Текст книги "Принцип отражения (СИ)"

Автор книги: Ольга Болдырева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Пока нерилы оставались рядом с Владыкой, тому вряд ли что-то угрожало. Впрочем, решающую роль играл вопрос, знали ли в Отделе и инквизиции об неквамах и их планах на Ионова? Логика подсказывала, что были должны. Опыт напоминал, что самих мортов нерилы не замечали, пока Война не выпрыгнул прямо под нос сыну главы охотников. И Саломею не замечали до тех пор, пока она не раскрылась полностью перед Матвеевым.

К тому же оставался вариант, что все шло согласно плану того же Данте. Или Лада. Там, где нашелся один предатель, рано или поздно отыщется новый. Особенно, если поставить вопрос немного иначе. Что именно следует считать предательством по отношению к смертному мальчишке, который больше мешал Отделу, ломая привычное мироустройство одним фактом своего существования? Саломея знала, что некоторые из нерилов и инквизиторов наверняка были бы рады, случись с Ионовым Игорем какое-нибудь досадное недоразумение и попади он в Нер на этот раз в качестве обычной мерви без данума и надежды когда-либо его вернуть.

Некоторые, но не все. Далеко не все. Только это и успокаивало.

Вполне вероятно, что так бы Саломея и просидела все время, ощущая спиной холодную шершавую стену с облупившейся краской. Спешить было некуда. Попытка пробить даже самый крошечный проход в Нер оказалась бы равносильной белому флагу, вывешенному над складом с большим плакатом «та мервь, которую вы ищите, здесь». А мыслей у Саломеи всегда хватало, чтобы не скучать наедине с собой. Как подозревали многие Рыцари, морта вряд ли вообще догадывалась о существовании такого явления как скука. Это Гнев, если его оставляли в одиночестве хотя бы на десять минут, спустя одиннадцать шел искать себе компанию, вне зависимости от желания оной развлекать его.

Саломея же могла часами смотреть в одну точку, не испытывая какого-либо эмоционального дискомфорта.

Правда, последнюю пару месяцев, наблюдая за Владыкой, иногда она ощущала что-то непонятное, давно забытое. Отголосками далекого прошлого звенели внутри тонкие струны интереса, раздражения, радости и беспокойства. И пустота, которую, казалось, Саломея олицетворяла собой, медленно наполнялась ослепительно-солнечным цветом с редкими седыми проблесками.

Хорошо ли это или же плохо, Мея пока не задумывалась.

Как-то пока не до того было.

...Разрез, появившийся в двух улицах от склада, поначалу ничем не заинтересовал морту. Как и мервь, которая из него вылезла. Слабая, голодная, глупая – умная, ощутив данум нерилов, уже бы сбежала обратно в Нереальность. Такая мервь представляла опасность разве что для крыс. И то, судя по тому, насколько медленно тварь перемещалась вниз по улице, у крыс был шанс спастись бегством.

Саломея едва слышно вздохнула и пообещала себе обязательно заняться мервью позже. Если, конечно, нерилы не вспомнят о своих обязанностях и сами с ней не разберутся. Даже такой ничтожный кусок мяса мог затаиться в укромном уголке, накопить силы и стать опасным.

Наверху в который раз стукнула оконная створка, зашуршали листья, с которыми игрался прокравшийся на склад сквозняк, но спустя несколько минут все снова затихло. Только где-то вдалеке, будто и не за стенами заброшенного склада, а в другом мире, шумел город. В котором, тем временем, нашелся неудачник, встретившийся с медлительной мервью и почему-то не сообразивший, что можно просто убежать, а не драться.

Саломея нахмурилась. Слабый, едва ощутимый, но знакомый данум тускло вспыхивал, пытаясь уничтожить тварь. Пока безуспешно, к слову. А та, видимо, сама опешив от неожиданно свалившейся на нее удачи, почему-то не спешила сожрать готовый обед. Морта покачала головой, не одобряя неоправданное геройство. Но все-таки, раз уж данум она знала, просто наблюдать со стороны за нелепым сражением было нельзя. И Саломея, убедившись, что нерилы продолжают как приклеенные сидеть около шестнадцатиэтажки Ионова, покинула уютную складскую тень.

