Текст книги "Омегаверс Пусть в унисон звучат сердца (СИ)"

Автор книги: Ольга Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Вольская Ольга Викторовна
Омегаверс Пусть в унисон звучат сердца

ПУСТЬ В УНИСОН ЗВУЧАТ СЕРДЦА

(Риан "Сантана" Мариус/Гиллиан Барри)

Легенда об Истинных всё же дожила до смутных времён нового восстания, но встретить свою подлинную половинку безумно сложно. Пути судьбы часто так запутаны, а противоречия обострены, что такая встреча может принести не только настоящее счастье, но и стать причиной неисчислимой боли. Особенно, если один из Истинных – сам дитя Истинных, так и не создавших хорошую крепкую семью. На что можно пойти, чтобы воссоединиться со своей половинкой или попытаться защитить её? Именно это и предстоит решить последнему потомку Спенсеров, чистокровному омеге и наследнику вождя подполья непримиримому Риану Сантане.

РАЗНЫМИ ПУТЯМИ

РИАН

– Оми, а почему мы уехали? – Риан вертелся на коленях у своего родителя, недоумённо разглядывая озабоченные лица Римуса, Конрада и Стива, живших с ними в одном доме. Бенни, Ниа и Лори почему-то с ними не поехали... Конрад сосредоточенно держался за руль, пристально вглядываясь в темноту. – И почему было так шумно?

– Так надо, милый. – Рейган ласково поцеловал сына в макушку, делая вид, что совершенно спокоен, но Риан сразу учуял, что с папой неладно – его запах слегка изменился. Объяснить себе это маленький омега не мог, он просто чувствовал. – Ничего, мы ещё вернёмся туда...

– Я бы на твоём месте не стал врать мальчишке, – сурово отрубил Конрад. Альфа злился с тех самых пор, как усадил его в машину, плюхнулся на водительское сидение, дождался, пока сядут остальные, и резко тронулся с места. – Возвращаться попросту некуда – эти сволочи выжгли всю деревню до последнего человека. Зуб даю – спихнут на нас!

– Выжгли? А это как? – захлопал большими глазёнками Риан.

– Помнишь, как мы шашлыки делали? Тогда весь уголь выгорел... – Риан кивнул. – Вот точно так же сгорела и наша деревня. И все, кто в ней жил.

Риан замер.

– Как... угольки? Значит... их больше не будет? – Риан вспомнил соседских мальчишек, с которыми играл за деревней, доброго пастуха Динки, который позволял ему гладить овечек и ягнят... Их больше нет. Просто нет. А днём ещё были.

– Да.

– Он же ещё маленький! Ему рано знать такие вещи! – возмутился Римус.

– Рано или поздно узнает. Это неизбежно. Чудо, что мы сами успели уйти...

– Оми, это правда? – Риан обернулся к родителю и увидел на его глазах слёзы. – Их больше не будет?

– Да. – Рейган крепко обнял сына. – Их больше не будет. Но я же с тобой. Я всегда буду с тобой.

Омега до сих пор видел, как солдаты правительственных войск огнемётами выжигали дома, как расстреливали в упор полусонных людей... и особенно детей, которых прижимали к себе родители. За что?!! Откуда такая зверская жестокость по отношению к людям, которые ни в чём не виноваты?!! Почему они пришли именно ночью?!! Почему убили всех вместо того, чтобы просто выслать на время операции?!!

Риан привстал, чтобы посмотреть в боковое зеркало, но увидел только багровое зарево на чёрном горизонте.

– Нашего дома тоже больше нет?

– Да. – Конрад стиснул руль крепче. – Нашего дома тоже больше нет.

ГИЛЛИАН

Маленький альфа проснулся среди ночи от неясной тревоги. Отчего-то было очень страшно. Гиллиан сел на постели, обхватил себя руками и начал бормотать под нос стишок про утро и солнце. Этому его научил гувернёр Силас, чтобы мальчик побыстрее успокоился и смог нормально выспаться. Иначе его отец Влад будет сильно гневаться из-за того, что у мальчика снова мешки под глазами.

