Текст книги "Вы красивая женщина (СИ)"

Автор книги: Ольга Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Похоже, объявилась исчезнувшая жена или невеста Павла. Друг упорно звал её женой, мать и сестра утверждают, что брак оформлен не был. Вот только как бы встретиться с этой женщиной? Ведь Павел просил позаботится о ней.

Вечером мужчина заехал к Егоровым. Как и предполагал Владимир, ни сестра, ни мать друга ничего не знали про памятник. Леля опять несколько фальшиво разбушевалась:

– Я выкину памятник, если это Танька сделала. Нам ничего от неё не надо.

– Куда делась всегда разумная Лелька, – заговорил сердито мужчина. – Лелька, которая мыслила только рационально и упрекала нас всех в нелогичности. Что же сейчас с тобой случилось? Ты сама себе противоречишь. Вы же с Евдокией Станиславовной сами говорили, что жена Павла должна поставить памятник. И, кроме того, вы же как долго ничего не делали, даже простенькой оградки. Что же сейчас шуметь, когда все сделано, стоит на месте?

Леля глянула и отвернулась. Владимиру на минуту показалось, что в её глазах мелькнула усталость и боль. Но это продолжалось всего минуту. Появилось опять глупое выражение упрямства. Леля явно научилась театральности у матери.

– Успокойся, Леля, – важно сказала Евдокия Станиславовна, – будут у нас деньги, сделаем всё по-новому. Поставим такой памятник, какой нам надо. Без глупых сентиментальных надписей. А то: "Ты навсегда в сердце моем".

– Когда только они у нас будут? Эти деньги! – даже взвизгнула Леля и сама немного испугалась этого. – Сколько прошло времени, а денег у нас нет.

– Вот оформим наследство Пашенькино, тогда и будут. Ты же знаешь, у Паши не только огромная квартира в центре города и загородный дом, также ему принадлежало несколько заправок. Теперь это всё наше.

– Еще акции были, – буднично и автоматически произнесла Леля.

Владимиру показалось, что это говорит прежняя Леля, умная, рассудительная, знающая буквально все про дела брата.

– Этим всем надо уметь управлять, – вырвалось у Владимира.

– Мы продадим заправки, к нам уже приходили заинтересованные люди, – ответила Евдокия Станиславовна. – Мы объяснили, что хоть сейчас согласны.

– А они зачем-то ещё его невесту искали, – добавила Леля с досадой. – Далась же она им всем. Смазливая бабенка. А ума ни на грош! Как люди не понимают, что мы не общаемся с подобным кругом людей!

Владимир молчал. Что-то опять не так было в поведении Лельки. Всегда здравомыслящая, рассудочная, она словно теряла голову, когда речь заходила о Пашкиной жене. Леля, которая не позволяла сказать себе грубого слова, ругалась, как деревенская сплетница. За что она так ненавидит вдову брата?

Мужчина не стал рассказывать, что и ему пришлось разыскивать жену друга. Адвокат, старый знакомый, Фёдор Иванов, которого пытался нанять Владимир для ведения дел Лели и Евдокии Станиславовны, наотрез отказался, когда узнал, что это связано с именем Павла Егорова. Он пояснил, что в свое время убийство Павла наделало много шума в их регионе, что, как видимо, Павел был связан с криминальными структурами. И вряд ли что удастся получить наследникам. Там завязаны очень большие деньги.

– Ну разве что квартиры оставят, – добавил напоследок он. – А акций наследники лишатся. Здесь большие деньги крутятся. Нефть нужна и мафии, и олигархам, и государству. Не лезь ты, Вовка, в это дело. Как друг говорю.

– А ты случаем не знаешь, как найти директора нефтеперегонного завода? – заодно поинтересовался Володя.

– А чего искать, он на своём месте.

– Странно, но телефоны молчат, которые давал мне Дмитрий Алексеевич.

– Ты о Чугунове что ли говоришь? О старом директоре? Да ты не в курсе, я смотрю, – ответил старый приятель. – Да, ты же был в Канаде. Так вот в один из дней завод просто заняли вооруженные люди. Кажется, в эти дни был убит Павел или перед этим. На нём ведь были все финансы.

– А Чугунов жив?

