Текст книги "Добро пожаловать!"
Автор книги: Ольга Табоякова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Как хорошо! Эта эйфория ужаса. Моя эйфория. Я знал, что я оскалился, и оскал предвещал миру много крови. Кровь это жизнь. Ее надо выпускать. Дальше больше и еще и еще. Я зверел. Моя душа отнюдь не белая и пушистая. Она злая, злобная, мертвая. Пусть все будут мертвыми. Никто не достоин жить. Я лишь один. Я возьму жизни других. Я должен....должен... должен...
И здесь явился враг. Это было дитя всех монстров. Оно еще маленькое, но тоже злобное. И монстры не могут жить. Никто не достоин жизни, лишь я, я один. Я центр мира. Я могу решать, кто и когда. В груди забилось сердце. Оказывается, что я не мертвый, когда я убиваю. Я буду убивать всех, я хочу быть живым. Живым. Живым.
Я внимательно посмотрел на монстра. Он маленький. Или это оно? Нет, она. Монстра. Ох, как приятно будет убить монстру. Я понимал, что могу убить и голыми руками. А по морде видно, как она меня боится. Боится и вжимается в стенку. Вжимается – это хорошо. Значит, я властен. Я всевластен. Я всесилен. Я начну убивать с нее. А потом буду пить кровь. Кровь это жизнь. Я выпью ее кровь. Я буду жить. Но монстров, я помнил это откуда-то, монстров надо убивать оружием. А где мое оружие. Я потянулся к воздушному карману.
Это не мой карман, но я его вижу. Сколько же во мне силы. Как ненависть дает силы. Я всесилен. Кровь и ненависть. Как это правильно. Как правильно.
В кармане было много чего, но мне понравился меч с красным камнем. Это был меч убийцы. А я и есть убийца. Это был меч великого убийцы. Я буду еще более великим. Мое имя прославится в веках, о нем будут говорить, содрогаясь.
Я уже с мечом. А монстра с чем-то тоже блестящим. Я не могу разобрать. У нее нож что ли? Ножик, ха-ха-ха. Она ничто против меня. Мое имя будет звучать в веках. А какое у меня имя?
Монстра оказалась на удивление смелой. Нет, это трусость. Она захотела легкой смерти, а я бы ее мучил. Я бы резал кусочек за кусочком, чтобы она жила долго. Долго и мучилась. Это вся жизнь тогда была бы моей. Монстра бросилась. Я увернулся и сделал выпад.
Монстра тоже увернулась.
Что ж это будет даже весело.
Достойное начало моего всевластия.
А монстра подскользнулась. Она старается скрыть, но у нее болит нога. Я жрал эту боль, представляя как буду потреблять ее кровь, ее жизнь.
Мое имя будет в веках.
А какое у меня имя? Это не давало мне покоя.
Имя? Имя? Имя?
Жека.
Щелчок и вижу, что я сейчас убью свою Амели.
Это же она. Но лицо такое искаженное. Она боится меня. Господи, чего ж меня не боятся.
Я попытался отвести руку, но меч не хотел отступать. Ему пообещали первую кровь за много лет.
И опять стало казаться, что рядом монстра. Я держался за свое имя и за ее имя. Амели. Амели. Амели. Руку я удержал. Свою удержал, а ее нет.
Однажды я уже получил ножом в грудь.
А вот теперь по-моему в сердце.
Оказывается, так приятно просто падать вниз. Я помню, что я падаю. А кричит мой учитель. Жаль, у меня нет сил ему сказать, что все хорошо. Это действительно хорошо. Я ее спас.
Удивительно, или не удивительно, я знал, что сумею. Я смог. Теперь она будет жить.
С этой радостной мыслью я умер. Взял и умер. Меня больше не было.
–
Великий Воин Гада говорил с виэнкой.
– Ты не можешь его вытащить. До Древнего города далеко. Позвать тоже невозможно. Или отпусти его или что-то сделай. Ты же виэнка.
Амели плакала. Девушка помнила, как зашла в пещеру. Ей говорили, что здесь происходит очищение души. А здесь ей стало страшно, а потом пришел ужас. Ужас хотел ее убить. А потом она поняла, что убила Жеку.