В последнее время Гиллиан так просыпался всё чаще. Он никак не мог понять, почему хороший сон вдруг становился плохим. Маленькому альфе было всего четыре года и он многого не понимал, но чувствовал, что надо что-то сделать, куда-то пойти... Куда? Зачем? Когда Силас видел его нахмуренное личико, то всегда спрашивал, а Гиллиан не мог объяснить. И от этого начинал хмуриться уже омега.

Гиллиан сполз с постели, подошёл к балконной двери и потянул её на себя, открывая. Было лето, и дверь не запиралась. Гиллиан, когда просыпался среди ночи, часто выходил туда – подышать свежим воздухом, посмотреть на звёзды и ночные огни, пробивающиеся сквозь деревья, растущие рядом с домом. Это было так красиво... И во сне тоже было красиво, хоть и страшно. Там был огонь. Много огня. Вдыхая чистый ночной запах, Гиллиан вспомнил, что во сне пахло дымом и чем-то ещё – тяжёлым и противным. И был зычный голос альфы, который повторял одно и то же слово:

"Быстрее!!!"

Какой странный сон... Как будто всё было на самом деле...

– Господин Гиллиан! Вы опять не спите!

К мальчику спешил Силас. Встревоженный и бледный.

– А почему ты не спишь?

– Да... мне просто спать не хочется, – соврал гувернёр, в чём Гиллиан его сразу уличил. Он всегда чувствовал, когда его нянька врёт – в приятном запахе Силаса что-то менялось.

– Силас, ты обманываешь.

– Я? Нет, что ты...

– Ты обманываешь. Я слышу. И чую.

Силас иногда обращался к своему подопечному на "ты", хотя ему это запрещали, но Гиллиан не выдавал омегу. Силас был хорошим, тёплым и заботливым, а отец и дед – очень строгими и часто злились. А когда они злились, то Гиллиан чувствовал себя так, будто на него что-то давит, и от этого становилось страшно. А ведь альфа ничего и никого не должен бояться. С Силасом было не так. Силас ухаживал за ним, когда Гиллиан болел, читал сказки и стихи, сидел рядом после плохих снов... Гиллиан знал, что любит Силаса. Жалко, что Силас не его папа, который умер после его рождения...

– Просто по телевизору передавали плохие новости, и меня это испугало так, что я заснуть не могу, – вздохнул Силас. – А ты почему не спишь?

Они встали рядом с ограждением из фигурных белых столбиков, выкрашенных белой краской, и Гиллиан прильнул к Силасу.

– Мне опять сон плохой приснился. Там был огонь. Много огня. И пахло плохо.

Силас вздрогнул. Тёмные, почти чёрные, длинные, до плеч, волосы упали на его глаза.

– Огонь?

– Да. Мне стало страшно, и я проснулся. Силас, не говори отцу, что мне было страшно. Он ругаться будет. Он говорит, что альфа не должен ничего бояться.

– Да, альфы ничего не боятся, но ты пока маленький альфа и только-только учишься. – Силас ласково пригладил светло-русые волосы своего воспитанника. – Когда ты вырастешь, то почти ничего не будешь бояться. Боятся обычно от того, что не знают чего-то, но ведь ты умный и скоро будешь много чего знать, правда?

Гиллиан заулыбался. Он уже учился читать и знал, что через два года пойдёт учиться в школу.

– Да, я буду много знать. Я буду хорошо учиться.

– Вот и хорошо. Только отцу и деду об этом не говори, хорошо? А то они больше не позволят нам секретничать.

– Не скажу.

– Попить принести?

– Нет, не надо.

– Тогда ложимся спать. Если ты опять не выспишься, то меня накажут.

Гиллиан взял Силаса за руку и пошёл обратно в комнату. Он не хотел, чтобы Силаса наказали. Ему от этого было очень больно. А Гиллиан не хотел, чтобы Силасу было больно.

РИАН

– РИАН!!!

Зычный голос Конрада разнёсся по окрестностям. Маленький омега с ободранными коленками сидел на пожарной лестнице и довольно хихикал. Значит, ловушка сработала! Эх, жалко, что в неё Конрад попался – хороший он дядька, только слишком строгий.

Альфа, обсыпанный белой пылью, вбежал в захламлённый проулок и заметил омежку на вершине лестницы.

– Вот ты где, дьяволёнок! А ну, слезай, щенок!