– О его смерти я сообщений не слышал, но ползут слухи, что он исчез. Может быть, лежит где-нибудь, закатанный в асфальте. Все может быть. Хотя он очень умный мужик. Просто так с ним не справишься.

Владимир почувствовал, как начинает таять его надежда на строительство онкологического диспансера. До больных ли людей тем, кто делит большие деньги! Может, надо было остаться в Канаде?

Но, пытаясь всё же выполнить слово, данное матери покойного друга, Евдокии Станиславовне, Владимир не отступил, стал подыскивать другого юриста. И тут к нему пришёл сам адвокат, по фамилии Лодзинский, Максим Викторович, и предложил свои услуги. Владимир позвонил Леле, но той не было дома. Евдокия Станиславовна обрадовано закричала в трубку, пусть Володя нанимает Лодзинского. Она слышала, он очень опытный юрист, практически дел не проигрывает. И Владимир согласился, о чем пожалел уже к вечеру. Часа через два позвонила Лелька, и долго высказывала все, что думает по поводу Владимира и нанятого им юриста. И очень невежливо и зло приказала Владимиру не лезть не в свое дело.

– Но ведь Евдокия Станиславовна согласилась на услуги Лодзинского, – пытался возразить мужчина. – Я действовал по её просьбе.

– Мать после смерти Павла из ума выжила! – кричала Лелька. – Она и так особым умом не отличалась. Всегда отец за неё думал, потом Пашка. Избаловали её. Теперь ты еще ей поддакиваешь. Неужели, ты думаешь, я сама не могу принять нужного решения? – и сестра друга повесила трубку.

– Ох, – подумал мужчина, выслушав злые слова Лели, – темнит что-то Лелька, не договаривает. Придется отказаться от услуг Лодзинского.

Но уже через несколько дней от господина адвоката поступила информация о состоянии дел покойного Павла. Владимир был удивлен. Всё было завязано на жене Пашки, на Татьяне Егоровой. На момент смерти друг ничего не имел. Всё его имущество было оформлено на жену: акции, квартиры, деньги. В день его смерти они зарегистрировали брак. Лодзинский показал выписку из загса и копии других документов. И добавил:

– Только вот жену Павла, Татьяну Егорову-Вирскую, нигде не можем найти. Подлинники документов у неё. И акции тоже. Так что передайте родственникам – пусть ищут Татьяну. Может, она вернулась в родные места?

– Куда именно? – поинтересовался Владимир.

– В Москву. Она дочь известного ученого-химика Андрея Вирского.

И Лодзинский предложил Владимиру слетать в Москву, родной город жены друга.

– Может вам чего удастся узнать, – сказал адвокат. – Может, она согласится встретиться с вами?

– А зачем жена Павла нужна? – спросил мужчина. – Ведь наследства, как такового нет. Оформлять ничего не надо.

– Но вы же сами хотели помочь его матери и сестре, – апеллировал адвокат. – Они имеют право на часть денег близкого человека.

– В общем-то так, – вынужден был согласиться мужчина.

Владимир уже догадывался, что Лодзинский не просто так появился. Как видимо, он на кого-то работал. Начинало, судя по всему, сбываться предположение Фёдора – большие деньги нужны всем. Только такое есть объяснение тому, что всем нужна Татьяна Егорова. Вспомнилось обещание, данное другу: Владимир обещал позаботиться о его жене. Скорее всего, неизвестной Тане угрожает опасность. Все же непонятно, для чего искать женщину, если наследство оформлять не надо. Ох, здесь явно что-то не так. Лодзинским руководит не благородство и альтруизм, и плату он потребовал за свои услуги не очень высокую. Однако отказать господину адвокату, Владимир это чувствовал, уже нельзя.

– Надо было слушать Лельку, – подумал он. – Умная ведь женщина. Наверняка, знала, что нет наследства. Матери просто не говорила. А сама никаких юристов не нанимала. Тянула время. А ведь может оказаться так, что она знает, где вдова Павла. Только не хочет подвергать опасности себя и мать. Вот и молчит, ничего не делает. Только так можно объяснить её неожиданное оглупление.

