Текст книги "Деллин Шторм (СИ)"

Автор книги: Ольга Пашнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

   – Я доделал твой меч. После помолвки мы соберемся у меня, чтобы обсудить действия, а затем сразу же идем в Штормхолд.

   – Вот черт! – Я добавила к фразе парочку крепких словечек.

   – Я, конечно, не ждал, что ты напьешься.

   Мы остановились возле комнаты Бастиана.

   – Мне страшно, – вдруг вырвалось у меня.

   Получилось жалобнее, чем у духа.

   – Знаю. Но ты нужна там.

   – Мне страшно не за себя.

   Кейман понимающе улыбнулся, и мне подумалось, что он ведь жил среди смертных очень долго. Как он их отпускал? Они старели и умирали, а он оставался молодым и здоровым. Или просто ни к кому не привязывался? До встречи с Ясперой.

   – Значит, – я облизала пересохшие губы, – вот так все закончится? Мы нападем и, если повезет, убьем Акориона? Отвоюем Штормхолд и… все? Что будет дальше?

   – Жизнь, Деллин. Та, которую ты так хотела. Со смертными, без моей опеки, без постоянно висящей над тобой угрозы. Без чувства вины за тех, кого он убил. Ты, кажется, боишься не столько битв и потерь, сколько этой самой жизни, да?

   – Я боюсь неизвестности, – прошептала я.

   Кейман поднял руку и вытер дорожку слез, которые я даже не заметила.

   – Не плачь. Все будет хорошо. Иди и поспи. Это на тебя так алкоголь действует. В трезвом состоянии ты готова громить всех, лихо хохоча. А пьяная – ну прямо лиричная барышня. И ещё если нас застукает твой дракон, то загрызет меня.

   – Хочешь пряников?

   – Хочу.

   – Возьми на кухне. Только не пей глинтвейн, я переборщила с ликером.

   – Оно и видно, – донеслось мне в спину, из-за закрывающейся двери.

   А во сне я летала.

  Ныряла в грозовые тучи, заигрывала с ветром, слушала раскаты грома и уворачивалась от молний. Дождь хлестко бил по коже, а за спиной перепончатые крылья мощными движениями поднимали меня все выше и выше.

  Силбрис прекрасен в грозу. Но ещё более прекрасно – чувство свободы. Ощущение, что крылья – снова часть меня, что я сильна и быстра. Мне не нужны крупицы, чтобы летать, а спину не украшают уродливые шрамы.

  Я – это я. Деллин Шторм или Таара – плевать. Просто я, а имя – это всего лишь несколько букв на бумаге.

  – Я думал, ты не придешь.

  Акорион лежит на песке, не обращая внимания на ледяную воду, набегающую на берег и уже намочившую его штаны.

  – Я тоже думала, что не приду.

  – Это наша последняя встреча здесь, да?

   – Да, полагаю. Я больше не хочу отдавать сны тебе.

  – Я бы хотел, чтобы все было иначе. Я люблю тебя, Таара.

  Молчу. Смотрю на темную воду с шапкой белесой пены и чувствую в горле болезненный ком.

  – Я бы отдал все, чтобы стать настоящим. Перестать быть частичкой твоей души, обрести собственную. Это несправедливо. Я не просил о своем рождении!

   – Несправедливо, – соглашаюсь я.

  – Мне хотелось быть частью вашего мира. Хотелось, чтобы ты любила меня, а он гордился. И не хотелось быть приложением к Кросту. Бессловесным его учеником. Смотреть на вас, душу и смерть, и понятия не иметь, для чего в этом мире моя сила. Для чего существую я.

  – Уже поздно делиться бедами.

  – Я не хочу умирать. Смерть – не конец для всех живых существ этого мира, кроме меня. Но ты ведь уже вынесла мне приговор, так?

   – Возможно.

  – Прости меня, Таара. Я люблю тебя. И если…

   Он проводит рукой по моим волосам, щеке, губам. Как будто пытается запомнить. Знакомое и теплое ощущение.

  Остров сотрясается от очередного раската грома. Ветвистая кроваво-красная молния прорезает тучи, бьет прямо в воду. Мои крылья за спиной охватывает пламя. Оно освещает пляж и придает лицу брата зловещие черты. Из демонических крылья становятся огненными. Они согревают спину.

