Текст книги "Охота на журавлей (СИ)"
Автор книги: Ольга Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
-Арина Сергеевна, как ваши успехи? Мне прямо сейчас, после совещания нужно отправить начальству список фамилий и дат. – Хорошее настроение, вызванное воспоминаниями о вчерашнем вечере и ночи, как ветром сдуло. Вот, вроде бы, неплохая женщина их директриса, Ирина Петровна, очень симпатичная и ухоженная блондинка, с замечательной стройной фигуркой, для ее возраста удивительной, мило улыбается при случае… Но иногда создает впечатление, что ты находишься прямо перед пастью акулы. Она и не кричит, и не обижает, но таким тоном с тобой разговаривает, таким презрительно-холодным взглядом умеет насквозь пробуравить… У Арины каждый раз потели ладони и отнимался на время язык, когда начальница к ней вот так обращалась. А это в последнее время происходило все чаще. Потому что увольнять людей она не умела, и учиться этому совсем не собиралась.
Вот и сейчас, вместо того, чтобы ответить четко и по делу, ведь даже об отсутствии результатов нужно было что-то сказать, девушка мялась, все острее ощущая направленные на себя взгляды коллег и руководителей. Чувствовала, что все больше раздражает окружающих, а уж Ирину Петровну – и подавно, да только ничего не могла с собой поделать. Чем дальше, тем сложнее было собраться с мыслями и с духом, и тем глупее и жальче она выглядела.
–И долго молчать собираетесь? Я что тут, клоун, чтобы перед вами плясать и уговаривать сделать свою работу? Или попугай, должна по сто раз одно и то же каждому повторять? – Шефиня распалялась все больше с каждым словом. Становясь все более некрасивой и почти отталкивающей в своем гневе.
Дальше было много громких и некрасивых слов, под градом которых несчастная девушка сидела, будто распятая. Ее никогда еще, наверное, так сильно принародно не оскорбляли и не обижали, как сейчас. Даже в школе, когда она однажды пришла на уроки совсем без сменной обуви и без учебников. Но там была долгая и неприятная предыстория, о которой нельзя было рассказать на классном часе, да и вообще никому рассказывать нельзя. Вот и приходилось молчать, краснеть и ждать, когда же этому издевательству наступит конец.
А сейчас, наоборот, можно и нужно было бы ответить, что нарушать закон она не собирается, и оставлять людей без копейки на жизнь, увольняя одним днем и без всяких выходных пособий, – это просто бесчеловечно. Однако, Арина была еще не готова сама оказаться на улице, вместо тех, кого пыталась пожалеть и спасти. Правда, молчанием она увеличивала свои шансы на вылет еще больше. «Добро пожаловать во взрослый мир, дорогая!». Так ей, кажется, сказала Таня, когда они обсуждали эту проблему. По мнению подруги, Рина была слишком наивной, если думала, что вместе со своим повышением она получила только увеличение зарплаты и немного больше обязанностей, чем раньше. Вовсе нет. Вот только сейчас, говорила Татьяна, и пришла пора почувствовать, что это такое – быть «большим человеком», и начать бесконечную борьбу со своими принципами и совестью, которая была неизбежной. Арина еще ответила, что Танюха очень цинично смотрит на жизнь, и ей нужно быть немного мягче и человечнее. Чуть не поссорились тогда. А вот зря, оказывается. Правота подруги именно сейчас показалась Рине бесспорной.
