Текст книги "Охота на журавлей (СИ)"
Автор книги: Ольга Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
-Миша, ты ничего не замечаешь? – Это был единственный выходной за последнюю неделю. И Арина потратила его на то, чтобы стать красивой. Сходила в салон, где прихорашивалась «по полному комплекту». Окраска, стрижка, маникюр и педикюр. Даже брови откорректировала. И сейчас ощущала себя почти что принцессой. Или красоткой роковой, в зависимости от настроения. Теперь хотелось, чтобы и муж результаты стараний отметил, ведь все это девушка делала исключительно для него.
–Что? – Любимый рассеянно оторвал взгляд от планшета, в котором сидел, уткнувшись, уже несколько дней подряд. – Что ты говоришь, милая?
Миша явно отсутствовал при этом разговоре, хоть Рина и крутилась возле него последние полчаса. Как встретила на пороге, так и не отходила.
–Ничего. Ни-че-го важного, Миш. Как обычно. Не обращай внимания. – Потухла ее сияющая улыбка, голос опустился почти до шепота, глаза предательски защипало. – Я пойду в душ и спать. Завтра вставать рано.
Арина очень постаралась, чтобы он не услышал ее тяжелого вздоха, грозящего перерасти во всхлип, а потом – в рыдание. Глупо не хотелось выглядеть. А могла бы и дурой показаться. Ведь, по-хорошему, в ней мало что изменилось: цвет волос остался неизменным, а то, что длина чуть покороче, да форма челки другая.. Так это лишь близкие подруги увидят, и то – не сразу. А маникюр и педикюр, как известно, женщины делают вообще для своего удовольствия, мужчинам на него откровенно плевать. Все это она прекрасно понимала.
Но от желание быть красивой в глазах любимого мужа ничуть не убавилось. И слышать от него комплименты хотелось не меньше. Пусть не цвету волос, но хотя бы красивой укладке, или, на худой конец, таким нежным сейчас и ухоженным пальчикам рук.
– Арин! Да что ты сказала-то? Я задумался, не расслышал. Неужели, сложно повторить? – Миша поднялся из-за стола, отставив в сторону тарелку с ужином, подошел сзади к жене, домывающей посуду. Нежно приобняв, уткнулся носом в ее шею, поцеловал… – Ну, расскажи мне, малыш, что случилось?
От этой непринужденной нежности и как будто заботы, на фоне только что проявленной невнимательности, у девушки затряслись губы и защипало в глазах. Как можно вот так просто сначала обидеть, а потом подлизываться, будто бы все в порядке?
– Ничего, Миш. Ничего важного я не говорила. Зря вставал. Мог бы ужинать спокойно и дальше, – постаралась говорить как можно ровнее, чтобы не выдать обиду и свои растрепанные чувства. Совершенно не хотелось выглядеть глупой истеричкой.
– Ну, что ты, птичка моя… Отчего загрустила? – Муж попытался развернуть ее лицом к себе, убрать волосы от лица ласковым жестом, но сделал только хуже. Арина уже с трудом сдерживала рыдания.
– Ничего, Миш! Не трогай меня! Ты замечаешь меня только тогда, когда я начинаю обижаться. Если молчу, то меня как будто и не существует вовсе! Не надо прикидываться, что тебе интересно, мне не нужно такое выстраданное внимание! – Откинув с себя руки мужа, попыталась сбежать с кухни. И неважно, что посуда осталась недомытой, и полотенце упало на пол… Важнее было скрыться с его глаз до того, как позорно разревется.
– Тшшш, тише, тише, маленькая! Ну, что такое, синичка моя, не плачь… Не надо, милая, ведь ничего же не страшного не произошло, правда? – Миша не позволил ей уйти, обхватил большими сильными руками, прижал к груди, начал баюкать, поглаживая по волосам, как маленькую.