В Москву Владимиру все равно пришлось полететь. Объяснил Жанне, что они не будут видеться несколько дней. Сказал, что у него командировка. Жанна почему-то задергалась, занервничала, словно почувствовала, что здесь что-то не то. Женщина пыталась уговорить Владимира не лететь, просила беречь себя. Провожать его в аэропорт она не поехала. Но когда накануне отлета мужчина уходил от неё, она сама обняла его и сказала:

– Володечка! Берегите себя. Если с вами что случится, мне будет очень больно, – и первый раз поцеловала его в губы, долго, нежно. – Я не хочу терять друзей. Их у меня и так слишком мало.

– Я скоро вернусь, – тихо сказал мужчина, обняв женщину. – Я обязательно вернусь. Ты подождешь меня? Не сбежишь к другому?

– Да кому я нужна, – горестно обронила Жанна.

– Мне нужна. Очень!

Владимир тоже поцеловал женщину. Но большего, кроме этого прощального поцелуя, он чувствовал, позволить нельзя.

Родители жены покойного друга произвели на мужчину крайне неприятное впечатление. Во-первых, его не пустили даже за порог, так и стояли в дверях. Во-вторых, никакой информации он не получил. Мать сказала, что ничего уже давно не знает о дочери.

– Лучше бы денег Танька прислала нам, чем присылать вас, – услышал Владимир от матери. – А то вышла замуж за богатого, лопатой деньги гребут, и ни копейки не прислала. И на свадьбу не позвала. Муж у неё богатый, могла бы нам присылать каждый месяц.

– Разве вы не знаете, что муж вашей дочери погиб? – удивленно спросил мужчина.

– Нет, – ответил отец удивленно. – Нам никто не сообщил.

Но никакого горя в глазах не мелькнуло.

– Бог наказал Таньку, заслужила! – так прореагировала мать и захлопнула дверь.

Сквозь расшатавшуюся непрочную дверь еще социалистических времен донесся голос отца. Тот заявил, что даже не хочет слышать об этой дряни. Так он назвал дочь. Особенно отец не понравился Владимиру.

Словом, всё шло по нулям. А ещё как-то надо сообщить, что Леля и Евдокия Станиславовна ничего не получат. Но почему-то Лодзинский, а, похоже, это он был у них, сам промолчал об этом факте. Владимир запутался в размышлениях. И решил тоже ничего не говорить. Вот объявится жена Паши, пусть сама объясняется с ними. Ведь где-то же она есть. Владимир был совсем не рад, что связался с этим делом. И когда через месяц дошли слухи, (Фёдор сообщил), что в соседнем районе Лодзинский попал в катастрофу и даже, кажется, погиб, мужчина облегчённо вздохнул. Адвокат, в самом деле, больше не появлялся. На этом Владимир успокоился и перестал заниматься недвижимостью друга. Лелька была этим довольна, а у него теперь на первом месте стояла Жанна, женщина с красивыми печальными глазами-звездами. Когда мужчина долго не видел эту женщину, чувствовал: не хватает её, скучает он по ней, по её голосу, по её все еще грустной улыбке. Владимир чувствовал, как в груди растет теплоё чувство к Жанне. Ему нравилась всё в этой женщине: и её грусть, и все чаще появляющееся веселье в глазах-звездах, её редкий смех. Жанна оказалась совсем нескучной. Порой она оживала, весело болтала, хохотала, так было, когда она раз пять сваливалась с санок, катаясь с Владимиром с горы на очередной турбазе. А сколько было визгу и комментариев на рыбалке при виде первой пойманной рыбке. Но вдруг женщина спохватывалась и, словно вспомнив, что ей нельзя смеяться, испуганно оглядывалась и застывала. Пожалуй, её неровное поведение объяснялось испугом, так размышлял Владимир. Она пережила какую-то драму в жизни. И дело не только в смерти её мужа. Женщина чего-то боялась. И ещё одно подтверждало эту мысль: Жанна наотрез отказывалась говорить о прошлом, словно его не было. Может, она испытывает чувство вины перед умершим мужем? Может, любила без памяти? Не похоже, нет ни фотографий, не ездит на кладбище, даже не вспоминает мужа, по крайней мере, не говорит о нем. Сам же Владимир забыл остальных женщин ради Жанны, даже соседку Наташку больше ни разу не приласкал, хотя её светлые выразительные глаза упорно ждали.

