Текст книги "Возвращение домой (СИ)"
Автор книги: Ольга Аматова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
– Ты рожала сама? – уточнил он вдруг, спускаясь по животу.
– Какая разница? – прошипела, убирая его руки, и потянулась к шортам. – Меньше слов.
Он отстранился, физически и эмоционально. Велел:
– Ложись на живот.
Последовала череда коротких приказов. Подними задницу. Раздвинь ноги. Смотри на меня. Последнее было проблематично, от неудобного положения заболела шея. Марк деловито раскатал по члену презерватив, выуженный из большой стеклянной чаши, зафиксировал мои бедра и вошел. Упавшие на лицо пряди позволили утаить реакцию на вторжение (он был крупнее Андреаса и особо не деликатничал, о естественной смазке не шло речи, так что ощущения не порадовали). К счастью, он не собирался затягивать. Перевернул меня подобно кукле, нашел удобное положение и после нескольких сильных рывков кончил. Я исподтишка наблюдала за его напряженным лицом и нашла довольно терпимым выражение, появившееся у него в момент оргазма. Помнится, Андреас так смешно кривился и жалобно стонал, что я старалась лишний раз не открывать глаза. С пунктиком Марка на зрительный контакт отвращение было бы тяжело скрыть.
Мужчина развалился рядом, по-хозяйски поглаживая мою грудь. Двести футов сдерживаемой силы в непосредственной близости будили вполне приземленные желания. Мой боевой настрой не предполагал получение удовольствия от вынужденной близости, но, возможно, следует провести переоценку ситуации?
* * *
Лукас не спал. Я вся провоняла чужим мужчиной – мелочный ублюдок не пустил меня в душ, – любой бы почуял. Мальчик подтянул ноги и обнял коленки, поглядывая жалобно. Виновато отвела глаза, борясь с порывом утешить, схватила старенькую фланелевую рубашку и убежала в ванную. Позже завалилась к нему в постель, притянула. Под веками жгло от обиды на судьбу за нас обоих, и я немного поплакала, уткнувшись носом в вихрастую макушку. Лукас прижался крепче, всхлипнул тихонько. Мы утешали друг друга, пока не провалились в сон.
В десять встретились с Анной. Я помахала Лукасу с радостной улыбкой, под которой спрятала тревогу. Выбрала себе скамейку под раскидистым деревом, откуда просматривались окна кабинетов. Первое занятие он проверял меня каждые пятнадцать минут, за второе всего дважды. Я немного успокоилась, погрузилась в статью о дрессуре домашних животных, перехваченную на сайте для фрилансеров (на территории ловил школьный wi-fi, паролем поделилась Анна). Спохватилась, когда минуло больше часа. Непроизвольно поднялась и сделала несколько шагов, рыская взглядом по окнам. Прозвенел звонок, появились дети из младших классов, мальчишки-выпускники побежали за ворота (помню, как изощрялись мы, чтобы скрыть запах табака).
Наконец выплыла дородная дама с наброшенным на покатые плечи и колышущуюся грудь палантином, ведя Лукаса за руку. Было видно, что ему неприятно прикосновение, но мальчик упрямо стиснул зубы и заставлял себя послушно семенить следом, выслушивая длинную нотацию, часть которой я застала. Подавила желание ударить рыхлое тело, чтобы от болевого импульса хватка разжалась сама собой, и только коротким требовательным жестом велела отпустить его.
Свою сдержанность в ходе последовавшей беседы сочла личным подвигом. Сначала матрона потребовала позвать «мать этого ребенка», сочтя меня то ли няней, то ли сестрой. Затем смерила говорящим взглядом, выразившим ее отношение к молодым мамам, и затянула поучительную лекцию о необходимости строгой дисциплины и должной системе наказаний за проступки. Оказалось, по расписанию Лукас сменил кабинет и в середине урока занервничал, попытался отпроситься. Дама сочла это личным оскорблением, вычитала ему за плохое воспитание, теребила вопросами до конца урока, а после нарочито задержала. Выяснив, что я кручусь поблизости, сочла своим долгом лично высказать претензии.
– Не беспокойтесь, – сказала я ледяным тоном. – Ваши уроки мой сын посещать не будет. Я обращусь к более компетентному педагогу.
– К мозгоправу обратись, милочка, – снисходительно бросила сука. – Обоим нужен.
