Текст книги "Омегаверс Пусть в унисон звучат сердца (СИ)"

Автор книги: Ольга Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Домой Гиллиан брёл, едва разбирая дорогу. Если Риан испугался того, что он, узнав про его тёмное прошлое, бросит, то зря боится. Да даже если Риан окажется вором и убийцей – это ничего не изменит! Приближаясь к дому, Гиллиан вдруг вспомнил про вчерашнее мероприятие и горько рассмеялся. Забыл! Про всё забыл, кретин влюблённый! Ох, и будет ему за это...

Дом встретил его тишиной. Все как будто попрятались, боясь высунуться лишний раз. Гиллиан прислушался и уловил звуки тихого плача, доносящиеся из гостиной. Войдя, молодой альфа замер, увидев на диванчике скрючившегося Силаса со следами побоев на лице, а в кресле сидел встрёпанный отец и с мрачным видом пил виски прямо из бутылки. Пепельница была переполнена окурками. Увидев вернувшегося сына, альфа, пошатываясь, поднялся.

– Ты где шлялся? – прорычал он.

– Не твоё дело, – огрызнулся Гиллиан, кинувшись к Силасу. Омега, увидев своего воспитанника, кое-как изобразил улыбку, но даже улыбаться ему было больно. На его руках красовались новые синяки, одежда местами была порвана... – Папа... он опять тебя избил?

– Нет... нет, малыш... – пролепетал омега, обнимая его трясущимися руками. – Это я на улице... хулиганы...

– Папа, я же вижу...

Тяжёлая рука отца вцепилась в капюшон и рывком отшвырнула парня к двери.

– Что? – яростно рыкнул отец. – Как ты его назвал???

– Ну да, я называю его папой! А что такого?..

Альфа резко развернулся и навис над Силасом.

– Ты всё-таки рассказал ему??? – Силас сжался ещё сильнее, прикрываясь руками. – Я тебе что сказал, паскуда??? На каких условиях я позволил тебе остаться в доме??? Забыл???

– Нет... нет... Гиллиан ничего не знает... Он просто так... Я же растил его...

– Чего я не знаю? – Гиллиан, почуяв неладное, вскочил. – Что всё это значит?

– А то, что ты сломал всё, что я выстраивал последние семнадцать лет!!! Ты подвёл меня, не явившись в Галерею!!! Ты хоть понимаешь, что натворил, выродок??? Где ты шлялся???

– Провёл ночь со своим омегой.

Отец замер, и почти опустошённая бутылка выпала из ослабевшей руки. На дорогой ковёр выплеснулись остатки.

– С... кем? – свистящим шёпотом переспросил отец.

– Со своим омегой. Я встретил его недавно и все эти дни встречался с ним. И я выбрал его себе в мужья.

– И... как его зовут?

– Риан.

От этого простого имени альфу будто передёрнуло. Породистое лицо перекосила странная гримасса – страх пополам с отвращением – стоило ему принюхаться.

– Риан?..

– Да. Так что можешь забыть про смотрины, отец. Я не женюсь по твоей воле. Как только я разыщу Риана, мы поженимся сразу, как только нам исполнится по восемнадцать...

Альфа отшатнулся.

– Ему... семнадцать?

– Да. Мы ровесники. А теперь объясни мне, какого пса ты избил Силаса? За что ты с ним так? И что означают слова про "рассказал"?

– Что означают? А ты не понял ещё? Тебя выносила и родила эта подстилка для альф, а не омега, который записан твоим родителем в документах. Грязнокровка... Ты себе не представляешь даже, чего мне и моему отцу стоило замять эту историю! А всё потому, что мне перед свадьбой вздумалось погулять напоследок!!!

Гиллиан оторопел. Силас – его родной папа??? Не Рэнди Барри-Зильберман, а Силас? Как это возможно? А как же чистота крови, которую так ревностно блюдёт высший свет?

– Папа... Папа? Ты... мой родной папа?

– Да, малыш. – Силас кое-как поднялся с диванчика и прильнул к нему. – Я – твой родитель. Прости, что молчал... но только так я мог остаться с тобой. У меня ведь больше никого не осталось.

