Текст книги "Принцип отражения (СИ)"

Автор книги: Ольга Болдырева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Хотел бы он посмотреть на брата Лили и, может, сказать ему пару «приятных» слов. Пусть даже глупо совать нос, куда не просят.

– Ну-у... – девочка отвела взгляд от детской площадки и заглянула в пакет из-под обеда, то ли пытаясь потянуть паузу, то ли правда, не помня, что уже давно все слопала. – У брата есть знакомые...

– Понятно, – Ионов помассировал лоб.

Кулаки чесались просто-таки нестерпимо.

– А что это такое?

Проследив взглядом, Игорь увидел, как какой-то мелкий парень, раскачавшись посильнее, прыгает на прорезиненное покрытие, засыпанное песком из разломанной песочницы.

– Ты про качели?

Лилит кивнула.

– Зачем они нужны?

Ионов попытался собраться с мыслями.

– Это весело, здорово. Детям нравится, – подумав, Игорь добавил, – и не только детям.

– Не понимаю, – Лилит нахмурилась и понаблюдала, как еще минуту качели по инерции подлетали в воздух, позвякивая цепями, а после замерли.

Решение проблемы оказалось очевидным.

– Пойдем! – скомкав пакеты, Ионов уверенным пасом отправил их прямиком в урну, после чего поднялся с лавочки. – Покажу тебе, как это делается.

Выгуливающие своих чад молодые мамочки косились на них с подозрением. Сначала Игорь не решался толкать качели сильно, боясь, что с непривычки Лили упадет. Но та держалась уверенно, совсем чуть-чуть привыкала к необычным ощущениям и, наконец, громко и счастливо засмеялась.

– Сильнее!

Игорь улыбнулся.

... Вечерело. Мамочки давно разобрали детей по домам. Гуляющие компании, помня о том, что завтра – очередной, скучный рабочий день, тоже разбрелись кто куда. Изредка мимо площадки быстро проходил кто-нибудь, не смотря по сторонам и не обращая внимания на Игоря и Лилит.

Морта лениво раскачивалась, приноровившись к сему нехитрому, но бесконечно увлекательному делу. Изредка она подцепляла носком кроссовки песок и наблюдала, как золотые крупицы разлетаются в разные стороны, вспыхивая в лучах заходящего солнца яркими искрами. Ионов сидел на соседних качелях и думал, что потренироваться и пробить барьер Данте он еще обязательно успеет. Виктор, конечно, уже поорал в трубку, что нельзя быть таким добрым, но потом остыл и попросил завтра никаких девочек не спасать. Лили, наблюдая, как Игорь морщится и отодвигает трубку от уха, только похихикала.

В парк они вернулись совсем недавно, успев заглянуть в торговый центр и зависнуть на игровых аттракционах, сделать круг по нескольким районам на автобусе и объесться мороженым. Сейчас они уставшие, но довольные, просто отдыхали.

– Идиот твой брат, вот кто, – недовольно буркнул Ионов.

Лилит почти согласилась с ним, даже открыла рот, чтобы повторить слова своего спасителя, как неожиданно заступилась за Деймоса.

– Он хороший!

Игорь скептично хмыкнул. Морта снова поддела носком песок и пояснила.

– Он защищает меня... без него меня бы вообще не было.

Ионов улыбнулся. Не безнадежен, значит. Хоть что-то.

– Давай, я тебя со своей сестрой познакомлю? Вы в кино сходите, по магазинам... девчонки это любят. Настя, конечно, не очень общительна, но будет рада, даже не сомневайся.

Лилит перестала раскачиваться и повернулась к нему. Детское личико было непривычно серьезным.

– А с тобой нельзя?

Неуверенно разлохматив волосы, Игорь пожал плечами. Ответить он не успел. У входа в парк показался высокий, худой мужчина. Приглядевшись к нему. Лилит встрепенулась. Потертые джинсы, клетчатая рубашка, стилизованная под волчьи зубы подвеска на шее. Деймос еще не заметил их, растерянно оглядываясь по сторонам.

– Ой! – девочка спрыгнула с качелей, и те протяжно скрипнули. – Меня нашли!

– Будут проблемы? Может, мне поговорить с ним? – Игорь тоже оглянулся.