Жанна, в самом деле, повеселела в последнее время. Казалось, какой-то груз скинула с плеч, распрямилась. Она откровенно радовалась приходу Владимира, светились её глаза-звезды. Жили они вместе в квартире Жанны, начиная с Нового года.

А случилось это так. Владимир долго намекал, что Жанна должна пригласить его к себе на Новый год. Та упорно не понимала намёков и молчала. Таким образом, тридцать первого декабря Владимир ещё не знал, где и с кем будет встречать Новый год. Жанна так и не сказала прямо:

– Приходи, Володя.

– Всё равно поеду к Жанне, ну куда она денется? – решил мужчина. – Без приглашения обойдусь. Не прогонит ведь.

А тут с утра тридцать первого декабря коллега по работе Стас Поздняков сказал:

– Присоединяйся, Вовка, к нам, мы в баню всегда ходим в этот день. Попаримся. Пивка попьем. Потолкуем.

– А в Ленинград не летаете? – скептически осведомился Володя, вспомнив надоевший всем до чертиков фильм.

– Нет, – засмеялся Стас, – до этого ещё не доходило. Но это просто от нас самолеты туда не летают. Правда, я несколько раз просыпал Новый год. Мать моя вредничает, специально меня не будит после бани.

И Владимир отправился в баню. И не пожалел ничуть. Было весело. И что греха таить, они расслабились, выпили, будь здоров. И не только пивка. Владимир не помнил толком, как добрался до дома, кто его довёз. Он хлопнулся в одежде на свой старый диван и уснул спокойным сном. Наверно, он проспал бы и Новый год, и первый день нового года. Но зашла соседка Наташка. Разбудила. Она давно не видела Володю. И сейчас обрадовалась, что он дома, смотрела светлыми просящими глазами. Ох, давно не грешил с ней мужчина. И, было, совсем уже сегодня соблазнился, как всплыло перед глазами красивое серьёзное лицо Жанны.

– Потеряю её, – пронеслось в мозгу, – навсегда потеряю, у неё необычное чутьё. Сразу поймет, что был с другой женщиной. Не простит. Ничем я не оправдаюсь.

Поэтому, быстро вскочив, поздравил Наташу с наступающим, подарил ей пушистую шаль – в доме часто бывало холодно, чмокнул соседку в щёчку, оделся и поспешил к двери. Уже выходя, вспомнил про подарок для Тани. Он еще вчера положил в яркий пакет французские духи и коробку конфет. Владимир попросил соседку запереть дверь, подхватил пакет и, не слушая, как что-то говорит вслед ему Наташа, поспешил из дома. Было уже одиннадцать часов. А он не купил цветов для Жанны. Но цветочные магазины уже не работали. На вокзале был круглосуточный киоск, где торговали живыми цветами, но Владимир не успевал. До дома Тани ехать около двадцати минут, да и автобусы ходили уже редко. На остановке мужчина обнаружил, что подарок для Тани он тоже оставил дома. Схватил вместо него пакет с банкой грибов. Вот что кричала вслед Наташка. Но возвращаться времени уже не было. Владимир обязательно должен встретить Новый год с Жанной. Он вообще намерен не расставаться с этой женщиной никогда. Сегодня он сделает ей предложение, попросит стать его женой.

Жанна знала, что Владимир придёт, несмотря на её молчание, и радовалась в душе этому. Она стала привязываться к мужчине, что не желал слышать об её горе, что хотел сделать её счастливой. Иногда женщина с грустью думала, но почему ласковый и внимательный Володечка не встретился ей раньше, когда еще не было в её душе такой боли, такой тяжести и пустоты, не было страха перед будущим.

Жанна жила она очень скромно, зарплата учителя и так была смехотворной, да ещё и вовремя не платили, но женщина решила немного себя побаловать, да и Володю тоже. От прежней богатой жизни у неё осталась на руках небольшая сумма в долларах. Хоть и жалко было денег, и куртку зимнюю надо было покупать новую, и сапоги, и о мебели новой задумывалась женщина, она все же взяла двести долларов и разменяла. В банк не пошла. Нечего там светиться. Покупая продукты на базаре, предложила расплатиться долларами, продавец с радостью согласился, сдачу ей дал рублями по чуть заниженному курсу. Долго женщина думала, чем побаловать вкусненьким и себя, и Володю. В прежней жизни ей было доступно почти всё. Сейчас нельзя.

