Текст книги "Вы красивая женщина (СИ)"
Автор книги: Ольга Бондаренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
– Ей платили!
– Что ты там ей платила, копейки сущие! Зато сама бегала по любовникам, а Дуся и с нами сидела, и обеды варила, и квартиру убирала. Заметь, без выходных. Она мне и Сереже мать заменила, тебя то есть.
Но, видя, что все её слова мало действенны, девушка воспользовалась последним доводом:
– Дусин же домишко давно развалился. Там ни окон, ни дверей. Куда она поедет? Где у неё силы на деревенский дом?
– Ну и что, – равнодушно сказала мать, – поживёт у каких-нибудь родственников. За детьми Дуся следить умеет. Няньки всегда нужны.
Дуся всё так же сидела на краешке стула и вытирала глаза. Она стала не нужна. Она это поняла, когда умер Андрей Анатольевич.
– Сама понимаешь, – продолжала мать, – деньги стали ничем, а пенсии у Дуси нет. Не заработала.
– У тебя, кстати, тоже, – заметила дочь. – Ты также не заработала пенсии. И твой альфонс такой же...
– Продукты дорогие, – словно не слыша, продолжала мать. – А у Дуси хороший аппетит.
– Конечно, – язвительно подтвердила Жанна. – Игорёчка надо кормить. Дуся вас объедает. Бог тебя ещё накажет за это, матушка, – и, решительно повернувшись к старой женщине, сказала: – Собирайся, мама Дуся, пойдёшь со мной, будем жить с тобой у Серёжи. Моей зарплаты хватит на двоих. Не умрем с голоду. Я возьму дополнительные частные уроки. Прокормлю и тебя, и себя.
– А мне не хочешь подкинуть денег? – спросила мать. – Я все же твоя мать. Я тебя родила.
– Спасибо, – язвительно отозвалась девушка. – Не хочу.
– Я могу подать на алименты, – не отступала Вера.
– Можешь из моей огромной учительской зарплаты вырвать четверть, – согласилась дочь. – Дело за небольшим. Докажи, что ты инвалид, или наступил возраст, согласно которому ты уже можешь не работать. Ты же, матушка, у нас еще молодая. Любовников содержишь. Не выгорит тебе дело с алиментами. А если и выгорит! Сказать сколько? Дуся! Что же ты сидишь? Собирайся. Я тебя прямо сейчас отсюда увезу.
Обрадованная, Дуся поспешила за вещами.
– Я подожду тебя в папином кабинете, – крикнула вслед ей Жанна.
Откуда-то в коридоре навстречу девушке вынырнул несколько испуганный Игорёк, вежливо отступил в сторону.
– Что договорились? – спросил он.
– Договорились, – зло ответила Жанна. – Будешь мать науськивать на меня, оставлю без штанов. Не то что без квартиры! И картины не тронь! Альфонс!
Она, было, направилась в кабинет отца, но по пути свернула на кухню, захотелось пить. И не видела, как, облегчённо вздохнув, быстро нырнул назад в кабинет Игорь, закрыл сейф, где хранились деньги и драгоценности, быстро прибежал в зал и сел на диван.
Дуся собралась быстро. Вещей у неё было совсем немного. Жанна вызвала такси, и решила, что оставшиеся четыре дорогие картины сразу заберёт.
– Встретимся у нотариуса, – сказала она на прощание матери.
Вера была довольна, что дочь забыла потребовать разделить золото. Сейчас она припрячет самое дорогое и скажет, что так и было. Как хорошо, что дочь никогда не интересовалась дорогими украшениями. Игорек после ухода Жанны нежно сказал жене:
– Пойду, пройдусь, разболелась голова. Я так всегда переживаю, когда ты ругаешься с дочерью. Боюсь, выгонит она меня отсюда.
– Не выгонит, – уверенно сказала мать.
На улице Игорь достал их кармана золотую брошь и поспешил в скупку. Нужны были деньги. У Веры их больше не было.
На другой день у нотариуса и Жанну, и мать ждал большой сюрприз. Большая квартира отца, в которой они жили все эти годы, была кооперативной, куплена отчимом Андрея, завещана Сереже, родному сыну. Без Сергея ни о какой приватизации и прописке там Игоречка не могло быть и речи. Мать потребовала после этого половину картин назад. Она, что, зря все годы пахала на эту семью. Такой довод выдвинула Вера. Картины Жанна отказалась вернуть, она считала, что они только Сережины.