К счастью, в этот момент Деймос повернулся боком, чувствуя, что часть его сущности где-то совсем близко, но не зная, где конкретно: площадку очень удачно обрамляли кусты.

– Даже не думай! Сама разберусь. А ты лучше тут останься, – Лилит улыбнулась своему спасителю и быстрым шагом направилась к выходу.

Растерянный Ионов не сразу сообразил, что девчонка так и не назвала ни полного имени, ни адреса, даже контактов не оставила. Он смотрел, как Лили подбегает к своему брату, виновато останавливается за пару шагов, а тот, ничего не сказав, просто разворачивается и уходит. В этот момент девочка обернулась и помахала Игорю. Тот на прощанье также поднял руку, после чего его случайная знакомая исчезла за деревьями.

...Деймос медленно брел в сторону дома Лада. По сторонам он не смотрел, будто бы ничего в мире живых не вызывало у него интереса. Лилит прыгала вокруг, с восторгом рассказывая, как прошел ее день.

– Развлекалась, значит? – Деймос ее радости не разделял. – А я тебя полдня искал, вместо того, чтобы спокойно отдыхать. Этот парень точно тебя не обижал? Хотя бы показала мне его, чтобы если что – знать, кого убить.

– Только посмей! Я тебе башку оторву! – совершенно искренне возмутилась Лилит. – Он замечательный! С тобой разобраться хотел из-за того, что ты плохой старший брат.

Деймос насмешливо фыркнул, особо не вслушиваясь в восторженные восклицания Лилит о том, какой ее спаситель смелый, добрый и сильный. Девочка, устав прыгать, вцепилась в руку в морта, будто отчаянно хотела почувствовать, что Деймос рядом и действительно искал ее половину дня; тот немного удивился, но чуть сжал пальцы на маленькой ладошке в ответ.

Словно бы обещал, что постарается стать хорошим старшим братом.

Лилит тихо, довольно вздохнула.

– Вот бы наш Владыка был таким, как Игорь...

***

В трубке что-то говорил Виктор. О том, что они рассчитывают на него, что нужно ответственно относиться к тренировкам, что Игорь тратит понапрасну время, вместо того, чтобы работать над барьером инквизитора. Возможно, Ионову только казалось, но Рихтер начинал повторяться и откровенно давить. По мнению Игоря, то, что он мог быть одним из них и когда-то давно матери неквамов оказались заперты вместе, не объясняло таких рьяных попыток Виктора помочь малознакомому парню.

Впрочем... не ему их судить.

– Завтра, – устало повторил Ионов, сворачивая к дому. – Сейчас я на нуле. Даже заяц мне напинает.

В трубке хмыкнули.

– Любопытный выбор противника. Странно, что не зяблик, – уже спокойнее согласился Виктор. – Давай, приходи. Ребята приготовили отличную тренировочную площадку и чуть не разнесли всё, когда узнали, что ты не придешь. Тебе понравится.

Игорь пожалел, что Рихтер не может увидеть выражение скептицизма на его лице.

С чего вообще такое пристальное внимание к его персоне? И почему неквамы позволяют себе панибратское отношение, несмотря на то, что они знакомы чуть больше недели?

– Лучше скажи, как бы ты отреагировал, если бы кто-то сказал, что собирается уничтожить мир и этим привлечь внимание Творца?

– Бога, в смысле? – уточнил Виктор и, немного помолчав, хмыкнул: – Предложил бы переехать на постоянное место жительства в дурдом.

– А если бы Творец действительно существовал?

На этот раз Рихтер раздумывал над ответом чуть дольше.

– Мир, конечно, уничтожать глупо, но пару вопросов я бы богу с удовольствием задал.

– Мысль о существовании Творца тебя не пугает?

– Ха! С чего бы? Посмотри вокруг: Нер, мерви, нерилы, мы – понятно, что обезьяны и Дарвин тут не причем. Это должен был кто-то создать. А к чему эти странные вопросы? Решил в религию удариться? – подозрительно уточнил неквам.

Игорь покачал головой.

– Для курсовой нужно, поэтому опрашиваю0 всех знакомых.

– И как остальные?

– Удивишься, но почти все отвечают одинаково.

