Текст книги "Владычица Эббона"

Автор книги: Ольга Островская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Что? – я недоверчиво, щурюсь всматриваясь в кипящую сталь его глаз. Неужели Синн действительно сейчас искренне передо мной извиняется? Это настолько неожиданно, что я даже немного теряюсь. Выдыхаю рвано: – Ты ожидаешь, что я сейчас вся растаю и забуду обо всём?

Нет, он правда думает, что достаточно с покаянным видом извиниться и всё решится? Что исчезнет всё, что между нами стоит? Что я поведусь на эту навязанную ласку, даже если быть в его руках мне до мурашек и замирающего сердца хорошо?

– Нет, не ожидаю. Но я надеюсь, что ты позволишь мне загладить свою вину перед тобой, – вкрадчиво произносит мужчина, склоняясь к моему лицу. И глупое сердце опять сбоит от одной только мысли о том, как сладко будет, если он меня снова поцелует.

– Не надо ничего заглаживать, – отчаянно пытаюсь я удержать оборонные укрепления. – То, что случилось сегодня… Я действительно не просчитала все последствия. Поддалась…

Он внезапно накрывает пальцем мои губы, прерывая на полуслове.

– Я не должен был разговаривать с тобой таким тоном, да ещё при Сандере. Признаю, что повёл себя излишне резко и грубо, Талли. Прости за это. Ты очень много значишь для меня, девочка. Я не хочу тебя потерять, – произносит он, прислоняясь своим лбом к моему, и каждым словом пробивая новую брешь в возведённой мною стене. – Я должен был учесть, как сильно ты переутомляешься сейчас, и насколько поменялась твоя жизнь за этот месяц. Я искренне восхищён тем, как ты справляешься. И очень хочу помочь тебе. Позволишь?

– Ты и так помогаешь, – ворчу растерянно. Таким Синна я ещё не видела, и такому ему сопротивляться… почти невозможно. – Как советник и безопасник.

– Я хочу большего, Талли, – скупо улыбается он. Гладит меня по спине, проводя ладонью между лопаток, прижимает к себе так… нежно. Целует брови, веки, виски… – Я хочу радовать тебя. Хочу видеть твои улыбки. Хочу воплощать твои желания. Защищать и оберегать. Лелеять. Нежно. Позволь.

Последнюю фразу Синн выдыхает мне в полураскрытые губы. И кажется, что моё влюблённое сердце сейчас выпрыгнет из груди, так сильно оно колотится, замирая от каждого его слова.

– Позволь ухаживать и заботиться, – шепчет так сладко и многообещающе. – Позволь мне развеять твои страхи и сомнения, показать, что этого притяжения между нами не нужно бояться. Что мы созданы друг для друга.

Разум вопит, что нужно сопротивляться этому наваждению. Что, даже будь он моей истинной парой, я всё равно по долгу крови должна думать прежде всего о своём народе и королевстве. Что мне нельзя поддаваться. Что это может быть игра. Что потом будет больно. Разум ещё много о чём напоминает, пытаясь усмирить тщетно подавляемые чувства. А губы сами собой открываются принимая от желанного мужчины такой долгожданный поцелуй.

Глава 12

Его страсть обжигает, его голод рождает в моём теле ответную жажду, стягивая узлом низ живота и превращая кровь в жидкое пламя. Его нежность плавит моё сердце, опутывает душу сладкими путами, стирая горечь сомнений. В его руках я вновь забываю обо всём, растворяясь в своих запретных чувствах.

Нежная властная ласка мужских губ, желанный плен его объятий, твёрдость мощного тела, прижатого ко мне… а больше всего моя собственная тяга к нему единственному, всё это пьянит до дрожи и подгибающихся коленей, до ощущения невесомого парения, до щекочущего чувства в животе, и замирающего сердца.

И, когда Синн внезапно подхватывает меня на руки, решительно шагает к кровати и опускает на неё, не прекращая целовать, выпивая моё дыхание и волю, я не могу вспомнить ни одной причины отказать себе в желании быть в его руках, целовать в ответ, наслаждаться каждой секундой рядом, верить, что он действительно может быть моим, а я его.  .