  Акорион больше не может меня касаться. Разочарованно он опускает руку, снова отворачиваясь к морю.

  – И если ты будешь со мной до конца, буду любить в тысячу раз сильнее.

  Я все еще могу летать. Но что-то неумолимо тянет на землю.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Им нужен праздник. Нам всем нужен праздник.

   Вряд ли Кейман так думал, но о том, что из помолвки принцессы (которая, впрочем, юридической силы не имела – ведь привычный институт брака пал вместе с короной) сделали зимний бал, точно не пожалел. Пусть без подарков и катка в холле, без каникул, на которые можно уехать, но все же радостный вечер с угощением, музыкой и иллюзией нормальной жизни.

   Да, нам всем нужен праздник.

   Жаль, что Аннабет так и сидела в ванной Арена. Но мы договорились, что я приду во второй половине вечера, принесу ей вина, угощения и мы вместе отправимся к озеру. Бастиан обещал ее донести и всех нас согреть. Катарина, конечно, проведет вечер с будущим супругом, хотя, подозреваю, была бы совсем не против озера и вина под снегом.

   – Деллин! – Рианнон, увидев меня, просияла. – Ты великолепна, детка! Какое на тебе красивое платье.

   – Да, я…

   В горле пересохло, и я попыталась убедить себя, что это из-за холодного воздуха, а не из-за того, что вспомнилась Алайя.

   – Его сшила знакомая сирена. Она мечтала быть модельером, и вы были ее кумиром.

   В каком-то роде.

   – Правда? Что ж, платье неплохое. Я бы побеседовала с этой девушкой, если за нее ручаешься ты.

   – Она погибла.

   – Очень жаль.

   – Рианнон, вы не могли бы взглянуть на ее эскизы? Я обещала Алайе, что поговорю с вами, если выдастся возможность. Я, конечно, не профессионал, но они кажутся довольно интересными.

   – Деллин, для тебя – что угодно, ты ведь спасла мне жизнь. И мне очень любопытно посмотреть на работы сирены. Мы с принцессой обсуждали одну ее идею.

   – После того, как все закончится, – важно кивнула Катарина, – я хочу организовать ряд мероприятий. Конечно, в первые недели мы почтим память погибших и окажем помощь тем, кто в ней нуждается. Но магистр Крост наглядно показал мне, как важны положительные эмоции.

   – Катарина, выключи принцессовский тон и сократи свою речь, – фыркнула я. – А не то Уотерторн явится сюда и на плече потащит тебя есть праздничные тарталетки.

   – Я хочу устроить балы во всех городах, а Рианнон выразила желание обеспечить девушек на них нарядами бесплатно.

   – Офигеть, – прокомментировала я.

   Быстро прикинула, сколько в Штормхолде девочек, девушек и женщин, и поняла, что с такими объемами пошива не справились бы все вместе взятые китайские фабрики.

   Рианнон словно прочитала мои мысли:

   – Я заработала за свою жизнь достаточно денег, Деллин. Правда, не знаю, существует ли вообще банк, в котором они хранились, но, тем не менее, в таком почтенном возрасте я могу позволить себе благотворительность любого масштаба. Да и даже если я создам коллекцию в том виде, в каком привыкла, ее все равно никто не купит. Думаю, эскизы твоей Алайи придутся как нельзя кстати.

   – Ей бы это понравилось.

   Весь Штормхолд наденет ее наряды и порадуется нашей победе.

   Дело за малым – победить.

   – Вот и все, милая. Ты готова к тому, чтобы из девочки превратиться в невесту. Знаете, Ваше высочество, я не очень умею сходиться с мужчинами и в семейной жизни не разбираюсь. Но ваш будущий супруг смотрит на вас как угодно, только не равнодушно.

   – Он так на всех смотрит. Представляет нас мертвыми, – хмыкнула Катарина.

   В темно-синем платье она была хороша. Незаметно и для себя и для окружающих Катарина изменилась. Она, конечно, не стала тощей феечкой с осиной талией, как Брина, но спорт, магические нагрузки и переживания из холеной «пышки» превратили ее во вполне привлекательную девушку с хорошей фигурой. Только немного грустным взглядом.

   – Деллин, иди сюда! – тоном, не терпящим возращений, приказала Рианнон.