Гиллиан всматривался в своего воспитателя как будто в первый раз... и только теперь начал замечать мелочи, которым прежде не придавал значения. Разрез глаз, форма ушей, тёмное пятнышко на радужке левого глаза... масса мелочей, которые не бросались в глаза, но указывали на их близкое родство. Почему же он до сих пор не замечал этого? Столько лет...

– Папа... папочка...

Всю его жизнь Силас был рядом. С самого рождения. Первое отчётливое воспоминание тоже было связано с ним... Гиллиану три года, он забрался на кухню, пододвинул стул и едва не опрокинул на себя кипящую кастрюлю, из которой пахло чем-то вкусным. Силас тогда успел подхватить его и убрать, иначе крутое варево ошпарило бы мальчишку. Силас постоянно был рядом, укладывал спать, читал сказки и пел песни, ухаживал за ним, когда Гиллиан болел, гулял с ним в парке, привозил в школу и забирал домой... Папа.

– Прости меня, мальчик мой...

– Но... как? А как же Рэнди Зильберман? – Гиллиан обернулся к отцу, который злобно скрипел зубами, глядя на них.

– Рэнди? – Отец цинично усмехнулся. – Эта шлюха? Я всегда знал его, как шлюху. Стоило ему начать созревать, как у этого пустомели сорвало все тормоза. Он хотел только одного – трахаться. Его таскали по врачам, запирали, пичкали лекарствами, но ничего не помогало. Пять раз его таскали на аборты, десятки раз он сбегал из дома в поисках нового члена... Его отец уже не знал, что с ним делать. Никто не хотел его замуж брать. А тут мой отец затеял слияние нашего бизнеса с концерном Зильберманов. Мне было плевать, на ком жениться, а такая опытная шлюха была весьма кстати. Отцы сговорились быстро, подписали соглашение, был назначен день свадьбы... Рэнди привезли в наш дом и привязали, чтоб не нагулял очередного ублюдка – течка вот-вот должна была начаться. Свадьба должна была состояться, как только он отлежится. Я с удовольствием драл его все пять дней с презервативом – мало ли какой дряни он нахватался на улице... После свадьбы его должны были проверить на заразу, потом я должен был заделать ему ребёнка... – Отец выругался. – И понёс же меня Деймос на гулянку в клуб!!! Под утро я поймал такси, за рулём которого сидела эта подстилка... и меня понесло. Он так соблазнительно пах, что я оттрахал его прямо на заднем сидении! Драл до тех пор, пока не выдохся, после чего вылез и пошёл домой пешком.

Гиллиан крепче обнял Силаса... нет, папу!.. слушая рассказ подвыпившего альфы и начиная закипать.

– Потом была свадьба, во время которой Рэнди едва не сбежал. После церемонии я отволок его в спальню и вдруг понял, что у меня на него уже не встаёт!!! Он скулит, зад оттопыривает, пальцами в него лезет, а я стою, как дурак, и ничего понять не могу! Отец, когда узнал, едва инфаркт не схватил. Тряс меня, как грушу, ругался, потом потащил к врачу, но я оказался полностью здоров. Отец потребовал вспомнить всё, что было перед свадьбой... И я вспомнил омегу-таксиста. С трудом, но его нашли, приволокли сюда... Я его ещё с порога учуял, а когда увидел... Меня впятером едва удержали, иначе я разложил бы его при всех на полу!!!

– Импринтинг... – потрясённо пробормотал Гиллиан.

– Да!!! Да, пёс бы его подрал!!! И что делать??? Договор с Зильберманом был слишком выгоден, чтобы так подставляться. И мы решились на подлог, благо течка у того выродка была почти на неделю позже, чем у Рэнди. Силас рожает нам ребёнка, мы оформляем его на Рэнди, и всё потом отошло бы ему как наследнику обеих семей по праву крови. Самого Рэнди постоянно держали на транквилизаторах. Мы заплатили бешеные деньги семейному врачу, чтобы он должным образом оформил все бумаги... И всё шло по плану, но тут припёрся родитель этого ублюдка. – Альфа ткнул трясущимся пальцем в Силаса, прижавшегося к сыну ещё плотнее. – Требовал вернуть ему ребёнка, а когда его с пузом увидел, то будто с цепи сорвался! Грозился пойти в суд, в газету... Мы не могли допустить, чтобы наш план полетел в тар-тарары. Пришлось его убрать.

– Убрать? – прорычал Гиллиан. – Вы убили его?!!

