Текст книги "Самая длинная ночь (СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

Соавторы: Ольга Болеславская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

– Мой демон…

Граф хмыкнул, зализывая алые узоры от своих когтей на нежной коже эльфа. Откинув голову, полюбовался распростертым под ним обманчиво-хрупким телом, чувствуя, как поднимается внутри темный, древний голод.

– Посмотри на меня.

Арден послушно открыл затуманенные глаза. В изумрудной глубине боль мешалась с наслаждением, длинные ресницы слиплись от слез. Несколько долгих секунд фон Кролок не отпускал его взгляд, а затем скользнул губами по скуле, спустился ниже и с коротким вздохом впился клыками, наконец-то уступая искушению и позволяя инстинктам взять верх. Арден конвульсивно содрогнулся, и графу потребовалось значительное усилие, чтобы ограничиться одним глотком.

Некоторое время он лежал, наслаждаясь растекающимся по жилам пьянящим огнем и ощущая, как постепенно успокаивается под его рукой лихорадочный стук сердца Ардена, и выравнивается его дыхание.

– Вот что бывает с тем, кто отрывает меня от чтения, – граф сладко потянулся.

Арден фыркнул, и тут же скривился от боли. Со стоном вытянул перед собой руку с подрагивающими пальцами и огорченно изучил глубокие следы от когтей.

– Совсем забыл, у меня же утром встреча с Аланом. Если бы ты знал, как мне осточертели его комментарии по поводу моего здоровья!

– Скажи ему, пусть завидует молча, – граф одним движением поднялся с ложа, прошелся по комнате, собирая одежду.

Арден с интересом наблюдал, как он отточенными за столетия движениями завязывает шейный платок, не глядя в зеркало.

– Ты не жалеешь, что покинул Верхний мир?

– Не в моих правилах сожалеть о прошлом.

Граф чем-то звякнул на туалетном столике, не оборачиваясь пересек комнату и растворился в ночной тьме за окном. Арден вздохнул. Морщась, поднялся и направился к зеркалу – оценить повреждения. Царапины к утру заживут, но эти круги вокруг глаз… Всё же Йорген пьет из него не только кровь. Да, пара капель живой воды сейчас не помешала бы. Проклятье на каменную голову Ториуса! Ничем его не подкупишь. Конечно, эликсир на основе живой воды есть у целителей, но не вызывать же их каждую неделю. И без того слухи ходят.

Взгляд Ардена упал на хрустальный флакон, которого совершенно точно не было на туалетном столике два часа назад. На этикетке сияла руна исцеления. Арден вытащил пробку, вдохнул тонкий аромат универсального эликсира и рассмеялся, чувствуя себя абсолютно счастливым.

– Она не хочет тебя видеть? Или это он? – Ирис пригладила непокорные вихры Корвина.

Тот испуганно вскинул на нее глаза от учебника и выпрямился в кресле.

– Н-нет, с чего вы взяли, что я с кем-то встречаюсь?

– Четыре вечера подряд ты куда-то исчезаешь в одно и то же время. А сегодня бродишь по дому, как привидение. И вот уже час смотришь на одну и ту же страницу. Симптомы весьма характерные.

Корвин проклял свое обыкновение краснеть по любому поводу.

– Это не то, что вы думаете, – он захлопнул книгу и встал.

– Кори, если тебе нужна помощь или ты просто хочешь поговорить, не стесняйся, пожалуйста, – Ирис подкупающе улыбнулась.

– Спасибо, – Корвин отвел глаза. – Я справлюсь сам. Спокойной ночи.

Ирис вздохнула. Вот они – результаты воспитания Алиаса. Сам, всё сам.

Ирис спустилась в лабораторию мужа.

– Алиас, ты знаешь, что твой ученик влюбился?

– В кого? – некромант оторвался от записей.

– Он не признается. Но я подозреваю, что его покой смутил кто-то из моих сородичей. А если так, разбитое сердце Корвину обеспечено.

– Да, возможно, после бала он был сам не свой, – Алиас нахмурился. – Я его спрошу.

– Он не скажет.

– Значит, прослежу за ним. Повторения истории с Джулианом я не допущу.

– Только не руби сплеча, иначе можешь потерять его. Первая любовь – это очень серьезно, Алиас.

