Текст книги "Как достать стража. Влюбить и присвоить (СИ)"

Автор книги: Ольга Райская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Куда идем? За краем ниши бездонная пропасть.

Но пока я раздумывала, мужчина подхватил меня на руки и, вылетев из нашей тюрьмы, стал набирать высоту.

Эх, даже с сестрами не дал попрощаться! Я смотрела на то, как они подошли к самому краю и грустными взглядами провожают нас. Смотрела, пока могла их видеть.

«Добрый» арс принес меня на уже знакомую площадку и передал другому мужчине. Тот осмотрел меня с головы до ног, скривился и произнес:

– Следуйте за мной.

Он пошел, ну и я за ним следом. Глупо оставаться на площадке, где порывистый ветер треплет одежду, пробирая своим ледяным дыханием до самых костей. Кроме того, не только у Эриварда Ги были ко мне вопросы. У меня их тоже накопилось немало.

***

Мы долго поднимались по винтовой лестнице, высеченной в шахте прямо в скале, но на одном из пролетов странный арс без крыльев, а возможно и не арс вовсе, пропустил меня вперед и распахнул передо мной тяжелую окованную железом дверь.

– Вам сюда, – произнес он и стал спускаться.

По всей видимости, его не интересовало, что будет дальше, и войду ли я в указанное помещение. Да и куда могла деться арса, не умеющая летать?

Я вздохнула и переступила порог.

Если бы не обстоятельства, то комната мне, скорее всего, очень понравилась бы, несмотря на обилие незнакомых и порой даже зловещих предметов. Вернее, это была никакая не комната, а целый зал, поделенный на сектора резными деревянными перегородками.

Приборы работали, колбы дымились, кругом витала магия. Да-да, это была лаборатория. Причем, не тот подвальчик, что у Мидра, а настоящая огромная магическая лаборатория, процессы в которой не останавливались ни на секунду.

Эривад Ги обнаружился за массивным письменным столом, тоже заваленным разными предметами, бумагами, артефактами и их частями. Но в глаза мне бросились очень знакомые ларец, куда маг спрятал венец истинного короля, и шкатулка, которую я видела в руках Таэрта Стева.

Таэрт Стев… Он держал шкатулку в руках за несколько часов до своей гибели. И что это может значить?

– Это вы убили Таэрта Стева? – выпалила я.

Лорд Ги оторвался от документа, который внимательно изучал, и впился в меня цепким взглядом.

– Мальчишка исчерпал свой потенциал, леди… Фрей, – криво ухмыльнувшись, ответил Эривард. – Вам его жаль?

Хмм… Любопытный вопрос, который заставил меня пару раз растерянно хлопнуть ресницами. Таэрт Стев не вызывал у меня симпатии, а в качества мужа даже был отвратителен, но зла ему я не желала никогда. Во-первых, я не знала всех обстоятельств, при которых Таэрт согласился служить лорду Ги, а в том, что главный маг Аэрлеи умеет убеждать, искушать и покупать, нисколько не сомневалась. Кроме того, не мог лорд Стев быть настолько уж никчемным и гадким арсом, ведь герцог Агиар долгое время дружил с ним. А во-вторых, чтобы казнить кого-то, для начала должен состояться суд и доказана вина.

– Мне жаль всех, кого вы обманули, лорд, – совершенно искренне произнесла я. – И мое родовое имя отныне и навсегда – Стев. Я – леди Слана Стев, прошу это запомнить.

На и без того хищное лицо архимага словно туча набежала. Он фактически позеленел от злости, а руки в кулаки сжал так, что смял документ, который держал в руках.

Лорд Ги прищурился, отбросил мятый пергамент и стал медленно, очень медленно подниматься.

Реальность оказалась еще более страшной, чем виделась в тюрьме. Мне удалось разозлить главного маньяка Леандора, и сейчас он хотел… крови. Причем, моей.

Про кровь я подумала абстрактно, а оказалось… Впрочем, обо всем по порядку.

– Стев… Стев… Стев… Только это и слышу! Я думал, что похоронил их всех много веков назад, но нет! Сын за отца не в ответе! Младенца оставили… – Эривард приближался ко мне медленно и неукротимо.