– Не слезу. – Риан, цепляясь за облезлые перекладины, полез ещё выше – под самую крышу. Когда Конрад злился, от этого появлялось ощущение давления, которое было не слишком приятным. Да и пахнуть от него начинало какой-то дрянью. А ведь обычно он нормально пахнет...

– Слезай сейчас же! А то отцу твоему пожалуюсь! Ох, он тебе и всыпет!

– Не всыпет, – уверенно ответил мальчишка. – Он никогда мне не всыпал.

– А зря, – уже спокойнее проворчал Конрад. – Пусть хотя бы за уши оттаскает, а то ты уже зарываться начал. Совсем избаловался!

– Не надо было баловать, – повторил Риан слова Стива.

– Поговори мне ещё!

– Риан только рассмеялся. Он видел и чуял, что Конрад уже почти не сердится. Тут в проулок влетел Римус в кухонном переднике и испуганно ахнул.

– Риан, ты как туда вообще залез?

– Допрыгнул, – похвастался мальчик. – Ты разве не знаешь, как я здорово прыгаю?

– Слезай! Ты же свалишься! Расшибёшься!

– Не свалюсь. Смотри! – И Риан, зацепившись ногами за лестницу, откинулся назад, разводя руками. – Я не держусь!..

– Риан, прекрати! Если с тобой что-то случится...

Когда Римус начинал так себя вести, то его голос становился резким и визгливым, лицо по-дурацки кривилось, а потом он начинал отчитывать. Риан терпеть не мог, когда его любимый дядя был таким. Он помнил Римуса с самого раннего детства и очень его любил. Если оми был занят – а это случалось всё чаще – с ним занимался именно Римус. Но со Стивом было интереснее. Альфа учил его самым разным занятным штукам, за которые потом частенько попадало, но всерьёз Риана ещё ни разу не наказывали – он был единственным ребёнком в их семье. Риана редко куда-то отпускали гулять одного, а так хотелось... Вот он и хулиганил – от скуки.

– Да ничего не будет – я хорошо ногами держусь. Стив мне показал...

– Стив? – прорычал Конрад. – Опять он тебе голову морочит своими тренировками?!! Ты же омега, Риан!

– Омега, да не такой, как все. – В проулке появился Стив. Он был помоложе Конрада – дяде было около сорока, а Стиву – слегка за тридцать. Не такой здоровый, но тоже очень сильный. Стив когда-то был военным, служил на границе, не единожды был ранен и часто рассказывал истории из своей прошлой жизни. – Раз уж он такой ураганчик, то пусть хотя бы поменьше шишек набивает и руки-ноги не ломает. Мне Рейган лично разрешил его тренировать, начав с чего попроще. В конце концов, мальчишке шесть лет уже...

– Пусть лучше за книгами сидит, чем по подвалам и чердакам шастать, – проворчал Конрад, обнимая за плечи уже начавшего вытирать слёзы Римуса. Увидев дядины слёзы, Риан слегка устыдился. – И это ты его учишь ловушки ставить?

– Так ведь он подсмотрел, как мы готовимся, заинтересовался, и я показал ему парочку... На чём подорвался?

– На щётке – на голову упала.

– Всего-то?

– А это ничего, что она только запускала в ход бумажный кулёк с мукой?! – Конрад снова попытался стряхнуть с себя белую пыль.

– Какой кулёк? – Стив недоумённо задрал голову, и Риан довольно заулыбался. – Я ни про какой кулёк ему не говорил.

– Я сам додумался, – объяснил Риан. – Показать, как я всё сделал?

– Покажи. Только придётся слезть, а тут злой Конрад.

– Риан, слезай! – взмолился Римус, уже бледный от волнения. – Ты же упасть можешь!

– Слезу, если Конрад пообещает, что не будет мне уши надирать.

– Ладно, сейчас не буду, но если ты опять что-нибудь такое сотворишь – точно надеру.

Риан спустился вниз – Римус бережно подхватил его – и отряхнул руки о короткие штанишки.

– Совсем избаловался, – продолжил ворчать Конрад – совсем уже беззлобно, и запах его стал чище.

– Это потому, что он единственный ребёнок, – хмыкнул Стив. – Но такой забавный! Сколько я омежек видел, а такого встретил в первый раз. Прямо как маленький альфа.