И вот уже мужские губы прижимаются к моей шее, и под моими веками пляшут искры, а из горла вырывается гортанный стон. Голова сама собой запрокидывается, открывая ему больше доступа, тело выгибается, прижимаясь к мужчине, бесстыже выпрашивая ласку. Боги, как же хорошо и сладко. И так хочется большего… хочется почувствовать его тяжесть на себе… хочется его рук везде… хочется заполнить гложущую изнутри пустоту.

Я зарываюсь пальцами в тёмные волосы Синна, притягивая его ещё ближе, позволяя осыпать поцелуями мою грудь, не прикрытую больше невесть когда расстёгнутой рубашкой. Или разорванной… или вспоротой когтями… к бесам… мне на всё плевать, кроме порочной ласки горячего рта на ноющих вершинках моей груди, кроме обжигающего смущением но безумно сладкого прикосновения его ладони к моему обнажённому животу. И незнакомого тянущего и пульсирующего чувства в самом сокровенном месте.

Мне одновременно хочется и раскрыться, позволяя касаться и трогать там, где не касался ещё ни один мужчина, и сжать ноги, избегая слишком откровенной ласки. Я замираю, едва дыша… его пальцы сдвигаются ниже, проникая под пояс моих штанов, гладят нежно, сводя с ума, вызывая почти болезненную потребность. И этим пугают. Слишком уж необратимым кажется то, к чему подводят меня собственные желания… слишком близко толкают они меня к тому, чтобы уступить окончательно, полностью отдаться ему… а я не готова.

– Синн… – его имя срывается с моих губ прерывистым стоном, мои пальцы впиваются в широкие плечи. Он прикусывает мою кожу, заставляя почти забыть о том, почему я хочу остановить это чувственное безумие. – Остановись…

– Тш-ш-ш, не бойся, моя сладкая. Ничего не будет, пока ты сама не захочешь… я просто хочу тебя ласкать… прикасаться… целовать… я не возьму большего… – его голос звучит низко, как вибрирующее рычание, посылая по коже толпу взбудораженных мурашек. – Боги, как же ты восхитительна. Моя Талли.

Горячие губы касаются моего живота, обдавая жарким дыханием. А я сама едва могу вспомнить, как это, дышать.

– Не твоя, – произношу из чистого упрямства. Просто чтобы самой себе об этом напомнить.

Синн хмыкает, утыкаясь лицом мне в живот, царапая чувствительную кожу щетиной. Странно, но даже это мне нравится… волнует. Может, ну его это всё? Может, позволить себе узнать, что такое мужская любовь? Его любовь? В конце концов, любовник ведь не муж. Но разве смогу я держать в узде тогда своё сердце, если уже настолько увязла в этом мужчине?

– Пока что, – не менее упрямо уточняет он. – Ты не ответила мне, девочка.

– На что? – интересуюсь, с затаённым наслаждением перебирая его волосы, и пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли.

– На мою просьбу. Дашь мне шанс доказать тебе, что мы можем быть вместе? – он говорит спокойно, но я чувствую, как почти незаметно напрягается его тело. Поднимает голову, прожигая внимательным взглядом, не дающим даже малейшего шанса скрыть свои эмоции.

– Синн, я… – горло перехватывает, а на глазах почему-то опять вскипают успевшие высохнуть слёзы. Мне хочется, отвернуться, прячась от него. Хочется выть от того внутреннего раздрая, что раздирает душу.

– Что, Талли? – он сужает глаза, черты лица хищно заостряются. Но голос по-прежнему звучит ровно и даже мягко. – Скажи, что тебя страшит? Я?

– Нет! Нет, конечно. То есть… – я умолкаю, пытаясь подобрать слова. – Это сложно. И я вот совсем не уверенна, что должна тебе это объяснять.

– А ты попробуй. Говорят, что в отношениях честность весьма важна, – с мягкой иронией сообщает мне мужчина, чуточку расслабляясь.

– А ты честен? – тут же вспыхиваю я.

– С тобой да, Талли, – очень уверенно произносит Синн. Веско так. – Ты можешь задавать мне любые вопросы.

– И ты на все ответишь? – щурюсь подозрительно.

– Если по какой-то причине я не смогу тебе ответить, то честно объясню почему, – выдаёт этот наглющий оборотень, с лукавой усмешкой снова целуя мой живот.

