было лучше всего.

– И как ты его трахал?

Гиллиан покраснел. Риан совершенно не следил за своей речью, порой мог уронить по-настоящему крепкое словцо...

– Сначала... мы целовались. Он боялся, что его силой возьмёт мой одноклассник, потому и попросил меня. Я постарался его успокоить... гладил по волосам, по плечам, по спине... а потом раздел... и всё остальное...

– А поподробнее?

– Зачем тебе подробности? – поморщился Гиллиан.

– Сравнить. Мои знакомые и друзья рассказывали, как нас дерут альфы во время случек. От этого часто остаются синяки. Беты в этом плане побережнее, но ровно до тех пор, пока не всадят свой хрен в нашу задницу, после чего начинают драть уже безо всяких экивоков. И козлов среди них тоже хватает... – Риан тяжело вздохнул. – Хорошо, что мой дед Тобиас был другим... и дедушка Салли прожил с ним долгую и хорошую жизнь.

– Он был бетой?

– Да. И он был умным человеком. Историком. – Риан как будто расслабился. Грубость ушла из его речи. – Жалко, что я их не знал... Они умерли задолго до моего рождения во время эпидемии. Отец много мне о них рассказывал.

– Твой отец тоже бета?

– Неважно. – Риан выпрямился. – Так как ты трахал того омегу? На спине? На карачки ставил? Или держал на весу?

– Нездоровое у тебя какое-то любопытство...

– Просто хочу знать, чего ждать, если всё-таки решусь, – буркнул Риан.

– А чего раньше не решался?

– Не хочу ложиться под кого попало. – Уголок рта Риана дёрнулся. – Отец расстроится, если мой первый секс будет неудачным, а я не хочу его огорчать. Он и так в последнее время... – И Риан замолк, словно сказал лишнего.

– Так ты отцу помогаешь? – сменил тему Гиллиан.

– Да. Он много работает, и ему помощь нужна... Так ты будешь рассказывать?

– Я бы лучше показал... но ведь ты мне не позволишь.

– Да, не позволю... наверно... – Риан посмотрел на заинтригованного альфу и поднялся со скамейки. Его ноздри подёргивались каждый раз, как Гиллиан начинал говорить. Да и вообще принюхивался так, будто ему запах собеседника... нравится. Гиллиан не раз это видел, но Риан принюхивался как-то по-особенному. – Ну, что, так и будем сидеть? Не хочешь пройтись? Это же парк, а не богадельня.

Гиллиан улыбнулся и тоже встал.

– Идём. А куда ты хочешь?

– Как на счёт какого-нибудь аттракциона? Я читал на афише у входа, что тут поставили что-то новенькое.

– Ты про "Бешеные горки"? А не боишься? Говорят, что многих с непривычки выворачивает.

Риан только рассмеялся.

– Меня не вырвет!

– Боги милостивые... Ты как? – Гиллиан встревоженно протянул омежке пачку салфеток, стащенных из кафе.

– Ничего... – прохрипел Риан, кое-как выпрямляясь. Он был бледный с прозеленью. – Устроители на кого эту адскую машину рассчитывали? Исключительно на альф?

– И всё-таки ты всех удивил. – Гиллиан подхватил его под руки – Риан пошатывался – и усадил на ближайшую скамейку. – Не только всё выдержал, но и в обморок не грохнулся.

– Ничё, я крепкий... но это всё-таки было слишком.

– Может, в больницу?

– Не надо, я почти в порядке... только посидеть надо. Скоро отпустит.

Гиллиан сел рядом со своим омегой, не зная, что делать дальше. И что думать. Когда Риан потребовал билет, кассир-бета удивлённо посмотрел на Гиллиана, и тот кивнул. В кабинке Риан устраивался с довольным видом, разгон его повеселил, как и первый круг, но вот когда карусель набрала скорость... Сначала омежка визжал от восторга, потом крепче вцепился в поручень, а на последних кругах молчал, стиснув зубы и начиная бледнеть. Из кабинки Гиллиан выносил его на руках, после чего Риан, слегка оклемавшись, решительно спрыгнул и едва не упал – его мотало из стороны в сторону. Чудовищным усилием воли парень удержал равновесие, спустился по лестнице к кассе, выругался, не жалея эпитетов, при этом перепугав нескольких омег с детьми, кое-как доковылял до сквера и только тогда согнулся рядом с густым кустом. Рвало его долго.

