Текст книги "Украденная магия"
Автор книги: Ольга Гребенщикова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Я ничего не крала… – возмутилась девушка, но гадалка взмахнула рукой и ответила:
– Прощай! Позови вашего главного, покажу ему дорогу.
Халтурный сеанс не то магии, не то психоанализа закончился. Настя не могла понять, как такая гадалка умудряется зарабатывать на жизнь. Только настроение испортила. Да еще Арман удивил, когда сказал, что колдунья с виду глупая, но непростая, возможно даже блуждающая, поэтому списывать ее слова на маразм не стоит.
Магические помехи после грозы почти исчезли, но колдовать, чтобы определить нужное направление, больше не требовалось. Через час песок сменился сухой, растрескавшейся землей, а вскоре появилась первая растительность и первый постоялый двор.
Появление с запада толпы оборванцев удивило местных жителей. К счастью, золото императора Феликса имело вес и в этих местах. На постоялом дворе измученные путешественники отдохнули и кое-как вернули себе вид, от которого не шарахаются прохожие. Дальше предстоял путь в горы, к небольшому городку у перевала, где можно купить лошадей и пристроиться к торговому обозу, который держит путь к океанскому побережью.
Город на склоне горы показался вечером, когда солнечные лучи озаряют золотым светом выбеленные стены домов и цветущие сады. Только в этот раз, несмотря на ясное небо, вокруг было как-то мрачно.
– Когда переберемся вон через те холмы, можно будет почувствовать запах океана! – уверял Дорлан, бывавший в этих местах.
Но за холмами пахло не океаном, а преисподней. Ветер с востока доносил отчетливый запах гари и чего-то еще, смутно похожего на серу. Обыкновенный пожар, даже самый устрашающий, не мог издавать такое зловоние.
Между двумя горными хребтами прежде открывался вид на побережье и башни Альмантена. Теперь всё застилала темная пелена, снизу озаренная бушующим пламенем. Самая высокая гора, у подножия которой стоял древний город великих магов, изрыгала гигантский столб черного пепла. Потоки лавы змеились по мертвым склонам и тонули в клубах пара там, где падали в океан.
– А корабль? – захныкала сирена, – Как мы наймем корабль и отвезем меня домой?
– Какой корабль, птичка? – удивился кто-то из прохожих, – оттуда из людей-то почти никто не выбрался.
Кто-то рассказал, что вулкан ожил сегодня днем, но слухи об этом уже ходили разные. Может, все само случилось, а может, колдуны виноваты. Извержение началось так внезапно и скоротечно, что маги не успели ничего сделать даже для собственного спасения. Тишина, порядок, покой, и вдруг – взрыв, тучи раскаленного пепла накрыли город, а следом огненная река сровняла его мертвые руины с землей.
В гостинице, где едва хватило места среди беженцев с побережья, Арман собрал свой отряд для разговора.
– Нужно отдохнуть, – решил эльф, – но завтра на рассвете мы должны уйти. Альмантен был столицей этих земель, центром власти. Теперь власти нет, и скоро все это поймут. Готов поспорить, завтра самым дорогим товаром станет не шелк, а оружие, лошади и еда. У нас хватит денег, чтобы опередить всех желающих, и унести ноги, пока не приходится драться с мародерами на каждом шагу.
Никто не стал возражать. Только насчет маршрута мужчины немного поспорили с сиреной, пока не убедили пернатую нахалку, что нет более подходящего пути, чем на юг. Если, конечно, Чики не решила дальше путешествовать одна.
Спать Настя улеглась в кладовке, среди связок лука и мешков с крупой. Другого места в заполненной гостинице не нашлось. Перед тем, как провалиться в тяжелый сон, отравленный далеким рокотом вулкана, девушка подумала, что слова гадалки из пустыни начинают сбываться. А может, умная старуха просто безошибочно выбрала самый вероятный ход событий из всех возможных.
Глава 14
Цветочный народ
В этой тиши всякое может случиться.