– О боги, – он с ужасом посмотрел на жену. – А ведь нам придется пройти через это еще раз, лет эдак через…

– Тридцать, – Ирис улыбнулась. – Значительно позже, чем у людей, но раньше, чем у чистокровных фейри.

– Мы должны были действовать решительнее, – Альбрехт поерзал на слишком большом для него кресле. Но мебели меньших размеров в покоях короля троллей не было. – Нужно было заставить Алиаса принести клятву.

– ЭТО… НИЧЕГО БЫ… НЕ ИЗМЕНИЛО. ОН… ВЕРЕН… ДЖАРЕТУ.

– И что теперь? Мы так и будем терпеть рядом эту бочку с порошком номер семь?

– ЧТО… ТЫ… ПРЕДЛАГАЕШЬ?

– Мои осведомители сообщили, что когда открылся путь в Эринию, Джарет не скрывал желания отправиться путешествовать.

– ПУТЬ… ЗАКРЫТ.

– Я кое-что придумал, – Альбрехт усмехнулся в бороду. – Надеюсь, Алиас на радостях не сжег свои указы. Клянусь всем золотом мира, скоро они снова вступят в силу.

Корвин очень боялся, что Ирис расскажет о своих нелепых подозрениях Алиасу. Но учитель ни о чем его не спрашивал. Весь следующий день занятия шли, как обычно.

– Полагаю, такими темпами ты закончишь обучение через год-два, – Драккони с удовольствием наблюдал за упражнениями ученика. Они занимались на поляне позади дома. – На сегодня закончим. Отдыхай, а я схожу на почту.

Корвин подождал, пока Алиас скроется из виду, накинул куртку, торопливо пробормотал заклинание неприсутствия и помчался прямой дорогой к дому Герберта. Может, роза уже подросла, ну хоть чуть-чуть?

На его стук никто не отозвался. Корвин сбежал с крыльца и поднял голову. На втором этаже одно окно было открыто. Он снова взялся за дверной молоток. После пятого удара дверь отворилась.

– Я не глухой! – прорычал Герберт и тут же просиял улыбкой. – А, это ты. Привет, не ждал тебя так рано.

Он был в шелковой пижаме со множеством оборок. Длинные волосы свободно падали на плечи.

– Извини, – пробормотал Корвин.

– Ничего страшного, – Герберт легко коснулся его плеча, направляя прямиком к лестнице. – Я кое-что привез. Помоги распаковать.

На столе в гостиной высился ящик с откидными стенками. Корвин аккуратно вынул скрепляющие зажимы. Внутри обнаружился слой ваты, а под ним – еще один ящик, на этот раз цельный. Герберт сбросил упаковочный материал на пол и откинул крышку. На стол очень удачно падали лучи клонящегося к закату солнца. Но и без них небольшая каменная роза была прекрасна.

– Это еще не взрослое растение, – Герберт достал цветок и поставил под солнечные лучи. – Я подумал, что тебе будет интересно следить за ее развитием. А через год она станет настоящей красавицей.

– Ты летал на Оборотневый остров? – Корвин не отводил глаз от розы. Она была очень похожа на ту, из детства.

– Да, – Герберт незаметно придвинулся к нему. – Это подарок тебе, Кори.

– Мне?! – Корвин отшатнулся от стола. – Нет, я не могу ее принять, она ведь такая дорогая, я знаю, я смотрел каталог… А мы даже не друзья! С чего ты решил делать мне подарки?

– Сейчас объясню, – Герберт широко улыбнулся.

Корвин был сильнее обычного человека, и недавние уроки единоборства, которые дал ему Алиас, пришлись очень кстати. Он вывернулся из внезапных объятий Герберта, но при этом оказался в невыгодной позиции – в углу между стеной и диваном.

– Не смей меня трогать! Отомстить хочешь, да? Я не позволю над собой издеваться! Я лучше сгорю!

Зелено-карие глаза Герберта сощурились.

– Если бы я хотел отомстить, то изнасиловал бы тебя в пыточной камере. Или в первый же вечер, когда ты пришел в мой дом, приказал тебе лечь со мной в постель. А потом полюбовался бы твоим самосожжением. Но ты до сих пор жив.

– Почему? – Корвин начал дрожать. С ним что-то происходило. Не как на балу, но похоже.

– Потому что я влюбился в тебя, Кори, – Герберт сделал осторожный шаг. – А ты – в меня, просто не хочешь в этом признаваться.

