Текст книги "Темный стражник (СИ)"

Автор книги: Ольга Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

   – Не думай, что сюда так легко забраться, родная. Моя квартира охраняется почище императорского дворца. – И пояснил немного смущенно. – Родители переживают, вот и расстарались.

   – Да? – Мира удивилась. – А я ничего не почувствовала. Никакой магии.

   Тим пожал плечами:

   – Я, честно говоря, и сам не совсем знаю, как и что они делали. Да это и не важно. Главное – проникнуть сюда можно только в нашинкованном виде. Вооот такими дольками, – парень выразительно посмотрел на миску с овощами.

   – Ты мне весь аппетит испортил, – скривилась ведьмочка. – Ладно, забыли. Скоро котлетки готовы будут. Иди, оденься, что ли.

   Вместо ответа Тим подхватил девушку под попку и усадил на стол. Сам ввинтился между ее ног и, ласково поглаживая по спине, спросил:

   – А может, ну ее? Потом поедим.

   Мира сощурилась:

   – А кто пять минут назад еды требовал?

   – Не было такого, – хмыкнул Тим, – а если и было – что с того?

   И нахально полез под майку девушки. И все это так быстро, напористо, но вместе с тем ласково и чувственно, что сил всерьез возражать не находилось. Конечно, Мира для порядка посопротивлялась, поупиралась, хотя внутренний голос кричал "Я согласна! Я совсем не голодная!", вслух сказала:

   – Ты мне зубы-то не заговаривай. Я для кого старалась?

   – Так я ж и не отказываюсь. – Тим взял ее руки и положил себе на плечи, потерся носом о ее нос.

   Мира тихо млела, из последних сил цепляясь за остатки разума. Влажный после душа, практически обнаженный, пахнущий мылом и шампунем, Тим был просто неотразим. Девушка опять поймала себя на мысли – как она могла так быстро влюбиться в парня, который ей изначально даже не нравился? А теперь за одну его улыбку она готова убить.

   – Мы просто отложим... ненадолго. Или надолго, там уж как пойдет.

   Поцеловал за ушком, отчего Мира моментально покрылась мурашками и заерзала на жестком столе. Что-то царапнуло ее изнутри; ощущение, что она чего-то не сделала, забыла, барахталось на грани затуманенного сознания. Некое незавершенное дело томило, несмотря на все ухищрения парня. Да, хотелось плюнуть на всё и побежать в спальню, но что-то... было же... она должна была что-то сделать... да?

   – Подожди... – выдохнула девушка, отталкивая парня. – Подожди, я так думать не могу...

   – И не надо, – с готовностью сказал Тим. – В этом деле голова вообще не нужна. Мы сейчас пойдем в постельку... или Истина с ней, давай на столе, я уже на все согласен... разве ты не видишь? Ночью ты у меня спать не будешь...

   И тут Мира вспомнила – ночью ее ждет кладбище! То есть визит на кладбище. То есть ей надо... в кроватку, срочно... или на могилу? Или... аааа, черт! Это просто невозможно!

   Когда девушка умудрилась выскользнуть от Тима, то обнаружилось, что ее майка валяется на полу, лифчик расстегнут и болтается на сгибе локтя, а трусы... короче, неизвестно где. И как это она умудрилась проворонить? Мира только покачала головой и полезла под стол за майкой.

   – Хорошо стоишь, – не удержался Тим, расплываясь в довольной улыбке.

   – Ты тоже, – ляпнула Мира, не подумав. Парень расхохотался.

   – Да уж, не жалуюсь.

   Дело было в том, что полотенце, являвшееся на момент незабываемого появления Тима его единственным одеянием, куда-то незаметно испарилось, и парень щеголял в чем мать родила, не выказывая ни малейшего смущения. Мира с трудом отвела глаза, переключила внимание на плиту.

   – Чем это так воняя?.. Ах, твою ж... – выругалась, бросаясь к сковородке.

   Видимо, времени прошло больше, чем ей показалось – котлеты безнадежно сгорели и ныне напоминали скорее угольки, чем еду.

   – Я так старалась, – расстроенно протянула Мира, придирчиво тыкая ножом в каждую – а вдруг какая съедобная? – Это что ж, у нас на ужин один салат?

