Текст книги "Выстрел рикошетом (СИ)"
Автор книги: Ольга Талан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 33 страниц)
– Какой горячий мальчик!
Её ручонки бродили по моим ногам и заднице. Выдернул меня из этих ручонок, буквально, именно выдернул, резкий рывок за руку. Не успев сгруппироваться, я налетел на соседний стол, больно ударился грудью, и в следующее мгновение в ягодицу впились чьи-то зубы. Бля! Я попытался дёрнуться, но рука оказалась вывернута за спину и удерживаема довольно крепко.
– Чёрт! Отпусти!
Меня перевернули на спину. Передо мной была облизывающаяся рожица Темай.
– А я думал, что из вас только Хаинь такая дикая.
Она ухмыльнулась:
– Ты провоцировал, я решила поддаться соблазну!
Она вдруг выдернула из кармана нож, громко щёлкнула им, раскладывая лезвие, а потом с какой-то особой оттяжкой подцепила мои плавки, собираясь разрезать ткань. Тётки вокруг подзадоривали, смеялись, подначивали, я на них не смотрел. Всё моё внимание было сосредоточено на Темай, с каким-то особым смаком собирающуюся избавить меня от последнего предмета одежды:
– Мы прямо тут будем трахаться? На столе? В общем зале?
– Почему бы и нет! Ты ведь хотел публичности?
– Я всего лишь исполнял свою роль. Роль шлюхи, которую ты предлагаешь всем и вся!
– Тогда ты как-то не правильно понимаешь роль моего мужа. Я предлагаю тебя далеко не всем. И по сути, если кто-то из предложенных женщин тебе противен, ты можешь отказаться.
Нож в её руке замер. Она ждала. Я ещё раз обвёл глазами пьяную толпу вокруг:
– Я не хочу делать этого на публике. Я хочу только с тобой вдвоём!
Она кивнула, щелчком сложила нож, спрыгнула со стола и подала мне руку, помогая подняться.
– Пошли. А то, честное слово, я уже заведена до предела.
В её глазах мелькали чёртики, но какие-то очень свойские.
Джессика:
День сложился... с точки зрения бизнеса, неимоверно удачно. Я как-то очень легко и просто решила кучу вопросов, которые, по умолчанию, грозили безмерной волокитой. Мы подписали хороший контракт на поставки нашей продукции, многообещающий и долгосрочный. Один из их порталов об искусстве выдал на творчество Лили довольно скандальный, но, если вдуматься, положительный отзыв.
До обеда Райсель абсолютно непринуждённо порхал в офисе. Моих женщин это, как ни странно, не отвлекало, а, наоборот, стимулировало работать быстрей и усерднее. После обеда я взяла моего ангела с собой смотреть и фотографировать новый зал. Это тоже оказалось очень удачным решением. Практически, я избавила себя от всей лишней болтовни. Красивые слова говорил Райсель, а я только по делу и о деле. Всё замечательно.... если не считать, что меня слегка ломало, когда он облизывал губы, совершенно не осознавая, как это выглядит со стороны, а я ещё раз вспоминала всё, что произошло утром.
Меня не по-детски колбасило, в первую очередь от непонимания. Как такое возможно? Блин, он молодой здоровый парень, всё работает, да у него все мысли в этом возрасте должны быть только о сексе. А он... по моему, начал бояться оставаться со мною наедине.
После переговоров я напросилась к Темай на внеочередную тренировку.
– Ты выглядишь разочарованной, директор Джессика.
– Да? – я огляделась в поисках камер и изобразила на лице улыбку. – Просто задумалась. Кстати, я хотела бы после занятий съездить в земли Мевы, могу я попросить тебя составить мне компанию?
Это была дурная идея, но других у меня не было. А возвращаться домой, видеть улыбку, губы и знать, что, по-настоящему, всё это для меня не доступно, не было никаких сил. Мне нужен был секс. Такой, чтобы в ответном взгляде читалось желание. Чтобы в каждом движении чувствовалось осознание того, что мы делаем, и умение это делать.
Темай пожала плечами:
– Конечно, я составлю тебе компанию, – она усмехнулась. – Ника мне голову оторвёт, если я тебя одну в свободные земли отпущу.