– Вы ведь продадите, а это память о Серёжином отце деде, – ответила она на намёки матери. – Да и о папе их тоже, не забывай. Ты все годы не работала. Хватит тебе золота. Так что свое ты уже получила.
– Но я вырастила Сергея. Я имею права на часть его имущества
– Он тебя не выгнал на улицу из своего дома, как ты Дусю, – ответила дочь. – Игорька своего заставь работать. Сама поищи что-нибудь. На мою учительскую зарплату не рассчитывай. Не проживете на эту сумму.
Мать гордо подняла голову и ушла. У Игорька пропала последняя надежда прописаться в большой квартире, где жила любовница. Поэтому он срочно решил на ней жениться. Так надежней.
Дуся хлопотала по хозяйству в Серёжиной квартире. Первую неделю все сто-то протирала, убирала. Жанна удивлялась: "Дуся, я, что, грязью заросла?". Дуся отрицательно кивала головой и упорно все перемывала. Жанна махнула рукой и успокоилась. Старая нянюшка не умела сидеть без дела. Через две недели Дуся устроилась на работу вахтёром. Деньги были не ахти какие, но им с Жанной хватало. Жили скромно, но дружно. У Жанны не было больше забот с обедом и ужином. Вкусная Дусина стряпня всегда вовремя дымилась на плите.
Игорёк, прогуляв деньги, полученные за брошь, полез в очередной раз в сейф и обнаружил, что он пуст.
– Вот старая стерва, – подумал он про жену, – перепрятала. Ну ничего, разыщу. Не в первый раз. Там еще много было. Мне надолго хватит.
Вера, решив спрятать, а впоследствии продать часть золота, обнаружила пустую шкатулку. Она вспомнила, что Игорёк не раз зачем-то ходил в кабинет.
– Вот, стервец, продал, и когда только успел? – подумала Вера. – Надо сделать так, чтобы дочь не узнала. Выгонит ведь Игоречка, выгонит. Не скажу ничего, пока она забыла про шкатулку.
Жаловаться дочери мать не стала. Хочешь, не хочешь, пришлось Игорьку устраиваться на работу, пошла работать и Вера.
Как-то вечером Дуся, накормив уставшую после работы и частных уроков Жанну, принесла ей узелок и сказала:
– Прости меня, дочка, воровкой никогда не была, но Игорь продавал потихоньку всё, что нажил Андрюша. Я замечала это давно. А это твоё, а не его. Тебе покойный Андрюша все привозил.
Она отдала узелок Жанне. В чистую тряпицу были завернуты ювелирные украшения. И не только те, что приобретал отец, но и бабушкины, матери Сергея. Все наиболее ценные были на месте. Жанна удивленно глянула.
– Дусенька! Откуда ты их взяла?
– А помнишь, когда ты последний раз была у матери, забирала картины и меня? Так вот, я пошла в свою комнатушку собрать вещички, смотрю – а Игорёчек сейф открывает. А тут ты кричишь, что будешь ждать в отцовском кабинете. Игорь и выскочил, да так живо, что сейф забыл закрыть. Он, стервец, давно подворовывал. Я быстренько зашла туда, шкатулочку в фартук опрокинула, её закрыла, поставила по-старому в открытом сейфе. А золото в свои тряпки спрятала, в фартук завернула, увезла с собой сразу же. Больше всего боялась, что посмотрит Игорёк в шкатулку, а там пусто. Вой поднимет. Но ничего, Бог был на моей стороне. Игорек забежал, шкатулку не тронул, только сейф закрыл. Это твое золото, дочка, покойный Андрей Сергеевич тебе покупал.
Жанна засмеялась. Но не стала возвращать матери.
– Подожду, когда Игоря она выставит, – решила девушка, – был бы нормальный рабочий мужик, ни звука бы не сказала. Пусть ни буквы не знал, говорить не умел, но работал бы. А то сидит на её шее. Игоречек!
Приехал неожиданно в начале лета Серёжа. Узнал, что обе квартиры его.
