Текст книги "Практика в преисподней (СИ)"

Автор книги: Ольга Райская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Турроны почти не попадались навстречу, а прелесть астрального тела заключалась еще и в том, что я с легкостью преодолевала каменные стены. Но не все. Некоторые не пропускали, но на них кто-то начертил знаки – перечеркнутую молнию в круге. Даже не обладая серьезными знаниями о сообществе и об иной стороне жизни, можно было догадаться, что в таких местах горная порода содержала тот самый, блокирующий магию, минерал, из-за которого гефы так и не смогли пробиться на поверхность Земли.

Подземных камер оказалось много, но почти все они были пусты. Я насчитала двенадцать пленников, включая Федорицкого-старшего, который мирно спал прямо на каменном полу, оглашая каземат громкими раскатами храпа.

Странно, но нигде не обнаружила никого из своих друзей. Или я обследовала не все коридоры, что маловероятно, учитывая, сколько старания приложено, или их держали где-то в другом месте. Значит, нужно двигаться дальше.

Тюрьму от основной части храма отделяла каменная арка. Мы проходили здесь с Ротриком, но тогда вокруг было пустынно. Сейчас же небольшая площадка кишела гефами. Меня не заметили, дав возможность подробнее их рассмотреть. Видимо, у турронов существовала внутренняя иерархия, потому что они очень отличались друг от друга. И по их внешности можно было выделить три группы. Низшие отличались низким ростом, повышенной волосатостью в нижней части туловища, и наличием рогов разных форм и размеров. Они почти не носили одежды, кроме набедренной повязки, подчинялись приказам и зависали, словно выключенный компьютер, если этих приказов им не отдавали. А раздавали указания турроны, которые занимали средние позиции в обществе гефов. Чуть выше ростом, коренастые, с небольшими рожками, они уже были вполне способны думать и принимать какие-то решения. А вот высшие почти не отличались от людей. Их выдавало лишь полное отсутствие эмоций, от чего лица турронов казались застывшими восковыми масками. Да, такие легко могли затесаться среди людей и тихо собирать свою черную дань, умело играя на чувствах. Но, видимо, третий тип встречался редко. Здесь, на площадке я увидело лишь троих.

Низшие гефы перетаскивали какие-то ящики, складывая их аккуратными столбиками. Средние за ними присматривали, а высшие, казалось, ничего не делали. Стояли себе в сторонке и чинно беседовали. Правда, создавалось ощущение, что все они чего-то ждут. И буквально через минуту стало понятно чего именно.

Как только на платформу втащили последний ящик, и низшие, перестав копошиться, застыли изваяниями, один из высших извлек из складок своего одеяния небольшую коробочку и приложил ее к стене. Каменные глыбы вздрогнули и разошлись в стороны, открывая широкий проход. Ничего себе у них «Сезам, откройся!» Сказки нашего мира отдыхают.

А меж тем, вереница гефов, подхватив груз, двинулась внутрь. Разумеется, я последовала за ними.

Мы все также находились внутри горы. Нас окружали отвесные каменные стены. И все же место больше напоминало сам храм, чем узкие коридоры с клетушками для пленников. Анфилада из нескольких пещер явно искусственного происхождения. Слишком ровные стены, слишком правильные дуги арок, а массивные столбы, которые сохранили часть лепнины с древним орнаментом.

Гефы остановились в первой огромной пещере, заставленной стеллажами и полками с бесчисленным количеством ящиков. Низшие турроны спешно расставляли вновь поступивший скарб, меня же больше интересовало, что скрывают другие помещения, у входа в которые выставили стражу. Астральное тело никто не замечал, поэтому я пролетела дальше. Но увиденное повергло в шок.

Следующие несколько пещер использовались под лабораторию. Причем, оснащенную и достаточно современную. Здесь было чисто и сухо. Стояли самые разнообразные приборы, о назначении которых я даже не догадывалась. И пусто вокруг. За исключением двух низших турронов-охранников у входа в пещере больше никто не находился. Зачем они здесь? Все равно без приказа ничего не понимают. Зато я обнаружила очень знакомую непримечательную дверь, вырубленную прямо в камне, и прекрасно знала, что за ней находился тот самый склад фигур из танталума, а под одну из полок случайно закатилась душа влюбленного Алексея Апехтина.

