Текст книги "Хозяин моего сердца (СИ)"

Автор книги: Ольга Райская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 26

Про себя Невелус тоже думал, что он сильнее, а оказалось… Покинув тюрьму, император не нашел в себе сил вернуться во дворец. Ему хотелось дышать полной грудью, а воздуха почему-то не хватало. И каждый шаг давался с трудом, словно он шагал по колено в песке, неся на плечах огромный мешок с грузом. Неужели чувство вины? Совесть? Прискорбно. Совесть совершенно лишнее чувство для политика его уровня, равно как и любовь. Хочешь власти – научись чем-то жертвовать. Иногда кажется, что жертва невелика, и только с опытом понимаешь, как же ты просчитался.

Император не умел сидеть без дела. В этот день Его величество объехал все оборонные предприятия, встретился с ведущими представителями купеческой гильдии, с государственными поставщиками сырья. Обедал Невелус в одном из фешенебельных столичных ресторанов, который в честь его визита срочно закрыли для посещений. Еда в одиночестве. Да, давненько он подобного не испытывал. Даже не с кем поделиться впечатлениями о вкусе поданных блюд. Разве что с официантами, застывшими безмолвными статуями рядом с его столом, ловящими каждое его движение и старающимися предугадать любое желание монарха. Нет, делиться приятно с тем, кто тебе близок, а не с тем, на мнение которого наплевать.

Скомкав салфетку, Невелус бросил ее на стол и молча покинул ресторан, не удостоив хозяина даже взглядом. Что ж, он достаточно отвлекал внимание соглядатаев Ригли. Не будет ничего подозрительного в том, что после тяжелой недели император посетит семейную усыпальницу. И он направился на центральное кладбище.

Светило уже клонилось к горизонту, когда Невелус шагал по ухоженной дорожке между благоухающих цветочных клумб к массивному склепу. Толстые колонны поддерживали пологую крышу с загнутыми бортами, по периметру которой располагались статуи, изображавшие древних чудищ. Каждая из них была вылеплена столь искусно, что, казалась, существа вот-вот оживут. Но проходили мгновения, а каменные стражи не сдвигались со своего места. В детстве Невелус очень любил рассматривать древний склеп. Он представлял, как жили короли и герцоги, почивающие сейчас в мраморных саркофагах. Разумеется, в его мечтах, все эти люди были счастливы. Как же он ошибался. Власть не делает человека счастливым, она развращает и портит даже самых лучших. Очень легко поверить в то, что ты лучший. А поверив, ты уже никому не позволишь думать иначе, даже если для этого придется устранить вольнодумщика.

Император вошел внутрь и спустился по пологим мраморным ступеням в усыпальницу. Его окутало прохладой и спокойствием. Это там, за стенами склепа бурлила жизнь, здесь же она давно остановилась. Невелус пересек огромный зал, лишь ненадолго задержавшись у саркофага матери. На противоположной стене располагалось огромное панно, на котором его далекий предок верхом на коне, объединял народы Ликерии в единое государство. Он кричал что-то героическое своему верному войску, поэтому его рот был широко открыт. Шутка давно почившего мастера – спрятать рычаг механизма, открывающего тайник, во рту завоевателя и покорителя. Помнится из семейных хроник, шутнику за это отрубили голову. Впрочем, не за это. Хороший свидетель – мертвый свидетель. Тайны любят тишину, а древние тайны могут быть переданы только по наследству и перед смертью.

Невелус сунул в рот предка два пальца и нащупал небольшой рычаг. На саркофаге первого из королей сдвинулась массивная крышка, и император поспешил к тайнику. Плоть предка давно истлела, даже скелет превратился в прах, но считалось, что доверяя ему ценные вещи, они находятся под надежной защитой.

Уже на подходе сердце Невелуса тревожно забилось, почувствовав неладное. Он заглянул внутрь саркофага и застонал. Пройдоха Ригли перехитрил его! Да, поглотит его бездна! Последнего козыря Ликерии, аппарата, изобретенного Гермором Зертом, на месте не оказалось. Все зря… Все. Зря. Порой выигрывает не тот, чья ставка удачнее, а тот, у кого знакомый крупье. Но не в его правилах сдаваться! Есть еще лазейки и пути к отступлению. В конце концов, есть договор с саоргами. У него все продумано! А Ригли… Ригли он сотрет в порошок!