Сейчас его худоба была настолько явно выражена, что он казался скелетом. Кожа посерела, глаза и щеки ввалились, в зрачках же тлел огонек, не предвещавший мне ничего хорошего. Я никак не могла понять, кто передо мной: безумец или слишком заигравшийся эгоист. Более того, кое-что в его словах меня особенно зацепило, порождая новые вопросы.

Впрочем, вопросы в нашем положении – это замечательно, ибо они продлевают время, отодвигая неизбежное. А время сейчас работает на нас. Хотя, конечно, спасать нас особо некому, но вдруг и на этот раз судьба повернется лицом и осветит путь своей улыбкой?

В любом случае, я не сдамся. Я буду использовать любой шанс, чтобы выжить и спасти жизни сестер. Любой, кроме порочащих честь рода Фреев.

– Постойте! – я выставила вперед руку, особенно ни на что не надеясь, но Эривард все же остановился.

– Смелая, как отец… – усмехнулся маг. – И глупая…

Но меня нисколько не задели его слова. Боги с ними. Я желала понять, поэтому спросила:

– Сколько вам лет, лорд Ги?

– И вопросы задаешь правильные, не зря Вигмарий делал ставку именно на тебя, Слана, – произнес Эривард, полностью проигнорировав меня. – Тогда он еще доверял мне. Да, доверял и доверился. Триста лет я жил относительно спокойно, пока не появилась целительница-человечка, приручившая тьму Леандора, созданную для того, чтобы сожрать Агиаров! И я пригласил ее к себе. Хотел уничтожить вас по отдельности, но потом, все же решил подождать, пока соберутся все дочери Фрея. Он считал, что вы возродите былую славу этого мира. Глупец!

И как с ним разговаривать? «Триста лет он жил в относительном покое». Значит, лорду гораздо больше. А выглядит довольно бодрым. По земным меркам ему больше семидесяти и не дашь. Арсы же, обладающие магией, случается, доживают и до двухсот, но… Но не триста же!

Кажется говорила о, Настя том, что ее приглашал выдающийся маг современности в свою башню. На мой взгляд, очень хорошо, что Эривард отменил свое приглашение. Иначе с нашей третьей сестрой мы так бы и не познакомились. По правде сказать, сейчас тоже шансов мало, что знакомство продлится долго, но пока мы живы – жива и надежда.

А пока нужно как-то выяснить, на почве чего магистр так свихнулся, что даже родной мир не пожалел?

С безумцами нужно держаться спокойно, говорить тихо и ни в коем случае не выказывать страха. Возможно, тогда мне удастся хоть что-то узнать.

И я пожала плечами.

– Наверное, глупец, – ответила я, и маг застыл, словно пытался понять, не послышалось ли ему мое согласие.

– Ты… поняла, что я сейчас говорил о твоем отце, Слана? – спросил Ги, и его черные глаза недобро блеснули.

– Разумеется, я поняла, что говорили вы о Вигмарии Фрее, – кивнула Эриварду. – Вряд ли можно утверждать, что он мой настоящий отец, поскольку мой биологический отец на Земле был иным, а на Леандоре эта миссия выпала на долю лорда Мидра. Что касается черт его характера или ума, тут я не могу ничего утверждать конкретно. Но Фрей сделал ставку. Да, проиграл, но все же подпортил ваш план, не так ли?

О, если я не хотела его злить, то своими неосторожными словами добилась совершенно противоположного результата.

Лорд Ги позеленел от злости, а нехороший огонек в его черных глазах застыл, скованный льдом бешенства. И нет, он не перестал ко мне приближаться, и даже не начал говорить, Эривард ускорился и зашипел, словно гадюка, на которую наступили по недосмотру:

– Думаешь, у тебя есть коготки, чтобы со мной вступать в перепалку?

Ну, коготки не коготки, а универ за плечами есть. А образование у нас одно из лучших в мире, несмотря ни на что. И потом, я же еще талантливая. Однако, озвучивать ничего из этого не стала. Зато стала трусливо отступать. Мелкими такими шажочками, при этом не забывая отвечать на поставленные вопросы вполне вежливо:

– Что вы, магистр, откуда им взяться, когтям-то этим? Я же не птица. Даже арс из меня ущербный, нелетающий. Сами же знаете.