Раздались гулкие шаги, которые усиливало эхо, и в лабораторию вошли два мага. Совершенно свободно вошли, как хозяева. Не знаю, впадает ли астральное тело в ступор, но у меня определенно наблюдалось нечто похожее. Дело в том, что оба мужчины были мне знакомы. И если в предательстве одного я не сомневалась, то второй стал откровением.

Рядом с Кшиштофом Кавецким стоял и спокойно разговаривал Нелюб Петрович Бедо. Надо же, а ведь его, как ведущего служащего университета, лояльно-настроенного к людям члена магического сообщества, куратора проекта Кремера никто даже не проверял. Не вызывал недоверия невысокий плотный вечно занятый проректор.

– Докладывай! – потребовал он. Хмм, а Бедо еще и главный. Я, признаться, делала ставки на Кавецкого.

– Клонам пища нужна для роста, а запасы танталума небезграничны, – виновато, словно нашкодивший школьник, отозвался Кшиштоф. Непривычно было видеть спесивого и заносчивого мага вот таким тихим и подавленным.

– Как идут эксперименты по клонированию душ? – спросил проректор.

Что? Сначала мне на секунду показалось, что я ослышалась. Клонирование душ? Он серьезно? Неужели, возомнил себя богом? Даже астральное тело от такой информации затрясло.

– Полученная субстанция нежизнеспособна. Я предупреждал, что идея заведомо провальная, Налюб.

– Слушай, ты! – Бедо резко развернулся к Квецкому и схватил его за грудки. Он практически поднял его над полом. В маленьком круглом вечно неопрятном человечке оказалось немало силы. – Это из-за тебя и твоего выродка мой гениальный план трещит по швам!

– Не смей называть Франу выродком! Она моя дочь! – прохрипел Кшиштов, тщетно пытаясь отодрать от себя руку, на которой хищно блестел перстень в виде уродливого насекомого.

– Дочь? – Нелюб Петрович неприятно рассмеялся и откинул Квецкого так, что маг распластался у его ног. – Ты всего лишь сдал сперму, а потом любезно и без сожалений предоставил жену, чтобы она стала вместилищем генномодифицированного инопланетного урода. Если тебе приятно называть это существо дочерью, валяй, но помни, что мы с тобой для нее, как кролики для удава. Мы – пища, которая рискнула связаться с хищниками, и, чтобы победить их, должны стать королями положения. Мы! Понимаешь? А ты позволил зарвавшейся девчонке развязать войну. И что в итоге? Резерв гефов не бесконечен, а маги теснят их, постепенно уничтожая. Для быстрого роста новых особей необходим танталум, а мы теперь не имеем доступа к человечеству. Воистину, любая война начинается с женщины! Ненавижу баб!

– Еще бы ты их любил! – усмехнулся Кшиштоф. – На моей памяти, тебе ни одна из тех, на которых ты набрался храбрости посмотреть, не дала!

– Заткнись! – как раненый зверь, зарычал Нелюб Пеирович. Пухлые щеки покраснели, а на любу выступила испарина. – Заткнись! Или я…

– Или ты что? – кажется, Кавецкий взял себя в руки и придумал какой-то план. Маг рассмеялся. – Ты запомни, я один на дно не пойду, прихвачу тебя с собой. Мы в одной лодке, Нелюб. Если план выгорит, я имею полное право на свою долю этого мира, если же нет, то прикрывать твой объемный зад не буду. Каждый спасает себя сам.

Бедо вздрогнул и поморщился. Ему очень не понравились слова Кшиштофа, но он заставил себя успокоиться и ответил вполне сдержанно:

– Ладно, идем, посмотрим, что удалось сделать. В любом случае, нельзя допустить, чтобы гефы или маги узнали о наших планах.

Хмм… Странная вырисовывалась картинка. Маги-предатели искренне полагали, что на вершине пирамиды они, в то время, как модифицированные гефы считали себя главными фигурами этой игры. Два паука в банке. Хорошо бы их натравить друг на друга. Только вот, как это сделать? Стоило хорошенько подумать. А пока, я продолжила свое астральное путешествие в тылу врага – полетела за Бедо и Кавецким.