– Во дворец! – скомандовал император, когда словно вихрь взлетел по трапу в салон.

– Ваше величество… – офицер его охраны явно мялся.

– Говори! – приказал Невелус. Все равно хуже, чем есть, уже не будет.

Не тут-то было.

– Дворец атакован! – отрапортовал офицер.

– Кто посмел? – император привстал со своего кресла и зло посмотрел на своего подчиненного.

– В столице бунт, Ваше величество. Бунтовщики требуют показать им императрицу и наследника.

– Во дворец! – устало повторил Невелус и опустился в кресло.

Он знал, что Намину любили в народе. Прежде всего из-за ее неаристократического происхождения. Но, бездна, откуда просочилась информация? Да еще так быстро! В любом случае, первое, что следует сделать – заручиться поддержкой саоргов.

– Передайте моему секретарю, пусть организует встречу с Тайроном Кларком, – произнес император.

– Когда? – уточнил офицер.

– Как можно быстрее! – ответил ему Невелус. Ему безумно хотелось выкрикнуть «немедленно», но к прискорбию саорг не подчинялся его приказам. И вообще, именно этот саорг его пугал. Жаль, что не осталось иного выхода, как пойти с ним на контакт и выполнить любые выдвинутые условия, даже сверх договора.

***

Пробуждение было приятным, с ароматом леса, солнца, запутавшегося в кронах, с привкусом беззаботности и ничем незамутненного счастья. Диана открыла глаза и увидела над собой Тайрона. Его улыбка согревала душу. Девушка почти не помнила, как они добрались до покоев. День и вечер были настолько переполнены событиями, что конец просто слился в сплошную вереницу больших и малых происшествий. Нет, кое-что она все же вспомнила, потому что бедро ощутимо побаливало. Дротики! Саорга хотели убить! Диана подняла руку и провела по чуть колючей щеке. Тайрон увернулся и поймал девичьи пальчики губами, опаляя ладонь горячим дыханием. В его глазах вспыхнуло уже знакомое пламя.

– Живой! – выдохнула Диана. – Благодарю тебя, защитница Седна! Живой!

– Я не могу умереть, пока нужен тебе, – тихо ответил Тайрон, и его глаза разгорелись еще ярче.

– Нужен, очень. – Она не могла на него насмотреться. Живой, рядом, дышит – значит, все хорошо. Значит, все в порядке и правильно. Но стоило ей подумать о том, что было бы, если бы дротик угодил в него… Ее затрясло.

– Что с тобой? Ты замерзла? Где болит? – переполошился саорг.

– Поцелуй меня… Пожалуйста… – тихо попросила Диана и сама потянулась к нему.

Губы любимого ей нужны были, как воздух, как эликсир жизни, как настойка бессмертия. Ей нужны его поцелуи, ласки, его голос, что каждым звуком обволакивает ее, заставляя дрожать и отчаянно желать, ей нужен весь Тайрон, со всеми своими радостями и горестями. Главное, чтобы улыбался, дышал и радовался жизни, а она постарается быть рядом, чтобы в случае чего отогнать от него смерть.

Тайрон целовал ее жадно, долго, тягуче медленно, словно смаковал и никак не мог насытиться. А когда он ненадолго отрывался от девушки, шептал ее имя.

– Диана… Диана… Моя Ди… – без устали повторял саорг, а его руки гладили, сжимали, ласкали, заставляя кожу Дианы плавиться.

Она выгибалась навстречу медовым ласкам и стонала, выплескивая свое желание. А Тайрон ловил каждый ее стон, всхлип, шепот губами, отдавая ей свою нежность. И когда саорг вошел в нее, его движения оставались такими же тягуче-долгими, сладкими и глубокими. Каждое касание сопровождалось вспышкой жара, который все нарастал и нарастал где-то внутри, пока не взорвался огненными брызгами удовольствия, и тогда Диана выгнулась и закричала, оповещая вселенную о своем безграничном счастье, разделяя его с любимым.