Стивен Кинг
Последние обломки бултыхнулись в воду, и всё стихло. От каменного моста, перекинутого над глубокой расщелиной, уцелели только два остова на противоположных берегах.
Мирные селяне держали наперевес вилы, колья и дубинки. Стражники перезаряжали арбалеты, хотя вроде бы уже незачем – цель поражена, дело сделано. Не помогло негодяям ни поспешное бегство, ни самым подлым, колдовским способом разрушенный мост. Вон они, готовенькие, даже отсюда видно, что больше не встанут. Плечистый громила и лохматый долговязый разбойник лежали в кровавых лужах, утыканные целым букетом стрел. Светловолосая девка с пробитым горлом подергалась недолго, да и сдохла, как полагается. Вторая, со стрелой между лопаток, давно не шевелилась, как и уродливая человекоптица, метко пришпиленная стрелами к дереву. Только освобожденный эльф удрал, даже спасибо не сказал. Может, когда чары спадут, ушастый вернется и отблагодарит своих спасителей. А если не вернется – невелика потеря. Останки его похитителей принесут деревне куда больше дохода, чем сам остроухий.
Арман осторожно высунулся из канавы. В темноте его вряд ли заметят, особенно с другого берега, но рисковать не хотелось. Настырные крестьяне все не расходились, видать, нечасто в их глухомани случались такие забавы – всей деревней загнать и прикончить случайных прохожих, попросившихся на ночлег. А у него уже не хватало сил удерживать иллюзию мертвых тел своих попутчиков.
– Вот же… – с чувством произнес Лусьен.
Остальные ничего не сказали, кто от потрясения, а кто от хорошего трехсотлетнего воспитания. Моста больше нет, вряд ли свихнувшиеся аборигены до утра осмелятся переправляться через ущелье. Но сколько таких нападений ждет впереди?
А как удачно все начиналось! От первоначального плана – попасть в Альмантен, заручиться поддержкой в посольстве эльфов и раздобыть корабль с проверенной командой – пришлось отказаться из-за полного отсутствия среди потоков лавы эльфов, посольств и кораблей. Но путь на юг все еще выглядел вполне благополучно.
Городок на перевале путешественники успели покинуть утром. Купили лошадей, съестных припасов, и почти опустошили единственную на весь город оружейную лавку.
Когда уезжали, под ногами снова задрожала земля. Извержение вулкана давало о себе знать все ближе – с неба сыпался пепел, на отдаленных склонах гор дымился лес.
Но чем дальше уводила дорога от окрестностей злополучного Альмантена, тем спокойней казалась жизнь. Как будто в богатых, ухоженных селениях к югу ведать не ведали о судьбе столицы. Смутные слухи уже долетели, но людям явно не хотелось верить в катастрофу. Арман советовал попутчикам не тратить время на объяснения. Пусть неблагодарную роль разносчика дурных вестей играет кто-то другой.
Настя удивилась, когда остальные выслушали эльфа без возражений. Флур и сотрудники тантлонского розыска с самого начала придерживались условленной субординации, но Бринна-младший и сирена изрядно выросли в глазах сыщицы только за то, что не стали выяснять, с какой стати остроухий тут командует.
Сыщицу немного тревожила эта посторонняя публика. Безголосая сирена мечтает вернуться на родину, вольнолюбивый продавец парчи просто ищет острых ощущений. Но что будет, когда их желания окончательно разойдутся с планами экспедиции? Кто первый ударит в спину, когда речь пойдет не о приключениях, а о жизни?
Глядя на небритую, но, в общем, симпатичную физиономию Лусьена, девушка устыдилась своей подозрительности. В конце концов, это у главного должна болеть голова, не затесались ли в команду сомнительные личности. Если Арман, а вслед за ним и сотрудник секретного министерства из Ларонды, и даже тантлонский вышибала не возражают против попутчиков, Настя тем более не станет поднимать панику. Будет подозревать молча.
