Текст книги "Добро пожаловать!"

Автор книги: Ольга Табоякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Ефросиния была в ярости. Она шипела, но шипела так громко, что слышали многие. Она ругалась в коридоре с самим доном Де Сорео.

– Как я не могу выйти за пределы?

– Так положено, – каменным голосом отвечал Сорео.

– Но ведь...

– Никаких ведь..., – оборвал ее Дон Де Сорео.

– А если..? – Фрося требовала и фыркала.

– Никаких если..., – не соглашался Сорео.

– Но мы..., – здесь она попробовала пустить слезу в голос.

Сорео перебил ее слезы своей искренней и глубокой печалью.

– Я не могу изменить правила для вас, – он повернулся и ушел.

Меня немного тревожило, что у них разговор получился столь длинный. Со мной, вот например, Сорео говорил мало. Но, как сказал Лон, это только со мной. По-другому внимания к Фросе было не привлечь.

Когда Сорео ушел, Фрося разревелась. Талант у нее актерский есть. Сильный талант. Я бы не смог рыдать так навзрыд. Впрочем, женщины умеют плакать по пустякам. При тяжелых обстоятельствах они не тратят время на слезы. Сейчас же слезы были нужны. Утешать ее надо было Варану. Что он с успехом и выполнил. Будто бы случайно, а на самом деле по сигналу, он проходил по тому самом коридору и застав свою возлюбленную в слезах ... В общем все произошедшее уже вскоре обсуждали многие. Нет, не все, но нам все были и не нужны.

Дальше дело техники. Этап второй. На следующий день Фрося перестает плакать и является столь сияющей, что невозможно поверить. Я даже позавидовал (знаю, что таким вещам нельзя завидовать, но мне было как-то уж очень пронзительно на сердце от их счастья). Да, вы и сами понимаете, как можно сделать женщину счастливой. Фрося не удержалась и под большим секретом сообщила одной из знакомых, что Варана всю ночь не было в Академии, потому как он сходил на ту сторону. Естественно, что новость разнеслась по Академии.

А дальше уж совсем просто. По Академии прошел еще один слух, что блокада будет, как минимум полугодовой. Это очень долго.

Варан старательно делал вид, что не выспался и будто бы невзначай продемонстрировал поцарапанное запястье. Хотя вид он не делал.

Также прошел маленький слушок, что Варан ходил на ту сторону и несколько перенапрягся. Сегодня ему нужен напарник. Нашлись желающие. Целый десяток.

Наученный мною, Варан выбрал самых платежеспособных.

Ночью они пошли. Сходили. Вернулись. А утром были посажены под замок. Сорео объявил, что всем им светит самое ужасное, что он сможет придумать. Взгрустнулось этим ученикам.

Третий день Фрося бегала и лила слезы. Рыдала взахлеб, а потом прибежала плакать на моей груди. Я пошел к Дону Де Сорео и попросил за Варана. В результате вышел он заключения.

Естественно, что ко мне обратились друзья Варана по несчастью. Разъяснять, что надо заплатить, так сказать пожертвовать в пользу Академии, но этого еще недостаточно, мне почти не пришлось. По Академии к этому вечеру ползли слухи о жутчайших наказаниях, которые придумал Сорео.

Да, все заплатили, а потом еще и занимались отработкой наказания. Кто выполнял работы по кухне, кто по приборке территории, кто по работе в приемной. В общем, Сорео и на этом сэкономил. Работники ушли в отпуск, а заменяющим он не платил.

Ребята были довольны, лишь учитель высказался, что мне негоже применять методы мошенников.

"Я знаю, и знаю, что мне нужны деньги – это не оправдание", – этим ответом я удивил наставника.

"Так почему же?".

"Дело в том, что я реально никого из них и из своих не подверг опасности. Да, это мерзко, но пусть это будет на мне. А что лучше зарабатывать, отправляясь на войну или на реальный разбой?".

"Ох, ученик, как такое не назови, все равно это ...", – наставник был опечален моим поступком. Хотя до этого он не высказывался негативно про мой план.

"Я и это знаю, учитель. Но я выбор сделал и полностью осознаю, что творю", – я предпочел бы закрыть эту тему.