– Хорошо. Удачи с курсовой. Давай, до завтра. И никаких отговорок и девчонок! – рассмеялся Виктор.

– Посмотрим, – Ионов отключился, останавливаясь у подъезда.

Окна квартиры выглядели как-то необычно. Игорь, приученный жизнью искать подвохи везде, нахмурился, пытаясь сообразить, что же его смутило в совершенно будничной картине.

Свет.

Его было слишком много.

Обычно, если сестренка оставалась вечером одна, она зажигала один светильник на кухне, так что с улицы были заметны лишь приглушенные отблески. И еще один – у себя в комнате. Сейчас же кухня сияла так, что квадратное пятно света особенно выделялось среди темных соседских окон. Это могло означать только одно: у них гости. С вероятностью в девяносто процентов – какие-нибудь подруги Насти напросились поиграть в приставку и остаться на ночь, а сейчас просто ужинали. Волноваться не о чем.

И все-таки...

Поправив сумку на плече, чтобы ремень не сползал, Ионов набрал код, надеясь, что лифт не придется ждать до второго пришествия. Не забыть бы потом высказать матери за то, что она последнее время постоянно задерживается на работе до совершенно неприличного времени.

Поворачивая в замке ключ, Игорь уже слышал, что из кухни доносится смех Синицыной. Он почти заглушал мелодичный голос Насти, которая, кажется, пыталась что-то уточнить. Ионов переступил с ноги на ногу, скинул сумку у двери и, разлохматив волосы, понял, насколько был напряжен несколько последних секунд.

Всего лишь Олеся, зашедшая к нему и разговорившаяся с мелкой.

А он-то навоображал ужасов.

– Что так долго?! – раздался недовольный окрик Насти, предвещая ее скорое появление в коридоре.

Удивиться и сообразить, что в последнее время он приходил гораздо позже, а потому обвинения в опоздании беспочвенны, Ионов не успел.

– Скоро Игорь вернет... – Настя, наконец, выглянула с кухни, увидела самого Игоря, порядком сбитого с толку, и неловко попятилась назад. – Ой! Братик...

Смех Олеси тут же смолк.

Ничего не понимающий, но подсознательно ощущающий, что в данный момент происходит нечто неординарное, парень шагнул из темной прихожей на яркую кухню, вдыхая терпкий аромат томящейся курочки.

У плиты стояла Кирина, нервно и резко помешивая аппетитно булькающий ужин. Олеся, до того мирно нарезающая овощи, сейчас неловко отложила нож и сжимала край цветастого передника. На стуле у окна обнаружился бледный, недавно регенерировавший после нападения мерви Матвеев. Настя нервно вцепилась в руку Игоря, словно надеялась, что сможет удержать его на месте.

– Добрый вечер, – невозмутимо поздоровалась Саломея, отставила чашку и поднялась из-за стола. – Мы ожидали, что ваша тренировка, господин Ионов, продлится чуть дольше...

После чего Рыцарь Нереальности вежливо наклонила голову.

В абсолютной тишине, наступившей на кухне, было слышно, как снова открылась входная дверь, паркет протяжно скрипнул, а затем Игоря бесцеремонно подвинули в сторону.

– Ионов, ты занимаешь слишком много места, – прозвучал знакомый грубо-насмешливый голос Войны.

Рыжий с размаху опустил на стол пакет, из которого с любопытством высунулся край банки с газировкой.

Вдох-выдох.

Тишина достигла своего абсолюта. Не было слышно даже отчаянного стука сердца. Хотя самому Игорю казалось, что его удары должны оглушать – настолько рвано и мощно сердце билось о ребра, словно мечтало сломать костяную клеть. А сам он стал тонкой нитью... волосом, натянутым до предела. На крошечный миг – между судорожным вдохом и попыткой вытолкнуть раскалившийся от напряжения воздух из легких – Игорь поверил, что ладони сейчас ощутят знакомую тяжесть сплетенных из воздуха плетей.

Но мгновение заканчивалось, а чудо опаздывало к основному действию.

Ионов заставил себя захватить сведенными, словно в спазме, губами еще одну порцию воздуха, и с трудом начал анализировать... Ничего другого ему не оставалось.

