Текст книги "Пышка из другого мира, или Как у(с)покоить дракона (СИ)"

Автор книги: Ольга Коротаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

Может, там меня поджидает Сат? Молодой человек высмеял невесту на несостоявшемся бракосочетании и, получив по физиономии, решил извиниться за своё поведение? Вряд ли, вспоминая, как было доставлено послание Новэрса.

Но почему этот великовозрастный хулиган ждёт меня сейчас, хотя назначил время намного позже?

Терса догнала меня и, переводя дыхание, махнула рукой в сторону дома за деревом:

– Иккензор дальше холма не растёт. Дедушка сказал, потому, что пригорок мешает ветру разнести семена. – Она хихикнула в кулак и хитро покосилась на меня: – Но думаю, это потому, что здесь заканчивается наша сухая земля. Мы раньше ничего не могли вырастить, в то время как Новэрсы снимали по два урожая в год!

– Хм, – я отвлеклась от раздумий и, обернувшись, окинула взглядом фиолетовое море, раскинувшееся внизу передо мной. – Если имение не приносило дохода, то как же вы жили?

– Пока отец был с нами, я об этом даже не задумывалась, – нервно улыбнулась девушка. – Только потом узнала, что у него были и другие доходы. Только за счёт его денег мы могли сводить концы с концами. Теперь же с каждым годом становится всё сложнее.

Она помрачнела, а я приобняла девушку за плечи:

– Но теперь тётушка получила небольшой доход. Я очень надеюсь, что эти деньги облегчат наше существование.

Намеренно сказала «наше», так как надеялась навсегда остаться там, где никто не заподозрит, что в пышном теле Эстэши теперь живёт попаданка Стеша. Мне нравились и эти фиолетовые поля, и безумный аромат, который разносил горячий ветерок, и уединённость поместья.

Что же до неприятных соседей, то этот вопрос тоже легко решается.

Улыбнувшись пришедшей в голове мысли, я потянула Терсу вниз по холму:

– В той стороне, где темнеют кусты, мне кажется, как раз растут подходящие цветы. Там тенёк, так что они ещё не успели распуститься.

Я оказалась права, и мы с девушкой аккуратно собрали иномирную лаванду в корзинки и, весело болтая, направились к дому. Тётушка всё ещё руководила разбором багажа, а красная от усердия Ина раскладывала вещи в аккуратные и не очень стопки.

Мы проскользнули мимо, решив не мешать процессу, и направились прямиком на кухню.

– Такое масло подойдёт? – Терса указала на большую бутыль тёмного стекла, закупоренную тканью, свёрнутую в трубочку. – Только оно самое дешёвое, из лива.

– Из чего? – переспросила я.

– Из плодов лива, – пояснила она и протянула мне бутыль. – Оно не такое нежное и ароматное, как из орехов. Ты не знала, что такое есть? У вас его, наверное, и слуги не едят! Запах у него очень уж… своеобразный.

Понюхав, я резко выпрямилась и ахнула:

– Так это оливковое!.. – Осеклась и улыбнулась девушке. – Да, я узнала запах масла из лива. Вообще-то оно лучше всего подходит для наших целей. Ты уверена, что мы можем это использовать? Тётушка не будет ругать, если возьмём всю бутыль?

– Не будет, – отмахнулась Терса и вдруг застенчиво потупилась. – Вообще-то нам оно бесплатно достаётся, ведь его делают в нашей деревне. Собственно, это единственный доход поместья, потому что на сухой земле растут только ливы.

К моему удивлению, она даже покраснела, будто призналась в чём-то постыдном, и покосилась на меня с опаской, словно ждала порицания.

– А теперь у вас ещё иккезор растёт, – мягко напомнила я и осторожно поинтересовалась: – Почему ты так смутилась?

Она всплеснула руками:

– Ну как же! – А потом покачала головой. – Видимо, ты ни разу не видела, как делают масло из лив. Ягоды перемалывают и смешивают с горячей водой, всё это стоит в больших чанах, пока на поверхности не начинают собираться капли масла. Их аккуратно соединяют вместе, а потом сливают воду, вынув пробку из отверстия в дне чана, а масло с жижи собирают в такие вот бутыли.