Она почти не удивилась, когда тем самым, почти употребленным в пищу неудачником оказалась младшая сестра Владыки, с которой морта уже имела возможность пообщаться. Девчонка забрасывала неповоротливую тушу маленькими шариками, кажется, растительного происхождения, которые, не долетая до грубой болотно-зеленой шкуры, смещались в Нер и просто исчезали. Видимо, сестра Владыки решила, что этот экземпляр окажется удачным вариантом для первой победы... и прогадала. Пусть мервь и была слабой, она все равно превосходила возможности простой девочки, которая даже не умела переходить Грань.

У нее и данума-то толком не было – лишь жалкие крохи силы.

Куда такое годится?

Это походило на волнение. Владыка ведь очень расстроится, если с его сестрой что-то случится.

Скажем, смерть.

– Дай мне съесть тебя, – требовала мервь тонким женским голосом, наваливаясь вперед бесформенным комком, – ты, должно быть, очень вкусная...

Девчонка с побелевшим от слабости лицом неловко пятилась, продолжая кидать в тварь шарики, хотя их в небольшой сумке, перекинутой через острое подростковое плечо, становилось с каждым мгновением все меньше.

Саломее было бы достаточно просто спугнуть мервь, чтобы та резко передумала вообще когда-либо в дальнейшем приставать к маленьким девочкам. Но на какую-то короткую секунду она словно посмотрела на тварь глазами своего Владыки. На это отвратительное, желеобразное нечто, жадно тянущееся к маленькой сестре, которую Игорь поклялся – и себе, и матери – защитить. И эта крошечная, но яркая вспышка, словно отражение солнечного луча в зеркале, на мгновение ослепила Саломею омерзением и яростью.

Одним прикосновением она, даже не используя силу, пробила маленькую голову мерви, превратив в кашу из черной гнилой крови и сгустков слизи.

Наваждение отступило. И Саломея, вернув привычное равнодушие, понаблюдала, как мервь, не успев сообразить, что теперь ее уничтожили окончательно, осыпалась серым песком и пылью.

– Снова ты? – благодарить девчонка даже не подумала.

Подошла близко. С неестественно прямой спиной, требовательным взглядом, сложенными на груди руками и серьезным взглядом.

– Со стороны мне показалось, что помощь не будет лишней, госпожа Ионова, – осторожно заметила Саломея, не желая обидеть сестру своего Владыки.

– Я – Настя, договорились? – в голосе послышалось знакомое упрямство.

Только ее брат таким тоном отказывался убивать человеческого подростка, а она пока только требовала называть себя по имени.

– Договорились, – согласиться было легко. – Саломея, – о том, что она одна из сильнейших Рыцарей Нереальности (а именно – третья), морта решила все-таки не уточнять. Конечно, вряд ли Владыка рассказывал сестре об иерархической системе Нера, но и усложнять знакомство не следовало.

– Вот это имя! Из Уайльда, да? – бесхитростно заметила девчонка и обошла Саломею по кругу. – И что ты тут забыла? Меня, знаешь ли, сложно перепутать с Игорем... а ты вроде как за ним следила. Или я ошибаюсь?

Оглядев морту со всех сторон и уделив повышенное внимание шрамам, уродующим лицо Меи, Анастасия занялась изучением собственной сумки. Пересчитала странные шарики, плотно скатанные из какой-то остро пахнущей травы, девочка нахмурилась, затем вытащила какую-то смятую бумажку и быстро пробежала глазами по тексту. Нахмурилась еще сильнее. Помянула какого-то придурка.

– Все верно. Я находилась поблизости. У вашего дома мне сейчас не стоит появляться.

Саломея рисковала. Сестру Владыки можно было назвать слабой, неопытной, но никак не глупой. Она вполне могла сложить в уме облик морты, нежелание светиться и нерилов у дома Ионовых.

– Так ты не из них? – Настя подозрительно прищурилась.

