Текст книги "Выстрел рикошетом (СИ)"

Автор книги: Ольга Талан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Глава 32. Свадьба номер два

Джессика:

Мой собеседник... лысоватый приземистый тип в дорогом костюме, с манерами, как минимум, местного князя и ещё с чем-то гадким в самой глубине взгляда, таким, что та часть меня, что отвечала за неприятности, тупо бормотала в углу – "Джесс, если ты пролетишь, хотя бы споткнёшься, – он вывернет тебя наизнанку!". Я старательно держала непринуждённую улыбку детёныша акулы. Тип, с выражением на морде лица внутренней непоколебимости, прикурил сигару:

– Мисс Джессика, моя последняя цена – двенадцать рейсов в месяц, и четыре моих корабля бороздят порталы, куда мне будет угодно, без вашего ведома.

Чёрт! У меня через пять часов свадьба, настоящая, а не тот фарс, что был в САП. А я ещё даже собственного платья не видела! Всё сложно, медленно и в то же время стремительно. Последнюю неделю я провела на Фриде. Кувшинка, ещё не полностью самостоятельная в управлении, требовала моего присутствия. За это время, конечно же, распоясались местные бандюганы, о, простите, партнёры. Вот этот, например. Ардуан представлял мне его, как просто Джефана, добавляя, что без благословления этого дядечки, ни один корабль не может пролететь через наш сектор невредимым. Вежливый такой крокодил. Чуйка подсказывает, что на завтрак он кушает младенцев, а ещё охотней неразумных девиц моего возраста. Чёрт!

Я поправила волосы. Этот жест во мне недавно неосознанно выдрессировал Ардуан. А вот не надо было так завороженно на него реагировать! Теперь я всегда им пользуюсь, когда нужно подумать. Всё честно: я думаю, собеседник созерцает мои волосы. Тип, конечно, так явно не реагировал, но это не значит, что на него не действует.

– Господин Джефан, только из моего глубокого уважения к вам...

Платье было красным. Яркого алого оттенка, который не просто бросался в глаза, а хватал каждого смотрящего за грудки и тряс. А ещё это было – ПЛАТЬЕ. Не то чтобы я всю жизнь проходила в штанах. Нет. С тех пор как перешла в элитную школу, а после в университете я старательно подстраивала свой внешний вид под тот социальный класс, в который переместилась. Не хотела выглядеть девочкой с окраин. Моей основной одеждой стали костюмы. Брючные или со строгими юбками. Ну, и в моменты, когда требовал этикет, на всякие университетские официальные мероприятия, я надевала платья. Просто там это были обычные очень классические платья. Достаточно дорогие, но... любое из них, рядом вот с этим, смотрелось бы кухаркой рядом с королевой. Сложный лиф, с какими-то точёными линиями корсета. Мягкие волны юбки, с брызгами полупрозрачных кружев и невесомого шифона. И немыслимые узоры красного по красному. Феерия красного!

– Крис... а почему оно красное?

Мой без пяти минут муж усмехнулся со своей мягкой кошачьей хищностью:

– Детка, у нас сегодня балом правят имперские мировоззрения. А в империи белый цвет считается цветом прощания, отступления, траура, конца. Красный же, наоборот, цветом начала, праздника, приветствия. И свадьбу имперцы считают началом, безусловно заслуживающим праздника.

– А...

Я обошла вокруг, подмечая для себя уже другие детали. Укороченная юбка спереди и длинная, так что будет стелиться по полу, сзади. Да, я видела, что это имперская мода, но... Туфли с высоченным каблуком, тоненьким, как кинжал. Чёрт! Мне же в этом перед всем родом Кэдели первый раз появляться? Нет. Я думать буду только о том, как... короче, не о том буду думать!

– Крис... ты самый экстремальный вариант выбрал, да?

Он обнял меня за плечи, коснулся губами самой кромки моего уха, потом едва слышно усмехнулся:

– Нет. Это компромисс. На самом деле, я хотел выбрать более смелый покрой, но фале Райсель догадался спросить стилиста, действительно ли имперская мода предписывает серьёзной, авторитетной женщине на свадьбу облачаться в такой ритуальный наряд. Пришлось пойти на уступки. А я хотел, чтобы платье отражало тебя саму. Не позволяло лгать! Не позволяло недооценивать. Разве Джесс Кэдели – скромница? Разве она – серая мышка, которую можно не заметить, увидев хоть однажды? Разве она – незначительная фигура, которую позволено не запомнить, не впечатать в свою память, пообщавшись хотя бы несколько минут. Разве в реальности возможно не попасть под ураган её обаяния, напора и воли? Не восхититься и не испугаться, одновременно? – Он подхватил меня пальцами под подбородок, разворачивая к себе и легко касаясь губ поцелуем. – Это честное платье. Оно отражает твою блистательную суть, детка.