– Очень интересно! – воодушевилась я. – А можно посмотреть?

Терса покосилась на меня с искренним недоумением:

– Ты хоть представляешь, какой там запах? Из-за него Сат дразнил меня Вонючкой до тех пор, пока не появились прыщи. Как он называет меня теперь, сама знаешь.

– Этот Сат, как я посмотрю, душа компании, – иронично усмехнулась и утвердилась в своём намерении приструнить избалованного соседа.

Но об этом я подумаю потом, ведь сейчас надо было поспешить, пока цветы не увяли. Указала Терсе на небольшой медный ковш:

– Нагрей в нём масло так, чтобы только не закипело, и положи в него измельчённые цветы. Нужно томить на слабом огне три часа. Это будет быстрый вариант основы для нашего крема. А я займусь вторым вариантом.

Обмыв и просушив лаванду, нарезала её и разложила по небольшим бутылочкам, которые заранее собрала для нас Ина. В каждую налила холодного масла из лива, закупорила самодельными пробками и для верности залила воском.

– Чтобы воздух не попадал, а окислится, – пояснила Терсе. – А теперь нужно поставить всё это в тёмное прохладное место на несколько дней.

– Ина! – громко позвала девушка. – Поди сюда!

Переложила все бутылочки в корзину и передала служанке:

– Отнеси в подвал.

– Вы забыли сказать «пожалуйста», – хитро заулыбалась Ина и, пока Терса шумно сопела, придумывая ответ, поспешно унесла тяжёлую корзину.

– Поговори у меня! – крикнула девушка вслед служанке и повернулась ко мне. – А чем займёмся, пока томится масло с иккензором?

– Стерилизацией, – ответила я.

Глаза Терсы округлились, а щёки снова вспыхнули румянцем.

– Это что-то неприличное? – опасливо оглянувшись на дверь, из-за которой доносилось ворчание тётушки, восторженным шёпотом спросила девушка.

Я не могла обмануть её ожидания.

– Можно и так сказать.

Глава 13

Соорудить стерилизационную установку оказалось непросто. Забраковав тазики, котлы и кастрюли, я остановила выбор на медной посудине, формой похожей на круглый горшок с узким горлышком. Но даже оно было слишком широким, а металлических сеточек не нашлось.

– Нужно, чтобы конструкция не развалилась в процессе, иначе все усилия будут насмарку, – я с сожалением отложила местный вариант шумовки, так как баночки, которые мы подобрали для хранения крема, стояли на ней весьма неустойчиво. – Принеси чистые полотенца, желательно длинные и неширокие.

– А зачем всё это? – поинтересовалась Терса, протягивая мне хлопчатобумажные ленты шириной с ладонь.

– Чтобы наш крем мог дольше храниться, нужно уничтожить все бактерии в баночках, – охотно пояснила я. – Проще всего это сделать с помощью пара.

– Что-что уничтожить? – Терса опасливо покосилась на баночки. – Там же ничего нет!

– Есть, только мы не видим, – весело поведала я, сооружая из лент своеобразное гнездо и водружая его на горлышко медного горшка. – Бактерии очень маленькие, но их много. И эти малюсенькие организмы быстро приведут наш крем в негодность.

– А как они там оказались? – испуганно прошептала девушка.

– Наверняка, это дело рук Гелы! – вдруг грянул злой голос тётушки, а она сама влетела на кухню буквально через мгновение и напоминала рассерженную фурию. – Она прокляла нас за то, что я не смогла заплатить всё, что пообещала. Пресветлая Сельвия! Я всегда подозревала, что эта женщина – ведьма. Ну, ничего. Зато теперь мы в расчёте!

Кажется, госпожа услышала наш разговор и поняла неправильно. Я поспешила исправиться:

– Нет, эти бактерии всюду…

Но прояснить ситуацию до конца мне не дали. Мама Терсы схватила меня за руку и тряхнула с неожиданной силой, поэтому пришлось замолчать, чтобы не откусить себе язык.

– Дорогая Эстэша, умоляю! – простонала тётушка. – Уничтожь проклятую магию, избавься от этих жутких бактерий!

– И я прошу, – поддакнула служанка и сложила ладони. – Пожалуйста, госпожа магиня! Я теперь спать не смогу, буду думать об этих страшных невидимых существах!