"Ученик, нельзя ходить по дурной дороге, прикрываясь добрыми намерениями", – еще раз попробовал до меня достучаться Великий Воин Гада.

"Учитель, скажите, вы всегда были таким умным?"

"А что?"

"Живые всегда будут совершать подобное. А я живой. Из того, что я вижу в этой ситуации, я поступаю не так уж и плохо. Можно быть добреньким или очень правильным, если делать ничего не надо. Да, говорят, что тираны пытаются творить добро кровавыми руками. Я не хочу быть таким тираном".

"Поясни", – потребовал он.

"Я имею в виду, добро для себя, то есть свою незамаранность, но кровью или возможной кровью, грязью тех, кто мне доверяет. Понимаете, можно быть тираном для других и для себя. Я предпочту сам подставиться, но не подставить тех, кого люблю. И не говорите, что вы бы поступили по-другому".

Он ничего не ответил. Я знал, что в чем-то я прав, а в чем-то в корне ошибаюсь, но я уже шел по этой дороге.

Мы набрали лишь треть необходимой суммы. Пока Фрося и Варан реализовывали свою часть плана, Эндер и Ариан, а также Гром работали в совершенно другом направлении. Также в том же направлении работал и Олг. Как бы он ни ворчал, но получал от всего незаслуженное удовольствие.

– Я думаю, что Сорео ошибся, – провозгласил Олг, как только услышал этот план.

– В чем? – мне было любопытно, а вот Лон, Ариан и даже Эндер похоже без объяснений поняли в чем мог ошибиться Сорео.

– В том, что не взял тебя в учителя. Драконы твои тьфу, по сравнению с тобой, интриганом, – промурлыкал Олг и отправился развлекаться дальше.

В Академии появилось объявление о том, что Великий и Могучий, а главное почти Добрый Олг нуждается в помощнике для проведения каких-то важных-важных магических экспериментов. Я знал о подобной практике. Как-то мне об этом рассказал мой наставник. Это нормально, когда Великий Маг или Воин, а Олг являлся и тем и другим, берет себе помощника в заключительной стадии разработки какой-то новой техники или методики. Вся выгода такого помощника заключалась в том, что он получал возможность прикоснуться к новым знаниям, и потом мог использовать их. Представляете сколько было желающих. Хотели даже учителя.

– Лон, – это я просил у своего друга виэна, когда наблюдал за аукционом. Да, было принято решение о проведении аукциона на должность такого помощника. – Ты зачем отдал Эндеру скатерть и вилку?

– Так Марэне просила, – пробормотал мой друг. Ему очень нравилось наблюдать за самим аукционом. Сумма уже превысила наши ожидания в два с половиной раза.

– А?

– Так она приезжала. Ты не знал? Она часто бывает, но вы как-то не встречались, – Лон немного затосковал по своей женщине. – Она ребенка носит, – вдруг сообщил он.

– О? – я обнял своего друга виэна. – Я так рад за вас двоих.

– Нет, четверых, – поправил он меня. – Она носит двойню. А еще Сам, – это Лон об отце Марэне Жашь, – он тоже счастлив.

– А она зачем просила, ты не знаешь? – я так понял, что это опять происки каких-нибудь ясновидящих, драконов или кого еще похуже.

– Она сказала, что встречалась с Хэллареном, вот он и просил, – серьезно сообщил мой друг. В аукционе определился победитель. – Ты молодец, Жека! – это он хлопнул меня по плечу. – Ты гений! Эндер хорошо повышал цену.

– Я-то гений, но Олгу все это отрабатывать.

– Ничего отработает с Филином, Вороном и Громом, – Лон проявил некую садистскую черточку. – Твой Олг такой забавный, когда сердится, – хмыкнул он, поясняя свое настроение.

– А зачем Хэллу это было?

– Не знаю, – Лон пожал плечами. – Марэне не говорила. Она будет дня через три-четыре, ты ее можешь сам спросить.

– Ага, спасибо, – я подумал было наведаться к Хэллу, но передумал. Что-то странное творится. Хэлл уже дважды интересовался мною за время моего пребывания в Академии. Чав и Алекс не шли на контакт. Они не искали меня. Я их почти не видел. Ничего не понимаю.