   – Зачем?

   – Я заплету тебе волосы. Нельзя портить такое платье растрепанными космами. Садись, я сказала!

   – Но они закрывают шрамы… – как-то не очень уверенно пробормотала я. – И нравятся Бастиану.

   – Вот пусть Бастиан их и расплетает. Зачем сразу приносить мужчине развернутую конфету?

   – Вы же сказали, что не умеете сходиться с мужчинами и не разбираетесь в семейной жизни, – ехидно напомнила Катарина.

   – Деточка, я прожила долгую жизнь, и мужчин в ней было немеряно. Они, конечно, надолго не задерживались, но прическа у меня была всегда уместная и элегантная. Деллин, не вертись!

   Я сидела на низеньком стульчике в комнате, которую мы совсем недавно делили с принцессой и Аннабет, а Рианнон заплетала мои волосы в сложную прическу, оставив лишь несколько локонов навыпуск.

   Глаза совсем не к месту защипало от воспоминаний о том, как это делала мама. За то, что иногда я думаю о мире без магии и гроз, о нормальной жизни на Земле с мамой и друзьями, стыдно перед Бастианом. И я не устаю повторять себе, что ни за что не променяла бы его любовь на жизнь на Земле, но на самом деле иногда мне хочется узнать, каково было бы Деллин, не встретившей в гостинице Кеймана Кроста.

   – Так-то лучше, дорогая. Вы обе великолепны. А теперь ступайте к друзьям и дайте мне привести в порядок себя. Магистр Крост обещал мне третий танец.

   Третий… так, а ведь у очередности есть какой-то смысл, Эйген рассказывал мне на первом курсе. Как там было? На первый приглашают любимых, на второй – родных, на третий – друзей. Какой бы танец мне хотелось получить? От Бастиана, конечно, первый, а вот от Кроста…

   Мы спустились в зал, где народ уже вовсю собирался у столов. На пирамиду из бокалов страшно было смотреть, а уж трогать я ее и вовсе не рискнула. Уже почти наяву слышала звон, грохот, визги, реки вина на полу и обреченное кейманово «адептка Што-о-орм…».

   – Ваше высочество.

   Арен мгновенно очутился рядом с нами и поцеловал Катарине руку. Я не рассчитывала на такие почести, но справедливо рассудила, что богиням тоже надо выражать почтение, и пусть скажет спасибо, что не заставила преклонять колено.

    – Принеси бокал вина, а? А не то я случайно всю башенку порушу, вместе с вашей помолвкой и светлым будущим.

   – Ну разве я могу отказать главной звезде вечера? – Уотерторн сверкнул всеми тридцатью двумя зубами.

   Я тут же напряглась.

   – В каком смысле?

   Но Арен уже отправился нам за вином. И что это значит? Вообще-то вечер посвящен им с Катариной. Причем здесь я? И где Бастиан? Я думала, мне тоже кто-нибудь руку поцелует. Ну или хоть что-нибудь, я даже согласна на его фирменный «чмок в макушку».

   – Он же не может пропустить помолвку? – Я не сразу поняла, что произнесла это вслух.

   – Я думаю, он зашивается с работой, – улыбнулась Катарина. – И подойдет к самому началу.

   – Бастиан? Зашивается с работой? Вот теперь я точно волнуюсь. Помогите! Мой парень-раздолбай ушел на работу и не вернулся, а что если он там… РАБОТАЕТ?!

   Принцесса рассмеялась.

   – Ты обиделась на него, да?

   – Мог бы предупредить, что забьет на вечер.

   – Не волнуйся, – подоспевший Уотерторн протянул нам по бокалу, – я приглашу тебя на четвертый танец.

   – А кого приглашают на четвертый?

   – Неудачниц, – фыркнул он.

   – Достойное поведение будущего короля.

   На небольшое возвышение, которого еще вчера здесь не было, поднялся Кейман. Он даже ради помолвки принцессы не изменил черному цвету, хотя прикидываться темным магом уже не было нужды. Пока народ успокаивался и внимал, я незаметно (во всяком случае, мне так казалось) рассматривала толпу.

   Некоторые не пришли, я не увидела Габриэла и украдкой вздохнула. Ему приходится тяжело, он единственный из семьи выжил и, как я поняла из обрывков разговоров, не успел забрать девушку.