Риан аж раздулся от гордости. Его бесцветные, как у оми, глаза заблестели.

– А, может, я и есть альфа?

– Нет, ты омега, – сказал Римус, беря его за руку. – И это не подлежит сомнению. И Конрад прав – тебе пора учиться. Раз уж отец не хочет отправлять тебя в школу, то это не значит, что ты должен оставаться неучем.

– А заодно сможешь придумать новые ловушки, – подмигнул омежке Стив. – Чем больше ты знаешь, тем больше штук можно придумать.

– Тогда пошли учиться! – Риан потянул Римуса за собой. – У оми столько книг есть...

ГИЛЛИАН

– Барри, Гиллиан!

– Я здесь!

Гиллиан пожал руку Силасу и направился к своему классу, одёргивая подол форменной чёрной курточки. Наконец-то его отдали в школу – учиться. Школа очень дорогая и в ней учатся только альфы. Гиллиан с нетерпением ждал этого дня. Жалко было только одного – он уже не сможет проводить столько времени с Силасом... Зато Силас будет привозить его в школу и забирать домой после занятий на выходные, на каникулы. Его вещи уже в комнате в жилом корпусе, и свою комнату Гиллиан должен будет разыскать сам после парадной "линейки".

Школа была большой и высокой, окружённой парком и высоким ажурным забором. Красиво, хотя лето уже кончилось, и среди зелёных листьев на деревьях и кустах начали появляться жёлтые. Откуда-то пахнуло водой... Пруд или бассейн. Пожалуй, здесь будет интересно.

Стоя рядом с незнакомыми ребятами, Гиллиан с любопытством оглядывался. Вот учителя – альфы и беты в строгих тёмных костюмах. В сторонке стоят омеги из обслуживающего персонала в серых комбинезонах. Невольно Гиллиан сравнил их с Силасом... Силас был одет просто, но в более новые вещи, а одежда этих омег была изрядно поношенной, а кое-где даже виднелись зашитые прорехи и заплатки. Почему им не выдают нормальную форму?

Торжественные речи очень быстро наскучили, и Гиллиан начал приглядываться к старшим. Они были такие высокие и большие... Почти как его отец. Они стояли не так, как младшие – то и дело переговаривались, кто-то поплёвывал себе под ноги, засунув руки в карманы... но на это почти никто не обращал внимания. На новичков они поглядывали свысока, и от этого тоже появлялось чувство давления. Неприятно, но Гиллиан уже знал, что когда он вырастет, то тоже так сможет, а остальные будут склонять перед ним головы от страха, как перед отцом и дедом... Но вот до ушей Гиллиана донеслось кое-что, и маленькому альфе это не понравилось.

– А это кто там стоит? Что-то я в прошлом году его не видел...

– Где?

– Вон тот омега с кудрями. Блондинчик.

– А... Да, ничего так. Новенький, наверно. Предлагаешь попробовать?

– Ага. Я даже отсюда чую, как он пахнет.

– И чем он пахнет?

– Абрикосом.

– А не карамелью?

– Ты чуешь карамель? А я абрикос... И почему омега один и тот же, а чует его каждый по-своему?!

– А пёс его знает. Я слышал, что омеги чуют нас так же.

– А почему мы запахи своих так не разбираем?

– Та же хрень. Попы говорят, что это чёрный дар дьявола, чтобы сбивать нас с бетами с пути истинного, раз мы друг друга так не чуем. Учёные пытаются это как-то объяснить, но пока не получается...

– А мокряки нас как чуют?

– Без понятия. Говорят, что так же, но только чего-то они от нас носы воротят, словно мы воняем. А мы же ничем не воняем, верно?

– Конечно. Не зря говорят, что они все тупые... Значит, зажмём блондинчика в уголке?

– Ага, как только все разбегутся по комнатам. Ты "резинки" не забыл? А то вдруг он в сортир сходить не успеет.

– Не забыл, у меня в чемодане приличный запас есть. Новые, ароматизированные.

– Ого! Додумались-таки! Наконец-то...

Гиллиан нашёл глазами омегу, про которого говорили старшеклассники, и поёжился. Омега был ненамного старше них и очень симпатичный. Наверно, надо его предупредить... но как?