В деревне, где путешественники остановились на ночлег, не было даже самого захудалого трактира с комнатами для постояльцев. За умеренную плату в одном из дворов им позволили заночевать на сеновале. Лусьен обрадовался, но сразу сник, едва узнал, что сеновал не такой просторный, как ему мечталось, и спать все будут, тесно улегшись в ряд, как ложки в подарочном наборе. Причем для Приблудного место отвели между Флуром и сиреной.
Несмотря на спокойствие, царившее в деревне, бдительность решили не ослаблять. И, как оказалось, не зря.
Все случилось, когда на дежурство заступил Арман. Свет луны озарял щелястые стены сарая, а снаружи явственно промелькнула чья-то тень. Потом вторая, третья, и так не меньше десяти.
– Ляг и не двигайся, – шепнул эльф Авроре, своей напарнице по караулу, – пусть покажутся.
Дверь, запиравшаяся на засов исключительно снаружи и потому незапертая, медленно отворилась. На пороге стоял не хозяин, которому ночью могло взбрести в голову проверить моральный облик арендаторов сеновала. И не какие-нибудь проходимцы, решившие поживиться за счет проезжих. В лунном свете зоркому взгляду эльфа предстал стражник в полном вооружении, со знаками отличия регулярной армии Альмантена. Не иначе, со сторожевого поста неподалеку от деревни. В руках бравый вояка держал взведенный арбалет.
– Выходите, господин, вы свободны, – шепотом сообщил страж порядка.
От неожиданности эльф задал бессмысленный вопрос:
– Что за бред?
– Мы ждали, когда вы проснетесь, – тихо поведал пришелец, – теперь вы можете уйти, не поднимая шума. Если кто-то из ваших врагов шевельнется, мы их пристрелим. Потом запрем сарай и спалим его.
В голосе стражника Арман чувствовал терпеливую снисходительность, как доктор говорит с больным. Таковым, очевидно, владелец арбалета считал представителя благородной ушастой национальности, который мог затесаться в компанию всякого сброда вроде людей или сирен. Подобные взгляды не в диковинку среди некоторых земляков Армана, но представить, что эльфийскому расизму здесь подвержены люди, да еще самого простого происхождения, было попросту невозможно.
Повинуясь "доброму совету", Арман бесшумно поднялся и вышел на порог. Стал в дверном проеме, отгородив вояку от спящих друзей. Знал, Аврора сейчас предупредит всех об опасности.
Снаружи зрелище наводило на мысли о массовом помешательстве в армии Альмантена. Десять стрелков выстроились перед сараем с тяжелыми арбалетами наизготовку, будто ждали атаку закованной в броню конницы.
– Отойдите, господин, – настойчивым шепотом посоветовал предводитель свихнувшейся братии, – дайте нам сделать свое дело, пока ваши похитители не проснулись!
В глазах собеседника эльф прочел нешуточную душевную борьбу с желанием взять упертую остроухую тварь за шиворот и отбросить с дороги. Мешал только страх перед упомянутой тварью и ее сородичами.
– Меня никто не похищал, мы путешествуем вместе. Кто-то обманул вас, – в последний раз Арман попытался образумить несчастного. Разумеется, напрасно.
– Нас предупредили, что вы околдованы, – яростно прошептал стражник, – и позволили спасти вас силой…
Взбешенный пустой тратой времени, командир все же отшвырнул эльфа с дороги. Вернее, подумал, что отшвырнул. Но ушастый мерзавец не полетел по заданной траектории, извернулся, и, падая на землю в кувырке, пнул стрелка сапогом по ложу арбалета. Болт сорвался и глухо стукнул в потолочную балку. Арман вскочил, добавил озверевшему спасителю пинка в живот и скрылся в кустах.
– Залп!!! – громогласно рявкнул голос Дорлана.
Большая часть альмантенских вояк машинально нажала на спуск, не разобрав, что усиленная магией команда поступила из сарая. Пока солдаты перезаряжали арбалеты, задняя стена сеновала разлетелась в щепу и его обитатели бросились бежать.
Вывести лошадей с конюшни не стоило даже думать, там ждал хозяин со всеми чадами и домочадцами. А также с вилами, лопатами, и прочим сельхозинвентарем.
