Текст книги "Темный стражник (СИ)"

Автор книги: Ольга Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

   – Да будет тебе известно, друг мой, что твое распоряжение выполнено в точности.

   – Мое распоряжение? – фальшиво удивился Петр и быстро отплыл в сторону. – Ничего не знаю ни о каких распоряжениях, Кассиопей.

   – Да? А золотой нектар разве не ты просил наблюдателям предложить, дабы они на некоторое время прервали свое бдение за делами земными?

   Рыжий пару раз моргнул озадаченно, словно не понял, о чем речь, а потом облегченно выдохнул и хихикнул:

   – Ааа, так ты об этом! Прям молодец, через пять дней вспомнил! В прошлый раз месяц пришлось ждать. Лучше поздно, чем никогда, это факт. Ну да ничего, я не в обиде, сам разобрался. И кстати, могу по знакомству и великому блату справить тебе отварчик для памяти. Качество отменное. Бесплатно. Из побочных эффектов всего лишь один – слабительный. Согласен? А то ты все время что-нибудь забываешь, надоело.

   – Но друг мой... – Тут Кассиопей соизволил обратить свой светлый ангельский взор на Миру, которая бочком-бочком, чтобы не привлекать лишнего внимания, топала в указанном Петром направлении. – О, доброго дня... точнее, доброй ночи, земная дева. Рад вас лицезреть в добром здравии.

   – Сам ты дева, – привычно буркнула под нос ведьмочка, и по-хамски не удостоив ангела ответом, потрусила дальше.

   – А что это вы здесь делаете? – Касс не смутился подобным обхождением. – Ночью, на кладбище, одна? Опять Петр что-то учудил? – И вперил негодующий взгляд в рыжего. – Друг мой! То ли это, о чем я думаю?

   – Знать не желаю твои развратные мыслишки, кудрявый. Шел бы ты по своим делам, а мы уж тут сами... – Надо отметить, что Миранда была с рыжим совершенно согласна. Да, Касс был до зубовного скрежета правильный, классический ангел, и одно это вызывало у нее сильное раздражение. А еще тот факт, что сама она от подобного совершенства была так же далека, как от перспективы занять императорский трон.

   Касс расстроенно посмотрел на Петра:

   – Не может быть, чтобы ты притащил сюда свою подопечную, когда мог просто все рассказать.

   Тут Мира была вынуждена согласиться уже с Кассом. Но она прекрасно знала, что ни силой, ни нытьём, ни стриптизом из рыжего ничего не выбьешь, если он того не захочет, а потому настаивать, чтобы он раскололся, не стала – только время и нервы потеряет, а в итоге на кладбище все равно тащиться придется. Тем временем Касс продолжал:

   – Ты несправедлив.

   – Я? Это я не справедлив? Ты архивные записи читал? Ты ее дело видел? О чем вообще речь? Сам же ей пенял на это! Родители, уважение, тыры-пыры. Забыл?

   – Я ничего никогда не забываю, – с достоинством ответил Касс, но под многозначительно-ироническим взглядом Петра осекся и, откашлявшись, поправился. – Надолго не забываю. А даже если и выпадает из памяти, вскоре восстанавливается.

   – Когда уже ничего не надо, это точно, – с готовностью подтвердил Петр. – Первый под этим подпишусь. Ладно, друг мой ситный, вали отсюда, пока по шее не получил. Надоел ты мне.

   Касс грустно посмотрел на Миру:

   – И почему вы позволяете с собой так обращаться? – И вдруг глаза его загорелись. – А хотите, я помогу вам жалобу написать в...

   Он не договорил – банально не смог, потому что рыжий, пулей подлетев к нему, сунул Кассу в рот нечто такое же призрачно-прозрачное, как он сам, похожее на платок. Тоже лик? – меланхолично подумала Мира. – Бывает ли лик у платка? Или платок у лика? Как бы это выяснить? И вообще, закончится когда-нибудь этот балаган или нет? А вот слова Касса про жалобу надо будет уточнить... потом, как возможность представится...

   Невежливо и крайне энергично рыжий пихнул Касса вверх, и тот, что-то жалобно промычав, скрылся из виду. Довольный собой и ситуацией в целом, ангел второго ранга Петр повернулся к Мире:

   – Ну, коровушка моя безрогая, чего застыла? Шагай давай куда... хммм... сказал. А я пойду... по делам.– И вслед за Кассом растаял в воздухе.