– Тогда почему я не могу сейчас сделать точно так же? – вопросительно вскидываю брови.

Нет, ну до чего же невозможный тип. И всё-то у него аргументированно. И на всё ответ есть. Такой, как ему нужно.

И вот сказал бы мне кто, что я этой ночью сначала встречу императора Верриды и весьма приятно проведу с ним пару часов, а потом буду лежать полуобнажённая в объятиях Синна и обсуждать с ним наши так называемые отношения, точно бы пальцем у виска покрутила. Но вот она я. Рубашка распахнута. Обнажённую кожу нежно гладят мужские руки. А тот, от кого я тщетно пыталась держаться подальше, лежит рядом и требует ответы на слишком сложные вопросы.

– Можешь, конечно. Но как я тогда пойму, где неправ с твоей точки зрения? – с хитрым прищуром тянет Синн. – Я ведь мысли твои читать не умею.

И вот что на это отвечать? Сказать, что боюсь его власти надо мной, его способности манипулировать мною, боюсь того, как сильно он сможет влиять на мои чувства и диктовать решения, чего я, как королева не могу ему позволить? Или, что я не верю в то, что нужна ему сама по себе? В то, что без короны Эббона что-то значу для него? Показать, как сильно боюсь на самом деле… почувствовать себя снова преданной? Разве могу я настолько раскрыться перед ним? Настолько обнажить душу? Показать свою слабость?

Но вместе с тем… а что если у нас действительно есть шанс на будущее… совместное? Отказаться от возможности быть счастливой с единственным мужчиной, которого хочу, из-за… страха? Разве не в этом тогда настоящая слабость?

– Я не боюсь тебя, – произношу тихо.

Упираюсь в его плечи, вынуждая отпустить меня. И, когда хмурый Синн всё же отстраняется, сев рядом, сажусь сама и запахиваю на груди разорванную рубашку, отвернувшись. Усмехаюсь криво.

– Я боюсь тебе верить. Пятнадцать лет я была для всех отвергнутой дочерью короля. Не нужной никому, кроме моих опекунов. Изгнанницей, изгоем, называй как хочешь. А потом внезапно я стала наследницей королевского рода… потом королевой. И вот… моей руки весьма настойчиво добивается твой брат. Меня усердно пытается выдать замуж весь королевский Совет, не считая дяди. Я резко стала всем очень нужна. И тебе тоже, – зажмуриваюсь, пряча эмоции, такую привычную горечь. – Думаешь, я могу так просто поверить, что ты воспылал ко мне внезапными чувствами? Именно ко мне? Не к Владычице Аеталь? Как я могу быть уверена, что ты добиваешься меня ради меня самой, а не ради короны Эббона? Ты сам ведь говорил, что в твоей крови потребность быть вожаком на своей территории. И судя по всему своей территорией ты считаешь моё королевство.

– Талли, – подаётся он ко мне, явно намереваясь мне что-то сказать. Но я качаю головой.

Поднимаю на него взгляд. Всматриваюсь в мужественное красивое лицо, в его потемневшие глаза, ища там ответы на свои вопросы. Прошу ровно:

– Нет. Не перебивай. Ты просил быть честной. Вот она, моя правда. Даже если я тебе поверю и уступлю… Скажи, как ты видишь это наше совместное будущее, которое с таким рвением предлагаешь мне? Ты согласишься на роль консорта? – поджимаю губы, вздохнув. – Сомневаюсь, Синн. Но дело в том, что и я не смогу уступить тебе власть над Эббоном. Это моё наследие, мой долг, мой трон по праву крови. Это моя территория.

Я умолкаю, тяжело дыша. И он тоже молчит. Сжимает плотно губы, сводит задумчиво брови. Мне так сильно хочется разгладить эту хмурую складочку у него на переносице, что даже пальцы зудят. Ну же! Что ты скажешь на это?

– Я благодарен, что ты поделилась со мной своими сомнениями, – произносит наконец. Склоняет голову набок. – И признаю, что они в чём-то обоснованы. Понимаю, что верить мне на слово у тебя нет причин. И не требую от тебя этого. Но ты можешь хотя бы не отвергать саму вероятность того, что мне нужна именно ты, а не твой трон? Можешь дать мне шанс доказать тебе это? Показать, насколько мы подходим друг другу? Или это слишком страшит тебя? Ты настолько не уверена в себе? Не верю.