Арина никогда не была склонной к истерикам. Скорее, ее выдержке могли бы многие позавидовать. Но сейчас она разревелась, в голос. И так стыдно, что на пустом месте. Муж, не заметивший новую прическу, – это ведь повод, скорее, для сатиры и смеха, но никак не для горьких слез. И от этого стыда рыдания становились еще тяжелее и горше, будто какую-то беду оплакивала, а не простую невнимательность мужа.
– Ты меня не люююююбишь совсем! – Все, что смогла из себя выдавить в перерывах между горькими всхлипами. – Я тебе больше не нужна, и ты меня замечать перестал!
– Ну, что ты придумываешь, маленькая? Как такое вообще могло тебе прийти в голову, скажи, а? – Удивительно, но в голосе мужчины не было даже намека на раздражение. Он не психовал и даже не пытался обозвать Арину дурочкой (а в душе она давно себя уже всячески обозвала). Лишь поднял ее подбородок и утирал слезы, внимательно заглядывая в глаза. – Я люблю тебя больше всех на свете. Ты у меня самая-самая лучшая, нежная, любимая, бесценная, необходимая…
– А почему ты не замечаешь, что я специально для тебя стараюсь? Никогда от тебя не дождешься ни одного комплимента. Как будто не жена тебе, а так, соседка по квартире.
– Арин… Я разве не говорил уже тебе, что ты мне нравишься больше всего, когда раздета, не успела глаза открыть, и абсолютно без всяких причесок?
–Ты пошляк, а не муж! – Она усмехнулась, но постаралась это скрыть. Нечего сдаваться вот так, сразу, от всего лишь пары учтивых слов. – И что, один раз это сказал, и на всю жизнь теперь отстрелялся? Так, что ли?
– А надо как-то иначе? Вот это засада… – Муж дурашливо почесал затылок. – А я уж думал, что женился – и все, от всяких дурацких комплиментов свободен…
За такие шутки получил щелчок по носу и грозный взгляд исподлобья, в ответ лишь поцеловал жену – нежно и легко. Потом отвел Арину в ванную, проследил, чтобы умылась и успокоилась. Убедился, что приступ истерики купирован, и только после этого пошел доедать свой остывший ужин.
– Родионова, ты в своем уме, вообще?! – Таня, школьная подруга, никогда в выражениях не стеснялась. Не жалела ее, но зато и не врала никогда. Рина к ней обращалась за советом, когда становилось уж вовсе плохо. – Что ты к мужику прикопалась на ровном месте?
– Я не прикапывалась. Просто обидно стало, и сдержаться не могла, а он заметил, что слезы текут…
– А от чего слезы-то? Какого хрена ревешь? ПМС, что ли, пришли, а ты и не в курсе?
– Блин… – Арина смотрела на экран телефона и думала, стоит ли говорить. Даже лучшим подругам не стоит знать о самом сокровенном.
– Эй, алле? Ты еще здесь, Ариш? – доносилось из динамика обеспокоенно.
– Тань… Мне кажется, он со мной не по любви, а просто из-за чувства ответственности… – Выдала, наконец-то. Будто с плеч гора свалилась.
– М..ть! Вот же ты… Дура, что ли, Ариш? Или тебя реально гормонами так накрыло?
– Да при чем тут гормоны, Тань? Я давно об этом думаю, просто никогда тебе не говорила.
– И откуда такая высокоинтеллектуальная мысль? Только слепой не видит, как Мишка с тебя пылинки сдувает, у вас идеальные отношения, даже зависть порой берет. Вот честно, Арин. Ты бы не грешила, дорогая, не жаловалась на то, о чем другие только мечтают. – Таня долго не могла устроить свою личную жизнь, и Арина поздно спохватилась, что высказывать свои обиды на мужа, с ее стороны было просто неприлично. Однако, уже начала разговор – теперь от Танюхи не отвяжешься.
– Ну, мы же с ним жили больше года, и никаких идей о свадьбе не возникало. Ему просто удобно было со мной. А как только две полоски на тесте увидел, так сразу про ЗАГС заговорил, и тащил меня туда, почти насильно.