Вот "линейка" закончилась. Первоклассникам раздали бумажки, в которых было расписание и номера комнат и жилых корпусов, куда их поселили. Но Гиллиан не спешил идти к себе в комнату. Он пробрался сквозь толпу учеников и начал догонять кудрявого омегу, уже свернувшего за угол.

– Подожди, пожалуйста! Стой! – попросил он, поймав его за клапан кармана комбинезона.

Омега споткнулся и испуганно обернулся. Увидев светловолосого голубоглазого мальчика в школьной форме, он торопливо огляделся по сторонам.

– Молодой господин... вы не должны со мной разговаривать...

Гиллиан прочитал на его нагрудной нашивке имя "Терри".

– Терри, тебя хотят обидеть!

– Кто? – растерялся тот.

– Двое старших. Они хотят зажать тебя в углу и говорили про какие-то резинки.

Омега побледнел и пошатнулся, прикрыв рот ладонью.

– Что?.. Кто?

– Я могу их показать. Только осторожно, а то они догадаются, что это я тебе сказал.

Надёжно укрывшись за углом, Гиллиан быстро нашёл тех самых парней и показал на них.

– Вот эти.

Терри тихо всхлипнул и снова спрятался за угол. Его всего трясло.

– О, Светлейший... Спасибо вам, молодой господин... я буду очень осторожен...

– Меня зовут Гиллиан, и не надо меня господином называть. – Гиллиан погладил омегу по плечу, как это всегда делал Силас, чтобы утешить своего подопечного. – Мне это не очень нравится.

Терри улыбнулся, и Гиллиану это понравилось. Когда Терри начал улыбаться, он стал таким красивым... И пахло от него очень приятно и вкусно – апельсиновым соком с кексами, которые Гиллиан всегда делил с Силасом.

– Хорошо... Гиллиан. А вы знаете, где ваша комната?

– Мне написали. – Гиллиан показал свою бумажку.

– Давайте я вас провожу. А то старшеклассники любят перевешивать таблички с корпусов, чтобы подшутить над новенькими.

Терри проводил Гиллиана прямо до комнаты и помог разобрать вещи. Сосед мальчика пока не пришёл. Сама комната была небольшой и скромной, но маленькому альфе понравилась.

– Вы только не разговаривайте со мной больше, – попросил омега, уходя. – Нам запрещено общаться с учениками.

– А мы никому не скажем, – хитро подмигнул ему Гиллиан. – Пусть это будет наш секрет.

РИАН

– Наконец-то можно отдохнуть... – блаженно выдохнул Конрад, валясь на койку.

– Все вернулись? – встревоженно спросил Римус, кидаясь к нему и обследуя повязку на аккуратно выбеленной сединой голове мужа.

– Все. Нас подранили, конечно, но никто не погиб. Мелкий где? Опять где-то шастает?

– Нет, занимается. Рейган его с собой забрал – у них сегодня урок истории. Он вообще всю неделю тихий.

– Неделю? – Конрад удивлённо привстал. – Крестик в календарь – мелкий всю неделю ведёт себя, как пай-мальчик!

– Не такой уж он и хулиган. Просто очень шустрый и эмоциональный. – Римус убедился, что муж серьёзно не пострадал, и успокоился. – Хороший мальчишка растёт, смышлёный. Гейл в нём уже души не чает... Часто по вечерам сидят и что-то обсуждают.

– Я и не говорю, что он плохой... Просто ему девять скоро, а там и до созревания рукой подать... А ты не спрашивал, с чего он вдруг притих?

Римус тяжело опустился на край кровати. По лицу омеги пробежала тень.

– Спрашивал. – Конрад, почувствовав неладное, вскочил и обнял своего омегу. – Его тут едва не украли работорговцы. – Альфа похолодел. Великие предки... Хорошо, что обошлось! Ведь Римус так любит этого поганца мелкого! – Риан... убил одного. Своим ножом перерезал горло. Рейган чуть с ума не сошёл, когда узнал... и уже думает съезжать отсюда в более тихое место.

– Да уж... – Альфа покачал головой, обняв мужа крепче. Риан, конечно, омежка смелый и отчаянный, на его коленки мази и пластырей не напасёшься, но первая отнятая жизнь... Надо будет потом поговорить с мальчишкой. – Знаешь, милый, мне всё больше кажется, что Риан всё-таки его родной сын. Я же столько рожавших и нерожавших омег перевидал... А ты что-нибудь знаешь? Ты же к ним первый пришёл.