Не отшатнулась, не испугалась. Всего лишь быстро прибавила к получившемуся уравнению их первую встречу и свое спасение от мерви, чтобы подвести итог, не тратя время на лишние уточнения.

– Именно.

– И Игорь тебе не друг?

Настя задумалась. Стояла рядом с третьей из Рыцарей Нереальностей, немного – совсем чуть-чуть – нервно отбивала разрисованным кедом какой-то ритм и явно пыталась понять, как на это все реагировать. Не так уж она и хорошо разбиралась в делах нерилов, инквизиции, сражениях и проблемах, но честно старалась выбрать что-то такое, что не навредило бы ее семье. И все-таки девочке было сложно однозначно записать в колонку врагов ту, что помогла ее брату не проспать экзамен и не выказывала никакой агрессии, хоть выглядела при этом странно и подозрительно.

Поэтому, еще немного помолчав, Анастасия решила начать с самого простого – мотивов.

– И зачем тебе это?

Как сообщить девочке, что ее брат обязательно станет Владыкой Нереальности? И что именно Саломее принадлежит эта идея.

– Ионов... – с некоторым трудом опустив «господин», морта честно попыталась подобрать объяснение попроще, которое с одной стороны не стало бы ложью, а с другой – не выдало бы правды. – Он особенный. Я хочу защитить его.

Кажется, Саломея сказала что-то не то.

Совсем не то.

Потому как нормального объяснения тому, что Настя неловко отвела взгляд, а на щеках девочки проступил легкий румянец, у морты не нашлось.

– Кхм... бывает, – прокашлялась Анастасия, все еще почему-то не смотря на Саломею. – Так ты скрываешься от нерилов? Могу познакомить с одним... человеком. Как раз сейчас собираюсь к нему заглянуть. Поговорить о «чудесном средстве против мервей». Тут недалеко. Пойдешь со мной?

Саломея кивнула.

...Пожалуй, чего-то подобного она и ожидала – так решила Мея, когда они прошли к торговому центру, удобно расположившемуся у метро, и поднялись в чайный магазин, буквально пропитанный теплыми ароматами чая и кофе. И тут же, стоило только морте переступить его порог по ту сторону Грани, как на нее налетел тощий подросток с седыми лохмами и без лишних вступлений попытался атаковать.

Настя, как ни странно, тоже не удивилась. Только сделала шаг в сторону, уходя с траектории прыжка. Саломея лениво вытянула вперед руку, сжав пальцы на горле мальчишки. Попытки достать морту ногами и разжать железную хватку мерви также успехом не увенчались. Подросток изо всех сил дергался, но вырваться не мог, даже несмотря на то, что Саломея просто его держала, возможно, причиняя некоторый дискомфорт и затрудняя процесс дыхания, но уж точно не собираясь убивать этот кусок мяса. Хотя потенциал, надо сказать, у мальчишки был достойный.

– Госпожа Рыцарь, вы не могли бы отпустить Закари? – раздался рядом молодой и беззаботный голос. В нем не прозвучало ни тени недовольства или напряжения. Так мог говорить лишь тот, кто абсолютно уверен в своем превосходстве.

– Если он перестанет кидаться на меня, – Саломея вспомнила, как этот странный мужчина играючи уничтожил Чуму, не оставив от нее даже горстки пыли своим чудовищным данумом.

Игрок на два поля. Искусный кукловод. В течение несколько десятилетий поддерживал Воронцова, помогая ему в исследованиях и подкидывая безумные идеи. А потом легко вернулся на сторону Данте. Вернее, никогда против него и не выступал.

Правда, сейчас он явно действовал за спиной главы инквизиции и совершенно непонятно, что забыл в чайной лавке. Но это никак не оспаривало тот факт, что Лад был опасен и непредсказуем, но в качестве союзника – бесценен.

– Он обещает, госпожа Рыцарь, – улыбнулся нерил и легко, словно бы невзначай освободил из-под контроля каплю своей силы. Но и этого хватило, чтобы у компании подростков, как раз проходившей мимо магазина, из носов пошла кровь.