Очередная пещера поражала своими размерами. Нет. Пещера просто – поражала. Она казалась бесконечной,  и везде, насколько хватало глаз, тянулись ряды объемных прозрачных сосудов, наполненных розовато-серой гелеобразной субстанцией. К ним тянулись провода и гофрированные трубки. А внутри странных колб росли и успешно развивались всевозможные виды гефов. Не только турроны, были здесь и эллины, и мораны. В разной степени созревания от эмбрионов до вполне оформленных особей. Так вот где они выращивают свои армии!!!

Ошеломленная страшной находкой, я совсем упустила из вида предателей. Пришлось изрядно попетлять прежде, чем я наткнулась на небольшой, по сравнению с предыдущим зал.

Влетала медленно, опасаясь обнаружить очередную страшную тайну. И, собственно, не ошиблась.

Здесь находилось сердце, легкие и, наверное, почки вражеской лаборатории. Почти научный центр с привычными взгляду компьютерами, ноутбуками и плазменными панелями. Маги в белых халатах, словно простые лаборанты, сновали от прибора к прибору, снимая мудреные показания. Ученые умы о чем-то спорили, совещались, сверялись с графиками. В общем, вокруг кипела жизнь вполне размеренная, если бы в помещении не находилось еще кое-что.

А именно, два странных куба – две прозрачных комнаты, полностью изолированных, но зрительно доступных всем, кто находился в пещере.

В одном таком стеклянном кубе размещались несколько резервуаров со знакомым уже серо-розовым гелем. Только в этих сосудах в тягучей субстанции безмолвно зависли отнюдь не гефы, в них, погруженные в странное состояние, находились обычные женщины. И все они были на разных сроках беременности. И ни одного туррона вокруг! То есть все эксперименты (абсолютно все!) на совести магов. Боже! Они не люди. Ошиблась я, когда пыталась это доказать. Они даже не звери. Те всегда берегут и защищают свое потомство. А эти… Просто нелюди какие-то.

Проследила взглядом за главной парочкой предателей. Кшиштоф и Нелюб как раз подошли вплотную к стене второго стеклянного куба. В нем не было резервуаров и трубок. Лишь две обычные хирургические каталки с накрытыми белыми простынями телами стояли в центре. Трупы? Кто там? Несчастные магини – жертвы чудовищного эксперимента по воспроизводству гефов с собственной уродливой душой? Или другие неудачливые пленники, потерявшие самое важное, что дано человеку?

Гадать долго не пришлось. Бедо с Кавецким открыли едва заметный проход и проникли внутрь комнаты. Разумеется, я тут же последовала за ними.

– Знаешь, несмотря на все промахи последних недель, сегодня нам повезло, Нелюб! – он откинул простыню с одного из тел, а я едва не лишилась чувств. Если, конечно, астральное тело на это способно. Дело в том, что там, на каталке обнаженный и бледный лежал Глеб.

– Смутно знакомое лицо, – задумчиво произнес Бедо. – Где-то я видел этого мага.

– Конечно, видел. Он драил полы в твоем кабинете, – хохотнул Кавецкий.

Я подлетела ближе, вглядываясь в знакомые черты паренька. Облегчение накрыло, как снежная лавина, внезапно и полностью. Грудная клетка Глеба мерно вздымалась. Он дышал и просто спал.

– Что? Простой уборщик? – зарычал проректор. – В своем ли ты уме, Кшиштоф? Какого туррона ты притащил сюда пустышку?

– Зря ты так. Я сам не люблю неодаренных, но тут иной случай. Недаром его приблизил к себе Фонтей. Парень – зрячий. Его магия протекает несколько в иной плоскости, но было бы любопытно задействовать его гены в наших экспериментах наравне с нашим материалом, а Нелюб?

– Возможно, нашим будущим телам не помешает такая способность, – ответил Бедо.

Будущим телам? То, что эти двое, силами гефов, решили устроить переворот в магическом сообществе и прикарманить себе власть, я поняла давно. Но, похоже, их планы распространялись намного дальше и не отличались оригинальностью. Они, как и их предшественники Варро и Тиберий, были одержимы идеей бессмертия. Только шли к ней иным путем. А все эксперименты с гефами сводились вовсе не к тому, чтобы создать особь наделенную душой. Цель – создать человеческое тело, обладающее продолжительностью жизни гефа, при этом не нуждающееся в подпитке в виде душ. Что ж, ничего нового. Все в истории уже когда-то было.