   Аннабет тоже не хватало. Как и Бастиана – обида во мне отвоевывала позиции с каждой секундой. С ней робко боролся страх, возражая что-то вроде «а вдруг он попал в беду?». Но в какую беду можно попасть здесь? Если только дух снова не открыл куда-нибудь портал…

   Вот тут-то я заволновалась. Если Бастиан летал в облике дракона, а дух подсуетился и открыл портал в Штормхолд, он мог даже не заметить, как оказался в мире смертных!

   Я почувствовала, как вино в желудке настоятельно просится наружу то ли от волнения, то ли потому что я ничего толком не ела.

   – Друзья, – Кейман дождался, когда все умолкнут, обвел взглядом зал, едва заметно нахмурившись при виде выражения моего лица и откашлялся, – я рад видеть вас сегодня вечером. Последние месяцы были непростыми, для многих из нас… очень непростыми. Мы не сможем отмахнуться от них и жить, будто ничего не случилось и не случится. Но я уже говорил вам и повторю, что мало кто может похвастаться жизнью без потерь и потрясений. В конечном итоге побеждает не тот, кто ставит на кон все, что у него есть. А тот, кто продолжает жить.

   И почему бокалы прозрачные? Я бы спрятала в него стремительно краснеющее лицо.

   – Поэтому я рад объявить о помолвке Ее королевского высочества Катарины и лорда Арена Уотерторна, в честь которых и проходит сегодняшний вечер.

   Я осталась одна: Арен и Катарина поднялись на сцену, где Кейман под всеобщие перешептывания и аплодисменты вручил водному лорду руку невесты. В очередной раз я поразилась умению Катарины играть на публику. Будь я на ее месте, от грядущей свадьбы с Уотерторном начался бы припадок. А она улыбалась даже тем, кто ещё совсем недавно травил ее в Школе Темных. Хоть их и было здесь подавляющее меньшинство.

   – Для меня честь разделить с вами убежище. И я сделаю все, что от меня зависит, чтобы мы вернулись в Штормхолд, который мы любим. Этот вечер – первый шаг по длинному пути к безопасному и светлому миру. Пути, по которому мы с лордом Уотерторном пройдем вместе.

   Чтобы побороть неловкость – почему-то я всегда не знала, куда деться во время таких речей – я продолжила рассматривать зал в тающей надежде увидеть-таки Бастиана. Но вместо него увидела только Ясперу. В облегающем атласном изумрудном платье она стояла возле дверей, задумчиво потягивая вино. Я мигом почувствовала себя светящейся елкой, вывалившейся прямиком из декораций к огненному балу.

   Наверное, эта ревность, граничащая с завистью, никогда не уймется. Или лет через десять-двадцать, когда я тоже стану элегантной спокойной стервой. И не буду просить принести мне вина, боясь порушить башенку из бокалов, а выдерну его с самого низа и аккуратно переступлю через осколки.

   Нет, это уже перебор. Просто перестану быть ходячим сгустком противоречивых эмоций – и уже буду благодарна судьбе.

   – Я не стану просить вас повеселиться как следует, – Кейман чуть улыбнулся, – но немного отвлечься не помешает. Тем более…

   И ка-а-ак грянул гром. Прямо посреди зала, очень похоже на то, как меня дернуло током о светящийся столб в часовне на первом курсе. Молния ударила прямо в сцену, туда, где еще минуту назад стояли Арен и Катарина – они вернулись в зал. Народ подскочил и перепугался, а я чуть было не облила вином соседа – какого-то парнишку-воздушника. Побледнев, он от меня осторожно отодвинулся. То ли испугался испачкать рубашку, то ли услышал витиеватое ругательство, сорвавшееся с губ.

   – Среди нас есть одна адептка, которая отлично владеет этим инструментом.

   Арфа?! Воздушная арфа?!

   Валим. Валим, пока…

   – Деллин, я очень надеюсь, что вы для нас сыграете. Первый танец будущих супругов должен пройти под особую мелодию.

   Вальс смерти? Колыбельная хаоса? Частушки бурана?

