Текст книги "Охота на журавлей (СИ)"

Автор книги: Ольга Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Николаева Ольга(Anabolik)-Охота на журавлей

Пролог

Это случилось в те времена, когда я верила людям и верила в людей…

Так хотела я начать эту историю, но потом передумала: слишком пафосно звучит, да и не совсем правда.

Поэтому начну иначе.

 Столько синиц у каждого из нас в руках – не сосчитать, да и не заметны они, чаще всего-то. Маленькие такие, доступные, невзрачные…

А вот журавлиный клин, пролетающий в небесах, оглашающий все окрестности своим кличем, – это да, его не заметить невозможно. Невероятная красота  величавых птиц, широкий размах крыла, загадочный зов, трогающий самые потаенные струны – все это заставляет нас замирать и задумываться о чем-то, далеком от бренной ежедневной суеты…

Но только самые смелые и самые отчаянные рискуют бросить все и ринуться в погоню за журавлем. Авось, как раз им самое счастье и достанется?

Часть 1. Арина

Глава 1.

– Арина, вот сколько можно тебе говорить, что Миша тебе – не пара! И не смей со мной спорить! – Любовь Павловна, как ни избегала девушка эту тему, каждый раз при встрече с дочерью начинала этот разговор. И ей было совершенно не интересно, что тем самым настроение Арины портится. Очень портится.

– А толку-то, мам? Ты же, все равно, меня не слышишь. Уперлась рогом, и даже доказывать бесполезно, что он у меня – самый лучший.

– А что в нем хорошего-то, скажи мне? Только внешность смазливая,  да глаза добрые! А за душой-то – ничего! – Неизвестно, какого зятя себе желала эта женщина, у которой и собственный муж за многие годы так ничего достойного и не нажил.

– А что тебя в нем не устраивает? – Фразы были уже почти заучены и заезжены, так часто их повторяли. Но молчать и не встать на защиту мужа девушка никак не могла себе позволить. Потому, что любила. Потому, что ценила и берегла. И даже от родной матери не могла гадости про него слышать. А новых аргументов в защиту придумать не получалось.

– А что в нем хорошего, дочь? Вот скажи мне? Машина есть  у него? – Любовь Павловна оседлала любимого конька. – Или права, хотя бы?

– Нет. Нам пока ездить с ним некуда. Зачем права, если их использовать не на чем?

– Вооот! – Торжествующе вздернутый палец. – А у его ровесников, между прочим, у каждого второго, есть и то, и другое.

– Зато они и бегают пешком, потому что права уже отобраны. Или, прости господи, бегать уже не могут, после всяких аварий и прочий происшествий.  И вообще, мам, отец свою первую машину два года назад купил. А вы с ним сколько уже отжили?

– А ты не равняйся на отца. Я хочу тебе лучшей судьбы, чем сама прожила. Имею я право помочь своей дочери? Мне вот, никто не давал таких советов. Мать, царствие небесное, лишь одно сказала: не пьет, не бьет – и слава богу! Все. И замуж меня отдала. Отцу, вообще, было без разницы. Он за пьянкой и не понял, что дочь под венец пошла…

– И что, вы плохо отжили столько лет, что ли? – Арине даже немного обидно стало за своего папу. Были, конечно, претензии… При фамилии Родионова дать дочери имя Арина, да еще и Александровна… Но к этому она уже привыкла за свои двадцать три года, и даже при замужестве менять свои данные не стала. Как-то сваляли они с мужем дурака, когда документы заполняли, а потом уже так и оставили все.

– Нормально мы отжили, дочуш. Да только… Хочется-то не «нормально», а замечательно, чтобы душа пела! Моя не смогла, так пусть, хотя бы, твоя споет… – Мать, для большего эффекта, даже почти всхлипнула и глаза потерла.

– А кто тебе сказал, что моя душа не в состоянии петь? Что за выводы смешные, мама? – каждый раз она удивлялась доводам, что сочиняла неутомимая родительница. Сама-то Арина была не столь горазда на выдумку.

– Арина. Мише уже двадцать пять лет. Ни должности, ни квартиры, ни лишнего гроша за душой…

– А чем тебе его должность не нравится? Инженер. Дома людям проектирует и строит. Не дворник же?