Он беззащитен. Его сестра – тоже. Карина обладает сильным данумом, но в одиночку с двумя Рыцарями точно не справится. Олег даже в лучшие свои дни уступал мортам. Синицына – тем более. И уж точно она не стала бы шутить, если ей и ее друзьям угрожала опасность. Хотя... это же Олеся.

На столе перед Саломеей полупустая кружка – она находится в квартире достаточно времени. Разрушений нет, как и попыток атаковать. Появление Войны намекает на то, что его использовали, как посыльного.

Выводы?

Игорю следует немедленно отправиться на прием к психиатру.

Но для начала он просто закрыл глаза и сосчитал до десяти. За этот не столь длинный промежуток времени на него так никто и не напал. Зато тишина, наконец, перестала давить, разбавившись шуршанием пакета, из которого не оставляла попыток выкатиться крайняя банка с газировкой, аппетитным шкварчанием ужина, гулом проезжающих по улице машин и странными, не поддающимися расшифровке звуками, с той стороны, куда отошел Война, будто бы морт из последних, стремительно тающих сил сдерживал громкий хохот.

Ионов снова открыл глаза, но мерви никуда не делись. Более того, Игорь заметил, что во взгляде Саломеи, который ранее можно было окрестить как вежливо-отстраненный, появилась нота задумчивого интереса. Сама морта, надо заметить, выглядела несколько... нестандартно.

Слишком человечно.

Как и Война, который уже указательный палец прикусил, чтобы сдержать смех и хоть относительно сохранить достойный вид.

– Так... – Игорь проглотил следующее слово, пытаясь «настроить» голос – внутри холодными кольцами продолжал скручиваться страх за сестру и друзей. – Это вы были в кафе?

Саломея моргнула. Война перестал жевать собственный палец.

– А ты говорила: «Неадекватные поведенческие реакции...», – фыркнул рыжий и, более не обращая внимания на Ионова, принялся вытаскивать из пакета свою добычу. Одну банку он тут же перекинул Матвееву: – Оно?

Матвеев с некоторым затруднением перехватил презент.

– Благодарю.

Война отодвинул свободную табуретку к окну и с независимым видом открыл томик «Шагреневой кожи», углубившись в чтение, будто бы его происходящее совершенно не касалось.

– Все верно, господин Ионов, – на этом обращении Игоря заметно передернуло, но после быстрого совещания со здравым рассудком, было решено оставить уточнения подобного рода и заняться ими после решения основных вопросов. – Но в тот момент посчитали встречу нерациональным разрешением ситуации. Впрочем, на сегодня мы также не планировали подобного. Это случайность.

То есть Игорь спокойно тренировался с Виктором и так бы и не узнал, с кем общаются друзья и сестра и кто у них теперь завсегдатаи на ужинах? Просто отлично! При следующей встрече с Лили для девчонки следует в обязательном порядке организовать огромный мешок разных сладостей.

И мешок поменьше – для ее брата.

– Ионов, – Матвеев открыл банку с «фантой», наблюдая, как газировка гневно пенится, – все действительно серьезно. Поверь, что мы не для развлечения собрались таким составом у тебя дома.

Олег бледно улыбнулся, выдав, что его самочувствие далеко от удовлетворительного.

– Я спокоен, – это прозвучало чуть более раздражительно и нервно, чем хотелось Игорю. Но для того, кто никак не мог повлиять на ситуацию, он действительно держался молодцом. Хотя при каждом взгляде на Саломею в груди – как раз около сердца – что-то начинало тонко, надрывно ныть, словно понемногу заново закручивалась тугой спиралью пустота.

– Но мне действительно интересно, что же заставило вас собираться за моей спиной...

Ионов на деревянных ногах прошел к столу и сел напротив Саломеи, невольно еще раз подивившись ее очеловеченной внешности. Выцветшие, почти незаметные линии шрамов, отсутствие белой бесформенной робы, замененной привычной для глаз одеждой – все словно бы стремилось внушить несведущему, что перед ним совершенно неопасная девушка. Худенькая, невысокая, с тонкими чертами лица и выразительными глазами. Пустота около сердца, колющая Игоря изнутри, напоминала, насколько ошибочными могут быть подобные суждения и попытка оценить противника по одному лишь внешнему виду.