Римус вздохнул, сжав крупную ладонь мужа.

– Ты только не говори никому, ладно?

– Клянусь!

– Да, Рейган – его отец. Кровный. Сам его выносил и рожал в одиночку, потому так и опекает. Риан – его первенец и единственный ребёнок. Когда я только появился в их доме, то и не подозревал, что там ещё и малыш есть. Рейган прятал его ото всех... Он в подвале своего дома оборудовал хорошо изолированную комнату, там Риан и жил. Рейган его только по дому гулять водил. Соседи потом думать начали, что он где-то сиротку нашёл и к себе забрал, а Рейган не стал их разубеждать. "Совёнок" есть "совёнок"... сразу и не разберёшь... Вот подрастёт...

– Но к чему такие предосторожности? Ну, родил он себе мелкого... И что?

Римус вздохнул ещё тяжелее.

– Ты не поверишь. Дело в том, что Рейган... он... Он "ненормал", понимаешь? Двуликий. Он... сам себе малыша зачал. Ещё в университете. Потому и ушёл – опасался, что малыш погибнет из-за преследований, которые ему там организовали.

– Ни ... себе... – просипел ошарашенный альфа. – Но... как ему удалось родить ребёнка от самого себя? Да ещё абсолютно здорового? Официальная наука говорит, что это невозможно!

– Я не знаю. Такого ещё ни один Двуликий, насколько известно, не делал. Если кратко, то такое в принципе возможно, но весь фокус в комбинациях генов, которые образуются при делении и формировании клеток для размножения. Даже дети одних родителей отличаются друг от друга... Мы же получаем свой уникальный набор от своих родителей, а те – от своих. И так до самых далёких предков. Гены постоянно перемешиваются. Это как кусочки разноцветной мозаики – один набор может дать много самых разных вариаций, что позволяет складывать самые разные узоры и картины. А нас много, у каждого свой набор и самые разные последовательности отдельных участков, благодаря которым мы все такие разные. Пока наука не способна провести более детальный анализ и изучить весь механизм, но Рейган говорит, что если яйцеклетка будет оплодотворена сперматозоидом с максимально отличным от яйцеклетки набором и последовательностями генов, то и самооплодотворение Двуликих становится возможным. Только эксперимент, который Рейган затеял, был очень рискованным, поскольку нельзя было точно сказать, каким именно сперматозоидом будет оплодотворена яйцеклетка и насколько оптимальным получится новый набор генов. Даже само зачатие могло не состояться... Они оба могли даже погибнуть до рождения Риана, но им повезло. И Риану повезло, что он родился здоровым. Рейган ведь из семьи Спенсеров, которые блюли чистоту крови веками... Он в первые луны от сына не отходил – боялся побочных эффектов. Что малыш может обнаружить какие-нибудь пороки в развитии, а то и вовсе погибнуть... Пока – тьфу-тьфу-тьфу! – всё в порядке.

– Так наш мелкий не просто чистокровный... – Конрад потрясённо качнул головой. – Вот уж на кого бы не подумал! Нормальный же пацан, только шебутной, как я не знаю кто!

– Я тоже не сразу поверил, когда Рейган мне как-то рассказал. – Римус прильнул к мужу, начиная успокаиваться. – Он боится, что этот эксперимент Риану может аукнуться позже. Что если наш мальчик не сможет иметь детей?

– Я... никому не скажу. Да мне никто и не поверит.

– А это что? – Риан рассматривал картинки с древними фресками, то и дело откидывая с глаз отрастающие тёмные волосы. Омежку всё чаще сравнивали с родителем, отмечая некоторое сходство худенького «совёнка» с вождём повстанцев, и мальчику это льстило, давая лишний стимул учиться.

– Так в древние времена изображали турнир альф, на котором они показывали свою силу, – объяснил Рейган, садясь рядом с сыном и приобнимая его за плечи. – Видишь эти пятна и полосы? Они говорят о том, что этот альфа уже не в первый раз участвует, но пока не добился успеха. Это шрамы от ран, нанесённых другими. Победитель обычно мог выбрать себе самого лучшего омегу в городе, пришедшего на турнир.