Это был самый тихий день ее новой жизни, с тех пор, как взорвался спутник их планеты. Они еще долго нежились в кровати, потом плавали в бассейне. А потом гуляли в парке, тренируя живительную силу саорга. Подойдя к увядшему растению, Диана крепко обнимала Тайрона и шептала ему что-нибудь восхитительно приятное, и тогда, под ладонями саорга происходило настоящее чудо. Безжизненные стебли наливались, распускались почки, цветы. Это было так здорово, что Диана хлопала в ладоши и счастливо улыбалась.

Пока им попадались лишь увядшие цветы и небольшие кустики, но вскоре они подошли к мертвому дереву. Никто из них не знал, по какой причине толстый сухой ствол с крючковатыми ветками оставили в императорском саду. Оно просто стояло посреди зеленой ухоженной полянки, и, казалось, даже птицы облетают его стороной.

– А его оживить ты сможешь? – лукаво спросила девушка, касаясь шершавой сухой коры.

– Ты не забыла, что оживить мы можем лишь вдвоем? – улыбнулся ей саорг. – Так что тебе придется очень постараться, Ди!

Тайрон поймал девушку и прижал спиной к стволу дерева, уперев свои ладони в кору по обеим сторонам от головы Диана.

– Попалась? – спросил он, склоняясь к ее губам.

– Это ты попался, – прошептала Ди и первая его поцеловала. Она так отчаянно хотела, чтобы старое дерево ожило, чтобы в его кроне весело пели птицы, а ветер шаловливо ласкал листочки, чтобы оно снова жило и радовалось жизни, как сама Диана.

– Смотри, – тихо сказал саорг, со стоном сожаления оторвавшись от ее губ.

Диана повернула голову и не поверила своим глазам. От ладоней Тайрона лился яркий теплый зеленый свет. Он проходил сквозь кору, озарял сердцевину старого дерева и поднимался вверх, к сухой кроне. Девушка подняла глаза и обомлела. Там в вышине, озаряемые сиянием, идущим от дерева, летали разноцветные бабочки. Их было так много, что они чудом не сталкивались друг с другом. Хотя… Все происходящее было одним сплошным большим чудом. Вот ствол налился жизнью, передавая ее основным толстым ветвям, и уж от них – к более тонким, до самого последнего прутика.

Ветви удлинялись, на них набухали почки, а потом проклевывались молодые, клейкие листики. Между молодой зеленью виднелись бутоны, которые на глазах становились все больше и больше, пока не раскрылись, превратившись в огромные розовые цветы с белой сердцевиной и ярко желтыми тычинками. Бабочки словно этого и ждали, ринулись исследовать бархатные соцветия. А по саду поплыл такой сладкий аромат, что у Дианы закружилась голова.

– Как прекрасно по кусочкам собирать жизнь! – воскликнула она, а потом мечтательно вздохнула: – Вот бы точно так же собрать спутник нашей планеты, тогда бы и там жизнь наладилась.

– Спутник планеты намного больше простого сухого дерева, – улыбнулся ей саорг, отрывая, наконец, ладони от ствола. – Там придется постараться.

– Ты так уже говорил перед деревом, – рассмеялась Диана. – Я бы рискнула попробовать.

По дорожке к ним спешили ликериец в рабочем комбинезоне. Он подбежал к дереву и ахнул:

– Лиция зацвела! Она зацвела!

Мужчина упал перед деревом на колени и вытянул руки к небу. Он что-то беззвучно шептал, склонялся к самой земле, поднимался и снова шептал. Саорг и Диана с интересом за ним наблюдали. Девушке очень хотелось его расспросить об этом дереве, но прерывать ритуал, очень похожий на молитву, было как-то неудобно. Похоже, их, спрятавшихся за стволом дерева, ликериец просто не заметил, поэтому сразу испуганно подскочил, когда саорг и девушка шагнули ему навстречу.