Вот что теперь делать: смеяться или плакать? Последним я и так слишком часто занималась в своём мире, первое не к месту, ведь эти женщины смотрели на меня, как жители Трансильвании на Ван-Хельсинга.

Смирившись с тем, что сама создала проблему и придётся самой её решать, кивнула:

– Хорошо, я уничтожу все-все бактерии, не волнуйтесь. Это несложно, справится даже тот, кто не владеет магией. Вот, смотрите!

Вода в медной посудине закипела, и я аккуратно водрузила на гнездо из ткани, которым было обёрнуто горлышко, перевёрнутую банку. Та мгновенно запотела, и я пояснила женщинам, внимательно наблюдающим за каждым моим движением:

– Пар убивает все бактерии. Нужно подержать так несколько минут, а потом осторожно снять с помощью прихватки… Нет такой? Тогда берём полотенце, свёрнутое три раза, чтобы не обжечься.

Ощущая себя фокусником на ярмарке, поставила банку на стол, и пар испарился.

– Готово! – Торжественно объявила во всеуслышание. – Все бактерии уничтожены!

– А каким прозрачным и блестящим сразу стало стекло, – восхищённым шёпотом прокомментировала тётушка и утёрла выступившую слезинку. – Спасибо, Эстэша. Не знаю, что бы мы без тебя делали!

Я умолчала о том, что, если не закрыть простерилизованной крышкой, вскоре бактерии вернутся. Да и под крышку всё равно пролезут. Зачем пугать женщин ещё больше? Они и так всё превратно поняли, а за бывшей служанкой закрепилось звание ведьмы. Вряд ли теперь удастся переубедить тётушку, ведь той выгоднее думать, что её прокляли, чем раскошеливаться и отдавать Геле долг.

Мне пришлось простерилизовать всю посуду, имеющуюся в кухне, и к вечеру я устала так, что уже не осталось сил готовить крем из протомившегося с лавандой масла. Пока довольная победой над бактериями Ина принялась готовить ужин, я вышла на крыльцо, чтобы насладиться вечерней прохладой.

Терса хвостиком последовала за мной. Заметив, что я посмотрела в сторону холма, шёпотом спросила:

– Ждёшь встречи с Сатом?

Я отрицательно покачала головой и, воспользовавшись тем, что тётушка осталась в доме, присела прямо на ступеньку. Терса устроилась рядом, но постоянно оглядывалась, боясь порицания матери.

– Не жду, но поговорить с ним придётся, – сообщила Терсе. – Более того, я хочу сообщить его родителям о вопиющем поведении их отпрыска. Ты не будешь возражать, если я тебе продиктую послание? У меня после сражения с бактериями руки трясутся.

На самом деле я переживала, что не смогу написать письмо сама. Утром спросонок я легко прочитала записку Сата, но позже заметила, что буквы здесь сильно отличались от тех, к которым я привыкла в своём мире. Все эти завитушечки казались чрезвычайно сложными для исполнения.

– С удовольствием, – Терса чуть-чуть подскочила на месте от воодушевления.

По сравнению с тем, как легко она порхала вокруг меня весь день, это движение было почти незаметно. Видимо, девушка и сама очень устала, но всё же отправилась в дом за письменными принадлежностями. А когда вышла, поманила меня к конюшне:

– Если матушка увидит, то решит, что это любовное послание, и у нас будут проблемы.

Когда письмо было написано, Терса подула на подсыхающие чернила, а потом свернула лист в трубочку и передала мне:

– Мне пойти с тобой?

– Нет, – покачала головой. – Тебе стоит приготовить отвар и обтереться, как я учила.

– Сделаю это в твоей комнате, – шепнула девушка. – Тогда мама будет думать, что мы там вместе, и ни о чём не узнает.

Я не хотела скрывать свой визит к Новэрсам, но решила, что неведение тётушки всё же мне на руку. Вдруг Женщина захочет сопровождать меня? Она будет чувствовать себя не в своей тарелке, ведь её племянницу уже дважды бросили. Даже родители поспешили спрятать дочь от общества.

– Хорошая идея, – поблагодарила Терсу. – Спасибо!