И поплыла обратно расплывшейся каравеллой.
– Я подвел тебя? – понурился Лукас. Молча пожала его плечо, кипя негодованием.
– Не позволяй ее словам тебя задеть, – процедила, плохо контролируя голос. Мальчик вскинулся: нечасто слышал этот горловой рычащий тон. – Думаю, на сегодня достаточно с нас. Пойдем гулять.
Мы купили мороженого, и я провела Лукаса по любимым местам. Ввалились домой, довольные и веселые. Шагнувший с лестницы незнакомый мужчина мгновенно убил радость от приятно проведенного времени. Я напряглась, присела и обнажила едва выступающие клыки…
– Адалина! – негодующе воскликнула мать, маяча за спиной гостя. – Что ты себе позволяешь?
– Ваша дочь? – вежливо спросил он, будто не замечая моей агрессии. – Вы похожи.
Я скривилась, растеряв половину энергии. Даже maman не удержалась от гримасы. Если мужчина хотел польстить одной из нас, крупно облажался.
– Итан Дарквилл, – представился мужчина. – Я остановлюсь у вас на недельку.
– Добро пожаловать, – пробормотала неискренне, повинуясь приказной мимике матери. – Я Ада. Мой сын Лукас.
– Здорово, приятель, – улыбнулся он, разумно не предложив руку. Похлопал себя по животу. – Что-то я проголодался. Составите компанию?
– Позже, – сказала я, по широкой дуге огибая Итона. Он проворно спустился, освобождая проход.
За ужином собрались все. Я отдавала дань уважения традициям – следовало проявить приветливость к посетителю, – неохотно вступая в беседу. Мужчина описал себя как вечно странствующую сороку, любопытную до новостей и обычаев. Он интересно рассказывал о путешествиях по Азии и Европе, Африке и нашему континенту. Лукас застывал с поднесенной ко рту вилкой, а себя я поймала с глупо приоткрытым ртом, настолько завораживало повествование. Недоверие и опасливая настороженность отступили под напором его обаяния.
– А он классный, – возбужденно отметил мальчик, укладываясь. – Столько всего знает!
– Ложись, – отказалась обсуждать его достоинства. – Посмотрим на его поведение.
На завтрак мама нажарила оладий (уровень ее кулинарного мастерства сделал наш дом любимым местом для постоя чужаков), и я проглотила не меньше пяти штук. Итан вовлек Лукаса в шутливое соревнование по поеданию оладушек на скорость. Я впервые за долгое время видела настолько счастливое выражение на лице сына: перемазанные вареньем губы улыбались, глаза сверкали, он смеялся. Залюбовалась картиной.
Лукас отправился умыться, Дарквилл попрощался до вечера. Я мыла посуду, когда почуяла присутствие мамы позади.
– Не дури ему голову, – произнесла она сердито. – Если бы он знал о твоем статусе в стае и происхождении этого ребенка…
Тарелка сердито звякнула. Я глубоко вдохнула, чтобы не сорваться.
– Твой постоялец мне не интересен, – выдавила из себя. Отбросила мочалку, разбрызгивая пену, повернулась: – Бога ради, мама! Я не ищу отношений!
– На альфу нашлось желание, – уколола она, – найдется и на другого! Не смей развратничать в моем доме!
Стянула перчатки, выскочила из помещения. Глаза застилала красная пелена. Криком поторопила Лукаса, вышла на крыльцо, вдыхая свежий воздух. Деревянные перила под пальцами негодующе скрипнули.
Я бурлила до самой школы, в глубине души надеясь встретить вчерашнюю корову. На языке столько гадостей крутилось, было жизненно необходимо испортить кому-то настроение. Лукас понимающе молчал, и я тоже не заговорила с ним, чтобы не сорвать злость. На прощание взяла-таки себя в руки.
– Если тебе будет некомфортно, сразу уходи, – напомнила о нашей договоренности. – Последствия беру на себя.
– Ладно, ма, – сказал он. Похлопал по руке. – Я справлюсь. Не переживай.
Потратила пятерку на дерьмовый кофе из автомата. Выбрала соответствующий внутренним ощущениям заказ – политическая статейка об экономических элитах, – застучала по клавишам. Несколько страниц набрала за считаные минуты.