– Господин саорг! – низко поклонился мужчина. – Простите, не заметил вас. Чудо-то нынче какое – лиция зацвела!

– А что, это какое-то особое дерево? – поинтересовался Тайрон.

– Как есть особое – единственное в своем роде. В книжках пишут, что в сосем древние времена вся Ликерия была такими деревьями усыпана, а потом, как человек появился на планете, стало быть, на лиции словно мор напал. И погибли все растения. Одно только и осталось. Место здесь волшебное, ключи чистые подземные бьют. Не зря императоры дворец здесь построили. А лиции пытались разводить и семенами, и черенками, и побегами. Ничего не вышло. Не прижились саженцы. Так оно одно и стояло…

– И что же с ним случилось? – не выдержала Диана и поторопила рассказчика. Ей очень хотелось узнать подробности этой истории.

– У меня тогда прадед служил у деда нашего императора, тогда все и случилось. В тот год ликерия союз заключила с саоргами. Народ радовался, император был счастлив. А вот помощник императора – Ото Кнауф ходил темнее тучи. Многие ему приписывали силу волшебную, словно были у него в роду нелюди, наделенные сверх способностями. Но воочию ж никто не видел. – Мужичок почесал затылок и продолжил: – Так вот. Копался прадед, стало быть, в саду и вдруг услышал шаги, притаился. А когда увидел, кто идет по дорожке, решил не высовываться, чтоб лишний раз перед глазами сиятельных вельмож не мелькать. Остановились, значит, император и Ото Кнауф аккурат под этим деревом. Оно тогда еще цвело. И давай они ругаться. Советник императора предупреждает, что нельзя, дескать, с саоргами играть, что те ложь за версту чуют, а император ему возражает. А потом Кнауф как топнет ногой, как закричит. Все равно, говорит, обман твой раскроется и саорги узнают правду, да поздно будет и гнев великий на Ликерию падет, а в свидетели этому, беру древнее дерево! И вмиг на глазах у императора и прадеда моего все цветы вместе с листьями с лиции-то и осыпались. Стала она сухой и безжизненной. А Ото продолжает. Говорит, будет стоять это голое дерево, как вечный укор тебе и твоим грязным деяниям, а зацветет лишь тогда, когда правда вся откроется и только после этого народу станет жить легче. А император ему и говорит, что договор он заключил, чтобы ликерийцы лучше всех жили. А Кнауф опять возражает – не все ликерийцы, а лишь малая часть богатых аристократов, которые станут еще богаче. А потом сказал самому императору: «Дурак ты! Как есть – дурак!», сплюнул ему под ноги и ушел не оборачиваясь. Говорят, больше с тех пор его во дворце и не видели. Говорят, старый император страсть как не любил лицию. Даже когда гулял по парку, обходил это место десятой дорогой. А вот внук Ото с нашим нынешним императором воспитывался, да только к дереву это уже отношения не имеет.

– Значит, говоришь, они правду от саоргов тогда скрыли? – прищурился Тайрон, а мужичок рассказчик вздрогнул и побледнел.

– Скрыли, господин, – тихо сказал он.

– И знаешь какую? – спросил саорг.

– Раз лиция зацвела, теперь уж секрета нету, – улыбнулся садовник. – Вы, наверное, это и сами знаете. Старый-то император, когда договор с саоргами заключал, умолчал, что люди не только на Ликерии живут. Да, приукрасил, сказав, что половина галактики, где, стало быть, люди-то расселились, вся Ликерии принадлежит.

– А что же сын того императора и внук саоргам не признались? – Диана бросила взгляд на Тайрона и поняла, что то, о чем говорит садовник ему давно известно. Просто саоргу любопытно мнение простого ликерийца, совсем не приближенного ко двору.