– Да туррон с ним, с уборщиком, – отмахнулся Кавецкий. – Ты посмотри вот сюда!

По изрядному возвышению в районе груди я уже догадалась, кого увижу под второй простыней, и оказалась права.

– Хороша, не правда ли? – с придыханием спросил Кшиштоф. Ох, зря он оголил Жавурину практически по пояс. Таких волностей она не спускала в любом состоянии. Уверена, даже если Юлка была бы мертва, расплата настигла бы охальника.

– Ненавижу баб! – хрипло выдохнул Бедо, не в силах отвести похотливого взгляда от карминно-красных сосков на пышных холмах Жавуриной, и гулко сглотнул.

Рука проректора сама потянулась к округлостям, которые теперь не скрывала ткань. Но дотронуться он не успел. На его запястье сжались Юлкины пальцы, впиваясь ногтями в кожу.

– Конечности лишние? – свистящим шепотом спросила Жавурина и открыла глаза.

– Ты сказал, что они спят! – завизжал Бедо, силясь освободиться. Да где там!

– И кто вас, господин проректор, учил спящих, беззащитных девушек лапать? – используя плененного Нелюба Петровича, как опору, Юлка села на каталке. И даже успела вломить другой, свободной рукой Кавецкому, кинувшемуся вызволять своего незадачливого похотливого товарища.

Кшиштофа отбросило прямо к стеклянной стене, за которой собрался почти весь штат секретной лаборатории магов.

– Пусти, идиотка! – шипел Бедо и дергался, словно через него пропустили ток. Понимаю, больно. Рука у подруги тяжелая, а захвату позавидовали бы лучшие борцы современности. Если добавить в общую атомную смесь еще и женскую настырность, а так же обиду и девичий стыд… О, проректору можно только посочувствовать.

– За идиотку ответишь, – предупредила Жавурина, а затем последовал весомый аргумент – Юлкин кулак свободной руки встретился (разумеется, совершенно случайно) с глазом Нелюб Петровича.

Маг пошатнулся и как-то обмяк, опустившись на колени прямо у каталки. Глаз заплывал быстро. Теперь Бедо не ругался, а лишь жалко поскуливал.

– Лежать! – выпустив проректора из захвата, скомандовала девушка, и он распластался у ее ног на каменном полу. – Дернешься, и я переломаю тебе ноги, понял?

Тон обманчиво мягок, а Юлкин голос можно было вместо меда на оладьи намазывать, но главный предатель отчаянно закивал и бросил умоляющий взгляд на прислонившегося к стене Кавецкого.

Именно на него-то и посмотрела Жавурина.

– Добавки хочешь? – спросила она Кшиштофа, спрыгивая со своего ложа.

Отец Франы замотал головой и на карачках ринулся к выходу. Шустро так. Не ожидала от него такой прыти. Выдохнул маг только тогда, когда оказался с той стороны стеклянной преграды, отделяющей его от разъяренной девицы.

Он медленно поднялся и расправил плечи, словно не пан Кавецкий только что здесь сверкал пятками, улепетывая от разгневанной девушки. Видимо пристрастие к актерскому ремеслу – это у них семейное.

А Юлка была хороша! Толстая коса расплелась, и волосы цвета спелой пшеницы золотым плащом укрыли округлые плечи. Простыню она обмотала вокруг себя на манер тоги, а в ее глазах горели злость и жажда мести. Воительница! Валькирия! И просто красавица!

– Как, туррон вас побери, она смогла очнуться? Вы что применили слишком слабое сонное заклятье? – заорал Кавецкий на столпившихся магов. – Олухи! За что я вам плачу?

– Все исполнено согласно вашим расчетам, магистр! – отрапортовал один из лаборантов.

– Тогда какого… я вас спрашиваю, там происходит? – не унимался Кшиштоф.

Ха! Плохо у предателей с разведкой. Жавуринскую грудь заметили, а о ее невосприимчивости к магии, которая только усиливалась с каждым брошенным в нее заклятьем, и не знали.