– Да ты посмотри, твой одноклассник, Митька, и тот уже менеджер! Людьми управляет! – Слово «менеджер» звучало почти как «царский советник», не меньше. Пафоса добавлял снова вздернутый вверх указательный палец. Маме бы в театре играть, а не в бухгалтерии талант просиживать…

– Кем он управляет? Двумя слесарями в своем шиномонтаже? А потом будет управлять четырьмя, когда бизнес разрастется? – Сосед, по совместительству одноклассник, Митька, не давал Арине прохода, пока она к мужу не съехала. К счастью, теперь отстал уже. Но матери в душу он крепко запал.

– А хотя бы и так! Все, не простой инженеришка! И долго вы будете по съемным квартирам таскаться? Даже кровати собственной нет, все по чужим спите…

–Мам, тебя послушать, так  я – дочь олигархов. И вы меня отлучили от богатого наследства, ради какого-то безродного женишка. А теперь пытаетесь вразумить… У нас с Мишей одинаковое положение! Квартиры своей, насколько мне известно, в загашнике нет нигде. Или вы что-то от меня скрываете? – Мать зацепила за больное место: Рина и Миша, действительно, устали от частой смены арендованных квартир, но в ипотеку лезть боялись, не было никакой уверенности в завтрашнем дне…

– Арина. Ты – в свои двадцать три года – уже карьеру сделала, и будешь делать дальше! Я в этом уверена, что и круче пойдешь, и заработаешь намного больше!

– Какую карьеру? У меня в подчинении несколько официанток. Это даже не менеджер среднего звена. Просто человек, чуть старше, чем рядовые.

– У тебя отличное образование и замечательные мозги! Ты явно сможешь много добиться. Да и внешность очень привлекательная, Арин, для женщины это очень важно. – Мама любила находить в девушке  все лучшее, что она передала ей по наследству.

Если насчет внешности Рина и спорить бы не стала ( грех было бы жаловаться на стройную фигуру, густую копну темно-каштановых волос, и на очень привлекательное личико, которые, действительно, достались ей от Любови Павловны), то свои умственные способности она иногда оценивала весьма низко. Вот как сейчас, например, когда она не могла прекратить этот глупый и ненужный спор, а продолжала вестись на провокации матери.

– Миша обладает тем же самым, если ты не заметила. И с внешностью у него проблем нет. Он очень умный и очень красивый.

– Вот и дура ты. – Звучало обидно, так, что даже слов в ответ не нашлось. – Если Миша для тебя – «очень», то ты никогда не сможешь заметить других мужчин, более достойных! Так и будешь держать свою синицу в руках, не надышишься на него. А другие девки журавлей себе ловят, в это время!

Сама того не зная, Любовь Павловна наступила на самую больную дочкину мозоль. Правда, болела она совсем по-другому поводу: Арина считала, что это она для Миши – синичка, а где-то ходит по свету его желанный журавль. Почему ей такое пришло в голову, да там навсегда и угнездилось, она сама сказать не смогла бы. Может быть, потому, что муж периодически звал ее птичкой-синичкой. Изредка, но это милое прозвище звучало. А спросить, откуда он его взял, девушка не решилась ни разу: как-то страшно было услышать, что это связано с известной поговоркой. Миша, действительно, был очень привлекательным и перспективным. Просто после службы в армии, куда он пошел после универа, еще не успел приработаться и проявить себя, как следует. Но среди девушек он был очень популярен, даже сейчас, когда все знали про женитьбу с Ариной, и ей очень не хотелось, чтобы однажды это как-то повлияло на их семейную жизнь.

Но если бы Рина рассказала матери, что Миша – и есть ее журавль, причем любимый и очень ее любящий, та окончательно сошла бы с ума, а потом и дочери все мозги вынесла.

– У других – характер другой. Не мой. И они в состоянии терпеть чужие заскоки! А меня кто-то вырастил очень самостоятельной, гордой и деловой. Не умеющей ни терпеть, ни молчать, ни соглашаться. Не знаешь, в кого я такая пошла, несговорчивая? – Мать в ответ промолчала. Рина сейчас била прицельно, характер у нее был точно такой, как родителям хотелось. Только вот, никому на пользу он не шел. – А Миша меня любит, и не замечает, сколько во мне гадостей и вредностей.  Другого такого я не найду никогда. Тем более – богатого и с карьерой. Им нужны послушные и молчаливые. Сама прекрасно знаешь.