– Да, как же они признаются, господин мой саорг! Ведь одолели нас туманности проклятые, виссоны эти. И чем им наша галактика приглянулась, не понимаю. В стародавние времена они раз в сто тысяч лет к нам заглядывали, а теперь почитай несколько раз в год, словно патокой им тут намазали. Я по визору видал, это ж ужас такой, что волоса по всему телу дыбом встают! А саорги – единственная защита против этой напасти. Где уж им было признаться. Вы уж их простите, не бросайте нас, господин мой саорг! Не за себя прошу! За весь народ ликерийский прошу! – и мужичок попытался бухнуться на колени, но Тайрон не дал ему этого сделать.

– Саорги союзников в беде не бросают, даже если они и лживые, – произнес он, а садовник заметно успокоился.

– Скажите, а почему император не убрал дерево, если оно было ему так ненавистно? – спросила Диана.

– Как же, пытался убрать: и пилил, и выкорчевывал, и водой заливал, даже огнем жег, но сами видите, ничего у него не вышло. А сейчас лиция зацвела, Знать и нам вскоре легче станет, – улыбнулся мужичок. – Ну, так я доложу императору-то про лицию?

– Конечно, – кивнула Диана.

Садовник убежал, а они с Тайроном зашагали обратно в покои. Прогулка вышла долгая и приятная. Но светило взошло уже высоко и, наверное, проснулись Денни и Сайта. Пора накрывать завтрак.

– А ты поверил в рассказ садовника? – вдруг спросила Диана, когда они уже почти подошли к покоям.

– В нем достаточно много правды, – спокойно ответил Тайрон. – Ликериец не врал, он верил в то, о чем говорил. Когда-то саоргов действительно ввели заблуждение, я об этом узнал незадолго до встречи с садовником. Что касается виссонов, то там ситуация весьма запутанная и без спасенного тобою Зерта не разобраться. Так же я допускаю, что разговор между императором и его советником состоялся, но вот в сверх способности человека или в волшебную силу дерева, прости, я не верю. Я бы почувствовал, если бы в растении была сила. Уверяю тебя, Диана, лиция самая обычная.

– Она не может быть самая обычная, потому что существует в единственном экземпляре, – возразила девушка. – А еще, иногда для того, чтобы надеяться на лучшее будущее, нужно придумать красивую легенду и поверить в нее. Не думаю, что это плохо. Например, легенда садовника сегодня исполнилась у него на глазах.

– Ты права, жизнь моя, – мужчина ласково ей улыбнулся.

Завтрак прошел весело. За столом царило оживление, когда Диана рассказывала услышанную легенду о цветущем дереве. Тайрон ел, изредка посматривал не нее, улыбался и никуда не спешил.

Диана все ждала, что вот-вот и саорг куда-нибудь засобирается, но мужчина спокойно общался с ней и Сайтой, играл с Денни и казался беззаботным и расслабленным. Но девушка чувствовала, что внутри Тайрон, как сжатая пружина, готовая распрямиться в любой момент. Он чего-то ждал! Даже вернее будет сказать – затаился и выжидал, как хищник, который в засаде подстерегает свою дичь. Не хотелось бы Диане оказаться на ее месте. Хотя, ее-то он давно поймал…

Прошел обед, наступил ужин, и Диана начала потихоньку успокаиваться. Но в двери неожиданно постучали, и просочился знакомый распорядитель.

– Простите, господин саорг, но тут срочная депеша от императора, – низко кланяясь, пропел Тян. Он протянул Тайрону свой ксоник и опасливо попятился.

– Значит, император срочно желает со мной увидеться… – ни к кому не обращаясь, задумчиво протянул саорг. – Настолько срочно, что вызывает даже не посыльным, а сообщением… К чему бы это…

– Дворец атакован, мой господин, – почти шепотом сообщил распорядитель.

– Внутренние дела Ликерии Саорга не касаются. Передайте вашему императору, что я извещу его о нашей встрече. А сейчас я занят.

Диана с удивлением посмотрела на Тайрона. Настолько высокомерным она его еще не видела. Обычно саорг сам готов был прийти на помощь любому нуждающемуся.

– Но, господин… – попытался возразить ему Тян, но натолкнувшись на пламенеющий взгляд затих, низко поклонился и исчез.