За спиной в колбе что-то отчаянно шипело и булькало. Наверняка Ги проводил важный эксперимент. Если не прекратит наступать на меня, снесу все к чертовой бабушке. А для нас, ученых любой опыт словно рождение ребенка. Мне ли не знать, как ему будет больно от этого. Конечно, Эривард разозлится еще больше, но может хоть в себя придет? Потому что именно сейчас древний арс явно был не в себе. Вышел, а обратно не зашел. А мне, знаете ли, и без этого всего страшно…

– Знаю. Возможно, именно это позволило тебе и сестрам остаться в живых. До настоящего момента.

И Ги остановился. Я не успела выдохнуть, а он добавил:

– Но только потому, что у меня на вашу жизнь свои личные планы. Недолгие.

И магистр посмотрел на меня. Хищно так посмотрел. Как на бифштекс только что приготовленный.

– Ч-что вы имеете в виду? – осторожно спросила я.

Голос дрогнул, и что более обидно – Эривард это заметил и оскалился. Очевидно, сам он считал свою гримасу подобием улыбки.

– А я, девочка, не имею. Я открыто говорю – вы с сестрами сегодня умрете. Все. ВСЕ! Одна за другой!

Ги говорил, а у меня кровь стыла в венах. Он сумасшедший! Маньяк! Или…

Глава 19

Время нужно тянуть. Нужно тянуть время. Очень-очень нужно тянуть время и молиться всем богам, каких знаю и каких не знаю тоже!

Так про что мы? Он выходил из себя при разговоре о Стевах, Фрее, ну и… Агиары ему тоже не слишком симпатичны. И чем его отвлекать прикажете?

Хмм, на ум ничего толкового как-то не приходило.

Стоп.

Он без ума от себя. От собственной тощей персоны! Ги себя ценит, любит, уважает и очень хочет жить. Так хочет, что даже продал собственный мир…

Или не продал? В любом случае, я не собираюсь умирать, пока все не узнаю!

Хотя… И потом тоже не собираюсь, но маньяку лучше про это не знать.

– Ладно-ладно, я поняла. Мы с сестрами умрем, потому что вы так хотите…

Договорить мне Эривард не дал. Перебил.

– Не хотите, а имею такую потребность, девочка, – вот почти нормально произнес. Если, конечно, не вдаваться в ужасную суть сказанного.

Имею потребность… И что кроется за этими неосторожными словами лорда Ги? А ведь маг ничего не говорил напрасно, за каждым его словом скрывалась суть. Тем более, меня и сестер он давно списал со счетов и записал в покойники, а умирающим не лгут.

Лучше не бесить его напрасно, а попробовать выяснить о прошлом и настоящем больше.

– Потребность? – осторожно спросила я. – Наши жизни вам нужны для дела, а не потому, что мы вам мешаем?

Эривард горько вздохнул и… отошел к своему столу. В кресло он опускался медленно и как-то тяжело, словно любое движение причиняло ему боль.

– Хорошо, – после почти минутного молчания, в процессе которого я даже вздохнуть глубоко боялся, произнес маг. – В конце концов, на закате жизни ты имеешь право знать правду.

– Имею… – тихо выдохнула я и пошла навстречу неизбежному.

Подойдя к столу, посмотрела на свободный стул и тихо спросила:

– Вы не возражаете, если я присяду? Ноги, знаете ли, не держат. Меня не каждый день убивают. Пока всего один раз было.

– Валяй, – лорд Ги кивнул и снова замолчал.

Я же присела на краешек, почувствовала себя неуютно, поерзала и снова почувствовала себя неуютно.

Пауза затягивалась.

Я кашлянула, но магистр ушел настолько глубоко в себя, что на посторонний звук не обратил никакого внимания. А мы так не договаривались!

– Вы сказали, что я имею право знать! – очень решительно и настойчиво напомнила о его обещании.

Он поднял на меня глаза и сказал:

– Ах, да… И что же вы хотите знать, леди Фрей?

Леди Стев он не озвучивал специально. Может, оно и к лучшему?

– Все! – ни на секунду не задумавшись выпалила я.

