Текст книги "Невеста по пятницам, или Семь пятниц на неделе (СИ)"
Автор книги: Ольга Обская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Невеста по пятницам, или Семь пятниц на неделе
Глава 1. Попутчик
Глава 1. Попутчик
Николетт повезло. В дилижансе, рассчитанном на шестерых пассажиров, были свободные места. Целых пять свободных мест. Она вошла внутрь и села у окна, аккуратно расправив подол. Не хотелось помять своё лучшее платье. Впереди важная встреча – нужно выглядеть по возможности безупречно. Рядом разместилась Дороти – верная служанка, постоянная спутница и помощница во всех делах. Сидение напротив уже было занято господином лет тридцати в неброском по цвету, но явно недешевом дорожном костюме. Незнакомец поприветствовал вошедших лёгким кивком головы. Николетт ответила таким же вежливым жестом. Дилижанс тронулся.
Мимо окна поплыли знакомые с детства Дискайские холмы, покрытые нежной весенней зеленью. И возможно Николетт занялась бы созерцанием красоты расцветающей природы, если бы не чувство, что с противоположной скамьи за нею наблюдают. А раз господин не находит ничего зазорного в том, чтобы бесцеремонно разглядывать попутчицу, то почему бы и ей не окинуть его взглядом? Так, невзначай, под прикрытием веера.
Николетт нашла внешность незнакомца интересной. В чертах его лица сочетались совершенно несочетаемые детали – чётко очерченный строгий овал, мужественные скулы и подбородок, при этом брови вразлёт – с ноткой авантюризма. И глаза – наблюдательные и любопытные до бесцеремонности. Николетт непременно отнесла бы это к недостаткам, если бы сама по натуре не была любознательной. Даже чрезмерно любознательной, как считал папенька. Ну, а раз так, то Николетт пришла к выводу, что незнакомец достаточно обаятелен. И не успела она сделать это лестное для попутчика умозаключение, как он заговорил.
– Позвольте поинтересоваться, юная леди, куда держите путь?
Низкий спокойный глубокий голос располагал к беседе.
– В замок Рош-ди-Вуар.
В глазах господина промелькнуло удивление.
– В замок Рош-ди-Вуар? Хотели там с кем-то повидаться?
– Да, с хозяином замка, лордом Теодором.
Кажется, незнакомец изумился ещё больше. Николетт догадывалась почему. О лорде Теодоре ходили слухи, что человек он непростой. Богат, красив, но при этом чрезвычайно высокомерен и самоуверен. И это ещё не самые страшные грехи, что приписывались лорду.
– Зачем же столь нежной юной леди понадобился хозяин мрачного замка, не отличающийся гостеприимством? – господин едва заметно улыбнулся.
Он говорил о лорде Теодоре так, будто сам неоднократно с ним встречался.
– Вы знакомы?
– Да… – попутчик неопределённо качнул головой, – приходилось видеться пару раз.
Какая удача! Николетт не могла не воспользоваться случаем выведать о лорде какие-то подробности.
– Это правда – всё, что про него говорят? Про его тяжёлый нрав?
– Безусловно. Нет дыма без огня, – на лице господина снова проскользнула тень улыбки. – Лорд Теодор обладает весьма прескверным характером. Так зачем он вам понадобился?
– Дело в том, что я ищу работу.
Дилижанс тряхнуло на выбоине так, что пассажиры невольно подпрыгнули. То ли этот инцидент, то ли благородное воспитание попутчика поспособствовало тому, что он воздержался от комментария на последнюю реплику. Но Николетт догадывалась, о чём он подумал: голову юной леди должны занимать совсем другие вопросы – а именно: поиск состоятельного жениха. Николетт была с этим категорически не согласна, хотя именно об этом постоянно твердил папенька. Но папеньке простительно. У него на шее семь дочерей, которых приходилось воспитывать в одиночку. Маман сбежала от него в неизвестном направлении, как только произвела на свет седьмую – Николетт.
Папенька от такого дезертирства отнюдь не пал духом. Окружил дочерей заботой и любовью. Вырастил, стоически вынося все девичьи капризы. И как только его нежные цветочки достигали совершеннолетия, подбирал достойную партию. Правда, с каждой помолвкой состояние отца, которое и без того было более чем скромным, стремительно истощалось. И к моменту, когда очередь дошла до младшей, ей в приданое уже особо нечего было дать. Тем не менее, папенька и для Николетт нашёл жениха. Генерал в отставке, лорд Дидье, недавно осевший в своём родовом замке, согласился рассмотреть Николетт в качестве возможной невесты, даже несмотря на то, что у неё не было богатого приданого.