– Ты снова на меня чем-то воздействуешь? – Корвин сжал кулаки, чтобы унять дрожь.

Герберт сделал еще шаг. Брови его забавно поднялись.

– Кори, ты что, ни разу не влюблялся?

– Да, не влюблялся! Потому что для меня это очень серьезно. Это один раз на всю жизнь! А для тебя любовь – просто игра! Ты и Алиаса не любил!

– Милый мальчик, – Герберт растроганно улыбнулся. – Даже самая страстная любовь не может длиться больше двух-трех лет. Это всего лишь алхимия наших тел, понимаешь?

– Неправда, – Корвин упрямо мотнул головой. – Мой дед всю жизнь любил одну женщину. И мои родители… они прожили вместе двадцать лет. Они бы и сейчас любили друг друга!

Герберт подавил ликующую улыбку. Об особенностях личной жизни кельпи и полукровок от них он специально проконсультировался у декана университета.

– У тебя есть шанс доказать, что я ошибаюсь, – Герберт протянул руку. – Заключим новое пари? Если ты удержишь меня, скажем, десять лет, сможешь пожелать, что захочешь. Идет?

– Да с чего ты взял, что я тебя люблю? – Корвину стало душно. Ему нужна вода. Срочно. И чем больше, тем лучше.

– Полной уверенности у меня нет, но судя по некоторым признакам… Кори! – Герберт подхватил начавшего сползать по стене Корвина. – Сокровище мое, какое счастье, что перед твоим приходом я собирался принять ванну. Надеюсь, вода еще не остыла.

До почтамта Алиас не дошел. Смутное предчувствие заставило его вернуться с полдороги. Корвина в доме не обнаружилось. Алиас потянул носом. Не слишком умело наложенные чары неприсутствия ощущались достаточно отчетливо. Он шел по следу до Лабиринта, всё больше удивляясь. Неужели Корвин встречается с кем-то из подданных Джарета? Алиас завернул за угол и вынужден был остановиться и прислониться к стене. След вел к дому Герберта.

Первым желанием Драккони было вышибить дверь и упокоить Герберта раз и навсегда. Вторым – потребовать у Джарета выслать вампира в Эринию или в Верхний мир. Навечно! А потом Алиас вспомнил предупреждение Ирис. Если она права, и Корвин действительно влюбился, действовать следовало иначе. Алиас оттолкнулся от стены и направился в Лабиринт. В замке у входа в тронный зал переминались с ноги на ногу с десяток гоблинов понурого вида. Алиаса они с радостью пропустили без очереди.

Джарет с Игрейной сидели на троне. Король откровенно скучал, Игрейна внимательно слушала взволнованного Хоггла. При виде некроманта Джарет оживился и махнул стеком.

– Всё, я понял. Хоггл, если подобное еще раз повторится, я не только всю эту компанию отправлю в болото Вечной вони, но и тебя самого. Вон отсюда!

Голубые глазки карлика просияли благодарностью. Прошмыгнув мимо Алиаса, он еле слышно прошептал:

– Благодетель! – и исчез за дверями.

– На тебе лица нет, – Джарет склонил голову, разглядывая Алиаса. – Надеюсь, твоя жена не оказалась снова в тюрьме?

– Ты знал, кем увлекся Герберт, – Драккони едва цедил слова сквозь стиснутые зубы. – Вы оба знали. Игрейна, хоть ты пойми, что я усыновил Корвина не из прихоти. Он действительно стал мне родным.

Игрейна быстро глянула на Джарета и упрямо поджала губы.

– Алиас, не делай гору из кротовины, – поморщился Джарет. – Твой Корвин не беспомощный ребенок.

– Именно что беспомощный, – Алиас скрестил руки на груди. – Надеюсь, ты не забыл, что должен мне желание?

Игрейна вздрогнула. Джарет нахмурился.

– Что ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты снял с Корвина свое заклятие. И не вмешивался в его отношения с Гербертом. Никогда, ни при каких условиях.

– Только если и ты пообещаешь не вмешиваться.

– Корвин – мой сын!

– А Герберт мой… – Джарет запнулся. – Между прочим, он стал королевским алхимиком благодаря твоей милости. А эта должность предполагает мою защиту.