– Все не знает даже вершитель судеб, дитя, – криво усмехнулся Эривард. – Но, пожалуй, начну с древних времен…

Больше маг на меня не смотрел, а говорил и говорил, мне же оставалось лишь слушать.

– Когда-то, когда светлые силы лишь заселяли Леандор арсами и людьми, они выделяли три магических рода и почитали их как равных. Это были Стевы, Агиары и Ги! Ги! Бездна всех побери! Мы были могущественны, сильны и даже несколько превосходили по силе магии и быстроте реакции Агиаров и Стевов.

Старик кашлянул, притянул к себе поднос с графином и стаканами, которые тут же наполнил темно-медовой жидкостью. Один протянул мне:

– Пей, не отравлено, – бросил он и приник к своему стакану, делая быстрые жадные глотки.

Ослушаться я не посмела. Да и не стал бы он меня вот так травить. Нет, моя смерть должна стать иной, послужив или самому лорду, или науке. На второе я бы не обиделась. Честно.

Напиток оказался терпким, освежающим, с забытым земным привкусом цитрусовых. Ничего подобного на Леандоре в новой жизни мне пробовать не приходилось.

– И что произошло потом? Как я понимаю, Стевы каким-то образом выделились и стали главным родом, не так ли? – спрашивала очень осторожно, боясь спугнуть момент добровольной откровенности со стороны лорда Ги.

– Правильно понимаешь, – вздохнул он. – Доподлинно неизвестно, что произошло точно, но сами светлые неизменно боролись с темными силами во всех мирах. И однажды кто-то из Стевов, когда еще амулет защиты не работал в полную силу над вратами, и приходилось отражать множество атак, спас светлого. В благодарность за героизм его наделили уникальной магией созидания, которую впоследствии прозвали магией власти. И, как ты понимаешь, ни Агиары, ни Ги больше не конкурировали с «истинными королями Аэрлеи», но долгие века помнили о своем былом величии и могуществе.

Я делала крошечные медленные глотки из своего стакана и думала: а ведь светлые по факту не такие уж и светлые, и даже зло может оказаться не таким уж злом, потому что даже на Солнце есть пятна. Но спросила у Эриварда совсем не об этом:

– История – это, разумеется, хорошо, но лично вы какое отношение ко всему имеете?

Спросила и вздрогнула, потому что взгляд черных глаз ведва (едва) не прожег во мне дыру.

– Прямое, – зло отчеканил лорд Ги.

Мы ходили вокруг да около и никак не могли подойти к главному – к сути нашего разговора.

– Вы обещали мне рассказать… – в очередной раз напомнила я.

– Обещал, – нахмурился маг. Очевидно, информация, которую я жаждала узнать, была крайне неприятна самому Эриварду, но и отказать в последней просьбе той, чьей жизнью и магией он намеревался воспользоваться, Ги не мог.

Старик одним глотком допил содержимое своего стакана, снова вскочил из кресла и, не глядя на меня, стал быстро рассказывать:

– Агиары смирились с таким положением дел, но только не Ги. Плюс стоял в том, что истинный король не рождался в каждом поколении. Он появлялся лишь тогда, когда требовалось объединить народы, повести за собой и встать на путь прогресса и спасения мира. Конечно, идеально было бы устранить всех Стевов в период вынужденного бессилия, когда они все еще властвовали, но сильной магией не обладали, но гораздо интереснее и действеннее было бы подставить «истинного короля», заставить арсов усомниться в нем. Да, это стало бы великолепным планом!

Я бы могла сказать, что Ги алчны и завистливы, но чувствовала, что это лишь верхушка айсберга. Было нечто еще, более глобальное и разрушительное, что скрывалось в глубине, под толщей черной воды.

– Если ты собираешься обвинить меня в зависти и алчности, то напрасно, – словно прочитав мои мысли, меж тем продолжил Ги. – Я никогда не питал иллюзий, что подобный план удастся. Да и не на что мне было жаловаться, ибо мое личное положение в определенный момент стало значимым и архи могущественным!

Он произнес это столь величественно и пафосно, что я не удержалась от вопроса:

– Почему?