На холм забралась довольно быстро и, глянув на дерево, покачала головой при виде человека, который сидел, прислонившись спиной к стволу.

«Неужели, Сат ждал меня весь день?»

Но, когда приблизилась, поняла, что ошиблась. Мужчина разительно отличался от избалованного юнца. Длинные чёрные волосы распущены по широким плечам, а одна прядь упала на лицо, резко контрастируя с белоснежной кожей.

Широкий лоб рассекал шрам, который опускался к краю глаза, придавая лицу печальный вид. Глаза незнакомца были закрыты, а чувственные правильно очерченные губы приоткрыты, и я услышала мерное дыхание спящего.

Глава 14

Я замерла, восхищённо рассматривая незнакомца. Было в нём что-то завораживающее, хищное, как будто я наблюдала за спящим львом редкой породы. Не просто большим и опасным котом, а за вожаком целого прайда! Казалось, стоит под ногой хрустнуть тоненькой веточке, и меня растерзает дикий зверь…

На миг поймала себя на желании, чтобы это свершилось.

Нет, мне вовсе не хотелось умирать. А вот оказаться в объятиях брюнета не отказалась бы.

«Какие глупости приходят в голову! – ругнулась на себя. – Это всё от усталости после героической битвы с бактериями… Типун мне на язык!»

Чтобы не потревожить спящего мужчину, я по широкой дуге обошла дерево стороной и направилась к дому Новэрсов. В моём мире на калеку, передвигающуюся в инвалидном кресле, внимания мужчины не обращали. Здесь я тоже в невыгодном положении, и впервые мне стало чуточку жаль, что не досталось тело привлекательнее.

– Похоже, бактерии здесь действительно забористые, – проворчала себе под нос. – Я жива, здорова и хожу на своих ногах, а сестрёнка счастлива в другом мире. Чего ещё желать?

И решительно постучала в дверь. Мне открыл мужчина средних лет в простом домашнем костюме, с блестящей лысиной и жующий что-то, по-видимому, весьма вкусное. Должно быть, я отвлекла слугу от ужина.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась я. – Простите за поздний визит. Могу я поговорить с господином Новэрсом?

Мужчина вытер рот рукавом и, обернувшись, крикнул:

– Са-а-ат!

– Что? – донеслось из дома.

– К тебе Тушка. Выйдешь или впустить её в дом?

У меня брови на лоб чуть не полезли. Отношение к Эстэше было вопиюще-оскорбительным. Даже в своём мире я не встречала столь откровенного хамства, обращённого к здоровому человеку. А вот прикати я на колясочке, ничуть не удивилась бы.

– Спущусь! – ответил Сат через несколько секунд, пока я вспоминала, как дышать.

– Обождите, барышня, – ухмыльнулся слуга.

Он явно вознамерился захлопнуть дверь перед моим носом, но я стремительно двинулась вперёд и успела поставить ногу, не давая это сделать. Сегодня на мне были добротные удобные ботинки, которые обнаружились в вещах Эстэши. Ходить в таких одно удовольствие! И сейчас тоже не подвели.

– Вы не поняли, – тем же тоном продолжила я и, потянувшись к мужчине, схватила его за ухо. Дёрнула вверх, и слуга принялся ойкать, пытаясь высвободиться, но я оказалась сильнее. – Могу я поговорить со старшим господином Новэрсом?

– Ай! – изворачивался слуга, но я держала цепко. – Да-да! Отпустите! Я позову хозяина!

– Что вы? – с ласковой улыбкой возразила я. – Разве могу отнимать у вас столько времени, да ещё так поздно? Проводите меня к хозяину и можете возвращаться к ужину. Очень вас прошу!

И подтянула повыше. Так, что мужчина, вцепившись в мою руку, приподнялся на цыпочки.

– Конечно, барышня, – нервно взвизгнул он, наконец, догадавшись, что не отпущу, пока не получу желаемое. Махнул рукой вглубь дома: – Пройдёмте!

Я неторопливо шла, куда показывал слуга, попутно рассматривая дом. Из помещения, откуда шли аппетитные запахи, выглянули другие слуги. При виде нас, их лица изумлённо вытянулись. По широкой лестнице вальяжно спускался Сат, но, заметив меня, запнулся и едва не скатился кубарем, в последний момент схватившись за перила.