Она сидела на коленях, привалившись спиной к какому-то холодному камню. Она слышала, что с ней говорил другой, живущий внутри Жеки. Этот другой говорил разумно, но сбивчиво. Про Древний город Амели знала, но до туда далеко. Она ударила точно. Еще не понятно, как Жека жив.
– Я держу его душу еще две минуты, – сказал Великий Воин Гада.
Две минуты это много, Амели поняла это отчетливо и сделала мгновенный выбор. Она ничего не умеет. Но то, что она читала, слышала, должно ей помочь. Ей наследие виэнов, она им воспользуется. Глубокий вдох и пошла работа. Надо быть спокойной. Спокойствие, только оно, дарует шанс на победу.
–
Оказывается, что я не умер. Я живой. Это как-то странно. Хотя откуда я взял глубокую мысль, что я умер? Ничего не могу вспомнить. Совершенно ничего.
Пойдем от данности. Раз я юрист....О! я знаю, что я юрист. ... Ага, я юрист. Имя – Евгений Сангадиев. Отлично, дальше события стали выстраиваться цепочкой.
Устав, я закрыл глаза, и заснул.
Проснулся от свежего воздуха. Я где-то лежу. Интересно, почему в прошлый раз я не попробовал встать? Я лежу на чем-то мягком. Белом. Грудь болит до невозможности.
Аааа, может отсюда я и взял мысль, что меня убивали?
Надо спросить Лона. Я подумал о своем друге виэне.
Стоп!
Что-то важное связано с этой фразой. Я бы умер. если бы не "друг виэна". Я – друг виэна. Друг виэна – Лон. Нет, это виэн – Лон. Мне надо с ним поговорить. Я хочу знать, что случилось.
В комнате появился какой-то задрипанный тип. Похоже, что его дрипали с особым цинизмом. Я его знаю. Это Олг.
– Привет, ученик, – сказал этот тип.
Я вспомнил, что я не один такой ученик. Вернее, у меня есть еще один учитель, наставник и просто друг. Великий Воин Гада. Я попробовал его позвать. Звать надо внутри себя. Я звал и звал, а было тихо. Видимо, мое сосредоточенное лицо и закрытые глаза воспринялись посетителем, как сон, и когда я устал звать, то Олга уже не было.
В следующий раз, когда я проснулся, я все же попытался исследовать вопрос, почему не могу встать. Никак не получалось. Это было сложно. Будто бы меня придавили кучей кирпичей.
Очень хотелось, чтобы хоть кто-нибудь появился. Я попробовал покричать, но вышел шепот.
Я опять заснул. Не знаю, сколько я так валялся. Но вот в очередной раз моего просыпания, я понял, что могу даже сесть в кровати, хотя я назвал бы это ложем. Я сел и тут же заявился Олг.
– Привет, – он был доволен, что я живой. Это читалось в этом самом "привете".
– Привет, – я вышептал это. Но Олг был доволен мною. – Где я?
– Пить хочешь? – вместо ответа он стал меня поить.
Вода, вода на пересохшие губы и горло. Голос стал возвращаться, но каким-то скрипучим путем. Я уже не шептал, я скрежетал. Олг аж поморщился от подобного.
– Погоди, – попросил он. Он выбежал из комнаты, наверное, скорее всего это палата. Он выбежал и вернулся через несколько минут. Вернулся с подносом.
– Сейчас я буду тебя кормить, – заявил он важно и чуть настороженно. Я ожидать мог всего, но не такого. Олг так заботился обо мне, что я торопел от этого.
– Я и сам...., – я уже сидел и пытался установить поднос так, чтобы не уляпаться во всех этих блюдах. Там было шесть чашек. По виду чашечки для мышек или там котенков. Но я-то взрослый. Только вот съесть я это все так и не смог.
На третьей ложке я вспомнил Амели. Поднос был опрокинут на Олга. Против обыкновения, он не ругался.
– Где Амели? – я попытался было встать, но маг и воин Олг не позволил. Я опять лежал, но попыток своих не оставлял.
– Она зайдет к тебе, – дошли до моего больного сознания его слова. Это меня успокоило.
– Когда? – я должен быть уверен, что это не просто обещание.
– Я сейчас ее позову, – пообещал он и ушел.
Я старался быть терпеливым, очень терпеливым и все пытался вспомнить, что было. Мой разум услужливо все же подсказал сцену у Чава, когда я смотрел вероятности. Сердце закаменело. А если Олг обманул.