Намек Саломея поняла и мальчишку выпустила. Тот показано закашлялся, схватившись за горло, на котором быстро наливались красным отпечатки пальцев морты. Впрочем, дальнейший обмен любезностями пришлось опустить. В сторону нерила полетел травяной шарик, пущенный хоть и девичьей, но отнюдь не слабой рукой. И, как и все предыдущие, не долетев до Лада, он сместился в Нер и просто исчез. Следом сразу же отправился еще один снаряд.

– Они должны были... по вашим словам!.. отпугивать мервей! А не забавлять их перемещениями через Грань!

Девчонка грозно наступала на мужчину, который, улыбаясь как-то подозрительно проказливо и довольно, пробормотал какие-то оправдания про просроченный товар и досадные оплошности.

Морта, уже сообразив, что на какое-то время нерил будет занят и не сможет уделить ей время, повернулась к мальчишке. Тот злобно пялился на Саломею, наклонив голову, словно собирался с разбегу боднуть Рыцаря своим упрямым лбом. Из-за приоткрытой двери подсобного помещения выглянула девушка-консультант – постарше Ионова на пару лет и чем-то похожая на Матвеева, и внешним обликом, и огненными всполохами данума. Спустя долгое мгновение Саломея вспомнила, что уже видела ее несколько раз – в сражении у Крыла Ворона и затем, здесь, когда Владыка заскочил к Олегу в гости.

Карина пересеклась с мортой взглядами и, насмешливо фыркнув, скрылась обратно. Насколько Мея, старательно отслеживающая все изменения вокруг драгоценного Ионова, смогла вспомнить, в прошлом сентябре Матвеева с громким скандалом уволилась из места, где воспитывались маленькие нерилы, расплевавшись с начальством, и ушла на работу, «на которой можно жить, а не существовать». Такая формулировка показалась Саломее странной, поэтому она ее и запомнила. «Жить» и «существовать» – это же синонимичные понятия?

Сестра Владыки продолжала шуметь на Лада, а нерил, который даже в свои худшие годы мог легко скрутить девчонку и заставить ее замолчать, послушно отступал и с улыбкой извинялся.

Саломея стояла посреди этого сумасшествия и размышляла о людском безумии, которое поражало всех. И самих смертных, и нерилов, и, кажется, даже мортов. Ничем иным объяснить свою недавнюю вспышку ярости у нее не получалось.

– Госпожа Рыцарь, – из приоткрытой двери снова показалась Матвеева Карина, – господин Владимир скоро освободится, пройдите, пожалуйста, сюда, а то ваш данум даже в спокойном состоянии отпугивает потенциальных покупателей.

Сидя в небольшом, заставленном коробками помещении и разглядывая чашку с дымящимся крепким чаем, Саломея продолжила свои размышления о том, насколько на самом деле все странно у людей и как сложно порой бывает понять их поступки и мотивы, толкнувшие сделать именно так, а не иначе. Впрочем, долго рассматривать чай в одиночестве Мее не пришлось. Буквально через несколько минут в комнате появился сам Лад, даже не пытаясь спрятать довольную улыбку.

– Признаю, хороший чай, как и кофе – моя самая страшная слабость. Поэтому предпочитаю иметь к ним прямой доступ, а заодно угощать друзей только качественными сортами этих божественных напитков. Никто ведь не запрещает нерилам вести свой бизнес. Рад видеть вас, госпожа Рыцарь, в качестве гостя, а не врага, хотя и не представляю, что же могло привести третью из созданий Александра к скромному мне.

Лжец.

Хитрый, умный лжец, который наверняка, в отличие от всего Отдела, давно заметил подозрительную активность двух мортов у дома Ионова и специально предложил девочке испорченный товар, чтобы вынудить показать себя.

– Лисовский Владимир, второй по силе среди всех ныне зарегистрированных нерилов, о котором даже Воронцов говорил, осторожно подбирая слова, мало похож на скромного бизнесмена, каким пытается выглядеть.

Мужчина звонко и довольно рассмеялся.

– А вы умеете льстить, госпожа Рыцарь!