   Было бы неловко испуганно качать головой и пятиться на глазах у толпы адептов и магистров, так что на негнущихся ногах я подошла к сцене. Кто-то забрал у меня бокал, а Кейман помог подняться. Ненавижу выступать. Я, конечно, местами темная богиня, но другими местами я все ещё Деллин, которую чуть не стошнило на дне самоуправления в школе. И Бастиана рядом нет!

   – Я не могу играть! – прошипела я.

   – Можешь. Ты всегда хорошо выносила мозг и играла на арфе. Раз к тебе вернулась первая способность, то и вторая бродит где-то рядом.

   – Кейман!

   – Мы препираемся на глазах у всей школы. Сыграй уже!

   – Я не могу найти Бастиана! А если с ним что-то случилось?! Если он в Штормхолде?

   – Все с ним нормально. Он в кладовке, дерется со зверюгой за твое кольцо.

   – Что?!

   – А теперь иди и сыграй, мне нужен первый танец, налаживай мою личную жизнь, раз уж все обрушила!

   С этими словами Крост спрыгнул с возвышения в зал, а мы остались. Я, арфа и подступающая паника.

   Я обрушила?! Это я виновата в том, что его баба бросила?! Да как будто это я трясла перед ней призраком бывшей жены, ломала надежды на предложение руки и сердца, заставляла торчать в школе на нелюбимой работе. А потом ещё и бросила. Конечно, во всем виновата Деллин. И часовню развалила тоже я.

   Сыграть им чечетку, что ли.

   Народ терпеливо (разве с директором поспоришь?) ждал, а я затаив дыхание подошла к инструменту и коснулась почти невидимых струн, по которым пробегали серебристые огоньки. От прикосновения огоньки поднялись в воздух, растворились в праздничном полумраке вместе с негромкой мелодией.

   Когда-то я действительно умела играть, ведь воздушная арфа – инструмент во многом магический. Чтобы играть, уметь направлять магию, а с этим у меня частенько бывали проблемы. Это артефакт, и только от того, кто к нему прикасается и кто вливает в него дар, зависит от того, какая музыка прольется вместе с серебристым светом.

   После того, как Крост женился на Тааре, она почти перестала играть. А много позже, уже живя с Акорионом, поставила арфу в склепе с драконами. У богини все еще получалось извлекать из арфы музыку, но мало кто решился бы под нее танцевать. Хаос и магия смерти меняли все: мысли, чувства, характер, искусство. Извращали и выворачивали на темную сторону, так же, как Акорион заставлял природу гнить изнутри.

   Хорошо, возможно, я боялась не того, что опозорюсь перед толпой народа, а того, что со струн вновь сорвется тяжелая мрачная музыка, реквием по Штормхолду. И Крост, сволочь такая, может и мечтал о первом танце с Ясперой, но явно вытащил меня на сцену в воспитательных целях.

   Не ставить на кон все. А если это уже поставили за меня? Не я выбираю ставки в игре брата.

   А еще я забыла, что с давних пор моя сила изменилась. Когда коснулась арфы, затаив дыхание, крошечные молнии пробежали по струнам, а зал наполнился едва уловимым звоном. Слегка отпустило: это было не так уж мрачно. Скорее, как… как дождик, пожалуй. С легким звоном бьющий по хрусталю.

   Мне некогда было смотреть в зал, где Арен с Катариной должны были танцевать. Наверное, стоило развернуться к зрителям, но я малодушно осталась к ним спиной. Вспоминала давно забытые движения и ловила огоньки на струнах. От их прикосновений пальцы приятно покалывало.

   Воздушные арфы часто ловят истории тех, кто на них играет, но мне не хотелось рассказывать свои. А танцевать под дождем хотелось, и мелодия послушно шла вслед за мыслями, из легкого дождика превращаясь в ливень, и следом – когда на танец вышли и остальные – в шторм.

   Я наверняка где-то сбилась с ритма, а в один момент не успела погасить особенно сильную молнию – и в довершение к музыке над головами танцующих вполне отчетливо прозвучал гром.

   С непривычки руки затекли и устали, а ещё я выдохлась и запас эмоциональной стойкости подошел к концу. Возвращения в почти чужое прошлое никогда не проходили легко, и хоть это далось проще, чем обычно, я не была готова повторить в ближайшее время. Сил хватило лишь чтобы закончить мелодию, закрыв глаза и представив, как сквозь плотные черные тучи пробиваются солнечные лучи.