На таком адреналине я смог подняться, и тут открылась дверь. Моя девушка стояла и не смотрела на меня. Она прятала глаза. Что не так?
– Амели, – я попытался было кинуться к ней, но не смог. Я стал оседать вниз.
Сразу же появился Олг.
Амели была рядом, но глаза не поднимала.
Что я могу прочесть в ее глазах? Я должен это знать. В чем дело?
– Видишь, какой ты, – лопотал Олг и тащил меня на кровать.
Я позволил, лишь бы она не ушла.
– Поговорили? – Олг что издевался надо мной? Я готов был зарычать. Я ничего не понимал в ситуации.
– Я зашла сказать спасибо, – она на мгновение подняла глаза на меня. Теплота. Меня окатило чем-то теплым. Ее взгляд был добрым. – Я уезжаю пока.
– Куда? За что? – я спрашивал куда она уезжает и за что спасибо.
– Все хорошо, – приговаривал Олг и кивал Амели, что она может идти. – Ты хотел ее видеть, увидел. Не мешай ей собираться.
– Куда?– это было последнее, что я запомнил. Я опять спал. Эта сволочь Олг засыпил меня.
Проснулся я не знаю когда. Но все помнил. Все, исключая период, когда я ушел от Чава, и оказался здесь. К тому же мой наставник не откликался. Мы что потерялись? Или его нет.
"Да, здесь я, здесь", – послышалось из глубины души.
"Учитель!", – я был так рад, что он есть, и я его слышу.
"Да, здесь я, подожди", – бормотал мой наставник.
Я ждал, стараясь хоть этому радоваться. Учитель здесь, и я не один. Я не хотел быть один. Мне нельзя быть одному. Я не понимаю, что случилось.
"Ты бы радовался, что она жива", – послышалось ворчливое, но такое родное от него.
"Так все-таки мне удалось?", – я знал, что удалось, но все равно желал получить подтверждение.
"Конечно, удалось", – успокоил меня учитель. – "Ты же мой ученик", – привел он убойный аргумент.
"А как удалось? Что я такого сделал, чтобы она сбежала?", – я желал знать правду. Пусть неприглядную, но правду.
"А кто тебя знает", – я уже и забыл, как это когда вот так он внутри меня пожимает плечами.
"То есть я не помню, а любимый наставник мне ничего не расскажет?", – я знаю Великого Воина Гада, хотелось проверить насколько знаю. Оказалось, что не совсем. Он в ловушку не попался.
"А у тебя есть и не любимые наставники?", – весьма мудро спросил он.
Вот уже я в неудобной ситуации.
"Я у каждого чему-то учусь, но настоящий наставник и мой друг – это вы, учитель", – я ответил честно, чем принес ему радость.
"Я рад, что ты это сознаешь", – и в его голосе в моей душе была радость, радость учителя за своего ученика.
"Так что же там было?", – я мысленно вернулся к самому концу воспоминаний. – "Что было дальше".
Я ожидал любого ответа, но не этого.
"Я не знаю, ученик", – закрыл он все мои надежды на получение быстрого и легкого ответа.
"И что же мне делать?", – я знал ответ, но мне хотелось еще поговорить с наставником, нет, сейчас мне хотелось поговорить с другом.
"Как друг могу сказать тоже, что и как наставник. Думай, Жека, думай", – он пожал плечами, но от разговора не отказался.
"Думать можно по разному. Я думаю. Думаю и думаю, но в голове одна лабуда", – я очень хотел, чтобы хоть что-то из воспоминаний вернулось или проявилось, ну, хоть мелькнуло.
"Совсем ничего?", – наставник старался помочь мне вспомнить.
Я мысленно пытался восстановить цепь событий, но все время упирался в стену. Стена была глухая.
"Стену можно разрушить", – подсказал он.
"Я попытаюсь", – за свои воспоминания я бился в кровь. Результат ниже плинтуса. Ноль с негативом. Я устал и разошелся один из швов на моей груди. – "Подождите, это что? Почему меня не вылечат так".
"Как так?", – наставник не понял, о чем я говорю.
"Я о воде из Древнего города или просто. Олг же может и другие могут. Я уже сколько лежу?".
"Дней десять", – учитель назвал примерный срок. Я прикидывал, что дня четыре.