–Ох, дочь… Помянешь ты когда-нибудь мои слова… – Здесь, действительно, спорить было не  с чем. Но оставить последнее слово не за собой Любовь Павловна не могла.

– Надеюсь, что даже в страшном сне их вспоминать не придется.

Глава 2.

– Родионова, аллё, ты там уснула, что ли? – Громкий оклик над ухом заставил подпрыгнуть и почти уронить тяжеленный поднос, уставленный хрупкими чашками.

Только чудо помогло удержать равновесие и предотвратить катастрофу местного масштаба, бьющую по одежде и кошельку. Но поднос, все же, пришлось возвращать на место и заново сервировать: из-за неосторожного движения содержимое чайника расплескалось на белоснежную салфетку, и вся подложка затекла некрасивым коричневым пятном.

– Галь, обязательно так подкрадываться и орать? – Арина, в общем-то, уже привыкла к своей бесцеремонной коллеге, но иногда ее нужно было ставить на место. – А если бы я сейчас все это на себя уронила? Мало того, что ошпарилась бы, так еще разлила бы этот чай дорогущий да посуду побила?

– Вообще-то, я тебя несколько раз окликнула. От самой двери, как шла, так и звала. А ты опять все витаешь в своих каких-то далях заоблачных. – С Галки, как с гуся вода, стекали любые претензии. Простых извинений добиться никак нельзя. Но зато на нее всегда можно было положиться, когда требовалась помощь и поддержка: в лепешку разобьется, но все сделает, чтобы оправдать твои надежды.

– Я не витала, а проверяла, все ли верно заварила и расставила. Ты же знаешь, этот чай, будь он неладен, очень редко заказывают, а сервировать его надо по всем правилам, не дай бог хоть с одной ложечкой ошибиться. Сосредоточилась я, вот и все. А теперь придется с нуля начинать. – Со вздохом Арина принялась за работу.

– Вот не пойму я тебя, Рин, за каким фигом ты за все это хватаешься? Ты же администратор участка, приказала бы Ленке, и дело с концом. Вот зачем ты лезешь в работу подчиненных? А девки, зато, успели покурить сбегать раз по пять, пока ты тут потеешь над подносом, а потом потащишь его на второй этаж. Ты в былые времена еще не набегалась?

Галка Иванова была из числа тех, с кем Рина еще начинала свою работу в огромном развлекательном центре в должности официантки. Потому и позволяла себе задавать такие вот неудобные вопросы, не заморачиваясь на субординацию и всякие там имена-отчества. Правда, лишь  наедине. При посторонних – только на «вы» и «Арина Александровна».

– А ты бы справилась? Почему я должна приказывать именно Ленке,  а не тебе? Чем ты от нее отличаешься?

– Пффф, что я, дурная, что ли? Нафиг мне дались эти чайные церемонии… Я, вон, лучше пиво еще за пять столиков разнесу, пока ты тут с одним подносом ковыряешься. И геморроя меньше, и чаевых больше настреляю. – Даже сейчас, когда все, сплошь и рядом, платили карточками, Галка умудрялась насобирать чаевых, не хуже, чем в старые времена. Незаметно подсовывала свой номер, вместе со счетом, и потом радостно проверяла, когда очередная смс известит о пополнении баланса.

– А Ленка ничем не  хуже тебя. Она тоже хочет заработать побольше и побыстрее. Зачем мне ее обижать?

– Ты меня, Арин, прости, но хреновый из тебя вышел начальник. – Галка подбоченилась и с легким сожалением осмотрела подругу с ног до головы. – Я бы, на твоем месте, гоняла всех, как сидоровых коз, а сама сидела и кофеек попивала. И пусть бы кто  попробовал  мне слово против сказать. – Она, для выразительности, подняла вверх указательный палец и кому-то с угрозой им помахала.

– Вот поэтому начальник здесь я, а не ты. – Рина не очень любила указывать людям на разницу в положении, но иногда приходилось, чтобы прекратить бестолковые споры. А особенно – когда начинались нравоучения со стороны подчиненных.

– Да это тебе просто повезло, что я в тот день заболела…

– … когда короны раздавали, ага,  – Рина закончила за коллегу их любимую старую шутку. Обе прекрасно понимали, что Галке никакое повышение никогда не светило, но помусолить эту тему любили, время от времени. – Так что ты мне хотела рассказать, когда орала, как оглашенная?