– Несмотря на то, что к интригам и власти я никогда не рвался, а все свое время посвящал науке, положение, средства и власть сами приплыли в мои руки. Мало кто помнит, как звали супругу последнего истинного короля. А звали ее Септимия Ги. Мне ли не знать имя собственной дочери!

И Эривард расхохотался так, что у меня внутри все похолодело.

По его словам выходило, что это именно он тот самый отец жены короля, который отключил артефакт и впустил темных на Леандор. Но более ужасало меня не это. Предатели встречаются во все времена, во всех мирах и в жизни каждого. Насколько я помнила, королева, родив наследника, последовала вслед за мужем и тоже добровольно отказалась от крыльев и умерла.

Передо мной стоял не просто предатель всего живого в мире, но и убийца собственной дочери! Родной крови… Плоти от плоти…

Меня затрясло, но я упрямо тряхнула головой, с силой потерла виски и заставила себя смотреть в глаза пятисотлетнему, выжившему из ума старцу.

– Ради чего? – мой вопрос прозвучал неожиданно твердо, как обвинение.

Впрочем, он и был осуждением и порицанием поступков этого арса, а одновременно – скорбью по всем, кто пострадал от деяний Эриварда.

Ги как-то приосанился, успокоился и, кажется, взял себя в руки. Или же мой неожиданный вопрос касался темы, которой маг гордился и хотел ею поделиться хоть с кем-то. Я не в счет. Я в его глазах была уже отработанным материалом.

Он подошел ко мне и снова наполнил стакан, но сейчас эта ароматная янтарная жидкость казалась мне ядом. Я кивнула, но стакан отставила в сторону. Может и хорошо, что на Леандоре не растут цитрусовые. С этой минуты их неповторимый аромат станет ассоциироваться у меня с горечью, предательством и… смертью. И это при самом удачном раскладе – если мне удастся выжить.

– Я знаю, что ты сейчас про меня думаешь – убийца твоего отца, убийца собственной дочери, убийца многих других. Ты ведь уже все поняла, Слана, не так ли?

Эривард посмотрел на меня снисходительно, даже с грустью, как ветеринар на кота, которого ему вот-вот предстоит усыпить. Вынужденно, но неотвратимо.

Нет, ответить я не могла. Ком в горле встал и мешал выдавить хоть один звук. Пришлось просто кивнуть.

– Любую смерть можно оправдать. И ты! Именно ты должна понять! Ты, девочка, не можешь не понять меня! Потому что ты – ученый, изобретатель, создатель, почти… бог!

А маразм-то крепчает. Передо мной сумасшедший фанатик или банальный убийца? Я никак не могла решить. Ком удалось сглотнуть, и я прохрипела, повторив вопрос:

– Ради чего?

Лицо лорда на секунду стало непроницаемым, а потом он снова оживился, словно отыскал удачное оправдание своим отвратительным поступкам.

– Ради науки! Ради процветания арсов! Ради будущего Леандора!

Красиво. Вот только я не верила его громким словам.

– Врете, – выдохнула я. Стало обидно, что придется умереть, так и не узнав правды.

– Не совсем, – возразил маг и улыбнулся.

Диагноз ясен – сумасшедший ученый, убийца и опасный маньяк в одной оболочке.

– Неужели? – вяло откликнулась я, теряя интерес к этой затянувшейся беседе, что очень не понравилось лорду.

– Ну не для Леандора, но изначально для науки, а потом для жизни! – выпалил Эривард, а я отчетливо поняла, что он проговорился, как и то, о чем именно проговорился маг.

– Вашей жизни.

Нет, я не спрашивала, а утверждала, но и лорд больше не вилял из стороны в сторону.

– Допустим, моей! И что из того? Все равно это был чисто научный эксперимент с неожиданным эффектом!

Мерзавец…

Я зажмурилась, судорожно размышляя о том, как бы заставить рассказать его обо всем: об отце, обо всех жертвах, о темных, об экспериментах на людях и арсах. И… Я придумала! Но действовать нужно было стремительно и быстро.

Конечно, были сомнения, что мой вариант сработает на сто процентов, но, исходя из того, что я знала о магии власти, что-то да должно было получиться. Не зря где-то внутри, в душе, я считала ее не только магией созидания и процветания, но и правды.