"Да, что происходит?", – на этот вопрос смог ответить только Олг.
Он явился вовремя.
– Опять шебуршишься, – попенял мне маг и воин. – Ты выздороветь хочешь? Ты бы ценил, как мы о тебе заботимся, – он ворковал надо мной.
Я ничего не понимал. Это что же такое должно было произойти, чтобы Олг так себя вел. Я должен это знать. Это объяснит все. Я ошибся, это все еще больше запутало. Просто запутало, мало сказать, это все усложнило.
Олг дал мне возможность излить мои вопросы на его уставшую голову. Я только к концу своей страстной речи понял, что к чему. Он устал, он очень сильно устал. Я не мог понять, как он держится еще на ногах при своей-то усталости.
– Олг, что такое? – я смог зацепить его. Он увидел, что сейчас я снова смотрю на мир, как нормальный человек, а не как тип чокнутый на одной идее. – Да, что же происходит?
– А что такого может происходить? – Скрипнуло. Это он устало опустился на край моей кровати.
– А ты что ничего не помнишь? – Олг смотрел настолько заинтересовано, что можно было и не гадать, он тоже ничего не знает.
– Объясните хоть, почему так лечите? – я в свою очередь предпочитал получить как можно больше полезных ответов.
– А как бы ты хотел? – Олг отвел глаза.
Ясно, что вразумительного ответа здесь не будет.
– Слышу, засуетились суки, – я это отчего-то это прошипел сквозь зубы, – какого хрена здесь происходит? – моя злоба напомнила что-то такое знакомое, но не уловимое.
Олг отпрянул. Похоже, что я его напугал. Когда я очнулся от своей злости, то понял, что трясу Олга за грудки. Я медленно разжал пальцы.
– Опять открылось, – безнадежно огорчился он.
Мне было однофигенно, что там открылось. Мне нужен был ответ.
– Тебя принес Лон, – признался Олг. – Лечить тебя можно было так, никакой магии, иначе ты бы не выжил. Что там у вас было неизвестно никому.
Мне стало чуть легче. Лон принес меня, значит, он знает, он расскажет, он мой друг, а я друг виэна. Выходит поэтому мне все слышалось "друг виэна, друг виэна, друг виэна".
– Хочу видеть Лона, – я не требовал, я просил. Мои силы иссякли.
Не знаю, что уж там сделал Олг, но я надолго отключился. Когда я проснулся, то рядом был Лон.
– Ты лежи, – мой друг переживал за меня.
Странно, но он вроде будто почернел, и глаза стали старыми-старыми. Будто бы ему уже лет триста.
– Напугал ты нас, друг, – Лон старался меня успокоить или просто говорил на автомате, а сам все смотрел и смотрел на меня.
– Ты чего? – я ему улыбнулся. Понимая, что вышло ужасно, но эта улыбка подарила ему радость.
– А ты чего? – в свою очередь он улыбнулся мне. Улыбнулся светло, по-настоящему, пожалуй, я могу сказать, что он давно так не улыбался. Я понял, что я дома. А дом, там где сердце. Хотя мое сердце сейчас с Амели. Я люблю ее, но ничего не понимаю.
"Главное, что она жива", – прошептал учитель, – "А остальное поправимо".
"Спасибо, утешил", – я привычно фыркнул, боясь спугнуть надежду.
– Лон, а что там было? – я не знал где, но знал, что там.
– Не знаю, Жек, – он не отвел глаза, я понял, что и здесь облом. Он ничего не скажет.
– Лон, а Олг сказал, что ты меня привез сюда, – я пояснял, надеясь, что Лон добавит чуть больше информации. – Где ты меня нашел?
– Так это ж Амели тебя нашла, – признаюсь, что моя душа ушла в пятки. Сейчас я все узнаю. Пришлось душе возвращаться на место. Ничего я не узнал.
– Как?
– Да, ее отправили куда-то там. Не знаю, как ты тоже там оказался, но я встречал ее выхода, она тебя волокла. Ты, что не помнишь? Ты же вроде в сознании был.
– ОНА МЕНЯ ВОЛОКЛА? – Если бы Лон долго думал, то более шокирующего не смог бы придумать. – Откуда меня волокла? Как? А я? В сознании? И что за раны?