   Спускаясь со сцены я искала глазами Кроста и Ясперу, но никого зеленого в толпе не было, а всеобщее внимание оказалось приковано к Арену и Катарине, которые как раз усаживались за стол. Я невольно залюбовалась яркой парой. Грубоватая внешность Арена компенсировалась харизмой, так что пришлось, скрепя сердце признать: из него может получиться король. В отличие от Бастиана, который шипел и выпускал колючки каждый раз, когда на него пытались взвалить ответственность, Уотерторн умел производить нужное впечатление, умел играть выбранную роль. И ему пойдет корона.

   – Тоже хочешь замуж за принцессу? – хмыкнул над ухом Крост. – На что засмотрелась?

   – На еду.

   – Пойдем к столу. Успеем поесть перед вторым танцем.

   – Что? Ты меня приглашаешь? – Я удивленно подняла брови.

   – Конечно. Я с тобой уже сроднился.

   – Как прошло налаживание личной жизни?

   – Лучше, чем я ожидал. По крайней мере мне не отказали в танце и мы не омрачили помолвку принцессы безобразным скандалом.

   – Надергай цветов на клумбе, – посоветовала я.

   – И что бы я без тебя делал?

   Кейман посерьезнел, когда мы подошли к столу с закусками, но дело было не в бутербродиках и канапе – рядом никого не было, и можно было говорить с глазу на глаз.

   – Ты молодец. Хорошо сыграла и совершенно напрасно боялась. Тебе стоит вернуться к занятиям с арфой. Жаль потерять талант. Будешь играть детям колыбельные.

   Я пожала плечами. Аппетита не было, и внутри что-то беспокойно ворочалось, какая-то навязчивая, но запрятанная глубоко в подсознание мысль.

   – Ну что с тобой такое? Мне даже жевать рядом неудобно. Беги, давай, к своему дракону, спасай домашнее животное.

   – Да ничего он духу не сделает. А Катарина расстроится, если я уйду.

   – А я не про духа, я про ди Файра. Принцесса сейчас занята, а даже если заметит, вряд ли обидится. Она, в отличие от некоторых, проблемы себе не придумывает.

   Я только хмыкнула. Это он не жил с ней в одной комнате и не ходил вместе на пары. Мы все хороши в придумывании проблем, и Катарина вовсе не исключение. Но, пожалуй, Кейман был прав, вряд ли я нанесу непоправимый ущерб, если сбегу, а сбежать очень хотелось. Дойти до подсобки и всыпать обоим упрямцам за то, что бросили меня здесь!

   – А твой танец? Ты же хотел меня пригласить… – Совесть еще ворочалась.

   – Приглашу Ленарда. Он мне как брат, мы с ним вместе сгоревшую библиотеку восстанавливали. Иди уже! Портишь всем аппетит трагическим лицом.

   Аргументы кончились, сомнения тоже – я пулей вылетела из зала. Метров за двадцать до злосчастной подсобки услышала грохот и приглушенные звуки, то ли ругань, то ли писк. Разозлилась еще сильнее и с такой силой распахнула дверь, что она едва не прилетела мне по затылку обраткой.

   – Бастиан!

   Стеллаж с полотенцами трясся и опасно накренился, а за ним шел неравный бой. Торчали только светлая макушка и призрачный хвост. А еще нет-нет да в воздух взмывали снопы огненно-серебристых искр.

   – Хватит!

   Я в этой парочке была третьим лишним. Лишним, но очень вредным.

   – Бастиан! Прекрати! Я хочу провести с тобой вечер, я хочу потанцевать. Мы пропустили все балы. Это может быть последний!

   – Да! – раздался торжествующий клич.

   Из-за стеллажа показался взъерошенный, донельзя довольный собой Бастиан, сжимавший в кулаке кольцо. Сквозь его пальцы пробивался слабый оранжевый свет от магии, заключенной внутри камня. Я смотрела на него и понимала, что оказалась совершенно не готова к этому моменту. И к его взгляду, полном пламени и решимости, тоже.

   – Я… давай пойдем на праздник…

   – Давай поженимся.

   – Бастиан, мы не…

   – Что? Не можем? Не имеем права? Не должны? Не хотим? Не влюблены?