   – Не переживай, – бросил Тим, забирая у ведьмочки сковороду и недрогнувшей рукой отправляя ее содержимое в мусорное ведро. – Закажем на дом. Быстро и вкусно.

   – Не вкуснее, чем у меня, – надула губы Мира, хотя идея, по сути, была неплоха. – Может, пока по чайку? И... оделся бы ты, что ли, а то у меня мысли куда-то испаряются.

   Тим польщенно улыбнулся:

   – Так это ж хорошо. Не один я такой дурак.

   – Ага, нас двое, тебя это радует?

   – Да.

   – А меня вот не очень.

   – Привыкнешь.

   – Не дай богиня...

   Задавив в корне все сомнения и отбросив нерешительность, Мира налила парню чашку чая с сушнянкой, достала из шкафчика накрытую полотенчиком сдобу.

   – Булочку еще хочешь?..

   ***

   Рич очнулся в чьей-то спальне, на широченной кровати под балдахином. Первое, что он осознал – на нем не было одежды. То есть совершенно, даже нижнего белья. Шелковая простыня, наброшенная сверху, приятно холодила кожу. Он сел и с силой потер лицо. Осмотрелся. Комната была просторной, светлой, из мебели – трюмо и стул, и кровать, само собой.

   Сразу же попробовал сказать пару слов – не вышло. Значит, перед тем, как оставить его здесь, Дирьярд вновь активировал заклинание, из-за которого Рич мычит и кукарекает уже практически профессионально. С магией дела тоже обстояли плохо. Ощущение липкости и вязкости воздуха вокруг не проходило.

   "Очнулся, касатик. Как спалось? Кошмары не мучили? – ядовито спросила Совесть. – Жаль, жаль... но ничего, пара деньков в этом замечательном местечке – и спать ты не будешь вообще. Нужно было меня слушать".

   "А иди ты",– подумал Рич, вставая с кровати. Надо понимать, он все еще находится в доме этого самого Дирьярда, только вместо ожидаемого допроса его каким-то образом усыпили, переместили в спальню и раздели. Зачем? Вот уж вопрос на миллион.

   Оставалось одно – набраться терпения и через какое-то время все само разъяснится. Главное – не упустить тот момент, когда от объяснений неприятели перейдут к активным действиям по уничтожению пленника. А пока нужно найти свою одежду. Рич целомудренно обернул простыню вокруг бедер, но гладкий шелк скользил и не хотел держаться, поэтому спустя минуту колдун в сердцах скомкал её и швырнул обратно на кровать. Подошел к окну – оттуда открывался вид на чудесный садик с прудом. Неподалеку стояла беседка, покачивались на ветру качели.

   В голове Рича крутились мысли: в основном, тревожило собственное будущее и общая неопределенность ситуации. Убить его не убили, уже хорошо. Но оставили в доме. Без магии, без одежды, без речи, наконец. Рич вдруг почувствовал себя отвратительно беспомощным и беззащитным – практически незнакомое доселе ощущение. Мало приятного. Ему подумалось, что необходимо как можно быстрее выбраться отсюда и удрать к себе. А уж потом, вооружившись не только знаниями и стремлениями, но и парой амулетов, он вернётся и продолжит поиски неизвестного колдуна. Любопытство – это, безусловно, двигатель прогресса, но мертвому, Ричу будет не до написания докторских и магистерских.

   Итак, прежде всего нужно раздобыть одежду и, по крайней мере, попытаться прорваться с боем. Следят ли за ним? Чего хотят?

   На дворе стоял полдень – судя по положению солнца. Учитывая, что из своей квартиры он перенесся, когда только-только начинало темнеть, логично предположить, что в отключке он провалялся ночь и еще полдня. Так? Или не так? Выяснить бы, где именно он находится. В империи или за ее пределами? Потому как, помимо всего прочего, чем больше расстояние до конечного пункта, тем больше сил требуется для создания портала и прокладывания пути.

   Тут его размышления прервал громкий стук в дверь. По вполне понятным причинам, дать разрешение на вход Рич не мог, поэтому не поленился самолично впустить гостя. Точнее, гостью. На пороге стояла миловидная девушка лет двадцати пяти в форменном платье служанки.