Я отработала больше обычного на тренажёрах, потом мы зашли поужинать и захватить одну из эдз Темай – Миланирь, и хорошо знакомого мне Маркуса. За порталом, казалось, я вздохнула легче. Тонкий бокал крепкого коктейля, усмешка:
– Темай, а где тут берут шлюх?
Моя наставница сделал знак официанту:
– Кого ты хочешь? Мужчину, женщину, что-то иное? Есть какие-то конкретные желаемые параметры?
Вопрос поставил меня в тупик. Я плохо представляла, кого именно хочу видеть. Никаких параметров, кроме желания в глазах, на ум не приходило:
– А можно на них посмотреть?
На смотрины мы двинулись с Миланирь. Темай с нами не пошла, сказав, что Маркусу там делать нечего. Лестница привела в широкую комнату, устланную коврами и шкурами. Здесь хозяйка собрала шлюх, которых предлагала клиенткам. В основном, представлены были мужчины. Миланирь усмехнулась, обводя взглядом находящихся в комнате людей:
– Мужчину? Мальчика?
– Думаю, мужчину. Пусть он хотя бы точно знает, что надо делать. И делает это с нескрываемым желанием.
– Тебя расстроил секс с Ангелом? Да уж, от них трудно ожидать и опыта, и страсти.
Миланирь рассмеялась. Из идеально уложенной косы выбилась прядь. Хотя и она смотрелась скорее дизайнерским штрихом, чем небрежностью.
– Давай возьмём пару мальчиков, обещаю, они будут точно знать, что делать, и желания в них будет полноводная река, – она вдруг коснулась подушечками пальцев моей щеки, очень ласково поглаживая. – Нужно быть Ангелом, чтобы увидеть тебя сейчас и не взорваться желанием. Эти будут скорее дьяволятами!
Мужчин выбрала Мил. Два парня, лет по двадцать, блондинчик и жгучий брюнет, с такими же длинными волосами, как у Криса. Фигурой, на мой вкус, оба были щупловаты и мелковаты ростом, но девственниками не были точно, и одно это делало их вполне приемлемыми. Кроме того Мил как-то активно взялась руководить всей затеей. Сняла нам большую комнату. Одну! Заказала выпивку и закуску.
Я плюхнулась в кресло, осматривая интерьер. Эдза Темай продолжала распоряжаться:
– Одуванчик, – она указала на блондинчика, – помоги девушке раздеться.
Я взглянула на неё с вопросом. Она подмигнула мне, расстёгивая свой хаут и сбрасывая его целиком:
– Мы же не собираемся тут девственность изображать?
В чём-то мне нравился её настрой. Я тоже расстегнула свою странную одежду, позволяя блондинчику помочь мне её снять:
– Его, действительно, Одуванчиком зовут?
Она жестом велела брюнету избавиться от рубашки:
– Нет. Вернее, я и не спрашивала, как его зовут.
Блондин в это время коснулся губами пальцев моих ног:
– Мне нравится зваться Одуванчиком, госпожа.
Он вдруг втянул эти самые мои пальчики в рот, аккуратно посасывая каждый по отдельности. Да уж, девственником он точно не был, и желания в глазах и улыбке хватало с лихвой.
Мил плюхнулась на кровать:
– Джессика, иди сюда уже.
Я ухватила блондинчика за волосы, заставив взглянуть мне в глаза. Меня начинала увлекать эта игра. Я резким жестом указала на кровать:
– Живо!
И сама, неспешно поднявшись, проследовала туда же.
Это была кровать не для сна. Это была огромная кровать, созданная именно для того, чтобы неистово трахаться, причём в количестве больше двух человек. Одуванчик вернулся к моим ногам, постепенно перебираясь выше, лаская каждый сантиметрик моего тела губами и языком.
Мил некоторое время смотрела на нас. Брюнет пытался привлечь её внимание, но она отпихнула его. Потом она вдруг наклонилась, очень нежно и в тоже время сильно целуя мою грудь, теребя сосок языком и губами.
– Нужно быть Ангелом, чтобы устоять перед тобой!