Анна появилась вовремя: я сбросила лишний негатив, перейдя от стадии гиппопотама к ежику. Колючки торчат наружу, но в целом неопасна.
– Слышала о конфликте, – прямо сказала она. – Ты не можешь подрывать авторитет преподавателя, Ада. Надо было сообщить мне, я бы переговорила с обеими сторонами и приняла меры.
– Я не нуждаюсь в оценке поведения, – бросила ей. – Или в подтверждении слов Лукаса. На любой акт притеснения я буду реагировать, как посчитаю нужным.
– Ты не можешь навязывать школе свои условия, – предостерегла Анна с легким раздражением. – Ада, тебе требовалась помощь, и мы пошли навстречу. Теперь вы на нашем игровом поле. Не думай, что станешь диктовать правила.
– Я рассчитывала на понимание и поддержку небезразличным к детям людей, – фыркнула в отместку. – Кто же знал, что тут в чести диктатура облеченных властью?
– Сбавь обороты, – нахмурилась Анна.
– Следи за тоном, – рыкнула.
Не знаю, к чему бы привел разговор на повышенных тонах, если бы звонок не отвлек от зарождающейся разборки. Девушка поправила очки, сложила руки перед собой в узнаваемом жесте, прикрыла глаза. Дыхательное упражнение, я тоже прибегала к этому способу. Надо же, взбесила тихоню и меланхолика! Что ни день, то достижение.
– Закончим на этом, – проговорила Анна уже равнодушно. – Настойчиво рекомендую улаживать недопонимание с коллективом через меня.
– Я услышала твой совет, – приняла мировую.
Сегодня Лукас вышел вместе с мальчишкой в косухе с шипами. Почти дернулась спасать его от хулигана, но передумала: пацан задорно втолковывал что-то, размахивая руками, Лукас кивал. Указал на меня, и тот аж подпрыгнул, через полдвора прокричав приветствие. Вскинула пятерню в ответ.
– Кто это был? – полюбопытствовала позже.
– Алекс, – смутился мальчик. – Алессандро Конте.
– Ого, – я присвистнула. – Думала, они отправят наследника в какой-нибудь Бедфорд или Хэрроу.
– Кажется, его исключили, – зашептал Лукас. – За порочащее поведение.
– Наверняка влияние сестры. – Заулыбалась, вспомнив смутьянку Харриет. Мы мало пересекались из-за разницы в возрасте, однако на великосветских сборищах, где меня и Лиз обязали присутствовать, ее имя неизменно всплывало в связи с очередным скандалом. Я завидовала разнузданности и свободе этой девчонки и желала для себя такой же силы духа и наплевательского отношения к требованиям семьи.
В конечном счете желание сбылось. Только как-то криво.
3
Присутствие в доме постороннего напрягало. Я не могла придумать, как обезопасить Лукаса на время моего отсутствия, и с каждым часом нервничала сильнее. Паранойя разыгралась не на шутку, рисуя жуткие сценарии.
– Подопри дверь, – бормотала я, нарезая круги по комнате. – Не отзывайся.
– Ада, – терпеливо позвал мальчик. – Я буду в порядке.
– Разумеется, – кивнула механически. – В крайнем случае попытайся вылезти через окно: доберешься по карнизу до восточной стороны, спустишься по дереву и бегом ко мне. Ох, Лукас…
Мальчишка стоически вытерпел очередные объятья. Погладил по спине.
– Ты напрасно себя накручиваешь, – произнес серьезно. – Итан хороший человек. Если бы он искал нас, сказал бы прямо.
– Может быть, – вздохнула. – Только хорошие люди тоже совершают плохие поступки.
…мама выглянула из гостиной, привлеченная лавиной звуков, которые я издавала, чтобы замаскировать скрип передвигаемого комода. В дверях кухни маячил озадаченный Итан с половинкой бутерброда.
– О, это ты! – невнятно обрадовался он. Прожевал, добавил отчетливее: – Я подумал, слон.
– Смешно, – одобрила кисло.
– Тебя проводить? – предложил мужчина, следуя за мной в прихожую. – Там довольно темно.
– Спасибо, не надо, – оскалилась дружелюбно.
Он пожал плечами, соглашаясь.
Марк обнаружился на веранде. Облокотившись на перила, он смотрел на хмурое небо – быть дождю – и лениво цедил ароматный кофе из кружки-термоса.