Она ушла глубоко в свои мысли и не сразу осознала, что за нее кто-то вступился. Потому что директриса лишь ненадолго замолчала, а потом снова заверещала противным голосом:
– А ты не лезь! Это ее работа, пусть сама с нею справляется! Сколько можно тянуть кота за хвост?! – Снова резанула по ушам какая-то наглая фамильярность, с которой женщина обращалась к своему заму. Да, она позволяла себе, время от времени, переходить на «ты» с подчиненными, и Арина исключением не являлась, с ней тоже так иногда разговаривали. Но… так грубо и развязно, да еще и с новеньким, тем более, с мужчиной… Это как-то выходило уже за все рамки приличий и нормы. Все замерли в ожидании реакции Сергея Александровича. Да, это именно он оказался единственным смелым, кто решил Арине помочь. А в результате сам получил порцию начальственного гнева. И очень важно было, как он теперь себя поведет…
– Ирина Петровна, я думаю, надо дать человеку возможность разобраться с задачей как следует. Здесь же еще никого не обучали, как правильно проводить сокращения. У кого-то уже просто есть собственный личный опыт, и люди уже сами справляются. А Арина Сергеевна, как я понимаю, человек в должности новый, опыта нет. И сам по себе он ниоткуда не возьмется. Надо помочь человеку, дать пару советов, разобраться в ситуации… Я уверен, что Арина у нас – девушка старательная и очень ответственная. Все она сделает на пять баллов, нужно только подтолкнуть туда, куда надо. – Удивительный человек. Сделал вид, как будто его сейчас не пытались оскорбить принародно. Наоборот, разговаривал предельно вежливо, аккуратно и даже, как будто, ласково. Словно пытался утихомирить разъяренную шипящую кошку. Поглаживая голосом, убаюкивая, притупляя бдительность. Потрясающе – вот и все, что могла бы сказать Арина, глядя на происходящее. Сложилось впечатление, что он всех в помещении загипнотизировал. Потому что коллеги начали дружно поддакивать и кивать, соглашаясь со словами мужчины.
Ирина Петровна, видно было, тоже немного остыла, но так просто сдаваться не собиралась:
–И кто ее будет толкать и обучать? У нас что, тут целый класс учителей теперь организовать надо? Одни будут учить, как правильно взять на работу, другие – как выгнать без последствий. А работать кто и когда будут, спрашивается, а? И сколько времени мы на все это потратим, ты не подумал, Сергей?
– Не переживайте, Ирина Петровна. Я сам этим вопросом займусь. Думаю, что мы с Родионовой уложимся в оставшиеся две недели.
Глава 9
-Сергей… – На язык так и просилось отчество шефа, но Арина помнила, что произносить его лишний раз не стоит. Особенно сейчас, когда от его настроения, благоволения и помощи зависела ее судьба. И уже не просто дальнейшая карьера в этом конкретном месте, а вообще состоятельность как молодого руководителя. Ей хватало ума, чтобы понять: гордость, совесть и принципы – это одна сторона медали, позволяющая спать спокойно, чувствуя себя честным человеком. Но если стремиться в этой жизни хоть к каким-то свершениям, мечтать о карьере и нормальном заработке, то рано или поздно придется наступать на горло собственной песне, забывая о тех самых принципах и совести. Как бы это ни было прискорбно. А девушка хотела добиться в жизни чего-то, хоть немного большего, чем съемная квартира, одна пара обуви на сезон и отпуск на русском юге, да еще и в кредит. Почему-то кредитов она боялась больше всего в своей взрослой жизни, а страшное слово «ипотека» старалась лишний раз вообще не произносить. Иными словами, Арина прекрасно понимала: однажды ей придется научиться увольнять людей, независимо от своего желания. И лучше бы начать это делать под руководством опытного человека, чем барахтаться самой, как неумелому котенку в луже.
–Что, так и не привыкла по-человечески разговаривать, только по имени-отчеству, спотыкаешься каждый раз? – Мужчина понимающе улыбнулся, закрывая за ними дверь каморки, которую кто-то удосужился гордо обозвать «кабинетом администратора», а Рина всегда именовала своей подсобкой.
–Сложно мне, очень, правда. Столько времени вбивали одно правило, а теперь его нарушать приходится. Вы… ты уж прости, пожалуйста.
–Забей. Я понял, что с тобой так просто кашу не сваришь. Как умеешь, так и зови. Нам сейчас некогда на это время тратить. Есть дела намного важнее. – И он, будто невзначай, приобнял Арину за талию, вроде и по-дружески, но ощущалось это слишком остро и горячо. Девушка застыла от неожиданности, как и в первый раз, а Сергей убрал руку, будто ничего и не случилось. Просто пошел дальше, к ее столу, чтобы запустить компьютер.