– Ты даже сейчас мной пытаешься манипулировать! – с раздражением констатирую я.

– Даже в мыслях не было, – с невинным видом улыбается Синн, придвигаясь ближе. Склоняется к моему лицу, ведёт носом по виску, вдыхает запах волос, по-настоящему блаженно щурясь. Этот так странно... и до мурашек приятно. – Ты слишком умна, чтобы поддаваться на такие очевидные приёмы, Талли. А неочевидные… я оставлю для всех остальных, чтобы хорошо служить тебе, моя прекрасная королева. Так, каков будет твой ответ?

Боги, он невозможен. Только Синн может с такой лёгкостью признать, что манипулирует всеми окружающими и обернуть это в достоинство.

Наверное, я не должна так легко сдаваться. Вполне возможно, я потом пожалею. Но это действительно во мне говорят мои страхи. А со своими страхами я привыкла встречаться лицом к лицу.

– Хорошо. Я готова дать тебе этот шанс, – произношу ровно, стараясь не обращать внимание на то, как бегут по моей коже табуны взволнованных мурашек от каждого его прикосновения.

– Спасибо. Ты не пожалеешь, маленькая, – хрипло обещает мужчина.

И снова целует, ловя мои губы в сладкий плен. Как-то совершенно незаметно его руки оказываются сначала на моей спине, а потом и ниже, сжимая, притягивая ближе. И вот уже я неожиданно сижу у Синна на руках, обнимая его за шею, позволяя исступлённо целовать, целуя в ответ, прижимаясь к нему всем телом, чувствуя его откровенное возбуждение и испытывая ни с чем несравнимое удовольствие от осознания того, насколько желанна для этого мужчины.

Но на этот раз прекращает эту сладкую пытку он сам. Отрывается от моих губ, тяжело дыша. Сжимает ладонями мои бёдра, и мне на миг даже кажется, что я ощущаю как царапают кожу его когти.

– Нам, пожалуй, лучше остановиться, иначе я могу не сдержаться. А наш первый раз уж никак не должен быть поспешным, – вышибает он воздух из моих лёгких откровенным заявлением. И, как обычно, сразу же меняет тему: – Ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе за завтраком?

– Не возражаю, – едва придя в себя, произношу растеряно. – Только я ещё и друзьям обещала, что позавтракаю с ними...

– Вот и хорошо, – прерывает Синн меня поцелуем. – Я тогда сейчас вернусь ненадолго в столицу, решу там кое-какие дела, захвачу документы, которые собирался тебе сегодня показать, и вернусь. А тебе настоятельно рекомендую поспать ещё хотя бы пару часов. Могу помочь с этим.

– Не надо, «папочка», – со смехом выдыхаю я. Ну невыносим же! Только почему мне настолько хорошо и сладко рядом с этим чрезмерно-настойчивым и опекающим лично меня оборотнем? Почему, уступив ему, я чувствую, будто получила что-то несравнимо большее?

– Дразнишься? – вскидывает он брови, а в следующий миг заваливает меня на кровать и непостижимым образом заворачивает в одеяло, словно младенца. Склоняется надо мной с мальчишеской улыбкой. Зарывается лицом мне в шею и внезапно довольно ощутимо прикусывает кожу. – Точно присплю. Или отлюблю. Тут уж, как дело пойдёт. Спи, Талли. День у тебя насыщенный планируется, насколько я помню.

И поднимается, чтобы уже через секунду открыть портал и уйти, оставив меня ошарашенную в коконе из одеяла. И что это было?

Синн сегодня сломал слишком много моих представлений о самом себе, открывшись с ранее незнакомых мне сторон и тем самым пробив основательную брешь в стене моего недоверия. И сейчас я в полной растерянности, даже не представляя, чего от него ожидать.

А тут ещё и Сандер появился. И ведь вряд ли исчезнет. Я не настолько наивна, чтобы думать, будто он отступится после моих довольно резких слов. Скорее, наоборот. Хищник же. Охотник. И что мне делать со всем этим?