Через пять минут из зеркала на меня смотрел кто-то другой. Стерва! Стремительная и сильная. Дерзкая, по самому типу своего мышления, девица! Крис тоже переоделся. Красный ему шёл. Подчёркивал идеальный образ ослепительного красавчика. Кэдели! Джесс Кэдели?... Я сделала несколько шагов перед зеркалом. Девушка передо мной двигалась решительно, улыбка её сквозила самоуверенностью, и всё в ней, до последней чёрточки, от красных туфель на тонкой шпильке до ресниц, подведённых тушью и тонкой линией, говорило о силе, значимости её фигуры. Кэдели? Моя блистательная суть?

– Крис, я обожаю тебя!

Регистрация брака происходила в центральной государственной палате сектора. Имперцы не признают церквей. Никаких тебе лекций о нравственности, верности, всё очень откровенно и однозначно.

Крис опустился на колени, на специальную большую расшитую подушку у трибуны регистратора. Изящно и дерзко. Женщина на трибуне заговорила:

– Джессика Элиос, принимаете ли вы на себя полные и ничем неограниченные, кроме декларации о ценности жизни, права и ответственность за Крисара Кэдели? Берётесь ли оберегать, развивать и вести по жизни этого человека? Готовы ли отдать ему наиважнейшее место в своей жизни и в своём сердце? Назвать своим мужем и стать опорой этого брака?

Отдать место в жизни и в сердце – легко. Как я могу не отдать то, что он давным-давно отобрал сам?! Назвать мужем? Интуиция подсказывает, что, скорее всего, я пожалею, но пока мне всё нравится. Принять полные и ничем неограниченные права на него? Разум душили сомнения: "Могу ли я настолько доверять даже самой себе?". Взгляд Криса излучал уверенное "Могу!".

– Да!

Улыбка на лице Криса стала шире.

– Крисар Кэдели, передаёте ли вы Джессике Элиос все гражданские и человеческие права, кроме права на жизнь? Обещаете быть внимательным к ней, покорным её воле и наставлениям? Готовы ли принять её как госпожу своей жизни и сердца? Назваться её мужем и стать энергией этого брака?

Произнося ответ, он смотрел мне прямо в глаза, куда-то очень, очень глубоко:

– Да! Безусловно!

Нам поднесли символы, закрепляющие брак. Ошейник и браслет. Конкретно эти прислала маман как подарок и извинения за то, что не появится. Один из её шедевров, созданный специально для этой свадьбы. Мне они понравились. Сдержанно. Мужественно. Я застегнула ошейник на Крисе. Смотрелось чертовски провокационно. Смело, опасно, и в то же время символ имперского брака посередине.

Крис поцеловал мою руку и застегнул браслет. Парный. Провокационный и дерзкий. Но только тут символ имперского брака не вызывал замешательства – ведущая сторона! Доверяю ли я себе настолько? Как можно доверить себе полностью и безоговорочно жизнь другого, отдельного человека? Я только за этот месяц несколько раз наорала на него и выставила...

Наша пара отразилась в огромных зеркалах приёмного зала. Пленительный красавец Крис и я, в красном платье... и платье говорило, что всё правильно! Что мне можно всё!

Маркус:

Моя сказочная девочка, сонно, прошлёпала в рубку в одной длинной футболке и больших пушистых тапках. По времени Вебека уже близился полдень:

– Доброе утро, солнечная. Ты сегодня засоня?

Она смешно хмыкнула и, проигнорировав мой вопрос, полезла в безвременник:

– Хочешь вина? Ничего в нём не понимаю, но тут есть пара бутылок. Торговец клялся, что хорошее.

Её хотелось оберегать. Хотелось обнять и укрыть от того, что заставляло её брови, хмурясь, сдвигаться и собирать на лбу морщинку. Гладить по пушистым солнечным волосам и говорить, что всё исправится. Ведь так обычно делают? Наверное. Только я понятия не имел, какие проблемы решает моя девочка. Что её огорчает, и могу ли я, вообще, как-то повлиять или просто понять её проблемы. Я не спрашивал. Или спрашивал, но не помню. Сознание моё было рваной бумагой, ни прошлого, ни будущего, только здесь и сейчас... с ней.