– Может, всё-таки...

– Никаких больниц! Я же не траванулся... Пройдёт. А что это у тебя за книга?

– Гиллиан показал.

– Это сборник поэзии.

– А ты стихи любишь?

– Да, очень.

– А какие больше нравятся?

– Разные...

Риан кое-как пришёл в себя и только тогда обратил внимание на часы, висящие под фонарём. После чего начал торопливо вставать. Гиллиан тоже посмотрел и понял, что уже четвёртый час дня.

– Ладно... я пошёл... Вдруг очередное задание пришлют?

– Тебя проводить? Тебе, кажется, ещё не слишком хорошо...

– Не надо, сам доберусь... но всё равно спасибо. Ты действительно не такой урод, как многие другие.

– Риан... мы ещё увидимся? – Гиллиан с трудом подавил желание поймать его за тонкую руку и удержать рядом с собой. Только крепче вцепился в свою книгу.

– А ты так хочешь ещё раз встретиться? – хмыкнул омежка, застёгивая рубашку.

– Очень.

– Не знаю, буду ли завтра свободен...

– Если у тебя никакой работы не будет, то приходи к тому самому дереву, у которого мы познакомились. Я буду ждать.

– Посмотрим. Пока... и спасибо за день. Было весело. – И по бледному с испариной лицу пробежала улыбка.

– Мне тоже.

Риан махнул рукой и пошёл к выходу из парка. Провожая его глазами, Гиллиан перестал улыбаться. Хотелось броситься за ним, заключить в свои объятия и не отпускать... но тогда Риан точно оттолкнёт его. И шанс хотя бы урвать поцелуй будет потерян.

РИАН

Риан вошёл в комнатку, неторопливо закрыл за собой дверь... и без сил сполз по двери на пол, впиваясь в собственные волосы до боли. Задание, порученное командованием, которое поначалу казалось простым и понятным, резко усложнилось.

После побега из следственного изолятора омега отсиживался почти четыре луны. Все эти дни он занимался с маленьким Гаем, который был неписуемо рад, что "старший брат" наконец проводит с ним столько времени, разбирался с теми документами и текстами, которые ему передавал отец, читал газеты, изучая обстановку, чтобы не пропустить чего-то важного... Потом снова начал выбираться из убежища. Осторожно, с оглядкой.

Луну назад его вызвали в штаб и показали фотографию молодого альфы по имени Гиллиан Барри. Эту фамилию Риан слышал и видел постоянно – Влад Барри был одним из крупнейших олигархов страны и входил в пятёрку самых влиятельных людей. Гиллиан был его единственным сыном и наследником. Разглядывая снимок, сделанный в одном из ночных клубов столицы, Риан поморщился – непохож на сыночка такого богатого человека... Чем именно непохож, омега не смог себе объяснить. Вроде бы такой же, как и все, но было в нём что-то странное. Что? Высокий, мускулистый, с хорошо развитыми плечами. Светло-русый, как Мак Фрост, голубоглазый... лицо... нормальное лицо. Ничего особенного.

– И что я должен с ним сделать?

– Убить.

Риан удивлённо поднял глаза на отца. Он что, ослышался?

– Убить?

– Да. Таково наше решение. – Рейган устало снял очки и помассировал веки. В последние полтора года у него начало резко портиться зрение, и это тоже насторожило Риана, как и частые тайные переговоры с Линнеем. – Я не хочу трогать этого юношу, но его отец не оставил нам выбора.

– Ты говоришь о голодовке на ткацкой фабрике в Грозно?

– Да. Как ты уже должен знать, с некоторых пор рабочим регулярно начали срезать зарплату. А поскольку большинство рабочих – омеги, да ещё незамужние и обременённые детьми, можешь себе представить, как на них это отразилось. – Рейган начал покручивать очки в руках. Он ощутимо нервничал, и Риан чуял, что решение о казни альфы далось ему непросто. – Барри объясняет это тем, что возникли финансовые затруднения на другом предприятии. Что это временно. Но мы проверили его заявление и выяснили, что это ложь. Деньги просто исчезли в неизвестном направлении. Вероятнее всего, они пошли на какие-то расходы теневого сегмента бизнеса, о котором мы пока не знаем. Рабочие объявили голодовку, и на прошлой неделе появились первые жертвы – один омега умер от истощения сразу, а второй попал в больницу и у него случился выкидыш. – Риан потрясённо ахнул. – Спасти его тоже не смогли. Мы отправили Владу официальное требование вернуть рабочим деньги, указали сроки, но он этого не сделал. Вместо этого в здании фабрики был устроен пожар, в котором погибла половина протестующих, а выжившие отказались от своих требований, чтобы их собственные и осиротевшие дети не оказались в приюте. Информация об этом в газеты и на телевидение так и не попала. – Риан грязно выругался и посмотрел на снимок будущей жертвы уже совсем по-другому. – Мы... посовещались и приняли решение... наказать Влада.