"Прекрати ты!", – рявкнул учитель на последнюю фразу. Пришлось поправляться.

"Не понимаю мотивов их поведения", – я мысленно представил, как дальше Олг будет реализовывать взятые на себя в результате аукциона обязательства.

Это оказалось забавнее, чем мы думали. Но обо всем по порядку.

Победителей было двое: Твери и Марик. Как удалось победителями признать двоих, я пропустил. Но предполагаю, что это творческий гений Олга обеспечил дополнительные финансовые поступления.

– Они хорошие ребята, – решил Лон.

– Ты к тому, что опасаешься, как они с Олгом? – я с одной стороны, жалел этих ребят, а с другой – думал о заработанных деньгах. Оставалось не так уж и много.

Олг с тоской глянул на нас двоих. Не хотелось ему заниматься проверкой каких-либо теорий. На этот счет у меня тоже был план, но как бы его по-деликатнее подсказать воину-магу, я не знал.

– Начнем утром, – величественно помахав руками перед носом Твери и Марика, заявил Олг и скрылся под нашим любимым навесом.

После аукциона всем было что обсудить.

– Амели, подожди меня, пожалуйста, – я держал свою мечту за руку и мне совершенно не хотелось отрываться от этого счастливого занятия.

– Тебе надо уйти? – Амели знала, что провести меня внутрь здания общежития может только она одна. Я до сих пор не достиг пресловутого и совершенно непонятного понимания, но ей как-то удавалось все обходить.

Я колебался лишь долю секунды.

– Мм..., – это я опять чуть было не прокололся, еще не время, говорить все. – Амели, если ты не против, то подыграй мне, пожалуйста.

– Как это? – спросила она, а удивился Лон. Он, правда, промолчал.

Я заметил, что когда я говорю с Амели, то мои друзья затихают, одним словом, не хотят мешать или может быть спугнуть.

Я объяснил, как именно.

Мой тихий шепот слышал еще один человек – Ник Клейм. Он подмигнул и предпочел скрыться. Необыкновенный парень, а, наверное, и чем-то он мне близок. Я подумал, что близок он своим пониманием. Вдруг показалось, что звякнул колокольчик. Наверное, показалось.

"Слушай себя", – попросил учитель.

Недовольный еще не наступившим днем, но ужасно гордый столь высокой ценой аукциона, Олг был и ворчлив и болтлив одновременно.

Мы подошли с Амели к Олгу. Маг-воин нашел себе отличное укрытие под навесом. Олг завалился на мой любимый стог и стал ворчать сам на себя.

– Олг, мы тебе все завтра принесем. Ты что хочешь?

– Как что? – Олг не ожидал такого вопроса. – Ты о чем?

– О вашей теории, – нежно так и очень вопросительно подсказал Амели. – Вы же пишите поваренную книгу.

– Пова...– Олг аж присел. Забавно было видеть, как он таращит глаза. Точно, что воин-маг, реакция хорошая. – Поваренную книгу для воинов-магов и учеников этой Академии. Это должно быть великим делом. Это будет книга и еды в зельях, или, нет! Это будут зелья в еде. Чтобы все отравились и умерли.

Что-то мне не понравилось его последнее предложение. Я кашлянул, прерывая светлые мечты этого чокнутого типа.

– Кмм, ты бы не увлекался бы, а то не издадут.

Олг махнул рукой, желая нам утопать побыстрее.

– А как ты догадался про книгу? – мы шли с Амели по коридору к ее комнате.

– Он не знал, чему учить, какие такие эксперименты проводить. Если он обманет или это будут неудачные, в смысле, безрезультатные опыты, то он может опять попасть в заточение. Насколько я понял, что зря ни воины, ни маги не имеют право привлекать таких учеников, да и любых вообще не имеют право. Я понимаю, что Сорео нужны деньги, но нельзя же из-за этого жертвовать Олгом. Он, конечно, странный тип, где-то жестокий, где-то гадкий, но в то же время, он мне помогает.

– Нет, я не про то, – Амели прелестно поправила волосы. Мне очень захотелось ей помочь, но нельзя.