– А ты, дура такая, еще и сопротивлялась, наверное, из гордости?
– Конечно. Зачем мне нужен брак по залету? – Арина искренне возмутилась.
– А матерью-одиночкой быть – это гораздо круче, конечно же? Тебе в голову не приходило, что Мишка этот залет спецом организовал, чтобы ты не выстебывалась, а сразу согласилась?
– Нет. Не приходило. Если бы не беременность, еще не факт, что мы бы вместе были…
В трубке послышалось издевательское хмыкание:
– Еще бы. С твоей-то мамой! Она бы его за этот год уже просто выпилила из твоей жизни.
– Миша ее не боится!
– Нет, конечно. Просто даже ангельское терпение иногда заканчивается. Вот и он, когда-нибудь, решил бы эмигрировать в Лапландию, только бы не слушать Любовь Павловну.
– Тань, вот не надо…
– Хорошо, про маму твою не буду. Но ты послушай меня внимательно, сделай выводы и прекрати страдать ерундой!
– Говори, дорогая. Знаю, гадостей наговоришь, но от тебя и яд принять готова, – полушутя, полусерьезно ответила.
– Когда ты в больницу загремела на Скорой… ничего, что я на эту тему? Если сложно, ты скажи, – Рина, хоть и очень хотела своего неожиданного ребенка, выносить его не смогла. На раннем сроке попала в больницу с кровотечением, ее саму с трудом откачали, о сохранении малыша уже и речи не было. Друзья и близкие до сих пор очень осторожно затрагивали эту тему, за что Арина была им очень благодарна.
– Да ладно уж, говори дальше. Понимаю же, что неспроста затронула…
– Я думала, он рядом с тобой там под нож ляжет, или помрет от волнения, так переживал. А ты говоришь – по залету.
– Конечно. Получается, женился – и зря. Мог бы жить сейчас, от меня свободный…
– Родионова. Ты – дура, причем хроническая. И если Мишка уйдет от тебя когда-нибудь, то только потому, что ему надоест сражаться с твоими закидонами. Побойся бога и не жалуйся.
– А я не жалуюсь, Тань. Просто люблю его слишком сильно, а кажется, что делаю несчастным.
– А ты у него спроси, для простоты, что сам-то думает об отношениях. Глядишь, и легче станет?
– Вот сейчас ты меня, дорогуша, насмешила… – девушка, действительно, рассмеялась, хоть и было невесело. – С Мишей разговаривать сложнее, чем со стенкой. Я ему вопрос – а он в молчанку играет. Я второй задам – обижается, говорит, что не заслужил моих сомнений… Мы так чуть не разругались, несколько раз. Потом мирились. Я спрашивала, почему так реагирует на мои разговоры об отношениях… Так он на меня, будто на дуру смотрит.
– А чего так? Сложно поговорить?
– А то ты не знаешь, как сложно из него слово вытянуть? Он замуж-то меня позвал очень романтично: просто сообщил, по какому графику работает ЗАГС, и уточнил, в какой из дней мне будет удобнее. Чтобы он мог с работы отпроситься…
Таня засмеялась на том конце провода. Она уже слышала эту версию, и не раз, но каждый раз поражалась Мишкиной прямоте и отсутствию даже грамма романтики.
– Знаю. Ты рассказывала. Но все равно – забавно. Я бы не хотела на твоем месте быть в тот момент…
– Ну, вот… А ты все «люди завидуют»… В каждой избушке – свои погремушки, моя хорошая. А что делать с нашими погремушками, ума не приложу.
– Значит, прими к сведению эту Мишкину черту характера, и живи спокойно. Ведь ты же его любишь?
– Конечно, люблю. Очень.
– Значит, должна принимать таким, какой есть. Вот и прими его «прелести» достойно, и не порти вам обоим жизнь.