– Саломея, пожалуйста. Мир живых многому учит и на многое заставляет смотреть иначе, – морта не видела смысла в том, чтобы быть нечестной с ближайшим соратником главы инквизиции или о чем-то недоговаривать. Она собиралась сделать Лада своим союзником, а для этого требовалось посвятить его в самые мелкие детали плана. – Вы ведь уже поняли, что мы не собираемся причинять вред Ионову и его семье и что также заинтересованы в возвращении ему данума нерила?

И, конечно, сил морта. Но это очевидно.

Лад с готовностью закивал, неправдоподобно изображая болванчика.

– Да. И мне интересно, что в таком случае, вам нужно от мальчика. Ведь также, я предположил, что, кроме вас с Войной, в Игоре заинтересованы и оставшиеся Рыцари? Одни из сильнейших мервей оберегают уничтожившего их создателя и потерявшего силы врага, словно лучшего друга. Или... величайшую для всей Нереальности ценность. И сложно оставаться простым наблюдателем, когда появляется четвертая сторона, также заинтересованная в способностях Ионова. Потешьте мое любопытство, госпожа Саломея.

– Охотно, господин-предатель, – за прошедшее время морта также научилась принимать правила игры: – Игорь – наш Владыка.

Именно так. Не «возможно станет в будущем, когда к нему вернутся силы», а уже, как свершившийся факт, который нельзя вычеркнуть из ткани времени.

Лад молчал. Он отставил чашку и спокойно смотрел на Саломею. Внимательный взгляд старика совсем не подходил лицу молодого мужчины. Морта ждала. Сейчас все решала одна деталь, совершенно незначительная мелочь. Кого за прожитые столетия в Ладе осталось больше – охотника, уничтожающего порождения Нереальности, или экспериментатора, который принимал непосредственное участие в создании нового вида? (А еще занял после смерти Александра кресло главы исследовательского центра.)

Впрочем... Саломея не солгала, сказав, что Воронцов осторожно выбирал слова, однако, не уточнила, что говорил тот все равно много. Ведь, будучи в здравом уме, он не мог и предположить, что все услышанное верной и тихой мортой рано или поздно послужит для совсем иных целей. Так что сомнений у Саломеи не было. Только едва ощутимо тянуло внутри, будто бы кто-то легко трогал тонкие струны, и они тревожно и глухо звучали.

Наконец, растянувшись до предела, пауза оборвалась коротким, довольным смешком. Лад улыбнулся еще шире.

– Как интересно!

Глава 4 Союзники

Если вам кажется, что ситуация улучшается,

значит, вы чего-то не заметили.

Закон Мерфи

– Значит, облики. Нам нужен кто-то с данумом-образником, – Лад оставил в сторону пустую чашку.

Седьмую по счету.

За то время, которое они с Саломеей обсуждали будущее сотрудничество, он, кажется, успел выпить несколько литров напитка, который также был горячо любим Воронцовом (только Александр предпочитал зеленый). У Меи вид жидкость с травяным запахом вызывал какой-то смутный дискомфорт, похожий на отвращение, и с некоторым удовлетворением она вспомнила, что Ионов, конечно, тоже не обходился без чая, но все-таки по возможности предпочитал ему сок или газировку.

Еще один неоспоримый плюс нового Владыки.

Саломея посмотрела на давно остывшую чашку, стоящую перед ней – то ли дань вежливости, которую она не могла ни понять, ни оценить, то ли тонкая ирония над тем, что все равно в данный момент морта не насладилась бы вкусом напитка при всем желании.

По нескольким пунктам согласия они уже достигли.

Например, Лад брал на себя заботу об Ионовой Татьяне Сергеевне, которую тоже следовало ввести в курс дела. Осторожно, помня о ее непростом характере и совершенно непредсказуемой реакции. А также мужчина обещал поговорить с Данте. Мея, в свою очередь, согласилась на несколько тестов, на этот раз официальных, с возможностью дальнейшего предоставления информации во все заинтересованные Отделы. Не сказать, чтобы морту совсем не волновал странный огонек одержимости в глазах Лада, когда он говорил про исследования (по словам нерила – абсолютно безопасные и безболезненные), но ради Владыки Саломея была готова вытерпеть многое.