   – Ах! – услышал он и получил в лицо собственной одеждой. Девушка таращилась на... хммм... туда, вниз.

   Видимо, это потому, что занятый глобальными проблемами, Рич упустил из виду, что в данный момент совершенно гол. Другой бы на его месте растерялся, но колдун не страдал – как и младший брат – никаким комплексами по поводу своей внешности, потому по пустякам отвлекаться не стал.

   Он подумал: "Как удачно получилось!", и, оттолкнув упавшие вещи ногой, сцапал девушку за руку, втянул внутрь и закрыл за ней дверь. Служанка открыла было рот, чтобы позвать на помощь, но Рич прижал ладонь к ее губам, и девушка издала вместо воя сирены мышиный писк.

   – Молчать! Я ничего плохого тебе сделаю, – сказал он. Вышло, разумеется, что-то вроде "ммммыы... мууу...куууу...реее...".

   Девушка смешно округлила глаза, покрутила пальцем у виска.

   – В смысле? – спросил Рич, на выходе получив долгое "куууу".

   Девица помотала головой, в ее глазах почему-то не было страха, скорее... смех. И что, спрашивается, забавного можно найти в обнаженном немом колдуне? Который, к тому же, зол и очень хочет домой.

   Рич зажал рот девушки сильнее, но служанка, не заморачиваясь правилами честного боя, метко ткнула ему острым носком туфельки в голень и, пока Рич скакал на одной ноге и ругался от боли, умудрилась выпалить:

   – Да хватит уже, поняла я, поняла. – Несмотря на нелепую ситуацию, на то, что ему надо было спасать свою жизнь, колдун вдруг поймал себя на мысли – совершенно неуместной – что местный говор в устах этой девицы очень и очень... ласкает слух. – Может, отпустишь? Обещаю не сбегать и не кричать.

   Рич недоверчиво хмыкнул, потирая ушибленное место.

   – С чего бы?

   Невнятное мычание было расценено верно.

   – Не твоего ума дело, с чего, – отрезала девица. – А для дальнейшего конструктивного диалога нам необходимо вот это... – Ловким, неуловимым движением высвободив одну руку, она со всего маху отвесила колдуну пощечину.

   У Рича зашумело в голове и потемнело в глазах. Он ошеломленно поморгал. Воскликнул:

   – Обалдела? Чего дерешься? – Да, прозвучало по-детски, но... прозвучало! – Чего дерешься... – уже медленнее, пробуя силы, повторил Рич и озадаченно нахмурился. – И что это было?

   – Дешево и сердито. На заклинания времени нет. Сейчас он по твою душу явится, надо срочно убираться отсюда.

   Рич соображал быстро, но события развивались еще быстрее. Надо было принимать решение. Конечно, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но, с другой стороны, дареному коню в зубы не смотрят, троллей боятся – в походы не ходить, а разобраться с девицей можно и вне стен этого гостеприимного дома. На сём цитирование по памяти пословиц и поговорок закончилось, и колдун спросил:

   – Что от меня требуется?

   Девица смешливо сдвинула бровки и кивнула на разбросанную одежду:

   – Оденься, зря полночи стирала, что ли...

   Не говоря ни слова, Рич в полминуты облачился в штаны и рубашку и вопросительно глянул на служанку. Она времени даром не теряла – в ее ручках оказался белый мелок, которым она рисовала в воздухе непонятные колдуну символы. Самое интересное, что за мелком тянулся белый след, как если бы девушка чертила по грифельной доске. Символы дрожали, колыхались, мел осыпался, но... это было удивительно!

   "Одежду она полночи стирала... как же... до локтей поди руки стерла..." – хмыкнул Рич и с любопытством подался вперед, протянул руку, чтобы дотронуться до знаков, но девица ударила его по ладони.

   – С ума сошел! Тоже мне, колдун. Ты куда руки суешь? Оторвет.

   – Откуда ты знаешь, что я колдун?

   – Оттуда. – Коротко ответила девица. – Я вообще много чего знаю. Не мог бы ты заткнуться и дать мне закончить?