Ласки Мил меня слегка обескуражили, правда ненадолго. Я спешно напомнила себе, что у нас тут, вообще-то, земли Мевы, читай, полный бардак и разложение, к тому же групповой секс, и, вообще, мы обе выпили. Так, какая разница?! Если ощущать её губы и руки на своём теле так приятно, если они столь умелы, что заставляют меня выгибаться дугой и издавать нечленораздельные, почти звериные крики... Я просто отпустила себя в эти умелые руки. Растворилась в прикосновениях её и мальчиков, которые оба переключились на меня.
Именно в этот момент мне казалось, что я начинаю понимать суть САП. Изгибаясь в руках Миланирь, а потом, измерив мальчиков на предмет мужского достоинства и загнав в себя то, что побольше, проходя череду оргазмов, сбрасывая все ограничения, раздирая криком все границы, успокаиваясь, прижимаясь к Мил и теребя макушку Одуванчика... Где-то в процессе всего этого меня осенила мысль, что, как ни странно, завтра я уже буду готова вернуться на Фриду и снова улыбаться во все камеры сразу, готовиться к новой выставке, смотреть на Райселя, как он облизывает эти свои губки, держать его за руку и спокойно прощать ему то, что секса со мной он не хочет! Как это просто, оказывается! Выйти за границы правил, сбросить всё, выдохнуть, не ограничивая себя, выкричать, разодрать в клочья всё, что связывало руки, насытить душу и тело свободой, а потом, с новыми силами, ринуться в игру по жёстким правилам. Вернуться с улыбкой, чтобы шагать по заданной линии, ни шага в сторону, и получать удовольствие! Какие мудрые боги придумали этот мир!
Райсель
Я плохо спал в тот вечер. Директор Джессика вечером написала по сети, что ей нужно что-то срочно обсудить с генералом Темай, и она вернётся только утром.
А значит, я давно должен был спать! Это было правильно! Часы показывали время сна, вся электроника в доме переключилась на ночной режим, только я один ворочался и никак не мог заснуть.
"Брак это не просто переезд в другой дом. Это новый этап жизни! Взрослая жизнь!"
А меня эта взрослая жизнь... пугала, даже не так, она бросала меня в состояние растерянности и паники.
Я всё-таки заснул. Утром проснулся от яркого солнца в окна, вымотанный и какой-то нервный. Директор Джессика сидела в гостиной. Она что-то напевала под нос, листала утренние новости и пила чай:
– Доброе утро. Я тебя разбудила? Вроде старалась не шуметь. Рано ещё.
Она была бодрой и увлечённой. Рассказала мне о своей новой идее с особенными брендовыми розничными салонами. Она улыбалась, была уважительна и внимательно слушала мои мысли по этому поводу.
И... у меня не получилось сделать какие-то выводы из всего этого. Просто, видимо, это и есть взрослая жизнь или особенности мышления женщины... я постарался улыбаться и не переживать. Как-нибудь оно должно уладиться. Ведь как-то с этим жили и живут мой отец, дед, братья.
Глава 19 Визит в чужой мир
Джессика:
Февраль подкрался незаметно. Бизнес бурлил. Вместо запланированных пяти контейнеров груза, я уже распродавала седьмой. САП захлёбывался восторгами от искусства Лили. Мы были на волне.
Февральская выставка на Кингстоне нагрянула как-то очень быстро. Маман настаивала, чтобы я приехала на пару дней раньше. Они с Райселем собирались что-то там выискать грандиозное для САП.
Крис тоже часами болтался в сети, частенько спрашивая, не забыла ли я о выставке и обещанном катании на лыжах. Видимо, у него опять были какие-то проблемы с гостиницей, и, раз он не пытался обсудить их в переписке, там всё было очень сложно. Мне даже стало интересно, во что он опять такое влип. Наверное, поэтому я поддалась на всеобщие уговоры и вылетала на Вебек на два дня раньше запланированного.
Райсель чуть замедлился у шлюзового коридора, слегка виновато подняв на меня глаза, привычным движением облизнув губы:
– Я ещё никогда не выезжал за пределы земель Цуе. Говорят, это очень опасно...