– А про что? – мне было тяжело угадать, о чем она спрашивает.

– О том, как ты догадался предложить ему писать книгу? Это ведь реальный шанс, да, и его захватило. – Амели поводила руками перед дверью, та открылась. – Ты есть будешь?

Я предложил свою помощь в собирании продуктов для Олга. Для написания книги он будет кашеварить довольно долго и много, ясно, что не один день. Мы положили свои вещи в комнате, а потом пошли на общую кухню. Я уже договорился с Сорео, чтобы Олгу выделяли продукты и бадейки для опытов. Мытье посуды, я думаю, что Олг поручит Марику, а вот проверять он явно будет на Твери.

– Все дело в интерции мышления, – я принялся рассказывать про это явление психики. – Он бы думал над этими самыми опытами. На самом деле у него нет никаких наработок, а варить может любой. Чем чудесатей будут его рецепты, тем счастливее все будут.

– А тебе их не жалко? – я услышал от Амели тот же вопрос, что и от Лона.

– Я думал над этим, – здесь я уже понял, что Амели говорит о выигравших аукцион. – Если бы это были ученики, найденные самой душой Олга, то я бы никогда такого не предложил, а с купленными – не вижу проблем.

– Ты хочешь сказать, что покупая, всегда надо учитывать, что можешь получить нечто другое? – она сделала верный вывод из моих слов. Именно это я и хотел сказать.

– Да, – я придирчиво рассматривал нечто желтенькое, напоминающее тыквы. Амели сказала, что это не продукты, а по назначению типа кастрюлек. Надеюсь, Олгу понравится в этом варить или жарить, а может и тушить. – Сколько взять? Три?

– Ты думаешь ему с его творческим гением хватит этого? – Амели так точно описала Олга, что меня проняло. Олг ведь и действительно в своих чувствах широкая натура.

Следующим утром я проснулся от восторженных возгласов Амели. Она смотрела в открытое окно и восклицала нечто необычное:

– Ух, как его! Ой, да надо же!

Я завернулся в одеяло и подошел к ней. Какая она красивая. Утром теплое солнце дарит ей самый нежный свет. Как она заразительно смеется. Я вдруг понял, что и я смеюсь. Наблюдали мы за двором. Смотрели на все эти чудеса мы не одни. Из каждого окна высовывались любопытные рожи.

Несмотря на ранний час, Олг был весь в работе. Три огромных котла, – и где он их только достал, мы такого не приносили, – кипели и воняли. Олг радостно напевал громкую боевую песню, а также танцевал вокруг одного из котлов. Твери было как-то неуютно под общими взглядами всей Академии, а вот Марик оказался крепким парнем. Ему было наплевать на общие взгляды, он даже не комплексовал, что полученное оказалось совсем не тем, что он ожидал. Марик старался извлечь из всего этого удовольствие.

Эта забавная картина дополнялась необычными действиями Филина и Ворона. Филин летал над одним из котлов и громко ухал. Летать ему было тяжело. Оттуда валил пар и дурманил птичку. На большой подставке, нечто типа скамейки, у того котла с большой доской дежурил Эндер. Посмотрев за его действиями, стало ясно, что он страхует птичку.

Аналогично, но уже рядом с другим котлом развлекались Ворон и Ариан.

– Что они делают? – Амели похоже спрашивала меня не в первый раз.

– Не знаю, – я пожал плечами, предчувствуя, что ее любопытство погонит меня вниз, чтобы все подробно выспросить у самого идейного создателя этой кулинарной вакханалии.

Предчувствовал не зря. Она не просила, просто посмотрела. Естественно, что я понесся туда.

– Записывай, – Олг не сказал ни "здрасти", ни "как дела", а сразу привлек меня к делу.

– Да, – я послушно стал записывать, но когда Олг понял, что я пишу на непонятном ему языке, тот меня тут же лишил привилегии быть личным писарем. Эта честь была немедленно передана Лону, пришедшему на "пар" (по аналогии с "огоньком").

– Так можешь поведаешь нам о том, что варишь? – я возжелал получить все самые подробные сведения, чтобы все пересказать Амели. Она пообещала притащить завтрак к моему возвращению в комнату.