«Если она красива, благонравна, воспитана, прилежна, сдержана, молчалива и обучена рачительно вести хозяйство, то я готов пригласить вашу дочь на смотрины в своё поместье», – написал генерал отцу в письме. Папенька, конечно, заверил, что его Николетт обладает всеми перечисленными добродетелями, чем сильно покривил душой. Смотрины были назначены на конец месяца.
Николетт пока перечить отцу не стала. Из сострадания. У него и так голова шла кругом из-за предсвадебных хлопот, свалившихся на него в связи с бракосочетанием Мариэллы, шестой дочери. Однако это не означало, что Николетт собирается становиться благонравной, воспитанной, прилежной, сдержанной и молчаливой невестой генерала, которого ни разу не видела и который, как она подозревала, по возрасту немногим отличается от отца. У Николетт был другой план, как освободить в конец измотанного папеньку от забот о младшей дочери – найти работу. Николетт надеялась, когда он увидит, что она вполне в состоянии позаботиться о себе сама, то оставит попытки срочно выдать её замуж.
Поиски работы велись уже целую неделю и пока безрезультатно. Поэтому Николетт возлагала большие надежды на лорда Теодора. Если слухи не врут и у него действительно прескверный характер, то желающих работать в замке Рош-ди-Вуар, наверняка, немного. А значит, у Николетт есть хороший шанс.
Глава 2. Одна из двух основных бед
Глава 2. Одна из двух основных бед
Рытвин на пути стало попадаться всё больше и больше. И не удивительно – дилижанс катил по просёлочной дороге, а просёлочные дороги Дискайской долины всегда считались одной из двух основных бед. Так любил говорить папенька. Причём, какая вторая основная беда, он умалчивал. Однако попутчика, казалось, мало волновало, что трясёт как в аду, он продолжал с любопытством поглядывать на Николетт.
– Позвольте спросить, какую работу вы ищете у лорда Теодора?
– Я слышала, ему нужен писарь.
Господин уже и не трудился сдерживать улыбку.
– Но насколько я знаю, речь шла о мужчине средних лет.
Может, кого-то и смутила бы эта снисходительная ирония, но только не Николетт. Она была готова к бою. Не с попутчиком, конечно, а с лордом Теодором, если тот заартачится рассматривать её кандидатуру. Но можно потренироваться и на попутчике, раз он сам свёл разговор к этой теме.
– Вы, что же, считаете, что юная леди не может быть хорошим писарем? – с достоинством поинтересовалась Николетт.
Господин утвердительно кивнул головой:
– Боюсь, что да.
И Николетт ещё посчитала его обаятельным?
Дороти, которая, казалось, находилась в полудрёме, вдруг резко раскрыла глаза и окатила господина протяжным уничижительным взглядом. У того вмиг улыбка сошла с лица. В силу своего глубоко незамужнего положения Дороти это умела – смотреть на мужчин так, что тем становилось не по себе. Даже папенька лишний раз старался не попадаться ей на глаза. Хотя, вообще-то, служанка у Николетт была достаточно спокойной, но это пока дело не касалось госпожи. Вот тогда она пускала в ход своё убойное оружие.
– Отчего же Вы, милейший господин, считаете, что юная леди не может быть хорошим писарем? – поставила она вопрос ребром.
– Вы владеете скорописью? – поинтересовался попутчик у Николетт, предусмотрительно обходя взглядом Дороти.
– Нет.
– Вот видите.
– Зато у меня замечательная каллиграфия.
– И множество других талантов, – с гордостью добавила служанка.
– Уверена, лорд Теодор это оценит, – Николетт благодарно посмотрела на Дороти и вновь перевела взгляд на попутчика: – Надеюсь, он не такой… – ей хотелось сказать «узколобый», но она вовремя заменила это слово другим, – …предвзятый как вы.
Вообще-то, никакой уверенности у неё не было. Лорд Теодор возможно и разговаривать с ней даже не захочет. Но именно поэтому Николетт и придётся проявить настойчивость.