Чтобы отвлечь Эриварда, я спросила его о том, что наверняка не вызовет у него отторжения или негатива. Фактически, я обратилась к нему как ученый к ученому:

– Расскажите о своем эксперименте. Можно только суть, ибо детали мне уже никогда не пригодятся, так ведь?

Лицо лорда посветлело. Ему явно импонировало подобное любопытство к его работе со стороны той, которую он, несмотря ни на что, считал коллегой.

– К сожалению, это так, – ответил он и заверил: – Если бы был хоть один шанс сохранить тебе жизнь, Слана, поверь, я бы им воспользовался!

Возможно, эти слова были правдой, но правдой Эриварда – уродливой, искореженной и безобразной.

– Итак, суть эксперимента, – напомнила я и… Мне очень повезло – маг отвернулся и, предавшись приятным воспоминаниям, ослабил бдительность.

Вот он мой шанс! Вот он! Не только докопаться до истины, но и сохранить жизнь себе и своим сестрам!

– Эксперимент… – задумчиво произнес маг. – Пожалуй, все началось с попытки вторжения темных в наш мир. Страж врат не пропустил их, но по какой-то непостижимой случайности на площадке я увидел полудохлого темного…

Он говорил, а я в это время тянулась к ларцу с венцом истинного короля. И пусть у меня подобной магии не было, но я надеялась, что хоть толика ее передастся через артефакт, позволяя задавать вопросы на своих условиях.

– Тогда я еще не знал, что щупальце – это всего лишь часть темного, способная существовать отдельно от тела, но подчиняющаяся коллективному разуму. Но ты ведь и без меня уже успела выявить эту их способность, верно, Слана?

И Эривард обернулся. Хвала богам – не слишком быстро, я едва успела убрать руку от ларца и невинно положить ее на колено, делая вид, что поглощена рассказом Ги.

– Верно, лорд, – кивнула я. – Однако, возникает вопрос, как вы смогли его увидеть? Ведь по сути ни один темнокрылый арс не может видеть темных: ни щупальца, ни целиком.

– Я уже скорблю о том, что придется тебя убить, девочка. С тобой так же приятно разговаривать и спорить, как с Вигмарием. Эх, давно забытое чувство. Сейчас подобные интуиты не рождаются…

– Может, они не рождаются потому, что это результат вашего эксперимента не дает им родиться? – задала я вполне резонный, хоть и неприятный для Эриварда вопрос.

– Это всего лишь издержки, девочка. Любое великое открытие требует жертв! – отчеканил Ги. – Что касается темного…

Тут он рассмеялся то ли своим мыслям, то ли моей недогадливости. Определенно, свой ум дядя пережил. А уж о том, что речь пойдет о бессмертии, я уже даже не сомневалась – всегда могла сложить два и два.

Положение в обществе и богатство у него были, наукой – занимайся не хочу, так чего мог желать подобный элемент? Мести? Возможно, но крышу такая мысль ему бы не сорвала, а вот бессмертие плюс абсолютная власть – вполне. Тут уже вопрос морали. Если ему половину сородичей уничтожить, примерно как в туалет сходить, если он не пожалел даже родную дочь и внука, которого ему не дали убить, но который все же остался сиротой, то нет у него этой самой морали. Отморожена или не отросла, как нежелательный рудимент. Впрочем, как и совесть.

Я вздохнула и спросила:

– Так что же касается темного?

– Собственно, темного это вообще не касается. Моя способность их видеть заложена генетически, де-то-чка! Я топчу землю этого мира уже более шестисот лет и застал то время, когда в небесах Леандора сияли и переливались всеми оттенками магии белоснежные крылья первородных. Я их наследие! Я их потомок! Во мне течет их кровь, бурлит их магия!

Он входил в раж, упиваясь моментом.

– Мои крылья когда-то тоже сияли, но после открытия врат они потемнели и утратили физическую форму, оставшись лишь жалким отражением основной магии Ги…

Перепады его настроения меня пугали, хотя, говорят, для шизофреников это нормальное явление. Разговор о цвете крыльев ему не нравился, он его раздражал, заставляя сожалеть о свершившемся. И нет, я сейчас вовсе не о совести, которой у Эриварда не было и в помине, а его личных потерях. В силу эгоизма, все утерянное личное его расстраивало и заставляло сожалеть.