– Да. Я лично его пристрелил – вопил так, что уши опухли... Потом нашли тех, кто знал, куда этот мокряк направился, и убрали и их тоже, чтобы обрубить все хвосты.

Гиллиан холодел всё сильнее. Осознавая, что он и его папа стали разменными монетами в играх высшего круга, молодой альфа едва не сорвался, чтобы наброситься на отца. Сколько ещё людей погибло, чтобы скрыть всё это?

– А потом сам Рэнди нам едва всё не подгадил – сдох за два дня до твоего рождения! Сердце не выдержало доз препаратов... Слабаком оказался. Труп три дня пролежал в леднике, потом спец навёл марафет, и было объявлено, что он умер после родов. Само собой, и спеца пришлось грохнуть. И врача, оформлявшего бумаги, тоже. Сам старик Зильберман так ничего и не узнал – помер спустя десять лет, а перед этим официально всё отписал нашей семье.

– Ну вы и сволочи... Как вы могли так обойтись с больным человеком??? А папа и дедушка??? Их-то за что???

– Ты дурак? – удивился отец. – Ты так и не понял, для чего всё это было сделано? Наша семья поднялась из самой вонючей грязи, мы поколениями роднились с самыми влиятельными семьями, чтобы выстроить новую династию и утвердиться в новом качестве! Мои предки столько сил вбухали в это, чтобы подняться на самый верх, а тут такое!!! Если всё это всплывёт, то конец всему!!!

– Старика Зильбермана случайно не вы убили?

– Скажем так – мы ему помогли. Он уже здоровьем хезнул, в маразм впадать начал, отошёл от дел... Вроде всё было тихо, но в последние два года этот маразматик начал что-то подозревать. Пришлось потрудиться, чтобы никто даже не заподозрил, что он сдох раньше времени.

Гиллиан с отвращением смотрел на отца, в полной мере поняв, какой тот негодяй. И этот человек – его отец? Боги, как хорошо, что у него есть такой добрый и заботливый папа, который не позволил ему стать таким же...

– Казалось, всё в полном порядке, но осталась проблема. Даже твоё рождение не ликвидировало проблему импринтинга. Силаса пришлось оставить в доме, ведь без регулярного секса я буквально на стену лез и не мог нормально работать. А чего мне стоило скрывать это от других... Если всё это всплывёт, то возникнет слишком много вопросов. Мы, конечно, всё подчистили, но сам факт импринтинга способен навести особо умных на правильные выводы. Все эти годы я пытался понять, не передалось ли это тебе, и пока ты не выдавал тревожных симптомов. Когда ты начал дружить с Сириусом, то я было заподозрил, что и с тобой творится та же хрень, но обошлось. Детская увлечённость, ерунда... Потом ты начал трахаться с омегами сам, и я окончательно успокоился. А потом ты как с цепи сорвался! Сначала устроил скандал на официальном приёме, а потом не явился на церемонию Представления в Галерее!!! Мне стоило немалых сил убедить родителей оскорблённых тобой, что ты просто перенервничал перед вступительными экзаменами... Юношеская дурь, вправим мозги... Вчера ты должен был не просто предстать перед высоким собранием как мой наследник, но и принести официальные извинения, после которых было бы объявлено о твоей помолвке с Сони... но ты не явился!!! И всё из-за какого-то уличного выродка!!!

– Извинения??? – прорычал Гиллиан, которого буквально распирало. – За что??? За то, что я наконец-то высказал им всё, что думал??? Мне не за что извиняться!!! И ни о какой помолвке и речи быть не может! Я уже выбрал, хочешь ты этого или нет!

– И кого же ты выбрал?

Гиллиан достал из книги фотографию с Рианом и продемонстрировал отцу.

– Его. Вот мой Риан.

Альфа приблизился вплотную... взглянул на фотографию... и отпрянул, едва не рухнув на пол. Гиллиан снова удивился, увидев в отце... страх. Почти звериный ужас.

– Ты... этой ночью... был... с... ним?.. И остался жив???

– Да. Я всю ночь провёл с ним. И это было умопомрачительно. Я женюсь только на нём.