Я усмехнулась:
– Ты же со мной.
И подхватив свою сумку, двинулась по коридору. Последнее время его губы, улыбка, жесты притягивали меня всё меньше и меньше. Да, он красив. Иногда смотришь – картинка, а не мальчик. Но сколько можно хотеть того, кто вздрагивает от любого твоего прикосновения?! У нас сложились странные отношения. Райсель был незаменим на любых переговорах, встречах, публичных выходах. Он расточал улыбки, говорил всем комплименты, блистал рассуждениями о стиле и изяществе. Его было удобно подсовывать маман, когда она хотела особенно потрещать по телефону. Он был просто необходим при общении со многими партнёрами. Как работником я была им безумно довольна. Но ничего личного нас не связывало. Он был мне полезен, я оплачивала его достаточно скромные счета, дарила на все мало-мальски подходящие праздники символические подарки, – тут было так принято и, желая вечером спокойной ночи, целовала в висок. В остальном, мы жили, как тётя с племянником. Да, периодически я чувствовала себя именно тётей!
Пару раз, меня это бесило, в голову приходила мысль, что "мы женаты, и это как-то неправильно", но я нашла себе оправдание: "Он же ещё ребёнок почти. Может, ещё повзрослеет. Может, они тут взрослеют долго?".
Крис встретил меня в порту Вебека. Гладкий блеск тёмных волос, игривый взгляд, губы, к которым хочется припасть вот прямо тут, голос:
– Детка, ты не представляешь, как я рад видеть тебя.
Я купалась в его взгляде. Вот, что Крис Кэдели умел делать совершенно мастерски, так это облизывать женщину одним взглядом, окунать её этим взглядом в свои объятия, раздевать, излучать желание. Я, оказывается, катастрофически по нему соскучилась!
– Я тоже чертовски рада тебя видеть, Крис. Знакомься, мой муж Райсель, рода Улайрас.
Крис плотоядно усмехнулся в сторону мальчика:
– Приятно познакомиться с Вами, фале Райсель, добро пожаловать на Вебек.
Райсель, и так всю дорогу боявшийся всех и вся, совсем как-то замер. Слова Криса были вполне приличны, интонация тоже, но вот взгляд. Ни один мужчина в САП, даже самая разнузданная шлюха, не мог смотреть вот так. Прямо в глаза, изучающе, с любопытством и похотью. Мой юный муж на секунду поднял на меня глазки в поисках поддержки. Мне стало стыдно. Мальчику нужно было как-то объяснить всё происходящее. Это чужой для него мир. И, вообще, я за него в ответе.
– Райсель, это Крис, – на минуту я задумалась, надо было как-то представить так горячо встречающего меня друга. Представить так, чтобы всё было понятно. – Он – мой любовник. Когда у нас обоих есть такое желание, он приезжает ко мне, чтобы заниматься сексом. На Вебеке так принято.
Крис скривил губы:
– Какая пошлая откровенность, детка. Меня зовут Крисар, рода Кэдели, фале Райсель, мой род держит в руках бизнес и большинство финансовых потоков Вебека, и не только его. И да, у Вебека другая культура, Вам многое здесь может показаться странным.
Райсель:
Уже через неделю после свадьбы я полностью освоился со своей новой ролью. Директор Джессика была очень добра, как и обещала, она позволила мне вести абсолютно публичную жизнь, так, как если бы я до сих пор носил статус Ангела. Я почти каждый день бывал в офисе её компании, помогал оформителю на выставках и консультантам в демонстрационном зале. Я много разговаривал с дизайнером Лили, по совместительству мамой директора Джессики. Ей нравился мой вкус и мои работы. Мы даже договорились, что я, под руководством своей новой тёщи, сам сделаю оформление для небольшой выставки в начале весны. На моей странице в сети снова беседы и пожелания приняли изысканный и благонамеренный вид. Трафик в моей трансляции постепенно вырос и составлял уже больше трети от того, что было у меня-ангела. Меня часто приглашали на различные мероприятия в сфере искусства. Я снова общался с художниками и декораторами, критиками, искусствоведами. Моё мнение опять что-то значило. К нему прислушивались, его обсуждали, оспаривали или поддерживали. Всё это стоило очень много.