– Я стараюсь. Но как услышу это его «Птичка моя, синичка, не придумывай!», так сразу до бешенства дохожу…
– Ладно, Арин, я побегу работать, а то меня уволят за болтовню в неурочное время, – Таня трудилась барменом в том же центре, что и Арина. Но их смены очень редко совпадали, вот и приходилось общаться все больше урывками, по телефону.
– Пока. Спасибо, что выслушала. Мне хоть немного, но стало легче…
Миша давно уже спал, крепко и спокойно, уверенный, что жене было достаточно его объятий и нескольких фраз в утешение. А она полночи лежала с открытыми глазами, рассматривая его точеный профиль, красиво очерченные губы, обычно плотно сжатые, смягчающиеся только во сне, отдергивала руку, которая так и тянулась погладить его по щеке. Арина, кажется, никогда не смогла бы им налюбоваться. И в этот раз, разглядывая мельчайшие родинки, темную щеточку ресниц, отрастающую щетину, она говорила себе, что сможет, сумеет прожить без него; пусть с кровью и мясом, но наберется сил и оторвется, уйдет от любимого мужчины. Без него будет больно. Но быть рядом и сомневаться в своей нужности – в разы больнее.
Глава 4.
– Арина Сергеевна, доброе утро. Ваш кофе, держите. – Ей в руки был всунут картонный стаканчик с чем-то, одуряющее вкусно пахнущим. Промаявшись бессонницей практически до утра, девушка смогла сомкнуть глаза, кажется, на какие-то несколько минут, и тут же разверещался будильник. Сил хватило только на то, чтобы кое-как умыться и привести в порядок голову и лицо, на завтрак и прочие утренние прелести времени категорически не хватило. И сейчас аромат кофе вызвал какое-то неудержимое слюноотделение, кажется, Арина громко сглотнула, тут же покраснев.
Сергей Александрович, а это он с утра пораньше заявился в ее подсобку, понимающе улыбнулся:
– Я по утрам тоже не могу без пары-тройки литров кофе в себя прийти. Полдня хожу, как зомби. Я и клубах-то работать начал, потому что на работу надо было идти, когда все нормальные люди спать ложатся. – Он заговорщически подмигнул и развел руками. – Кто же знал, что все это закончится драконовским графиком с восьми утра и до пяти, как на заводах?
– Ой, спасибо огромное, Сергей Александрович! Очень вкусно пахнет, но, как-то очень неудобно, правда… Я не могу его взять… – Арина с большим трудом заставила себя отказаться от стаканчика, через силу протянула его обратно. Однако, и мысли не было о том, чтобы принять этот дар.
– Вот еще! Ничего себе, придумала тоже! Я нафига его тащил через полгорода? Чтобы забрать обратно? Вчера же сказал, что вину свою искуплю. Вот, искупаю. Так что, пейте, иное не обсуждается. – Он даже руки за спину убрал, чтобы не осталось никаких сомнений, что несчастный стаканчик даже не подумает взять.
– Ну, что же мне с ним делать? – У девушки и без этого голова болела от недосыпа, а тут еще пришлось на ходу решать задачки по служебному этикету. – Как это расценивать, вообще, Сергей Александрович? Это же неправильно…
– Не дури голову, Арин. Сейчас уже пятиминутка начнется. Я хочу на ней тоже поприсутствовать. Надо, чтобы ты ее провела весело и бодро. Выпей кофе, и задача сразу станет намного легче. Считай, что я проявил заботу о подчиненной, чтобы она эффективно работала. – Как-то незаметно и без всяких разрешений перейдя на «ты», новый шеф сменил интонацию на более обыденную и рабочую, убрав из голоса излишне мягкие нотки. И сразу стало легче и проще его послушаться и согласиться.
– Ну, если так… Спасибо за заботу, Сергей…
– Просто Сергей. Терпеть не могу эти отчества всякие. Не так уж я и стар.