Если Ги живет более шестисот лет, то отец не его ровесник, а появился в жизни мага намного позже. Скорее всего они сошлись на почве науки, которой Эривард не прекращал заниматься до сих пор. Хотя… От Вигмария он желал получить и присвоить лишь его изобретения.

С другой стороны, если у дрянного арса белые крылья изменили цвет… О, мои мысли убежали вперед, к моему изобретению. А что если у предателей даже с помощью эликсира с кровью первородных крылья не становятся белыми? Хорошо бы проверить. Эх, как зачесались руки! Вероятно, мое изобретение имеет немало преимуществ. Их еще выявлять и выявлять, но для этого нужна свобода.

– Надо полагать, что в вас бушует магия земли, лорд? – спросила я, тщательно изображая интерес.

– Главенствует, но и все иные цвета спектра во мне присутствуют, как и прежде, Слана, уверяю тебя, – усмехнулся старик.

– Тогда не могли бы мы вернуться к найденному темному и вашему эксперименту? – попросила я и добавила: – Прошу вас, лорд.

– Ах, да! – воскликнул Ги, словно только что об этом вспомнил, и, на мое счастье, вновь отвернулся. – Итак, эксперимент…

Я же, не теряя времени, потянулась за венцом мужа.

Глава 20

– Началось все с полудохлой части темного и нерадивой, не в меру любопытной служанки, которой я дозволял прибирать в моем кабинете, ибо воистину труд рук не заменит по качеству ни одна магия мира.

Хмм… Еще бы! Ведь для того, чтобы те самые руки хоть что-то сделали или произвели, к ним должна быть приложена голова, смекалка, интуиция и изобретательность, искусность опять же, и только потом в некоторых случаях магия. Тут логика, если хотите. Так что Америки мне лорд Ги не открыл.

Я дотронулась до ларца и потянула его на себя. Эх, шкатулка оказалась тяжелой и никак не хотела поддаваться. Чтобы скрыть свои усилия, я поддержала беседу:

– И что же сделала эта любопытная служанка?

– По сути, она делала свою работу, но в какой-то момент решила прикоснуться к моим приборам, где благополучно укололась… – ответил Эривард.

– Для кого благополучно? – тут же поинтересовалась я. Мне казалось, что любая травма и боль при этом испытанная – это трагедия и благополучием никак быть не может, но стало любопытно, что по этому поводу думают сумасшедшие маньяки.

Ларец сдвинулся, к моему счастью, бесшумно.

– Разумеется, для меня! – с оттенком легкого раздражения ответил маг. – Не произойди тогда тот нелепый случай, не было бы моего поистине гениального изобретения!

Выходит, в упадке магии на Леандоре косвенно виновата несчастная женщина? Нет, обвинять в этом бедную служанку я не хотела, да и не винила по большому счету, в отличие от «изобретателя».

– Так что же все-таки произошло? – ларец был настолько близко, что оставалось его подтянуть к себе двумя руками.

– Из раны выступила кровь, а вместе с кровью – магия. Как ты знаешь, Слана, в те времена все арсы обладали магией. Конечно, магии стихий считались более благородными, что касается фиолетового, оранжевого и зеленого сегментов спектра, они ценились меньше. Считалось, что ими наделяют лишь обслугу тех арсов, кто был с рождения наделен истинно ценными дарами.

Даже здесь его ханжество и пренебрежение, деление общества на годных и не годных раскрывались во всей красе. Какой же гадкий старикан!

Еще пара мгновений и… ларец окажется в моих руках. Я украдкой взглянула на Ги, но он весь был там – в прошлом, и еще раз переживал момент своего триумфа.