Так и не найдя ответа на этот вопрос, я и сама не замечаю, как начинаю погружаться в сон… проваливаясь в чувственные видения, в которых я так и не нахожу причин останавливать Синна, а он даже не думает мне это позволять.

А просыпаюсь уже, когда в окно вовсю светит солнце, освещая во всей красе устроенный мною погром. А в гостиной слышатся приглушенный голос Синна, отчитывающий, кажется, Шая.

Он так быстро вернулся из столицы?

Надо всё-таки найти время и уделить пристальное внимание пространственной магии. Сил во мне немерено. Контролирую я её хорошо. Дело ли, если самое большее, что я могу перенести, это пузырь с водой, чтобы уронить кому-то за шиворот? В дестве это было весело. Надо повышать уровень. Может, даже Синна попрошу стать моим наставником в этом вопросе. Думаю он не откажется от возможности опять меня чему-нибудь учить.

С этими мыслями я всё же выпутываюсь из одеяла, с некоторой досадой отметив, что так и спала в одежде. Хорошо хоть, что Синн меня не в обуви застал, а то так бы и уложил.

А дальше время до завтрака пролетает незаметно. Синн, заметив, что я уже встала, сдаёт мне какого-то притихшего Шая, которого, оказывается, самолично выгулял и покормил, пока я спала, и отправляется строить моих телохранителей. Я же, одевшись и испытывая странное ощущение, что что-то не так, как должно быть, тоже покидаю покои, желая убедиться, что Брун с Гедриком остались целы после того, как вынуждены были ночью доложить Синну о моём исчезновении.

Признаю, что чувствую себя перед ними здорово виноватой. Могла бы и предположить, что эти бдительные ребята обнаружат моё отсутствие.

Но, слава богам, парочка оборотней обнаруживается в коридоре хоть и в слегка помятом виде, но вроде бы в целостности. Они убедительно заверяют, что с ними всё в порядке. Я всё равно скомкано извиняюсь, не желая портить с братьями отношений. И мы двигаемся в сторону столовой, довольные друг другом. Как-то я к ним уже и привыкнуть успела. Неожиданно даже.

Встречаю по пути Синна, который как раз шёл ко мне, чтобы сопроводить на завтрак, потом чем-то удручённого Кифа уже у самой столовой… и когда лакеи открывают перед нами дверь, внезапно вспоминаю, что же всё-таки не так. И замираю резко на месте, отчего все удивлённо на меня оглядываются.

Лисичка Линн не пришла.

И как это понимать? Не решилась? Вот вряд ли. Она мне показалась довольно бойкой особой. Нет, конечно есть такая вероятность. Но не верится и всё тут. Да и в любом случае я теперь за неё ответственность чувствую. А вдруг у неё новые проблемы возникли з-за тех уродов? Мало ли.

– Синн, можешь отправить кого-то по одному адресу? Нужно кое-что проверить, – прошу я тихо у своего безопасника, стоящего рядом, рассудив, что это как раз по его части. И когда он вопросительно вскидывает брови, объясняю что к чему, вкратце рассказав о ночном происшествии.

Если она просто не решилась, то ладно. А если с девчонкой что-то случилось, то ей явно не на кого больше рассчитывать.

ПРЕД. ЧАСТЬ

123

ВПЕРЕД

Глава 13

Друзья моему появлению в компании Синна не сильно удивились. Он уже, судя по всему, с самого утра успел почти со всеми и пересечься, и раздать указания, и выудить нужные ему сведения. Конечно, поначалу ребята чувствовали себя немного скованными в обществе своего бывшего строгого и деспотичного декана, всё-таки ещё совсем-совсем недавно он их в Академии по полигонам гонял. А тут вдруг завтрак за одним столом. Они даже к тому, что королеву сопровождают, спокойней отнеслись.

Онора, что не удивительно, тушуется особо тщательно, из-за чего Морт хмуро посматривает то на неё, то на бывшего преподавателя. Да и я невольно тоже. Не хочется сориться с единственой подругой из-за мужчины, но не уверена, что смогу спокойно воспринимать, если она продолжит вздыхать по моему.... советнику. Пусть между нами ещё далеко не всё решено, но он... мой.