Гиллиан без страха смотрел на отца... и понял, что к Риану его тянуло не только из-за его необычности. Он не отреагировал на омегу-сменщика из гостиницы, поскольку и его поразил импринтинг. За все те дни, что Риан держал его на расстоянии, Гиллиану и в голову не приходило снять напряжение с каким-нибудь другим омегой – он просто не обращал на них внимания. Смотрел только на Риана. Вот только кроме чисто животного инстинктивного влечения в его душе поселилась и любовь. Настоящая чистая искренняя любовь, которая – и он был абсолютно в этом уверен – оказалась взаимной.

– Ты... ты... – На отца было страшно смотреть. Альфу всего трясло. – Ты хоть знаешь... кто он?

– Мне это безразлично. Я люблю его и буду любить, кем бы он не оказался.

Отец фыркнул... а потом ухмылка начала сползать с его лица. Альфа перевёл взгляд на Силаса... затем снова на сына... потом снова на Силаса...

– Ты... тоже?

– Похоже на то. И я не жалею. Мне больше никто не нужен.

Альфа завёл руку за спину... и в его ладони появился пистолет.

– Тогда придётся довести дело до конца. Раз так сложилось, то выхода нет. Твоё место займёт Грэм. Уж он-то чистокровный... и не подведёт...

И тут будто очнулся Силас. Омега, догадавшись, к чему всё идёт, вырвался из объятий сына и метнулся к Владу, повиснув на его руке.

– Нет! Не убивай его! Умоляю! Это же наш сын! Наш мальчик!..

"Наш..."

"Ты... когда-то тоже любил?"

"Да... думал, что да... но это оказалось только сном... который плохо закончился."

Гиллиан смотрел на своего родителя и понял, что тот тогда имел в виду. Силас никогда плохо не говорил о Владе, хоть по его милости потерял всё – дом, отца, свободу... Привязанный к этому особняку собственным ребёнком, он смирился и смог что-то разглядеть в своём хозяине. Полюбить его, пусть и ненадолго. Он терпел унижения, побои, исполнял все приказы... даже скрывал от сына, что его растит родной отец... И эти слова, вырвавшиеся в мольбе, приоткрыли истину. Любить такого жестокого человека, каким был Влад, слишком тяжело, и всю свою любовь Силас перенёс на сына.

– Отойди! – рыкнул на него Влад и оттолкнул.

– Нет, Влад, умоляю! – Силас вновь повис на нём, обливаясь слезами и опускаясь на колени. – Я всё сделаю, что ты прикажешь, только не убивай нашего сына! Я поговорю с ним... мы что-нибудь придумаем, чтобы всё исправить...

– Исправить? Тут исправить можно только одним способом – убрать бракованного, чтобы не мешался. Иначе его возьмёт в оборот подполье и разрушит всё, что поколениями создавала наша семья. Ошибки надо вовремя исправлять, и эту исправить ещё можно.

Подполье? Так Риан связан с подпольем? И отец что-то знает?..

В памяти всплыл подслушанный разговор... суетящиеся в кабинете эксперты, пропавшая картина... Риан... семнадцать лет... отчаянный выдумщик... подполье...

РИАН САНТАНА!!!

И Гиллиан всё понял. И почему отец так бурно отреагировал на фотографию. И почему Риан ушёл, оставив его одного. Вот почему он так уклончиво говорил о будущем – смертельно опасные задания подполья, назначенная год назад награда за его голову... Риан, поняв, что у них становится слишком серьёзно, ушёл, чтобы уберечь своего альфу от опасности быть арестованным. Чтобы тот не сгинул в исправительном лагере. Получил шанс прожить относительно нормальную жизнь. И минувшей ночью он попрощался.

Гиллиан смотрел на фотографию, с которой улыбался его омега, и не знал, что теперь делать. Раскрывшаяся правда о родителях и грязи, в которой он появился на свет, изломанные и погубленные жизни, сбежавший Риан... Всё это крутилось и вертелось в голове, разрывая мозг в клочья. Папа, отец, Риан, Сириус, импринтинг...

Из полузабытия его вывел пистолетный выстрел и тихий вскрик. Гиллиан вздрогнул и увидел, как на ковёр медленно оседает Силас, а Влад с досадой опускает пистолет.

– Нет... ПАПА!!!

Гиллиан едва успел подхватить тяжело раненого родителя. Влад вновь вскинул пистолет, целясь уже в сына.