–Но нам же нельзя…
– А ты не пались при посторонних. При народе, конечно, только на «Вы» и по всем правилам. Но среди своих – не надо делать меня старше, чем есть. Договорились?
Рина так и не поняла, когда она успела стать «своей», за что ей выпала такая честь, и радоваться этому или пора подумывать об увольнении. Списала все, опять же, на плохо соображающую от недосыпа голову, и решила обдумать все хорошенечко попозже. Сейчас лишь тихо кивнула и просто отпила кофе. Он действительно был одуряюще вкусным и ароматным. И сахара – ровно столько, сколько девушка любила. И сделан был явно не в местной машине, а привезен из какой-то хорошей кофейни. Название было напечатано на стаканчике, но ей ни о чем не говорило.
– Когда вы успели найти в нашем городе такой хороший кофе? – Выпалила мучивший вопрос, вместо того, чтобы ответить мужчине.
–Вот будешь хорошо себя вести, я тебе обязательно покажу секретное место. – И подмигнул игриво.
Это был самый странный и загадочный начальник из всех, кого Арина видела за всю свою, пусть и не очень долгую, жизнь. Однако, его странность не пугала, а наоборот – притягивала. Видимо, в ней и заключалось обаяние Сергея Александровича, еще вчера срубившее всех в округе наповал.
Поступки и слова мужчины казались немного двусмысленными, и их вполне можно было бы принять за заигрывания. Но Арина прекрасно понимала, что это лишь иллюзия. С чего вдруг к ней станет подкатывать мужчина такой внешности, да еще и достигший такого статуса?
Новый замдиректора, действительно, был не только приятен в общении. На него и посмотреть было очень приятно: не красавец писаный, но очень ухоженный и симпатичный. Рост выше среднего, хоть и не очень высокий, плотно сложенный. Под официальным костюмом нельзя было рассмотреть, чем вызвана эта плотность – мышцами или лишними килограммами, но Рина особенно и не рассматривала его в этом ключе. Чужими мужчинами она никогда особенно и не интересовалась. А все мужчины для нее стали чужими в принципе, как только в ее жизни появился Миша. Но не отметить, что у Сергея Александровича красивые, спокойные и умные карие глаза, хорошо очерченные губы, не портящая его щетина на щеках, Арина не могла. В конце концов, она же с ним разговаривала, глядя прямо в лицо. Так же, как и шеф, откровенно ее разглядывавший. И, похоже, ему нравилось увиденное, так он удовлетворенно улыбался. «Будто Чеширский кот, объевшийся сметаны: так же загадочно и довольно» – именно такое сравнение прочно засело у девушки в голове.
Теперь понятно было, почему Галка сразу увидела в нем свою судьбу и женскую удачу: одного взгляда этого мужчины было достаточно, чтобы ощутить себя особенной, любимой, прекрасной и неповторимой. Ну, и подумаешь, что таким взглядом он одаривает всех, кто попался на глаза. Жалко, что ли? Пусть и у других девушек настроение поднимается. Правда, это Арине было не жалко. А вот Галина, скорее всего, будет вести список врагов, на которых новый шеф хотя бы нечаянно оглянется.
– Прическа новая, смотрю, да? Тебе очень идет. – Он протянул руку, совершенно неожиданно для девушки, и потрогал пальцами гладкую каштановую прядь, выбившуюся из официальной прически. Коротковато подстригли пряди вокруг лица, и теперь они никак не хотели лежать на месте. А невидимки Арина не смогла найти, хоть все ящики в комоде и перерыла. Эти мысли пронеслись вихрем в голове, отвлекая от главного: слишком интимный, слишком сближающий жест. Такого нельзя позволять посторонним. Но, отчего-то, он так ей понравился… Может быть, потому, что Миша давно уже так не делал? Или не делал вообще никогда? А это, оказывается, очень приятно, когда мужские крупные пальцы ласково трогают твои волосы, при этом согревая теплом тонкую кожу на виске. Арину обдало жаркой краской, от корней тех самых волос до основания шеи. Да и вообще, всему телу стало жарко. При этом, еще и стаканчик с кофе так и оставался в ее руках. И поставить его особенно некуда. Дурацкое положение, когда и надо бы отодвинуться, или категорично убрать пальцы Сергея Александровича, но это физически невозможно. Или это она сама себя обманывала сейчас? Просто очень приятно, что кто-то заметил ее старания быть красивой, оценил их и не промолчал. И … Да, просто чертовски приятно, когда этот мужчина стоит вот так рядом с ней, практически интимно, и отодвигаться не собирается. В конце концов, имеет она право хоть иногда пофлиртовать? Ведь это же флирт, и ничего серьезного не случилось?