Чикитики взлетела, скрывшись из глаз, и уже за деревней нагнала попутчиков в лесу. Хрипло прокричала, где собирается толпа преследователей, и снова взмыла в небо.
Чтобы пробраться к мосту, последнему шансу не попасть сумасшедшим в лапы, беглецам пришлось выскочить на главную улицу. Дорлан бросил в огородах амулет, ненадолго заморочивший голову преследователям, но это помогло ненадолго. Разбуженная воплями односельчан, поднялась уже вся деревня.
Настя знала, что двое магов наверняка могут заклинанием спалить дотла это поганое местечко со всеми его обитателями. Но оставлять за собой выжженную землю и тратить все силы без остатка на невменяемую толпу они станут только в самом отчаянном положении.
Вслед летели камни, количество топочущих ног увеличивалось с каждым двором. В толпе кричали про разбойничью шайку, похитившую эльфийского принца. И что за головы разбойников в Альмантене назначена награда в тысячу золотых. Брать разбойников полагалось только мертвыми, ибо живые они весьма коварны, сильны и представляют угрозу для общества.
– В канаву! – заорал Арман, когда мост остался за спиной. Сам он задержался, воткнул между камнями мерцающий кристалл.
Настя прыгнула прямо в чернеющие кусты, съехав по рыхлой земле на дно придорожной канавы. Обернулась, вскарабкалась повыше и сквозь ветви увидела жуткое зрелище. Саму себя, лежащую на дороге с толстым арбалетным болтом в спине. Остальные в виде трупов выглядели еще краше и убедительней. Мост внезапно дрогнул, покрылся трещинами и устремился вниз грохочущей каменной лавиной.
Остаток ночи путешественники провели в лесу. Утром жителей сумасшедшей деревни ждет разочарование – полное отсутствие мертвых тел на другом берегу. Что они там кричали про вознаграждение, обещанное властями Альмантена за похитителей эльфийского принца? Но прибывшие с севера знали, что сейчас Альмантену нет никакого дела до эльфов, даже если бы кто-то выкрал весь королевский совет Эль-Антеамона, десяток принцев с принцессами и все содержимое из подвалов казначейства.
– Похищенный принц – это, как я понимаю, ты? – поинтересовался Лусьен у эльфа.
– Вроде того.
– Может, здесь и правда украли какого-то принца?
– Исключено. Представители королевской семьи Эль-Антеамона где попало не шляются и не позволяют себя похищать.
В темноте чуть слышно хмыкнул Флур. То ли закашлялся, то ли подавил смешок.
– Говорю же, исключено, – строго повторил Арман, повернувшись к невидимому помощнику министра.
– Тогда какие будут версии? – не унимался торговец.
– Случайное совпадение. Массовый бред. Может, они всей деревней объелись дурных грибов. Или кто-то не хочет, чтобы мы продолжали путь.
– Как-то избирательно он этого не хочет, – напомнила Настя, – тебя никто не ловил, наоборот, от нас спасали!
– Вот именно! – оживился Арман, – Это упрощает разгадку. Всех должны были прикончить стражники или крестьяне, но только не меня. Меня бы позже убили те, кто навел их на нас. Воспользоваться услугами презренных рас для того, чтобы покарать сородича – позор для поборников истинного эльфизма!
– Ухтиамарцы?
– Не знаю, как они прошли через пустыню, но это их манера избавляться от смертных руками других смертных.
В свете луны Настя заметила тревожный взгляд, которым обменялись эльф и восьмой помощник министра. Это был взгляд осведомленных людей, знающих то, о чем другие не подозревают. Ухтиамарцы – не выдумка, все видели их собственными глазами. Но, кажется, есть кое-что еще, о чем Арман и Флур молчат. Сомневаются? Не хотят сеять панику?
Внезапно Настя поняла, что эти мысли больше не пугают ее. Самое страшное, что может сбыться в реальности – это сон, который снится ей уже много ночей подряд. Как будто путь на остров замыкается в кольцо, снова приводит к началу, и больше нет надежды.