   Мира пожала плечами, но распоряжение выполнила, хотя сидеть в кустах, согнувшись в три погибели, казалось ей верхом глупости. Вдобавок терзало смутное, и вполне возможно, справедливое подозрение, что ангел уже просто не знает, как себя развлечь, и решил вот подопечную загнать ночью на кладбище, да и в кусты, забавы ради. Чувствуя себя чем-то средним между клоуном в цирке и курицей на яйцах, девушка, тем не менее, притаилась под широким шатром веток. Ночной холодок, влажный и липкий, легко пробирался под платье, и Мира была уверена, что если в течение следующих двадцати минут она отсюда не свалит, то цистит ей обеспечит немало чудесных мгновений в будущем.

   – Ну и дура ты, Миранда Новикова, – прошептала себе под нос, не отрывая взгляда от могилы родителей. – Понес же тебя черт знает куда. А ведь могла сейчас быть дома, под боком у Тима... ммм...

   Поежилась, когда порыв ветра пронесся по земле, кружа листья в воздухе.

   – Нет, и вот надо было мне сюда припереться? – опять задалась риторическим, по сути, вопросом. – И почему я не осталась с Тимом? Кому и что я хочу доказать?

   Ее жалобный тихий шепот был еле слышен. Все недавние горестные размышления, самобичевания и философствования были отодвинуты на второй план благодаря чрезвычайно некомфортным погодным условиям. Ей бы штаны теплые, да куртку, только где ж такую роскошь возьмешь на кладбище? И почему она не послушалась Петра, когда тот советовал одеться потеплее?

   Чужая рука обхватила ее, лишая возможности двигаться, другая с размаху запечатала открывшийся для вопля рот.

   – Теперь ты мне все-все расскажешь... – зашипел ей в ухо мужской голос.

   ***

   Рич с трудом разлепил глаза – кровь наглухо склеила ресницы. Мда, подумал, с трудом поднимая руку, вот и поговорили. С другой стороны, кто ж знал, что у Дирьярда чувства юмора нет совершенно, зато больной фантазии в избытке?

   Начиналось все даже мило – с познавательной экскурсии по подвалу, тому самому, куда Рич попал вначале, так что ничего нового колдун для себя не открыл, и обстановкой пыточной, к великому сожалению хозяина, не впечатлился.

   Тогда Дирьярд, не мудрствуя лукаво, предложил гостю на выбор два варианта: первый – Рич добровольно и честно отвечает на заданные вопросы, что дает ему возможность умереть быстро и без боли. Второй – Рич упрямится и предоставляет гостеприимному хозяину шанс попрактиковаться в нанесении увечий и разнообразных пытках.

   Колдун усмехнулся и ответил, что видимо в свое время матушка Дирьярда согрешила с троллем, иначе бы мужик к столь почтенному возрасту в игрушки б уже наигрался и ума поднабрался. И даже рассмеялся самонадеянно.

   Хозяин его не поддержал, молча кивнул, как будто только и ждал подобного ответа, щелкнул пальцами, и Рич в мгновение ока очутился на пыточном столе, руки-ноги в оковах. Попытался было произнести заклинание, но вместо слов вырвалось прежнее кукарекание. Вот ведь невезение!

   Конечно, сначала колдун дергался, особенно когда его резали острым скальпелем. Потом только выл на одной ноте, проклиная свою самонадеянность. Что самое странное, никаких вопросов Дирьярд не задавал, лишь наслаждался процессом. Его лицо не поменяло выражение – дружелюбие в квадрате – только глаза полыхали ненормальным огнем, а руки чуть дрожали, выдавая крайнюю степень возбуждения.

   Запах крови дурманил голову, а осознание того, что это тебя кромсают как свинью, не прибавляло оптимизма. Рич пытался не кричать, запрещал себе кричать, но сдался уже на втором ударе молотком по пальцам. Его хриплые надрывные вопли, казалось, лишь раззадоривали Дирьярда. Он с непонятным упоением слушал их, полуприкрыв безумные глаза. На лице блуждала улыбка.