Мама звонила мне каждый вечер. Она внимательно следила за моей жизнью. И была очень счастлива за меня. Всё было хорошо, только...
С того самого первого раза, когда директор Джессика пришла в мою комнату, когда было это... она больше не приходила. Сначала я вздохнул спокойно. Убедил себя, наконец, что всё то, что тогда было, весь этот секс, скорее, просто свадебный обряд. Ну, или очень редкий обряд, детей-то всё равно от меня никто не захочет. Меня, правда, всё равно каждый раз немножко бил мандраж, когда она слегка касалась губами моего виска, прощаясь на пороге моей комнаты и желая спокойной ночи. Но я постепенно привык. Намного сложнее и больнее оказалось, когда она забыла это сделать. Я как-то вдруг резко осознал, что её внимание ко мне угасает. Что она всё реже спрашивает меня о том, как я провёл день, о том, как я себя чувствую или, например, как мне спалось. Она давно не смотрела, что я рисую.
Я старался. Я проводил вечера за книгами по истории и культуре Вебека. Я старался блистать в обществе. Я стремился быть Ангелом. Она улыбалась мне, она доверяла мне каждый раз выбирать свою одежду, давала оценить любую речь, которую собиралась прочесть на публике. Когда её сотрудницы расходились во мнении, она спрашивала меня. Но... она как будто переставала интересоваться мной самим.
В порту Вебека, прямо у трапа корабля, нас встречал очень элегантный молодой человек в дорогом костюме. У него был мелодичный голос, с какими-то очень красивыми мягкими интонациями, но взгляд... он очень непривычно смотрел мне прямо в глаза, не отводя взгляда. В тёплой, но, с другой стороны, какой-то необычной манере.
– Добро пожаловать на Вебек, фале Райсель. Меня зовут Крисар, рода Кэдели, мой род держит в руках бизнес и большинство финансовых потоков этой планеты, и не только его.
– Райсель, это Крис, он приезжает ко мне заниматься сексом.
Как контрастировали эти уверенные манеры, правильная речь, плавные жесты, прямая осанка... эти идеально подобранные в тон костюма рубашка и ремень, эти очень подходящие к стилю не блёклые, но и не бросающиеся в глаза два браслета на левой руке и тонкая цепочка на ухоженной загорелой шее, тёмные аккуратные волосы чуть ниже плеч... это не просто контрастировало, в моём понимании, это противоречило фразе "он приезжает ко мне заниматься сексом". Этот Крисар принадлежит знатному роду, но не печётся о морали своих поступков? Он принадлежит Меве? Хотя:
– Приятно познакомиться, Крисар. Я боюсь ошибиться в стиле общения, поэтому не сочтите за навязчивость: каких традиций или верований Вы придерживаетесь?
Он широко улыбнулся, видимо, понимая причину моего вопроса:
– Моя семья исповедует имперский материализм.
Имперец! Я вежливо кивнул. При всей аморальности некоторых традиций, империя была слишком сильным государством, чтобы не уважать её культуру. Я много читал об имперских традициях. У них была богатая культура. И ещё более богатая наука. Возведя разум до божества, они во многом отринули обычные нормы духовного. Но кто я такой, чтобы их осуждать. Я постарался вежливо улыбнуться.
– Я очень уважаю культуру Империи.
Теперь поведение Крисара мне было намного понятней. Я спокойно наблюдал, как он погладил директора Джессику по волосам и щеке, а когда потом, вообще, при всех поцеловал в губы, мне стало стыдно. Но люди вокруг нас улыбались, глядя на эту сцену. И я очень старался уважать культуру планеты, на которой нахожусь, и на которой выросла моя жена.
Порт столицы Вебека показался мне каким-то стареньким и покосившимся. Пластиковые ангары были слегка деформированы временем, заборчик вдоль посадочных площадок местами сломан, а местами заменён на невзрачные металлические листы. Пластиковый купол какой-то тусклый и в разводах. Но больше угнетала даже не ветхость, а какая– то неухоженность вокруг. Даже местный газон сиял рыжими проплешинами, потому что, видимо, кто-то по неосторожности плеснул на него едкую химию.