– Ты не оставил мне выхода, Гиллиан. Прессе будет сказано, что тебя убил этот дьявол. Твоё место займёт Грэм, женится на Сони, и план будет доведён до конца.

Гиллиан опустил глаза на умирающего, который из последних сил цеплялся за него и всё порывался что-то сказать.

– Папа... что такое?

– Сын... сы...нок... он н...не... так пл...лох... Он же... твой... отец...

Силас с трудом улыбнулся, коснулся лица сына и обмяк.

Гостиную сотряс яростный громовой рык. Гиллиан вскинулся и уставился на попятившегося отца, скаля зубы. Их взгляды скрестились, и молодой альфа увидел настоящий животный ужас в глазах отца. Влад полностью осознал, насколько силён его единственный сын... вот только эта сила не будет поставлена на службу интересам семьи. Влад поднял трясущуюся руку с пистолетом, выстрелил и промахнулся – пуля разнесла вдребезги фарфоровую статуэтку, изображающую изящного танцора-омегу в грациозном пируэте. Вторая угодила в окантовку дверного проёма из красного дерева... Влад стрелял до тех пор, пока обойма не опустела, но не попал ни разу. Гиллиан продолжал рычать над телом убитого родителя. Сухой щелчок за щелчком... Поняв, что пистолет без перезарядки не выстрелит, Гиллиан бережно опустил родителя на пол и двинулся на отца, сжимая кулаки. Он едва сдерживал рвущееся наружу желание крушить и ломать всё, что подвернётся под руку. Ненависть к отцу требовала выхода. Влад, поняв, что патроны кончились, попятился. Гиллиан в два шага настиг его, сгрёб за грудки и подтянул к себе, не переставая рычать. Влад не выдержал и заскулил, как побитый пёс.

Гиллиан смотрел на отца. Долго смотрел, чуя, как тот боится его. Как тот громила в трущобах. Глядя на отца, Гиллиан всё больше осознавал, что, как бы не ненавидел его, убить не сможет, хотя и хотелось. Да, его отец мерзавец, но он всё-таки его отец. Его кровь. И он, совершив столько мерзости, всё же сделал одно доброе дело – позволил папе быть рядом с ним, хотя мог приказать избавиться и от него. И папа за что-то любил его, пусть и недолго. Одно доброе дело не могло перевесить всего того зла, что было совершено раньше, но оно всё же доказывало, что даже самые законченные сволочи нуждаются в том, чтобы в их жизни было хоть что-то чистое и светлое.

– Живи, – рыкнул Гиллиан. – Живи со всем этим, как хочешь. Делай, что хочешь, но отныне у тебя нет сына.

Молодой альфа отшвырнул отца, вернулся к телу родителя-омеги, поднял на руки и переложил на диванчик. Посидел рядом, сжимая тонкую остывающую руку, прикоснулся к ней губами, на миг прижался щекой к животу, в котором когда-то начинал свой жизненный путь, поднялся, прихватил книгу с фотографией и решительно направился в свою комнату. Он достал свою школьную сумку и начал собираться. Шкаф с одеждой он даже не ворошил, забрав оттуда только подаренные когда-то на Новый Год свитер, из которого давно вырос, и шарф, оставшийся у него после смерти Сириуса. Выгреб из письменного стола свои тетради с черновиками и набросками стихов, остатки наличности, чековую книжку... которую через секунду отшвырнул в сторону. Сложив всё в сумку, помчался в комнату папы, чтобы забрать фотоальбом и главную тетрадь. Убедившись, что ничего не забыл, запихнул в карман паспорт и бегом сбежал вниз. Проходя мимо гостиной, он бросил внутрь последний взгляд и увидел отца, в задумчивости стоящего над телом Силаса. Влад был похож на безумца... он словно не понимал, что произошло... Вот нагнулся, протянул руку и потряс Силаса за плечо.

– Эй, чего разлёгся? А ну, вставай! Вставай!..

Он тряс и тряс, что-то говорил... злился... Гиллиан постоял, наблюдая за этой сценой, после чего отвернулся и пошёл к двери.

РИАН

Полли испуганно ахнул, увидев на пороге Риана. Бледного, зарёванного, волочащего за собой неизменный рюкзачок.

– Предки... Риан, что случилось? Заходи скорее...