   – Спроси меня, спроси! – выл Рич, но из горла вылетали невнятные стоны. Через полчаса пыток колдун был готов на все. Надо что-то рассказать – он расскажет, а если не знает, что именно, то придумает, лишь бы его отпустили. Или прибили побыстрее. Невозможно терпеть эти мучения. Он желал только одного – чтобы боль прекратилась, так или иначе.

   – Ладно, – неожиданно сказал Дирьярд, вытирая скальпель полотенчиком и аккуратно кладя его на столик. – С произвольной программой мы закончили – да, долго, но прости, не удержался. К тому же ты оскорбил мою почтенную матушку, а она была весьма уважаемой женщиной. Теперь приступим к обязательной.

   Сначала Рич даже не понял, о чем говорит его мучитель. В голове стоял туман, перед глазами все плыло, а тело превратилось в сплошной оголенный нерв, который непрерывно бьёт током. Ослабевший от потери крови, колдун молил бога (даже сам не знал, какого) даровать ему легкую смерть. Или спасти, но только побыстрее! Ради бога, побыстрее!

   Обязательная программа? – тупо повторил про себя Рич. – Это что еще за хрень? Неужели он меня на куски распиливать начнет? Куда уж дальше? Чертов псих! Да чтоб я еще раз...

   От подобных мыслей Ричу стало совсем худо, а невольно вспомнив коллекцию пыточных "игрушек" на столе, колдун с ужасом осознал, что после этой программы его, скорее всего, закопают в уголке недавно виденного из окна милого садика. По частям. Он уставился в потолок, только теперь поняв, что портрет висит наверху с одной конкретной целью – чтобы тот, кому не посчастливилось оказаться на месте Рича, никогда не забыл того, кто это с ним проделал; при условии, что выживет после всего, конечно. Устрашение. Боль. Унижение. Боль. Бессильная ярость. Все эти чувства кипели в колдуне, не находя выхода.

   – Хватит... пожалуйста... – сухими губами прошептал Рич, но его, разумеется, не поняли.

   – Трам-пам-пам, – пропел Дирьярд весело. – Ну что, дружочек, приступим? Расскажи-ка мне для начала, как ты здесь очутился?.. Откуда ты? Ты видел ее? Но каким образом? Вызвал дух? Или... мелкую встретил? Это она тебе рассказала? И письма показала?.. Ладно, можешь не говорить, я и так все узнаю...

   Рич хотел ответить. Очень-очень хотел. Самое время спасти себя. Но...

   – Да иди ты... – выдал искренне, глаза его закатились и он провалился в спасительную темноту. Была ли то смерть или просто обморок, затруднился бы сказать сам бог Истины.

   И вот теперь он очнулся в вонючей каменной клетушке, видимо, камере для заключенных. Холодный пол, сырые стены, полное отсутствие свежего воздуха.

   ***

   – Ты – дурак! Ты так меня напугал!

   – Я напугал? Это я тебя напугал? А то, что ты сделала, это как называется, а?

   Мира потупилась. Она по-прежнему сидела в кустах, уже не одна, а в весьма враждебно настроенной компании – к ней присоединился Тим. Он появился из ниоткуда, напугал девушку до полусмерти и тут же, не сходя с места, принялся вытрясать из неё что к чему. А Мира никак не была расположена откровенничать. Во-первых, что-то вот-вот должно было произойти. Во-вторых, она еще не успела придумать подходящую ложь. В-третьих, Тим выглядел настолько разозлённым, что у нее язык отнимался. Хотелось заплакать, попросить прощения и забыть об этом происшествии навсегда. Стереть как из ее, так и из его памяти. Еще раз прожить тот момент с чаем – по-другому. Исправить. Увы... все это было не в ее силёнках.

   Поэтому она молчала, уставившись в землю. Ей нечего было сказать. Помимо всего прочего, в общей мешанине чувств красной нитью выделялось облегчение от того, что все открылось, и теперь не придется переживать, как там её парень без нее. Конечно, очень неприятно быть пойманной на горячем, но с души словно камень свалился.

   Тим глубоко вздохнул.

   – Так, ладно. Раз ты думаешь, что так будет лучше, поговорим дома. Но именно что поговорим. Это понятно? – внушительно прошептал он. – А сейчас посмотри-ка на меня.