   Он протянул ко мне раскрытую ладонь с сияющим кольцом. Чистая огненная магия вместо камня излучала жар, которое я ощущала даже на расстоянии. Оно совсем не обжигало, окутывало приятным уютным теплом.

   – Давай, Деллин, – усмехнулся Бастиан, – скажи, что ты резко меня разлюбила и совсем не хочешь замуж.

   – Я ведь даже не знаю, смогу ли иметь детей, – прошептала я, внутренне сжимаясь.

   Мы об этом не говорили. Слишком рано, слишком большая ответственность, какие вообще дети, если я даже не закончила школу? Но мамины слова дамокловым мечом висели над душой. Для детей не предназначена. Нет такой функкции. Единственный шанс Таары на ребенка погиб вместе с ней, слился с ее душой и дал мне власть над грозой.

   Я не хочу еще и власть над огнем. Не такой ценой.

   – Да плевать. Мы вообще можем погибнуть. А если нет, усыновим кого-нибудь. Демоны, Делл, у меня две мелких племянницы, мы найдем, кого повоспитывать! Неужели ты думаешь, что я просто возьму и скажу “ну ладно, не судьба” – и пойду заделаю ребенка Лорелей?!

   – Нет, но…

   – Ты хочешь замуж или нет?!

   – Я хочу, – с тихим всхлипом призналась я.

   – Но что?

   – Но боюсь.

   Бастиан привлек меня к себе, в теплые руки, к гулко бьющемуся драконьему сердцу.

   – Это просто статус, Делл. Моя фамилия. Мой дом. Моя семья. Праздник для них и свадебное путешествие для нас. Уведомление для королевы о том, что мы спим вместе. И огромный средний палец всем, кто смотрит в твою сторону. Эй, Делл…

   Он провел кончиками пальцев по моей щеке, к тонкой ниточке сережек, которые раньше принадлежали его сестре.

   – Тебе нечего бояться. Ты моя. С первой встречи в книжном магазине ты моя, Деллин Шторм. Только ты умеешь целовать так, что боль внутри проходит. Я не могу тебя отпустить.

   Бастиан прижался лбом к моему. Ладонями я чувствовала, как тяжело вздымается его грудь, а еще пыталась остановить головокружение, но проклятая подсобка качалась с каждой секундой сильнее.

   – Я не хочу жить без тебя. Если с тобой что-нибудь случится, я уже решил, что останусь драконом. Не хочу снова скучать по тебе. Будет у нас новая легенда. О том, как влюбленный в богиню дракон отказался быть человеком.

   – Да в хаос такие легенды!

   – Тогда выходи за меня замуж.

   – Ладно. – Я неуверенно улыбнулась, прислушиваясь к ощущениям. – Уговорил.

   Как будто разжались стальные холодные тиски, и тепло от кольца, идеально севшего на палец, отогрело остатки холодной после воскрешения души. Формальность, закорючка в метрической книге и фамилия ди Файров на документах – вот и весь смысл брака, но почему-то голова все кружилась и кружилась, и чтобы стоять на ногах, приходилось крепко держаться за Бастиана.

   Из-за стеллажа раздался жалобный плач. Дух, низко опустив голову, брел к двери, не забывая бросать на Бастиана ревнивые взгляды. Неодобрение моим согласием повисло в воздухе, а вместе с ним обида. Для духа окончательно рухнула надежда на прежний порядок и воссоединение хозяев, а я была счастлива, и в один миг вдруг испугалась, потому что Бастиан помрачнел и крепче сжал руки на моей талии.

   – Не отказывайся от меня, – тихо попросила, спрятав лицо у него на груди. – Даже если весь мир против, не бросай.

   Он вдруг рассмеялся, запрокинул голову и засмеялся, будто вспомнил анекдот!

   – Скажи мне, Шторм, почему все самое интересное у нас с тобой происходит в подсобках со швабрами?

   – Потому что я половину сознательной жизни была уборщицей и это моя стихия?

   – Пошли-ка отсюда!

   Легким движением Бастиан подхватил меня на руки, ногой открыл дверь и… от неожиданности поставил меня на землю, потому что раздался такой вой. Как будто сирене прищемили хвост. Я уж было подумала, что дух совсем сошел с ума и придется просить Кроста его усмирить, но увидела на полу рыдающую Лорелей с разбитым носом и осеклась.