 Галка задумалась, на время. Видимо, очень важная новость оказалась не столь уж и важной, раз уже вылетела из ее рыжей кудрявой головы.

– А! Точно! Ты нашего нового зама-то уже видела? Как он тебе? По-моему, клевый парень. И молодой, и хорошенький, и обходительный… – она тараторила, при этом мечтательно закатывая свои ярко подведенные серые глаза. – Всем улыбается, первым здоровается, представляется, уточняет имя… Не то, что эти, блин, грымзы престарелые. В общем, наконец-то, в нашем королевстве появился настоящий принц!

Престарелые грымзы  – так в обиходе  называли девчонки  директора развлекательного центра и двух ее заместителей. К слову, директору было меньше сорока, а обе девушки-заместителя оказались всего на три-четыре года старше самой Арины и Галки. Но за строгий нрав и жесткие требования все трое заслужили неприятное прозвище от девчачьего коллектива. И это было еще не самое противное из обзывательств…

– И ты знаешь, Рин, по-моему, он на меня уже запал! – Большие глаза Гали становились просто огромными, когда она выразительно распахивала густо накрашенные ресницы и начинала говорить громким шепотом.

– Вот прям сразу и запал? Когда успел-то, Галь? – Обижать девушку не хотелось, но слишком уж смешно это все звучало. – Он же, вроде, только вчера и приехал? Я на выходном была, еще не встречала, только слышала о новеньком.

– Да ничего ты не понимаешь! – Обиженно надула губы Галя. – Может, человек с первого раза понял, что я – его судьба?

– Конечно. Он специально за этой судьбой из Ростова приехал. Больше-то нигде судьбы нету, только здесь, у нас, его дожидается… И зовут судьбу Галенькой, и фамилия у нее редкая, благозвучная:  Иванова, – Арина пропела эту фразу с легкой издёвкой. Не удержалась.

– Галь, тебе самой-то еще не надоело? Каждый новый мужик в поле зрения – все, у тебя сразу шоры падают, забрало опускается, полетела… Куда полетела, зачем? А, так это ж Галя судьбу свою новую нашла!

– А тебе жалко, что ли? Ну, влюбляюсь, ну, не складывается… Нормальный процесс поиска личного счастья. Это тебе повезло, с первого раза попала, но не все же такие удачливые?

Арина только поморщилась. Слышала бы Галю ее мама, Любовь Павловна, вот бы удивилась… Что кто-то еще и завидует ее счастью…

– Галюнь, да мне-то что? Ищи ты свое счастье, сколько влезет. Просто надоело, что ты раз в месяц ходишь в соплях и слезах, и работать не можешь совершенно. Даже девчонки уже начали ворчать и отказываются вставать в твою смену.

– Вот увидишь, Ариночка! В этот раз я действительно встретила настоящую любовь! И он меня заметил, запомнил, и наверняка скоро позовет на свидание!

– Ох, Галя, твою бы энергию, да в мирное русло… Не было б тебе цены, дорогая! – Арина аккуратно обошла девушку, чтобы не зацепить, ненароком. Спорить с ней сейчас было бесполезно. Оставалось загадывать, через сколько дней придется вытирать новые горькие слезы и лечить валерьянкой разбитое сердце Гали Ивановой.

– Спорим, ты поменяешь свое мнение, когда увидишь этого новенького? – та никак не могла успокоиться.

– Можно и без споров. Если поменяю, обязательно тебе скажу. – На этом Рина предпочла покинуть кухню и поспешила к клиентам. Задержка и без того получилась слишком долгой, а это было непозволительно в их заведении.

Не успела дойти до столика, чтобы отдать заказ, как ее снова окликнули, теперь уже Надя – хозяйка зала, обычно встречающая гостей на входе.

– Рин, привет! Тебе про совещание сообщили?

– Нет… Наверное… В почту еще не смотрела, а по телефону никто не звонил. – Тут она поняла, что рабочая трубка, видимо, где-то валяется, а под рукой ее нет. – Черт. Может, и звонили, но я не слышала…

– Не важно. Через десять минут начнется. Пойдем. А то опять придется сидеть прямо перед глазами у грымз.