– Вы слишком хорошего мнения о лорде Теодоре, – многозначительно хмыкнул попутчик, на лицо которого вновь вернулась ирония.
Дилижанс в очередной раз подбросило на ухабе. Скрип, треск, лязг и брань возницы, раздавшиеся следом, подсказывали, что приземление прошло неудачно. Николетт выглянула в окно, пытаясь понять, что произошло. Видимо, ничего хорошего. Искорёженное колесо замысловатыми зигзагами откатывалось от кареты на обочину, сопровождаемое прискорбным взглядом кучера.
Он спрыгнул с козел и, обойдя дилижанс по кругу, заглянул внутрь.
– Господа, не были бы вы так любезны, выйти из дилижанса э… немного размять ноги, – почёсывая затылок, обратился возница в основном к Николетт, потому что и попутчик, и Дороти уже и так выбрались наружу поглядеть, что случилось. – Придётся сменить колесо.
– Сколько займёт времени? – в голосе господина проскочило нетерпение.
– Около получаса.
– А сколько отсюда до ближайшего постоялого двора, где можно нанять карету или экипаж?
– Четверть часа, если скорым шагом.
– Благодарю за приятную беседу, – господин галантным кивком попрощался со спускающейся из дилижанса Николетт и бодро двинулся в указанном возницей направлении.
Глава 3. Предобрейшая новость
Глава 3. Предобрейшая новость
– Опаздываешь, Тео, – брат кивнул на массивные напольные часы из красного дерева, когда Теодор зашёл в кабинет отца.
Главное – самого отца пока не было, а значит, опоздание пройдёт незамеченным.
– Не знаешь, зачем он нас позвал? – Теодор не стал садиться в кресло. Подошёл к стене, плотно увешенной холстами в дорогих рамах. Пасторальная живопись – это была слабость отца. Деревенские пейзажи с речками, рощицами и лужайками, на которых мирно пасутся козы и коровы. Сложно поверить, что первый министр королевской ложи, известный своей суровостью и строгостью, перед которым дрожит весь двор, умиляется этими сентиментальными картинами.
– А зачем он нас обычно призывает? – откликнулся брат. – Наверно будет за что-нибудь отчитывать.
Матис прав. Если бы разговор был о чём-то приятном, то отец пригласил бы сыновей не в кабинет, а в обеденный зал. А уж мама расстаралась бы с роскошным угощением.
– Смотрю, коллекция отца пополнилась новым полотном, – Теодор кивнул на картину в резной дубовой раме.
– Как ты их отличаешь? – усмехнулся Матис. – Мне они все кажутся одинаковыми.
– Главное, ему это не говори, – вернул брату усмешку Теодор.
Отец появился в кабинете в отличном настроении. Бодрый подтянутый, в парадном кителе, из нагрудного кармана которого свисала позолоченная цепочка карманных часов – ещё одна его страсть. Вопреки ожиданиям, отчитывать сыновей отец не стал. Но лучше бы уж было выслушать очередную нотацию, чем то заявление, которое прозвучало. Он велел Теодору сесть, будто догадывался, что новость ему не понравится. Матис, благо, и так находился в кресле.
– Вы оба уже достаточно зрелые и состоявшиеся мужчины, – начал отец, горой возвышаясь над отпрысками. – В вашем возрасте пора начинать задумываться о создании семьи.
Теодор и Матис переглянулись. Подобные разговоры оба родителя заводили уже не раз, но братьям всегда удавалось избежать серьёзных последствий. Обходилось заверениями, что, конечно, они будут об этом задумываться. Однако сегодня отец пошёл дальше.
– У меня предобрейшая новость. Его Величество глубоко ценит мою верность трону и безупречную службу, и в благодарность оказал честь сосватать свою двоюродную племянницу Августу одному из моих сыновей.
Лицо Матиса перекосилось, как будто только что перед ним прогарцевал, цокая копытами, сам дьявол. Женитьба в планы брата не входила ещё, по крайней мере, в ближайшие лет пять. Наверняка, и у Теодора сейчас гримаса была не лучше. Двоюродная племянница короля? Из плюсов у этой юной леди только родство с Его Величеством. А больше, если верить слухам, эта недавняя выпускница закрытого элитного пансиона ничем не блещет: ни красотой, ни обаянием – дурнушка и зануда. Но дело не только в этом. Теодор, как и его младший брат, совершенно не собирался пока обзаводиться невестой.