   – Лорелей, ты что, подглядывала в подсобку?! – обалдел Бастиан.

   На вой начал сбегаться народ, и меня совсем некстати разобрал нервный смех. Ну и картинка. Мы, Лорелей с окровавленным лицом на полу и поникший призрачный зверек в углу.

   – Я ничего не делала! – вырвалось у меня при виде Кеймана.

   – Но больше так не будешь, я в курсе. Адептка Гамильтон, что с вами?

   – Он ударил меня!

   – Дверью, – любезно подсказал Бастиан. – В замочную скважину которой ты подглядывала за нами.

   – А я давно говорю, что надо запирать подсобки, – вздохнул господин директор.

   Мне кажется, как-то уж слишком сочувственно.

   – Адепт Берген, пожалуйста, проводите адептку Гамильтон в лазарет.

   – А чего вы в подсобке делали? – ехидно хмыкнул кто-то из числа огневиков. – Зачет пересдавали?

   Я бы с удовольствием дернула нахала током, но Бастиан не дал, взяв меня за руку и подняв ее так, чтобы было видно кольцо.

   – Раз уж вы здесь собрались, рад сообщить, что мы с Деллин с сегодняшнего дня обручены. Поэтому тот, кто будет шутить про зачет, сдаст его только следующему магистру. А так как я еще молод и полон сил, можете не надеяться на быструю смену преподавательского состава. Всем все ясно?

   Раздалось нестройное хоровое “да” и, чтобы закрепить успех, Бастиан развернул меня к себе и поцеловал. Не так откровенно, как обычно, но очень красноречиво, не дав шанса отстраниться и соблюсти приличия. Оторвался от губ, пару секунд подумал, чмокнул в нос, в макушку и рассмеялся, когда я сдалась, повиснув у него на шее. Незаметно для самих себя мы оказались в центре круга, по краям которого народ с удовольствием смотрел на второе шоу за вечер. Даже третье, если считать арфу.

   Мы стояли посреди холла, я не могла определиться, смеяться или плакать, а Бастиан не собирался ставить меня на землю и с легкостью держал на весу. На нас смотрели, кажется, даже те, кто изначально не собирался на вечер: я заметила в толпе несколько человек в пижамах.

   – Пустите. Пустите-пустите-пустите! – услышали мы отчаянное и звонкое. – Я должна это видеть. Я все пропустила?! Пропустила, да?!

   Запыхавшаяся румяная Аннабет торопливо застегивала пиджак школьной формы, а ещё бежала на своих двоих. Хвоста словно и не было, а о времени, проведенном в ванной, напоминали лишь слегка влажные волосы.

   – Ты вернулась! – просияла я. – Как?

   – Габриэл принес мне вина и сказал, что Бастиан собрался делать тебе предложение. Я так хотела посмотреть, что незаметно для себя превратилась. Главное держаться подальше от воды, а то я не запомнила, как это получилось…

   Аннабет слегка покраснела, а Кейман фыркнул.

   – Учишь вас, учишь.

   – Поздравляю, Деллин. И… м-магистр ди Файр.

   Она осторожно посмотрела на Бастиана, а потом – с мольбой – на меня.

   – Если я никогда не сдам ему экзамен, ты же все равно будешь со мной дружить и пригласишь на свадьбу?

   Я хмыкнула:

   – Чего это не сдашь? Ты довольно способная. Да, Бастиан?

   Вместо ответа он легонько и ласково щелкнул Аннабет по носу, отчего та зарделась и окончательно перестала справляться с эмоциями.

   – Ого, адептка Фейн, это заявка как минимум на “удовлетворительно”, – сказал Кейман. – Но, друзья мои, трогательную сцену пора заканчивать. Давайте-ка вы вместе со своим счастьем отправитесь куда-нибудь в другое место, потому что это не ваш праздник.

   – Погоди! – попросила я. – Дайте кто-нибудь листочек и карандаш!

   Кто-то зашуршал бумагой, Габриэл сбегал в ближайший кабинет за карандашом, и я получила возможность написать записку. Торопливо вывела одну строчку, тщательно свернула листок и протянула Кейману.

   – Передай при случае принцессе, ладно?