– Не планируешь спать? – посочувствовала.
– Только трахать, – тут же опошлил он. – Заходи. Начнешь готовиться.
Проглотила саркастическую реплику.
Красный свет придавал комнате донельзя неприятный вид, словно мы сняли номер в отеле невысокого класса. Пользуясь отсутствием Марка, внимательнее изучила арсенал на стеклянных столах. Веревки, ошейники, кляпы, плети – прямо набор начинающего мастера. Подушечками пальцев погладила кожаный кнут. Прикосновение послало табун мурашек по телу.
Сжала кулак и зажмурилась, считая про себя. Всё нормально. Я могу уйти. Лукас поймет, если придется снова бежать. Мир большой, где-нибудь да затеряется женщина с ребенком.
– Ада?
Вздрогнула от звука его голоса. Марк хмурился, глядя на меня не с похотью или жаждой причинить боль, скорее озабоченно. Это странным образом успокоило. Я расслабила пальцы, тряхнула кистью, возвращая подвижность.
– Так, – начала по возможности беззаботно, – что ты приготовил на сегодня?
Он мотнул головой на прикроватную тумбочку. Всего лишь мягкие наручники. Дышать стало легче, я почти улыбнулась.
– Мне раздеться? – уточнила. – Или предпочтешь сам?
– Было бы что снимать, – буркнул он, но приблизился. Без капли сексуальности расстегнул молнию. Провел ладонями по плечам, сминая ткань. Я невольно потянулась за теплыми руками.
– Помочь тебе? – спросила игриво. Он поднял брови.
– Ну давай.
Избавлять его от футболки было одно удовольствие. Я не торопилась, поглаживая очерченный пресс и крепкую спину. Задела соски, раз, другой. Глаза Марка потемнели, но не в предвкушении чего-то страстного, а от гнева.
– Этак мы до утра не управимся, – сказал издевательски. Грубовато стянул с меня майку, подтолкнул к постели.
Ладно. Без прелюдий так без прелюдий.
Закрепила наручники на более коротком расстоянии, чем полагалось. Марк будто не заметил. Выудил презерватив, впечатлил эрекцией. Интересно, у него на всех женщин стойка? Или его заводит добровольное насилие? Если так, то в разумных пределах: выудил из шкафчика лубрикант. Я почуяла апельсиновый аромат и заерзала. Ничем хорошим это не кончится.
Первый чих совпал с толчком. Марк открыл рот, но вовремя остановился. Пожелай он здоровья, было бы неловко.
Несколько минут я продержалась, потом запах усилился. Голова потяжелела, уши заложило ватой, потек нос. Я дернулась вытереть его. Звякнули наручники. Кое-как справилась, повернув голову и почесав нос о предплечье. Хлюпнула.
– Ты специально? – обреченно сказал Марк.
– Аллергия, – прогундосила.
– На меня?
– На цитрусовые.
– Предупредить не могла? – выругался он, скатываясь. Оглушительно чихнула, испытывая значительные неудобства от невозможности стереть слезы и сопли.
Марк освободил мне одну руку, встал за салфетками. Сняла второй наручник.
– Надо в душ. – Приняла подношение. – Или домой отправишь, как в прошлый раз?
– Не надейся, – отрезал он. – Уговор есть уговор.
Ванная комната могла похвастать серо-зеленым оформлением и большим джакузи в углу. Пока Марк нажимал какие-то кнопки в душевой кабинет, настраивая воду, придумала пару способов использовать его мини-бассейн к обоюдному удовольствию. Приступ аллергии, конечно, испортил процесс, но приятное ощущение скольжения имело место быть. Теперь низ живота тянуло.
– Ты первая, – джентльменски уступил Марк, намереваясь выйти. Поймала его за футболку.
– Лучше разом, – голос завибрировал. – Иначе может повториться.
Он не сопротивлялся, когда я потянула вверх единственный предмет одежды на нем, а я прикинулась, что не вижу шрамов, идущих по груди к горлу. В кабине повис горячий пар, размывая мир за пределами стекла.