– Я не варю, я творю, – Олг к этому времени уже не танцевал, но все еще тихонько напевал нечто боевое и слегка разнузданное. Мне захотелось выучить слова.

"Я тебе подскажу. Я знаю", – учитель прошептал, одобряя мою тягу к культуре.

"Я не разберу всех слов. Это припев?"

"Нет, это самое начало песни", – наставник процитировал самое начало песни. Мне так понравилось, что я запомнил. Петь надо торжественно и слегка задиристо, мотив на ваше усмотрение, но по мне это нескладная речевка.

"Сила придет сама,

Смелость придет сама,

Нежность придет сама,

Дружба придет сама,

Даже любовь решает, когда приходить.

Только от нас зависит,

Только от нас зависит,

Как мы их примем,

Как мы их примем,

Что мы им скажем,

Что мы им скажем,

Чем удержим и как воплотим.

Чем удержим и как воплотим."

– Так, что ты творишь? – мне очень нужны были ответы. Я не мог заставить Амели ждать.

Олг наклонился и прошептал мне на ухо:

– В средине, – он указал на этот горшок, – это для обуви. Чтобы она не пачкалась. Ты знаешь, как неприятно быть героем, когда обувь грязная. А она всегда грязная, когда много геройствуешь.

Меня поразило многосмысленность этого намерения, но я промолчал. Сейчас надо лишь кивнуть с глубокомысленным видом, что я и сделал.

– А в правом?

– Приворотное зелье, – Олг был не оригинален. Меня это даже удивило. – Но специальное. Я потом тебе расскажу.

– А в левом?

– Бигос.

– Что??? – я знал про бигос, но чтобы его здесь???

– Так мне Ник рассказал. Мне нравится такая классная идея, как протУшенная капуста. Вот хочу попробовать.

– Но зачем так много? – я что-то так представил, что мне придется поесть из этого котла.

– Чтобы всем хватило, – оправдал мои опасения Олг.

– А если не получится? – я все же надеялся, что Олг не будет травить всех.

– Тогда это будет Новый Бигос, еще неизведанный, – величественно заключил Олг, сметая мои хлипкие возражения. – Жду вас завтра утром.

– Ага, – знаете, что странно, мне вдруг так захотелось попасть под очередное наказание, что даже слов не было.

– Иди, – попросил маг-воин чрезвычайно увлеченный своим занятием.

Ворон и Филин летали, про их роль, я спрашивать не стал.

Лон записывал и тихо хихикал. Ему нравилось все происходящее.

Я получил свой завтрак из рук Амели, а потом рассказал ей о третьей части плана по добыванию денег.

– Там не так много надо получить. Основное заработали. Сначала Сорео думал схитрить. Ты знаешь, что деньги на налог должны быть заработаны именно от самого дела. Так вот, иногда можно использовать обходной путь. Ну, это соблюдение буквы, а не духа. Я тебе рассказывал про подобные случаи.

Она кивнула. Мне так нравилось смотреть, как она сосредоточено меня слушает, как кивает, как раздумывает над моими словами, а потом приходит к неожиданным выводам. Я влюблен.

"Ты любишь", – поправил меня наставник. – "Стань еще мягче". – На мое молчаливое возражение, что особенно в ее глазах нельзя себя представлять в неверном свете, он возразил. – "Балбес ты, ученик, ты не врешь, ты не обманываешь, ты лишь даешь увидеть себя изнутри. Покажи ей себя, сущность, искренность".

Я знал, что он прав, но боялся этого до одури.

"Страх съедает удачу", – мудро заметил учитель.

Я этот постулат знал. Разжимать свои тиски, свои оковы было еще страшнее, чем просто бояться.

– Амели, – видимо я это как-то так сказал, что она замерла, – есть возможность смухлевать. Сорео хотел, чтобы мы отправились в филиала Академии. Это очень большая тайна. Есть такой филиал, место, где еще есть ученики. Там же можно и взять деньги.

– А где этот филиал?

Теперь мне надо было выдать засекреченные сведения. Я сделал это без малейшего колебания и назвал место.

– Это находится в мире Черных.

– А что они там делают? Как же они живут? – Амели была поражена. А меня поразило, что она подумала о тех, кто там находится.