– Алиас, – Игрейна спустилась с трона и теперь смотрела на некроманта снизу вверх. – Не буду лгать, я не простила Корвина. И мне вовсе не нравится, что Герберт влюбился в него. Но я в их дела вмешиваться не буду. Знаешь, сколько он потратил на подарок твоему сыну? Три тысячи золотых.

– Сколько?! – ахнул Драккони. – Он что ему подарил? Кольцо Гига?

– Кристаллическую розу, – Игрейна неуверенно улыбнулась. – Я так поняла, что у Корвина с этим цветком связаны какие-то воспоминания?

– Да, – Алиас потер виски. – Этот цветок спас ему жизнь. Его семью вырезали. В Лесном краю такое случается. Корвин выжил, потому что в его комнате стояла роза. Это не просто растение. Она разлетелась на осколки, уничтожив одного из убийц, и Корвин сумел сбежать. Откуда Герберт об этом узнал?

– Он не знал, просто у него была такая роза, а Корвин случайно ее разбил.

Алиас покачал головой. Логика поступков Герберта зачастую ставила его в тупик.

– Хорошо, – скрепя сердце, согласился он. – Я обещаю, что не буду вмешиваться в отношения Герберта и Корвина, если ни один из них меня об этом не попросит. Теперь ты выполнишь мое желание, Джарет?

– Да, на тех же условиях, – Джарет сложил пальцы правой руки щепотью. На кончиках пальцев возникла хрустальная сфера. Джарет внимательно всмотрелся в нее. Хмыкнул, изломил бровь и сделал над кристаллом круговой пасс левой рукой против часовой стрелки. – Ты успел удивительно вовремя, Алиас.

– Что у них происходит?

Драккони кинулся к трону, но Джарет подкинул сферу в воздух, и она исчезла.

– Много чего, но раз мы договорились не вмешиваться, пусть так и будет.

– Некромант и алхимик, – Игрейна засмеялась. – Интересные нас ждут времена.

– Если они будут интереснее нынешних, я эмигрирую в Верхний мир, – Алиас вымученно улыбнулся. – Джарет, у тебя еще осталось то самое вино?

– Нет, но есть еще лучше, – король гоблинов лукаво прищурился.

– Я распоряжусь, – Игрейна направилась к дверям.

– Кстати, – Джарет не спеша поднялся с трона, – а почему ты так испугался за Корвина? Подумаешь, влюбился, с кем не бывает? Герберт же не станет пить его кровь. Он ведь не совсем сумасшедший.

– Все дело в происхождении Корвина, – Драккони пропустил короля вперед и вслед за ним вышел из зала. – Его дед был чистокровным кельпи.

– И что в этом особенного?

– Кельпи, мягко говоря, не дружественны людям. И живут своими табунами. Но иногда среди них рождаются особи, не желающие жить по законам своего рода. Они уходят к людям. У таких изгоев есть одна особенность – они выбирают себе пару один раз на всю жизнь. То же самое обычно делают их потомки до третьего колена.

Джарет присвистнул.

– То есть, Герберт обречен лет на двести вперед. Хорошая шутка. Интересно, он знает?

– Да, но это его не остановило, – ответила Игрейна, как раз в этом момент появившаяся на лестнице. – Стол накрыт, а я вас оставляю. Сплетничайте на здоровье.

Она упорхнула. Алиас наткнулся на внезапно остановившегося Джарета. Король гоблинов смотрел вслед жене странным взглядом. Алиасу показалось, что он к чему-то напряженно прислушивается.

– Что с тобой?

– Ничего, – Джарет тряхнул головой. – Пошли, выпьем за любовь. И за то, чтобы она начиналась и заканчивалась, когда этого хотим мы, а не вся остальная вселенная.

– Это было незабываемо! – Герберт отжал волосы и лучезарно улыбнулся из-под полотенца.

Корвин, закутанный в махровую простыню, сидел на кровати и часто постукивал зубами.

– Я т-тебя ч-чуть не ут-топил, – он зажмурился и застонал.

– Ты мое чудо, – проворковал Герберт. Он забрался с ногами на кровать и потянул с Корвина простыню. Но тот вцепился в нее мертвой хваткой. – Не льсти себе, Кори. Однажды меня не смог утопить целый табун кельпи. Не веришь, спроси Алиаса, он видел. Но кусаться ты умеешь, признаю, как специалист.