Намылила руки, прошлась по широким плечам, бицепсам, животу и ниже. Не отрывая глаз от его лица. Узкие бедра качнулись навстречу; он поджал губы, но я не дала опомниться, обхватывая член. Поднялась на цыпочки, придерживаясь второй рукой за полочку. Марк подался вперед, начиная агрессивный, захватнический поцелуй. Мои попытки уйти от напора, приласкать его, вызвали короткий рык. Мужчина оттянул мою голову, как ему удобно, накрыл мою ладонь на члене своей и задал рваный ритм. И я снова почувствовала себя инструментом для самоудовлетворения.
Позже он взял меня в той же коленно-локтевой позе. Я ушла в ванную, не спрашивая разрешения, а оттуда сразу на выход. Отчего-то разочарованная.
* * *
У школы караулил Конте-младший. Громко поздоровался со мной и увел Лукаса. Я открыла текстовый файл, чтобы начать работу, но мысли текли вяло, полусонно. Перевела взгляд на подошедшего человека, когда он загородил свет.
– Лиз?..
Зря я встала. Сокрушительный удар в челюсть опрокинул навзничь. Победное горловое рычание взбесило хуже красной тряпки, апатия схлынула. Сделала подсечку, заставляя ее отступить, вскочила. Любая девичья драка, если это не профессиональный спорт, заканчивается одинаково: попыткой снять с противницы скальп. Начав с классических выпадов, уже через несколько минут мы скатились к банальной потасовке. Собрались зрители, но разнимать нас не торопились. Да и я сама уже вполне азартно искала слабые места в ее защите, норовя оставить пару кровоточащих борозд. Видит Бог, поводов для насилия мне хватало.
– Поганая сука, – выплюнула девушка, когда мы распались. – Да как ты посмела явиться!
– Тряпка, – прошипела я. – Расстелилась перед папашей?!
Она буквально взвыла от ярости. Выдрала у меня клок волос – адская боль, – умудрилась попасть в глаз – быть фингалу, – но я поймала ее за загривок и с особым удовольствие впечатала в колено. Раздался хруст.
– Так, дамочки, брейк, – влез вдруг Итан, неосмотрительно поворачиваясь спиной к зажимающей кровящий нос девушке. Укоризненно покачал головой. – Матерь Божья, Ада. Что скажет твоя мама?
Лиз прыгнула на него, обхватывая ногами талию, а рукой подпирая шею. Несмотря на плачевное состояния, я засмеялась. Выпученные глаза Дарквилла того стоили. Он глупо вертелся на месте, пытаясь ее скинуть. От нехватки воздуха вздулись вены. Тут, наконец, вмешались добровольцы, с трудом оторвав Лиз от жертвы.
– Ну и ну, Итан! – воскликнула саркастически. – Что скажет моя мама?
Он показал большой палец, надсадно кашляя. Лиз рвалась из чужих рук, крича:
– Не показывайся мне на глаза! Убью!
– Начни с пластического хирурга! – поддразнила громко.
– Вот это женщина, – выдавил Итан, когда ее увели. Зеваки рассосались, зато Анна решительно шествовала в мою сторону. – Кто это?
Отвлеклась на красную папку, которую девушка держала перед собой на манер щита, переспросила рассеянно:
– Кто?
– Роскошная валькирия, с которой ты поцапалась, – нетерпеливо подсказал Дарквилл.
Я опешила.
– Та, которая брызгала слюной и кровью, угрожая мне? – уточнила скептически.
– Да, да, – поторопил Итан. – Кто же она?
– Лиз Редарче. Сестра альфы.
Моя лучшая подруга.
* * *
Лукас посматривал искоса и очень выразительно молчал. Терпения хватило минут на десять, пока мы не повернули на тихую безлюдную аллею. Вздохнула и проворчала:
– Ну давай. Спрашивай.
– Тебя правда побила альфа-самка? – мгновенно выпалил он.
Глаз дернулся. Перевернула упаковку замороженной черники, остужая горящую кожу. Левая половина пострадала дважды, посинение обеспечено.
– Она не альфа-самка, – буркнула. – Ее так называют, пока Марк не обзавелся парой. И она меня не побила. Я сломала ей нос.
– Выглядишь помято, – сказал он честно. – А правда, что вы поспорили из-за альфы?
Я даже остановилась.
– С чего ты взял?
– Ребята болтают, ты его отшила, – просветил ребенок. – Вот его сестра и взъелась.