– Как живут, я не знаю, – я ведь там не был. – А что они там делают? Это думаю догадаться несложно. Они ищут пути борьбы с Черными.

– Но туда тяжело добраться, правильно? – она видела самую суть.

– Да, я думаю, что это почти невозможно. Туда возможно добраться в определенное время. Сейчас нельзя. Сорео поэтому и психовал. Я больше ничего об этом месте не знаю, – предупреждая ее вопросы, я постарался изменить тему. – Так вот, все дело в поездке.

– Ты туда собрался? – меня согрел ее искренний испуг за меня. Как хорошо, когда можно почувствовать себя нужным ей.

– Нет, не собрался, но дело в поездке, – я вдруг потерял нить разговора, спасибо, что учитель вернул меня в нормальное состояние.

– Так я не поняла, – она прекрасно взмахнула рукой. Так будто призывая ветер, и он пришел. Распахнулось окно. Что-то звякнуло. – Тебе туда ходить нельзя, – повелела Амели.

– Ты о чем? – я растерялся, по-настоящему и до безъязычия.

– Тебе надо весь день просидеть здесь, – жестко потребовала она, а потом объяснила, что это такой особый знак. Они сейчас учатся слышать судьбу. – Я буду слушать твою, – Амели отвела глаза.

– Почему мою? Ты хочешь слышать мою судьбу? – я был в шоке.

– Просто нам сказали, что свою слышать нельзя. Ее надо слышать, но не подслушивать. А сейчас мы смотрим за чужими судьбами. Надо найти кого-то, кто тебе посторонний, но не будет против, – от ее объяснений мне стало так плохо, что я не знаю, как усидел на стуле. Я для нее чужой. Видимо, что-то такое она уловила и продолжила объяснять. – Раньше ты был такой. А теперь мне так не кажется. – Что-то я стал понимать, как сходят с ума. Слово и ты во тьме, другое – и ты на верху блаженства.

– Ты о чем? Почему здесь?

– Это знак, говорящий, что ты должен так поступить. Я слышу, – привела она убойные аргументы.

Я был согласен на все. Мы помолчали где-то минуты две, а потом вернулись к незавершенному разговору.

– Я и не собирался никуда ехать. В самом начале собирался, а потом подумал головой, – я стал рассказывать дальше. Мне очень хотелось быть ей интересным. – Я подумал, что надо съездить, но не туда. Надо открыть еще один филиал. В том месте, где это очень необходимо.

– Где? – Амели прижала руки к груди.

Наставник встрепенулся. Об этих своих мыслях я ему не говорил.

– Здесь. Почти здесь.

Мне было приятно видеть, что она от меня этого не ожидала. Великий Воин Гада тоже удивился. Я вдруг проникся, отчего волшебникам нравится творить чудеса. Помимо собственного величия и всевластия их бодрит реакция зрителей – это самое ошеломление.

– Зачем здесь? – Амели справилась с изумлением чуть быстрее моего учителя. Меня опять посетила мысль о ее исключительности, необыкновенности и чудесности этого мира, где могут появляться такие женщины.

– Почти здесь. Филиал же не может быть открыт в пределах самой Академии, но за ее пределами вполне, – не ожидая дальнейших вопросов с ее стороны, я стал объяснять. – Во-первых, Академии нужны деньги, ну, а во-вторых, филиал действительно нужен. Это будет не просто из-за денег, это будет закрытый факультет. Это будет совсем необычный филиал. – Здесь мне пришла в голову еще одна идея, я откорректировал свои планы. – Это будет не филиал, а подготовительные курсы для преподавателей. Да, я о них ничего не знаю. – Амели рассмеялась. По-моему, уже все в курсе, что я так и не был ни на одном занятии. Это уже бред какой-то, так учиться. – Но для преподавателей тоже нужен факультет, где будут преподавать ученики.

– Зачем? – не поняла она и тут же принялась сама думать. Я ждал. Мне так было приятно разделять с ней, именно с ней, свои планы, мысли, заботы, идеи и время. – Ты хочешь, чтобы ученики чему-то учили своих же наставников? Но чему? Смотри, если ты так хочешь, значит, это имеет свои основания. Ты что-то видишь со стороны. У нас очень неоднородные группы. Ты делаешь это для учеников?