– Почему не он сам?

– Там слишком серьёзная охрана, – покачал головой Лавлас, не так давно вошедший в число комиссаров. Он был всего на три года старше Риана. – А Гиллиан расхаживает по городу вообще без охраны. Скоро он получит аттестат о полном среднем образовании, а потом будет поступать в университет, чтобы со временем занять место отца. Его необходимо убрать до начала вступительных экзаменов.

– Как именно?

– Решай сам. Понятно, что у Влада есть и другие родственники, заменить есть кем, но сын и первый наследник – это серьёзно. Пусть знает, что от нас не скрыться и не уберечься. Начинай готовиться, но не затягивай, пока эта история не повторилась на другом предприятии.

Риан молча козырнул, забрал снимок и вышел.

Эту луну он потратил на то, чтобы выследить будущую жертву и вычислить оптимальный способ устранения. Раз штаб выбрал в исполнители его, значит, это должна быть откровенная демонстрация. Первое, что поразило Риана, так это то, что Гиллиану было как будто плевать на собственную безопасность. Он спокойно расхаживал по городу, заглядывал даже в злачные места... Риан быстро понял, что этот мажор очень силён – на него со страхом и уважением косились многие сородичи. Самого Гиллиана это как будто не волновало. Посмотрев на него на выпускном, устроенном в небольшом ресторанчике, Риан заметил, что он не спешит веселиться с каким-нибудь омегой, а скромно сидит в углу и что-то пишет на салфетке, которую потом запихнул себе в карман. Омегу потом он себе нашёл, но не занялся им у всех на глазах, как это делали другие, совершенно не стесняясь, а увёл в отдельную комнату, которая потом оказалась запертой изнутри. Риан прислушался и услышал тихие, едва разборчивые голоса, потом шорох снимаемой одежды... возню... Омега не кричал, не скулил. Потом до уха Риана донеслись вздохи и тихие стоны. Да что там происходит? Подглядеть в замочную скважину не удалось – изнутри торчал ключ – но зато Риан учуял запах своей жертвы... который заставил его отпрянуть от двери и торопливо покинуть ресторан. Этот запах напомнил ему солнце, которое он впервые увидел когда-то в детстве. Да, Риан тогда был слишком мал, чтобы понимать, что солнце пахнуть не может, но тот запах отныне у него ассоциировался именно с солнцем. Тем самым солнцем и пах Гиллиан.

Риан слонялся по улицам до рассвета, не понимая, что с ним творится. Запах альфы преследовал его повсюду, мерещился за каждым углом, сводил с ума... притягивал. Хотелось вернуться обратно и снова вдохнуть его, но уже полной грудью. Это запах был... восхитителен! Чистый, искренний, незамутнённый никакой дрянью... почти как у Аарона Бейли во время разговора с Френсисом. И этого парня он должен убить? Как? Как убить человека, который – Риан был абсолютно в этом убеждён! – совершенно не такой жестокий циник, как его отец? В жилах которого течёт чистая незамутнённая кровь?

Риан утратил аппетит и сон, в полусне бормотал имя Гиллиана, то и дело рассматривал фотографию и замечал всё больше мелочей, на которые прежде не обращал внимания. Глаза... голубые, как небо, глаза без самодовольства и самолюбования. Улыбка – без чувства собственного величия. Гиллиан был красив, исполнен достоинства, хоть и был ещё так молод. Он будто видел то, что не видят другие. Риан не мог оторвать от него глаз. А в какой-то момент пришёл домой, вытащил с книжной полки книгу деда, раскрыл на странице с той самой фреской и сравнил... Гиллиан напоминал альфу со стены древнего храма, только был одетый. И это был очередной знак. Неужели Гиллиан – его Истинный? Неужели всё-таки нашёл?