Девушка знала, что ее тревожит. За минуту до того, как покинуть свой мир, в Питере, они с Арманом стояли у семи мостов. Там все началось. И вот они отыскали место в другом мире, которое носит такое же название. Эльф сказал перед отъездом из городка в горах – чтобы попасть в Синюю долину, нужно пройти через семь мостов над горными реками. Мостов пройдено шесть, последний из них теперь лежал на дне. Оставался седьмой, и круг замкнется. Даже если он существует только в ее воображении.
* * *
Предосторожности, с которыми продвигался отряд, оказались излишними. Только в одной деревне их поджидала засада из местных стражников, замеченная Чикитики с воздуха. Тратить время на бессмысленную драку не стали, и засаду, и всю деревню обошли стороной.
Дальше начались совсем необжитые места. Дорога петляла между холмами, вилась по склонам гор, пока не вывела к последнему мосту. Но едва путешественники оказались на другом берегу, послышался шум, грохот осыпающихся камней, треск опор. Настя отскочила за дерево на обочине и вытащила эльфийский револьвер. Во время ночного бегства из деревни стрелять в толпу было бесполезно, зато сохранились ценные боеприпасы. Маги схватились за амулеты, остальные – за мечи. Но ничего не случилось. Только мост превратился в груду обломков на дне ущелья.
Лусьен первый блеснул хладнокровием. Подошел к обрыву, присел на корточки возле каменного обломка, торчавшего над пропастью. Меч на всякий случай положил рядом, а сам углубился в изучение места катастрофы. Сосредоточенно ковырялся в камнях, крошил в пальцах остатки раствора, когда-то соединявшего массивные глыбы. Вскоре Бринна-младший огласил результаты дознания:
– Хороший был мост, только старый. Чего местные не чинили-то вовремя?
– Чинили, – хмуро отозвался Арман, – по-своему. Дело в том, что здесь живут феи.
– И ремонтируют мосты?
– Командуют. При строительстве на каждый камень накладывают особые заклинания, чтоб держалось лет пятьсот.
– Так, небось, уже все сроки прошли? – Лусьен попинал сапогом истрескавшийся обломок.
Эльф с нехорошей задумчивостью смотрел на ущелье, вернуться через которое теперь было очень непросто. Мосты, построенные под присмотром фей, просто так не падают. Следов боевой магии тоже нет. Землетрясение? Разумеется, когда началось извержение, могло сильно тряхнуть. Но феи живут на этих землях не одну сотню лет и давно приспособили свои постройки к здешним особенностям. Даже сильного землетрясения мало, чтобы повредить защищенную магией кладку. Похоже, причина в другом. В том разрушении, которое началось в Тантлоне, и даже раньше – с той минуты, когда в Ларонде исчезли пространственные переходы.
– Магия фей, в отличие от нашей, неразрывно связанна с природными источниками, – объяснил Арман, – а с источниками в последнее время что-то не ладится. Несчастные феи, если их цветы утратят силу, долина разорится.
– А я-то думаю – название знакомое! – вдруг догадался Лусьен, – Синяя долина! Та, где готовят краску для тканей?
– Разумеется, – кивнул эльф.
И тут Настя увидела, как у племянника олигарха восторженно-алчным блеском засияли глаза. Приблудный долго мечтал вслух, что заведет новые знакомства, прямые связи, и уделает всех посредников, которые задирают цены самым бесстыжим образом.
– Ничего не выйдет, – разочаровал его Арман.
– Это еще почему?
– Скажу, только не кидайся с кулаками.
– Валяй!
– Посмотрись в зеркало. Или в озерцо какое-нибудь. Можешь быть хоть десять раз торговцем, но с виду ты – грубый мужик с оружием. И явной привычкой пускать его в ход по любому поводу. Феи не станут с тобой разговаривать.
– Не понял, – насторожился Бринна-младший, – а каким я должен быть? Хрупким юношей с бритыми ногами? Слушай, а долина Синей называется, потому что они… ну, того?