– Да и обжираться вредно по ночам, – решила она. – Купеческий стол устраивать не буду.

И купила домашнюю курицу да для салата креветок. Потом взяла свежих овощей и фруктов, немного хорошей рыбы.

– Всё, хватит, – одернула сама себя. – Шампанское и конфеты мне преподнесли любимые старшеклассники.

Но когда она шла по торговым рядам с одеждой, увидела теплые махровые халаты, красивые, мягкие, теплые. Особенно хорош был темно-салатовый полосатый халат. Женщина прикинула на глаз размер Владимира и достала ещё одну стодолларовую купюру. А потом не удержалась и себе тоже купила, оранжево-розовый. Дома-то прохладно, особенно когда ветер на улице.

– Жаль, что нет года медведя, – усмехнулась она. – В халатах мы на медведей будем походить. На домашних плюшевых мишек.

Курицу женщина зажарила целиком, приготовила салат, порезала рыбу. Поставила на стол приборы на двух человек. Но Владимир не шёл.

– Что Бог ни делает, всё к лучшему, – утешила себя философской поговоркой Жанна, но было досадно. – Так тебе дуре и надо, – выругала себя она. – Напрашивался мужичок, а я не пригласила. А теперь жду. Где логика?

В одиннадцать она убрала все со стола. Одной есть не хотелось. Села перед стареньким телевизором. Надела новый тёплый халат, всплакнула. Надо было согласиться и пойти к Ларисе и Андрюше. Ведь звали. Все была бы не одна. Полдвенадцатого прозвучал звонок в дверь. На пороге стоял Володя, с ...банкой грибов.

– Магазины уже закрыты, поэтому я без цветов и шампанского, – пояснил он, показывая на грибы, – и без подарка тоже. Зато есть грибы.

– А я его и не люблю, в смысле, шампанское, – засмеялась женщина, протягивая руку к грибам.

Владимир шагнул вперёд и поцеловал Жанну. Она была такая уютная, такая домашняя в своём пышном халате. Впервые она не оттолкнула, только оживленно прокомментировала после, помахав рукой:

– Ну и аромат! Вы, Володечка, винный погреб сегодня грабили?

– Нет, были в бане с друзьями, – смутился мужчина.

– Из Ленинграда теперь что ли?

– Почти, – засмеялся Владимир. – Я уснул после бани. Чуть Новый год не проспал. Хорошо, что Наташка разбудила в одиннадцать.

– А зачем она к тебе попала в это время? – спросила женщина.

– Чтобы я успел к тебе на Новый год, – отшутился мужчина. – А почему стол пустой, и нет новогодних ароматов?

– Уже выветрились, – засмеялась Жанна. – Но сейчас все возобновим. Курица не должна сильно остыть в духовке.

Через несколько минут стол был накрыт, хлопнула пробка шампанского. А ещё через несколько минут они услышали бой курантов, поздравление президента, его известие об отставке и появлении преемника.

– Может, порядок будет в стране с новым президентом, – заметила Жанна. В её голосе прозвучала надежда.

– Да ну этих президентов, – ответил Володя. – За нас с тобой. За Новый год. Пусть он принесет нам счастье.

– Принесет счастье, – откликнулась Жанна.

Они выпили шампанское. После Владимир с удовольствием покушал. Курица была на редкость вкусная. Жанна улыбнулась в ответ на комплимент, но не стала раскрывать своих секретов приготовления.

С улицы стали слышны голоса – люди вышли порастрясти жирок, устроить фейерверк, прокатиться с горки, да и просто пообщаться друг с другом на свежем воздухе.

– Пойдём и мы на люди, – позвал Владимир. – Посмотрим салюты, с горки прокатимся. Эх, люблю я Новый год. Я столько лет не отмечал его в родном городе.

– Пойдём, – энергично тряхнула головой женщина. – Я тоже люблю Новый год.

Они сразу влились в поток гуляющих. С кем-то смеялись, с кем-то пили шампанское, катались, как дети, с горки. Мимо шёл подвыпивший Дед-Мороз с закинутым на спину мешком, курил сигарету. Рядом семенила, пристраиваясь к его широкому шагу, Снегурочка.