Промаявшись ещё немного, Риан решил пойти со своей жертвой на контакт. Пообщаться, найти хоть какой-то изъян, чтобы было легче разбить это чувство и выполнить приказ... но и этот замысел потерпел крах. Гиллиан оказался именно таким, как Риан и предполагал. При том, что он тоже учуял его, своего Истинного, он не спешил брать омегу силой. Он изо всех сил сдерживался, разговаривал очень вежливо, смотрел без презрения и снисхождения... А этот его голос! Низкий, звучный... он очаровывал юного подпольщика ещё больше. Риан намеренно хамил, грубил, выражался, чтобы скрыть своё замешательство, а Гиллиан будто не замечал этого. Он просто смотрел на него... и улыбался. А после "Бешеных горок", когда Гиллиан выносил его из кабинки на руках, Риан едва не растаял, чувствуя, как бережно он это делает. От его солнечного запаха даже захлестнувшая дурнота слегка отступила! А как заботлив был Гиллиан, когда его выворачивало... Это стало последней каплей, и Риан, кое-как отдышавшись, решительно пошёл в ночлежку, в которой поселился на время операции.

Омега подполз к койке, достал из-под матраса фотографию своего альфы, взглянул на неё и молча зарыдал. Убить Гиллиана? Невозможно... А как же омеги из Грозно? А их дети? Кто-то должен за всё это ответить!..

Но как можно убить Гиллиана? Да ещё собственной рукой?

Невозможно.

ГИЛЛИАН

Войдя в переднюю, Гиллиан увидел выбежавшего встречать Силаса и широко улыбнулся.

– Что-то случилось? – догадался омега, знавший своего воспитанника, как облупленного.

– Ага... Силас... я... кажется, я... влюбился.

– В кого? – Гувернёр замер, ошеломлённо глядя на парня.

– Я не знаю. Я встретил его сегодня в парке... Его зовут Риан, мы ровесники... и он... Он просто потрясающий! Я таких никогда раньше не встречал! А как он пахнет!.. Я и сейчас чувствую этот запах.

– А он красивый? – заулыбался Силас, но в глазах было напряжение.

– Для меня – самый красивый. У него длинные тёмные волосы и такие светлые глаза, что... Он такой... такой...

– Так, давай-ка разувайся, идём в твою комнату, и ты мне всё расскажешь. Ты голодный?

– Нет... Силас, ты себе не представляешь, какой он!..

– Сейчас расскажешь. Идём.

Уже в своей комнате Гиллиан начал увлечённо рассказывать о Риане, как они гуляли по парку, угощались, катались на "Бешеных горках"...

– ...и только тогда его стошнило, а хвастался, что этого не будет. Ты представляешь? Он выдержал аттракцион, который некоторые альфы плохо переносят, не грохнулся в обморок, не завизжал от страха, а потом ещё шёл своими ногами! Он такой сильный... как альфа... и он лучше всех!

Силас только головой качал, слушая, как Гиллиан буквально захлёбывается от восторга. Омега ревновал, но вида не показывал. Всё-таки Гиллиан уже вырос.

– А о себе он что-нибудь рассказывал?

– Да. Он работает – помогает отцу, и из-за этого часто приходится куда-то ездить. А ещё он говорил, что у него был дед-бета, который был историком. И он... – Гиллиан покраснел, подтягивая колени к груди, и Силас заметил, что его подопечный изрядно возбуждён. Об этом говорил и ощутимо усилившийся запах молодого альфы. – Риан сказал, что он... ещё... девственник. Что не собирается ложиться под кого попало.

– Понятно. – Силас вздохнул. Угораздило же Гиллиана влюбиться в дерзкого, невоспитанного и резкого на язык мальчишку! Откуда только этот Риан взялся? Посмотреть бы хоть одним глазком... – И что ты собираешься делать? Твоему отцу это не понравится. Он тут снова смотрины затевает...

– Рослин, сколько можно-то? – тоскливо взвыл Гиллиан. – Неужели он не понимает, что так можно тянуть до нового Великого Холода?! Да я на этих пустоголовых кукол даже смотреть не могу! Единственный, кто там был нормальный – Сириус, но он же... – И Гиллиан осёкся.

– Да, Сириус умер, – сочувствующе погладил его по плечу Силас. – И если бы он был жив, то я бы сказал тебе – женись без раздумий. Он был хорошим добрым мальчиком, вы бы жили хорошо и дружно... но тебе придётся выбирать из омег вашего круга, пока твой отец не выбрал сам.