– Я не совсем понимаю... – нахмурился мальчик.

– К омегам в те времена относились совсем не так, как сейчас. Их высоко ценили за их предназначение – рожать детей, уважали, а ругательства вроде нынешнего "запихни в омежью задницу" сурово наказывались. Убийство омеги считалось страшным грехом, ведь они считались кем-то вроде земных воплощений духов плодородия... и не только.

– А почему в книге про религию написано, что омеги – падшие демоны? Там говорится, что наш первопредок Иво по глупости получил искусительный дар от чёрного бога Деймоса, потом стал плохим, а потом часть этого чёрного дара перешла на нас всех...

– Это всё ложь, придуманная, чтобы скрыть правду, которую знали наши предки. В первоначальной версии предания о Мировом Доме говорилось, что Деймос позавидовал силе своих братьев, создавших первого омегу с благословения Светлейшего, не зная, что первого человека сотворил сам Светлейший.

– Омегу? – удивился Риан. – Первым стал омега?

– Да. Так говорят непризнанные религиозные книги, которые называются "апокрифы". Часть древних легенд в своём первозданном виде сохранили наши предки Спенсеры. Они же веками сохраняли свою кровь чистой в то время, как другие оскверняли её. Ты уже читал о подвигах Спенсеров?

– Да. Как альфы сражались, защищая свою Родину, беты были очень умными, а омеги – красивыми и верными.

– Верно, и чистая кровь давала им силы и таланты для этого. Наши предки не нажили больших богатств, но сохранили часть нашего наследия, которое истребляли другие. Так вот, вернёмся к фреске. На таких турнирах альфы искали себе пару, а омеги – достойного мужа и защитника, от которого родится крепкое и здоровое потомство.

– И как они его выбирали?

– По запаху. Чем лучше пахнет альфа, тем чище его кровь.

– А это победитель? – Риан ткнул пальцем в очередное изображение.

– Да, это победитель. Его отличительный знак – алая лента.

Риан разглядывал картинку с особенным интересом. Альфа, нарисованный на ней, казался выше всех остальных, был светловолосым, голубоглазым, широкоплечим, узкобёдрым, с длинными ровными ногами... На его голове была повязана тонкая алая ленточка. От одного только взгляда на это изображение в груди Риана что-то шевельнулось.

– А он... красивый.

– Да, такой альфа был эталоном, – кивнул отец. – Подобные пропорции считались в те времена идеалом. Даже сейчас можно понять почему – такое сложение в сочетании с хорошей подготовкой делало из альфы сильного умелого воина и охотника, который не позволит семье голодать. Есть сведения, что иной раз победителю приходилось выбирать из десятков претендовавших на него омег.

– Десятков? – не поверил омежка.

– Да, десятков. А ещё сохранилась история, как с виду слабый и неумелый альфа, чтобы добиться права жениться на выбранном им омеге, сумел победить в турнире. Обычным путём этого сделать не удалось, и он пришёл на турнир.

– Но почему в те времена было иначе? Что изменилось, что к нам начали относиться как к низшим созданиям?

Рейган достал из стопки на столе другую книгу – очень старую и потрёпанную. На обложке было написано "История Великого Холода".

– В те времена климат был гораздо теплее и мягче, а потом, как говорится в хрониках, наступило время Великого Холода. Проще говоря, ледниковый период. А точнее – малый ледниковый период, который продлился почти полторы тысячи лет.

– Это как зима?

– Да. – Рейган раскрыл книгу и начал объяснять, демонстрируя сыну карты и старые гравюры. – Но обычная зима рано или поздно закончится, ей на смену придут весна и лето... А малый ледниковый период – это не то. Ненормальные холода летом и очень суровые зимы убивали всё подряд, урожаи были бедными, от нехватки корма погибал скот. Города и деревни массово вымирали от голода. Альфы, как самые сильные, стали главными добытчиками и начали диктовать всем свою волю. Тем более, что их подстрекали к этому жрецы некоторых боевых культов. Омеги не были способны прокормить себя сами и, чтобы выжить, подчинились. Их лишили права самим выбирать себе мужей – чтобы защитить наши земли от набегов таких же голодных соседей, нужны были бойцы. Много бойцов. А потом были сняты все прежние запреты, отчего альфы и беты начали зачинать детей собственным родителям, братьям и детям. Беты приспособились быстро – они ведь могли быть как воинами так и управленцами. За века малого ледникового периода всё изменилось – были утрачены многие знания предков, и потому-то омеги стали считаться низшими созданиями, поскольку были слабы и годились только на то, чтобы ухаживать за ранеными, рожать детей и содержать дом в порядке. К тому же случилось то, что хронисты назвали Смертью Старых Богов. В это время захватившие власть жрецы начали уничтожать следы древнего знания и переписывать священные книги.