Слуга «подвёл» меня к закрытой двери и просипел:

– Хозяин в кабинете. Вас представить?

– Будьте так любезны, – благодушно кивнула я.

– Господин, к вам Туш… – Я резко потянула его за ухо вверх. – Ай! Я хотел сказать, к вам барышня Эстеша Лавлейс по чрезвычайно важному делу. Прикажете впустить?

– Пусть проходит, – донеслось изнутри.

– Тушка, ты чего задумала? – громким шёпотом спросил Сат, осторожно спускаясь и прихрамывая.

Я загадочно улыбнулась ему и, когда слуга открыл дверь, отпустила его красное распухшее ухо, а потом величественно вплыла в кабинет и закрыла за собой дверь. На защёлку.

– Что ты делаешь? – заметив это, воскликнул мужчина и вскочил с кресла. – Неслыханная дерзость! Немедленно отопри дверь!

– Я не отниму у вас много времени, господин Новэрс, – деловым тоном произнесла я, стремительно приближаясь к тяжёлому столу из тёмного дерева. По дороге развернула свиток и положила перед мужчиной. – Прочтите, пожалуйста. Вслух!

– Зачем мне это? – всплеснул он руками.

– Иначе утром я отправлюсь в Гилдиар и сообщу, кому следует, что Сат Новэрс не только преследует несчастную девушку, от которой отказался жених, но и покушался на её жизнь!

Вынув из кармана камень, который влетел в моё окно, положила на стол, а рядом бросила записку Сата, в поисках которой пришлось порыться в мусоре. Кивнула на послание, записанное рукой Терсы:

– Если не хотите проблем, прочтите это вслух и подпишите внизу, что ознакомились.

Мужчина скрипнул зубами, но начал быстро зачитывать краткое изложение фактов: нападение на наш дом, грязные намёки и словесные оскорбления, обращённые к незамужней девушке.

– Если ваш сын позволит себе в будущем подобные гнусные поступки, этот документ будет передан губернатору Гилдиара с требованием возмещения морального ущерба, – дочитал старший господин Новэрс и снисходительно посмотрел на меня: – Тушка, это же детские забавы!

– Меня зовут Эстэша Лавлейс, господин Новэрс, – отчеканила я ледяным тоном. – Если не желаете получить такое же письмо, прошу запомнить моё имя и больше не позволять себе подобных оскорблений…

– Почему заперто? – услышала я взволнованный женский голос. – Милен? Открой!

Мужчина направился к двери, чтобы убрать защёлку, но я опередила. Прижав к губам ладонь, приглушённо вскрикнула:

– Господин Новэрс, не надо! Вдруг нас увидят?

Отец Сата прирос к месту и изумлённо оглянулся. Я взяла бумагу и многозначительно помахала ей, добавив чуть громче:

– Прошу, остановитесь… Ах!

Тут в дверь отчаянно заколотили.

– Милен, это женский голос? Кто у тебя там? Ты опять за старое?!

– Горбатого лишь гроб исправит, – негромко рассмеялась я. – Не слышали такого выражения? Как же мне ответить на вопрос госпожи о том, что я здесь делаю? М-м-м… Вам приходит что-нибудь в голову что-либо приличное, господин Новэрс?

– Несите топор! – зазвенел с той стороны двери женский голос. – Что стоите, олухи? Сат, не мешайся под ногами, а то и тебе достанется!

Красный от злости мужчина подбежал к столу и поставил на послании размашистую подпись.

– Довольна?

– Почти, – кивнула я и постучала ногтем: – Число, пожалуйста.

Раздался удар, дверь распахнулась, и в кабинет влетела растрёпанная дама с топором в руках. Взгляд её был почти безумен, но при виде меня женщина удивилась:

– Эстэша? Почему Милен заперся с тобой?

– Простите, госпожа, – я сделала книксен. – Это я заперла дверь, чтобы Сат не помешал мне пожаловаться на него господину Новэрсу.

– Пожаловаться? – ещё сильнее изумилась та. – На что?