Зато Дуан с Гантом, сделав максимально серьёзные лица, всем своим видом демонстрируют, что они солидные боевые маги и чувствуют себя превосходно.

Синн даже вида не подаёт, что замечает неловкость, вызванную его присутсвием и неожиданно проявляет себя настолько интересным и непредвзятым собеседником, что уже спустя несколько минут за столом воцаряется непринуждённая атмосфера, и из разговоров исчезает вся скованность. Особенно, когда друзья замечают явно демонстрируемые им знаки внимания к моей персоне. И сразу такие понимающие лица делают. Ещё и пепеглядываются заговорщически. Тоже мне взрослые боевые маги.

А вот у меня, как я не стараюсь, совсем не получается не смущаться, когда Синн, абсолютно не скрываясь, вовсю ухаживает за мной, то подавая самые лакомые кусочки столь любимых мною фруктов, то самолично намазывая мне нежнейшим творожным кремом воздушные сдобные булочки с корицей, то неожиданно подливая чай в чашку.

Пару раз даже ловлю себя на ощущении, что разреши я, и он бы с рук меня кормил. Но, если уж на чистоту с самой собой, то мне странным образом это нравится и ощущается правильным. И то, что он рядом, и то, что ухаживает, и что смотрит порой так… что у меня сердце замирает и щемит.

– Эта девушка, за которой ты послала… как собираешься с ней поступить? – интересуется Синн, когда завтрак уже подходит к концу.

– Думала предложить ей должность горничной, а может даже камеристки. Не уверена ещё. А что? – поднимаю я на него вопросительный взгляд.

– Ничего, кроме того, что я должен её для начала проверить, – хмыкает мой главный и очень бдительный безопасник. Берёт мою ладонь и подносит её к своим губам, вынуждая меня снова покраснеть. – Ты ведь ничего о ней толком не знаешь. Нужно убедиться, что этой особе можно верить. Ну и клятву не забудь с неё стребовать.

– Поверить не могу, что ты не позвала нас ночью с собой, – хмыкает Онора, прислоняясь к сидящему рядом с ней Морту.

Я уже успела рассказать о своих ночных приключениях, точнее половине из них. Про Сандера, нашу совместную довольно приятную прогулку и то, чем это обернулось, мне говорить не захотелось. Во-первых это слишком личное, а во-вторых, есть у меня подозрение, что кое-кто опять ревниво злиться начнёт.

– Ага, пошла ночью насильников бить, а друзей не взяла, – возмущённо басит Гант. – Ну хоть хорошо наваляла?

– Неплохо, – хмыкаю я. Но поднятая тема напоминает мне о кое-чём услышанном от девчонки. – Синн, а как дела обстоят с местной жандармерией? Ты уже проверял их?

– Сборище ленивых лоботрясов, за редким исключением, – хмурится оборотень. – Впрочем, как и большинство отделений во всех городах Эббона. Уже занимаюсь этой проблемой, но сама понимаешь, на полное преобразование потребуется время. А что, хочешь их тоже проинспектировать?

– Есть такая мысль, – морщусь невольно. – Когда вырвусь из лап городских чиновников.

– Я к тебе тогда присоединюсь, если не возражаешь. Вместе мы наведём больше шороху. И быстрее управимся.

Я ещё успеваю подумать о том, что плакали горькими слезами мои планы на прогулку окрестностями с друзьями, как раздаётся стук в дверь, и на пороге гостиной возникает один из гвардейцев, которых Синн посылал за лисичкой.

– Ваше величество, советник Верр, разрешите, – кланяется высокий плечистый шатен.

– Проходите, – киваю хмуро, отмечая про себя, что выражение лица вояки говорит не о самых приятных новостях. – Вы нашли девушку?

– Нашли, ваше величество. Но дома мы её не застали. Когда мы прибыли, соседи рассказали, что часа два назад явился отряд жандармов, и девушку арестовали по обвинению в нанесении тяжких травм господину Бишли, супругу её работодательницы. Линн Тоннэли находится сейчас в городском отделении жандармерии.

– Вот… сволочи, – яростно вскрикивает Онора, сжимая кулаки и резко вскакивая. – Эти мрази её чуть не изнасиловали, а девчонку ещё и виноватой сделали?