– Повторить? – уточнил стоящий рядом с Кавецким ученый муж.

– А вы как думаете? – огрызнулся тот.

–Только попробуйте, и я сломаю ему руку раньше, чем до меня долетит ваше заклятье, – спокойно сказала Юлка, демонстративно поставив ногу на локоть проректора и чуть надавив.

– Не сме-е-е-еть! – взвыл Бедо. – Вы что, идиоты, с ума там все посходили? Спасайте меня, придурки!

Но дернуться Нелюб Петрович не посмел. Тогда Юлка рассмеялась и запрыгнула на каталку. На ее пальце появилась «драконья лапа», и в воздух взмыл сноп огненных искр.

– Кольцо Элазара? – недоверчиво прошептал Кавецкий.

– Ага. Оно самое, – кивнула девушка и доверительным шепотом сообщила: – Просил сразу позвать, если кто-нибудь приставать начнет. Переживает. Волнуется.

– Да кому ты нужна, полукровка?!! – брезгливо скривился Кшиштоф. Ого! А еще несколько минут назад едва слюной не закапал всю грудь девичью. Быстро же у него мнение меняется.

– Фонтей придет за мной, – просто ответила Юлка, не удостоив Кавецкого даже взглядом.

– Организуйте перед порталом заслон! Пусть прибудут эллины и морраны!  Собрать армию! Усилить посты! Никого не пропускать! – завопил Кавецкий на лаборантов. И все вокруг пришло в движение.

– Подождем, – усмехнулась Жавурина. – Время есть.

За Юлку и Глеба я пока не переживала, а вот отсутствие Сильвестра напрягало. Где-то в этом храме бродит Франа Кавецкая, нельзя сбрасывать со счетов Ротрика и все ухищрения гефов. Значит, мне предстояло побыстрее отыскать его. И начать я планировала с самого храма.

Глава 21

Никогда еще астральное тело не подчинялось мне так хорошо. Стоило подумать о храме, как я, вопреки всем законам физики, уже зависла под древними каменными сводами. И предчувствие меня не обмануло.

У столба на возвышении турроны приковали Сильвестра, а перед ним, расставив мощные ноги, стоял Ротрик. Верховный вождь всех гефов завел свою излюбленную пластинку:

– Отдай свою душу-у-у-у! – завывал он.

«Шшу… шшу… шшу…» – глумилось над ним местное эхо.

Вот даже страшно уже не было. Возможно, из-за того, что Кремер выглядел весьма бодрым и даже довольным жизнью. Он спокойно смотрел на красного туррона и… едва сдерживал улыбку. Глаза его лучились, уголки губ подрагивали, а у меня на душе становилось светлее.

Ничего не могла с собой поделать. Подлетела совсем близко и потерлась о Веста астральным телом. Думала, не заметит, но он зажмурился от удовольствия и улыбнулся, едва слышно прошептав «Ксюша».

– Отдай свою душу-у-у-у-у! – снова заголосил Ротрик. Ритуал у него такой что ли? Ну, ничего нового. Хоть бы парочку сценариев написали.

– Нет, – ответил ему Кремер. – Души моей тебе не видать, туррон. Я ее уже отдал одной сероглазке.

– Уж не этой ли? – нехорошо усмехнулся красный монстр.

А из знакомой арки появилась… я. Господи! Хотелось завыть в голос. Никакой фантазии! Креативность на грани примитива. Франа спускалась в храм все в том же одеянии японской школьницы. Юбка, едва прикрывающая белые хлопковые трусики, опасно задиралась при каждом ее шаге.

– А в этом что-то есть, – хмыкнул Сильвестр. – Может, как-нибудь попробуем, дорогая?

Не думала, что он такой… извращенец! Если бы астральное тело могло смущаться, то сейчас по храму летал бы пунцовый сгусток.

– Шучу, – снова прошептал Кремер, словно почувствовав мое беспокойство.

– Уж не этой ли сероглазке ты отдал часть своей души, маг? – Ротрик указал на Франу в «моем костюмчике», которую низшие турроны старательно приматывали к соседнему столбу.