Игорь, сообразив, что неприлично долго пялится на Саломею, перевел взгляд.

И, тем не менее, облики. Он слышал о них давно, еще в ту зимнюю ночь, когда узнал о существовании Нереальности, но как-то не заострил внимание на том, как нерилы меняют свою внешность. Вряд ли морты сами по себе смогли получить весьма дорогостоящую услугу образника. Значит, Лад тоже в курсе. Может ли быть, что Рихтер торопил Игоря именно поэтому, откуда-то узнав, что за спиной Ионова собирается гроза? Ведь тогда получается, что и друзья, и семья...

– Нет, Ионов, – словно прочитав его мысли, поморщился Олег, взявший на себя роль переговорщика.

Как-то незаметно Карина и Синицына снова занялись ужином, Настя пока расставляла тарелки и доставала из холодильника сопутствующие закуски, Война читал томик Бальзака, чем вводил Игоря в полный когнитивный диссонанс, а Мея смотрела...  странно, пронизывающе, будто ожидая чего-то или оценивая.

Ионов поежился под неподдающимся классификации взглядом морты.

Карина фыркнула, будто бы прочитала мысли.

– Не выворачивай все наизнанку, пожалуйста, – это прозвучало как требование, и Игорь послушно замер, ожидая объяснений. – Все достаточно просто. Мы пытаемся спасти твой зад.

– Что?

– Неквамы, – сухо пояснила, ничего не поясняя, Саломея и снова замолчала.

– Все в курсе, что ты пытаешься пробить блок Данте, связавшись с группой лиц, называющих себя неквамами.  Ты хоть посмотрел, что это означает «бесполезные»?

– И что в этом плохого? Что угрожает моему, как ты выразилась, заду?

– Ничего, кроме того, что при передаче информации эти люди нарушили причинно-следственные связи, – Олег отхлебнул еще «фанты» и продолжил: – Было сказано, что они помогают, потому что ты один из них. И за то, что ты убил Воронцова, который искалечил их жизни, они научат тебя и контролировать морта внутри, и обходить блок инквизиции.  Верно? Реальность же выглядит несколько иначе. Неквамы хотят вернуть твои способности, потому что собираются отправить тебя под нож и разобрать на составляющие. Видишь ли, в отличие от твоего данума их резерв не восстанавливается, и, более того, когда он заканчивается, неквам умирает. Поэтому, как только ты сломаешь блок Данте, проживешь ровно столько, сколько времени потребуется Рихтеру, чтобы разделать тебя. Я не говорил, кто на меня напал, потому что Саломея попросила. Без нее я бы не смог позвать на помощь.

Слова Олега, обстоятельно объясняющего, во что именно вляпался Ионов, резали не хуже лезвия меча. А может быть, даже больнее. Матвеева ранили Виктор? Резкий, наглый... почти ставший за эти дни ему другом. Если бы не вмешательство мортов, восприятием Синицыной сейчас бы управлял кто-то другой? И он же решал, кого Игорь считал другом, а к кому начал бы в скором времени испытывать отвращение? И следующей могла стать Настя?

Кстати, она обязательно станет.

Можно не сомневаться...

И, конечно же, неквамы не забудут про Карину. Может быть, даже осмелятся напасть на Татьяну Сергеевну и Андрея Викторовича.

Главное, успеть вовремя обратить воздействие Дэрила.

Ионову казалось, что, если он сожмет кулаки еще сильнее, то просто сломает кости. Игорь не знал, куда ему девать взгляд, о чем думать, и что делать. А для начала – верить ли услышанному? Не зря же так сильно ноет в груди, словно пустота уже поглотила его сердце и спустя мгновение знакомое безумие затопит сознание, замещая его инстинктами морта, вживленными Воронцовым.

– Просто подумай, Игорь, – устало попросил Олег, будто бы друг кричал, обвиняя их во лжи, и кидался с кулаками на Рыцарей. – Лад на нашей стороне. И когда мы будем уверены, что ты можешь себя контролировать, он уговорит Данте снять блок и безо всяких неквамов. Если бы относительно нас сомнения были оправданы, то он бы точно не уступил Рыцарям, что уже неоднократно доказывал.