– Я хотела сказать спасибо большое за то, что вызвался мне помочь и встал на мою защиту. Думала, что сразу же и вылечу с работы, прямо на этом совещании. – Девушка не стала заострять внимание на поступках и жестах мужчины. Сейчас было точно не до того, чтобы выяснять с ним отношения по каждой мелочи.
–Да брось ты. Петровна у нас не такая уж и страшная, как кажется. Кого хочет выгнать, она выгоняет без раздумий, и никакая помощь и защита уже не спасет. А тебя она просто бодрит, чтобы не расслаблялась, и чтобы другим неповадно было. Поэтому и согласилась на такой вариант, как я предложил. Пароль говори от почты.
–Что? – Арина не сразу сообразила, что от нее требуется. Настолько была удивлена речью Сергея и его таким простым отношением к директрисе, которую все поголовно боялись как огня. И тут, на тебе, появился парень, который не только ее не опасается, а еще позволяет звать вот так панибратски – «Петровна»…
– Работать будем сегодня, или только чаи гонять собираемся? Тогда нам с тобой точно двух недель не хватит. И выгонят, к черту, нас обоих с этой подводной лодки… Прямо так выставят, не всплывая на поверхность. Почту открывай, говорю, запросим у отдела кадров данные по всем твоим подчиненным. Чтобы знать, с кого начинать и с какого боку заходить. – Сергей смилостивился, увидев, что Арина так и не вышла еще из прострации, поэтому популярно объяснил, чего от нее хочет.
– Поняла. Извини. Это я торможу, наверное, от расстройства. – Она быстро ввела ряд букв и цифр, открыла окошко для нового письма, застыла в ожидании следующих распоряжений.
–Ну, и чего ждем? Давай, отправляй запрос. Или собираешься теперь все делать только под мою диктовку? Так не пойдет, Ариш… – И вроде бы насмешка прозвучала в его голосе, но почему-то не было обидно. То ли интонации были слишком дружеские, то ли взгляд слишком теплый… Или это рука, лежащая на ее плече, через которое Сергей смотрел в монитор… А может быть, просто понимание, что человек ей помочь хочет, и только дурная станет на него дуться… Как бы то ни было, но Арина улыбнулась в ответ, легко и без всякого беспокойства, и принялась набирать текст.
Удивительно, как много нужно знать и понимать в людях, чтобы стать настоящим начальником. Эта мысль преследовала Рину до самого конца дня. А ведь Сергей не так много с ней и разговаривал, и нельзя сказать, что открыл какую-то страшную тайну, которую ей забыли рассказать, повышая когда-то из простых официанток. Он всего лишь задал несколько наводящих вопросов, когда просматривал штатное расписание, да попросил дать краткую характеристику каждому человеку из списка. И она, вдруг, посмотрела на своих девчонок совершенно другими глазами. Нельзя сказать, что это было ей приятно. Отнюдь. Коллектив, который она искренне любила, уважала, ценила и всячески защищала от нападок, оказался не настолько уж и прекрасным, если посмотреть на него слегка под другим углом. И это прозрение обескураживало. Как будто ее носом потыкали в лужу, как щенка нашкодившего. Ведь, по сути, Рина не замечала множество проступков, ошибок и откровенной халатности. Вернее, все это она видела, но просто по-человечески и по доброте душевной «входила в положение», прощала и забывала. Конечно же, без всяких последствий для ошибающихся.
– Я смотрю, на сегодня с тебя хватит... – Шеф, похоже, обратил внимание, как вытягивается лицо девушки, как падает ее голос и катится вниз настроение, и с каждой новой фамилией ситуация становится все хуже.
–Нет, почему же? Сам говоришь, у нас всего две недели… Чем быстрее все сделаем, тем лучше… – Несмотря на гадкое настроение, Рина хорохорилась. С другой стороны, от того, что ей сейчас гадко, мир не остановится же? И работу эту противную как-то надо заканчивать.