– Думаю, это вы обсудите в узком семейном кругу, – я снова присела, а выпрямившись, твёрдо закончила: – А мне пора домой. Время позднее.

И направилась к выходу. Теперь никто надо мной не посмеивался, не обзывался. Даже Сат отскочил в сторону, а слуги проводили до дверей и ещё долго смотрели вслед. А я с лёгким сердцем и с приятным чувством восстановленной справедливости спешила, мечтая ещё хоть одним глазком полюбоваться на спящего красавца.

Глава 15

Не получилось ни одним глазком, ни двумя. И вообще вокруг было темно, хоть этот самый глаз выколи! И как я не подумала о том, что это не современный город, где даже глубокой ночью порой светло, как днём? Где была моя голова?

«На плечах, – вздохнула, понимая, что нет смысла себя грызть за непредусмотрительность. – Но забита всякими глупостями вроде восстановления вселенской справедливости».

Запрокинув голову, посмотрела вверх, но даже естественного фонаря, то есть местного аналога Луны, сегодня не было видно. Возможно, набежали тучки. Это навеяло рифму.

«Тушка… Стоп. Даже про себя не произноси этого слова!»

Действительно, мне становилось нехорошо сразу, как слышала «Тушка». Возможно, это привычная реакция Эстэши на оскорбления, которая досталась мне вместе с телом. И если девушка почему-то терпела, когда её так называли, я не собиралась.

Я и дома не позволяла подобного. Могла смело ответить обидчику:

«Да, я инвалид, но не безногая. Ноги вот они! Пусть и не ходят. Я же вас не называю безмозглым? Мозг у вас тоже есть. Жаль, не пользуетесь».

В общем, возвращаться в дом, где сейчас наверняка обсуждают мой визит, я не желала ни под каким предлогом, поэтому решилась идти вперёд. Осторожно двинулась, всматриваясь в тёмные очертания вокруг. Приходилось отличать чёрное от чернильного, но я примерно сообразила, где дом Новэрсов, а где то самое раскидистое дерево, под которым спал незнакомец.

– Хорошо, что здесь растёт это дерево, – прошептала, осторожно ступая, чтобы не попасть каблуком в ямку или не зацепиться за корень. – Отличный ориентир… Ай!

И с размаху упала на что-то большое, твёрдое и тёплое. Ощупав, прошептала:

– Неужели тот котик всё ещё спит здесь?

– Меня ещё никто не называл котиком, – услышала хрипловатый от внезапного пробуждения голос, от которого мурашки побежали по телу. А потом всю эту толпу спугнули крепкие руки мужчины, по-хозяйски стиснувшие мои булочки. – Ты мне тоже нравишься… Аппетитная!

– Что вы себе позволяете?.. – возмутилась я, тая в его руках, как мороженое. –…Так мало? Позвольте себе больше!

– Ты с каждой секундой нравишься мне всё сильнее, – с удовольствием промурлыкал этот лев, переместив ладони на другие выпуклости. – Я готов каждый день просыпаться от того, что в мои объятия меня падает такая несравненная красота!

Не знаю, какую он там себе красоту вообразил, но я была согласна с любым образом, лишь бы его умелые руки ни на секунду не останавливались.

«Если он умеет так ласкать, то как же целуется?» – мелькнула мысль.

Как удержаться от соблазна? Никак! Особенно если и не собиралась сопротивляться. Я видела потрясающую внешность незнакомца и, раз уж волей затейницы судьбы этот образчик невероятной мужественности попал в мои руки, то не целованным точно не уйдёт!

А что я теряю, кроме невинности? Девушка-инвалид, на которую даже не смотрели, как на женщину в своём мире, и отвергнутая пышка, над которой смеются, в этом. Возможно, это мой единственный шанс познать мужчину, и я его не упущу!

И сама прильнула губами к его, да так жадно, что незнакомец едва не замурлыкал:

– Сладкая, нежная, мягкая… Так бы тебя и съел!

– Так съешь, – шепнула ему в губы.

Мужчина будто ждал сигнала, и, стоило мне выпалить эти слова, как игривая нежность осталась позади, и я ощутила себя в объятиях настоящего хищника. Дикого, опасного и невероятно сильного!