– Этой? – переспросил Кремер и расхохотался. – Этой точно ничего не отдавал! Думаю, Фране не стоит прикидываться Ксенией. Идея, если честно, полный отстой.

– Согласен, – вздохнул Ротрик. – Сам вижу, что халтура. Снимайте ее!

– Угу, – кивнул Вест. Мне стало так весело, а перекошенное злостью лицо Кавецкой только прибавляло настроения, но она так и не изменила внешность, вышла из храма Ксенией Соколовой – самой развратной японской школьницей. Но ни Кремер, ни Ротрик не смотрели ей вслед.

Красный как-то тяжко вздохнул и вдруг развязал Сильвестра. Магистр сел и привалился спиной к столбу, а Ротрик расположился с другой стороны. Мужчина и монстр молчали, но мне казалось, что я знаю, о чем каждый из них думает.

– Все беды от женщин, – наконец, произнес красный монстр.

– Не поспоришь, – хмыкнул Вест. А я… Я сердито пролетела сквозь него, но мне только ласково улыбнулись.

– Не могу я тебе вред причинить, – хрипло выдохнул верховный туррон. – Даже малейший. Не могу! Она ведь расстроится…

И столько грусти в обволакивающем басе чудовища. Если быть откровенной, то в чувства Ротрика я не верила. Скорее, он мне напоминал преданного пса, избравшего себе хозяина. Наверное, туррон сам себя не понимал, а действовал на каких-то инстинктах, оголившихся в ходе странных экспериментов. Только ученые думают, что знают о генах все, а природа просто над ними смеется и ради развлечения путает все карты.

– Не причиняй, – пожал плечами Кремер.

– Но и просто так отпустить не могу.

– Не отпускай.

– Маг! Ты не понимаешь, вы проиграли! – взвился Ротрик.

– Или вы, – усмехнулся Кремер и подмигнул мне. Не знаю как, но он точно знал, где находится мое астральное тело. Чувствовал, словно и правда часть его души была у меня.

А в следующую секунду я вдруг почувствовала, что в камеру, где лежала настоящая я, кто-то проник. Злой, коварный и очень рассерженный. Меня потянуло туда так быстро, что я едва успела заметить, как вскочил Сильвестр, а за ним и Ротрик.

– Показывай дорогу к Ксении, – крикнул магистр, и верховный туррон подчинился беспрекословно.

Мужчина, и монстр рванули к арке, но много медленнее, чем летело мое астральное тело. Я не ошиблась, над мирно спящей настоящей Ксенией Соколовой склонилась ее сестра-близнец. Франа хищно улыбнулась и выхватила нож. Где она его, интересно, прятала? Вот и верь осле этого магическим книгам! Гефы бла-бла-бла не сторонники физического насилия бла-бла-бла! Выкинуть на помойку всю эту брехню! Возможно, раньше иные и не применяли физические методы воздействия, но к Кавецкой это не имело никакого отношения. Женщину переполняли ревность и ярость.

– Спишь, гадина?!! – прошипела она. – Спи-спи… спокойно… вечным сном!

Я стремительно одним рывком, неуловимым движением, вернулась в свое тело. Успела откатиться в самый, что ни на есть последний миг. Нож пронзил толстую пуховую перину, заботливо предоставленную Ротриком.

– Сдохни, мразь! – ревела Франа, размахивая холодным оружием.

Никогда я еще не была такой быстрой, стремительной и верткой. Как говорится, жить захочешь – не так раскорячишься! А жить хотелось. Очень. Только у меня все налаживаться начало. И почему судьба все время меня сталкивает с Кавецкой? Планида что ли такая? Сначала Кремер, который необходим мне как воздух, но совершенно не нужен турронке. А потом Ротрик. Там все обстояло с точностью до наоборот. Господи, я понятия не имею, с чего он вдруг воспылал ко мне странными чувствами! Хотя, другие ему, похоже, не доступны. По крайней мере, в верховном турроне все же было что-то человеческое, а в Кавецкой бурлила лишь одна злоба.

На третьей попытке ударить мне удалось вцепиться в запястье Франы, но женщина оказалась настолько сильна, что я быстро поняла – шансов выстоять против нее просто нет. Единственная возможность выжить – это тянуть время.