   Мира отрицательно качнула головой. Не могла она заставить себя поднять глаза – ей было стыдно, очень стыдно, неловко, неудобно за себя и свое поведение в прошлом и настоящем. За то, что обманула и попалась. Причем больше, наверное, за второе. Потому как, обманывая, она дурных целей не преследовала, а, значит, и сам обман считала довольно невинным, пусть и корила себя за это нещадно. Но, ясное дело, Тим придерживался иного мнения.

   – Я говорю, на меня посмотри, – парень попытался приподнять ее голову за подбородок, но Мира ушла в глухую оборону и отвернулась в сторону, избегая физического контакта.

   – Ладно, тогда попробуем по-другому, – решил Тим, и все вокруг подернулось Тьмой. Той самой, с большой буквы. Температура воздуха снизилась в разы.Пришел стражник...

   Мира невольно вскинула глаза и ахнула – перед ней был не Тим. То есть, не совсем Тим, но в то же время, несомненно, он. Только другой. Логично, не правда ли? Женская логика – самая логичная логика в их мирке! И только логика ведьм может ее переплюнуть!

   Этот Тим выглядел жутко – как порождение бога Смерти, чуждая жизни энергия. На темном пятне лица жили лишь заполненные Тьмой глаза, фигура казалась размытой, очертания неуловимо менялись, колебались и вместе с тем оставались прежними. Как это возможно, Мира не знала и знать не хотела. Ее бедная головушка и без того подверглась слишком большой нагрузке. А самое страшное – смотрел он на неё оценивающе, равнодушно, словно на незнакомого живого.

   Вдруг черные глаза насмешливо сверкнули и голос Тима, шедший откуда-то изнутри фигуры, произнес:

   – А со мной поговоришь?

   Ведьмочка сглотнула:

   – Я и говорила... с тобой. Это же ты... да?

   – Я. И я. Вот так вот. Кстати, мы уже встречались, в больнице, помнишь? И до того один раз, кажется...

   Мира помнила, к своему сожалению, пожалуй, слишком хорошо. Кивнула, судорожно думая, как бы незаметно отступить подальше, и не убьет ли ее этот новый Тим, уж больно жутко он выглядел.

   – Смешная ты все-таки, – протянул он, наклоняясь к Мире так близко, что она ощутила леденящее кожу прикосновение. Фигура парня словно колыхнулась в темноте, – усыпить меня... нас...вздумала. И чем! Еще б по голове огрела для полной уверенности. Ведьма, что с тебя взять... никакой фантазии.

   – А... ты не уснул?

   – Уснул. И не уснул, вот так все запутанно. А если откровенно, то бесполезно на мне свои навыки знахарки отрабатывать. Мы... не дадим себя обмануть. На...нас невозможно влиять. Если уж магия не действует, то твоя травка и подавно не сработала.

   – То есть, там, на диване, ты притворялся? – спросила Мира. – Не спал?

   – Скажем так, дремал, человеческому телу тоже требуется отдых. А ты так забавно вокруг нас хлопотала. Знаешь, нам даже понравилось...

   Постоянное употребление Тимом множественного числа в отношении себя сильно Миру нервировало. Создавалось впечатление, что она говорит не с парнем, а с... о, богиня, ее треклятое невезение и тут дает о себе знать! Лучше бы в колдуна влюбилась... уж заточение в замке как-нибудь бы пережила...

   Неожиданно Тьма вокруг вскинулась и накрыла девушку, облепляя жуткими объятиями. Черные глаза оказались непозволительно близко, холодные губы накрыли поцелуем. Мире было страшно и хотелось оттолкнуть этого неправильного Тима, хотелось ударить за то, что испугал ее, давил на нее, приставал к ней. Но... это же всё-таки был Тим. Демон в нем или нет, но его нежное прикосновение она ни с чьим другим спутать не смогла бы. Поэтому покорно опустила веки – смотреть в эти страшные глаза все-таки было выше ее сил – и позволила стражнику завладеть собой.

   Но дальше весьма целомудренного поцелуя Тим не пошел. Когда разомкнул объятия, мир вокруг ведьмочки вновь вернул краски и звуки. Даже прохладный воздух стал казаться теплее. Тьма изначальная сменилась обычной, ночной. Мира не смогла сдержать облегченного вздоха. Искоса взглянула на Тима – тот выглядел странно смущенным, не знал, куда девать руки.