– Мне хотелось бы, чтобы вы оба оказали Августе максимум внимания и почтения, – отец смерил безапелляционным взглядом. – И тот из вас, кто приглянётся ей больше, будет удостоен чести просить её руки.
Матиса снова передёрнуло. Но надо отдать ему должное. Он быстро справился с оторопью.
– Отец, какая великая честь породниться с королевской семьёй! – с утрированным восторгом произнёс он. – Был бы рад побороться за право выполнить эту почётную миссию, но вынужден сразу уступить брату.
– Почему?
– Видишь ли, папа, – Матис поднялся с кресла и подошёл к отцу, по-сыновьи приобнял за плечи. – Я ещё не успел рассказать тебе… но… я влюблён.
– Влюблён? – отец глянул на сына с удивлением, будто увидел в первый раз.
– Да. До беспамятства, – драматично подтвердил Матис. – Мне никто кроме неё не мил.
Вот прохвост! Теодор чувствовал, что это спектакль. Отец не мог видеть глаза Матиса, тот стоял к нему боком, но Теодор-то видел. Там плясало лукавство.
– И кто же она?
Матис на секунду замешкался. Но фантазия вновь не подвела его. Уже в следующее мгновение он продолжил вдохновенно:
– Юная благородная леди Адель. Я познакомился с ней на балу. Она так прекрасна! Мои чувства к ней жгут мне грудь!
Если что и жжёт Матису грудь, так это пылкое желание свалить проблему с королевской племянницей-занудой на брата.
– И она, отец, она тоже влюблена в меня. Я никак, никак не могу быть помолвлен с другой. Это разобьёт моей малышке Адель сердце.
– Она тоже влюблена? – отец в задумчивости потёр затылок. – Почему же ты ничего не сказал нам с матерью? Почему не представил её нам?
– Ээээ… как раз собирался.
– Раз так, ждём её на нашем традиционном пятничном семейном приёме. А честь породниться с королевской семьёй тогда выпадает тебе, Теодор. В ближайшее время скрепим это помолвкой.
Самодовольная улыбка промелькнула на лице прохвоста Матиса. Нет, Теодор так просто не сдастся.
– Видишь ли, отец, я очень польщён, но, к сожалению, решительно не могу быть помолвлен с Августой.
– Почему? – отец сдвинул брови.
– У меня уже есть возлюбленная, – применил Теодор приём брата. И чтобы перещеголять его, решил усилить: – Не просто возлюбленная. Всё гораздо серьёзнее, чем у Матиса. Невеста. Так случилось, отец… – Теодор добавил в голос драматических ноток, – …что мы втайне помолвлены. Поэтому должен смириться с тем, что честь породниться с королевской семьёй придётся уступить брату.
Улыбка Матиса сошла на нет. Теперь пришла очередь Теодора самодовольно ухмыляться. Вот только одно «но» – отца было не так-то просто провести. В глаза бросалось, что демарш сыновей изрядно его взбесил. Но он подавил гнев и произнёс с настораживающей мягкостью:
– Ну вот что, мои внезапно безумно влюблённые сыны, обе юные леди, о которых вы тут говорите, должны быть в пятницу на семейном приёме. И ваше горе, если я вдруг замечу подвох.
Глава 4. Мрачный замок Рош-ди-Вуар
Глава 4. Мрачный замок Рош-ди-Вуар
Кучер провозился с заменой колеса гораздо дольше обещанного получаса. Николетт следила за его работой с беспокойством. Несмотря на то, что она выехала из дома с рассветом, может не успеть добраться до замка Рош-ди-Вуар засветло. А ей ведь ещё предстоит обратный путь. Хорошо, что папенька сейчас в разъездах и заботах – готовит свадьбу Мариэллы, и не должен заметить временного исчезновения младшей дочери. Но к завтрашнему утру он уже может вернуться в поместье. Николетт надо бы поспешить. Однако позволить себе роскошь не дожидаться, пока возница закончит ремонт, а идти до ближайшего постоялого двора пешком, чтобы нанять там экипаж, как это сделал попутчик, она не могла. Во-первых, потому, что её единственные парадные туфли из парчи не были приспособлены для прогулок по ухабистым просёлочным дорогам. А во-вторых, денег у неё оставалось только на обратный путь.