Чувствуя, как закипает и во мне холодная злость, молча сжимаю челюсти. Что ж. Чинушам придётся подождать со своими прошениями и пустопорожними разговорами. Я сначала займусь более срочным делом.

– Желаешь самолично поснимать головы виновным, или доверишь это мне? – ровно интересуется Синн, отодвигая свой стул.

– На месте разберёмся, – произношу мрачно, тоже поднимаясь из-за стола. – Отдай приказ готовить лошадей.

– Хорошо, тогда я контрольную проверку городского управления и кабинета, в котором ты будешь работать проведу уже перед твоим туда приездом. Лично, – кивает Синн.

– Я думала ты там уже всё вдоль и поперек проверил, – замечаю, удивлённо вскидывая брови.

– Вчера да. Сегодня ещё нет, – с самым серьёзным видом сообщает этот параноик, обнимая меня за плечи, и невозмутимо целует в уголочек губ. – Твоя безопасность для меня превыше всего. А сейчас, если не возражаешь, я пойду готовить наш визит в жандармерию.

У меня только и получается растеряно кивнуть, и он с удовлетворённым смешком уходит. Вот… вот… Синн. Мне даже хочется поднять руку и коснутся кончиками пальцев места, где он прикоснулся губами. Это так непривычно… и сладко, когда не надо себе запрещать то, что чувствуется, и то, чего до замирания сердца хочется.

– Гант, – мотнув головой, чтобы прогнать из неё несвоевременные мысли, обращаюсь я к лукаво щурящемуся другу. – Бери Кифа и отправляйтесь в городское управление, у меня на утро была назначена встреча с главой общины горняков Ладвика. Обьясни им причину моей задержки и по возможности пообщайся, выслушай, узнай, чего хотели, в общем займи их до моего приезда. Дуан, наверное, езжай с ними. И помотайся незаметно между чинуш, послушай, что говорят.

У Дуана по маскировочным щитам на курсе самая высокая оценка, насколько мне известно. Так что он с этой задачей точно справится. Есть у меня подозрение, что не всё так спокойно и гладко в красивом и мирном городе Ладвике, как мне хотят показать. А резкая смена моих планов точно вызовет беспокойство, самые разные предположения, а соответственно и разговоры с шепотками. Вот мне и интересно о чём.

– Морт, Онора, едете с нами. Через четверть часа отправляемся, – заканчиваю я с раздачей указаний, и в сопровождении сразу занявшего своё законное место у моей ноги Шая выхожу из столовой, чтобы зайти к себе и одеться в дорогу.

Держись, Лисичка. Скоро твои обидчики за всё поплатятся.

В жандармерии Ладвика неожиданного приезда Владычицы в компании недавно-назначенного Главы Тайной канцелярии явно не ждали. Зато ой как забегали, ой как залебезили.

И искомую мною девицу Линн Тоннэли сразу же привели, объяснив её задержание тем, что доказательств изнасилования у них нет, а вот избиение и травмы господина Бишли и его друзей присутствуют.

– И что, господин Бишли не поделился, как именно он эти травмы получил? – сужаю я глаза.

Краем сознания отмечаю потрясённый вид испуганной, заплаканной и бледной лисички. Её притащили в кабинет начальника в массивных кандалах, как особо злостную преступницу, двое молодчиков в форме, которые так и застыли по бокам от дрожащей Линн. Девчонка явно не ждала, что её кто-нибудь спасать явится. Да ещё та самая королева Аеталь, которую она так мечтала увидеть, оказавшаяся вдруг её ночной спасительницей. Вот и таращится теперь на меня огромными и очень удивлёнными глазищами.

– Он был под ментальным воздействием, ваше величество… – начинает блеять начальник жандармерии капитан Йоггель.

– Вы хотите сказать, что у вас нет артефактов, определяющих, правду ли говорит преступник? – грозно интересуется Синн, занявший место позади моего кресла и небрежно опираясь на его спинку. Вот получается у него наводить жуть на окружающих, изображая расслабленного хищника. И вроде ничего такого страшного не делает, а все трясутся. – Я лично видел ведомость, в которой было написано, что из казны на их приобретение вашему отделению выделены весьма немалые средства. В чьих же карманах они тогда осели?