   – Не сдержался... прости меня, пожалуйста. Я не хотел, просто... ты меня вывела, если честно. Ты зачем сюда пошла? Ты почему мне ничего не сказала? Ты чем думала, когда меня этой гадостью поила? У тебя совесть есть?

   – Есть, конечно, но я ее с собой не ношу – боюсь потерять, – выпалила взволнованная ведьмочка – глупость, конечно, но будучи загнанной в угол, она обычно не блистала остроумием и вежливостью. – Прости, – нужные слова вдруг нашлись и полились сплошным потоком – будто плотину прорвало. Отбросив малодушное желание соврать, Мира прильнула к Тиму – теплому, крепкому, надежному – и, спрятав лицо на его груди, зачастила: – Я сглупила. Прости, прости, пожалуйста. Я не хотела... то есть, хотела, раз сделала, но сто раз пожалела. Я такая дура у тебя, ну прости, я ведь... это рыжая морда меня сбила... то есть не сбила, а послала на кладбище вместо того, чтобы рассказать все как есть.

   И Мира пересказала слова ангела-хранителя, уложившись в две минуты. Не преминула пожаловаться на незабываемую поездку в маршрутке и собственное невезение при выходе из нее.

   – И почему меня это не удивляет? – тихо вздохнул Тим, обнимая девушку за плечи. – Смешная ты, ей-богу.

   – Он тоже так сказал... – прошептала Мира.

   – Он – это я, – поправил Тим. – Ты понимаешь?

   – Наверное, – неуверенно отозвалась она. – Не знаю. Но обязательно разберусь.

   – Сильно испугалась?

   – Сначала. Потом... нет.

   – Понравилось? – хмыкнул Тим понимающе.

   Мира ткнула его кулачком в живот:

   – Поговори мне еще. Просто потом я узнала... тебя.

   – Да, я такой... незабываемый и неповторимый, – с иронией произнес Тим. – Ты от меня так просто не избавишься.

   – А я и не хочу... – начала было Мира, но была прервана весьма невежливо:

   – Так, голубки, завязываем с соплями! Тьфу, аж смотреть противно. Сейчас начнется самое главное. Кстати, передай своему, что переход на кладбище может быть опасен. Потревожит нежить, потом замучаетесь обратно по гробам распихивать. Лопаты-то под рукой, поди, нет, или дубины какой, на худой конец, чтобы мертвяков глушить.

   – Противно – не смотри, – отрезала Мира по привычке. Тим поначалу сделал удивленные глаза, затем понимающе кивнул.

   – Явился твой хранитель?

   – Он самый. Говорит, сейчас что-то будет.

   – На самой могиле?

   Мира пожала плечами:

   – Он не уточняет. Вредный и наглый хам. – Помялась и продолжила: – Просил тебе кое-что передать, я, правда, не совсем поняла, что.

   – Дословно можешь? – Тим воспринял слова Миры вполне серьезно, без шуточек и недоверия.

   – Что-то вроде: переход на кладбище может потревожить нежить, которая восстанет. Или типа того. Ты понимаешь, что это означает?

   Вопреки ожиданиям ведьмочки, Тим кивнул и пояснил специально для нее:

   – Обращение к стражнику. Это и есть переход. Ладно, я понял.

   – А раньше не знал?

   – Скажем так, не знал наверняка, но подозревал что-то в этом духе. Среди моих родственников подобных перегибов, как у меня, еще не было. Я первый и весь из себя уникальный. Спасибо бабуле.

   Мира не обратила внимания на ироничный тон Тима и положила ему ладошки на грудь.

   – Ты у меня самый лучший, – сказала неожиданно для самой себя.

   Тим немного смутился от комплимента, придвинулся ближе к Мире и обнял за плечи.

   – Ладно, давай посмотрим, что у нас на повестке ночи.

   Две пары любопытных ждущих глаз уставились на смутно различимую в темноте могилу. А там как раз начиналось самое интересное.