   Рич поднял ладони вверх:

   – Простите великодушно, я больше не буду.

   "Как заговорил... – вздохнула Совесть, напрочь упустившая сарказм Рича, приняв его слова за чистую монету. – Любо-дорого послушать. А то, что перед девушкой в чем мать родила предстал – большой тебе минус. Девица, поди, невинна, а ты такие вещи ей демонстрируешь без стеснения. Как говорит один мой бестолковый родственник – смотреть противно. Высказываю тебе мое фи как ценитель".

   Рич мысленно послал невидимую блюстительницу нравственности пешим походом, сосредоточившись на плавных движениях служанки. Она закончила быстро, сунула мелок в незаметный кармашек на фартуке. Привычно отряхнула руки.

   – Готово. Теперь ты.

   – Что я?

   – Титаны, ты совсем дурачок? Портал строй. Силенок должно хватить, насколько я погляжу. Ты с нашими координатами как, дружишь? Я купол деактивировала на пару минут.

   Значит, все-таки купол, и Совесть была неправа. В который раз Рич похвалил себя за проявленное терпение и отсутствие паники. Ведь если бы тогда, в кабинете Дирьярда, он последовал совету Совести и попытался уйти порталом, его бы расплющило об этот купол как мошку. Невидимая зануда ошиблась? Обманула специально? Зачем? Решила, что он – безнадежный вариант, а профессиональная гордость расстаться по-хорошему не позволяет?

   – Дружу, – мрачно ответил Рич. – Чего в них сложного?

   – Не знаю, не знаааю, – протянула девица, в упор уставившись на Рича. – Мне перевод легко не дается. Таланта нет к этому. Я вообще в построении порталов не сильна. Вот атака, да и боевая магия в целом – это да. Опыты разные, хирургия, над воскрешением усопших с минимальными потерями в умственном развитии сейчас бьюсь, пытаюсь новую теорию продвинуть. Могу голову тебе вторую пришить – без магии, заметь. Это мое. А порталы... формулы... демон хвост сломает...

   Рич представил себя с двумя головами и натуральным образом содрогнулся. Известная пословица "одна голова хорошо, а две лучше" сразу обрела новый зловещий смысл.

   – Ну чего застыл... – поторопила девица, к чему-то прислушиваясь, словно не она сейчас добрую минуту хвасталась своими сомнительными достижениями. – Быстрее, он уже идет. Не повезло тебе, красавчик, ох, как не повезло... я-то надеялась, он куполом сначала займется, а поди ж ты...

   Рич засучил рукава – фигурально выражаясь, и начал выстраивать путь. Ощущение было такое, словно он по уши в киселе – не сказать, в чем похуже – и с каждым словом его засасывает все глубже. Сначала стало трудно говорить, в рот словно каши набили, потом сбилось дыхание, затем стали вялыми жесты. Лишь мозг работал четко и ясно. Рич старался изо всех сил, проталкивал формулу сквозь тугой воздух. Девица отчаянно озиралась по сторонам, а через секунду подскочила к трюмо и неожиданно легко сдвинула его, загородив входную дверь. Туда же отправился стул. Неужели возьмется за кровать? – изумился Рич невольно, стараясь не сбиваться с ритма построения. Наконец, воздух замерцал черными искрами, пошел волнами, и темнота материи проступила перед создателем портала.

   Символы, начертанные в воздухе, начали дрожать сильнее, мел по крупинке осыпался на пол. Одни знаки потихоньку стирались, другие обугливались, сдерживая напор купола. Рич почти завершил формулу, как вдруг на дверь обрушился удар потрясающей мощи. Трюмо зашаталось, стул упал. От второго удара трюмо с грохотом рухнуло набок – зеркало брызнуло во все стороны мириадами осколков. Стул улетел в окно. Стекло, естественно, выдержало, и стул шлепнулся на пол.

   Служанка – или кто она была на самом деле? – не обращая на удары и стеклянный дождь никакого внимания, методично, чуть нервничая, подтаскивала к двери тяжеленную кровать. Ей удалось сделать это до того, как дверь сорвали с петель. Кровать честно выдержала два удара, а после створка разлетелась в щепки. В проеме показалась мужская фигура.