– Не знаю всего, друг, – Лон пожал плечами. Похоже его стало волновать мое возбуждение. Я готов был соскочить с кровати и кинуться искать Амели.
Я рассказал, что помнил, Лон сделал правильные выводы.
– Так ты ее спас. Так?
– Не знаю, но мне кажется, что да. Я бы хотел сам спросить, что случилось, если она никому не рассказала.
– Я не знаю, Жека, что она кому рассказывала. Я тебе говорю, что двадцать дней назад ты упал мне на руки, – рассказывал Лон, а я понял, что даже учитель ошибся со сроками моей отключки. Лон продолжил. – Она вся в крови, белая до черноты в глазах, рыдает, ты бредишь, рана странная, и если бы не Алекс, то еще бы неизвестно, что было бы...
В этом сообщении было много информации. Ценной. Я попытался все обдумать.
– Я хочу все знать, но Алекс вряд ли сейчас мне будет отвечать. Амели где?
– Уехала, – Лон постарался сказать это мягко.
– И ты не знаешь куда? – я знал, что она никому не сказала.
– Нет, – он кивнул, стараясь не мучить меня своими словами.
– Хорошо, – я уже знал кое-что и остальное узнаю. Есть прекрасная возможность – пойду к Чаву.
– А я слышал, как Алекс ругался с Чавом и там еще Олг был, – ни с того ни с сего заявил Лон.
– О чем ты? Ты слышал в чем было дело конкретно? – я стал потихоньку звереть. Весьма вероятно, что кто-то из них виноват в произошедшем. Но вот у меня маленькая проблемка, я не помню, что произошло. Но скандалить эти личности могли по мою душу.
– Слышал, – Лон сказал это таким тоном, что я уверился в своих подозрениях. – Но... , – он выразительно обвел взглядом эту лечебную комнату.
Я хотел сказать, что мне все остохренело, но не успел. Меня опять сморил сон. Зато в следующий раз я проснулся уже более здоровым и спокойным. А также мне разрешили выйти на волю, то есть на прогулку.
Выйти – это громко сказано, скорее меня вынесли. Пришел какой-то бородатый тип. Я смутно помнил, что уже его где-то видел, он помахал руками и я, как перышко, выплыл в окно. Того типа оборали за столь своеобразный способ транспортировки, но я уже сидел в кресле в своем любимом углу.
Филин и Ворон устроили настоящее представление. Один стремился перещеголять другого. Мне вспомнилось, что я так и не знаю их историю. Олг с интересом принимал участие в этом представлении. Он хлопал маленькими молниями, которые если настигали одну из птиц, то меняли ее облик. Филин уже успел побывать и мышкой, и зайчиком, и сколопендрой и даже обезьяной. А вот Ворон более ловко уворачивался. Только попался он на павлина и на черепашку.
Олг пребывал в состоянии глубокой отрешенности от мира.
Я так понял, по его словам, что сегодня просили никого меня не беспокоить. Разрешили общаться только с Ло ном.
И вот мы с Лоном сидели в креслах и разговаривали. Я уверен, что Олг слушал наш разговор, но это мне не мешало.
– Ты появился, в общем сказали. что ты не выживешь, – Лон говорил это обыденно, но с некоторым напряжением.
– Ага, я в курсе, но так и не понял, почему нельзя было нормально лечить.
Ветер и солнце сегодня были на редкость приятными, будто бы специально для меня.
– Так из-за это и ругались, – сумрачный Лон меня удивил. Зная манеру Лона быть иногда очень вдумчивым, я его не торопил. За что и был вознагражден. – Они ругались два раза. Первый раз, когда тебя принесла Амели. Дело в том, что Чав посмотрел на тебя и зарычал. А вот Алекс побледнел. Я не знаю тогда, как они не убили друг друга. Наверное, дело в том, что им надо было тебя лечить. Здесь постарался Олг. Он треснул обоих. И тогда Алекс стал тебя держать, а Чав что-то делать. Сорео прыгал перед ним на задних лапах. Вообще в тот день в Академии не было занятий. А Амели забрал к себе Хэлларен.
– Это как? – меня во всем рассказе интересовала именно Амели.
– Не знаю, – Лон пожал плечами.
– Это просто, – вмешался Олг. – Она просто у него переночевала. Девочка вся в истерике. Довел малышку.