– Это тогда боги поменялись? – Риан потрясённо слушал отца.

– Скорее изменились, что было немногим лучше смерти. Официальные Заветы говорят, что после изгнания первых людей из Мирового Дома Деймос начал преследовать их, чтобы подчинить себе и со временем ему это удалось. Под видом омежьих культов плодородия якобы всё сильнее укоренялось мракобесие, которое в итоге и привело к тому, что изначальные боги начали страдать от противоречий, которые они впитали вместе с огнём жертвенников и молитвами, обращёнными к Деймосу. И тогда Светлейший, как утверждают первосвященники, подверг их очищению, отделив тьму от света, дал новые имена, а чтобы наказать грешников, наслал Великий Холод, чтобы убить всех нечестивцев.

– А что было на самом деле?

– Поскольку еды стало не хватать, а мольбы, обращаемые к прежним верховным богам, не помогали, поднялись более жестокие культы, которые учили только борьбе и выживанию. Под управлением жрецов этих культов изменилось и отношение к нам. К тому времени, как климат снова начал смягчаться и случилась так называемая Радужная Весна, после которой на полях взошёл богатый урожай и начались века изобилия, это учение настолько въелось в наше общество, что всё это дожило до наших дней.

– А почему в обычных учебниках по истории этого нет? – Риан ткнул пальцем в учебник, лежащий на столе.

– Нынешней власти невыгодно, чтобы знания о древних обычаях и традициях стали известны всем. Это может подкосить всю нынешнюю Систему, выстроенную на превосходстве и первородстве альф. Министерство культуры всячески выпячивает и подчёркивает историю Великого Холода, чтобы обосновать современное положение дел и сохранить старые воззрения. Мой отец, твой дед-бета, был историком-археологом и работал по заказу властей, чтобы найти новые артефакты и свидетельства той эпохи. Он и раньше подозревал, что что-то не складывается, а когда встретился со своим будущим мужем, моим оми, и узнал от него предания древних времён, начал искать то, что помогло бы ему раскрыть истинную нашу историю людям. Он даже разыскал остатки древних храмов с этими самыми изображениями и надписями, которые переворачивали всё с ног на голову. И на его находки был наложен гриф секретности, а сами развалины уничтожены. Остались только эти картинки и книга моего отца, которую он издал за свой счёт небольшим тиражом. Он нашёл и ещё кое-что, но это я тебе покажу позже.

Риан посмотрел на обложку книги с изображениями древних фресок и прочёл имя автора "Тобиас Мариус".

– Наша фамилия "Мариус"?

– Да. Ещё отец сумел провести власти и издать вот эту книгу. Мы с тобой её уже читали. – Рейган снял с ближайшей полки знакомый томик с яркой обложкой. "Сказки и легенды древности".

– Да, я её помню! – обрадовался мальчик. – Моя любимая – про кладоискателя, который сумел обмануть разбойников! А ещё мне нравится легенда про Истинных...

– Эти сказки – всё, что официально осталось от находок твоего деда. Чтобы его труды не пропали даром, он переработал то, что сумел найти, снабдил устроившими власти пояснениями и выпустил в печать. А картинки рисовал его муж, твой омега-дедушка Салли, последний из рода Спенсеров и хранитель древней традиции и знаний. И теперь эта книга свободно продаётся во всех книжных магазинах, только уже без указания имени автора. Никто не воспринимает сказки всерьёз... Это и хорошо и плохо одновременно. Хорошо – потому что те, кто хочет увидеть правду, увидят её даже сквозь стену лжи. Плохо – потому что нынешним детям, разрешая читать эти сказки, внушают, что всё это выдумки. И многие верят.