Также она получила развернутую информацию о слабом нериле Викторе Рихтере, который изначально добровольно согласился на эксперименты Воронцова, а затем исчез, когда понял, что для Александра он расходный материал. Откровением это не стало, но Саломея все-таки задумалась, раскладывая в уме новые факты.

Игорь тоже должен был это узнать. Как можно быстрее.

– Пока необходимы два облика, – уточнила Мея.

– «Пока» – это  для вас и Войны, полагаю? А затем? Остальные Рыцари также планируют посетить столицу?

– Не исключено.

Лад фальшиво огорчился.

– Придется провести дополнительные тесты. Не думаю, что стандартные заготовки-образы, которыми пользуются нерилы для смены обличий, подойдут мервям. Нам это, в конце концов, нужно только, чтобы никто не мог отследить, что один и тот же человек засветился на фотографиях девятнадцатого века и двадцать первого. И... Саломея, надеюсь, вы понимаете, что, несмотря на все доводы, у меня нет оснований полностью доверять вам?

Логично. И вполне ожидаемо.

Морта тоже не собиралась верить каждому слову Лада.

– Ваши условия?

Нерил задумался, опустив взгляд на свои ладони. Либо он не ждал, что Саломея сразу согласится, не раздумывая, либо в последний момент решил дополнить список требований.

– Я установлю на облики ограничители данума.

Предсказуемо.

– Если ограничение будет разумным, а не полностью лишит нас сил, не вижу никаких сложностей.

Даже, наоборот, это уберет проблему постоянного контроля, на который, собственно, и тратится большая часть резерва, а, кроме того, страдают концентрация и внимание.

– Что-то еще?

– Конечно, Саломея, – теперь Лад изобразил удивление. – Иначе было бы слишком просто! – вероятно, ему просто хотелось узнать до какого предела может дойти морта и на какие еще условия согласится ради Ионова.

Он бы удивился, если бы узнал, что пределов не существовало.

Даже если Саломея с Войной лишатся своих данумов и будут вынуждены выйти из игры, ничего страшного не произойдет. Ведь кроме них останутся Смерть, Гнев, Деймос и Лилит, не считая нескольких десятков простых мортов – естественно, проигрывающих по силе Рыцарям, но не особенно уступающих нерилам.

Владыка никогда не останется без защиты.

– Также я поставлю ограничение на выход из обликов. Не больше двух раз за день. Если попытаетесь покинуть тело в третий – вас запечатает внутри.

В сумме для них с Войной – четыре выхода за двадцать четыре часа. Если установить шестичасовые дежурства, то все должно получиться. Саломея нахмурилась, чувствуя на каком-то интуитивном уровне, что в условии есть подвох.

– Печать, если возникнут затруднения, сможете снять только вы?

– Все верно.

– Значит, в случае вашей смерти, Владимир, мы останемся навсегда в искусственных телах с ограниченным данумом?

– Я не планировал умирать в ближайшее время... да и не в ближайшее тоже, – невероятно, но в голосе Лада послышались ноты опасения и неуверенности, словно нерил не смог понять, был ли вопрос морты безобидным уточнением или же завуалированной угрозой.

Выражение лица Саломеи осталось таким же беспристрастно-спокойным, и Лад честно пояснил.

– Будем считать это условие гарантией, что с теми, кто мне дорог, ничего не случится. Со своей же стороны я обещаю полную поддержку и помощь.

И это тоже было логично.

Саломея даже подумала, что Лад оказался слишком логичен и предсказуем для двойного игрока и манипулятора, который, по слухам, развязал две трети войн, произошедших за последние несколько столетий. Мея, пусть и не в полной мере, но представляла, что предсказуемый простак уж точно на такое способен не был.

Словно наперед просчитав саму мервь, нерил говорил лишь то, что та ожидала услышать. А истинные мотивы...

Саломея медленно моргнула, просчитывая варианты.

– Безусловно, вы правы. Ваша жизнь и безопасность в наших интересах, – уголки тонкого рта Меи слегка обозначили улыбку.