– Нет, – усмехнулся эльф, и добавил свое любимое, – подожди, скоро сам все поймешь.
Перед тем, как свернуть на широкую, ровную дорогу среди скал, Арман с явным сожалением взглянул на тропинку, уводящую на юго-восток. Казалось, что эльф с радостью обошел бы здешних фей стороной, окажись у него такая возможность. Но возможности не было – тропа, вьющаяся вдоль обрывов, кое-где была завалена камнями, а узкий мостик над невидимым издали провалом разрушился посередине.
Отбросив сомнения, Арман повел отряд широкой дорогой, по пути кое-что рассказав о народе из Синей долины.
Странные это были феи. Все, что Настя знала о сереброликих из краткого курса истории Светозарной империи и населяющих ее народов, сводилось к тому, что прекрасные дети цветов – существа не злобные и дружелюбные. Представители этой расы не обладали большой физической и магической силой, но императорскую службу несли не хуже других, оберегая заповедные леса от болезней, паразитов и браконьеров.
В Синей долине дела с дружелюбием обстояли иначе. На протяжении многих веков жизнь долины была полностью отгорожена от внешнего мира. Снаружи царил хаос, пустели и вновь заселялись земли, приходили новые племена и исчезали под натиском завоевателей. Но в этом замкнутом мире все шло своим чередом, скалы защищали долину от необходимости разделять общие невзгоды. Пока однажды после землетрясения в горах не образовался проход.
Общие невзгоды не заставили себя ждать. Долину завоевывали, делили, сжигали, забывали о ней, возвращались снова. И так без конца, пока окрестные земли не покорил великий город магов Альмантен. Феи поспешили объявить себя его подданными, а в обмен на защиту согласились даже иногда платить налоги. Взять с сереброликих было нечего, маги то ли от великодушия, то ли от общего разгильдяйства тех неспокойных лет дали новым подданным на вечные времена привилегию отгружать ко двору правителя оброк в виде сотни букетов в год.
Поначалу феи жили своим хозяйством, как в старые времена. Но вдруг оказалось, что их ткани, окрашенные с помощью лепестков особого цветка и древней магии, способны творить чудеса с представителями любой расы как угодно далеко от здешних мест. Женщина, носившая платья из этой ткани, могла долгие годы не волноваться за юную свежесть своей красоты, раненый забывал о боли, стоило обернуть поврежденное место кусочком шелка из Синей долины.
Разумеется, маги-конкуренты не дремали, доказывая преимущества своих способов омоложения и исцеления. Но феи проявили неожиданную деловитость – усовершенствовали технологию и сделали ставку на любителей роскоши. В Альмантене сообразили, что к чему и помогли феям оповестить весь мир о достоинствах их товара, поставили вдоль дороги заставы для безопасности караванов, прислали опытных торговцев.
С тех пор самые состоятельные дамы и господа от Эль-Антеамона до Клюкеса щеголяли в мерцающих, звездно-синих шелках немыслимой красоты. Это был знак богатства и престижа, щедро оплаченный золотом. А золото изменило жизнь долины до неузнаваемости.
Отношения с соседями-людьми потеплели – сереброликие научились время от времени, сделав над собой усилие, смотреть собратьев по разуму как на почти равных. То есть стоящих не на тысячу, а всего на десяток-другой ступенек ниже на Вселенской лестнице народов, которая, по мнению фей, непременно где-то существовала и служила им чем-то вроде объекта религиозного поклонения.
Нежные создания жили почти так же долго, как эльфы, утонченной красотой почти не уступали ушастым, поэтому только на подданных Эль-Антеамона смотрели без презрения. Остальных терпели, как терпят неизбежное зло. Без людей, их посредничества, караванов, охраны и торговли золото не потекло бы в Синюю долину, и прекрасные существа не зажили бы, наконец, так, как они всегда заслуживали. Но люди в силу своего бесконечного ничтожества об этом не догадывались.