– У тебя что-то стряслось?

Она перевела на меня взгляд. На некоторое время замерла, задумавшись, что-то разглядывая при этом на моей футболке:

– Нет. Вернее, всё нормально! Сегодня моя дочь, Джессика, выходит замуж... и вступает с этим браком в клан Кэдели.

Мысли в моей голове были скользкими и, одновременно, какими-то медленными. Я помнил Джессику. Упрямая девчонка, которая вытащила меня из задницы в САП. В моей голове не очень стыковался образ этой самой Джессики со словом "дочь", произнесённым голосом Лили. Но это было не важно. Не важным была и свадьба этой самой Джессики. Важным было только то, что моя девочка расстроена этой новостью.

– Тебя напрягает это?

Она усмехнулась. Всё-таки открыла бутылку вина и залезла ко мне на колени.

– Да. Наверное. Хотя она права, это её жизнь. А я когда-то обещала себе, что не буду вмешиваться в жизнь своих детей.

Я очень хотел быть внимательным:

– Ну, наверное, когда родитель хорошее желает, это и не плохо, что вмешивается?

Она помотала головой.

– Плохо! Я когда-то решила для себя, что плохо! Что дети достойны сами выбирать. Это очень сложно и больно, но... Твои родители ничего тебе никогда не навязывали?

Она передала мне бутылку, и я тоже глотнул. Приторно сладкий вкус прокатился по языку:

– Нет. Им было не до этого. Отец появлялся у меня раз в году. А в мои тринадцать пропал совсем. А мать... не знаю, вообще, была ли она у меня.

Моя солнечная девочка вздохнула, прижимаясь ко мне. В такие моменты мне казалось, что вот здесь и сейчас всё самое важное моей жизни, точка отсчёта. В этой волшебной девочке, в её искреннем желании обниматься, в том, что она рядом.

– А у меня были... До двадцати одного года у меня были и красавица мать, и очень серьёзный заботливый отец... Просто они были очень сильно уверены, что точно знают, что для меня лучше, как мне стоит прожить мою жизнь, кем стать... У меня был жених. Богатый и, вообще, правильный. Не думаю, что он любил меня, но выглядел влюблённым. И я тоже старательно ему улыбалась и флиртовала. Так было правильно. Это был правильный брак, по мнению наших родителей. Тогда в моей жизни, вообще, всё было правильным. Правильное образование, правильные мысли, правильные поступки... Точный план на всю жизнь, какие решения принимать, чему улыбаться, кого звать в гости, чего желать, кого любить...

Моя девочка перебирала маленькими пальчиками мои волосы и впервые за всё время нашего знакомства рассказывала о себе. Она сделала ещё глоток вина, замолкая.

– Джессика, от него? Ты разошлась с ним?

Она усмехнулась:

– Я с ним и не сходилась! Накануне свадьбы решила, что не смогу жить так, как они, и сбежала из дома. Послала всех в дальнее путешествие и выбрала свободу. А Джессика со мной случилась позже. Я полтора года была рабыней на пиратском корабле. Я много кем и много где побывала, прежде чем осела на Вебеке. Кто-то из тех отморозков мне её и сделал. По-моему, периодически, в ней даже видны пиратские гены, кровь свободных земель. Моя свобода далась мне очень недёшево. Но я уверена, что она того стоила!

Я тоже погладил её по волосам:

– Думаешь, она делает ошибку?

– Да! И нет... Я уверена, что связываться с Кэдели ошибка. Но, с другой стороны, думаю, моя мать мой побег и всё, что было дальше, тоже несомненно сочтёт глупостью. А для меня это было самое правильное решение! Так что моя дочь права – это её жизнь.

– Тогда, может, и не о чем грузиться? Джессика не показалась мне наивной девочкой. Такие упорством камни точат.

Лили смешно фыркнула, снова протянула мне вина:

– Ты тёплый. – Потом потёрлась щекой о мою грудь. – Только Джессике не рассказывай всё это. Не знаю, зачем тебе рассказала. Но ей не надо знать...

Райсель:

Я очень старался. Мама писала, что во мне есть силы, принять свою жизнь, как она есть. Что я обязан следовать пути мужчин своего рода и находить во всём происходящем хорошее. Всегда! Тем более что вот чего, чего, а недостатка творчества в моей жизни сейчас точно не было.