Омежка, спотыкаясь, вошёл, Полли закрыл дверь и понял, что всё гораздо серьёзнее – от Риана пахло... альфой. Удивительно хорошо пахнущим альфой.

– Полли... я... я...

– Что случилось? Тебя кто-то обидел?

– Да не выживет тот, кто посмеет на меня руку поднять! – огрызнулся Риан, сползая по стенке на пол и снова заливаясь слезами. – Ты же меня знаешь!

– Так что случилось? – Полли ласково приобнял друга.

Риан, глотая слёзы, полез в свой рюкзачок и достал фотографию.

– В-во-от...

Полли взглянул на цветной снимок... и оцепенел.

– Боги милостивые... малыш... Да как же так?..

– Полли, как жить теперь? Я не знаю... мне плохо...

– Что случилось? Ты можешь толком сказать?

– Я... я нашёл... Он мой... мой Истинный... и я... я люблю его...

Полли долго потрясённо переводил взгляд с фотографии на рыдающего омежку и решительно встал.

– Так, пошли на кухню, пока ты Гая не разбудил, и тогда долго поговорить не получится. Я сделаю тебе чаю, и ты всё мне расскажешь, хорошо? Разувайся и иди умойся.

Уже на кухне Риан немного успокоился и рассказал. Без утайки. Рассказал о приказе командования, о первых наблюдениях, о своих сомнениях... Рассказал всё. Полли слушал и не знал, что сказать в ответ. История потрясла овдовевшего омегу, который тоже долго оплакивал пусть не столь глубоко и безумно любимого, но всё же дорогого и близкого погибшего мужа.

– И что ты скажешь руководству? – спросил он, сочувственно поглаживая плечо парня.

– Пусть делают со мной всё, что хотят... – Риан всхлипнул и утёрся. – Но если кто-то хоть пальцем тронет моего Гиллиана, то пусть пеняет на себя – убью. И мне плевать на последствия!

– Не надо так... Ты хоть поспал?

– Нет.

– Тогда иди и ложись. Отдохни немного, а когда проснёшься, то на свежую голову всё решится. Тебе пришлось принять нелёгкое решение... Ничего, всё образуется. Ты голоден?

– Нет.

– Тогда поешь попозже.

Допив чай, Риан поплёлся в единственную комнату маленькой квартирки, где на второй постели крепко спал маленький альфа Гай. Риан с болью взглянул на мальчика, который был поразительно похож на своего старшего отца, отдавшего жизнь, чтобы жил сам Риан. Дитя импринтинга... Омежка запомнил тот день на всю жизнь не только из-за Френсиса, спасшего Аарона... Он счёл своим долгом позаботиться о сыне Глеба и старался уделять малышу как можно больше времени. Маленький Гай тоже любил "старшего брата". Глядя на мальчика, Риан вспомнил свою фантазию о маленьком омежке, который мог бы появиться на свет... и отвернулся.

Риан повалился на кровать Полли, повернулся к стенке и только теперь почувствовал, как устал. Его глаза закрылись сами собой, и вскоре он крепко спал.

Полли заглянул в комнату, подумал, забрал фотографию, которую ему показывал Риан, и начал собираться в редакцию. Тут всё-таки проснулся Гай и увидел, что папа куда-то хочет уходить.

– Папа, а ты куда?

Полли предостерегающе шикнул на сына.

– Тихо, не так громко – Риан спит. Я ненадолго, сыночек, и скоро вернусь. Ты только братика не буди – он очень устал... – Гай кивнул. – Если он вдруг проснётся до моего прихода – скажи, чтобы обязательно поел чего-нибудь. – Мальчик снова кивнул. Полли поцеловал сына. – Молодец. Я скоро.

В РЕДАКЦИИ «СТРЕЛЫ»

– Полли? – Рейган удивлённо оторвался от проекта очередной вёрстки, учуяв знакомый запах. – У тебя же сегодня выходной.

– Есть разговор... и это особенно важно. – Полли нерешительно поправил воротник рубашки. – Это касается... Риана.

– Он сейчас у тебя? – встревожился Рейган.

– Да, спит. Пришёл практически никакой...

– Что случилось?

– Беда случилась. И он не знает, что теперь делать.

Рейган бросил проект на стол и схватил Полли за плечи.

– Он цел?

– Да... только...

– Что???