Я вот тогда понял, что не зря люблю Олга. Он к моей Амели относился, как к малышке.
– Она что-то говорила? – мне крайне важно было это знать.
– Нет, – Олг пожал плечами. – Я могу тебе досказать. Чав создал закрытое место. Ты видел стены. Там сначала и окна не было. Алекс тебя держал. В смысле он давал тебе жизненную силу, чтобы потом можно было тебя поместить в эту закрытую комнату.
– Что такое "закрытая комната"? – я все еще не понимал сути.
– Это место, где нет внешнего воздействия. Ты предоставлен только сам себе, – авторитетно пояснил Олг.
Лон кивнул.
В окне здания общежития, где я жил с Амели, мелькали искрящиеся радостные лица моих знакомых. Они махали руками. Я кивал в ответ, но занят я был исключительно рассказом Лона и Олга.
– То есть меня нельзя было подвергать внешнему воздействию? – я почесал себе переносицу. Кожа вся какая-то обветренная. Странно это.
– Да, нельзя. Это лишь полностью тебя уничтожило бы. Только ты сам мог выбраться. Мы все тебя подкармливали своей силой, и ты пошел на поправку. Потом мы сделали окно, чтобы удостовериться в том, что ты уже стал действительно выздоравливать. Там не столько внешнего воздействия. Фильтры мы тоже повесили, чтобы проходили только одни положительные вещи, такие как пожелания здоровья, например.
– Это все сложновато для меня, – я кивнул Олгу. Он не нуждался в моей словесно выраженной благодарности. Иногда дружба доходит до такого момента, когда нет нужды в изъявлении каких-то чувств словами. Отношения с Олгом пришли к этому этапу. Хотя знал я этого типа, можно сказать, поверхностно. – Про меня в принципе разобрались, но хотелось бы знать, с чего меня надо было лечить именно так. По всей видимости есть определенные заболевания или ситуации, которые надо лечить именно так. Так вот, хотелось бы знать, что было у меня? – я излагал свою мысль неспешно, чтобы самому в нее вникнуть. Это во многом напомнило перебор ссылок из договоров на поставку. Из одного вытекает другое, из того третье, а все вместе замыкается на четвертое.
Олг пожал плечами. Лон покачал головой. Ясно, что мой друг виэн не в курсе, а вот Олг говорить отказывается.
– У тебя вроде другие проблемы были, – Олг знал, как меня переключить.
– Были и есть, – я внутренне усмехнулся. Не хотят говорить, пусть не говорят, я все равно раскопаю. Любую информацию можно найти. Любую. – А когда были разборки второй раз?
Лон поморщился. Олг усмехнулся. Филин стал пунцовым дятлом, а вот Ворон в этот раз увернулся от изысканных молний воина-мага.
– Это было, когда ты стал приходить в себя. К тебе сначала зашел Алекс, а потом он вышел и чуть не убил Чава. Ты бы видел, что тут было, – широким жестом Лон указал на стену справа от нас. Часть стены была новой. Ясно, что кто-то ее снес, а потом ставил новую.
– А в чем было дело? – я примерно представлял, как здесь воевали драконы.
– А в том, что Алекс сказал, что зная все нельзя было отправлять тебя туда и ее тоже. Ведь там виэнам плохо, – завершил Лон, выделяя интонационно "там".
Мне было о чем подумать. Похоже, что Лон не знает про "там" ничего конкретного, а Чав знал, куда меня отправил. Это выходила подстава чистой воды. Я напрягся так, что зазвенел воздух. Подумалось, что убью их на фиг, с их экспериментами. Это вполне возможно, что они могли быть виноваты в смерти Амели. В глазах потемнело, а в сердце похолодело. Точно, они так просто не отделаются. Мне категорически не нужно, чтобы она или я или мои друзья опять стали игрушками в их руках. Да, я понял, что занят кровожадным обдумыванием, как навсегда избавить мир от толпы таких интриганов.
"Ты бы остановился, ученик", – спокойно попросил меня учитель, и я остановился.
Мысль у меня была верная, но нельзя об этом думать в запале. Я подумаю чуть позже и все же устраню возможности такого влияния на мою жизнь со стороны Алекса, Чава и Хэлла. Я, так сказать, выделил большую тройку.