– Бред, – фыркнула. – Лиз не стала бы защищать Марка. Тот сам может за себя постоять. И не думай, что они близки друг другу, раз родственники. В нашем детстве было совсем не так.
– А как? – с любопытством спросил Лукас.
Я огляделась и на всякий случай понизила голос.
– Мать Марка родила раньше срока. Его воспитанием занимался отец – готовил будущего преемника. Организм Марка плохо переносил большие нагрузки, он часто болел. Говорили, не быть ему альфой. Появление Лиз не оправдало надежды на второго сына, но девочка отличалась завидным здоровьем и вскоре начала заниматься наравне с Марком. Девушка не может стать во главе стаи, но может удачно выбрать партнера. Чтобы стая признала ее выбор, альфа-самка должна вызывать уважение. Оно завоевывается силой.
– Ты тоже сильная, – неосознанно польстил мальчик. Мое самолюбие заурчало. – Но альфа-самка в стае одна?
– Всегда, – подтвердила я. – Так называют пару альфы, поскольку он выбирает самую сильную женщину. Как ему могут бросить вызов, так и ей приходится доказывать свой статус. По крайней мере, в начале.
– Ты много дралась в той стае, – произнес задумчиво. – Но альфа-самке всегда проигрывала.
– К счастью, она редко участвовала в склоках, – криво ухмыльнулась. Необходимость поддаваться рыжеволосой суке до сих пор болезненно точила эго. – Кто одолеет альфа-самку, тот может возглавить стаю вместо нее. Если альфа не свернет шею. Но такое бывает редко, мы все-таки соблюдаем традиции.
– Значит, Лиз должна была побеждать, – кивнул Лукас. – А что случилось бы с Марком?
– Избранник Лиз убил бы его, – озвучила витавшее в воздухе. – Чтобы доказать свою силу. Принял бы пару поединков и утвердился бы во главе. Но этого не произошло. Годам к двенадцати Марк окреп и быстро перегнал сестру. Между ними всегда царило соперничество, не знаю, было ли оно естественным или их стравливал отец. Короче, Марк нарастил мускулы и обзавелся свитой, а Лиз осталась не у дел, поскольку в ее умениях больше не нуждались. Единственной ее задачей осталось биться с девушками в поисках будущей альфа-самки.
– Так вы и познакомились, – тихо сказал он.
– Ну да, – вздохнула. – Я всю эту грызню за статус терпеть не могла и Марка с его замашками феодала презирала. На том мы с Лиз и сошлись. Я разделяла ее стремление к независимости, только она стремилась завоевать высокое положение в стае, а я сбежала, чтобы избавиться от давления.
– В итоге ты все равно была вынуждена бороться, – совсем тихо произнес он.
– Ну, – пожала плечами. – Неисповедимы пути. В той стае я была чужой. Андреас не вмешивался в женские споры, пришлось отстаивать себя самой.
– Другие оберегали своих женщин, – запротестовал Лукас. – Особенно пришлых.
– Это так. – Потерла затылок, подбирая слова. – Когда мужчина приводит пару из другой стаи, от нее не требуют многого. Она уже вошла в семью и, если не претендует на другое место, необязательно воевать. Правда, отношение будет соответствующее, от снисходительного до пренебрежительного. А если демонстрируешь силу, стая начинает тебя уважать. И одобрять решение мужчины ввести в клан достойную женщину.
– Значит, этого хотел отец? – горько произнес мальчик. – Одобрения стаи? Раз однажды уже разочаровал их?
– Эй, не говори так. – Остановилась перед ним, приподняла опущенный подбородок, чтобы заглянуть в грустные глаза. – Твой отец был… – Приличные слова улетучились. С трудом выдавила почти нейтральное: – …эгоистичным человеком. Он поступал, как хотелось, а потом злился из-за неприятных последствия и устранял их так же эгоистично. Он ценил свое положение или, вернее, считал его неотъемлемой частью себя, при этом истово верил в право совершать любые поступки. Реальность, которой он жил, не совпадала с действительностью, понимаешь?
Ребенок неуверенно кивнул. Отбросила попытки оправдать извращенное видение Андреаса, сосредотачиваясь на главном.
– Ты лучшее, что случилось с ним. – Мягко улыбнулась, отводя вьющуюся прядь с его лица. – Дар судьбы. Андреас был слишком слеп, чтобы в полной мере это понять. До конца своих дней он слишком много думал о себе и слишком мало – об окружающих.