– Я никого не хочу выбирать. Я уже нашёл своего омегу и хочу только его. И пусть отец хоть лопнет, но я женюсь именно на нём. И я хочу детей только от Риана.

– И что ты в нём увидел такого? Только то, что он не такой, как те, кого тебе отец пытается подсовывать?

– Риан... он смелый, уверенный в себе. Риан никого не боится. И видно, что он очень умный. С ним интересно поговорить. И я... – Гиллиан откинулся на подушки, вытянувшись на кровати. – Ты себе не представляешь, как я хочу его. Я никого вокруг толком не замечал всё время, что мы были вместе... да и потом тоже... Для меня как будто остался он один.

– Силас замер, и на его лице появилось странное выражение.

– Ты... смотрел только на него?

– Да. И никак не мог наглядеться. Если бы он позволил, то я бы поцеловал его у всех на глазах... но я не посмел спросить. Я... боюсь его испугать. Он же такой... такой... Как я могу причинить ему вред? Может, он поймёт это и разрешит?

Силас снова покачал головой и пощупал его лоб.

– Гиллиан... ты хорошо себя чувствуешь?

– Да... А что?

– Я просто подумал... Для альф это ненормально – смотреть только на одного омегу.

– Да разве это импринтинг? Я же уже сказал – я влюбился. – Гиллиан привстал на локтях. – И он мне безумно нравится. Он же не такой, как все другие омеги.

– Даже... лучше меня? – Голос Силаса дрогнул, и гувернёр отвернулся.

– Силас... ты что? – Гиллиан встревоженно вскочил и обнял его. – Нет, не лучше, что ты! Просто он другой... Ты что, думаешь, что я буду меньше тебя любить? Конечно, нет! Ты же был со мной с самого детства, ты вырастил меня. Как я могу любить тебя меньше? Ведь это благодаря тебе я стал тем, кто я есть, могу нормально общаться с твоими сородичами, скрашивая тот ужас, который приходится им переживать... Всё это благодаря тебе. И если бы не твоё воспитание, то я бы наверняка сегодня наломал дров. А я смог сдержаться, и Риан не убежал от меня, хотя и видел, как я его хочу.

Силас всхлипнул.

– Ты... ты уже не тот маленький мальчик, которого я качал в колыбели, которому рассказывал сказки на ночь... Я тебе уже не нужен... Ты вырос...

– Ты мне нужен. Очень нужен. И если бы я мог выбрать себе папу, то я бы выбрал тебя. Ты – мой самый близкий человек в этом доме.

Силас обернулся.

– Правда?

– Правда. Хочешь, я буду называть тебя папой? Я всегда этого хотел...

Силас прослезился и прильнул к своему воспитаннику.

– Да. Да, называй, если хочешь.

– Не плачь, папочка, не надо. Я всегда буду тебя любить. А когда я познакомлю тебя с Рианом, то ты сам поймёшь, какой он замечательный. Да, он не благовоспитанный мальчик, но поверь – он самый лучший. И другого мне не надо.

День второй

Риан прятался в листве и взволнованно грыз отломанную веточку, не чувствуя горечи на языке. Он не знал, во сколько придёт Гиллиан, поэтому примчался к заветному дереву с самого открытия парка.

За ночь он так и не сомкнул глаз, с утра вяло что-то съел... Юный омега буквально разрывался пополам. Он раз за разом вспоминал вчерашний день, пытаясь найти хоть один изъян... и не находил. Убивать Гиллиана было совершенно не за что. Он же не виноват, что его старший отец – скотина и сволочь! Неужели именно это имел в виду отец, отдавая приказ и говоря, что не хотел его трогать? Подполье редко отыгрывалось на детях своих врагов, предпочитая карать отцов... да и то эти самые дети были уже взрослые и вполне заслуживали кары. Риан не раз наблюдал гулянки аристократов и "золотой" молодёжи, после которых нередко оставались искалеченные омежки, которых потом с трудом вылечивали доброхоты в больницах. Гиллиану же даже восемнадцати лет не было! Он только в позапрошлом году получил паспорт, недавно закончил школу... и, судя по результатам наблюдения, относился к омегам вполне прилично. Риан всё же смог разыскать того омегу, с которым уединился Гиллиан на выпускном, расспросил и поразился тому факту, что молодой альфа совершенно не использовал спецприёмы по расслаблению, которым их обучали на лекциях по репродукции и межтиповому общению. Он стал его прикрытием, чтобы парнишку не поломал некто Гомес, а заодно попросил помочь ему сбросить скопившееся напряжение. Именно ПОПРОСИЛ!!! Гиллиан стремился успокоить испуганного омегу, говорил добрые слова, был очень ласков... Омега плакал, рассказывая об этом – от удивления и не веря до конца в то, что произошло. Это было слишком невероятно, чтобы поверить! Парень, сын олигарха, оказался совершенно неиспорченным!