Крисар очень галантно помог нам погрузить вещи в свой лайнер, новенькую спортивную модель республиканского производства абсолютно чёрного цвета, и отвёз прямо в дом дизайнера Лили.
Она оказалась маленькой женщиной, с волосами ещё более жёлтыми, чем у директора Джессики. По видеосвязи это не бросалось в глаза, но сейчас я как-то отчётливо видел, что, видимо, из-за особого склада характера и творческой натуры, по поведению она почему-то сразу казалась даже младше своей дочери. Воздушней, легче, подвижней.
Она улыбнулась мне с порога:
– Райсель! Мальчик мой, как я рада, наконец, увидеть тебя вживую. Какой ты всё-таки аппетитный красавчик!
Она вдруг, не спрашивая разрешения, обняла меня, слегка похлопывая по спине:
– Какой у меня хорошенький зять. Мммм! Картинка!
Я оглянулся на свою жену, но она была занята Крисаром. Он что-то шептал ей на ухо, а она улыбаясь, теребила пальцами его длинные чёрные волосы.
Директор Джессика поймала мой взгляд и тут же, взяв Крисара за руку, потянула его вверх по лестнице:
– Мне нужно сделать пару звонков. Лили, угости Райселя чаем.
Старшая Элиос проводила дочь взглядом, слегка нахмурившись, но тут же улыбнулась мне:
– Да ну их! Пойдём лучше, я, действительно, угощу тебя чем-нибудь вкусным. Да, и ты ещё не видел новые эскизы! Мальчик мой, я хочу, чтобы ты их посмотрел первый. Я рисовала специально для САП. Только ты сможешь это оценить!
Темай:
Рано или поздно этот день должен был наступить, отвертеться не было никакой возможности. А значит, нужно было просто это пережить, и будь что будет.
По центральным ступеням раскидистой неолетанской усадьбы Амильятти поднималась за мной, заметно нервничая. Но калитка перед нами открылась автоматически, и никто живой встречать не вышел. Мне пришлось взять за руку слегка озадаченную этим фактом мать и самой повести её через сад в основную часть дома. Алина терпеть не могла трансляцию и даже не утруждала себя вежливостью хотя бы встретить в ней гостей.
Маленькую рыжую женщину, как и предполагалось, мы нашли в центральной гостиной.
– Темай, я так рада тебя видеть. Здравствуйте, торговец Амильятти. А мы всё ждём, ждём, когда вы к нам заедете. Ну, проходите же скорее.
Из внутренних комнат огромного неолетанского дома на полном ходу выскочил Энтониэль. Увидев мать, он резко притормозил, по быстрому попытался придать себе приличный вид. Сделать это было сложно. На одной его щеке помадой было нарисовано сердечко, волосы взлохмачены, да и глаза слегка шалые. И это я предупредила их о нашем визите за три дня! Поняв, что лучше выглядеть не получится, мальчишка смущённо поздоровался:
– Здравствуй, мама. Генерал Темай. Мы очень рады вашему визиту.
Он не выглядел ни испуганным, ни обиженным. Быстро забыв, как выглядит, с восторгом принялся рассказывать нам о том, что за прошедшие почти две недели они с Алиной посетили десяток концертов и спортивных состязаний. Продемонстрировал, как научился ловко завязывать традиционную для мужчин неолетанок сшафу, шарф закрывающий нижнюю часть лица. И, как контрольный в голову матери, похвастался, что больше не носит идентификационный браслет.
– А ещё через месяц будет огроменый фестиваль на Ажюрдае, и мы с Алиной уже купили билеты на балкончик у самой-самой сцены. Представляешь, там же, ну, буквально, как на ладони, всё видно будет! Я просто жду не дождусь увидеть их!
Рассказывал всё это он ещё и излишне громко, эмоционально и размашисто жестикулируя.
Амильятти поджимала губы, стараясь держать эмоции при себе.