– Он тебе снится? – шепотом спросил Лукас. Сморгнул слезы.
Уголки моих губ грустно опустились.
– Иногда, – ответила уклончиво. – Это пройдет, дорогой. Дай нам время. Мы научимся жить без него.
* * *
Матушка гремела посудой. Мы с Лукасом переглянулись, он пожал плечами. Отправила его наверх, мыть руки и переодеваться, сама зашла на кухню с чувством, будто приближаюсь к минному полю. Замерла в дверях: мама напевала простой мотив. Впору вызывать психиатров.
– Итак, – торжественно сказала она, не поворачиваясь. – Ты сразилась с альфа-самкой.
Вот дерьмо. Боюсь представить, как воспринял это ее мозг. Если так посудить, у Андреаса и моих родителей была одна общая черта – своеобразное представление о мире.
– Она не альфа-самка, – поправила устало.
– Лизистрэйт самая сильная девушка клана, – едко напомнила maman. – Любая равная ей или превосходящая, да даже на ступень ниже, – тут она фыркнула, – достойна стать парой альфы. И ты бросила ей вызов.
– Мама, остановись, – почти стон. – Не было никакого вызова. Короткая потасовка между старыми подругами.
– Не говори глупостей, Адалина, – она поморщилась. – Эта «дружба» была обречена с первой минуты существования. Не скрою, мы с отцом и родители Маркуса надеялись, что Лизистрэйт смирится со своей судьбой, привязавшись к тебе, спутнице брата. – Теперь я точно застонала, но она пропустила мимо ушей. – Однако наши чаяния не оправдались. Не понимаю, зачем Маркус держит ее на территории клана. Давно следовало избавиться от агрессивной, создающей проблемы соперницы.
– Лиз дочь альфы, – вспылила, как всегда происходило прежде. – Она имеет такие же права жить в стае, как любой другой. Даже больше.
– Ее нападки на Маркуса провоцируют волнения. – Мать выключила воду, промокнула руки полотенцем и посмотрела пронзительно, давяще. – После твоего побега и смерти отца она пыталась перехватить власть, натравив часть стаи на брата. Предательнице следовало перегрызть шею, но Маркус только запер ее. Адалина, победа над ней – твой шанс показать себя. Доказать всем, что время ничего не изменило и ты по-прежнему единственная достойная места альфа-самки.
– Что значит запер? – выудила ключевую фразу из очередной лекции на тему моего будущего. – Где? На сколько?
– В развалинах монастыря, – скучающе проговорила она. – Не помню, когда он позволил Лизистрэйт вернуться. Зато все заметили, как она присмирела.
Я похолодела. Мать цокнула языком, увидев мое лицо – рука с пакетом упала от шокирующей новости, – достала заживляющую мазь. Череда нравоучений и команд не задержалась в памяти, мысли вращались вокруг услышанного. Свободолюбивую, гордую Лиз, привыкшую считать себя равной альфе, – посадить под замок? Никакие двери не удержали бы ее. Только оковы. Цепи. Достаточно длинные, чтобы перемещаться по скромным помещениям, но крепкие, чтобы ни с руки сорвать, ни из стены вырвать.
Накатила дурнота. Запястья ощутили холодный металл, шея зачесалась под ошейником. Накрыла ее руками, повторяя про себя, что это иллюзия. Фантом. Жестокая шутка мозга.
Сползла на пол, опуская голову между колен. Сквозь грохот пульса не слышала собственное дыхание, накатило удушье. Отвесила себе пощечину. Левая половина взорвалась болью, но сознание прояснилось.
– Ты что творишь?! – рявкнул Итан, невесть как оказываясь рядом. Сжал мои руки. Вдали мелькнул бледный Лукас.
Уголок губ слабо дернулся.
– Нормально, – сказала ему. – Я в порядке. Ты. – Итану достался злой взгляд. – Отпусти.
– Только если перестанешь себя калечить, – отозвался он, поднимая меня. Осмотрел придирчиво. – Лицу и так досталось. За что ты его?
Проигнорировала вопрос, двигаясь к выходу. Сжала острое плечо Лукаса и ушла наверх.
Жаль, не все кошмары умирают с первопричиной.