– Конечно, в той или иной степени все арсы обладали этими примитивными видами магии. Но… Обо всем по порядку. Итак, эта дуреха поранилась и забрызгала весь мой стол для опытов своей кровью. По счастливому стечению обстоятельств ее кровь попала на умирающий образец. Арса, которая мне прислуживала, была носителем оранжевого спектра. Слабенького конечно, но даже этого хватило темному для того, чтобы продлить жизнь и не только. Тогда я радовался, что образец еще какое-то время будет пригоден для опытов и исследований, а оказалось, что, перерабатывая нашу магию, эти твари способны отдавать некую субстанцию, продляющую жизнь нам. Вот только ее количество совсем крошечное, незначительное. Месяц я не отходил от стола, месяц я экспериментировал, и понял, как лучше кормить тварей, как лучше их доить. Не сложнее содержания любой скотины. И тогда…

Я достала из ларца венец и спрятала его под платьем. Ларец же стова отодвинула на прежнее место. Магия Китрэна приятно покалывала кожу и дарила надежду.

– И тогда вы разобрали Стража врат, не так ли? – спросила я.

– Отключил, – не стал возражать лорд Ги. – А что мне оставалось? Щупальца даже на магии не живут долго и дают слишком мало субстанции. Быть у родника и не напиться глупо! Мне нужен был целый организм!

Странно, Эривард словно оправдывался передо мной. Возможно, я просчиталась, и венец вовсе не порождал откровенность. Вероятно, он пробуждал совесть даже в таких отмороженных арсах, как Ги.

– Я думал, что отключу лишь на минуту, чтобы добыть только одну особь, которая придет на зов умирающей части…

– Но что-то прошло не так, – констатировала я.

– Не так, – согласился маг. Он снова развернулся ко мне, дошел до стола и сел в кресло. Исчезновения венца он, кажется, не заметил. – Оказалось, что разобрать артефакт довольно просто, а вот собрать уже намного сложнее. Без сильной оранжевой магии там не обойтись.

– Но вы все равно его разобрали, – глядя в глаза старику, произнесла я.

– Разобрал, – кивнул Эривард и отвел взгляд. – За считанные минуты темные хлынули в незащищенный мир. Завязалась драка. Вернее, это была кровавая бойня. Там погибли все прародители арсов. Там погибли все лучшие маги нашей расы и почти все стражи.

– Но вас это не остановило, – продолжала давить я, а Эривард… он подчинялся венцу, сам того не осознавая.

– Нет, – покачал головой маг. – Ведь я заполучил желаемое, а главное – уже умел этим управлять.

И тут меня осенило! Ведь то существо, которое убило двух стражей в горах, с которым так отчаянно боролись Лесар и Женька, оказывается вовсе не самостоятельное зло, а всего лишь «корова» лорда Ги.

Я всегда уважала и ценила людей, которые меня окружали. Пыталась оправдать их поступки, если мне они казались плохими, но к этому… существу не было даже ненависти. Брезгливость и пустота, вот что во мне появлялось при звуках его имени.

– Я хочу знать, как погиб мой отец!

Прозвучало хрипло. Несмотря на то, что я не знала этого великого арса, все равно гордилась родством с ним и собиралась передать детям все, что успела узнать о жизни Вигмария.

– Основная проблема в приручении темного состоит в том, что оно все время хочет жрать! – как-то даже искренне возмутился Эривард.

И, если бы ситуация, не была столь тяжелой и практически фатальной, если бы я не знала, сколько жертв и поломанных судеб стоит за этим «экспериментом» лорда Ги, то, наверное, сейчас рассмеялась бы ему в лицо. Вот только не было повода для веселья, но от едкого комментария я удержаться не смогла:

– Любое живое существо есть, чтобы жить, и темное существо не исключение. Заводя питомца, нужно быть к этому готовым. Как вы хотели?

– Разумеется, – нахмурился маг. – Но проблема как раз и стоит в том, чем этот самый питомец питается. А это магия! Причем, преимущественно оранжевого, фиолетового и в меньшей степени зеленого цветов спектра. Поначалу, когда существо было небольшим, я мог его скрывать, но оно опустошило резервы всех слуг моего замка, а так же пары окрестных деревень. Арсы стали замечать это и посматривать на меня косо. К тому моменту истинный Стев взял мою вину на себя, а дочь… моя дочь оказалась настолько курицей, что последовала за мужем. Более того, мне даже не доложили, что перед смертью она родила и в тайне от меня передала своего отпрыска на воспитание одному из родственников Стевов, в котором не было и капли благородной высшей крови. Опекуном моего внука стал какой-то вояка страж из замка на границе Аэрлеи.