   Девица кинула на Рича умоляющий взгляд.

   – Готово! – пробулькал он, чувствуя себя выжатым как лимон. Пот лил с него ручьями.

   Темнота портала мерцала таинственно и гостеприимно. Служанка подобрала юбки и ринулась к заветной лазейке, Рич не стал проявлять галантность, пропуская её, и уже практически сделал шаг вперед... Но видимо, боги в этот момент отвернулись от ребят, потому как материя, еще секунду назад живая, подернулась матовой плёнкой и превратилась в камень. Затем что-то внутри портала вспыхнуло, и он осыпался мелкой крошкой.

   – Да чтоб тебя... – раздосадовано топнула ногой девица. – Не успели. Жди теперь...

   Уточнить, чего именно им придется ждать, служанка не посчитала нужным. Но Ричу это было не важно. Он смотрел на вошедшего – Дирьярда. Мужчина дружелюбно, как будто не он сейчас выломал дверь, поздоровался с присутствующими. Колдун машинально ответил тем же, а девица задрала нос и попыталась было Дирьярда обойти, но тот схватил ее за руку.

   – Куда-то собралась, моя милая?

   – Отпусти, – процедила служанка, и уже за один этот тон – неуважительный по отношению к хозяину – она должна была превратиться в горстку пепла, но этого почему-то не произошло.

   Пока Рич прикидывал в уме, насколько ему выгодно бросится на защиту этой крошки – а по всему выходило, что побыть героем все-таки придется, случилось еще более странное. Дирьярд служанку отпустил, отступил на шаг и сложил руки на груди.

   – Ты хоть понимаешь, что прорыв купола грозит серьезными неприятностями? Кстати, симпатичное платьице. Кто поделился?

   – Одежду украла, так что наказывать некого. А что касается купола – залатаешь, не в первый раз. И на меня прошу не обижаться. Я тебя предупреждала. По-хорошему просила – сколько раз? А ты? Ты разве пошел мне навстречу?

   – Тесса! Я не потерплю такого тона! Я требую уважения к себе!

   – Раньше надо было думать! – Служанка – оказавшаяся не служанкой вовсе – лихорадочно развязала тесёмки фартука и швырнула его в лицо Дирьярду. – Подавись ты моим уважением! И тоном моим тоже подавись!

   С этими словами девица обогнула сдвинутую последним могучим пинком Дирьярда кровать и пулей вылетела за дверь, подняв широкой юбкой облако пыли и щепы. Рич молча смотрел на эту сцену, в глубине души начиная проникаться сочувствием к своему тюремщику. Если бы у него была такая... дочь? сестра? жена? любовница?.. да не важно кто, он бы тоже пыточную камеру в подвале сделал, чтобы душу отводить.

   Дирьярд откашлялся и как ни в чем не бывало обратился к Ричу:

   – Хорошо спалось?

   – Отлично, – ответил колдун, слегка недоумевая по поводу всех этих церемоний. Почему бы не перейти сразу к сути, а то от общей неопределенности уже голова побаливает. – С чем пожаловали?

   – Да вот-с... пару вопросов задать хотел бы. – Несмотря на дружелюбный тон, взгляд у Дирьярда оставался акульим, напоминая о том, что ответов на свои вопросы он будет добиваться любыми методами. Что ж, посмотрим, кто кого, хмыкнул Рич про себя, а вслух произнес:

   – У меня, знаете ли, тоже парочка накопилась. Не соизволите ли просветить?

   От подобной наглости Дирьярд на некоторое время потерял дар речи, а когда заговорил, от приторности его тона у Рича свело зубы:

   – Воля гостей – воля хозяина, так у нас говорят. Сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам. Для лучшего понимания друг друга будьте любезны пройти со мной в более подходящее для беседы место.

   "Вниз, в подвал", – прочитал в его глазах невысказанное уточнение Рич, но сделать в данный момент ничего не мог. Чужая магия мягко подтолкнула его к двери. Оставалось лишь подчиниться.