– Думаю, тебе и так уже все понятно. Дальше справишься и без меня. Просто теперь дойди до конца списка, проставь напротив каждого все плюсы и минусы: «плюс» – положительное качество, надо оставить, «минус» – косяк, проблема, за которые нужно прощаться. Потом посчитаешь по каждому и проранжируешь. Тех, кто будет впереди планеты всей по косякам, мы и начнем брать за жабры. Ничего сложного, как видишь.
– Да уж. Людей оцениваем, как будто товар в магазине выбираем, вот эту кофемолку взять, которая красненькая, или лучше ту, у которой мощности побольше… – Хоть и понимала Арина, что по-другому действовать уже не получится, а все-таки от метода ее коробило.
– Красненькую, конечно же! Ты же девочка, тебе можно и по такому принципу выбирать! – Сергей, усмехнувшись, щелкнул ее по носу. – Завтра пришлешь мне список, отсортированный по приоритетности. Проверим, нет ли там законодательных ограничений, матерей-одиночек там, инвалидов и прочих защищенных. И начнем работать по этому списку. – И ушел, оставив Арину в прострации. Не только по поводу рабочих вопросов, но еще и щелчок этот по носу… Что это, вообще, было?
Глава 10
-Миш, ну ты представляешь, вообще, как она со мной разговаривала? Будто с какой-то двоечницей… Только что за ухо не дергала, при всем-то честном народе! – Арина, вроде бы, умом и понимала, что ничего сверхъестественного на работе не происходит, и придирки начальницы даже и обоснованы, временами, но так хотелось выплеснуть из себя обиду и горечь, которых ей с каждым днем приходилось хватать все больше и больше.
–Ну, а чего ты терпишь, я не понимаю? Встань и выскажи ей все, что думаешь! Что ты, как маленькая, молчишь, а потом жалуешься мне? – Видно было, что ее муж искренне возмущен тем, что его половинку так расстраивают на работе. И старался помочь, хотя бы советом.
–Ну, как ты себе это представляешь, а? Меня же за невыполненную работу ругают. Если я начну возмущаться, то вообще и выгнать могут, за такое нахальство. – Было очень сложно вдалбливать в Мишину голову такие элементарные вещи, как субординация и деловые отношения… или как это еще можно назвать… Рина иногда терялась, не зная, как разговаривать с мужем. Самый родной человек вдруг оказывался где-то далеко, будто за глухой стеной, абсолютно звуконепроницаемой.
– А в какой статье трудового кодекса есть разрешение уволить за нахальство? – Он иногда становился таким грамотным и принципиальным, что тошно было.
– Да неужели ты не можешь понять, что мне просто жизни не дадут там? И если не найдут статью для увольнения, то сделают так, что я сама сбегу! – У нее начинали сдавать нервы. От напряжения на работе, от полного непонимания дома. Губы подрагивали, казалось, еще чуть – и позорно разревется, чего с ней не бывало со времен школы еще.
– Не имеют права! Как это они «сделают»? – Арина смотрела в лицо любимого и самого близкого человека, понимая, что этот человек даже не пытается встать на ее сторону. Занял какую-то дурацкую позицию, от которой никакой пользы, зато можно ощущать себя белым и пушистым.
– Да никак! – Подавила в зародыше ругательства, что чуть не сорвались с губ. От усталости и от бессилия хотелось материться. И еще немного – от злости на мужа, который вместо поддержки выбрал какой-то нелепый путь бесед на тему мирового устройства. – Жалею вообще, что заговорила с тобой об этом! Каждый раз, когда мне хочется от тебя сочувствия, получаю какие-то нравоучения. Думаешь, мне их без тебя не хватает?
Девушка выскочила из кухни, где за ужином они пытались разговаривать. Очень сильно себя сдержала, чтобы не хлопнуть дверью. Прикрыла аккуратно. Но дала себе волю в ванной комнате: грохотала тазиками, ковшиками и прочей утварью так, будто пыталась каждую штуковину в пыль размолотить. Вещи не пострадали, к счастью, зато были вычищены и отдраены до состояния новеньких. Правда, Арине, привыкшей спускать пар такими вот бытовыми подвигами, на этот раз ничуть не полегчало. Порядок навела, это радовало, но на душе все так же кошки скребли.