   Сначала Мире показалось, что несколько светлячков закружились в причудливом танце над покосившимся надгробием. Но вскоре стало понятно, что это искорки света, непонятно кем и с какой целью вызванные. Они то слетались друг к другу, то разлетались в разные стороны, повинуясь четко заданному ритму. Эффектно кружились, рассыпались множеством крошечных искорок, завораживающим фейерверком подлетали вверх, ныряли вниз, исполняли изящные пируэты – это походило на волшебный танец фей. Вокруг захоронения вспыхнули магические шары, разом осветив происходящее. Миранда огляделась по сторонам в надежде увидеть того, кто это делает, но вокруг не было ни души.

   Спустя некоторое время искорки дружно взмыли вверх, словно салют, и осыпались на холодную землю каплями золотого дождя. Мира не поверила своим глазам, когда на двух едва заметных холмиках вдруг проклюнулись росточки, полезли вверх и за пару секунд превратились в прекраснейшие цветы, каких она ещё не видывала. Ведьмочка ошеломленно подергала Тима за рукав:

   – Ты видишь то же, что и я? – спросила неверяще. – Это... на самом деле происходит? Цветы и все такое?

   Тим шепнул ей в ухо:

   – Именно так. И, сдается мне, это только начало.

   Мира машинально кивнула, еле сдерживая себя, чтобы не бросится к могиле и не попытаться разведать, что же творится. Как она собиралась выяснять, что к чему, было неясно и ей самой, но в данном случае подобные доводы в качестве веских не рассматривались. Жизненно необходимо подойти поближе! Попытаться отследить заклинание. Найти того, кто это инициирует. Знакомый Мариссы и Ридьярда? Может быть, он или она помогут ведьмочке разобраться в их трагической гибели. Ведь просто так столь мощный выброс силы не происходит. Это же чистой воды разбазаривание, с точки зрения среднестатистических колдунов. Магия должна приносить либо прибыль, либо славу, либо способствовать прогрессу в какой-либо сфере. Выращивание цветочков и танцы светлячков ни под одну категорию не попадает, встает вопрос: кто это делает и зачем?

   Тем временем действо набирало обороты. Магические шары вспыхнули алым, и над могилой ее родителей возник размытый силуэт. Мужской или женский – непонятно. Просто очертания фигуры, одетой в обычный балахон, голова скрыта капюшоном. Фигура беззвучно застыла в воздухе. Цветы потянулись вверх, а потом бессильно опали на землю. Их нежные лепестки укутали могилы. Свет магических шаров немного пригас.

   Фигура подплыла к надгробию, вытянула бесплотную руку и коснулась фотографии ее матери, Мариссы Новиковой. Мира аж подпрыгнула на месте, рванулась было вперед, но Тим её удержал.

   – Это всего лишь призрак, Миранда, успокойся. Необходимо досмотреть до конца.

   – Нет, ты видишь, что он делает? – возмущенно зашипела Мира. – Он мамину фотографию... трогает, извращенец! Пусти, я ему покажу, где раки зимуют!

   – Родная, успокойся, это всего лишь призрак, проекция, говорю же.

   – Но разве нельзя его как-нибудь поймать? – ведьмочка никак не могла заставить себя дышать ровнее.

   Тим усмехнулся ей в шею:

   – Насколько я знаю, нет. По крайней мере, нам с тобой такое не под силу.

   – Но ты же можешь...

   – Наверное, но ты сама сказала, что подобное делать опасно. А то в придачу к призраку получим парочку умертвий. А они страсть какие вонючие в это время года.

   Мира через силу тоже усмехнулась и, приказав себе расслабиться, вновь сосредоточила внимание на разворачивающемся действе.

   Призрак стоял напротив надгробия долго, и разыгравшийся ночной ветерок не тревожил осыпавшиеся лепестки, словно обходя место захоронения стороной. Неподвижность эта была нечеловеческой, противоестественной.

   Вдруг рядом с призраком заколебался воздух, стал наливаться чернотой и потрескивать. Побежали электрические разряды. Ведьмочка прищурилась, стараясь разглядеть получше. Темное пятно ширилось и росло, медленно, неохотно, как будто с трудом. Оно растягивалось, словно тугая резина, через силу завоевывая все больше пространства.

   Мира подумала, что это похоже на портал. Видимо, путь прокладывался издалека, раз материя открывалась с таким трудом. Только кто сюда идет? Колдун, который выращивал цветочки на могиле ее родителей? Или просто кто-то координаты перепутал? И чего еще ждать? И сможет ли тот, кто появится, ответить хотя бы на один ее вопрос? И захочет ли?