"Ученик, ты дурак", – Великий Воин Гада разозлился на меня. – "Рано тебя еще выпустили".
"Почему я дурак?", – на такую вот злость надо обратить внимание и разобраться прямо сейчас. Я чувствовал, что делаю и думаю что-то не то и не так.
"А потому, что ничего толком не знаешь", – заорал он у меня в ушах. – "Ты видишь все однобоко, но я бы не советовал тебе что-либо подобное даже чувствовать, а уж тем более обдумывать, без точных знаний". – Наставник помолчал минуту, просто давая мне усвоить его мнение, да и сам успокаиваясь от эмоционального взрыва. – "Да и то я бы воздержался от действий, подобных действий, даже если был бы стопроцентно уверен".
"Почему?", – я молчал уже минут пять. Лон и Олг тоже молчали. Они знали, что я веду внутренний диалог с наставником.
"Потому, что все может оказаться не так, как тебе кажется. Ты горько потом можешь пожалеть о своих действиях. А еще – ты и она – вы живы. Ты об этом задумывался, придурок?", – его ироничность скрывала многое. А ведь он прав, он трижды прав.
"Спасибо, наставник", – я был благодарен. Можно было это и не говорить. Он внутри все чувствовал, но говорить было приятно.
– А Олг что тогда? – я хотел знать, что было дальше.
Лон будто очнулся и улыбнулся мне:
– Когда они стали уже грызть друг другу глотки. Кстати, никогда не думал, что драконы это так делают.
– Как?
– Не эстетично, – нашелся в ответе Лон.
– И что?
– А то, что Олг вмешался тоже. Он громко высказался, что будет тебе подарок, когда хоть одному придет конец, – с бескрайним удовольствием Лон расписал мне эту сцену.
Да, могу сказать, что цинизм Олга меня тоже позабавил.
– Спасибо, – здесь я уже не удержался и поблагодарил воина-мага.
– Не за что, – Олг фыркнул и велел мне возвращаться в кровать. Для моей транспортировки вызвали уже другого типа. И последующие три дня потратил весьма бездарно. Просто лечился. Вылечился. Почти. Но меня уж спокойно отпустили, заверив, что я молодец.
Меня встретили все мои друзья. Они были рады мне. Все рады. Я впервые осознал, что я не один. Что у меня есть друзья, что меня любят, что я существую. За своими страхами я это как-то пропустил.
Первым делом мне хотелось увидеть Чава. Но встретил я первым Сорео. Тот несся по коридору с каким-то куском ткани. Я остановил дона Де Сорео не очень вежливо, я просто преградил ему дорогу.
– Скааааажите, – я сделал ударение на "ааа". Его проняло. А кого собственно не проймет, если так заунывно визжать.
– Да, – он вздрогнул и чуть сам не упал. Я впервые видел такое.
– Надеюсь мои вещи из комнаты не убирали? – я задал именно такой вопрос. Я долго обдумывал, как надо правильно спросить. Известно, что как спросишь, такой ответ и получишь. Если спросить, могу ли я вернуться в комнату Амели, то вероятен отказ, если я спрошу, где мне жить, то могут указать и на место во дворе. А так вопрос предполагает нужный мне ответ. Я, конечно, знал, что там моих вещей никаких нет. Меня ж выкинули из Академии, да и до этого с вещами была напряженка. Это и вызывало дополнительные сложности в ответе. А еще я бессовестно пользовался своим состоянием.
– Эээ, – это он попытался выразить свою позицию, но пока четко не нашелся.
– Мне бы хотелось там и жить, – здесь я уже постарался быть мягким и добрым, показывая, как ценно для меня доброе отношение моего собеседника.
– Ээээ, – Сорео все еще пытался чего-то решить. Крепкий дядечка.
"А чего ты хотел?", – тихонько откомментировал наставник.
– Так все в порядке? – я задал нужный вопрос.
– Да, – вот на подобные вопросы таким основательным типам, как Сорео, легко отвечать.
– Отлично. Благодарю Вас, – я посторонился и еще раз улыбнулся.
Даже если комната уже занята, то я думаю, что он этот вопрос решит.
"Не сомневаюсь", – согласился наставник. – "Так ты куда сейчас?".
"Пойду навещу Чава. Давно мы не разговаривали", – я понимал, что с этим многовековым монстром справиться будет гораздо сложнее, чем с Сорео.