– Не переживай, сестренка, – сказал он, называя сестрой, как в детстве. – На улицу я вас не выгоню. И в Москву не вернусь. Так что обе квартиры подарю тебе. Воюй дальше с Игорьком. А Веру-то немножко жалей. Я на неё не в обиде. Она мне старалась мать заменить.
Посмеялся он над историей с золотом.
– Надо вернуть Верины украшения, – сказал Сергей.
– А как объяснять будем? – язвительно осведомилась Жанна.
– Опять тайком положи, – также язвительно предложил Сергей.
– Сейчас, разбежалась, – прокомментировала Жанна. – Вот слиняет Игорёчек, отдам всё назад.
Сергей оформил дарственную на квартиру на Жанну.
– Вера пусть там живёт, – решил он.– А вы с Дусей у меня живите. Жалко мне твою мать. Я от неё ничего плохого не видел.
– И хорошего тоже, – буркнула Жанна.
– Ну это ты чересчур. Вера меня никогда не обижала. Даже заступалась, – засмеялся Сергей. – Она ласковая сначала была, когда умерла моя мама...
– Это потому что она папу ловила. Хотела, чтобы он на ней женился. Вот и старалась моя матушка.
Сергей только улыбнулся в ответ.
– Ты сам-то надолго домой? – спросила Жанна.
– Да, через неделю улетаю, достраиваем нефтеперегонный завод. Я ещё хочу стать его совладельцем. Может, получится. Сейчас, знаешь, какое время! Любой капитал сделать можно.
– А Альку свою не хочешь увидеть?
– Нет. С Алиной было несерьезно. У меня, сестренка, другая девушка на примете есть. Красивая! Умная! Высокая и недоступная.
– Возьми меня с собой, Серёжа, – попросила девушка, пропустив мимо ушей слова про удивительную девушку. – Здесь нет ни одного близкого мне человека, только Дуся. Ты далеко, у матери – Игорь. Да и не хочу работать в школе, и платят копейки, да ещё...
Она запнулась.
– Что, очередного поклонника с ума свела?
– Да, – грустно сказала Жанна, – но я не хотела. Я не знаю, почему ко мне липнут мужики...
– Вечная история моей любимой племянницы. Рассказывай своему строгому дяде.
– Вы красивая женщина, – сказал Жанне новый директор школы, приглаживая редкие волоски, которыми он пытался маскировать зарождающуюся лысину.
– А что учителям нельзя быть красивыми? – сразу ожесточилась Жанна.
Она часто слышала эти слова, и когда-то они льстили её самолюбию, но после грязных заигрываний Игорька, девушка не любила их.
– Можно, – игриво согласился директор, – но не до такой степени. У вас красивое лицо, у вас красивая фигура. Но грудь! Старшеклассники не могут спокойно спать. Они весь туалет разрисовали вашим бюстом. Он им снится. И не только им ...
Лысеющий ловелас многозначительно поглядел на слегка покрасневшее лицо красивой молодой учительницы, постепенно опуская взгляд все ниже.
– Ученики-то как раз очень спокойно спят, и сны им снятся, согласно возрасту. Это нормально. Не то, что старые лысеющие волокиты, – Жанна резко выпалила эту тираду и повернулась и ушла.
– Но почему, – думала она, – все любители погулять ко мне липнут? Ведь не кокетничаю, глазки не строю, в ответ только гавкаю, ношу водолазки, словом, никакого повода не даю. И все равно... Хорошо, если отлипнет старый волокита, а если нет?
В этот раз было "нет". Директор не простил "лысеющего волокиту". И у девушки начались осложнения на работе. И так у учителей была небольшая зарплата, но и часов директор дал Жанне мало. Он бы её ещё и кабинета лишил, но с химией это было невозможно. Стал усиленно ходить на уроки к молодой коллеге. Но тут Жанна дала хороший отпор. Стоило директору прийти к ней на урок, она шла к нему на два сразу. Мило улыбалась и просилась набраться опыта у опытного коллеги. Директор на время отступил, перестал посещать уроки химии. Зато любому проверяющему, любой комиссии предлагался для внимания сразу кабинет Жанны, заодно директор приглашал и на урок При этом стареющий ловелас гадостно улыбался. Разозлившись, Жанна перешла в другую школу, хоть это было дальше от дома. Там директором была женщина. Пожилая, строгая. И всё складывалось неплохо, но стареющий учитель физкультуры, опытный пройдоха и муж директрисы сказал Жанне на Восьмое марта, когда они веселились в актовом зале:
– Вы – удивительно красивая женщина. Я не видел еще таких.