– Мама, – закричала какая-то девочка, – смотри, Дед-Мороз курит. А разве Деды-Морозы курят?

Ответом был дружный смех. Дед-Мороз неловко улыбнулся, выбросил сигарету. Деда-Мороза затянули в свой круг гуляющие, поднесли рюмочку водки. Он взмолился:

– Ребята, только не наливайте мне, не могу больше, до дома не дойду. Я уже надедоморозился сегодня.

– Давайте лучше вокруг елочки спляшем, – предложила веселая Снегурочка, она в отличие от своего Дедушки-Мороза лихо опрокинула стопочку. – Песенку споем.

И подвыпившая толпа рванула водить хороводы во главе со Снегуркой, весело напевая знакомую детскую песенку:

В лесу родилась ёлочка

В лесу она росла,

Зимой и летом стройная

Зеленая была.

Пела и веселилась и Жанна. Они бежали вокруг елки и смеялись. Как впрочем и все остальные.

Через два часа уставшие, но оживленные вернулись домой. По дороге пару раз упали. Было скользко. В одном месте надо было пройти под трубой. Высокий рост Владимира сыграл с ним шутку. Он крепко стукнулся лбом, забыл нагнуться и упал в очередной раз. Женщина хохотала, прикладывала снег ко лбу, чтобы не было шишки, целовала больное место, приговаривая, как маленькому ребенку:

– У собаки боли, и медведя боли, а у Володечки все заживи.

Светлые дорогие брюки Владимира, казалось, собрали всю грязь с новогодних улиц.

– Отчистим, – сказала Жанна дома, увидев темные пятна. – Иди в ванную, Володечка, переоденься. Я тебе халат дам сейчас. Большой и теплый. Дома у меня прохладно.

Владимир вышел из ванной посвежевший, в теплом халате было, в самом деле, уютно. Вот только тапочки были малы. Мужчина сел на диван, поджал под себя ноги и пытался смотреть телевизор, но глаза следили только за красивой женщиной. Жанна была оживленна и очень привлекательна поэтому. Какая же она все-таки красивая! Вот она подняла свои глаза-звезды, что-то говорит мужчине. Владимир любовался ею и не слышал никаких слов. Женщина засмеялась и ушла в ванную колдовать над измазанной одеждой. Наконец вышла и продемонстрировала лишь оставшиеся влажные пятна.

– К утру все высохнет, – сказала она и повесила брюки на дверь. – Будет чисто.

– А откуда у тебя появился мужской халат? – вдруг ревниво спросил Володя.

– Честно? – подняла тонкие брови Жанна.

– Честно, – нахмурился мужчина. – Я готов к любой правде.

– Купила в подарок...тебе, Володечка.

Владимир встал, обнял женщину и стал целовать.

– Ты прямо сегодня, как золотая рыбка, – прошептал мужчина.

– Почему? – также шепотом ответила Жанна, обнимая его.

– Вся оранжевенькая, почти что золотая, и волосы у тебя каштановые, почти что рыжие. Так что настоящая золотая рыбка.

– Так может мне исполнить три твоих желания? – озорно шевельнулись губы красивой женщины.

– Одно ты уже исполнила.

– Какое?

– Ты разрешила себя целовать.

Он нашел ей губы. Они больше не были безучастными, они были живые, теплые, отвечали на все поцелуи. Радостная женщина тихо смеялась. Володя был доволен. Удобные были халаты. Не было на них пуговиц. Мужчина быстро развязал пояс сначала у одного, потом у другого халата, прижал к себе женщину и запахнул свой халат и завязал пояс. Так было надежнее. Они были вместе в одном халате. Жанна нисколько не была против. Там внутри, под халатом, она обхватила сильное тело мужчины руками и шепнула:

– Володечка. Ты делаешь ошибку. Я ведь тебя больше не отпущу.

– И не надо! – рука мужчины нашла её гладкое бедро и нежно гладила. Ласки Владимира стали более настойчивыми, женщина немного отстранилась.

– Подожди.

– Ты куда, золотая рыбка? – удивился Володя. – Нам же так хорошо вдвоем. Ты же обещала меня не отпускать.

– Я хочу исполнить твое второе желание, но только не здесь, – шепнула женщина. – Идём в спальню! Володечка!