И они заспешили к рабочему лифту. Никто не любил занимать места «в первых рядах», и все совещание сидеть с прямой, как палка спиной, отвечать на все вопросы, и даже не иметь возможности отвлечься. Глаза директрисы и двух ее помощниц постоянно мониторили обстановку, и всем нарушителям порядка неплохо потом попадало.

– Слышала, новенький у нас? А говорили, что Петровна решила оставить только двух заместителей, уже отчаялась нормального человека отыскать…

Петровна – это еще одно имя директрисы, Ирины Петровны Ветровой. Естественно, так ее звали только за глаза.

– Слушай, мне уже без разницы, если честно. Так надоела эта чехарда из начальников… Только к одному привыкнешь, подстроишься, уже новый появляется. И все, что прежний придумывал, этому кажется ерундой. А по мне, что там, что там – все ерунда полная. Вот какая, скажи мне, разница, на правый бок или на левый подколот передник у девчонок? Кому как удобнее, так и носит. Нет, блин, обязательно каждый придерется!

– И не говори. Пусть бы лучше эти две, наши, остались, и никого уже больше не было. У них характер – дерьмо, конечно же, но хотя бы уже родное дерьмо!

Девушки рассмеялись шутке, которая не совсем и шуткой была, но тут же умолкли. В лифт заходили новые люди, и обсуждать начальство стало как-то не очень прилично, пусть  и все зашедшие были им знакомы.

В кабинете администрации было уже многолюдно. Кажется, даже те, кто сегодня должен был дома сидеть, и то притащились. Стульев не хватало, было очень тесно. Арина с Надей, под шумок, пробрались куда-то подальше, к стеночке. Решили, что можно и стоя пережить эти полчаса, только бы не вперед вылазить.

– Здравствуйте. Не удивляйтесь, что собрала вас всех не по графику, а сегодня. – Ирина Петровна любила брать быка за рога, не затягивая разговоры надолго. Берегла время на потом, когда наступит момент разбора полетов. – Наверное, многие уже в курсе, что у нас появился новый коллега. Сергей Александрович Назаров – прошу любить и жаловать. Мой заместитель.

Арина, как пришла, пыталась рассмотреть, где же этот новенький. Как бы ни делала вид, что ей безразлично, чья там очередь настала портить им жизнь, посмотреть было очень интересно. Да только из-за чужих голов и спин почти невозможно было хоть что-нибудь увидеть.

И вот теперь он поднялся со своего места, как будто специально прятался в уголке, а теперь вышел на сцену.

Что ж… Галку можно было понять. Даже Арина, давно и счастливо влюбленная в своего родного мужа, засмотрелась на этого новенького. Там было на что смотреть: красивый мужик, не хорошенький, не симпатичный, а действительно красивый. Взрослый. Глаза… Умные глаза, внимательные. Правда, блеск в них был какой-то подозрительный, бесовский. Будто насмешка пряталась постоянная… А когда он заговорил, девушка совсем потерялась. Мягкий южный говор, бархатный баритон… Будто гладил и ласкал своим голосом, каждого из окружающих. А ведь он говорил не какие-то приятности, а вполне обыденные вещи: представился, немного о себе рассказал, предложил задать ему вопросы… Потом сам начал задавать, уже по работе. Ничего лишнего не сказал.

Но совещание затянулось. И впервые никто из присутствующих не ворчал, что пора бы уже прекратить болтовню и приступить к настоящей работе.

Поэтому обратно к себе в зал почти бежала. Радуясь, что новенький, вроде бы, вполне приятный человек, не зануда и не зазнайка, и тихо проклиная его за задержку. Работа-то никуда в это время не девалась…

– Ну, что, Арина Александровна? Что вам новенького рассказали? Делитесь, не томите! – Девчонки с ее участка столпились вокруг и щебетали, закидывая вопросами.

– Так, вы почему здесь, а не в зале? Кто там с клиентами работает, вообще? – Арина чуть не задохнулась от возмущения. – Что за бардак у нас творится?