Игорь неопределенно повел головой. Все звучало логично. Но... бывшие враги просто так не становятся друзьями. И если бы не его бессилие, он вряд ли бы стал слушать Олега, решив, что тому просто промыли мозги.

Зеркальным отражением его мыслей зазвучал спокойный голос Синицыной.

– Мы тоже не сразу стали друзьями. Вспомни, как я на первом курсе вас дразнила. На все нужно время, – девушка смешно наморщила чуть вздернутый нос и едва не почесала его лопаточкой, которой она только что перемешивала соус.

Матвеев хмыкнул, вспомнив то прекрасное и беззаботное время.

– Спокойно, Ионов, – Война нагло оскалился, – у нас свои интересы, но и твоих не тронем.

Вот это прозвучало куда убедительнее. Хотя и более подробно развернуть тему с интересами не помешало бы. Исключительно для достижения полного взаимопонимания и гармонии. Обсуждение проблемы доверия пришлось прервать в тот момент, когда Настя с громким стуком поставила перед Игорем тарелку. Еще одну девочка протянула Карине. Затем вернулась к столу за порциями для себя и Олега. Олеся уточнила, будет ли ужинать Рыцарь, на что Война, отложив Бальзака, сцапал всю сковородку.

Все это выглядело настолько обыденно и спокойно, что Игорь захотелось подковырнуть край реальности, чтобы содрать происходящее, как наклейку. Но вместо этого, он наблюдал, интуитивно понимая, что еще будет возможность все обсудить и решить. Пока же стоит привыкнуть к происходящему. Попробовать убедить самого себя, что и такое случается.

Ведь у всего есть причина. И ему всего лишь необходимо ее узнать.

Синицына погрозила лопаточкой Войне.

– А как же Саломея?

– Эта? – с набитым ртом фыркнуть Войне не то чтобы не удалось, но получилось не совсем эстетично. Из-за соуса, который теперь оказался на Матвееве. – Мея не будет.

Действительно. За прошедшее время Саломея едва ли пару раз вспоминала, что обликам необходим воздух, а уж про такую замечательную вещь как моргание вообще забыла. Она просто смотрела. Да, именно на Игоря. Сообразив, что говорят о ней, морта с трудом перевела взгляд от Ионова, сфокусировав его на Синицыной.

– Я не голодна.

И снова все свое внимание сосредоточила на парне. Почему у наблюдавшей за этой сценой Насти слегка покраснели щеки и заиграла коварная улыбка, а сама девочка многозначительно переглянулась с Кариной, Игорь не понял. И даже не пообещал себе подумать позже. Просто, втянув умопомрачительный аромат ужина, он понял, что ныло вовсе не сердце, а всего лишь пустой желудок напоминал о том, что растущему юношескому организму требовалась энергия.

И не какая-то там «нереальная», а вполне себе материальная и очень вкусная.

Глава 7. Клятва

Ошибаться человеку свойственно,

но сваливать ошибки на других – еще типичнее.

Закон Мерфи

Игорь сидел на стуле, сцепив руки в замок, нервно отбивая ногой ритм привязавшейся песни, и мрачно разглядывал ночь за окном. С каким бы удовольствием в этот момент Ионов развалил на две неровные половинки какую-нибудь неудачливую мервь... если бы, конечно, имел возможность это сделать. Думать не хотелось. Голова и так, казалось, уже опухла от новостей и мыслей. Самое обидное: у всех его размышлений имелся неприятный осадок. Если бы у него была сила; если бы он мог узнать правду... – слишком много «бы» и «если». И ничего конкретного. Ионов тоскливо выдохнул и уронил лицо в ладони, массируя ноющие виски и лоб.

От сеанса рефлексии его отвлек вкрадчивый стук в окно.

Стучал Война.

Судя по тому, что Игорь видел его и по положению, которое занимал облик морта в пространстве, рыжий неведомым образом зацепился ногами за лоджию следующего этажа и теперь висел вниз головой, пытаясь привлечь внимание Ионова и добиться ответной реакции. Заметив, что Игорь недоуменно разглядывает его, но окно открыть не спешит, Война показал фак и еще раз нетерпеливо ударил в стекло. То задрожало, намекая, что в его гарантию не был включен пункт о злобных мортах. Пробормотав пару нелестных эпитетов в адрес рыжего, Игорь все-таки поднялся со стула, сообразив, что если этот захочет – войдет. К тому же, они вроде как договорились, что на одной стороне. Пусть это и звучит настолько дико, что хочется постучаться обо что-нибудь головой.