Как многое еще приходилось терпеть возвышенному народу! Например, присутствие тех, кто трудится в поте лица, пренебрегая чистотой ногтей, каждодневными цветочными ваннами и утонченными развлечениями, то есть жалких, ни на грош не одухотворенных ничтожеств, годных лишь прислуживать. В саму долину, разумеется, этот сброд не пускали, но в гостинице для торговцев, построенной в поселке неподалеку, без работяг было не обойтись. На двух заставах и вовсе царил ужас – там обосновались команды регулярно сменяющихся убийц. Вообще-то солдаты Альмантена ни разу никого на этом месте службы не убили, но они ведь пошли в армию, так? Взяли в руки оружие? Значит, в любой момент готовы прикончить кого-нибудь, звероподобные изверги, не осознающие великой ценности жизни, пожирающие мясо и способные даже срубить древо на дрова!
Но поскольку наемные работники, солдаты и приезжие торговцы стали залогом процветания долины, феи смирились с их присутствием в самом прекрасном месте на земле. Всем приезжим полагалось помнить о великой жертве хозяев и вести себя подобающе.
Слушая эту невероятную историю, Настя поняла, почему Арман так надеялся свернуть в обход. Кажется, впереди их ждало столько всего одухотворенного, возвышенного и прекрасного, что сыщицу начинало тошнить заранее.
Чикитики полетела на разведку. Ни засады, ни подозрительных личностей впереди не обнаружилось, долина и ее окрестности были истинным оазисом спокойствия. Только удивительно – эти земли потому и считались тихими, что охранялись лучше других, но на заставе сирена никого не заметила. Будто солдаты самовольно отлучились с поста в неизвестном направлении или сообща засели в подвале.
Когда аккуратный белый домик местного КПП стал видим из-за поворота, Дорлан осторожно пощупал строение магией, но не нашел ни следа людей. Вернее, следов присутствия было много – в лучшем случае позавчерашних. Отсутствие стражи подтвердилось, когда дом осмотрели вблизи. Чики сделала в небе последний круг и вернулась с восторженным возгласом:
– Это невероятно!
Скалы расступились, дорога устремилась вниз, туда, где на ветру колыхалось море синих цветов. Словно разлитую по земле синеву вечернего неба кое-где пересекали розовые, красные, желтые полосы других цветов, для обозначения границы полей или просто для красоты. Вдали, среди деревьев, блестели пруды, каналы с мостиками и коваными оградами, виднелись белые островерхие башенки домов, больше похожих на маленькие, снежно-узорчатые дворцы. А со всех сторон этот лучезарный оазис окружали горные вершины.
Несколько местных жителей такой совершенной красоты, до которой даже эльфам как до Марса на велосипеде, отвлеклись от колдовства над цветами и уставились на пришельцев. Арман изысканно поклонился, остальные тоже изобразили кто что мог по части вежливых приветствий. Феи смерили незваных гостей безразличным взглядом одинаковых сапфировых очей и снова занялись делом. Только солнце играло на серебристой пыльце, сиявшей у каждого над глазами, от темных ресниц до бровей.
Никакой суеты, только покой и приятный, изысканный труд. Феи, грациозно занятые полевыми работами, негромко напевали хором, голосами не уступая оперной массовке Большого театра.
В середине долины, где стояла деревня, к путешественникам вышли представители местной власти. Кто-то вроде старосты, или мэра, или как там у сереброликих называется председатель их цветоводческого хозяйства.
Немолодой фей, чей возраст выдавала только скорбная мудрость веков в глазах и такое же бездонное осознание собственного превосходства, заговорил с Арманом. Два фея помоложе придерживали, как шлейф, длинный серебристый плащ старосты. На остальных совершенные существа смотрели так, будто пришельцы были стеклянные.
– Нам велят убираться в гостиницу. Для этого надо пройти, не сворачивая, всю долину и выйти через Южное ущелье, – тихо передавал разговор Дорлан, чуть приколдовав для слышимости, – В деревне все прекрасно, нас благодарят за интерес. Нет, все спокойно, ничего тревожного. В нашей помощи не нуждаются. Где стража с заставы? Отпросились на отдых в людской поселок, что возле гостиницы, предаются своим жалким забавам.