Незнакомец умело раздел меня, что навело на мысль: сколько же этот ловелас в своей жизни одолел шнуровок? Впрочем, какая мне разница? Я навсегда сохраню в сердце то, как резко и рвано дышал мужчина, как ловил губами мои стоны, и как сладко растекалась по телу невероятная эйфория.

Уснули мы на его плаще, накрывшись моим платьем, и даже во сне я чувствовала, как мужчина проводил ладонями по моим выпуклостям и складочкам так, будто тоже хотел запомнить эти ощущения на веки вечные.

– Это самое прекрасное место во всём мире, – услышала сонное бормотание незнакомца. – Здесь так… спокойно…

Вздрогнув, я резко села и уставилась в светлеющее небо. Что я делаю? А если брюнет проснётся и рассмотрит меня при свете дня? Внешность Эстэши была далека от принятого здесь канона красоты, и я не могла рассчитывать на восхищение в глазах своего первого мужчины.

«Не хочу видеть его разочарование! – решила я и осторожно высвободилась. Подняв платье, принялась торопливо одеваться. – Пусть эта ночь останется в моей памяти как прекрасный миг».

Эстэше уготована стезя старой девы, которую стыдятся собственные родители. И пусть меня спрятали от общества, я всё равно урвала свой кусочек счастья. Я понимала, что этот человек будет мне лишь сниться, зато эти видения будут потрясающими!

«Мой лев!»

На миг замерла, любуясь обнажённым телом, от вида которого внутри всё начинало пылать, а потом с сожалением двинулась к холму, за которым раскинулось фиолетовое море лаванды.

«Надеюсь, её аромат успокоит бурю, которую поднял в моей душе этот невероятно горячий мужчина!»

Шла очень быстро, чтобы не дать слабину и не вернуться к дереву. Было жаль прощаться с едва зародившимися мечтами, но это была приятная боль. Ещё недавно я и не помышляла о любви. Кому нужна жена-инвалид? Даже о короткой интрижке не мечтала, потому что все мои молитвы были заполнены желанием счастья моей любимое сестре.

Сейчас Ангелина имеет всё, чего ей желала, а я могла ходить… А теперь и любить!

«Влюбиться так… – не могла подобрать слова. Остановилась на вершине холма и, наслаждаясь открывшимся пейзажем, вдохнула полной грудью. – Это так по-настоящему!»

Внезапно всё в мире обрело новый смысл и глубину. Рассвет стал ещё прекраснее, аромат лаванды кружил голову, а всё тело было наполнено невероятной лёгкостью. Поддавшись щемящему ощущению счастья, я побежала вниз по склону.

Когда, запыхавшись, приблизилась к дому, потянулась к двери, как та внезапно распахнулась, и я нос к носу столкнулась с седым мужчиной. Его длинные белые волосы висели спутанными сосульками, усы топорщились, а в бороде застряли крошки.

Мы некоторое время ошеломлённо друг друга разглядывали, но я первой пришла в себя и вежливо поздоровалась:

– Доброе утро, господин Лавлейс.

– Где мои тапки? – спросил он вместо ответа.

– В моей комнате, – ответила и виновато улыбнулась: – Простите, что взяла без спроса, но они такие удобные…

– Верно, – внезапно заулыбался мужчина, и вокруг его глаз собрались лучики морщинок. – Очень удобные. Но эта упрямая девчонка всё время порывается их выбросить!

– Терса? – осторожно уточнила я.

– Вейлин, – недовольно буркнул он. – Моя совершенно невыносимая невестка. И чего сын в ней нашёл? Не пойму. Ворчливая, прижимистая и ничего не смыслит в цветах. Если бы Гарн не сбежал, ноги бы моей в этом доме не было!

Слушая его, я улыбалась. Во-первых, настроение мне ничто не могло испортить. А во-вторых, эти двое не являлись кровными родственниками, но были чертовски похожи. Возможно, отец Терсы как раз поэтому выбрал в жёны Вейлин.

– Вы поджидали меня только из-за тапочек? – поинтересовалась я.

– Не совсем, – поморщился он и сунул мне под нос баночку с ароматным лавандовым маслом ливы. – Хотел спросить. Что это? Пахнет иккензором. Расскажи!

– Лучше покажу.