– Шевелись, Ионов, – прорычал Война, когда Игорь потянул на себя створку окна, все еще сомневаясь в правильности и адекватности своих действий. – А то Мея грыжу заработает.

Дождавшись, когда щель станет достаточно широкой, рыжий извернулся в воздухе и, сгруппировавшись, упал на кровать. Матрас мягко спружинил и, Война, довольно ухнув, развалился поперек постели, нагло скалясь.

– Если бы за ужином ты не запихнул в облик столько еды, его было бы легче удерживать, – невозмутимо заметила Саломея, спускаясь сначала на подоконник, а уже затем проходя в комнату. – Доброй ночи, господин Ионов.

Морта обвела комнату безэмоциональным взглядом, остановив его на стуле. Покосилась в сторону Войны, который уже подгреб под себя подушку, явно намекая, что делиться захваченным пространством не собирается. И не успел Игорь возмутиться, как Саломея заняла его стул.

Посадочных мест в комнате не осталось.

Разве что пол.

Но Ионов скорее пошел бы прямо сейчас вступать в сообщество анонимных некромантов, чтобы оживить Воронцова, чем согласился бы слушать Рыцарей, смотря на них снизу вверх.

– Двигай, – потребовал Игорь у Войны, ожидая, что его сейчас либо пошлют, либо дадут в челюсть. Он не собирался уступать собственную комнату мервям, которые, наконец, созрели объяснить, какого овоща тут происходит.

Война усмехнулся. Потом посмотрел за спину Ионову, где в данный момент находилась Саломея, почему-то переменился в лице и поджал ноги, освобождая место.

– Как скажете, Владыка.

– Иди ты, – пробурчал Игорь, беззлобно стукнул по наглой конечности, которая примеривалась отвесить парню пинок под зад, и спокойно сел рядом с рыжим. После этого парень повернулся к Саломее. – Что вам нужно? Война сказал про «свои интересы». Конкретизируете?

Морта посмотрела на него несколько странно. Игорь даже провел рукой по волосам, проверяя, не отросли ли у него рога. Объяснить чем-то иным по-совиному округлившиеся глаза Саломеи и ее удивленный вид у Ионова не получалось при всем желании. Либо он сказал что-то совсем не то, либо упустил из виду нечто крайне важное.

Война грубо и коротко рассмеялся.

– Мы вообще-то уже.

– Уже что?

– Конкретизировали, – сообщила Саломея и добавила: – Собственно, господин Ионов, интерес у нас один. И Война его только что озвучил.

Возможно, это был коварный план Рыцарей.

Сообразив, что силой победы не одержать, они решили сначала втереться к нему в доверие, а потом быстро свести с ума. Кажется, получалось. Во всяком случае, в данный отрезок времени Игорь был уверен на сто процентов, что у кого-то из трех присутствующих в комнате субъектов точно не все в порядке с головой.

– Пока Война только напророчил тебе грыжу и пытался пнуть меня.

Ионов нахмурился, зацепившись памятью за одну деталь.

Нет, глупости.

Рыжий обожает нарываться и придумывать оскорбления... своеобразные, надо заметить. Ну не могут же эти ненормальные всерьез полагать, что такое возможно! Еще и это «господин Ионов», кажется, приклеившееся к языку Саломеи. Игорь помотал головой, но мысль озвучивать не стал. Слишком уж идиотской она была. Даже для ситуации, когда два врага, с которыми приходилось сражаться насмерть, теперь спокойно, даже мирно, сидят в твоей комнате и пытаются вести нечто похожее на обычный разговор, хоть и по-мортовски оригинальный.

– Ионов, ты тупой! – Война отмахнулся от возмутившейся Саломеи. – И ты тоже, Мея! «Не стоит говорить прямо, это может произвести отрицательный эффект», – передразнил он. – Намеков его поседевшая башка не понимает, поэтому скажу, как есть...