Золотистые глаза обеспокоенно взглянули на морту.

Было еще кое-что, чему Саломея научилась за прошедшие семнадцать месяцев. Если люди не могли отказать или возразить напрямую, они старались повернуть ситуацию таким образом, чтобы условия обернулись против оппонента. Сначала Саломея не понимала, как это у них получается. Потом заметила, что в стрессовых ситуациях смертные могли с невероятной скоростью находить в требованиях мелкие логические нестыковки и использовать их, как оружие.

Лада беспокоит реакция Отдела и инквизиции, если там узнают об его сговоре с Рыцарями Нера? Хорошо. Он получит гарантии. Более того, морты будут настолько любезны, что специально для нерила и его людей выделят защитника.

И даже не одного, а с небольшим, но очень вредным довеском.

– У вас найдется свободная комната и пара подушек?

В конце концов, Деймосу всегда было все равно, где спать.

Лишь бы никто не заставлял работать.

***

Бриан и Лера округлившимися глазами смотрели, как Война с развернутым данумом и придушенной мервью в зубах, ничуть не стесняясь их присутствия, опускается на крышу шестнадцатиэтажки.

– Ф-фто? – невнятно спросил он, не выпуская из зубов упитанную добычу, чем-то напоминающую гигантскую мутировавшую мышь.

Мервь приоткрыла один глаз, пытаясь оценить обстановку, увидела двух нерилов с нечитаемыми лицами и предпочла изобразить глубокий обморок. Убедившись, что побег не входит в ближайшие планы обеда, ибо тот уже понял, что все тщетно, Война спокойно свернул данум и отряхнулся.

– Зачем ты притащил сюда это?! – Снежинка брезгливо скривилась.

– Это мой ужин. Пришлось взять, так сказать, с собой, – фыркнул рыжий, – последние месяцы в городе и так с пропитанием туго, а теперь еще и вы приперлись – последних мервей распугали. Или предпочитаете, чтобы я на обычных людей переключился?

– Только посмей! – сжала маленькие кулачки Лера.

Ее напарник согласно наклонил голову.

– Если захочу – посмею, – нахально оскалился Война, не собираясь уступать нерилам. А про себя подумал, что если он только попробует облизнуться в сторону какого-нибудь человека, Саломея ему уши оторвет.

Лера, заглянув в смеющиеся глаза морта, немного успокоилась. Хорошо хоть он не собирался кушать пойманную тварь у них на глазах.

– Мне казалось, что Воронцов стабилизировал ваше состояние, и обратно мервями вы не станете... – неуверенно уточнила девушка.

– Ага, – согласился Война и, сообразив, что нерилы все еще не спешат в Отдел, сел прямо на свою добычу, словно та была мягким и удобным диваном. Мервь сдавленно пискнула, за что тут же получила по носу. – Стабилизировал. Если что – разума я уже не лишусь.

– Тогда зачем? – это уже Бриан подключился к обсуждению правильного питания мервей. Видимо, пока Война охотился (специально дав этим двум убедиться, что с Игорем все в порядке, у его семьи тоже дела супер, и вообще, в столице тишь да гладь), они так и не смогли решить, что же им делать.

– Жрать-то все равно хочется. Или вы хотите сказать, что в Нереальности видами любуетесь, а данумы у вас сами собой восстанавливаются?

Судя по взглядам нерилов, в Нере они отнюдь не пейзажи изучали и уже осознали всю идиотичность своего вопроса.

– Так что? Деремся или разбегаемся? Или вы теперь вместе со мной Ионова сторожить будете? Не-е, вы оставайтесь, так даже веселее будет.

Уточнять, что веселее будет исключительно Войне, а никак не Лере и Бриану, никто не стал. Это и так было очевидно.

– Нам нужно доложить об этом... о тебе, – Снежинка, наконец, смирилась с тем, что сейчас ссориться мортом нерационально и даже глупо.