   ***

   Оделась Мира за пять минут. И в самом деле – натянуть надоевшее платье – что может быть проще? Пока искала сумку, размышляла, как лучше до кладбища добраться. Вернее всего, конечно, порталом, но таких сил у ведьмочки не было. Любимая метелка осталась в квартире на бульваре Таракана, значит, единственный вариант – маршрутка, любимый аттракцион самоубийц. Сглотнув, Мира проверила наличие денег в кошельке – достаточно. Затем на цыпочках прошла в гостиную – там, развалившись на диване, который был ему мал, спал Тим. Вихрастая голова закинута на один подлокотник, ноги покоятся на другом. Руки сложены на животе. Вид мирный, как раз такой, как Миранде и надо. Она заботливо прикрыла парня пледом, пару минут раздумывая, что важнее укутать – ноги или плечи, потому как на целого Тима никакого пледа не хватало. В итоге, в дело пошла еще и простыня.

   Ведьмочка даже осмелилась на прощальный поцелуй. Затем подхватила сумку и потихоньку выскользнула из квартиры.

   – А почему не в бальном платье, дуреха? – воскликнул Петр, появляясь прямо перед лицом ведьмочки, как только она начала спускаться по лестнице. От неожиданности Мира подскочила, оступилась и чуть не упала, но в последний момент успела уцепиться за перила. – И диадему на башку твою бестолковую, как апофеоз идиотизма.

   – А чем тебе не нравится мой наряд? – Мира оглядела платье. – Вроде вполне прилично выглядит.

   – Ага, если ты собираешься драить сортиры. А ночью на кладбище холодно до чертиков, да простит мне Истина такие выражения. Доходит?

   – Ох, отстань, – раздраженно махнула рукой Миранда, унимая сердцебиение и медленно спускаясь по лестнице. Рыжий послушно исчез, но, как оказалось, не надолго.

   – Кстати, аплодирую стоя. Вот это я понимаю, деловой подход, – похвалил он, встретив девушку на выходе из подъезда. – Быстро ты его... ушатала, светило отечественной терапии.

   – Помолчи. И без тебя тошно. Что, просто так не судьба сказать, в чем дело? – Душа у Миры была не на месте из-за того, как пришлось поступить с Тимом. Очень хотелось вернуться назад, растолкать соню и попросить прощения за дурные мысли и поступки.

   – Я же ангел, а не пророк, – улыбнулся рыжий. – В чем дело – их прерогатива объяснять. Мое же – сторона. Я и так пошел на должностное преступление, когда на кладбище тебя позвал. Опять эти зануды повестку пришлют, поди. И вот охота им каждый раз этой фигней заниматься? Не надоело? И да, у тебя пожрать ничего не найдется?

   – По... хмм...пожрать? – удивилась Мира. – Ты с головой дружишь или как? Ты же лик?

   – А я может, не для себя прошу! – вскинулся Петр. – Чего, булку жалко? Воот оно, новое поколение...

   Под монотонное бухтение Петра Мира дошла до остановки. Маршрутку пришлось ждать двадцать минут, еще и попалась переполненная. Кое-как втиснувшись внутрь, ведьмочка оказалась зажата между двумя гномами – ехавшими, судя по запаху, с горных разработок, на которых они провели как минимум пару месяцев, забыв в стахановском порыве об элементарной гигиене. Дыша через раз, девушка то и дело поднимала лицо вверх, чтобы урвать глоток свежего воздуха, но ситуацию портил нависавший справа оборотень, источавший жуткий аромат мокрой псины и плохо переваренного мяса. Водитель на сей раз попался, как назло, медлительный, даром, что эльф, поэтому Мира получила все тридцать три удовольствия, пока добралась до места.

   Слава богине, кладбище находилось почти в центре города, недалеко от дома Тима, поэтому мучиться уж очень долго ей не пришлось. Пять остановок – и взмыленная, полузадушенная, провонявшая чужим потом девушка была буквально вытолкнула из чрева маршрутки. Не удержав равновесие, она грохнулась на асфальт, прямо под ноги какому-то развеселому жеребцу. В том смысле, что заржал он при её шумном приземлении, как жеребец при виде кобылы, раскатисто и с переливами, хотя внешне смахивал на сушеного сморчка – худой, маленький, в дурацких очках и жуткого лимонного цвета пиджаке явно с чужого плеча.