Его масленые глазки скользнули в вырез слегка распахнутой блузки.
– Всё, – сделала вывод Жанна, – моей работе и здесь конец.
Раза два физрук пытался её зажать в темной рекреации, девушка съездила ему по морде, тот две недели ходил в чёрных очках. Директриса начала глядеть неприветливо, хоть и знала, что Жанна не давала повода.
– Уйду, уйду из школы навсегда, туда, где одни мужики, и неженатые причем. Пусть тогда палятся на меня сколько хотят, – решила Жанна. – А то в бабском коллективе даже вшивый мужичонка чувствует себя неотразимым.
Дело оставалось за малым – найти такое место, где одни мужчины и все холостые.
Девушка все же доработала до летних каникул, а тут прилетел Серёжа, и Жанна решила сменить место жительства.
– Сереж, ну возьми меня с собой, – повторила она свою просьбу.
– Может, тебе лучше выйти замуж? – весело поинтересовался Серёжа.
– Можно, – согласилась Жанна, – но за кого? Ни одного приличного мужчины нет в радиусе ста километров от меня. Ко мне почему-то женатые только липнут. Один Игорёчек в паспорте штампа не имел, пока...
Она замолчала. Не хотела говорить, что любовник матери тоже имел виды на неё.
– Что, – возмутился Серёжа, – и Игорь к тебе приставал? Он же с Верой, твоей матерью, живет! Да как он посмел?
Жанна промолчала.
– Приставал, приставал, – подтвердила Дуся. – Я видела. Возьми ты её с собой, Сереженька, хоть заступник у неё будет, пока мужа хорошего ты ей не найдешь. А то одна девка мается тут.
– А как же ты, Дуся? Одна будешь жить?
– Я вахтёром устроилась, проживу, силы ещё есть. Из квартиры ты же меня не гонишь, – ответила старая женщина. – Потом оба устроитесь, жилье свое получите, женитесь, деток нарожаете и меня к себе заберёте. Щи-то вам кто-то должен варить и детишек нянчить. Люблю я детишек.
– И ты приедешь? – недоверчиво спросил Сергей. – В такую даль?
– Приеду, – ответила старая женщина.
– Дусенька, знала бы ты, как я тебя люблю! Но учти, Дуся, как женюсь, да детей заведу, не отвертишься тогда от своих слов, – шутливо произнёс Серёжа. – Сама пообещала.
– Приеду, приеду, – радостно кивала старая няня. – Должен же кто-то вам помогать.
Жанна уехала с Серёжей. В далёком небольшом сибирском городе ей дали комнатушку в общежитии и взяли на работу в районо, временно, пока одна из инспекторов будет в декретном отпуске. Конечно, это решилось не без связей Серёжи. Жанна не хотела идти работать в школу ни в какую. Сергей просил её пока пожить здесь, в районном городе, в тридцати минутах езды А-ка, где уже был построен нефтеперегонный завод и пущена первая линия. Надо подождать, когда сдадут новый дом, где Сережа получит квартиру. Тогда он заберет Жанну к себе и устроит её на завод. У них увольняется инженер по технике безопасности, должна уехать к мужу в Приморье.
– Пойдёшь на её место, – решил Сергей. – Жилье тебе где-то через годик дадут. А там и мужа тебе подберем. У нас много мужчин работает.
Жанна согласилась. В районо ей работалось спокойно. Учителя любили нового инспектора, она по пустякам не придиралась, спокойно исполняла свои обязанности, всегда вежливая, приветливая. Но расстаться со школой окончательно не удалось. Инспектора должны были вести небольшое количество часов в школах. Жанна работала в школе номер один. У неё был только один класс. В школе она появлялась всего два раза в неделю. Всё было неплохо, пока представительный импозантный директор первой школы очень вежливо и воспитанно не сказал ей:
– Вы – удивительно красивая женщина.
– Начинается, – грустно констатировала Жанна. – Пора готовится к увольнению. Сережа, где ты? Забери меня быстрей.
Но в этот раз пошло всё несколько не так. Директор не делал никаких попыток к сближению, хотя его взор часто задерживался на красивой девушке. Жанна и окружающие женщины-педагоги не знали, что он просто любил смотреть на красивую женщину. И всё. Директор вообще любил все красивое. Жанна успокоилась. Жена у директора вроде бы не ревнивая и здравомыслящая. Но мир не без добрых людей, а злых в нем ещё больше, а уж сколько сплетников. Длинные языки, досочинив, чего не было, донесли слухи до Дины Георгиевны, жены директора, инженера по электронному оборудованию, что у её мужа роман с молоденькой инспектрисой. И Дина уехала. Правда, совсем по другой причине. В районном городе работы по Дининой специальности не было. В крупном городе жилья у них не было. А тут рядом строили нефтеперегонный завод, там нужны были специалисты её профиля. Дина, переговорив с мужем, поехала в А-к. Муж нехотя согласился с её решением, жалко было расставаться хотя бы на время. Оба они были уже немолоды, но сохранили в душе прежние чувства. Детей у них тоже не было. Арнольд Григорьевич решил доработать этот год и перебраться к жене. Они надеялись, что к тому времени с жильем уже что-то решится. У них была еще одна мечта – взять ребеночка из детдома. Но им отказывали из-за жилья. И Арнольд Григорьевич остался один. По школе поползли слухи, что директора бросила жена из-за новой учительницы химии. Эти слухи косвенно подтверждал унылый вид Арнольда Григорьевича, который затосковал без Дины. Он потерпел месяц и стал уговаривать Дину вернуться, та была женщина решительная, в свою очередь просила мужа набраться терпения. Все кончилось тем, что Арнольд Григорьевич и Дина крупно поссорились. Поссорились, переписываясь друг с другом.
Жанне жалко было эту семью. Она знала и их мечту о ребенке, и, как все окружающие, считала, что Дина бросила мужа. Словом, семья распалась. И косвенной причиной их разрыва является она, Жанна. Девушка и злилась, и испытывала угрызения совести, и, в конце концов, решила разыскать Дину и попробовать поговорить с ней, объяснить, что во всем виноваты сплетни и они сами. Надо уважать друг друга. Жанна узнала, что Дина, инженер-электронщик по образованию, работает на нефтеперегонном заводе. Там, где работал Сергей. Жила Дина в общежитии. Жанна решила просить о помощи Сережу. Но любимый дядюшка улетел в долгосрочную командировку за границу. На работе и в школе на Жанну косились, шушукались за её спиной. Женщине всё это надоело. И она решилась.
– Я сама устроюсь на завод. У меня химическое образование. Должны хоть лаборанткой взять, – убеждала себя девушка. – А жить можно и в общежитии. Вот не буду откладывать в долгий ящик, поеду и узнаю, дадут ли мне общежитие. А на работу любую соглашусь.
Жанна взяла неделю за свой счет и поехала в А-к. Пришла на завод, в отдел кадров. Тем более перед отъездом Сергей по телефону говорил ей, что если её устраивает жилье в виде места в общежитии, то можно и не ждать квартиры, ещё кем-нибудь поработать, может быть, немного в школе.
– Ну уж нет, – решительно возразила Таня. – Только не в школе.
– Ладно, ладно, – замахал Сергей руками. – Подожди месячишко с небольшим, вернусь, всё устрою. Как раз новое общежитие к тому времени сдадут.
Но Сережа задерживался, и Таня решила его не дожидаться.
– Сама устроюсь. Лаборанткой хотя бы. Только не в школу. Не хочу работать в школе, – сказала она сама себе. – И не буду! Главное, место в общежитии не упустить. Я слышала, сейчас там обеспечивают всех, особенно, если ты не семейный. Мне не нужна отдельная комната, мне хватит кровати и шкафа для вещей.
Когда впервые Жанна увидела этот завод, удивлению её не было конца. Завод, на котором пустили первую линию, размерами напоминал небольшой город. У него была своя довольно-таки развитая инфраструктура: свои дороги, свои магазины, столовые, детсады и даже вечерняя школа.
Жанна пришла в отдел кадров. Тут она узнала, что в вечернюю школу требуется химик. Именно об этом говорила с кем-то по телефону сердитая завкадрами, когда девушка зашла в кабинет.
– С производства я вам не дам химиков, – кричала она в трубку. – У нас и так большая нагрузка на человека. И вообще, знаете, где у меня сидит ваша школа... Побыстрее бы от вас избавиться.
– Не пойду в школу, – подумала Жанна. – Ни за что не пойду!
И на вопрос о своей профессии сказала, что всегда была домохозяйкой. Она решила скрыть свой трудовой педагогический стаж, якобы потеряла трудовую книжку. В отделе кадров смутно помнили, что Сергей Юрьевич говорил что-то о работе для женщины с такой же фамилией, как у него, просил помочь, наверно, имел в виду, что у женщины нет трудовой, и что-то ещё про вечернюю школу. Но теперь поняли это своеобразно, по-своему. Жанну взяли разнорабочей пока в столовую – мыть посуду. И, самое главное, ей предоставили место в общежитии. Это очень порадовало женщину. Она перебралась в течение двух дней и вышла на работу прямо на третий день. Убедилась: мыть посуду не так уж тяжело. Простоять шесть уроков перед классом гораздо труднее.
Да, весёлая получилась тогда история. Из цикла "Нарочно не придумаешь". До сих пор смеётся женщина, вспоминая её. Но ведь от профессии учителя ей тогда не удалось уйти. Пришлось-таки поработать в вечерней школе.
Жанна исправно работала посудомойкой. Старалась, мыла посуду, хохотала, смешила сотрудниц, правильно реагировала на замечания. Практически не уставала и неплохо получала. На заводе всем платили хорошо. Никто не знал, что красивая посудомойка имеет красный диплом, умеет работать на компьютере, которые только начинали свое победоносное шествие по России, и разговаривает на трех языках – английском, немецком и немного французском. Нарождающиеся забастовки прошли стороной их производство. Руководство завода, конечно, имело огромные прибыли, но и рабочие имели приличные зарплаты. И давали жилье!
Жила женщина, как и многие в то время, в общежитии семейного типа. В их секции были большая кухня и три комнаты. В каждой жили по два человека. Соседкой по комнате у Жанны была крупная красивая высокомерная Ангелина, во второй комнате жила повариха Анюта и штукатур Галина, в третьей инженер-электронщик Дина Георгиевна Гуабер, которую Жанна должна была вернуть Арнольду Григорьевичу, и лаборантка Алиса.
С Ангелиной никто не мог ужиться, кроме Жанны. Надо сказать, ей удалось это легко: обе были достаточно эгоистичны, обе помешаны на чистоте, и обе считали, что от красоты одни неприятности. Но тут судьба сразу улыбнулась им двоим. Серёжа, как-то проверяя что-то на заводе, увидел Ангелину и влюбился всерьез и навсегда. Сразу забылась неудачная любовь с молоденькой студенткой Алиной. Именно об этой девушке говорил он Жанне в Москве. А на Жанну обратил внимание заместитель директора по финансовой части.
Но это было позже. А пока Жанну пытались отправить в школу. Её вызвали в отдел кадров и тоном, не терпящим возражений, заявили, что направляют в вечернюю школу.
– Да не пойду я туда, особенно в вечернюю школу. Ни за что! Там знаете, какой контингент! – возмутилась Жанна. – Меня вполне устраивает работа посудомойки. Не нужна мне ваша школа.
Её не стали слушать и предупредили, что вечером она должна быть в вечерней школе. Пригрозили выселить из общежития. А этого нельзя было потерять. Серёжа все еще был в отъезде, и расстроенная Жанна, поворчав, пошла вечером в школу. Там учились её соседки по общежитию Галина и Анюта.
– Ну чего ты боишься? – уговаривали они. – Ходить туда всего три раза в неделю. Ничего, мы ведь успеваем.
– Я не хочу с завода уходить, – ворчала Жанна.
– Ага, – насмешливо заметила Ангелина, – всю жизнь в посудомойках. Да с твоей внешностью надо в фильмах сниматься. Так что настраивайся на школу.
– Да посудомойки на заводе получают гораздо больше учителей, – парировала Жанна. – Чего хорошего в наши дни в школе!
– А ты утром посуду помоешь, вечером в школу, – втолковывала Дина. – Тебе пойдут навстречу. Другим же идут.
– Освободят эти дни, – успокаивала Алиса, – составят нужный график работы. Так что мой свою посуду и про школу не забывай.
Одна Геля сказала:
– Правильно, не ходи ты туда. Нечего там делать красивым девчонкам. Нам, главное, выйти удачно замуж. А в вечерней школе одни недоумки.
– Точно, – поддержала Жанна, – учителя – одни недоумки. Были бы умные, в педагоги не пошли бы.
– Не слушай ты её, – решительно сказала Дина. – И не суди учителей. И марш живо в школу. Там тоже есть умные люди.
И замолчала. Вспомнила своего Арнольда Григорьевича. Ссора их затянулась. Дина понимала: пора помириться.
Жанна окончательно сдалась. Сердито ворча, что идет только ради редких и умных учеников, девушка собралась. Нашла и запихнула в сумочку старую трудовую книжку и свой красный диплом об окончании биохимического факультета. Придя в школу, Жанна направилась сразу к директору. Там уже сидела заведующая отделом кадров, которая выполнила-таки просьбу главного инженера Сергея Сергеевича Вирского, чтобы его родственницу направили в вечернюю школу и дали обязательно общежитие.
– Пришла все-таки, – довольно-таки неприветливо сказала Тамара Степановна, даже не поздоровавшись.
Она и так устала, а тут еще посещаемость великовозрастных учеников надо проверить.
– Пришла, – в тон ей ответила Жанна – Но сразу говорю: в школу я совсем не хочу.
– Придётся, – ответил директор. – Какие у вас с собой документы?
– Никаких, – ответила Жанна, хотя диплом лежал в сумочке. Она надеялась, что без документов её не возьмут.
– Сколько вы классов окончили? – спросил директор.
– Не поняла вопроса, – подняла брови Жанна.
– В какой класс вас направить, – пояснил директор.
– Ну, я в принципе могу в любой, – ответила Жанна. – Хотя нет. В начальную школу лучше не направлять. Не найду общего языка с учащимися.
– Нет, вы только её послушайте, – возмутилась завотделом кадров. – Она еще и шутит. Господи, как я устала!
– Ну хоть девять классов вы окончили? – тяжело вздохнул директор.
– Конечно, окончила, – ответила Жанна, плохо понимая ведущийся разговор.
– Вот и пойдёшь в десятый, – отрубила Тамара Степановна.
– Что-то я ничего не понимаю, – задумчиво сказала Жанна.
– Учиться пойдешь в десятый класс, – громко и отчётливо сказала завкадрами. – Чего тут понимать! А если не понимаешь, то иди в девятый. Начни с него. Продублируй.
Жанну начал душить смех, до неё дошла ситуация. Девушку послали в школу не учителем химии, а отправили учиться.
– Вы что, меня учиться посылаете в десятый класс? – фыркнув, спросила она.
– Да, а что тут смешного, – устало сказал директор. – Образование пока никому не навредило.
Женщина моментально решила, что надо воспользоваться ситуацией и немного надо почудить. И, в конце концов, лучше учиться, чем учить. Интересно, как это оно – ощутить себя учеником.
– Не скажу, что я – учитель, посмотрю, что будут говорить, когда узнают, как лопухнулись, – решила она.
– У меня нет документов, – нахально заявила Жанна. – Нет аттестата за девять классов.
– Ничего, запрос направим, – сказал директор. – Где вы раньше учились?
Вот этого делать было не нужно. Училась Жанна в английской спецшколе. Не стоит говорить названия.
– Ладно, – пробурчала Жанна, – сама попрошу прислать документы. У матери цело мое свидетельство об окончании девяти классов. Напишу, пришлет.
И повернулась, чтобы выйти.
– В класс иди, – прозвучало вслед. – Я обязательно проверю.
Уходя, она услышала, как завкадрами жалуется:
– Требуют, чтобы у всех было среднее образование. А вот попробуй таких затащи в школу. Зачем им образование? И так красивые, замуж выйдут, детей нарожают. Зачем им учиться?
Улыбаясь, шла Жанна по коридору.
– Какая красивая женщина идёт, – услышала она.
У окна стоял интересный светловолосый мужчина и с любопытством смотрел на медленно идущую девушку с задорным рыжим ежиком коротко подстриженных волос. В глубине густо-коричневых глаз пряталась озорная голубая искорка. Глаза освещали все лицо задорным радостным выражением. Мужчина очень понравился Жанне. Все мысли, стоит ли или не стоит идти на урок, вылетели из головы. Чего там делать? Тут рядом такой мужчина!
– Господи, – произнесла женщина про себя, – сделай так, чтобы этот мужчина женат не был. Чтобы я не разрушила ничью семью, ничье счастье. Должна же где-то на свете быть и моя доля.
Это было начало её недолгого счастья и самого большого несчастья в её жизни.
По щекам Жанны потекли непрошеные слёзы.
– Всё, – скомандовала она себе. – Стоп! Табу. Я не буду вспоминать. И я не буду плакать!
Она представила, как на свои воспоминания она наматывает пряжу, всё больше и больше, вот уже получился клубок, его женщина резко отбросила прочь. Она ещё не готова к этим воспоминаниям. Слезы отступили в этот раз быстро. Потому что неожиданно Жанна представила себе, что клубок её несчастий перехватил Владимир и спокойно отложил его в сторону, как ничего не значащую вещь.
– Почему я вспомнила вдруг Владимира? – задала себе вопрос женщина. – Странно!
Владимир и Жанна.
Владимир стал настоящим другом Жанне. Именно она так решила: дружба и ничего более. А по-иному и не могла ответить женщина. В душе было мертво и пусто. А вот дружеское слово, участливое слышать хотелось. Да, у неё были Андрюша и Лариса. Но сколько можно обременять их своими слезами. Нельзя лишать их счастья. Это непорядочно со стороны Жанны. Пусть рядом будет Володя. С ним спокойно, интересно.
– Ничего, – решил и Владимир, – не вырвется птичка. Никто от меня пока не улетал, если этого я не хочу. Ладно, Жанна, побудем немного друзьями. Это здорово иметь такую красивую подругу, – и тут же промелькнула другая мысль: – А если у меня будет такая красавица жена, это еще лучше.
Он помог Жанне с ремонтом. Не давал скучать. Пока стояли теплые дни осени, возил всё её за город то за грибами, то просто походить по лесу, так как видел, что что-то оттаивает в душе. Зимой потащил следом за собой на турбазу. Выпало много снега. Они катались на лыжах. Жанна стояла неуверенно, но Володя не отступал. Он медленно шел по лыжне вокруг зимнего леса с Жанной, разговаривая о чем-то.
– Ребята, зиму испугаете, – крикнул один из спортсменов, обгоняя их в четвертый раз.
– Давай мы твою красавицу на буксир возьмем, – засмеялся другой.
Жанна вздрогнула от неожиданности, а Владимир улыбнулся. Он и не собирался спешить: ему было приятно общество красивой женщины.
– Ни за что! – ответил мужчина. – Сначала на буксир, а там навсегда. А мне самому красивая женщина нужна.
И они продолжали путь, не спеша.
На лицо женщины вернулся румянец. Все учителя, которые, конечно же, были в курсе всего, в голос твердили, особенно Вера Алексеевна:
– Не теряйся, Жанна, выходи замуж за Володечку. Из него получится замечательный муж.
А Жанна молчала. Всё было не так уж просто.
Владимир, увлёкшись Жанной, позабыл и обо всех других делах. Наташу вообще не видел, только благодарно вздыхал, войдя в чисто убранную квартиру. Деньги соседке он оставлял на столе: и зарплату за уборку, и на продукты. Наташа готовила ему ужин.
Как-то утром в субботу, когда мужчина был не работе, но еще не уехал к Жанне, ему позвонили из гранитной мастерской и сообщили, что заказанный памятник готов. Необходимо съездить на кладбище и показать место, где он будет установлен.
На другой день Владимир с работниками гранитной мастерской отправился на кладбище. Каково же было его удивление, когда он сначала не мог долго найти могилу Пашки, потому что там теперь стояла тяжелая черная чугунная ограда и был установлен гранитный памятник. Владимир подумал, было, что он ошибается. Нет. С гранитной плиты смотрел высеченный на камне друг. И надпись: "Егоров Павел Петрович". Да, это была могила друга. Но кто же опередил Владимира? Может, Леля с Евдокией Станиславовной? Нет. Иначе бы Владимир знал. Да и надпись внизу памятника говорила о другом: "Помню и люблю. Память о тебе навсегда в сердце моём".