А чтобы следить за Войной, на него пришлось бы надеть ошейник и поводок. И то это смог бы сделать лишь сотый по счету «счастливчик», который бы пробрался через груду своих мертвых предшественников, разорванных на мелкие клочки мортом. Ведь крайне сомнительно, что тому понравились бы нерилы, контролирующие каждый его шаг.

– Бай-бай! – согласился Война, искренне радуясь, что Морковка и Снежинка, наконец, свалят и не будут портить ему аппетит. – Если что – вы знаете, где меня найти, – и уже обращаясь к пойманной мерви: – Устроим ужин при свечах? Или ограничимся быстрым перекусом? Да, мне тоже больше нравится второй вариант.

Нерилы ушли уже как несколько часов назад, а морт все еще игрался с пойманной добычей и сам себе удивлялся, что не прикончил эту мелочь в первые две минуты. Он позволял мерви немного прийти в себя. Так, чтобы та начинала думать, будто побег возможен. А потом, в миг, когда тварь уже верила, что свобода близка, снова прижимал  к крыше и довольно нависал над трясущейся тушей. Чтобы там ни говорила Фобос – инстинкты так просто не исчезали. Рожденный хищником не мог стать травоядным даже при очень большом желании.

Особенно, когда это самое желание принадлежит кому-то другому, а не самому хищнику.

Уже давно вернулась домой сестра Ионова. Темноволосая серьезная девочка  хмурилась сильнее обычного и как-то подозрительно оглядела квартиру, словно подозревала, что совсем близко притаился злой морт. Пару раз где-то невдалеке мелькал данум Татьяны Сергеевны, будто бы та, проветривая голову, накручивала по району, стараясь держаться поближе к шестнадцатиэтажке.

Мервь, окончательно уверившись, что жизнь – боль и все – тлен, перестала сопротивляться и покорно сложила лапки на пузе, страдальчески зажмурившись. Рыжий угрожающе зашипел, призывая добычу посопротивляться еще немного, но тварь, уже попрощавшись с белым светом, продолжила изображать коврик.

– Как хочешь, – пожал плечами Война  и сконцентрировал в ладонях немного силы – так, чтобы степень прожарки была средней, а блюдо не превратилось в горстку пепла.

Этот момент выбрал Ионов, чтобы вернуться домой. Он появился из вечерних сумерек, остановился напротив подъезда и задрал голову вверх, с улыбкой смотря на свет из окна кухни. Немного рассеянный и даже расфокусированный взгляд, казалось, сиял каким-то тихим счастьем и умиротворением. Такого Игоря Война не видел, пожалуй, никогда. Когда морт впервые познакомился с объектом своего наблюдения, у парня из печени торчал ржавый штырь, а в последующие встречи начались проблемы по всем фронтам. Начиная с личного монстра внутри, который требовал крови, и, заканчивая страшным врагом, мечтающим стереть в порошок родной мир ради, как оказалось, сомнительной возможности поболтать с Творцом. Ну и затем, когда Война увидел Игоря в следующий раз, данум Ионова уже был заблокирован, и как бы парень ни храбрился, все равно ни каким боком не подходил под определение довольного жизнью студента.

Чтобы ни происходило – во взгляде оставался след тоски.

Сейчас же Игорь улыбался, будто бы с него разом сняли тяжкий груз, который он тянул за собой все это время, и ему вдруг стало легко и правильно.

Не нужно было обладать выдающимся умом, чтобы сообразить: у Ионова не столь давно состоялась встреча с неквамами, где ему пообещали вернуть силы нерила. И парень, со своим складом характера почему-то еще не разучившийся доверять людям, надеялся на то, что уж теперь все обязательно наладится.

Война смотрел, как расправились плечи Игоря, хотя еще совсем недавно он ходил устало ссутуленным, спрятав руки в карманы и наклонив голову. Во взгляде появилась уверенность. Наверное, таким и должен был быть новый Владыка Нереальности.

Постояв еще немного, Ионов поежился от вечерней прохлады и скрылся в подъезде.

А морт с удивлением понял, что больше не чувствует голода. Совсем. И желание убить мервь, которая даже не попыталась бежать, исчезло. Более того, Война вдруг осознал, что тоже улыбается.