Одно можно было точно сказать: Арина забыла о том, что сегодня не выспалась, и что буквально минуту назад еле соображала, не имея сил как следует открыть глаза.
– Умеете вы взбодрить, Сергей Александрович! – С нервным смешком, наконец-то, нашла, что ответить. И все же аккуратно высвободилась из его почти объятий.
– Значит, не хочешь знать, где я беру этот потрясающий кофе? – Мужчина не стал настаивать и отодвинулся на приличное расстояние от девушки, будто сразу почувствовал, что ей сейчас необходимо свободное пространство.
– Ну, почему же? – Она смутилась. И, наконец, отхлебнула глоток этого божественно пахнущего напитка. Удивительно, а ведь бодрость появилась задолго до этого глотка.
– Я же сказал, со мной на «ты» нужно. Будешь выполнять это условие, тогда я выполню свое. – Не поймешь, сколько было иронии в голосе, сколько притворной обиды, а сколько – действительно недовольства, что девушка не послушалась его. Потрясающе богатый на оттенки баритон просто сбивал с толку.
– А… Я поняла. Просто непривычно… Вот так, сразу. Я вас… тебя… знаю всего сутки. – Не хватило смелости смотреть в эти бархатные, непроницаемые глаза. Смутилась Арина окончательно. На нее, кажется, никто и никогда вот так еще не засматривался, как этот практически незнакомый мужчина, еще и старше ее по должности, ко всему.
– А ты привыкай, Арин. Лучше сразу правильно научиться, чем потом переучиваться. – Эта фраза, казалось бы, не несла в себе никакого скрытого смысла. Скорее, была расхожей и слышанной десятки и сотни раз в совершенно разных ситуациях. Но сейчас она снова прозвучала как-то излишне интимно.
Арина тряхнула головой, чтобы развеять наваждение. Ведь понятно же, что Сергей Алекс... просто Сергей (привыкать, так уже и в мыслях), так общается со всеми. Это его стиль, составляющая его обаяния, и, что уж хитрить, добрая половина успеха в общении с женщинами. Наверняка, все остальные точно так же, как и Арина, таяли и терялись в его присутствии, а он и рад был этому, получая от них полное согласие и повиновение. А почему бы и нет, если работаешь в коллективе из нескольких сотен женщин, разбавленном всего лишь парой десятков мужчин? Правда, от этих отрезвляющих мыслей стало сразу холодно и немного неприятно. «Зато честно, понятно и спокойно» – одернула себя девушка.
– Хорошо, Сергей. Я постараюсь привыкнуть как можно быстрее. А сейчас пора уже выходить в зал, проводить пятиминутку. – Сергей, если и был задет ее внезапно охладевшим тоном, ничем не подал виду. Мило улыбнулся, пропустил Рину вперед, открыв перед нею двери.
Мелочь, казалось бы. Совершенно незаметная. Обычная вежливость воспитанного мужчины. Да вот только Арина заметила, как по ее спине пробежали теплые, щекотные мурашки. А еще – как полыхнули обидой и злостью глаза стоявшей в толпе официанток Галки. Похоже, Арина, сама ничего для этого не делая, начинала приобретать врага. А нет ничего страшнее ревнующей женщины. Даже если ревность эта не имеет никаких оснований.