   – Ха-ха, какая дамочка... ха-ха-ха... милая, пойдем ко мне, сегодня твой счастливый день, это говорю тебе я, господин Восхитительный. Еще ни одна от меня не уходила неудовлетворенной... поверь, милашка, я исполню все твои мечты...

   Мира из-под упавших на глаза волос зыркнула на нахала так, что тот на мгновение запнулся. Пока молчал, ведьмочка встала с колен, не спеша отряхнулась. Коленки не поцарапала – уже, считай, повезло.

   – Спасибо, – сказала вежливо, – меня уже... удовлетворили и мечты все исполнили. И не советую ко мне приставать. Парень у меня ревнивый бывает.

   Это прозвучало угрожающе, хотя Мира ничего подобного не имела в виду. Просто была уверена в том, что Тим придет ей на помощь и в случае чего отметелит любого. И эта уверенность служила ей лучшей защитой.

   Жеребец отступил на шаг, сбавил обороты, но гордость требовала, чтобы последнее слово осталось за ним:

   – Ха-ха. Детка, да плюнь ты на него! Или хотя б для сравнения, что ли... пойдем, милашка. Не пожалеешь! А ты слышала про то, что хороший левак укрепляет брак? Ха-ха. Это я тебе как эксперт с большим опытом говорю! Ты только попробууууй!

   Но Мира уже удалялась в сторону кованых кладбищенских ворот.

   Для лета смеркалось на удивление быстро. Когда ведьмочка нашла могилу родителей, солнце кануло за горизонт, и на кладбище вползла печальная темнота. Конечно, дорожки освещались магическими шарами, но в дальних уголках было хоть глаз коли. Именно в одном из таких мест и было расположено последнее пристанище Мариссы и Ридьярда Новиковых.

   Усердно глядя себе под ноги, Мира добралась до пункта назначения – двойного захоронения, без заборчика и цветов, с покосившимся памятником. Находилось оно к востоку от ворот, в конце усаженной молодыми дубками аллеи. Тут же стояла скамеечка для посетителей.

   Чем ближе ведьмочка подходила, тем тяжелее становилось на сердце. Стоя же перед могилой, поняла, что все это время не ходила на кладбище по одной простой причине – дура была. Накрутила в голове гремучую смесь из страхов, обиды и горя, и цеплялась за собственные маразмы с упорством, достойным лучшего применения, отговорки и оправдания глупые выдумывала. А сейчас осознала, что пришла пора повзрослеть, хотя процесс обещал быть мучительным.

   Не отрываясь, она смотрела на блеклые, выцветшие фотографии папы и мамы. Молодые, веселые, полные жизни. Такие родные и близкие. Ее близкие. Которые любили бескорыстно, безусловно, которые были готовы за нее и в огонь и в воду. А она про них забыла. Она на них обиделась за то, что оставили одну. Отреклась. Горевала, утонула, как в болоте, в своей печали. Отказывалась смотреть правде в глаза. Отказывалась признавать тот факт, что любила их тоже – сильно, горячо и искренне. Гнала чувства прочь, так становилось легче.

   Сколько она просидела там, притулившись на скамеечке, рядом с могилой родителей, без всякого выражения смотря на небольшие холмики земли, она сказать не могла. Только в один прекрасный момент, будто кто под руку толкнул, вздрогнула всем телом, бросилась на колени и разрыдалась так, будто мир рухнул. А он и в самом деле рухнул – ее выстроенный, удобный, бесчувственный мирок. Что-то будто лопнуло внутри и со слезами вытекало наружу. В груди нестерпимо заболело, зашлось от отчаяния. Захотелось повернуть время вспять и вновь стать маленькой девочкой, которая не ведает забот. Которая сидит у папы на плечах и громко распевает веселые частушки. Которая ничего не боится и верит, что мечты всегда сбываются.

   И Тима она с собой не привела не потому, что боялась, что он испугается, а потому что знала в глубине души – именно здесь он поймет, какая она есть на самом деле. Трусиха и первостатейная лгунья. Бесчувственная кукла. Да, она относилась к нему с теплотой, возможно, даже была влюблена, но не давала себе раскрыться. Все время сдерживала, ограничивала. В каждой мелочи видела плохие предзнаменования, все время ожидала чего-то, чего?.. Что бросит, не сказав ни слова? Разочаруется в ней?