Володя нисколько не возражал. Только не хотел отпускать от себя красивую женщину. Он подхватил худенькую Жанну на руки, как подхватывают детей, все также надежно прижимая к себе и не выпуская из халата, и понес в спальню. Уложил на кровать, нашел грудь женщины, стал нежно её целовать, потом добрался до горошины соска, обхватил его губами. По телу Жанны прошла жаркая волна.

– Что же ты со мной делаешь? – простонала женщина, страстно желая одного, чтобы ласки не прекращались, чтобы этот мужчина был с ней, как можно ближе и дольше.

А Владимир продолжал ласкать её грудь. Первую он ласково теребил своими нежными пальцами, вторую не отпускали его губы.

– Володя, Володечка, – шептала Жанна.

Её руки обвивали его, гладили его сильное тело. Никогда женщина не чувствовала столь сильного возбуждения. Им обоим уже хотелось быстрее слиться воедино. Оба достигли одновременно пика наслаждения, оба судорожно вздохнули и застыли, тесно прижавшись друг к другу. Так они лежали некоторое время. А потом Жанна тихо засмеялась.

– Ты чего? – немного удивился Володя.

– Володечка, мы забыли снять халаты.

– А в них, знаешь, хорошо у удобно.

Да удобные и теплые были халаты. Только Жанна скомандовала.

– Давай лучше под одеяло залезем, там теплее и места больше.

– Давай, – согласился мужчина.

А рука его опять искала грудь женщины. В любви Жанна была совсем другая. Здесь её ничто не сдерживало, никакое прошлое, да и она истосковалась по мужчине. Владимир был приятно удивлён. "Это моя женщина! – подумал он. – И только моя". Очень хорошо было и Жанне с ним. Она не ожидала от своего тела такого отклика. Стоило Владимиру прикоснуться к ней, к её груди, как жаркая волна затопляла тело женщины.

– Что со мной? – было, удивилась она.

Но не стала отвечать. Рядом был Володечка. Она целовала, гладила его тело, шептала нежные слова.

Впервые за много месяцев женщина спокойно уснула, прижавшись к мужчине. Впервые она не слышала страшного грохота, не видела во сне страшного отсвета взрыва, после которого её жизнь раскололась на части. А вот тот, другой сон, с цветущим ромашковым лугом, сон, который она любила и после которого всегда горько плакала, опять вернулся. Женщина подавила рыдания и прижалась еще теснее к мужчине, словно просила защиты. И Володя укрыл её своими руками. Жанне удалось успокоиться.

Но если бы её спросили в тот момент, любит ли она этого мужчину, Жанна не сказала бы сразу: "Да". Она пока не знала этого. Но одно знала точно: с Володей ей хорошо и спокойно и не хочется расставаться.

Володя не ушёл больше от неё. И если бы его спросили, любит ли он эту женщину, и он бы тоже не ответил сразу "да". Жанна была первой, кто не пытался его женить на себе. Их отношения вырастали совсем из другого. Сначала Володе стало жалко эту несчастную, исстрадавшуюся женщину. Хотелось отогреть её, вернуть румянец на щеки, заставить смеяться. Вот и крутился возле неё. Развлекал. Чувствовал, что она большего и не позволит. Он постепенно приучил Жанну к своему присутствию, а сам начал скучать, не видя её. Да, вначале она разрешила заботиться о ней, но в свою жизнь так и не пустила. Не спрашивала и Владимира ни о чём. Даже профессией его не поинтересовалась. А насчёт того, что она болела чем-то серьёзным, он не ошибся. Через низ живота шёл рваный уродливый шрам. Явно не от хирургической операции. Рубец был еще красный, значит, не так давно он появился. И не от хирургического ножа, и швы неровные.

Проснувшись в первое утро нового года, Володя долго обнимал женщину, гладил её тело:

– Запоминаю тебя, – пояснил он серьезно.

– Чтобы в темноте не спутать ни с кем? – улыбнулась Жанна.

Мужчина добрался до живота и осторожно провёл по шраму пальцами. Женщина напряглась под его чуткими пальцами.

– Откуда это? Кто тебя так украсил? – вырвалось у Владимира против воли, наверно, это прозвучал голос медика.