– Да, для них. Я знаю, что есть случаи, когда ученики сюда попадают, но не выучиваются. Это может значить одно. Только то, что учителя где-то допустили ошибку. Для таких учеников и должен быть такой филиал. Или может это назвать именно подготовительными курсами для преподавателей.

– Ох! – я не понял, понравилась ей идея или нет. Но вот она посмотрела мне в глаза, и я уже обо всем забыл.

"Очнись, ученик", – потребовал наставник, что я и проделал с некоторым внутренним сопротивлением.

– Это очень странно, – мне пришлось по душе ее определение моей идеи, и, как всегда, она смотрела в корень сегодняшней ситуации. – А кто деньги будет платить?

– Учителя, конечно, чтобы у них не было больше таких проколов с учениками. Ты думаешь они откажутся?

– Все это необычно, требует размышления, – решила Амели. Она поднялась и собралась уходить.

– Ты куда? – я не понял, что происходит.

– Я позову Дона Де Сорео. Ты с ним должен все обсудить, а выходить тебе нельзя.

Когда она ушла, то я еще минут пять просто наслаждался прошедшим общением. Я перебирал в памяти ее взгляды, слова, движения. Господи, как я влюбился, как я ее люблю.

"Ученик, мы начинаем занятия по удержанию внутреннего самоконтроля в сверхэкстремальных ситуациях", – предупредил наставник, а потом добавил. Я уж не знаю для кого он это сказал: для меня или больше для себя. – "Теперь я понял, почему этот курс воины изучают первым. Да, это методика верная".

"Вы считаете, что этот курс мне поможет?", – я слабо верил в подобное.

"Хотя бы даст шанс", – меня развеселила его шутка.

Раз наставник смеется в отношении учебы и своего странного ученика, то это значит, что все хорошо.

Следующий день стал шоковым, как для преподавателей Академии, так и для учеников. Общий сбор на той самой площадке и трехчасовая речь Дона Де Сорео зародила в умах брожение и возбуждение. Там же был зачитан и приказ о создании филиала, который решили назвать "Особым местом". Я протестовал, но Сорео это проигнорировал. Он заявил, что у его Академии нет "особого места", а у всех других Академий есть. Надо идти в ногу со временем. Пришлось уступить. Но это не самое интересное. Самое то, что первым учеником был объявлен Олг. Этого никто не ожидал, окромя меня и Амели. Это я предложил его кандидатуру. Олг тоже не знал этого. Для него сей факт явился сюрпризом. Но признаться он меня обрадовал. Олг не стал вопить во время церемонии оглашения. Зато потом он оттянулся.

Огненный шар шарахнул в шаге от меня.

– Ты, сакабан*, что придумал? – огненно и весьма противно шипел Олг.

– А что можно придумать? – мы беседовали в кабинете Дона Де Сорео.

–

* Прим. Е. Сангадиева: ругательство.

–

Сами понимаете, что после первого огненного шара обстановка в кабинете пострадала. Я признаюсь, похвалил сам себя. Мне очень нравился тот угол, где мы с ним раньше обитались. К этому же времени Олг бы спалил наше место до тла, а так лишь громит кабинет главы Академии. Сорео даже пикнуть не мог. Еще могу сказать, что меня удивило само безропотное согласие в моем выборе кандидатуры первого ученика в это "особое место".

Сорео лишь предложил что учителями, которым предстоит разбираться со столь специфическим учеником будут Чав, Алекс, Митрахай и еще Кузнец. Первые двое много появлялись в моих записях, а вот Митрахай являлся наставником этих бродящих по подземельям. Кузнец же был нормальным мужиком. Так нам с Сорео сообщила добрая Амели. Она высказалась в том духе, что именно Кузнец не позволит всем в этом "особом месте" поубивать друг друга.

– Сначала вы будете первым учеником. Это так сказать пробная акция. Понимаете вся суть в том, чтобы обобрать Алекса и Чава. У них деньги есть. Митрахай тоже не из бедных, – Сорео сосредоточенно кивнул. О скупости Митрахая в Академии ходили легенды.