А еще хуже было от того, что Миша сделал вид, будто ничего и не случилось. Не попытался ее разговорить, нащупать дорожку к примирению, а уж тем более – предложить, все же, выговориться. И просто, уже без всякой помощи и советов, просто послушать девушку.
Он уже был в постели и что-то читал на планшете, когда Рина пришла в спальню. Пожелал ей спокойной ночи, ни о чем не спрашивая. Попытался обнять. Когда жена демонстративно увернулась от его рук, вздохнул и перекатился на другую сторону кровати. Обиднее всего было, что минут через десять уже засопел, в крепком и спокойном сне. И ему невдомек было, что Арина снова проворочалась до утра, не смыкая глаз. К нервозности, вызванной проблемами на работе, добавилось и еще одно серьезное разочарование. Оказалось, что любимому человеку, который всегда готов был о ней печься и заботиться, вовсе не так уж и важно ее настроение. И обиды его не сильно трогают. И сон его не перестал быть крепким от того, что Арина от его же слов и действий страдает.
И все бы ничего, наверное… Пережила бы. Недомолвки и обиды случаются в каждой семье. Главное – вовремя разобраться во взаимных претензиях, не позволяя им нарастать снежным комом. Но отчего-то, совсем не вовремя и не к месту, всплыло сравнение с Сергеем. «Александровичем!» – дала себе мысленный подзатыльник Арина. Не помогло. Миша очень во многом проигрывал Сергею. В душевной чуткости, так точно.
Ведь Сергею не пришлось бы объяснять, отчего Рина так взбудоражена и расстроена. И он не стал бы давать дурацких советов, зная, что их невозможно применить. А обидев, точно уж постарался бы успокоить и помириться. Да о чем речь-то вообще? Он бы и обидеть ее не смог. Потому что видит и чувствует людей, старается встать на их место. А не считает себя единственным на земле источником истины, чем сильно страдает Михаил.
Арине было как-то не по себе от этих мыслей. Еще никогда она не пыталась сравнивать мужа с другими. Даже не приходило в голову такое. А тут – поди ж ты… И стыдно, с одной стороны. А с другой, – обидно до слез, что муж таким вот непрошибаемым оказался.
Глава 11
Когда снова увидела Сергея на работе, Арина отчего-то смутилась. Раньше не было проблем в общении, хоть иногда мужчина и вел себя слишком вольно. Так ведь и она уже не первый год в общепите: официанткам, к сожалению, всяких разных товарищей видеть приходится, при этом обслуживать и улыбаться, как бы при этом зубы не скрипели. Держать лицо – одна из главных и наиважнейших наук, не освоив которую, в этом бизнесе надолго не задержишься.
Вот и Рина прекрасно справлялась и с тем, что новый начальник иногда позволял себе чуть более близкое общение, чуть более интимные интонации, чуть сильнее вторгался в ее личное пространство. Ей к этому не привыкать было. Поэтому мило улыбалась, почти нигде не показывая ни лицом, ни голосом, что эти вот замашки ловеласа ее немного раздражают. Ведь понимала прекрасно, что Сергей ничем не выделяет ее из общей массы и «клеит» просто по привычке, на автомате.
Она благодарна была ему за помощь, за поддержку, за те знания, которые он походя, не сильно напрягаясь, теперь вкладывал в ее голову. Как будто опеку над девушкой взял, ни от кого, в принципе, этого и не скрывая. Арина ценила все это, и относилась к Сергею с большим уважением и благодарностью, и это тоже помогало ей пережить ненавязчивые заигрывания мужчины.
Однако, все резко изменилось в ту ночь, когда Рина впервые решила сравнить Сергея и Мишу. Будто бы в мыслях своих впустила этого человека куда-то глубже, туда, куда нет места посторонним. И это стало новой точкой отсчета в их отношениях.