Такой интерес к совещанию у директора был чем-то необычным: как правило, девчонкам и ребятам было глубоко параллельно на все нововведения, если только они не касались зарплаты или графика. И то, по их глубочайшему убеждению, ничего хорошего начальство придумать не могло, только гадости. И  даже если Арина объявляла о каких-то приятных известиях, а они редко, но бывали, народ тут же начинал искать и в них подвох. А тут – чудеса, да и только. Собрались в кучу, толпятся вокруг и расходиться не собираются. И даже ее грозный окрик никак не подействовал. Любопытная Галкина рожица, выглянувшая из-за чьего-то плеча, сразу же все объяснила: вот кто растрепал уже среди всех девчонок, что у них появился шеф-красавчик и обаяшка. Насчет красавчика Рина не была уверена на сто процентов (не рассмотрела толком), но вот обаянием парень был одарен сполна.

Однако, это совсем не означало, что можно собирать митинги прямо в служебке и прекращать работать. Еще не хватало, чтобы первый разговор с Сергеем Александровичем начался с нагоняя…

– Если вы сейчас же отсюда не исчезнете, всем премию порежу на десять процентов, поняли? – Девушка  прибегла к самому нелюбимому, но самому действенному методу.

–Ну, Арина… Ну, че ты… Сложно сказать, что ли… Тоже мне, фифа… Секреты у нее от нас появились… – Девочки начали разбредаться по сторонам, не скрывая свою обиду…

– Прекратите разводить базар! Завтра утром на пятиминутке все вам расскажу. Сейчас – некогда, пятница, вообще-то, людей уже полные залы везде! –  Аргументы Арины были абсолютной правдой, но отчего-то звучали, будто жалкое оправдание. За это она терпеть не могла свою должность: вечно находишься между молотом и наковальней, и как ни старайся, а все равно, для кого-нибудь ты не права или совсем – виновата. Либо начальству не угодишь, либо подчиненным. А бывало такое, что и всем сразу.

Отбросив ненужные неприятные мысли, Рина тряхнула головой, хотела растереть лицо, но вовремя вспомнила про «боевую» рабочую раскраску (так она звала свой обязательный, но не любимый макияж), поэтому просто поморгала глазами и отправилась в бой, навстречу новым трудностям и недовольным клиентам. Прикусила губу, подумав о том, что нужно обязательно поймать Галину и устроить ей взбучку, да покрепче, чтобы больше лишнего не болтала. Главное, не забыть об этом в пятничной  рабочей суете и дурдоме.

– Что-то случилось в коллективе? Мне показалось, у вас какие-то сложности? – Чуть не подпрыгнула, неожиданно почувствовав на талии горячую крепкую руку. Так бережно, крепко и почти интимно ее на работе никогда не обнимали еще. Всякое бывало со стороны неадекватных клиентов. Но им не было хода в служебные помещения, из которых девушка выйти еще не успела.

– Да что ж за день-то сегодня такой? Я скоро заикой стану! – Выругалась в сердцах, еще не успев обернуться. Но, действительно, есть предел всякому человеческому терпению, даже если оно кажется безграничным, как у Родионовой Арины.

– Я вас испугал? Извините. – Мужчина был крайне вежлив, голос растекался медом, но руку с талии он так и не убрал.

– Ну, вообще-то, вы подкрались ко мне сзади, совершенно не слышно. А если бы я развернулась и в глаз вам дала? – Она уже узнала обладателя этого невероятного тембра и безумно приятных рук. Между прочим, горячих и все так же лежащих на ее талии. Рина опомнилась, сообразила, что это выглядит уже не очень прилично, и аккуратно, почти незаметно, из объятия выскользнула. Сергей Александрович даже бровью не повел, а просто спрятал свои ладони в  карманы джинсов. Да, этот их новичок был совсем не промах. Девушка лишь порадовалась, что рядом нет Галки. Ей не хватало еще сцены ревности от коллеги, ко всем свалившимся неприятностям.

– А что, можете? Серьезно? – Молодой мужчина нисколечко не растерялся. Улыбка на его лице оставалась все такой же приветливой и милой. Что самое интересное: Арина ни на секунду не усомнилась в ее искренности, а это было редкостью в их змеином женском царстве.  На самом деле, мужчины в коллективе тоже водились, начиная с охранников, официантов, барменов и прочих рядовых сотрудников, заканчивая начальниками отделов. Но их было ничтожно мало для того, чтобы элитный серпентарий перестал быть таковым. Элитным Арина его называла потому, что попасть в штат развлекательного центра было не так уж и просто: многоступенчатый отбор и сложная стажировка с экзаменами кого попало не пропускали. Зато уж те, кто попал сюда, выживал только благодаря умению быстро отращивать жала, зубы и когти. И вот на фоне вечных масок и неискренних мин, сияла добрая, открытая, милая улыбка. Которая не означала ничего лишнего, кроме того, что ее обладатель имеет хорошее настроение и дружелюбно настроен к окружающему миру. Это очень располагало, но, в то же время – выбивало из колеи. Рина уже успела подзабыть, как в таких случаях нужно правильно разговаривать…