Вот парк начал оживать, и Риан устроился поудобнее, глядя на дорожки, петляющие поблизости. Он боялся пропустить появление своего Истинного. С каждой минутой сердце билось всё сильнее. А вдруг сегодня Гиллиан не придёт?

Но он пришёл. Риан углядел его издалека и затаился. Гиллиан торопливо шагал к их дереву, держа в одной руке знакомую книгу, сжимая что-то маленькое в другой и встревоженно оглядываясь по сторонам. Неужели его ищет? А как он красив в этой белоснежной шёлковой дорогой рубашке... Боги, что же делать? Эффектно спрыгнуть на траву перед самым его носом? Или просто свалиться вниз на спину?

Гиллиан сел под деревом, раскрыл было свою книгу, но тут же закрыл, положил на колени, прикрывая вторую руку, и вздохнул, нервно постукивая ступнями по земле. Кажется, он тоже толком не спал. Риан собрался с духом... и, потеряв от волнения равновесие, свалился прямо ему на голову.

– Ах, ты...

Гиллиан не сразу понял, что произошло, но, учуяв до боли знакомый и родной запах, тут же успокоился. Риан всё же пришёл...

– Ты что, разучился по деревьям лазить?

– Оступился случайно, – проворчал омега, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – Думаешь, такого быть не может?

В момент падения Риан почувствовал силу своего альфы, всплеск которой был очень мощным. Не каждый их альфа способен пробрать его достаточно, чтобы просто вздрогнуть, но Гиллиан был гораздо сильнее их. Учуяв его, он тут же успокоился, и давление спало. Так странно...

– Не ушибся? – Гиллиан тоже встал, пряча левую руку за спину.

– Нет. Припёрся всё-таки?

– Ты тоже пришёл.

– Ну... на сегодня работы нет, так почему бы и не придти? А чего ты там за спиной прячешь?

Гиллиан густо покраснел и достал из-за спины... маленький цветок. Алый, как кровь. Как он называется, Риан не знал – в цветах больше понимал Полли – но был очень красив. Спиральный венчик лепестков с прихотливо изрезанной каёмкой и тонкими розовато-белыми прожилками, из-под которого скромно выглядывали сочно-зелёные зубчатые листики. Никогда прежде Риану никто не дарил цветов, даже самого скромного букетика... А этот цветок даже не помялся, пока Гиллиан держал его при себе. Это каким бережным надо быть?.. Омежка на мгновение потерял дар речи. Насколько он знал, на языке цветов, бывшим в ходу в основном в омежьей среде и часто встречающемся в романах, алый цвет символизирует не только ярость и угрозу, но и... любовь.

– Тебе... не нравится? – Гиллиан огорчённо поник. – Я... я не знал, любишь ли ты цветы, но подумал, что большой букет будет чересчур, и...

Риан забрал цветок из его руки, поднёс к своему носу, вдохнул нежный аромат... и улыбнулся, смягчаясь.

– Нравится. Просто... меня ещё ни разу не встречали с цветами... не дарили их... Как называется этот цветок?

– Да я сам не знаю – сорвал его в нашем саду, когда уходил. Их только недавно посадили, и я не успел узнать...

– Спасибо... это очень... мило с твоей стороны... – Риан осёкся и будто встряхнулся. – А ты не собираешься готовиться к вступительным экзаменам?

– Да я и так поступлю, – беспечно отмахнулся Гиллиан, выдохнув с облегчением. Конечно, Риан и цветы казались чем-то несочетаемым, но уж очень хотелось сделать для него что-то романтичное. – Даже если и завалю парочку, отец даст ректору взятку в зубы, и меня зачислят.

– И куда собираешься идти? В финансовое вроде бы? – Риан поглаживал и перебирал лепестки, а сам альфа откровенно пялился на его тонкие пальцы и запястья.