Просто вокруг меня был совсем другой мир. Мир, где я считался уже взрослым, абсолютно независимым, равным. Здесь на Вебеке, вообще, не учитывали творческую натуру мужчины. Напросившись поработать с голубой глиной, я на полный восьмичасовой рабочий день встал к печи. Никаких скидок! Никого, вообще, не интересовало, что и когда я ел. Вместе со своим наставником я ходил в кафе обедать и ещё покупал себе печенье. Здесь не работали диетические карты, не было трансляции, и люди вокруг меня частенько нарушали правила.

Мужчины здесь, как будто специально, старались казаться грубыми. А женщины немыслимо ярко красились, а в вопросе одежды, кажется, могли надеть на себя, вообще, всё, что угодно. Здесь, вообще, было много ярких цветов. Одежды, городской рекламы... Этот город был значительно меньше столицы Фриды, но поражал своим шумом, спешностью и каким-то витающим в воздухе лёгким сумасшествием.

Периодически меня до дрожи пугала мысль, что моя жена может вернуться сюда на совсем. Передать фирму в САП полностью в руки управляющего и снова жить здесь. Она ведь уже раньше жила здесь. Эта мысль нагоняла на меня панику. Я с трудом брал себя в руки, и твердил, что надо видеть хорошее.

Оно тоже было. Здесь, на Вебеке, я попал в мастерские дизайнера Лили, и она с удовольствием позволила постажироваться мне там с разными техниками и материалами. Я учился у настоящих профессионалов. Осваивал собственными руками интереснейшие техники у лучших мастеров. А ещё, на Вебеке все, без исключения, уважительно обращались ко мне – фале...

На неделю мы вернулись в САП. Здесь нас ждал новый дом. Ждала моя новая собственная мастерская, с трансляцией, посреди которой так и стояла накрытая полотном незаконченная картина для фале Деминаля. Ждала мама, которая твердила, что я должен видеть плюсы моей другой жизни. Быть благодарным директору Джессике и богам за возможность жить публичной жизнью. Что я должен не жалеть усилий. Я собирался поговорить с ней, рассказать, что не даёт мне покоя, объяснить... но так и не решился.

Вчера мы вернулись на Вебек. Нас ждал важный день. Моя жена заключала рейтинговый брак.

Она шагнула из гардеробной комнаты совсем другая. Яркая, как взрыв сверхновой. Это платье, косметика на её лице, тонкие высокие и, казалось, очень неустойчивые туфли делали её какой-то нереальной. Ритуальные костюмы создаются, чтобы придавать церемонии глубину и контрастность, усиливать восприятие, но здесь... Она сочетала в себе Меву – в ярком алом цвете играющей ткани, подведённых глазах, сделавших взгляд острее, острых каблуках... и Цуе, вся модель платья как будто бы подчёркивала в ней детородную роль женщины, выделяла и увеличивала грудь, делала зрительно шире бёдра. Это было шокирующе, но в то же время, в этом было какое-то откровение. В директоре Джессике было много Мевы, но это не делало и Цуе в ней слабой. И тот, и другой дух были в ней очень сильны. И именно это означает быть настоящей сильной женщиной.

Крисар держал её за руку. Он тоже смотрелся слепяще ярким, но к его контрастности я, кажется, уже привык. Мистер Ардуан поспешил восхититься:

– Ты ослепительна, золотко. Они решат, что я потерял разум, приглашая в род столь ослепительную женщину. Ты их удивишь и очаруешь.

В этом мире были странные понятия о хороших комплиментах. Женщин здесь было принято хвалить за красоту. Причём, красоту природную, не подчёркивая заслуги их собственного вкуса или усердия в создании своего облика. Просто "красивая". Хотя, именно сейчас, я был согласен с мистером Ардуаном, в случае эпитета "ослепительная".

Джессика:

Мы входили в огромный зал, украшенный в стиле пиратских баронов трёхсотлетней давности, в замке старейшины рода Кэдели, на планете Сеймол. Я – в шикарном красном платье. Рядом со мной Ардуан, в чёрном вышитом камзоле (другие слова к этому ретро-пиджачку не подбирались) и высоких ботфортах. Красавчик с хищным оскалом! С другой стороны Райсель, по-САПовски сдержан и элегантен, и на шаг сзади Крис, в охренительно узких брюках и красной шёлковой рубашке, распахнутой почти до пупа. На его шее широкое ожерелье – ошейник, усыпанный красными камнями в выдуманном маман узоре – свидетельство того, что наш брак был зарегистрирован сегодня утром. Наш имперский брак!