Дороти тоже поглядывала на возницу с нескрываемым нетерпением. И не только поглядывала – ещё и советы давала. Тот еле слышно чертыхался то ли в адрес норовливого механизма, то ли в адрес советчицы. В конце концов, не выдержал:
– Может, вы, сударыня, сами замените колесо?
Если возница думал, что таким образом остудит пыл Дороти, то очень ошибался. Дело в том, что в имении папеньки она давно уже выполняла не только обязанности камердинера и горничной, но и кучера. А что делать? У отца в последнее время не было денег держать много слуг. А Дороти, по его словам, с самой сложной работой справится. Не только коня на скаку остановит – это любой Дискайской женщине под силу, но и поломанную телегу починит – а вот это уже не каждому дано.
Дважды Дороти приглашать не надо было. Она отодвинула своими могучими формами возницу чуть в сторону и взялась за дело. Тот от неожиданности потерял дар речи, и приобрёл его, только когда Дороти, крепко обхватив колесо, скомандовала:
– Рессору придержите, сударь.
Совместными усилиями дилижанс был быстро приведён в рабочее состояние. И можно было, наконец, продолжить путь. Дороти, разомлевшая от полуденного солнца, вновь задремала. И Николетт ничего не оставалось, как созерцать вид из окна. Вскоре Дискайские холмы с деревеньками, раскинувшимися на пологих склонах, сменились рощицами. А затем дорога и вовсе нырнула в дубраву. Старые дубы-исполины в дымке нежной весенней листвы смотрелись празднично и весело. Но Николетт не очень-то обольщалась их жизнеутверждающему виду. Про местные деревья ходила дурная слава. Говорили, что в их глубоких дуплах обитают злые духи, и в ночное время лучше в дубраве не показываться.
Замок Рош-ди-Вуар располагался в стороне от основной дороги. Николетт и Дороти пришлось сойти на развилке. Дилижанс двинулся дальше, а им предстояло пешком преодолеть несколько сот метров. Благо, дорога, которая вела к замку, была мощёной. Ровные отполированные до блеска благородные камни плотно прилегали друг к другу, обещая, что парчовые туфли Николетт не пострадают.
– Видимо, лорд Теодор любит порядок, если держит дорогу к замку в таком идеальном состоянии, – Николетт двинулась вперёд.
– Боюсь, это его единственное достоинство, – проворчала Дороти. – Работать у такого господина – одна морока.
То, что служанка так яростно заступилась за Николетт в споре с попутчиком, ещё не означало, что она в восторге от идеи госпожи стать самостоятельной и увильнуть от помолвки с генералом. Дороти как-то созналась, о чём втайне грезит.
– Вы станете генеральшей, возьмёте меня горничной в ваш новый дом, а там… там у генерала работает дворецким представительный солидный мужчина, – фантазировала она. – Крепкий, сбитый, чтобы подходил мне по комплекции. И, главное, неженатый…
– С чего ты взяла, Дороти, что дворецкий генерала окажется холостым? – Николетт приходилось остужать её пыл. – Ещё и сбитый. Может, ему уже под семьдесят, и он напротив – дряхлый.
– Уж и помечтать нельзя, – вздыхала Дороти.
Замок Рош-ди-Вуар многие называли мрачным. Возможно из-за того, что его стены были выложены из тёмно-бордового камня. Николетт не знала, в какой каменоломне был раздобыт такой редчайший материал, но подобный замок был единственным во всей округе, да, пожалуй, и во всём королевстве. Он надменно возвышался над окрестными лесами, намекая, что и его хозяин, наверняка, такой же тяжёлый и заносчивый. Но Николетт попыталась не поддаваться этому мрачному очарованию. Подумаешь, бордовый камень. Подумаешь, лорд с прескверным характером. Лучше уж работать у мужчины, к которому не испытываешь симпатии, чем стать женой мужчины, к которому не испытываешь симпатии.
Первое препятствие – ворота, были преодолены удивительно просто. Когда Дороти и Николетт приближались к ним, сзади послышался топот копыт. Всадник быстро поравнялся с девушками, и створки раскрылись, пропуская его на полном ходу – ему даже сбавлять скорость не пришлось. Николетт удивлённо крутила головой, пытаясь понять, кто открыл всаднику ворота, но так и не увидела ни привратников, ни охраны. Они с Дороти прошли за всадником следом, и только после этого тяжёлые створки вновь захлопнулись.