– Ни в чьих, – совсем уже побледнев, хрипит хозяин кабинета, занятого нами. – Есть артефакты, господин советник. Произошла какая-то ошибка, скорее всего. Был нарушен протокол расследования и заявление госпожи Бишли сыграло в этом деле решающую роль. Виновные будут наказаны. Я лично…

– Нет, лично я, – холодно улыбаюсь, с долей брезгливости рассматривая этого лысеющего и от страха потеющего пузанчика. И вот этот вот позор магического сословия главный жандарм города? Серьёзно? – Снимите с девушки кандалы немедленно. А дальше мы с вами более подробно пообщаемся о вверенном вам неизвестно за какие заслуги отделении жандармерии города Ладвика. И о том, насколько вы лично соответствуете должности его начальника.

Снимать с Линн кандалы Йоггель бросается лично. И даже догадывается извиниться перед заплаканной и ошарашенной девчонкой.

Как только лисичку освобождают, я киваю на неё своим телохранителям, чтобы те отвели бедняжку к уже ожидающим в коридоре Морту с Онорой. Ребята отвезут её в резиденцию и позаботятся, пока я буду другими делами заниматься.

Брун, сопровождаемый внимательным взглядом брата, тут же шагает к ошеломлённой Линн, неожиданно приобнимает её заботливо, опекающе даже, за плечи, и уводит прочь из кабинета.

Синн, выровнявшись, бросает короткий выразительный взгляд на жандармов, продолжающих стоять, как стояли, и те, сглотнув, тут же, чуть ли не пятясь по стеночке, исчезают из кабинета.

– Что ж, – мой глава Тайной канцелярии жёстко усмехается, глядя на Йоггеля. – Начнём.

Спустя час с лишним городское отделение жандармерии уже не просто лихорадит, а трясёт и выворачивает… уволенными и даже арестованными за многочисленными должностные нарушения, как рядовыми жандармами, так и более значимыми чинами, начиная с самого начальника, который после разговора с советником Верром мертвенно-бледный и заикающийся сам отправляется в камеру, признав за собой и хищения, и взяточничество, и превышение полномочий, и ещё много чего.

В какой-то момент Синн полностью перехватывает у меня инициативу в столь праведном деле, как чистка рядов блюстителей закона и порядка в городе, одновременно занимаясь организацией срочного пополнения поредевших рядов жандармов за счёт сознательных горожан, желающих нести службу закону и жителям Ладвика.

Но у меня никаких возражений по этому поводу не находится, всё-таки это его ведомство, моими же стараниями, к тому же он намного лучше в этом вопросе разбирается. Я же своё удовлетворение получила, наказав виновных. А теперь можно и в городское управление. Может слухов о моих утренних деяниях и моего зверского настроения хватит, чтобы распугать хотя бы часть желающих меня сегодня лицезреть.

Однако я не успеваю даже озвучить своё намерение, потому что Синн, до этого слушавший доклад одного из высших офицеров, хорошо зарекомендовавшего себя, внезапно вскидывает голову с разъярённым рыком и вскакивает с места, хватаясь за один из небольших почтовых футляров, прикреплённых к его поясу, и явно прислушиваясь к чему-то.

А ещё через минуту внезапно наступившую тишину кабинета вспарывает оглушительный и поднимающий волосы дыбом сигнал всеобщей тревоги. Он вмиг проносится коридорами здания, заставляя всех служащих выскакивать из кабинетов и нестись в общий холл, чтобы узнать причину поднятой тревоги и получить от начальства руководство к действию.

– Что случилось? – ошарашенно вскрикиваю я, тоже вскакивая с кресла.

– В городском управлении случился взрыв. Сработали сигналки в кабинете бургомистра, в котором ты должна была сейчас находиться, – рычит в ответ Синн, оглушая меня страшной новостью и решительно направляясь ко мне. Бросает короткий взляд на подобравшегося офицера. – Лейтенант Оурш, ваша кандидатура получает у меня предварительное одобрение на пост начальника жандармерии Ладвика. Вы повышаетесь до звания капитана. Принимайте управление подчинёнными.