– Больно? – Корвин нерешительно погладил его плечо с глубокими отпечатками зубов.

– Не очень, – Герберт воспользовался моментом и стащил с него простыню.

Корвин смущенно уткнулся в шею Герберту. Он не очень хорошо помнил, что произошло в ванной. Память сохранила лишь отрывки. Каскады брызг, восторженный визг Герберта, и собственное непреодолимое желание нырнуть поглубже и утянуть его за собой.

– Я не должен был так себя вести, – прошептал Корвин. – Я же некромант! Что со мной произошло? Ни дедушка, ни отец никогда не делали ничего подобного.

– Мне рассказывали, что у полукровок такое порой случается, – Герберт обнял Корвина и потянул за собой на подушки. – В следующий раз мы поныряем где-нибудь на море, мой рыжий жеребенок.

– Не обзывайся, а то… – Корвин не договорил. Очень трудно угрожать, когда тебя целуют. И если бы только в губы. Корвин часто задышал, сдерживаясь из последних сил. Он и не подозревал, что на его теле так много чувствительных точек.

– Кори, не молчи, – Герберт приподнялся и взял со столика флакон. Поколебался и заменил его на другой. – В постели стонать и даже кричать можно и нужно.

Герберт откупорил флакон. Корвин вдохнул слегка сладковатый, пряный и терпкий, как дым, аромат.

– Что это?

– Розовое масло, – Герберт прикусил клыками нижнюю губу. В глазах его плясали чертики. – Ну же, Кори, сейчас самое время признаться, пока ты еще способен говорить членораздельно.

Корвин облизнул губы, потянулся и обнял его за шею.

– Я… люблю тебя.

И это были его последние связные слова за вечер. Проснулся Корвин в полной темноте. На щеке он ощущал дыхание Герберта. Корвин скосил глаза в сторону окна. О боги, уже глубокая ночь! Он осторожно отодвинулся и откинул одеяло.

– Куда ты? – Герберт немедленно поднял голову.

– Я должен идти.

– Ты должен остаться, – возразил Герберт не терпящим возражений тоном, – Кори, это наша первая ночь! Пусть она будет целиком нашей!

– Но Алиас может меня искать, – Корвин судорожно вспоминал, где его одежда.

– Да он уже все знает, – Герберт затащил обомлевшего Корвина обратно под одеяло. – Пока ты спал, прилетела сова с запиской от Игрейны. Твой учитель сейчас пьет с Джаретом, у них ночь воспоминаний.

Корвин обдумал услышанное и неожиданно улыбнулся.

– Знаешь что? – он засветил на ладони магический шарик. – Я принимаю твое пари. И повышаю ставку. Пусть будет двадцать лет.

Герберт поцеловал кончики его пальцев.

– Принято.

========== Эпилог или Двадцать лет спустя ==========

С высоты драконьего полета гористый Оборотневый остров напоминал оскаленную волчью морду. Там, где у волка должен быть глаз, поблескивал шпиль башни.

Дракон пошел на снижение, виртуозно лавируя между острыми пиками. Небольшая, но прекрасно обустроенная посадочная площадка располагалась прямо во дворе университета. Гости здесь были нередким явлением, однако на соскочившего со спины дракона мужчину пробегавшие по своим делам студенты посматривали с удивлением. Рыжие кудри гостя рассекала угольно-черная прядь, сливаясь на спине с кожаной курткой. Серебряная цепь, обмотанная вокруг пояса, и поблескивающий на шее кристалл достаточно красноречиво свидетельствовали о его профессии. Несколько старшекурсников изменили свой маршрут и свернули к приземистому длинному зданию, над которым из многочисленных труб поднимались клубы разноцветного дыма.

Некромант проследил за студентами внимательным взглядом, усмехнулся, и направился туда же. Открыв тяжелую дверь, он чуть не оглох от перекрикивающих друг друга голосов. Должно быть, он угодил на перемену. Длинный коридор был заполнен народом. В основном, молодыми людьми в возрасте от семнадцати до двадцати пяти лет. Некромант поймал за плечо выскочившего из ближайшей лаборатории симпатичного юношу в мантии, прожженной в самых неожиданных местах.

– Где я могу найти профессора Герберта фон Кролока?

Юноша окинул некроманта удивленным взглядом, резко побледнел и попятился.

– Я не… Его здесь нет. У него сегодня выходной, да, вот именно.