Алина же, напротив, с гордостью наблюдая за поведением мальчика, позвала всех за стол попробовать её торт. Помогая в сервировке мальчишка, балуясь, сложил из салфетки самолётик и запустил в жену Ники, ловко приземлив прямо на рыжие волосы. Алина искренне рассмеялась шутке. Мать смотрела осуждающе. Черноглазый мальчик опустил взгляд, но, видимо, всё равно не счёл нужным извиняться за своё поведение.
А я, можно сказать, была довольна. Моего даккарского брата явно не обижали. Алина его балует, а Ника давно в свободных землях. Что же до остального...
Что ожидала увидеть мать? Уверенна, у себя в доме она учила сына вести себя достойно. Получалось ли у неё? Мне было не с чем сравнивать, я видела Энтони всего один раз, в тот день, когда мы его забирали, и понятно дело, что в тех обстоятельствах он был сильно скован. Но, судя по удивлению Амильятти, такое хулиганское поведение всё же для него не свойственно. Вспомнился его ролик с басней. Он был там очень артистичен. Шут! Это проглядывалось и там. Сейчас же, вырвавшись из-под крыла матери, он быстро вышел за рамки правил. Его широкие жесты и порой хулиганские выходки, говорили о том, что он и не был особо пай-мальчиком. Даккарская кровь! Истинная кровь сыновей Мевы! ...мне вчера попалась статья: "На что претендуют даккарцы в свободных землях", текст сплошная вода, но на развороте огромное фото – Роджер Об Хайя, уже командор – паук. Казалось, он ещё сильнее повзрослел с тех пор, как я видела его последний раз... как я прикасалась к нему последний раз. Он стал ещё уверенней, напористей и ещё опасней, а самое паршивое, кажется, сделался от этого только ещё притягательней. Изысканное издевательство богов! Они не приспособлены для нашей любви. Чистое искушение без надежды на ответные чувства. Свободные демоны Даккара не приемлют правил и стен дома. Это не для них! Лезет ли сейчас на стенки Морена, так старавшаяся запереть в своём доме Роджера? Что вырастет из Энтониэля – Энтони, когда он хотя бы войдёт в возраст полового созревания, если даже две недели смыли с него весь лоск воспитания? Бесполезно! Мечты, не приводящие ни к чему, кроме душевных страданий. Опасный для разумной женщины юношеский максимализм. Да! Мечтать нужно о тех, кто доступен. Перед моими глазами возникла картинка – Маркус, потягивающийся утром в постели. Понятный, прозрачный и чудесно не хлопотный для моей жизни. Надо благодарность что ли написать той неолетанской специалистке, что подбирала мне его. Я вернулась к беседе за столом:
– А... – Энтони слегка смущённо сжал пальцы и выпалил, – Мама, я решил остаться до совершеннолетия жить в этом доме, – и не давая ей возразить. – Неолетанская культура имеет очень много отличий, и я не смогу познакомиться с ними, если не останусь тут. Чтобы быть, когда вырасту, хорошим мужем ами Даниэлле, мне нужно расти здесь!
В глазах матери я читала панику. Она теряла сына, того мальчика, которым хотела его видеть. Первая драконов не отдаст мальчишку, если он сам возжелал остаться. А Алина, видимо, за пару недель сделала всё, чтобы ему здесь понравилось.
– И... – Энтони расплылся в широкой абсолютно детской искренней улыбке. – Я перейду в школу для рейтинговых мальчиков! Я пока не решил, какого направления школу выбрать, но Дани... в смысле, генерал Даниэлла сказала, что я могу выбирать, какую хочу, ни одна школа не посмеет мне отказать.
Эта последняя фраза была сказана с особенной гордостью. Причём гордостью не просто тем, что отныне у него будет более высокий статус, а тем, что маленькая неолетанка снесёт ради него любую стену. Это в её характере.
Я была не права, решив, что Ника бросила тут мальчишку. Она обеспечила его безопасность, в том числе от себя самой. Она заботится об Алине и будет заботиться о нём так же, на расстоянии, до самого совершеннолетия.
На Амильятти я старалась не смотреть. Безысходность в её глазах уже просто затопила эту комнату. И это глупо! Она должна понимать, что бессильна перед даккарской кровью. Что упустив контроль над сыном, она потеряла его. Ей стоило принять это.