– Почему именно я? – в кресло рядом со мной ударила в этот раз ледяная молния. Я и бровью не повел. Была как-то у меня тренировка на подобные вещи. После пятисотого шара или молнии уже не дергаешься. Автоматом, конечно, ставится защита, но на нервы не действует.

– И потому и чтобы вы могли выявить все недостатки и достоинства этой идеи. Пошлет завтра Дон Де Сорео кого-то из настоящих учеников, а сами учителя даже не знают, как там учить. А так вы выявите все сильные и слабые места системы. Платить вам ничего не надо. Наоборот платить будут Алекс и остальные.

– Гляжу, что ты их не очень любишь, – хмыкнул Олг. Его как-то смирил с этой миссией особый статус. Получалось, что он вроде хозяин.

– Дело не в этом, – я знал, что надо быть предельно откровенным, только тогда мой план сработает.

– А в чем? – Олг спросил вслух, а Амели и Сорео про себя.

– Я думаю, что каждому учителю хоть раз в год надо вспоминать каково это быть учеником, – я сказал правду, но не всю. Но в том, что высказал я был предельно искренним. Они все поверили. Поверил даже мой наставник – Великий Воин Гада.

"Спасибо, ученик", – сказал он мне.

"Пожалуйста, учитель", – это я ему.

На самом деле у меня было тайное желание – на какое-то время занять всех их собственными делами. Чава, Алекса, Олга, даже Сорео. Я бы еще с огромным удовольствием услал бы всех учеников и других учителей Академии на какие-нибудь внеплановые учения, чтобы побыть с Амели. А еще побыть одному. Признаюсь меня все задолбали, задолбали их проблемы, даже их голоса.

"Ты и от меня устал?", – наставник все же прочитал мои мысли.

"Да", – я ответил в сердцах.

Не следовало этого делать. Опять трещина в отношениях. Но тогда я дурак не понимал, что нельзя оставлять такие трещины. Надо их лечить, если отношения с человеком для тебя важны. Уже потом я узнал, это мне сказала Амели, что ничто не может служить оправданием, если ты это понимаешь, но не действуешь. Тогда я посчитал, что моя усталость сильнее желания сгладить возникшую холодность.

Вечером меня вызвал Сорео и поблагодарил, а потом огорошил.

– Понимаешь, Жека, – я слегка обалдел, но тут же насторожился на этот ласковый и чуть виноватый тон. – Дело в том, что опять вынужден тебя наказать.

Не знаю с чего, но иногда понимаешь, что это край и дальше бездна. Я вот понял как-то это слишком внезапно. Мне надоели наказания, я и вспылил. Возмутился глупо и непродуктивно. Я все испортил. Здесь я пропустил удар, и при этом знал, что поступаю неправильно, но все равно поступил.

– Хватит с меня, Сорео, – я был зол.

Злость не доводит до добра, она лишь ухудшает ситуацию.

Дон Де Сорео поднял свои тонкие брови. Это сделало его смешным. Вот здесь я допустил вторую ошибку. Учитель много раз повторял мне приемы маскировки. Умные часто притворяются смешными, других это вводит в заблуждение.

– Да?

– Да, – я был уверен.

– Тогда ты исключен за нарушение правил учебы в Академии, – так довольно, прямо-таки восторженно сообщил Сорео.

– Подождите, – здесь была третья ошибка.

По дальнейшему размышлению могу сказать, что в этой ситуации на этом этапе надо было просто придушить Сорео. Оправдания не помогают, а лишь усугубляют ситуацию

– Ждать нечего. Кодекс соблюден, – отчеканил ранее столь милый, хоть и противный человек.

И я оказался за дверями Академии. Вот так без уведомлений. Нет, слова Сорео можно считать уведомлением. Без вещей, без объяснений, без прощаний и оправданий. Здесь я допустил четвертую ошибку. Я поссорился с учителем. Выяснение отношений вещь глупая и бессмысленная, а самое главное губительная. Отношения можно строить, можно разрушать, но не выяснять. Я как-то забыл о простой истине, что надо принимать всех такими, какие они есть.

– Ублюдок, – это я выругался и пнул дверь.