   – Черт, что-то не так,– прошептал Тим.

   – Что? – сразу же напряглась Мира. – Что не так?

   – Будь я проклят, если знаю. Просто не по себе. Я его чувствую... но он же... Если отбросить тот факт, что он должен быть дома, в лаборатории, то я сказал бы, что это... мой брат?..

   Глава 4, в которой происходят женские бои в грязи.

   Ну и вляпался ты, друг дорогой, – подумалось Ричу, когда он разглядывал окружающее его великолепие. И зачем пошел на поводу у этой девицы? Не попытался бы бежать, может, и разговор с хозяином вышел бы иным, кто знает. С другой стороны, садистские наклонности не так-то просто сдержать, и предлогом для издевательств может послужить любая мелочь. Не угадаешь; придется отталкиваться от того, что он знает.

   Первое – Дирьярд каким-то образом разнюхал, что Рича сюда закинуло по воле заклинания, запечатанного в письмах. Хорошо это или плохо, пока не понятно, но скорее всего, ничего обнадеживающего в этом нет. Раз знал про заклинание, значит, имеет к нему отношение, может быть, даже автором является. Тогда и проклятие тоже он накладывал, вероятнее всего. Но кто этот Дирьярд? Кем приходится чертовой ведьме и ее родителям? И почему, собственно, Рич должен это выяснять, рискуя своей шкурой?

   Второе – он находится далеко от дома, возможно, в другой империи, поскольку на то, чтобы проложить путь до дома, ушло очень много сил. Вывод – построение второго портала его убьет в магическом смысле, или в лучшем случае выжмет досуха, так что сил даже на самое простенькое заклинание не останется. Ничего так перспективка.

   Третье – жизненно необходимо отсюда бежать как можно быстрее. Любым способом. Принять любую помощь, пообещать за это золотые горы. Все, что угодно, лишь бы сделать ноги до следующего сеанса в пыточной комнате. Рич был слаб, как новорожденный котенок, даже руку с трудом поднять мог, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги. Речь так и не вернулась, хотя колдун надеялся, что Дирьярд, когда начал задавать вопросы, отменил путающее заклинание. Ан нет.

   Рич застонал сквозь зубы и попытался-таки сесть. Опираться на ладони приходилось очень аккуратно, потому что несколько пальцев садист ему сломал.Двигался Рич с трудом, но, в конце концов, после целой мучительной вечности, жутко вспотев и подбадривая себя красочным матом, колдун даже умудрился подняться на ноги. Правда, все тело дрожало так, словно его током било, ступни кровоточили, а колени то и дело норовили подломиться. Рич тяжело оперся о стену и некоторое время выравнивал дыхание.

   "Хреновато, да? – спросила Совесть с фальшивым сочувствием. – Так надо было раньше думать, я ж тебе, дураку упрямому, выход предлагала, чего не согласился?"

   – А иди ты, – промычал Рич, вытирая непослушной рукой пот и кровь со лба. – И без твоих нотаций тошно.

   "Ладно, не переживай. Прорвемся. Все мои сейчас заняты, но как только появится возможность – если к тому времени ты, конечно, не умрешь, мы тебя сразу вытащим. Тебе только портал надо выстроить".

   – Тут купол стоит, тупица, – промычал колдун. – Какой к чертям портал? Ты купол деактивировать можешь?

   Совесть ничего не поняла, ибо речь оставалась невнятной, а мыслей Рича она читать не умела, но линию свою гнуть продолжала.

   "Вернем тебе речь и – вуаля, ты дома! Что может быть проще..."

   Во рту поселился привкус крови, холод камеры проникал в каждую клеточку и без того измученного тела. Колдун ломал голову, ища приемлемый выход из сложившейся ситуации. Кажется, до него впервые начало доходить, что детские игры кончились, и его могут убить. И никто не узнает. Ни Тимми, ни родители, ни бабушка. И никто его никогда не найдет – судя по всему, у Дирьярда хватит сил скрыть свое преступление. Ричу стало тоскливо – так, как никогда до этого в жизни. Тоскливо и страшно. Захотелось по-волчьи завыть от собственного бессилия. Предательская мыслишка – а если ничего не получится? – змеей вползла к нему в сердце, да и поселилась там, отравляя кровь парализующим ужасом.