– Осторожно, порежешься! – задыхаясь, выпалила я, отпихивая турронку ногами.

Сильного броска не получилось. Кавецкая быстро вскочила и развернулась в мою сторону. Странно смотреть в собственное перекошенное злобой лицо и знать, что вся эта злоба направлена на тебя. Странно и неприятно, словно с меня сняли слепок, а в итоге вышла уродливая маска.

– За собой следи, проклятая человечка! – прохрипела она, снова замахиваясь ножом. – Ты виновата во всем! Ты-ы-ы!

Пришлось спешно перекатываться, но лезвие все равно коснулось ноги. Резкая, словно ожог, боль, и на светлых перинах появляются алые росчерки. Но я не обращаю на это внимание, порез – меньшее, что сейчас беспокоит меня. Главное – выжить.

Дыхание сбилось, а сердце стучало так отчаянно, что, казалось, сейчас выпрыгнет.

– Я тебя достану-у-у-у! – выла Кавецкая. И ведь действительно в тесной камере расстояние между нами стремительно сокращалось.

Один взмах, и я окажусь пришпиленной к пуховой перине, как бабочка в энтомологическом гербарии. Сверкнуло лезвие… Это все! Все. Последние вздохи безвременно почившей Ксюхи Соколовой. Зажмурилась и приготовилась умереть достойно. Но…

– Фр-р-р-рана-а-а-а! – прогремевший рев заставил вздрогнуть и распахнуть глаза. – Ты! Никогда! Не причинишь! Вреда! Ксении!

Огромный красный смерч ворвался в мою клетку, прижимая турронку к каменной спине. Она брыкалась, молотила ногами в воздухе и хрипела. Огромная когтистая лапа все сжимала и сжимала ее горло – ох, так похожее на мое горло. Ведь там, у стены дрыгался мой близнец. Слова диким рыком вырывались из оскаленной пасти чудовища.

– Никогда! Слышишь? – но Кавецкая была уже не в состоянии ему ответить.

Оттеснив Ротрика, ко мне бросился Крмер.

– Ксения! Девочка моя, ты… – а я сидела, смотрела на своего мага и… улыбалась. Я бы и рассмеялась в тот момент. Наверное, запоздалая реакция на только что пережитый стресс. Не каждый день умираешь по-настоящему. Вест выдохнул с облегчением и опустился рядом. – Живая… Голова бедовая, ни дня без приключений!

Не знаю, кто из нас первым потянулся к другому. Возможно, это была я. Но через миг мы обнимались, судорожно осматривая друг друга. Хотелось удостовериться, что Вест цел, относительно невредим и жив, черт возьми! Что это не мираж и не галлюцинация, а самый родной и дорогой для меня во всех мирах человек!

С грохотом упало на пол тело Кавецкой. Она все еще хрипела и пыталась отдышаться, но упрямо повторяла и повторяла: «Убей! Убей ее, Ротрик!»

– Заткнись! – простонал верховный туррон, заставив нас с Кремером отвлечься и посмотреть на него.

Говорил он Фране, а вот его взгляд был прикован к нам, к нашим соединенным ладоням с переплетенными пальцами. И столько боли и тоски отражалось в его глазах, что я невольно поежилась и спрятала лицо на груди Сильвестра.

А дальше произошло нечто странное. Вдруг зазвучала странная музыка. Точнее, набор звуков вряд ли кто-то назвал бы мелодией, но наблюдалась их определенная последовательность, тональность и частота. Скорее, это был какой-то звуковой код или тайный сигнал.

На нас с Кремером он не произвел никакого эффекта. Мы все так же сидели тесно прижавшись друг к другу и удивленно таращились на бьющихся в конвульсиях у наших ног Ротрика и Франу. Их тела корежило и выгибало, изо ртов появилась пена, а из носов сочилась темная, почти черная кровь.

– Что происходит? – почему-то шепотом спросила я.

– Сам бы хотел знать, – ответил Вест. – Ни о чем подобном мне даже читать не приходилось.

Сигнал оборвался так же внезапно, как и начался. Турроны дышали, но пребывали в глубоком обмороке. Смотреть на них не хотелось.