"Ты в себя не веришь?", – учитель был удивлен, так, что у меня защекотало в душе.
"Я в себя верю, я в них не верю", – это я и сам не знал, чего такое сморозил.
Найти Чава оказалось легко. Нашелся он сам. На занятиях по "человековедению". Странный предмет, но в устах дракона Чава вполне логичный. Я открыл дверь в аудиторию и услышал, как он нудно, но с периодическими восклицаниями читает учащимся лекцию. Понимая, что ждать за дверью я не хочу, я широко открыл дверь и тихо зашел туда, уселся на первом ряду в самом краю у дверей.
– ...Итак, я продолжаю, – нудел Чав, а остальные с просветленными лицами записывали за ним. – Я не могу сказать, что драконы это высший вид, также как и люди, и Остроухие, и Темные, и виэны, и все другие – это высшие виды. – Чав поднял вверх указательный палец, усиливая мысль, подчеркивая ее. Да, мой учитель риторики был бы в восторге. Как Чав умеет подать любое высказывание. Это значимо и весомо. А потом я понял, что это для меня естественно, что каждый уникален по своему, что никто не выше, а остальные могут этого и не осознавать. Людям свойственно творить себе кумиров. – Нельзя думать будто и нет отличий. Но на отличиях нельзя делать сравнения. Можете лишь констатировать, что один индивид обладает сим качеством, а другой не обладает. Вы же не сравниваете, какой партнер вам больше нравится: брюнет или блондин. Не сравниваете. Это глупо и недальновидно. Да, вы отмечаете, что некий господин блондин и возможно это усиливает его привлекательность в ваших глазах. Но это не одно и тоже, чем если заявить что светловолосые однозначно лучше темноволосых. Есть и лысые. Есть и рыжие. В целом я привел вам примеры, и дальше вы разберетесь сами. Просто еще раз прошу запомнить и зазубрить внутри своего сердца эту мысль. Нет, зубрежка вам не поможет. Вы должны это осознать. Осознать и научится жить с этим. Евгений! – вдруг резко завопил Чав. Я чуть себе язык не прикусил.
– Да? – мне хватило стойкости ответить спокойно. Были у меня неприятные тренировки вот на подобные крики. Учитель кричал днем и ночью. Чего он только не кричал. По условиям тогдашней тренировки мне надо было быть всегда спокойным и уметь быстро отфильтровать существенные и несущественные оклики и вопления.
– Скажите нам, Евгений, а как вам живется с осознанием внутри ранее изложенного мной факта? – Чав спросил, а я сначала было решил, что издевается надо мной этот сволочной дракон, а потом понял, что он на полном серьезе хочет знать мое мнение.
Я послушал себя внутри. Вопросик не очень-то и сложный, но противный. Я зацепился и размотал это самое "противный". Отвечал я честно, но постарался быть тактичным, не стоит говорить "хреново":
– Не очень-то и хорошо, но лучше, чем если думать, что есть высшие и не высшие.
– Чем лучше? – у Чава загорелись глаза. Я понял, что лопухнулся. Спросили, надо ответить коротко. Любая развитая мысль или приведенное мнение, аргумент, факт, дают собеседнику возможность тебя зацепить.
– Спокойствием, – вот здесь я не опростоволосился. Ответил на то, что спросили. Пусть как хочет, так и понимает мой ответ.
– Спасибо, садитесь, – разрешил Чав. – А мы продолжим, – он опять замахал руками и продолжил рассказывать про драконов. – Мы, – это он о себе так гордо, забавно это прозвучало, – Мы стремимся быть цельными личностями, но наша цельность весьма условна. Я могу сказать, что это свойство доступно только при определенных условиях, сумме подобных условий. Но главным из этих условий является осознанная любовь. И при этом еще взаимная любовь. При этом даже идиот может достигнуть понимания жизни, – продолжил Чав, а я понял, что говорит он сейчас для меня. – Но понимание не есть суть. Существуют на свете и еще более счастливые индивиды, живущие без этого. Только подобное не отменяет их цельности.
Я покачал головой, вот уж замудрил. Кто бы мог подумать. Но слушать дальше было интересно.
– А простите, учитель, – это поднялся один из учащихся. – А как же желание стать драконом? Ведь к этому все стремятся.