Полли опасливо бросил взгляд на других сотрудников, и Рейган, сообразив, что вопрос весьма деликатный, увёл его в сторонку. Только тогда Полли собрался с духом и выпалил:

– От него пахнет альфой. Они провели вместе всю ночь.

– Что?.. Кто такой? – вскипел вождь и идеолог.

Вместо ответа Полли достал из своей сумки, висящей на руке, фотографию и молча протянул. Хватило одного взгляда. Рейган побледнел.

– Не может быть...

– Риану плохо. Он растерян. Да, он смог уйти, но ему плохо. Он мучается от невозможности быть с ним. Он... любит этого парня. Назвал его своим... Истинным.

Рука, держащая фотографию, бессильно повисла. Рейган поджал губы и решительно мотнул головой, приглашая Полли идти за собой. Уже в своём кабинете Двуликий предложил другу сесть и велел рассказывать подробно. Когда Полли закончил, с глухим стоном закрыл лицо ладонями.

– Ох, чуяло моё сердце, что с парнем не так всё просто...

– Риан говорит, что даже если бы не было импринтинга, то и тогда бы он не смог убить этого парня. Его не за что убивать – он чист. Да, его отец мерзавец, но сын явно не унаследовал его изъянов. Да и с его родителями тоже что-то неладно. Это Риан собирается рассказывать только вам и доктору Линнею. У него какие-то бумаги с собой есть... Что делать будем? Ведь мальчик страдает...

Рейган сорвал с себя очки, помассировал лицо и выпрямился, чудовищным усилием воли беря себя в руки.

– Значит, так... Пусть Риан пока остаётся у тебя. Успокоится, насколько это возможно, а вечером я к вам зайду и поговорю с ним сам. Никуда его не отпускай, займи делом – пусть отвлечётся. Раз такое дело, то Гиллиана придётся оставить впокое. Если наши комиссары всё же решат довести дело до конца, то Риан не простит... а он нам нужен.

– Хорошо.

– Нужно как можно быстрее собрать совещание комиссариата, на котором я и объясню всё. Когда оно состоится, я тебе скажу. Передашь Риану – он должен присутствовать. – Полли кивнул. – Ладно, иди домой и присмотри за мальчиком... У вас всё хорошо?

– Да, всё спокойно. Гай успешно закончил первый класс, школа вроде бы приличная... хоть и смешанная... Пока всё хорошо.

– Если возникнут трудности – сразу сообщай. Мы должны быть в курсе. Полли кивнул и покинул кабинет, прихватив с собой фотографию.

Рейган долго сидел, сверля взглядом стену, после чего потянулся к телефону на столе и набрал номер.

– Хит? Это Рейган. Мне срочно нужна вся информация, какая у вас есть, на Влада и Рэнди Барри... Да, тех самых. Чем скорее, тем лучше. Буду ждать.

Рейган знал сына. И если Риан говорит, что с этой семьёй что-то неладно, то, скорее всего, так оно и есть.

РИАН

– ...Так он будет лучше летать, – объяснил Риан Гаю, показывая, как улучшить воздушного змея. – Понятно?

– Ага. Риан, а ты к нам надолго?

– Пока не знаю. Работа у меня такая – в любое время могут вызвать...

Риан учуял запах отца и поднял голову. Рейган стоял в дверном проёме и смотрел на сына.

– Привет...

– Привет.

Рейган улыбнулся вскочившему Гаю.

– Привет, малыш! Ну, как тебе каникулы?

– Хорошо! – Гай подбежал к нему, чтобы обнять. – Дядя Рейган, а Риан скоро опять будет работать?

– Да, но не сразу. – Рейган ласково погладил мальчишку по голове. – Последняя работа была очень трудной, он устал и должен отдохнуть, и будет лучше, если он будет отдыхать у вас. Ты ведь не возражаешь? – Гай радостно закивал. – Вот и хорошо. А сейчас иди к папе на кухню и помоги с ужином. Я сегодня поужинаю у вас.

Маленький альфа с довольным видом помчался на кухню, а Рейган сел на пол рядом с сыном, который отвёл взгляд.

– Тебе Полли сказал?

– Да. А ещё он показал мне фотографию.

Риан поник, и волосы свесились на его лицо.

– Прости, отец... Я... подвёл тебя...