– Ксюша, ты как? У тебя кровь… – Сильвестр кивнул на мою пострадавшую ногу и тут же уложил ее к себе на колено. Ощупывал аккуратно, бережно отодвигая ткань разрезанных джинсов.

– Бывало лучше, – честно призналась я. – Но жить буду. Что там?

– Порез. Неглубокий. Кровь уже не идет, но обработать не мешало бы. Идти сможешь?

Честно говоря, царапина на ноге меня почти не беспокоила. Я энергично кивнула, и мне помогли подняться.

– Давай выбираться. Хорошо бы найти ребят,  – произнес Кремер, помогая мне перешагнуть через тела турронов.

Теплая, чуть шершавая ладонь сжала мои пальцы, а потом наши взгляды встретились, и мир на какое-то время просто перестал существовать. Нет, вся вселенная сузилась до нас двоих.

– Поцелуй меня… – я не узнала свой низкий, хриплый, словно простуженный голос.

– Не думал, что тебе этого захочется в такой обстановке, – тихо ответил Верст и обнял меня, притянув к себе так близко, что я отчетливо услышала стук его сердца.

– Глупый… Не важно, где произойдет поцелуй, важно – с кем! – и, привстав на носочки, первая его поцеловала.

Одно касание губ, и словно прорвало плотину накопившихся чувств, эмоций, страхов. Мы выплескивали все, что отчаянно мешало жить дальше, дышать полной грудью, любить. Мы растворились друг в друге, чтобы на несколько мгновений стать одним целым – самым могущественным, самым совершенным существом. Дыхание сбилось, рваные стоны разрывали грудь, выплескиваясь наружу, а поцелуи все продолжались и продолжались, сводя с ума своей необходимостью и искренностью.

– Так… так… так… – раздалось из коридора знакомое ехидное покашливание.

Дед! Дед же! Я была так рада ему, но (черт!) как же он не вовремя! Прилагая титанические усилия, все же оторвалась от Веста и развернулась к решетке, чтобы застыть каменным изваянием, открыв от удивления рот.

В узком коридоре подземелья турронов, с одинаково гнусными улыбочками на совершенно идентичных лицах стояли два Фонтея.

– Быть не может! – выдохнул ошарашенный Кремер.

– Ага… – шепотом подтвердила я. – Двух таких родственников я не переживу!

Глава 22

При внимательном рассмотрении Фонтеи оказались все же разными, но очень похожими друг на друга. И откуда к нам такого красивого дяденьку занесло? Чувствовался в нем инопланетный ген. Я могла бы поспорить, если бы не была так вымотана морально, да и физически тоже. Одежда на них разная, а вот ухмылки и пляшущие в глазах турроны совершенно одинаковые. Родственники! Причем, близкие. Этот факт следовало просто принять, как приняли бы известие о скором конце света, который никто из живущих отменить не в состоянии. Мало Земле одного Фонтея, так нате вам еще. Будьте любезны!

– Здрасти, – сказала Элазарам, немного придя в себя. Вежливость – наше все, это еще со школы врезалось в память, а потом впиталось с молоком матери. Или нет? Вроде, там сначала было молоко, а потом уже школа.

– Чего стоим, кого ждем? – ожил один из Фонтеев. Ну, теперь сразу стало понятно, кто из двоих мой. Хотя, я и так догадалась по фиолетовому пиджаку. Второй был затянут в затейливый комбинезон, который вряд ли произвели на нашей планете.

За ним прилетели! Его нашли! Но отчего-то в глазах Эзура Элазара застыла тревога, радости от встречи со своими там явно было маловато.

Я дернулась, но Кремер остановил, положив руку мне на плечо.

– Ждем объяснений, магистр, – спокойно ответил Вест. – Какого туррона здесь происходит?

О, мне бы тоже хотелось это знать, поэтому возражать и не подумала, искренне надеясь, что Юлка крепко держит оборону в лаборатории.

– Хочу представить вам моего дорогого брата Валенса Элазара Фонтея. Не думал, что свидеться доведется, – хмыкнул дед.

Да, я, признаться, тоже не рассчитывала на знакомство с другими родственниками по его линии. Исключительно из-за абсурдности самой идеи. А сложилось иначе. Не дед нашел охотников, а они сумели отыскать его.