Джессика:
Как же я, оказывается, соскучилась по Крису. По этим тёплым губам с привкусом ягодного ликёра, по шёпоту на самой грани слышимости, по обволакивающему взгляду, по горячим сильным ладоням, по мощному члену, пронзающему меня до самого нутра, до краешка души. Мы были на Вебеке уже пятый день. Крис шатался со мной по выставке, водил по ресторанам, кормил всякими вкусностями с не выговариваемыми названиями, катал вместо личного водителя, вежливо беседовал с Райселем, не обижался на нападки маман, трахал меня ночи напролёт и ни о чём не просил. У него бывало так иногда. Когда проблема ставила его в тупик, он просто пытался о ней забыть. Сделать вид, что её нет. Молчать. Но всё-таки стремиться ко мне, чтобы я была тем, кто из этого молчания её достанет.
– Что с твоей гостиницей?
– Не знаю.
Я перекатилась, заглядывая ему в глаза и ожидая ответа, выдавливая этот ответ своим ожиданием.
– Отец решил, что этот бизнес мне не подходит, и назначил туда управляющего.
– То есть забрал его у тебя?
Крис откинулся на спину, медленно облизывая губы. Как я могла увидеть сексуальность в этом движении у Райселя?! Вот это сильное затянутое движение, вот это сексуальность, а то – детский лепет.
– И что тебе обещают взамен? Он же не лишил тебя наследства?
Крис потянул меня к себе, укладывая на свою грудь.
– Нет, конечно. Просто ещё не придумал, что мне дать. Мы встретимся с ним, когда поедем на лыжах. Надеюсь, он как раз что-нибудь предложит мне.
Встречаться с Артуаном Кэдели мне совсем не хотелось. Но Крис столько твердил об этой поездке на лыжах, что и слепому было понятно, насколько это для него важно. Может, он надеется на мой совет в беседе с отцом? Ну, или ещё что-нибудь, когда отец предложит ему новое направление бизнеса.
Ужинали мы опять в ресторане. Шикарный зал галереями выходил на побережье. Лёгкий ветерок ласково касался кожи.
Большинство таких шикарных мест в столице принадлежали семье Кэдели, так что я нисколько не удивилась, когда нас вышел поприветствовать управляющий, лично принимая заказ.
Райсель с любопытством крутил головой, разглядывая всё вокруг. Крис пафосно рассказывал историю заведения. Если верить ему, оно было основано ещё триста лет назад, когда первые Кэдели обосновались на Вебеке.
– Джессика! Крисар! Какая встреча! Вот уж вечер сулит подарки!
Возникшая перед нами девица была моей однокурсницей. Не то чтобы мы когда-либо были подругами, но Эллионор, как и большинство на нашем курсе, была богатой наследницей крупного бизнеса на Вебеке, корабли её отца перевозили треть всех товаров, поступающих на планету, и разум велел мне поддерживать отношения с такими людьми.
– Эллионор! Вот уж кого не ожидала увидеть!
Случайности в нашей встрече не было. Чтобы там Элли не плела про романтические прогулки по побережью, она была слишком хорошо осведомлена, что я активно разворачиваюсь в САП, и слишком расстроилась, когда я рассказала, что один из моих партнёров занимает высокое место в рядах драконов, и именно их корабли я использую для перевозки коллекций. Впрочем, после того, как стало понятно, что перспективной клиентки из меня не получится, мы неплохо перемыли косточки некоторым общим знакомым, обсудили, кто что успел построить, на чём прогореть, и как постарела наша профессор по внешним связям после гибели своего мужа.
Некоторое время Крис болтал с нами. Потом ему явно стало скучно, и он предложил Райселю экскурсию на кухню. Мой муж уже совсем заскучал, поэтому тут же откликнулся на такую идею, и они удалились под мягкий голос Криса:
– Изначально здесь подавалась исключительно верхнекаллокская кухня. Её основной инструмент – открытый огонь. Прямо здесь, в середине зала, стоял очаг, на котором непосредственно на глазах посетителей обжаривались мясо и рыба...