   Она же не выживет. Да, она ругалась на него, переживала за него, хранила от него секреты, обожала заниматься с ним любовью. Тим, он такой... такой... она ради него...

   – Вот сырость развела, манюня... – голос ангела звучал непривычно ласково. – Ну и чего ревёшь? Поди, опять в крайность ударилась, угадал? Теперь ты у нас во всем виноватая, а другие – ангелы во плоти, вроде меня, так? Не стоит, красотуля. Ты не худшая, поверь мне, я такое перевидал на своем веку. Конечно, и не образец для подражания, с этим не поспоришь, но лучше, значительно лучше многих. Главное – держи нос кверху. И вытри, наконец, эти слезы! Истины на тебя нет! Ты ведьма или школьница сопливая?

   Мира не подняла головы – ей вдруг стало очень неловко за неумеренное слезоразлитие и уничижительное настроение. И глаза наверняка опухли и покраснели. Вот уж красота неземная. Но всхлипывать перестала, прислушалась. Да, кто-то совсем не меняется в любой ситуации и от осознания этого почему-то стало легче. Как был Петр наглой рыжей мордой, так и остался, что бы с ней не случалось.

   – Ты про дело-то не забывай. Родителей твоих уже не вернешь, кулема, да только подводить их тоже не стоит, я прав? Так что шла бы ты, убогая, вооон в тот дальний темный уголочек – только не затем, зачем ты наверняка сейчас подумала своей бестолковой башкой. Здесь для этого специально отведенные места есть, если что, с надписями "Ч" и "К". Вполне успеешь, кстати – самое интересное только минут через двадцать начнется. И чтоб без стенаний, поняла?

   – "Ч" и "К"? – недоуменно переспросила ведьмочка, вытирая сопливый нос и глаза выуженным из сумки платком. – Это что еще за обозначения?

   – Нет, ты меня все больше разочаровываешь. Как можно не знать таких элементарных вещей? Ч – человек, к – колдун.

   – Но... я же ведьма...

   Рыжий вздохнул печально:

   – Однако. Ты права. Ну, значит, терпи до дома. А хочешь, я памперсончиков подгоню? У меня есть один знакомый аптекарь, он подешевле продаст. Мягенькие, как раз для нежных младенческих попок... ты, конечно, на младенца не тянешь, да и попка поди далеко не неж...

   – Еще одно слово – и я не знаю, что я с тобой сделаю, – рявкнула введенная из себя ведьмочка. – Я тебя в мясорубке проверну и котлет понажарю. Я тебя, злюку, на салат покрошу...

   – Не стоит, не стоит из-за меня становится чудовищем... – довольно рассмеялся ангел и махнул рукой в сторону кустов. – Пошутили и будет. Давай, дуй туда. Прячься.

   Но Мира завелась всерьёз. От накопившихся обид её так и распирало, и почему-то эта выходка Петра стала последней каплей. Она зыркнула на него злыми глазами:

   – Ты такой остроумный, я смотрю. А ответь мне – где ты раньше был?

   – В смысле раньше?

   – Совсем раньше. Когда я маленькая была, когда сиротой круглой осталась без поддержки. Когда школу заканчивала и не знала, как дальше быть. Ты-то где шлялся, хранитель?

   Петр заметно смутился и буркнул:

   – Я был. Просто был. А теперь я принимаю активное участие в твоей судьбе. Ошибки признал, раскаялся искренне и всесторонне. В данный момент представляю собой ангела-хранителя исправляющегося, так сказать. Что-то типа выздоровевшего алкоголика.

   Мире это сравнение ни о чем не говорило, но расспросы пришлось прекратить, потому как ангел с посыпанием своего нимба пеплом покончил и снова принялся понукать её, чтобы спряталась в кустах. Мол, представление начинается, и все такое.

   И тут – словно мало ей было одного малохольного – рядом с рыжим возник Касс. Огляделся, словно не понял, где очутился, и высокопарно произнес: