Текст книги "Возвращение домой (СИ)"
Автор книги: Ольга Аматова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
9
Мистер Грин, местный травматолог, любезно согласился осмотреть Лукаса на дому. Он поседел и отпустил бороду, а в остальном не изменился: невысокий, очень подвижный, перемежающий речь шутками и междометиями. Ощупав пострадавшее колено, уверенно диагностировал ушиб и отверг мое предложение сделать рентген.
– Ах, милая, всё очевидно! – всплеснул он руками. – Гарантирую, мальчик восстановится чрезвычайно быстро!
Оптимистичный прогноз не помешал Лукасу окопаться в комнате. Я не протестовала, вплотную занявшись подготовкой к бою. От его исхода зависело наше будущее в стае, и я гоняла себя до седьмого пота, чтобы встретить противницу во всеоружии. Мышцы протестующе ныли, от нерациональных нагрузок воспалились старые болячки. Во вторую ночь я почти не спала. Мысли кочевали между предстоящим поединком и последней ссорой. С Марком не виделись почти двое суток, он пропустил «свой день», что вполне меня устраивало: в тот же вечер пришлось вскрыть упаковку тампонов. Организм мог столь остро отреагировать на усиленные тренировки именно на фоне кровопотери. Были и положительные моменты: я, во-первых, не забеременела и, во-вторых, успевала прийти в норму до приезда Шуга.
Сол объявился в среду, усталый и разочарованный. Его свидетель – заправщик, вызвавший переполох информацией о девушке с несвязной речью и нарушенной координацией, – не добавил ничего нового. Опознать Лиз по фотографии он не сумел, предоставить запись с камер тоже: ушлый владелец использовал муляжи.
– Снова тупик, – вздохнул Картер, утешаясь пирогом с яблоками и горячим чаем.
Мы втроем сидела в кухне-столовой, Марк по праву хозяина, я по зову Сола. Разумеется, он заметил повисшее отчуждение и улучил момент, чтобы спросить украдкой:
– Что у вас случилось?
– Повздорили, – ответила немногословно.
– Как некстати, – цокнул он языком.
Спустя час переговоров постучал к нам, собранный и хмурый.
– Марк рассказал, – предупредил сразу. – Ада, он велел мне забрать Лукаса до новолуния.
Я запаниковала. Дыхание перехватило, тело сковало оцепенение, только взгляд метался в поисках оружия. Сол без лишних церемоний обхватил меня, приподнял и переставил вглубь комнаты, как статуэтку. К моменту, когда он закрыл дверь, я отмерла.
– Нет!
– Выслушай, – попросил он, обезоруживающе поднимая руки. – Марк обязан в первую очередь блюсти интересы стаи, а неконтролируемая пантера плохо вписывается в его видение безопасности. Я не говорю, что Лукас нестабилен или что ты неспособна присмотреть за ним, – предварил он возмущение. – Альфа тоже понимает это, но он зол и обижен, Ада. Он не отпустит тебя далеко, чтобы не дать Шуга повод для дисквалификации, но и терпеть кошку в доме не желает.
– Что ж, придется смириться, – взвилась. – Я не собираюсь отсылать сына, чтобы угодить ему!
Сол огляделся, наклонился.
– Его родители пострадали от нападения пум, – шепнул одними губами. – Отец выкарабкался, мать умерла от кровопотери. Он ненавидит кошачьих.
Я упрямо мотнула головой,
– Не сравнивай. Лукас обернулся единожды. Я была рядом, и он не тронул меня. Он не опасен.
– Для тебя – возможно, – легко согласился Сол. – Не для других. Будем честны, Адалина: он хочет разлучить вас, чтобы вернуть контроль над ситуацией. Твое появление, ложь, пропажа Лиз, Шуга – всё это здорово его задело. Марк сам не свой.
– Бедняжка. Так тяжело управлять стаей и заниматься личной жизнью. Мои проблемы ничто в сравнении с этим.
Мои слова источали сарказм. Сол укоризненно качнул головой.
– Я предлагал поддержку, – сказал просто. – Ты сама выбрала модель поведения. У Марка есть основания для недоверия.
Да, я не была честна. Заяви я в первую встречу, что воспользовалась лунной лихорадкой в клане Старка и сбежала вместе с приемным сыном от погрызенного трупа мужа, сомневаюсь, что Маркус принял бы нас с распростертыми объятиями. Мы не для того пересекли всю страну с самой северо-западной точки до юго-восточной, чтобы уйти ни с чем. Нужны были деньги на билеты за океан и для обустройства – съем жилья, питание, – хотелось отдохнуть и осмыслить всё. Я и так попала в переплет сразу по возвращении.
Домой.
Сол деликатно оставил тему.
– Переезд – компромиссное решение, – произнес деловито. – Марк поручил мне присмотр за потенциально опасным объектом, ты, надеюсь, вверишь заботу о сыне. Никто не ограничивает вас в общении, да и продлится это всего неделю. В новолуние альфа проверит твои слова, и всё вернется на круги своя. Если, – оговорился он, – ты сказала правду.
– Сказала, – кивнула резко. – Но я не стану добровольно разлучаться с сыном.
Усугублять конфликт, когда у оппонента есть рычаги давления, не лучшая идея, однако я только что обнаружила предел своей гибкости. Не знаю, как повел бы себя Сол во исполнение приказа, если бы не вмешался Лукас.
– Я согласен, – проговорил он твердо. – У вас найдется свободный телевизор?
– С приставкой и коллекцией дисков, – расслабился Картер. – Ко мне часто заглядывают племянники, сможете посоревноваться.
– Не думаю, что они захотят, – усомнился мальчик. – Я готов. Только хожу медленно.
– Я помогу, – вызвался Сол.
Вскинула руку, останавливая их.
– Лукас. – Он нехотя встретился со мной взглядом. – Ты уверен?
Замешкался. На лице отразилась борьба. Несмотря на солидный возраст, большую часть жизни он провел всего с двумя живыми людьми и со скромным количеством онлайн-приятелей. Посещение школы, реальное общение, – Лукасу пришлось вступить в активный процесс социализации. Расставание со мной ничто иное, как еще один шаг, возможно слишком глобальный, выходящий слишком далеко за рамки зоны комфорта.
– Всё нормально, – принял решение. – Ты занята подготовкой, а одному здесь скучновато.
– Ладно, – вздохнула, борясь с головокружением. – Я побуду с тобой до приезда Шуга. Мне ведь придется встречать их с Марком?
– Верно, – кивнул Сол. – Я зайду утром, чтобы утрясти детали. Сразу после сможешь отправиться к сыну.
Он не впервые называл так Лукаса, даже зная правду о нашем родстве, и я была признательно за это. Сол вел себя исключительно корректно, принимал правила игры и проявлял участие. Если Марку принципиально выдворить Лукаса с личной территории, Сол – лучшая кандидатура. Единственный человек, которому мы оба доверяем.
– Береги его, – напутствовала слезливо. Гормоны бунтовали вовсю.
– Я о нем позабочусь, – пообещал Сол. – Сосредоточься на поединке. Чем лучше справишься, тем больше сможешь потребовать.
Цинично, но по существу.
* * *
Комната после их ухода опустела. Не радовал ни вид из окон, ни тишина, которой я совсем недавно наслаждалась. Заварила большую кружку чая и уселась на крылечке, внимая непогоде. Ветер гнал грозовые тучи с востока – дождь будет обильный, но непродолжительный. Природа заволновалась: шелестела сдуваемая трава, качались высокие деревья. Небо потемнело, завибрировали стекла. Меня продувало насквозь, чашка остыла, но уходить я не спешила. Вместо боевого настроя внутри царил полный разлад, терзали бессмысленными «если бы» и «почему».
Из отрешенного состояния вывел рывок под мышки.
– Ты что вытворяешь? – встряхнул меня Марк. – Только посмей слить бой из-за болезни!
– Не солью, – отозвалась вяло, подогревая угли его раздражения.
– С тобой бесполезно разговаривать. – Толкнул в комнату. – Избалованная эгоистичная дрянь. Не зря отец считал тебя недостойной. А я еще спорил, глупец.
Если бы я была быком, он бы только что достал красное полотно.
– Осторожнее в выражениях, Маркус. – Зло сузила глаза. – По-настоящему эгоистичным засранцем всегда был ты.
– Ну конечно, – протянул с издевкой. – Все вокруг плохие, а ты белая и пушистая. Не тошно от собственного лицемерия?
– Не передергивай, – повысила голос. – В чем была моя вина? В нежелании прыгать от радости, когда ты снизошел до меня? Я повторяла снова и снова, что плевать хотела на место альфа-самки, но кто слушал? Кто услышал? Тебе попала вожжа под хвост, и мои мечты оказались никому не интересны!
– Какие могут быть мечты в шестнадцать лет? – фыркнул. – Родители пеклись о твоем будущем.
– Игнорируя мои жалобы и просьбы, – усмехнулась горько. Годы спустя их пренебрежение все еще больно жалило. – Ты отвратительно себя вел, но мне было отказано в защите. Помнишь, как сказал, что мне некуда деваться? Что дождешься моего семнадцатилетия и возьмешь свое? Я помню. Из-за этого я покинула стаю с Вуди.
– Из-за брошенных в запале слов? – переспросил недоверчиво. – Это шутка? Ты говоришь, что сбежала с цыганом без роду и племени и бросила меня на потеху стаи после идиотского обещания повременить с сексом?!
– Я сбежала от угрозы изнасилования! – выкрикнула, сжимая кулаки. – И всякий раз, на секунду задумавшись о возвращении, отвергала саму возможность снова терпеть твои домогательства!
Его щека дернулась. Он сжал челюсти, отвел назад плечи.
Я побледнела. Все эти разговоры о честности плохо на меня влияют. Надо держать язык за зубами, а не обвинять человека, от которого зависит наше будущее, в сексуальном насилии. Да еще по прошествии четырнадцати лет.
– Забавно, насколько отличается твоя трактовка от того, что осталось в моей памяти, – произнес он без тени веселья. – Давай-ка уточним. Ты отиралась около меня с детства…
– Я дружила с Лиз! – ахнула негодующе.
– …входила в тройку сильнейших самок стаи, твои родители всячески намекали, что не прочь породниться, а когда я отверг вышколенных красоток и начал обхаживать тебя…
– Лапая по случаю и без, – перевела.
– …решила набить себе цену и крутанула хвостом.
Пока я беззвучно разевала рот, потрясенная услышанным, добавил:
– Да еще захотела поссорить нас с Солом. Ты пахла им при нашем первом поцелуе, – припечатал.
– Поцелуе? – повторила звонко. – Ты затащил меня в чужой двор и обездвижил! По-твоему, это называется поцелуй?
– А Солу ты дала охотно.
Он еще и укорял меня, с ума сойти.
– Сол мне нравился, – сказала прямо. – Он был добрый и ласковый, а ты – грубый и пошлый. И я не крутила хвостом, я бегала от тебя и твоих дружков с их мерзкими шуточками. Да, мы с Лиз часто гостили друг у друга. Заметить в этом тайный умысел мог только очень самовлюбленный человек.
Замолчала.
После паузы Марк заговорил:
– Что ж, – медленно. – У каждого своя правда. Обратимся к фактам. Люди видели в тебе будущую альфа-самку. Ты сбежала, и они усомнились в моей способности удержать стаю. Нападение пум, гибель матери и, впоследствии, отца, интриги Лиз, помешавшейся на власти, привели к волнениям и массовой миграции. Мы до сих пор разбираемся с последствиями смуты. И тут появляешься ты. С ребенком неизвестного происхождения, насквозь лживой историей и готовностью расставить ноги. Я ничего не упустил?
– Мотивы, – процедила сквозь зубы. – Ты не знаешь причин.
– Так просвети меня, – потребовал, приглашающе раскидывая руки. – Чем ты руководствовалась, срываясь в путешествие через всю страну? Если боялась обвинения, могла сесть на самолет или лайнер, уж портов там хватает. В той же Франции белая мать и ребенок-мулат никого не поразят.
Даже если бы я выложила безумные деньги за билеты на ближайший рейс, Старку хватило бы влияния и времени организовать для нас встречу на другом континенте. Местные стражи правопорядка задержали бы по подозрению в убийстве и выслали обратно до выяснения обстоятельств. Засветить паспорта или банковскую карту можно было лишь раз, так что я сняла доступную сумму в первом же банкомате и держалась подальше от официальных путей сообщения. Добирались автостопом. Тяжело, но экономно: подвозили семейные пары, фермеры, водители большегрузов. Мы ночевали на природе, в мотелях, у сердобольных старушек, однажды на корпоративной квартире. Постоянно меняли легенду, каждая новая всё меньше соответствовала действительности.
Безумные дни. Постоянная спешка, сон и питание урывками.
Совсем иначе проходила кочевая жизнь Вуди. Доля семейного полулегального бизнеса и личное умение заработать на пустом месте обеспечивали нам комфортные условия: лучшие отели, рестораны, светские мероприятия. За год с ним я повидала больше, чем за всю жизнь. Если бы не пьяное бахвальство и смерть, достойная премии Дарвина, всё могло сложиться иначе.
– Потянуло на историческую родину, – ответила коротко.
Что толку разговаривать, когда он настроен доказывать свою правоту?
– Ну разумеется, – поддакнул насмешливо. – Ты вообще бываешь искренна?
– Когда трахаюсь с тобой! – Окончательно потеряла терпение. – Спасибо, что не требуешь изображать удовольствие!
– Ты отлично справляешься, – заверил с самодовольной ухмылкой.
Это истинно мужское высокомерие толкнула сказать:
– А тебе не хватает старательности. Куда делся прошлый пыл?
Он нехорошо прищурился. Распознав намерения, я шмыгнула мимо, но опоздала на какие-то доли секунды. Марк перехватил меня поперек туловища, спеленал своим телом и прижал к стене лицом, заводя руки над головой.
– Тебе не хватает страсти? – пощекотал дыханием ухо. – Позволь исправиться.
Вклинил бедро между моих, разводя шире. Залез горячей ладонью под футболку, накрыл живот. Мышцы пресса и влагалища синхронно сократились. Новый смешок предварил движение руки вверх, к груди. Задрать спортивный лифчик не получилось, и он, недовольно заворчав, потянул ткань. Я засуетилась, стоило ему отвлечься и ослабить хватку. Заработала смачный хлопок по ягодице. То ли он не рассчитал силу, то ли намеревался проучить, но получилось хлестко, я даже вскрикнула.
Марк погладил пострадавшее место, перевернул меня и завозился с ширинкой. Старенькая застежка не выдержала рывков, ползунок сломался. Он выругался, дернул джинсы вниз с едва расстегнутой молнией, царапая кожу. Чтобы стянуть окончательно, закинул мою ногу на свое бедро, и я воспользовалась шансом: подтянулась, вынуждая его вцепиться в мои запястья, пнула без размаха. Попала удачно: он охнул и отпустил.
Припустила к лестнице, на ходу срывая джинсы. Добраться бы до его кабинета, дверь там массивная, не одного разозленного оборотня выдержит, и запирается на засов. Приближающийся стук пяток подгонял, я почти взлетела на второй этаж и даже нырнула в комнату, прежде чем Марк снес нас обоих. Падать на голый паркет было жестко, я ушибла голень и локоть, хотя основной удар принял Марк. Столкновение вышибло из него дух, и я попыталась отползти, но была водворена на место и прижата к полу всем весом. Настала моя очередь бороться за воздух.
– Так достаточно пылко? – уточнил он на выдохе, удобно устраиваясь в развилке моих бедер. Либидо некстати ответило приливом внизу живота, и я потерлась о него, не успев себя остановить. – Видимо, да.
– У меня месячные, – выпалила, когда он потянулся к трусикам.
– Неужели? – недоверчиво. – Сейчас?
– Регулярно, – съязвила. – С твоими девушками не случалось?
– Не в моем присутствии. – Он приподнялся, оглядывая с сомнением. – Для тебя это проблема?
Серьезность в его взгляде вызвала неловкость. Как могла невозмутимо пожала плечами.
– Не уверена, что стоит.
Андреас предпочитал переждать – всего три дня, небольшая потеря – или обходился другими способами. Тот редкий случай орального секса, не столь ему приятного. Наверное, из-за потери контроля. И ведущей роли партнерши.
Марк колебался еще секунду-две. Наконец, скатился.
– Я в душ. Не вздумай выходить на улицу.
Приказы, да еще в нынешнем антураже, стойко ассоциировались с мужем, так что я поежилась. Поднялась, прислушиваясь к недвусмысленным ощущениям. Так-так, кому-то лучше последовать примеру вожака и помочь себе самостоятельно.
* * *
Аромат кофейных зерен проник в крайне непристойное сновидение, навеянное вчерашней возней. Я со стоном перевернулась на живот и вдруг скатилась на пол. Забарахталась в спеленавшем коконе одеяла.
Раздался стук.
– Ты в порядке? – спросил Сол по ту сторону.
Представила, насколько позорно выгляжу, и поспешила крикнуть:
– Да-да. Скоро выйду.
Умывая лицо, сверлила себя пытливым взглядом. Губы сжаты, брови сдвинуты, глаза решительные и капельку отчаянные. В целом образ сосредоточенный и встревоженный. Альфа-самке полагается быть более невозмутимой, но для подставной сойдет.
Мужчины обсуждали нежеланных гостей. Сол оперировал именами, цифрами и маршрутами, Марк внимал, изредка кивая. Я сварила кофе, достала плитку горького шоколада и приземлилась рядом. Процесс преображения из зомби затянулся.
– Сопровождать альфа-пару будем мы с Кречетом. Банкет запланирован на семь, держим связь с управляющей. Подходы к зданию проконтролируют мои ребята, охрана на проходной усилена. Если обойдется без эксцессов, к полуночи управимся. Ада, ты выбрала платье?
– Что? – переспросила безучастно, пребывая в легкой прострации. Встрепенулась: – Черт.
Чашка с грохотом опустилась на стол. Ножки стула проскрежетали по полу. Я буквально схватилась за голову, погребенная перечнем срочных манипуляций. Сегодня мальчики меряются пенисами и спутницами, а у меня копна соломы на голове, помятое лицо, расслаивающиеся ногти и гардероб гопника! Кошмар!
– Ты куда? – бросил вдогонку Марк.
– Творить чудо! – от выхода.
Народ принарядился и высыпал на улицы. Прибытие делегации от другого клана обычно превращается в праздник: это приток денежных средств, зрелищные поединки и площадка для знакомств в одном флаконе, а также бескровный путь продемонстрировать свою мощь. Нередко по итогам взаимных наблюдений формируется дружественное, нейтральное или негативное отношение между стаями. Мы с Шуга враждовали много лет, их приезд не самое счастливое событие года, но тоже имеет свои плюсы. Владелицы гостиниц готовят комнаты, хозяйки немногочисленных лавок перебирают ассортимент, крепятся вывески об оказании услуг. За двадцать минут я насчитала семь предложений одного только ногтевого сервиса.
В окне шевельнулся тюль: Лукас бдительно проверял, кого принесло. Обняла его так, словно не видела месяц, от облегчения подкосились ноги. Мальчик крякнул от моего энтузиазма, похлопал по спине.
– Я живой, – просипел. – Пока.
Отпустила его и тщательно осмотрела. Ребенок как ребенок, целый и вполне довольный.
– Я грохнул Сола в «CS»[6]6
Counter-Strike – компьютерная игра
[Закрыть], – похвастался, освобождая проход. Спросил удивленно, когда я замешкалась: – Зайдешь?
– Прости, дорогой, – виновато качнула головой. – Я должна сбросить лягушачью шкуру до встречи с Шуга. Забегу, как закончу, ладно?
Если бы не больное колено, позвала бы с собой, а так…
– Конечно, – согласился легко. – Тут неплохо. Приставка, телек, интернет. Дом в моем распоряжении.
Лукас выглянул наружу, покрутил головой, как заправский шпион, и поманил с прехитрой улыбкой.
– Ты должна это увидеть, – шепнул интригующе.
Как бы я ни торопилась, от таких предложений не отказываются. Стянула кроссовки, наступая мысками на пятки, повернула за ним налево. Остановилась, шокированная.
– Круто, да? – восторженно сказал мальчик, поглаживая гриву искусно вырезанного льва в основании монументальной лестницы. Кошка, скалясь, выступала из перил, касаясь передней лапой первой ступени.
– Обалдеть, – прочувственно согласилась.
Никогда бы не заподозрила Сола в явном, пусть непубличном, бунте против неписаных законов стаи.
* * *
Чтобы не носиться бешеным вилорогом[7]7
Вилорог – один из самых быстрых зверей Северной Америки
[Закрыть] по всему городу, выбрала компактный трехэтажный дом с лепниной и многообещающей вывеской «Уголок Леди». Моложавая дама, порхнувшая навстречу, показалась смутно знакомой. Выдали ее редкие для наших мест серые глаза – сестра Сола. Старше меня лет на десять, но, хотя лучистые морщинки намекали на истинный возраст пшеничной блондинки, выглядела она шикарно. Ухоженная, лощеная, с неброским макияжем, умело подчеркивающим достоинства, в юбке-плиссе и свободной блузке. На ногах аккуратные тапочки с каблуком, запястье обвивает цепочка с подвесками, на шее зеленая капелька в золотом обрамлении, невзначай рекламирующая высокую грудь. Идеальное лицо женского салона.
В юности я не разделяла стремление сверстниц возиться с внешностью по несколько часов ради выхода в свет. Искусство нанесения теней и скульптурирования лица осваивала уже после свадьбы, дабы соответствовать принятым там канонам красоты. Андреас никогда не критиковал прямо, но умел донести свою точку зрения полунамеками, брошенными вскользь замечания. Ему нравилось хвастаться мной перед знакомыми, поэтому в бары, куда остальные ходили расслабиться и надевали демократичную одежду, я упаковывалась в нелюбимые платья. Сначала надо мной смеялись и за спиной, и в лицо; когда доказала умение не только украшать спутника, но побеждать в схватке, сплетни поутихли. Выбор мужа одобрили, он реабилитировался после первой неудачи. Андреас всегда любовался мной, это грело самолюбие. Я научилась ухаживать за кожей, маскировать последствия регулярных драк и терпеть прежде нелюбимую одежду, хотя дома могла носить штаны и футболки (правда, шелковые).
Последние месяцы не располагали к СПА-процедурам.
– Добро пожаловать, – приветствовала хозяйка поставленным грудным голосом. – Офелия Эванс.
– Называйте меня Ада, пожалуйста, – улыбнулась широко, зубасто. – Вы знаете, кто я, верно? Хорошо. До приезда Шуга преступно мало времени, на вас вся надежда. Если сумеете сотворить чудо, плачу двадцать процентов сверху.
Безмятежность хозяйки омрачилась подсчетами. Поразмыслив и оценив фронт работ, Офелия энергично кивнула.
– Так, девочки, – хлопнула она в ладоши. – Закрываемся на спецобслуживание.
Ассистентки шустро лишили меня одежды и уложили на кушетку, нанося ароматные смеси. Одна девушка занялась волосами, втирая маски массирующими движениями, от которых я расслабилась, обмякла. Еще двое в четыре руки корректировали брови и наращивали ресницы, а после обрабатывали ногти. Офелия вела переговоры о доставке одежды и обуви. Имя альфы действовало как волшебная палочка: собеседники переполнялись стремлением угодить альфа-самке и перебирали запасы в поисках самого лучшего, достойного рекламы перед стаями. Когда первый этап преображения завершился, и я вышла в полотенце на голое тело и тюрбане, вешалки оказались забиты чехлами с нарядами, а обувные коробки ровными рядами выстроились в углу.
Выбор сделала быстро. Платье глубокого фиолетового оттенка с разрезом на спине, кокетливо расширяющимся при движении, и шифоновым шлейфом село, как влитое. Туфли на сплошной платформе удачно вписались по стилю. Когда я увидела конечный результат, не сдержала горькой улыбки. Воистину насмешка судьбы: снова я привязана к конкретной территории и зависима от мужчины, снова играю роль его аксессуара, снова вынуждена бороться за чей-то статус.