Сегодняшнее торжество было закрытым, только для рода. В зале нас ожидало несколько сотен человек. Кэдели. Они рассаживались по диванчикам, переговаривались. Они не были имперцами, в прямом смысле этого слова. Империя не особо любит торговцев. Я не заметила ни одного золотого или серебряного браслета на присутствующих. Но, между тем, они несли дух империи. В какой-то своей общей развязности и шизанутости.

Имперские черты проглядывались во всём. Большинство присутствующих носили свободные фасоны одежд мелких колоний, но с деталями имперской моды. Некоторые блистали пиратскими кольцами в ушах, и опять же, по-имперски, бравируя этим пиратством. Здесь были республиканские термозащитные рубахи, но в сочетании с жутко обтягивающими штанами. Несколько дам в, явно, САПовских костюмах, но с яркими крупными украшениями. Любезность, яркость и пошлость. За поколения своего существования клан Кэдели раскинул свои щупальца далеко от планеты своего основания, сохраняя дух когда-то, видимо, покинутой Империи и обвивая сетями своего влияния всё, что имело ценность для торговли.

Мы остановились перед троном главы рода. А как ещё можно назвать кресло, буквально выложенное из монет разных цивилизаций и эпох? Ардуан заговорил громко и пафосно, играя интонациями, будто не представлял меня главе рода, а флиртовал с ним:

– Дед, позволь представить тебе мою новую дочь, Джессику Кэдели Элиос. Она прелестно юна, но уже проявила себя как талантливый организатор и торговец. За последние три года моя девочка возвела на Вебеке и Кингстоне перспективную торговую компанию в сфере прикладного искусства. А полгода назад повторила этот успех в САП, вылепив свою марку как модный бренд. САП был восхищён моей дочерью и признал за ней публичный рейтинг доверия. А месяц назад Джессика подписала договор с Армариакка-порталс, и на Вебеке уже стартует новый транспортный гигант, с возможностями портальных скачков.

Его девочка! Я усмехнулась про себя. Сама в офигении, какая я жутко успешная особа!

Глава рода был на вид не старше тридцати пяти, сухой такой мужик, с острым взглядом. Он был в блестящей синей рубахе с воланами и магнитных сапогах с большими золотыми бляхами. Бандит! Даже если давно легализовался – бандит в душе.

Мои успехи были восприняты им как должное. И им, и всей той чередой родственников, что потянулась знакомиться и поздравлять.

– Ваш двоюродный дед, Роган, очаровательная Джессика. Топливо и запчасти к космической технике. Безмерно рад знакомству.

– Ваша тётя Симона, милая Джессика. Сахар и сладости с просторов Камаса. Вы прелестны, дорогая!

– Ваш кузен Кирк, миледи Джессика. Хлопок и лён высшего качества на Базете. Счастлив приветствовать вас в клане!

Понятие кузен видимо означало родственника настолько далёкого, что объяснить родство не осталось никакой возможности.

– Ваш двоюродный дядя Брайн, дорогая Джессика. Решение сложных вопросов в секторе сорок семь – семнадцать. Я всегда к вашим услугам!

Дядя Брайн носил пиратские кольца и магнитные сапоги, чётко показывающие, какие именно вопросы он решал. Космический пират.

– Ваша двоюродная племянница Диана...

Я заставила себя выдохнуть. Затушить негодование и попытаться быть разумной. Эти мужчины и женщины были дельцами, торговцами. Легальными и криминальными предпринимателями окрестных земель. Если отбросить то, что сейчас они почти полностью игнорировали Криса, что очень сильно меня раздражало, они не плохие. И, вообще, скорее всего, знакомство с ними принесёт мне деньги, возможно, не малые деньги и в очень большой вероятности...

Я взглянула на своего нового мужа. Он сидел на полу, у моих ног, и выглядел так, будто сел туда исключительно по собственной прихоти и, вообще, вполне доволен происходящим. Как будто так всё и должно было идти. Как будто так и надо. Что вот это всё – просто приём меня в некое местное предпринимательское сообщество. Такая чисто деловая тусовка, на которую мы просто заглянули по пути на свою свадьбу.

Райсель тоже чувствовал себя нормально. Кэдели, явно, с уважением относились к САП и, отвесив приветствия мне, многие так же вежливо приветствовали моего ангела. Не находилось вежливости у них только для Криса.