Арман раскланялся и вернулся к попутчикам:
– Идите прямо по дороге, после южной заставы есть гостиница. Я догоню, попробую все же узнать…
Отважный поступок эльфа – попытку выспросить что-то у неразговорчивого фея – Настя не оценила. Не стоило метать бисер перед самодовольными типами, которые каждого, кто не похож на них, обвиняют во всех пороках и преступлениях от незаконной порубки леса до массовых убийств. Иногда у эльфа просыпалась просто неудержимая тяга к переговорам. Не дожидаясь попутчиков, девушка отправилась в сторону гостиницы.
Дивный пейзаж вокруг уже не восхищал. Красоту полей и рощ здорово портил паршивый нрав их обитателей, словно капля яда растворилась в кристально чистом воздухе. У очередного мостика над ручьем Настя засмотрелась на земляничную поляну. Среди зеленых листочков пестрели белые цветы и спелые красные ягоды, чистые, не покрытые пылью, как у любой дороги в ее мире. Что ж, нет на свете совершенства. Кому – дорожная пыль, кому – сволочные феи.
Чуть дальше, за кустами, виднелось нечто гораздо более интересное. Настолько неподходящее для этого места, что сыщица не удержалась – честно постаралась не истоптать землянику и раздвинула густые ветви.
Предмет, который привлек ее внимание, оказался всего лишь парой сапог. Если слова "всего лишь" уместно использовать по отношению к обуви из дорогой кожи, покрытой тонким узором. Но сапоги лежали не пустыми. Тело обутого в них владельца просто не было видно с дороги. Шитье на одежде мужчины мерцало в солнечных бликах, волосы отливали звездным серебром, разметавшись по сырой земле. Безукоризненно прекрасные черты лица и устремленный в небо взгляд серых глаз хранили оцепенелое изумление. Настя отлично помнила этого парня – перед ней лежал один из ухтиамарских эльфов. Мертвый, поскольку здоровенная дыра в груди обычно плохо совместима с жизнью.
Значит, ухтиамарцы в самом деле были рядом? Значит, Арман прав? И еще здесь, кажется, действительно любят эльфов. Одного уже залюбили до смерти.
Если бы сыщица предупредила товарищей о находке громким визгом, всё могло бы сложиться иначе. Вместо этого, движимая нелепой надеждой, что ухтиамарец более живуч, чем простые смертные, она опустилась на колени и попыталась нащупать пульс. Рядом чуть слышно хрустнула ветка, но обернуться девушка не успела – ей на голову обрушился удар.
Глава 15
Цветочный народ (продолжение)
Красота спасёт мир.
Красота требует жертв.
Отсюда вывод: красота спасёт мир,
но для этого потребуются жертвы.
relax.ru
Возвращаться из темноты не хотелось. Там, в реальном мире, таилось что-то страшное. Боль, тошнотворное, непереносимое мучение. Неизбежное, как зло, обитающее в Синей долине.
Но поскольку оставаться и дальше в неведении было невозможно, Настя открыла глаза. Голова пульсировала болью, откуда-то доносились голоса, резкие, хриплые, но приглушенные, а главное – без перевода. Похоже, эльфийский браслет отказал, или от удара у сыщицы отшибло всякую восприимчивость к магии.
Как ни странно, руки ей не связали. Девушка потрогала разбитую голову – пальцы стали мокрыми от крови, но рана, похоже, была просто ссадиной. Сделав такой оптимистичный вывод, Настя повернулась на бок и медленно села.
Ее притащили в какой-то сарай или склад. Солнечный свет пробивался в длинные щели под самой кровлей, туго набитые мешки, помеченные витиеватым синим штемпелем долины фей, лежали у дальней стены. В жестяном ведерке, подвешенном на крюке, оказалась вода, с виду чистая. Пить ее Настя не стала, но хоть умылась.