– Нет, ты не виноват. Значит... импринтинг?

– Да, я уверен в этом... и твою гипотезу, что это явление поражает и омег, похоже, можно считать теорией. Стадия одержимости...

– Забудь про стадии. – Рейган обнял сына, который уткнулся в отцовское плечо и обхватил его рукой. – Ведь ты отдался ему по собственной воле? – Риан кивнул. – И как... прошёл... твой первый раз?

– Гиллиан... он... он сказал, что я не должен ничего делать... что сначала мне надо испытать, что это такое – принять и почувствовать в себе альфу... осознать и осмыслить, а потом уже... Он был так осторожен и ласков... и его запах помог мне расслабиться. Сначала он растягивал меня пальцами... было совсем не больно, только непривычно... а потом точно так же он вошёл в меня. Он не спешил и сдерживался до последнего. Я не выдержал и сам насадился. Было немного больно... а потом... Это было что-то невероятное! Как во время течки, только не страшно и без мучений. Потом, когда я понял, что всё случилось... я понял, что мне это понравилось настолько, что я хочу это повторить. И мы повторили ещё два раза. Я делал всё, что хотел... и нам было очень хорошо. И я окончательно понял... что никого другого я к себе никогда не подпущу.

Рейган печально хмыкнул.

– Он ещё лучше, чем я подумал, когда увидел фотографию... Откуда такие познания в омежьей психологии?

– Он читал омежьи романы... и дружил с персоналом в своей школе. Гиллиан очень добрый и умный. Он хотел меня с самой первой минуты, но не позволял себе лишнего до тех пор, пока я сам не разрешил. Он очень сильный... но никогда не использовал свою силу на мне. Он не давил, не запугивал... он... он... – И Риан снова заплакал. – Оми, я люблю его!

Рейган только головой покачал. Риан редко называл его этим древним именем с тех самых пор, как ему исполнилось десять лет. Он рос сильным и независимым мальчишкой, обращение "отец" казалось ему признаком взрослости, и раз он снова сказал "оми"...

– Ты признался ему в своих чувствах?

– Да... когда мы были в гостинице. Когда Гиллиан заснул, я понял, что надо уходить, но не смог этого сделать сразу.

– Так остался бы до тех пор, пока он не проснётся...

– Если бы я остался до его пробуждения, то не смог бы уйти. Оми, мы не сможем быть вместе! Кто он, а кто я? Он – сын олигарха, пусть и неиспорченый, а я – разыскиваемый государственный преступник, вор и убийца! Гиллиану не место в исправительном лагере... он просто погибнет там...

Рейган тяжело вздохнул.

– Малыш... тебе не кажется, что ты поспешил?

– Поспешил? Ты о чём? – Риан недоумённо взглянул на отца.

– Я понимаю тебя, милый. Ты встретил свою судьбу. Ты давно ждал этой встречи, но не был готов к тому, кем окажется твой Истинный. Ты испугался, растерялся. Ты полюбил его и боишься, что близость с тобой может погубить его. Но тебе не кажется, что ты не имеешь права решать за него?

– Я... не понимаю...

– Ты рискуешь повторить мою ошибку, сынок. Помнишь, как я рассердился, когда узнал, что ты уже помогаешь нашим бойцам? Я тогда испугался, представив себе, что бы могло случиться, если бы вы все попались в руки полиции или контрразведки. Я очень хотел запретить тебе вообще встревать в наши дела, чтобы уберечь. Но Гейл сказал мне, что если я посажу тебя на поводок, то ты из принципа и чувства протеста сбежишь мне назло и точно попадёшься. Он посоветовал мне всё же допустить тебя до операций, чтобы ты набирался опыта рядом с более опытными. Да, согласиться с этим было тяжело, но Гейл был прав. Ты был ещё мал, но уже решил, что не можешь оставаться в стороне. Ты сделал свой выбор, а сейчас ты один из наших лучших бойцов. Твоё имя знает вся страна. Мне и сейчас трудно отпускать тебя на опасные задания, я по-прежнему отчитываю тебя за риск, лишний раз накручивая себя самого, но таковы наши родительские инстинкты... И всё же я оставил тебе возможность решать за себя самому. Почему ты не хочешь дать Гиллиану такое же право выбирать свой путь? Он уже достаточно большой мальчик, тебе так не кажется?