Ди не стала ни о чем спрашивать. Если Тайрон захочет, он обязательно ей обо всем расскажет, а пока саорг играл с кроликом, поглаживая длинные уши зверька. Это, разумеется, более важное занятие, чем встреча с императором Ликерии. Но вслух девушка не сказала ничего.

А спустя час, когда Сайта и Денни уже покинули покои и ушли в свою комнату, появился еще один неожиданный визитер. Со стороны террасы, постоянно озираясь, крался торговец Самшит.

– Да продлят Боги ваши дни, мой господин саорг! – промурлыкал ликериец и поклонился так низко, что чуть не распластался на каменном полу покоев.

– Встань! – приказал Тайрон, и тот сразу поднялся, оправив свой расшитый, богато украшенный халат. – Принес?

– Да, господин мой саорг, – прошептал Самшит и боязливо обернулся.

– Все четыре?

– Как обещал. Вот они, только что из императорской канцелярии, оформленные по всем правилам, – затараторил ликериец и протянул четыре тонких пластины. – Я могу идти?

– Постой! Товар проверить нужно, а то вдруг ты мне подсунул фальшивку? – Тайрон строго взглянул на побледневшего торговца.

– Что вы, господин мой саорг! Все подлинное! Я ценю сою жизнь…

– Именно это меня несколько успокаивает. Такие, как ты, ликериец, ставят свою шкуру выше истинного сокровища: чести, порядочности, любви. Но тебе такие понятия не знакомы, – скривился Тайрон. – Какая из пластин для Дианы?

– Вторая, господин мой саорг, – Самшита заметно потряхивало.

– Не трясись ты! Я своего слова не нарушаю. Если с ключами все в порядке, то и ты вернешься в свою затхлую лавку живым.

– Уверяю Вас, господин…

– А вот уверять меня не надо, я сам проверю.

Тайрон взял одну из пластинок и направился к Диане. Девушка затаила дыхание, не силах отвести взгляд от своего мужчины.

– Осталось потерпеть несколько секунд, жизнь моя, – тихо сказал саорг, внимательно осматривая рабский ошейник.

Он обнаружил неприметную щель и провел по ней торцом пластины. Щелкнул замок и следящее устройство потухло.

– Теперь этот ошейник больше не контролируется ликерийскими ведомствами. Его нельзя ни взорвать, ни отследить, – услужливо подсказал Самшит, заодно напоминая о себе.

– Ступай, ликериец. Пока. Но больше не попадайся на моем пути. Следующая наша встреча может стать для тебя последней, – сказал Тайрон, даже не посмотрев на торговца. Все его внимание было приковано к Диане.

– Спасибо, господин мой саорг! – воскликнул торговец и попятился. Не успела девушка моргнуть, как он уже исчез из покоев, растворившись в сумраке ночного сада.

– Ты свободна, жизнь моя, – почти прошептал Тайрон, и, отщелкнув замок, раскрыл ошейник.

Диана почувствовала, что шею больше ничто не сдавливает. Она ощупала то место, где раньше грубый металл соприкасался с кожей. Ошейника больше не было, как не было больше и рабства в ее жизни. Она свободна, Денни свободен. Рабский ошейник сдавливал не только ее шею, он сдавливал душу, не давая ей развернуться. На глаза навернулись слезы, и первые капли уже поползли по щекам.

– Ты что, плачешь, Ди? – саорг, кажется, испугался. – Поверь, ты для меня никогда не была рабыней. Никогда, слышишь? И я никогда не был твоим хозяином! Я люблю тебя, Ди! Люблю больше жизни. Не плачь…

Тайрон обнимал ее, прижав к своей груди, а она не могла им надышаться. Эмоции переполняли ее, выливаясь потоками слез.

– Это от счастья, – всхлипнула Диана.

– От счастья? – рассеянно переспросил саорг.

– Да, так бывает, – прошептала девушка, а потом позвала его: – Тайрон!

– Да, Диана?

– Ты всегда был и будешь хозяином…

– Диана, нет…

– Подожди, не спорь. Ты – хозяин моего сердца, саорг. И я люблю тебя больше жизни.