– Ага. Не хочу чужие деньги считать целыми днями, но придётся. Отец меня особо не спрашивал – просто поставил перед фактом.

– Чужие? А разве не свои собственные? – Риан с любопытством взглянул на него.

– Именно что чужие, – поправил Гиллиан. – Свои деньги – это те, что ты сам заработал и тратишь исключительно на себя. А те, что просто лежат на твоём счету и которыми ты можешь распоряжаться... не всегда могут считаться собственными. Я так считаю. Деньги же постоянно движутся, переходят из рук в руки. И быть хозяином всем деньгам в принципе невозможно.

– Интересная точка зрения. – Риан склонил голову набок. – А что ты скажешь об украденных деньгах?

– Воровство есть воровство, – пожал широкими плечами молодой альфа. – И оно подчиняется тому же правилу – деньги приходят и уходят, не задерживаясь в конкретных руках.

Риан усмехнулся, вспомнив, сколько кошельков он срезал у ротозеев – если денег на руках не было ни монеты, омежка не брезговал карманными кражами. При этом он принципиально не воровал у сородичей. Особенно если те были с детьми – наоборот, старался что-то подкинуть. А уж обчистить какого-нибудь мажора было просто святым делом.

– Вот оно как... – Риан перестал теребить цветок и вдел его в петельку для пуговицы у воротника. – Ну, что сегодня будем делать?

– Искупаться не хочешь? Тут пруд есть недалеко.

– А пошли! Только предупреждаю сразу – если начнёшь руки распускать, то утоплю без разговоров.

– Не утопишь – я отлично плаваю.

– Не утоплю? Посмотрим!

Вообще-то для купания было ещё рановато, но альфы часто купались до поздней осени, хвастаясь друг перед другом своей выносливостью и крепким здоровьем. Природа как будто нарочно создавала их для выживания в самых суровых условиях. Омеги редко так рисковали, и посмотреть, как Риан полезет в холодноватую ещё воду, было интересно... как и увидеть его в одних трусах.

На пруду пока ещё никого не было. Риан сразу начал разуваться, беспечно насвистывая мотивчик песенки "Не страшны нам холода". Вскоре рубашка полетела на траву, и Гиллиан едва не вспотел, воотчию узрев стройное гибкое омежье тело. Впервые Гиллиан видел такого омегу – никаких ощутимых мускулов, подобных альфьим или бетовым, но всё же чувствуется сила. Узкие точёные плечи, прямая спина, изящные изгибы... Его снова захлестнуло страстное желание сгрести своё сокровище в охапку, повалить на траву и... Риан будто почуял его напряжение, насмешливо бросил взгляд через плечо и, дразня, начал неторопливо расстёгивать штаны, покачивая бёдрами, как стриптизёр в ночном клубе. Мелодия, которую он мурлыкал себе под нос, сменилась на "Опьянённого", и Гиллиан стиснул зубы, сдерживаясь. Риан так соблазнительно раздевался...

– Ты... что делаешь?

– Раздеваюсь. Не в шмотье же в воду лезть... А ты чего не раздеваешься? Стесняешься что ли?

– Я? Ничего подобного! – залился краской альфа и тоже начал раздеваться.

Само собой, изысканного белья на Риане не было, да и Гиллиан бы разочаровался, увидев яркие узкие новомодные трусики с кружевами на провокационных местах, что с некоторых пор начали продавать в отделах нижнего белья для омег. Омежки из зажиточных семей скупали их пачками, хвастались друг перед другом, а Гиллиан только морщился, не понимая, зачем провоцировать альф, становящихся свидетелями таких обменов мнениями. На его омежке были самые обычные трусы тёмного немаркого цвета, которые впрочем выгодно подчёркивали аппетитную задницу и узковатые для омеги бёдра. Гиллиан подумал, что с такими бёдрами рожать альф будет сущей мукой... Впрочем, омежка – это тоже хорошо. Особенно, если он вырастет таким же красивым, как папа. Ноги тоже были выше всяких похвал – длинные, ровные, стройные, крепкие, с соблазнительными коленками, тонкими щиколотками и красивыми ступнями. Выезжая с отцом на море, Гиллиан видел самых разных омег, но именно такие привлекали его больше других – гармоничное сочетание отменного здоровья и изящества. Даже на беглый взгляд было видно, что у Риана хорошая кожа, гладкая, как и положено... Так и хотелось прикоснуться, чтобы в этом убедиться.