– Понятно, – некромант приподнялся на цыпочки и прищурился, выглядывая кого-то в дальнем конце коридора.

Студент тоже обернулся и побледнел еще больше. По коридору прокатилась волна. Студенты резво расступались, давая дорогу самому необычному преподавателю университета.

– Господин профессор! – юноша в прожженной мантии кинулся ему навстречу, но Герберт, не глядя, отстранил его.

– Не сейчас, Эдди. Передай своей группе, что сегодня занятия отменяются. А завтра переносятся с утра на вечер, – он резко остановился в шаге от некроманта и сдержанно улыбнулся. – Здравствуй, Корвин.

– Добрый день, – некромант учтиво склонил голову. – Где мы можем поговорить?

– Прошу, – Герберт указал на дверь.

Выходя, Корвин бросил взгляд через плечо. В коридоре стало значительно тише, многие смотрели им вслед. Эдди кусал губы и выглядел, как побитая собака.

– Очередной любовник? – спросил Корвин, едва успевая за стремительно шагающим по двору Гербертом.

– У меня уже много лет один любовник, – отмахнулся тот. – А это так, ерунда. Не могу же я запретить им влюбляться в себя.

– А ты здесь популярен, как я заметил, – улыбнулся Корвин. – Какой у тебя курс?

– Пятый, выпускной.

– И они тебя слушаются? Ты же выглядишь, как второкурсник.

– Одной моей улыбки на первом занятии оказалось достаточно. Но я всё равно сто раз пожалел, что согласился заменить Фредерика на этот год. Платят мало, а свободного времени вообще не остается, – Герберт вел гостя весьма запутанной дорогой. Они то поднимались, то спускались по коротким лестницам. – Запоминай повороты, здесь лабиринт, не хуже, чем у Джарета. В начале года приходится то и дело отправлять спасательные экспедиции за потерявшимися новичками. А вот и мои апартаменты. Добро пожаловать.

Он остановился у дубовой двери с блестящей бронзовой табличкой, достал из складок мантии ключ и с некоторым усилием повернул его в замке.

– Всё время забываю смазать. Раздевайся!

– Вот так сразу? – засмеялся Корвин.

– По крайне мере сними это, – Герберт указал пальцем на цепь. – Что за дурные манеры – приходить в гости к вампиру, обвесившись серебром!

– Прости, я просто не успел переодеться после работы, – Корвин отстегнул с пояса цепь, снял кристалл, аккуратно сложил всё в карман и огляделся, куда бы пристроить куртку.

В небольшой комнате наблюдался полнейший беспорядок. На двух стульях и небрежно застеленной кровати валялись вперемешку чистые и перепачканные в чем-то неопределяемом рубашки. Рядом с дверью обнаружилась вешалка, полностью погребенная под ворохом плащей и мантий. Пол едва виднелся из-под скомканных листов бумаги, разбросанных лакированных туфель, каких-то камней и веточек разной степени засушенности. И только на столе царил идеальный порядок. Две стопки тетрадей, позолоченный письменный набор с чернильницей и множеством мелочей, а рядом – плетеная вазочка с бисквитами, причем один из них был надкушен. Корвин понимающе улыбнулся. Он никогда не ревновал Герберта, раз и навсегда уяснив, что удержать ветреного вампира можно только одним способом – не держать его.

Посомневавшись, Корвин набросил куртку на спинку стула. Герберт тем временем скинул мантию, пинком отправил что-то под кровать и кокетливо улыбнулся, но подходить не спешил. После одного случая, когда он заработал весьма болезненный ожог, вампир предпочитал дожидаться, пока некромант разденется сам.

– Ты скучал по мне?

– Очень, – Корвин торопливо обшарил себя, избавился еще от пары серебряных амулетов и стараясь ни на что не наступить, двинулся к Герберту. – Между прочим, ты обещал писать.

– Между прочим, ты обещал меня навещать, – парировал Герберт, отступая к кровати. – И ни разу не появился за полгода.

– Но я-то тебе писал, – Корвин споткнулся о попавший под ногу башмак. Герберт тут же кинулся на него. Кровать жалобно заскрипела под весом двух барахтающихся тел.

– Ко-ори! – Герберт успевал одновременно ласкать и ласкаться. – Вот теперь я верю, что ты скучал!