В следующий момент Саломея оказалась рядом и, схватив Войну за ворот рубашки, стряхнула его с кровати, помешав закончить фразу. Ткань жалобно затрещала, оставив в руках морты белый воротник, а сам рыжий, отскочив к стене, кинул в напарницу подушкой. Коротко сверкнула вспышка силы, в разные стороны полетели ошметки синтетического наполнителя. А Война, выиграв несколько секунд, уже прыгал на Саломею, целясь пяткой в лоб. Уворачиваться та не стала, перехватив морта за ногу и швырнув в окно лоджии. Благо оно было открытым. А потому рыжий лишь на секунду задержался, чтобы, схватившись за раму, погасить инерцию, и бросил тело в новую атаку.

Рычание взбешенного Войны, должно быть, услышали и на другом конце округа. Игорь сделал шаг назад, уходя с траектории его прыжка. И с философским спокойствием подумал, что удивляться и офигевать от происходящего сил больше не осталось. Саломея, использовав стул в качестве щита, выкроила секунду, обратившись к Ионову так безмятежно, будто бы они пили чай за светской беседой.

– Прошу нас простить, – новая вспышка данума развалила несчастный предмет мебели на две части. – Мы вернемся через несколько минут, – ножка стула в руках Рыцаря Нереальности оказалась весьма эффективным оружием. Во всяком случае, получив ею по зубам, Война был вынужден сделать шаг назад.

Облик Саломеи рухнул на пол, нелепо раскинув руки в стороны. А в следующий момент рыжий схватился за грудь, словно ее пробил невидимый меч, захрипел; и не успел Игорь опомниться и попрощаться с уютным и любимым домом, как второе искусственное тело, оставшись без сущности мерви, с грохотом свалилось к ногам парня.

Рыцари были таковы, решив выяснить отношения за пределами тесной комнаты Ионова.

Удивительно, что на звук боя в комнату еще никто не прибежал. Впрочем, и  мать, и  сестра сейчас могли сидеть у своих компов в наушниках и не услышали бы и марширующий мимо оркестр.

Оставшись в компании пустых обликов, Игорь для начала выругался. С чувством и удовольствием. И порадовался, что парочка идиоматических выражений, некогда оброненная Найтингейлом, наконец, пригодилась в жизни. Ибо описать происходящее более пристойно и литературно не получалось при всем желании. Хотя и желания-то, к слову, не наблюдалось. Будь у Игоря возможность, он бы уже, растеряв остатки самообладания, громил родной город – нервы сдавали последние позиции и размахивали белым флагом.

Ионов, включив тусклый ночник, собрал по углам обломки стула и остатки подушки. Пришлось потрудиться, стараясь не напороться ни на что в темном коридоре, чтобы выползти на лестницу к мусоропроводу, куда он оттащил весь получившийся мусор и, воровато оглядываясь, стянул с кухни другой стул. Затем, заглянув в шкаф, Игорь отыскал старую, сбившуюся подушку. Кажется, в комнате матери, когда он возвращался обратно, что-то зашуршало. Но Татьяна Сергеевна, вспомнив о такой вещи, как тактичность, решила не лезть не в свое дело. Как рассказали друзья, с ней уже должны были связаться, и вполне вероятно, что спевшийся с Рыцарями Лад посвятил ее в подробности новой проблемы, а потому мутер уже знала, что убивать мортов не обязательно. Даже если оные пробираются в квартиру ночью через окно.

Подавив искушение пнуть облик Войны, пока имеется возможность, Ионов по кругу обошел творения Лада, осторожно переступая через чужие конечности, забавно переплетенные на полу. Рыжий умудрился упасть настолько «удачно», что Саломею по возвращению в облик должно было поджидать чудесное ощущение потоптавшегося по телу упитанного носорога. С одной стороны: так ей и надо. С другой... разозленная морта – не самая приятная собеседница. А Игорю все-таки очень хотелось узнать причины, побудившие Рыцарей записаться к ним в союзники. Правда, не давала покоя идея, которую он отказался озвучивать. Парень бы отмел ее хотя бы потому, что она была абсолютно непригодна и не поддавалась никакой критике. Но... что-то, возможно, та самая интуиция, которая до сегодняшнего дня не раз помогала Игорю выбирать правильные пути, тихо нашептывала, что это вполне может оказаться единственным разумным объяснением.