   Оказывается, ты не такой уж и герой? – невесело подумал Рич, тяжело сползая по стенке, собирая израненной спиной каждую шероховатость грубого камня. – Оказывается, бывает и так?

   – Мой... хмм... добрый друг, я смотрю, ты впадаешь в отчаяние. Нехорошо... – сухо прозвучало у него над головой.

   Никогда прежде и никогда после Рич не был так рад собственному ангелу-хранителю – жуткому зануде, проповеднику, моралисту, правильному до мозга костей. Истинному ангелу, одним словом. Колдун даже попытался улыбнуться, но не смог – лицо было слишком сильно порезано и малейшее мимическое движение причиняло боль.

   – Не переживай, все это поправимо, – в кротком голосе Кассиопея звучала явная обида, смешанная с упреком – видимо, ангел до сих пор не отошёл от их последней встречи, когда Рич метнул в него молнию, но, несмотря на это, бросить подопечного на произвол судьбы не мог.

   Ричу же сейчас было не до того, чтобы вникать в кассовы душевные терзания. Своих неприятностей хватало. Ну разозлился он, сорвался, с кем не бывает? Чего из этого трагедию делать? Не убил ведь, правильно?

   – Не многовато ли на одного бедного колдуна – и ангел и Совесть? – попытался пошутить Рич – мысленно, конечно, вдруг ощутивший некоторый прилив бодрости. – Давайте кого-нибудь одного прибьем, а? Ну или изгоним с позором.

   – Подожди, я сейчас...

   Рич выдохнул. Появление Касса вселило некоторую надежду. Неужели и вправду получится? Верилось с трудом, но не попытаться колдун не мог. Даже если ему и суждено окончить свои дни в этом жутком доме с сюрпризами в подвале, то он сдохнет, точно зная, что сделал все, что в его силах, для спасения. А после смерти он вернется сюда мстительным призраком и запугает всех на хрен! Спать не даст душераздирающим воем, под дверь наложит огромную кучу чего-нибудь вонючего, в кухне все перевернет вверх дном, пургену в еду щедрой рукой сыпанет, кошаков мартовских напустит и валерьянки литров десять разольет по комнатам, да мало ли у призраков забав, ведь впереди унылая вечность в небытии... и вот не надо про то, что призраки бестелесные, и материальные предметы переносить не могут! Он сможет! Он назло всем сможет!

   "Касс явился, что ли? – подала голос Совесть. – Давно пора, интересно, где пропадал, красавчик?"

   Не успел Рич удивиться, откуда эфемерное существо может знать, как выглядит Касс, как Совесть продолжила после паузы:

   "Давненько не встречались, почитай уже годков двести..."

   Интересно, а у Совести глаза, что ли, есть? Откуда? Физическая оболочка? И как она, эта вредина занудная, выглядит вне, так сказать, своего носителя? Подобные мысли отвлекли колдуна от мрачных размышлений на тему собственной безвременной кончины. Появление ангела положительным образом сказалось на его настроении. Он немного приободрился и вновь поверил в себя, в то, что сможет, если потребуется, совершить невозможное.

   – Так, Рич. Из этого дома, к сожалению, выхода нет, – с таким неутешительным заявлением вернулся Касс. Глаза его, кроткие, печальные, смотрели на подопечного с неподдельным участием – видимо, страшная обида была на некоторое время забыта перед лицом реальной опасности. – Купол мощный, первого уровня, пробить его твоих умений не хватит. У дверей два охранника, обыкновенные люди, но и им ты не соперник в нынешнем состоянии. В конце коридора – тоже пост. И зачем, скажи мне, ты сюда сунулся? Кстати просто для сведения – ты находишься в камере, в подвале, десять метров ниже уровня земли, то есть очень глубоко. Над тобой – жилой дом, принадлежит некоему колдуну, имя не расслышал, странное какое-то, то ли Дир, то ли Тир. Я поспрашивал у своих – он силен, с ним даже император не рискует связываться. Не наш, нет, ты находишься в Калерии. Так что, у тебя есть какие-то предложения? Чем я могу помочь?