– Еще бы, я же эти полгода почти не вылезал из Эринии, – Корвин дернул за шнурок, стягивающий длинные светлые волосы и зарылся в них, вдыхая до боли любимый запах. Герберт не менялся. Ни внешне, ни в привычках. Это пугало и одновременно обнадеживало.

Они разом застонали и некоторое время лежали, не расплетаясь.

– Ты останешься хотя бы на неделю? Я дам тебе ключи от моего дома. В нем, правда, давно никто не жил, но крыша цела и стены тоже.

– Не хочу срывать тебе учебный процесс, – Корвин улегся поудобнее. – Но у меня есть три свободных дня. А потом придется вернуться. Меня нанял Арден сопровождать его посольство к Селару.

– Ты ведь не собираешься перебраться в Эринию окончательно?

– Меня настойчиво приглашают. Но я пока не дал ответ, – Корвин взял Герберта за руку и соединил их пальцы. Над ними возник светящийся шарик. – Ты помнишь, какой сегодня день?

– Какой? – Герберт нахмурился, и тут же брови его взмыли вверх. – Что, неужели двадцать лет прошло?

– Именно, – Корвин крепче сжал пальцы. – Я выиграл пари. И могу потребовать у тебя, что угодно.

Герберт приподнялся на локте и посмотрел на него с легкой тревогой. Нынешний Корвин нисколько не походил на трогательного жеребенка. В свои пятьдесят он выглядел на тридцать и стареть не собирался – сказывалась кровь фейри. Но за эти два десятилетия произошло многое. И постоянно пополняющаяся коллекция шрамов на теле Корвина тому подтверждение.

– И что же ты хочешь? – Герберт намеревался произнести эту фразу небрежным тоном, но в голосе проскользнули предательские нотки паники. Он вдруг понял, что больше не уверен в своем Кори. Тот слишком быстро менялся.

– Я хочу… – Корвин выдержал драматическую паузу, наслаждаясь замешательством Герберта. – Тебя. На всю оставшуюся мне жизнь.

У Герберта округлились глаза и рот. Он нахмурился, улыбнулся, снова нахмурился. Корвин любовался этим мгновенными переменами, не выпуская его руки.

– Я не покину Подземелье, – наконец сказал Герберт.

– Ты сам предложил условия пари, а теперь торгуешься? – Корвин щелкнул пальцами. Шарик над ними завибрировал и начал расти. – Это не шутки, Герберт. И что ты имеешь против Эринии? Ты там – легенда, о тебе песни поют.

– Весьма польщен, – Герберт не спускал глаз с шара. – Но спать в гробу половину суток? Нет уж, благодарю покорно, к такой жизни я возвращаться не намерен.

«Ты хочешь, чтобы я полностью от тебя зависел?» Корвин почти услышал этот вопрос, заданный ледяным тоном. И собственный ответ: «Ты мне не доверяешь?». Он хотел переселиться в Эринию. Хотел стать лучшим некромантом молодого мира, а не оставаться до конца жизни вторым в Подземелье в лучшем случае. И он хотел, чтобы Герберт был рядом. Шар продолжал расти. Пальцы Герберта всё ощутимее подрагивали.

– Я не настаиваю на твоем переселении в Эринию, – Корвин прижал его руку к губам. – Мы можем встречаться, как сейчас, когда я буду в Подземелье.

– Договорились, – Герберт расцвел такой лучезарной улыбкой, что Корвин зажмурился. Магический шар сжался в искру и исчез, но они не разняли рук.

– Кстати, ты был у меня дома? – Герберт потерся носом об ухо Корвина.

– Да, там все в порядке. Ни одной пылинки, и роза стала еще красивее. Улли старается от всей души.

Улли был слугой Герберта, которого он выбрал из гоблинов методом многочисленных проб и ошибок.

– Ой, я же тебе письмо привез от Игрейны! – Корвин дотянулся до жилета и вытащил из кармана многократно сложенный лист бумаги.

Герберт сел, подложив под спину подушку, и принялся за чтение. Корвин искоса поглядывал на него. Равнодушный к мимолетным романам вампира, он безнадежно ревновал его к Игрейне. Королева гоблинов прочно занимала в жизни Герберта гораздо более важное место, чем он сам.

Герберт засмеялся.