– Могу. От неожиданности и заорать могу, и на ногу наступить… А потом буду долго стыдиться и извиняться… – Первый запал злости, возникший от неожиданности, уже прошел, и девушка начинала тушеваться. Не так и много у нее было опыта в общении с подобными мужчинами. А если быть честной: с такими – вообще не было. Он  как будто с другой планеты прилетел. Или из чужой страны. Говорил на одном с Ариной языке, но это было единственным, что их объединяло.

– Ну, все, все… Я понял! Вы – девушка нежная, с вами надо быть осторожнее и аккуратнее. Я запомнил. Подкрадываться больше не буду, чтобы не пугать, – Сергей Александрович явно пытался сгладить ситуацию для Рины, успокоить ее, сам же не выглядел ни расстроенным, ни растерянным. А глаза при этом неотрывно ее изучали. Практически сканировали – от самой макушки до пяток. И, отчего-то, девушке такой осмотр не показался неприятным. Непривычным, смущающим – да. Но, черт возьми, приятным. Глаза у нового шефа были такие: они будто гладили все,  за что взгляд цеплялся. И хотелось, чтобы еще погладили. – Предлагаю искупить мою вину чашкой кофе. Здесь, говорят, где-то есть хорошая кофемашина, специально для своих?

 Арина только успела рот приоткрыть, чтобы сказать, что ей некогда, да и вовсе это не обязательно, как в их общение вмешалась новая участница:

– Сережа! Вот ты где!  А я тебя уже потеряла! – Голос Ирины Петровны и раньше никогда не казался  приятным. А сейчас он и вовсе царапал слух какими-то раздраженно-властными нотами. А еще покоробила фамильярность,  которую директриса и раньше проявляла ко всем без разбора, но вот сейчас она казалась чересчур неуместной. Где-то по краешку сознания промелькнуло и удивление: что забыли в их убогой подсобке сразу два шефа? Но об этом девушка предпочла не задумываться – и без того уже ее голова начинала трещать от неожиданностей.

– А я пошел знакомиться  с новым коллективом, чтобы не терять время. – «Сережа», похоже, не был против такого обращения, и вообще ощущал себя, будто рыба в воде.

– У тебя выходной. Хватит и совещания на сегодня. Еще успеешь со всеми познакомиться и все осмотреть. – Противные сварливые нотки в голосе шефини проступили еще ярче.

– Мне все равно в гостинице  делать нечего, зачем зря терять время? – Мужчина вел себя абсолютно уверенно и сдавать позиции не собирался. Сразу заработав кучу дополнительных очков в свою пользу в глазах Арины.

– Тогда пойдем, отчеты посмотрим, и те показатели, которые нам нужно срочно подтягивать. – Ирина Петровна не зря занимала свой пост: какая б она ни была противная по жизни, а хваткой железной обладала. Решила увести «Сережу» из этой подсобки – будьте уверены, обязательно уведет.

– Ну, ладно, пойдем… те… – То ли была эта заминка, то ли Арине показалось… Сергей вздохнул, потом взглянул на девушку: – Но я должен вам кофе, я помню. – И подмигнул. Или опять показалось?

– Давай, давай, в эту сторону быстрее, – директриса чуть ли не потащила его за собой. Снова удивив Арину новыми, не совсем привычными в их мире манерами. Серпентарий, вообще-то, очень любил субординацию и официоз. А здесь что-то необычное вырисовывалось. Почти человеческое.

Обо всем, что случилось в этот день, очень хотелось поразмыслить спокойно: девушка просто нутром ощущала, что в скучной рабочей жизни скоро начнутся резкие изменения. Но – пятница, бесконечная суета и капризы нетрезвых отдыхающих, спотыкающиеся девчонки и спящие на ходу повара – все это не давало никакой возможности хотя бы остановиться и передохнуть, не то, чтобы раздумывать о чем-то постороннем.