–Ариииина! Алло! Прием-прием! – Сергей подошел сзади, приобнял ее за плечи и почти на ухо проговорил приветствие. Уже в третий или в четвертый раз. Ничем, кстати, свое недовольство не выразил. Шуткой сгладил неожиданную тугоухость своей подчиненной. – Земля вызывает Венеру! Прием! Снизойдите до нас, грешных, пожалуйста…
Арине, которая прекрасно слышала все предыдущие его обращения, да что там говорить – она по шагам узнала, когда Сергей в ее каморку зашел, но в растерянности и смущении не знала, как отвечать, чтобы не выдать свое замешательство, наконец-то обернулась в его сторону. Вернее, смогла повернуть голову, чтобы уставиться прямо в глядящие на нее бархатные ореховые глаза. Расстояние между лицами осталось всего лишь в несколько несчастных сантиметров. И от этого ее смущение ни капли не рассеялось, становясь все более густым и осязаемым. Кажется, уши уже горели от яркого румянца, даже по шее разлилась обжигающая краска.
–Ой, а я вот тут задумалась, как раз, с кем лучше идти разговаривать сегодня… На смене три девочки из того списка, что мы готовили с вами… – Не придумала ничего лучше, чем оправдаться загруженностью. А ведь на самом деле, с самого утра только крамольные мысли ее голову и забивали. Нет, ничего предосудительного: никаких мыслей об измене или о чем-то подобном. Просто никак не хотело уходить из головы так некстати пришедшее сравнение между мужчинами. А после тяжелого утра, когда Миша сделал вид, что у них в семье все в порядке, и даже не соизволил спросить, отчего жена такая хмурая и расстроенная, минусы на стороне мужа прибывали с космической скоростью, одновременно с плюсами у Сергея. Арина понимала, что накручивает себя, и пора бы уже остановиться, но это ей никак не удавалось. Как назло, еще и день был тихий, рабочая суета от тяжких мыслей совсем не отвлекала.
Она взялась поправлять волосы, засуетилась, чтобы увеличить дистанцию между собой и шефом, глаза забегали в поисках предмета, на котором можно было бы задержать взгляд, взять хоть небольшую передышку. Схватила мышку от компьютера, защелкала ею в поисках нужного файла.
–Арин, расслабься. Давай кофейку попьем спокойно, а потом уже и о работе поговорим. Что ты все время на ней так зациклена? Отвлекаться надо тоже уметь. – Мужчина говорил об одном, а в глазах плясала усмешка, относящаяся, кажется, совсем к другому. Девушке отчего-то показалось, что он ее раскусил с первых слов. Иначе, зачем бы он взял и заправил ей прядь за ухо? Ведь кофе собирался пить, а не закалывать ей непослушную челку…
–Ну, я же на работе. Мне за нее платят деньги. Вот я и занимаюсь работой в течение всей своей смены. И совесть моя от этого всегда чиста. – Слава богу, девушка нашла удобную и безобидную тему, с которой можно было бы не съезжать часами. Ведь всем известна любимая на Руси пословица, в которой работа по лесам не бегает, а значит, и торопиться с ней не нужно.
–А ты всегда и во всем такая правильная, да? – Мужчина с неподдельным интересом склонил голову, возвышаясь над сидящей на стуле Риной, и рассматривал ее сейчас, будто впервые увиденную диковинку. Еще минута, казалось, стул к себе развернет, попросить встать на ноги, и будет вокруг нее наворачивать круги. Чтобы лучше изучить, конечно же.
Эта двусмысленная поза, с нависающим из-за спины шефом, с его непозволительной близостью и двусмысленными вопросами, безумно девушку напрягала. Пришлось встать и повернуться лицом к лицу гостя. Арина присела на свой собственный стол, руки в защитном жесте на высокой груди сложила.