– Гномы опять устроили свару с гоблинами. При молчаливой поддержке троллей, разумеется. Теперь башню ремонтируют. Джарет сменил всю охрану.

– Я застал финал этой истории, – улыбнулся Корвин.

Он помнил, как всё началось, как раз в тот год, когда они с Гербертом влюбились друг в друга. Король гномов предложил Джарету план по восстановлению безопасного пути в Эринию – под предлогом налаживания торговых связей между мирами. Причем гномы брались разобрать западную башню замка и собрать ее за пределами Лабиринта за символическую плату. Джарет потребовал за ту же цену восстановить замок. И когда Альбрехт согласился, окончательно уверился, что гномы преследуют какую-то иную цель, нежели торговля. А уж когда к ним в помощь прибыли тролли, всё стало ясно.

– Ториус с Альбрехтом до сих пор ждут, когда Джарет отправится в бессрочный вояж по вселенной. Ну пусть подождут еще лет эдак сто, – Герберт сложил письмо, приподнял край перины и достал из-под нее большую плоскую шкатулку. В ее двух отделениях лежали письма. Корвин с горечью отметил, что посланий Игрейны больше, чем его.

– Как поживает Алиас? – Герберт спрятал шкатулку и снова прижался к Корвину.

– Пытается воспитывать Ринальдо. Без особого результата, на мой взгляд. Мальчишке пора уже определяться, к чему у него талант, а он носится по Лабиринту с гоблинами и усложняет жизнь бедолагам, угодившим на испытания Джарета. И эта его страсть к музыке… Отец взбеленится, когда узнает.

– Может, его талант как раз в музыке и заключается, – усмехнулся Герберт. – А ты слишком много требуешь от младшего брата.

– Он что, тебе жаловался?!

– Он не жалуется, просто иногда рассказывает кое-что.

Корвин сделал мысленную пометку серьезно поговорить с братом. С тех пор, как Ирис окончательно, по ее словам, порвала с Алиасом и эмигрировала в Эринию, Ринальдо стал совершенно неуправляемым. Отец его избаловал до безобразия.

– Ты есть хочешь? – с надеждой спросил Герберт. – Я какао сварю.

Корвин содрогнулся.

– Спасибо, я не настолько голоден, чтобы пить твою отраву.

– Я сварю без перца.

– А так же без кардамона, корицы, спирта, соли и неизвестной дряни, непонятно как оказавшейся в сахарнице, – безжалостно перечислил Корвин. – Только с молоком. Коровьим.

Герберт надулся.

– Тебе не понять моей творческой натуры.

Корвин окинул его медленным взглядом. Герберт улыбнулся, облизнув клыки.

– Вари какао, – обреченно согласился Корвин. – Но попозже, часа через два.

Какао они пили уже ночью, и к тому времени Корвин так проголодался, что даже острый запах незнакомой пряности не мог испортить ему аппетит.

– А это что? – он вытащил из стопки растрепанных фолиантов новенькую книгу в красно-черном сафьяновом переплете.

– Отец прислал, – Герберт скорчил страдальческую гримасу. – Можешь забрать себе. Я ее даже открывать не стал, мне и личных воспоминаний хватает.

– «Дорога боли: этапы трансформации души и их влияние на облик демона», – прочитал Корвин. – Это граф написал? Обязательно прочитаю. Алиасу, полагаю, тоже будет интересно ознакомиться.

Герберт промолчал. Он сидел на подоконнике, поджав ноги, и прижимал к себе кружку с какао, словно хотел согреться, хотя в комнате было тепло.

– А в Эринии бывает зима, – негромко сказал Корвин. – Вам повезло открыть ее летом, а то бы замерзли.

– Да, повезло, – Герберт повернул голову. Его глаза поблескивали в темноте. – Особенно нам тогда повезло наткнуться на шершней.

Корвин сочувственно кивнул.

– Сейчас их почти всех уничтожили. Разве что в самых глухих лесах еще остались.

Шершнями переселенцы называли черно-желтых летучих мышей, охотящихся стаями по ночам. Яд, который они впрыскивали при укусе, вызывал у людей мучительные судороги. А у фейри – кошмары и полную потерю магических способностей на пару дней. Корвин замер. Неужели в этом разгадка тайны, не дающей покоя Алиасу? Джарет и Игрейна обязаны Герберту жизнью? Корвин боялся поднять глаза. Если вампир поймет, что проговорился…