Двор, полностью замощённый таким же безупречно гладким камнем, как и подъездная дорога, выглядел абсолютно пустым. Куда скрылся всадник, Николетт не заметила. Кто это был? Слуга, посыльный, а может, сам хозяин? Она не успела его толком разглядеть – слишком быстро он возник и исчез.
Николетт направилась к входу в замок. Резные двери в два человеческих роста оказались закрытыми и, подобно воротам, распахиваться сами по себе не спешили. Николетт догадалась, что нужно подёргать свисающую сверху цепь. Какой-то механизм там, за дверью, пришёл в движение – слышно было довольно мелодичный бой колокола. Однако больше ничего не происходило. Дороти успела уже начать ворчать, что не стоило ехать в этот мрачный замок, а лучше было бы спокойно дожидаться смотрин в генеральском имении, где дворецким, наверняка, работает холостой импозантный мужчина приятной наружности. Она так разошлась, что когда дверь, наконец-то, открылась, первой её фразой, произнесённой в адрес человека, встречающего у порога было:
– Сударь, извольте объяснить, почему заставили мою госпожу так долго ждать?!
«Сударь» – высокий худощавый мужчина, около сорока, в безупречно элегантной ливрее дворецкого, на удивление спокойно выслушал тираду Дороти.
– Чем могу служить? – произнёс с флегматичной напыщенностью.
Но флегматичным он оставался ровно до тех пор, пока Дороти не включила свой фирменный взгляд глубоко незамужней женщины, который не мог выдержать ни один мужчина. Обладатель безупречной ливреи исключением не стал. Он странно покосился на пышный лиф Дороти, нервно сглотнул и переместил глаза куда-то вдаль. Только после этого на его лицо вернулась чопорная невозмутимость.
– Николетт Огюстье, – представилась Николетт, – младшая дочь господина Огюстье. Хотела бы видеть лорда Теодора.
– Позвольте узнать, по какому вопросу, – осведомился дворецкий, тщательно избегая взгляда Дороти.
– По объявлению. Я слышала, ему нужен писарь.
– Вы имеете в виду то объявление, где говорилось о мужчине средних лет? – дворецкий приподнял бровь.
Было ли это изумление или ирония, Николетт разглядеть не успела, потому как именно в этот момент Дороти расправила плечи и чуть подалась вперёд. Её волнообразные телодвижения заставили дворецкого вновь невольно соскользнуть взглядом на обтянутые пёстрым материалом формы. Вторая его бровь последовала примеру первой – тоже приподнялась. В судорожной попытке вернуть лицу невозмутимость, он икнул и поспешил развернуться спиной.
– Следуйте за мной.
Чинной степенной походкой, какой обладают только самые вышколенные дворецкие, он провёл Николетт и Дороти через просторный холл в гостиную.
– Ожидайте, – кивнул на кресла у камина. – Я осведомлюсь, сможет ли лорд Теодор вас принять.
Николетт опустилась в кресло и восхищённо обвела комнату взглядом. Кругом красное благородное дерево, дорогое стекло с изысканной гравировкой, мягкая мебель драпирована самосветящимися восточными шелками. Внутреннее убранство замка совсем не производило того мрачного впечатления, которое создавалось снаружи. Хотя всё равно тут царил какой-то уж слишком мужской порядок, не то что в доме папеньки, в особенности, когда все сёстры Николетт ещё жили там.
Дворецкий не возвращался довольно долго. Николетт уже начала беспокоиться, что лорд Теодор отказался её принять. Такой же узколобый, как и все мужчины! Лучше останется совсем без писаря, чем примет на работу юную леди? Ещё и Дороти масла в огонь подливала – ворчала, что у такого нерасторопного чопорного сухаря-дворецкого и господин соответствующий. Надежда уже почти совсем растаяла, когда в гостиную зашёл тот, о ком только что так нелестно отзывалась служанка.
– Лорд Теодор готов уделить вам время. Прошу вас, госпожа Николетт, следуйте за мной, – глядя поверх голов гостий, произнёс он.
Перед тем, как Николетт поднялась, Дороти успела ей шепнуть:
– Госпожа, узнайте у лорда, холост ли его дворецкий.
Николетт оставалось лишь улыбнуться и закатить глаза – только этой заботы ей не хватало.