Взгляд мужчины не замедлил пройтись и по груди, и по весьма скромному вырезу на ней. Из-за сложенных рук этот вырез неожиданно потерял свою невинность, демонстрируя весьма аппетитную ложбинку… Вот, вроде бы, и радоваться нужно, что Сергей Александрович больше не смотрит ей в лицо, как на какое-то диковинное животное… Но от того, что он начал ее прелести разглядывать, стало еще хуже.
– Да, Сергей Александрович, я стараюсь жить в согласии со своей совестью. Так намного легче и проще. – Хватило, все же, сил на ответ. Короткий, достойный, не располагающий к продолжению. Арина обычна рада была этому гостю, но не сегодня. Только не сейчас. Была уже почти готова нахамить, только чтобы не продолжать эту тягостную сцену.
– И что, никогда не приходилось поступать не по правилам? Вот прямо всегда все по-честному? – Шутливость из мужского голоса исчезла. Может быть, Арина ошибалась, но сейчас вопрос прозвучал максимально серьезно и с нескрываемым интересом.
– Приходилось, конечно. Мы же не святые все. И я не исключение. – Перехватив торжествующий взгляд, тут же поторопилась добавить. – Но я всегда стараюсь максимально честно поступать.
– А если твоя честность ударить по кому-то другому, что будешь делать? Останешься такой же принципиальной? Никогда не думала, что самые правильные люди – самые жестокие и бесчеловечные, чаще всего?
– Я так не считаю, Сергей Александрович. Если с самого начала не допускать ошибок, то и потом бесчеловечный выбор делать не придется. – Старалась говорить уверенно и твердо, но… он смог заронить в ее душу сомнение. «И откуда ты взялся такой, чертов змей-искуситель?» – чуть вслух не вырвалось, но успела придержать язык.
–Ну-ну… А я думал, ты взрослее… – как-то обидно протянул, будто в разочаровании.
– А мне, между прочим, не так и много лет. Повзрослеть еще успею! – Не хотела намекать на их разницу в возрасте, но этот намек так в воздухе и повис.
–А… то-то, я смотрю, ты все никак от отчества моего не отстанешь. А ты, оказывается, со старшим поколением по-другому говорить не привыкла. – Хотел уязвить, но Сергей сам выглядел уязвленным, как ни старался это скрыть.
–А вы умеете додумывать за других, оказывается! Я не виновата в том, что меня хорошо воспитали…
–Воспитание, Ариночка, это основа, которая позволяет ребенку выжить в жестоком социуме. Оно необходимо в том возрасте, когда человечек не в состоянии сам определить и установить свои правила в общении. Каркас, подпорка, грубо говоря. А когда у человечка появляются собственные мозги, которыми он в состоянии пользоваться, эти правила становятся гибкими и видоизменяемыми.
–Хотите сказать, что хорошее воспитание – это недостаток, а не достоинство, что ли?
– Я хочу сказать, что пора начинать пользоваться своими мозгами. Это, несомненно, страшно и неудобно. Ведь придется вылезти за пределы стен, построенных твоими предками. Но ты даже себе не представляешь, какой за этими стенами открывается новый мир…
На это у нее не нашлось никаких слов, чтобы внятно ответить. Вроде бы, и обидно: только что ее обвинили в узкомыслии и ограниченности, и можно бы поспорить, доказывая обратное… А ведь был и смысл в этой неожиданной и неприятной фразе…
–Ладно, заболтались мы. Кофе уже не успеем выпить. Пойду. На ком из девочек остановилась, напишешь смс-кой или позвонишь. По почте никаких обсуждений на эту тему. Надеюсь, это правило не идет вразрез с твоим воспитанием и совестью?
Последний вопрос прозвучал вконец уж издевательски. Только что слезы на глаза не навернулись. Но хватило сил, чтобы выдержать этот удар.
– Я на работе выполняю распоряжения руководства. Этого достаточно для моей совести и правил.
– Забавно… Ну, пусть будет так. До связи, Арина Сергеевна.
Он ушел спокойно, так же, как и раньше выходил. Не стучал и не хлопал дверью. Но почему Арине показалось, что в этот раз они как будто поссорились?