– Ваш кузен Рональд, восхитительная Джессика. Поставки заводских агрегатов в любую точку сектора. Своим блеском вы пронзили моё сердце. Я греюсь в свете вашего сияния.

Ещё, видимо, одна черта Кэдели, а может, и имперской культуры (я не настолько глубокий её знаток) – это витиеватый язык, полный лести и эвфемизмов, попытки выдать "страшное" за "сойдёт", а "сойдёт" за "великолепно". В принципе, я хорошо знакома с такой манерой по Крису.

Я заставила себя выдать вежливую улыбку. Это общество, однозначно, было полезно мне, а значит, нужно научиться с ним взаимодействовать, получать от него выгоду. Нужно научиться включать в себе ещё одну Джессику, льстивую и витиеватую – Джессику Кэдели... скорее, Джесс.

– Что ж, кузен Рональд, я совсем не против, светить вам. А что за агрегаты вы возите?

Торговцы и извращенцы! Пытаясь унять раздражение, я взяла ещё один бокал игристого вина. Рональд просто прилип ко мне, откровенно засыпая пошлостями и флиртуя. Но, с другой стороны, кузен открыто интересовался возможностью впихнуть свой небольшой торговый флот в мои порталы. Тринадцать кораблей в плюс, вот так, за знакомство. Мы просто созданы друг для друга.

Я подумала над советом Даниэллы. Платить роду авансом я могла, давая хорошие условия на порталы для своих. Просто за то, что они Кэдели, а ещё за то, что пришли и попросили меня лично.

Я готова была скрежетать зубами, когда бабушка Расула, первая из всей родни Кэдели хоть как-то вспомнившая о существовании Криса, взлохматила его волосы со словами: "Ну вот, приличный мальчик". И всё! Это всё внимание для родного сына родной дочери! Эти люди просто игнорировали тех, кто носил ошейники, исключали их из своего поля зрения. А таких в зале было не мало. Моя новая свекровь, в изящном ошейнике-ожерелье, в мелких бриллиантах, за весь вечер не сказала ни слова и не подняла глаз от пола. Мне её даже не представили! Люди невидимки. Использованные билеты к хорошему приданому или генетические связующие ниточки, приведшие в род нужных людей. Самый свободный брак?!

– Ваш брат Ареск, миледи Джессика. Рад приветствовать тебя в семье, сестрёнка.

Самый старший брат Криса. Как и средний, выглядел деловым мужчиной, даже не бандитом. Ему, кажется, совсем не досталось шарма Ардуана и Криса, зато достались другие качества.

– Я занимаюсь финансовым сектором. Инвестиции, кредиты.

Наверно, вот этим последним словом Ареск и помог мне окончательно переключиться, переступить в себе отвращение к имперским извращениям и выставить рубильник в себе в положение "Джесс Кэдели". Мне очень нужен был кредит. Буквально на пару месяцев, но в значительно большем объёме, чем я могу обеспечить. Братик!

Вечером мы вылетели на Вебек, я, основательно выпившая, лежала на плече Криса.

– Как ты мог так спокойно смотреть, пока этот плюгавый слизняк Рональд вьётся вокруг меня?

Он коснулся губами моего виска и усмехнулся:

– Мне показалось, что тебе нужны его корабли. Если он тебе был неприятен, могла бы сама послать его, детка.

Я развернулась, заглядывая мужу в глаза. Потом хмыкнув, улеглась к нему на грудь:

– Это была самая паршивая свадьба в моей жизни. Нет, платье было отличное, жених отпадный, но вот всё остальное дрянь!

Он рассмеялся и сильно очень жарко поцеловал меня:

– Воспринимай это просто, как представление новым родственникам, детка. Свадьба у тебя будет завтра на Вебеке. В кругу друзей и партнёров, с восхитительным белым, как ты заказывала, платьем, цветами и... всё я рассказывать не буду, а то испорчу сюрприз.

Да, завтра у нас второй день свадьбы. Так как сегодняшний приём был только для рода, именно завтра приглашены не только друзья, но и партнёры. Крис пригласил всех тех, с кем мы учились, кутили, открывали первые проекты. Моих подружек с Кингстона. Своих друзей горнолыжников. Наших общих знакомых из университета. А я позвала нескольких бандитов, с которыми веду дела сейчас. Они там с Райселем придумали настоящую такую, нормальную свадьбу, просто нашу, без заскоков всех культур, обитающих и обитавших в этой вселенной.