Она сразу вся свернулась, отстранилась. И Владимир почувствовал, как между ними может появиться пропасть. Он прижал женщину к себе, словно это могло преодолеть появляющееся расстояние. И пропасть отступила. Жанна прижалась и осталась с ним, доверчивая и беззащитная. И она молчала.

– Какой врач тебя так неряшливо заштопал? – задал вопрос мужчина по-другому. – Руки надо оторвать ему. Испортить такую красивую женщину...

– Ах, ты об этом? – она облегченно вздохнула. – О враче...

– Об этом. Я сам хирург.

– Ты врач? – искренне удивилась Жанна. – Хирург?

– Да.

Женщина помолчала несколько секунд:

– Я думала, Володечка, ты бизнесмен какой-то... Букет какой роскошный принес Вере Алексеевне первого сентября... И меня всюду возишь... А заштопал меня хороший один парнишка, студент-медик. Ты его не ругай. Других рядом не было. Спасибо ему. Он спас меня... Почти что спас... А тебе не нравится его работа?

– Не нравится. Я бы сделал лучше.

– Да? А я всегда считала, что все сделано хорошо... Да ну, Володечка, эти разговоры. Дай мне лучше твою руку, – женщина взяла его сильную ладонь своими теплыми руками и прижала к своей щеке. – Расскажи лучше, Володечка, о себе, – впервые Жанна просила об этом. – Ведь я даже не знала до сегодняшнего дня, кем ты работаешь.

– Я врач, я лечу людей.

– Оперируешь аппендициты?

– Аппендициты – это бы хорошо. Не было бы других болезней... Нет, Жанна, я оперирую опухоли. Я онколог. Точнее, онкогинеколог. Пытаюсь лечить женщин от самой страшной болезни. Сейчас в нашем городе временно работаю гинекологом. Но уже через месяц перехожу в онкологию. Меня звали туда сразу, но я не пошел. Планировал перебраться в А-к. Директор нефтеперегонного завода звал меня. Он хотел, чтобы в городе был онкологический диспансер. Но осечка вышла. И хорошо! Я встретил тебя!

– Да, – неожиданно сказала Жанна. – Чугунов мечтал об онкологическом диспансере. У него жена серьезно болела. Но Чугунов пропал. Исчез. Испарился...

– Откуда ты все это знаешь? – удивился мужчина.

– Прочитала в газете, – поспешно ответила женщина и несколько принуждённо засмеялась, уводя разговор от опасной для неё темы: – Я тебя теперь боюсь, Володечка, ты столько видишь женщин, всяких... Наверно, такие красавицы приходят. А тут я с животом раненным.

– Это не от пули след.

– Не от пули, – согласилась Жанна. – Это от прошлого. Ты прости меня, Володя, я не буду об этом больше говорить. И тебе не буду. Даже не спрашивай больше ничего. Если ты сейчас рассердишься на меня и уйдешь, я постараюсь не обидеться. Другую найдешь... Ты видный интересный мужчина. А женщин много всяких. Тебе любая будет рада.... Хотя мне с тобой очень хорошо.

– Да и мне не всякие женщины нужны, – Владимир принял её условия. – Мне ты нужна. Я подожду, когда ты сама все мне расскажешь. Вот просто так подойдешь и скажешь: "Вовка, я тебя люблю. Давай поговорим обо всем..."

– Вовка, – повторила женщина. – Я, кажется, тебя уже немножко люблю... Но давай не будем говорить о прошлом... Настоящее лучше... Ночью было все гораздо лучше...

Женщина благодарно поцеловала его в щеку.

– Иди ко мне, Володечка. Твоя золотая рыбка соскучилась... Я ведь исполняю твои желания. Правильно угадала?

– Правильно, – засмеялся мужчина. – Только это все второе...

– А о третьем пока не говори, – прервала его женщина. – Пока нет сил на все у золотой рыбки...

– Я буду помнить, что ты мне должна третье желание, золотая моя рыбка.

С той ночи, с того разговора Жанна приоткрыла ему краешек души и своей жизни. Но о прошлом никогда больше не говорила. А Володя впервые подумал, что, наверно, очень любит эту непонятную женщину с е таким же непонятным прошлым. И пусть молчит о былом, лишь бы находилась рядом с ним.